Взрослая социальная сеть

Текстовая версия форума
Знакомства для секса Регистрация

Форум о сексе Мистика и религия Музыка Кино и ТВ Глобальный форум Россия и мир

Рассказы по теме Nude in Public

Текстовая версия форума: Архив форума вуайеризма и эксгибиционизма

Полная версия топика:
Рассказы по теме Nude in Public -> Архив форума вуайеризма и эксгибиционизма

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7[8]9 10 11 12 13 14

mokimoki 28-05-2010 - 23:18

Глава 3. В униформе.

Глаза Кристен наполнились горячими слезами, мир расплывался. «Я не заплачу», – повторяла она себе, пытаясь сохранить самообладание.
В это время Бет боролась со своими собственными эмоциями, но совершенно другого рода, стараясь не прыснуть от смеха. Она прижимала ладонь ко рту, одновременно пытаясь придать глазам серьёзное выражение. Она сразу поняла, что так ничего не добьется, и поэтому решила сменить тактику.
Она широко открыла глаза с притворным удивлением:
— Не натуральная блондинка? Я в шоке!
Лицо Кристен вспыхнуло ещё ярче, хотя это казалось невозможным.
— Я бы никогда не догадалась, что ты ходишь в парике!
Кристен вопреки самой себе хихикнула.
— Ничего смешного! – буркнула она. Её голос менялся от слёз к смеху. Она плотно сжала губы, надувшись.
— М-да, это проблема, – сказала Бет, напустив на себя озабоченный вид. – Слушай, я думаю, у тебя есть три варианта.
Кристен недоверчиво взглянула на неё:
— Какие ещё три варианта?
— Ну, – Бет наклонила голову, словно раздумывая. – Ты можешь перекраситься, под цвет своих нижних волос. Понимаешь? – она пристально посмотрела Кристен в глаза и постучала пальцем себя по макушке. – В свой натуральный цвет. Светлая шатенка, верно?
— Да, – ответила Кристен. Она смахнула слезинку с уголка глаза.
Бет кивнула.
— Светлая шатенка – это неплохо. Всё равно, что тёмная блондинка, ага? – Она украдкой покосилась на всё ещё мокрые глаза Кристен. – Во-вторых, ты можешь внизу осветлиться. Некоторые так делают. Но, не многие, полагаю.
Кристен слегка передёрнуло от этой идеи, но она кивнула в ответ.
— И, наконец, ты можешь побрить всё начисто.
Кристен пару секунд тупо смотрела на Бет, а затем её лицо стало заливать краской:
— Ох!
Лицо Бет озарила, широкая добродушная улыбка. Она погрозила пальцем Кристен, как грозят родители непослушным детям.
— И если вы, юная леди, действительно решите обрить свою голову, вам же будет лучше не снимать эту чёртову кепку! Я не хочу, чтобы вы тут свалились от солнечного удара!
У Кристен закружилась голова. Мгновение она не сводила глаз с Бет, а потом взорвалась от безудержного смеха. Она так громко хохотала, что с трудом смогла перевести дыхание.
— Думаю, что существует ещё один вариант, – сказала Бет очень мягким голосом. – Ты можешь расслабиться, Кристен. Успокойся. Ты краснеешь чаще, чем светофор. Я боюсь, у тебя лопнут кровеносные сосуды. Множество людей имеют волосы не настоящего цвета. Больше, чем ты можешь представить. Ты будешь удивлена, как мало негодования это вызывает.
Кристен вздохнула. Она опустила голову и уставилась в пол. Прошло некоторое время, прежде чем она, наконец, благодарно взглянула на Бет. Её глаза улыбались.
— Я очень ценю ваши попытки, Бет, развеселить меня. Правда. Но, думаю, я не смогу сделать это. Может быть, я смогу поговорить с кем-нибудь, кто работает в городе, и мне удастся поменяться с ним.
Бет покачала головой, сочувственно улыбнувшись:
— Нет, уже не можешь. Зарегистрировавшись вчера, ты прошла точку невозврата. Они никогда не меняют назначение. Никогда.
— Но я не знала, что это нудистский пляж, – проныла Кристен.
— На «Чёрный нож» собираются нудисты со всего мира, – сказала Бет. – Я думала, что все знают, что это нудистский пляж. Как ты умудрилась этого не знать?
— Я просто никогда не обращала внимания ни на новости, ни на политику, ни на что-либо подобное, – тихо проговорила Кристен. – Я занималась в школе, в бассейне и тому подобное… и не думала, что это может иметь какое-то отношение ко мне.
Бет глубоко вздохнула.
— Кристен, я знаю, что ты долгое время готовилась, и трудилась очень тяжело, чтобы стать спасателем. Я это знаю, потому что сама прошла через всё это. Не пускай всё коту под хвост. Ты подписалась под этим. Мне жаль, что это оказалось не тем, на что ты рассчитывала. Но если ты не сможешь выполнить свои обязанности, у тебя никогда не будет другого шанса устроиться спасателем в этом городе. О, господи, я говорю, словно я – мафиози. Это не шантаж, просто такая система. Ты приложила так много усилий, чтобы добиться этого, и глупо было бы так всё потерять.
В глазах Кристен блестели слёзы.
— Пожалуйста, поверь, – продолжала Бет. – Лучшее из того, что ты можешь сейчас сделать – самое лучшее – просто снять с себя одежду. Поначалу тебе будет стыдно. Это естественно. Тебе всю жизнь внушали, что это неприлично, но ты никогда не освободишься от этого, пока не разденешься.
Кристен дрожала, уставившись в пол. Она не произнесла ни слова.
— Если тебе будет легче, я могу выйти и закрыть дверь, пока ты раздеваешься, – сказала Бет. Кристен ещё некоторое время смотрела себе под ноги, а потом, наконец, кивнула.
Бет вышла из раздевалки, но придержала дверь рукой:
— Будешь выходить, захвати полотенце. Конечно, ты не сможешь обмотаться им, но можешь постелить, чтобы сесть, – она закрыла дверь.
Кристен посопела и вытащила носовой платок из кармана шортов. Она вытерла глаза и нос. Руки у неё сильно дрожали.
Она продолжала стоять, потупившись в пол. Не было никакого выхода из сложившейся ситуации. Она должна была раздеться. Если она не сделает это сегодня, ей придётся сделать это в понедельник, в присутствии остальных членов команды. И тогда все увидят её беспомощность и то, как по-детски она себя ведёт.
Кристен нерешительно взялась за низ футболки. «Я же тысячу раз раздевалась в школьной раздевалке, – подумала она. – Почему это так тяжело?» Она набрала побольше воздуха и, быстро, чтобы не передумать, стянула её через голову. Футболку она повесила в шкафчик.
Всё ещё дрожащими руками она расстегнула застёжку лифчика, потом сняла его и положила на полку. Всё её тело покрылось капельками холодного пота. В комнате было тепло, но ощущение воздуха обнажённой грудью вызвало у неё озноб.
Кристен присела на скамейку перед шкафчиками, чтобы отдышаться. Наклонившись, она сбросила свои безупречно белые кроссовки. Затем стащила носки и сунула их внутрь кроссовок.
Сердце её колотилось, гулко отдаваясь в ушах. Она расстегнула шорты и встала. На мгновение ей показалось, что сейчас она упадёт в обморок. «Это же глупо, – подумала она. – Это просто предрассудки». Просунув пальцы под пояс, она резко опустила шорты ниже колен, затем вытащила из них ноги и, аккуратно сложив, положила на полку.
Некоторое время она стояла перед шкафчиком, пытаясь успокоиться. На ней больше ничего не оставалось, кроме белых хлопковых трусиков. Может быть, для первого дня этого достаточно? Возможно, если она немного привыкнет, то в понедельник ей будет легче раздеться совсем? Она покачала головой – ясно, что это было бессмысленно. Стиснув зубы и с дрожью в руках, она подцепила трусики пальцами и решительно от них избавилась. Трусики полетели в шкафчик вслед за шортами.
Затем она вытащила из сумки большое белое полотенце. На дне остались лежать два её купальника – один обычный, цельный и бикини, которое она только вчера купила. Внезапно она почувствовала жуткую усталость. Ей показалось, что прошла добрая сотня лет с тех пор, как она переживала, хватит ли ей смелости появиться на пляже в этом бикини. Её утренние волнения выглядели глупо теперь, когда стало известно, что ей вовсе не разрешено одеваться.
С глубоким вздохом, она поставила сумку в шкафчик. В руках у неё было полотенце. Она посмотрела на свои кроссовки, стоящие на полу, и решила их оставить. Закрыв дверцу шкафчика, Кристен наклонилась и подобрала обувь.
Она направилась к выходу. Одной рукой она прижимала к груди полотенце, а в другой сжимала кроссовки. Полотенце оказалось достаточно большим, чтобы она могла прикрыться им спереди. Кристен осторожно открыла дверь и вошла в комнату.
Бет сидела за столом, разбирая бумаги. Она подняла глаза и неодобрительно нахмурилась. Полотенце не скрывало бока Кристен, так что было видно, что под полотенцем она обнажена.
Кристен виновато улыбнулась. Вытянув шею, она смотрела на раскрытую входную дверь.
— Я просто боюсь, что вдруг кто-то войдёт, – хрипло прошептала она.
Бет уныло покачала головой:
— Ох, Кристен, ну хватит уже! Чем больше ты будешь об этом думать, тем тяжелее тебе будет. Если кто-нибудь прямо сейчас сюда войдёт и увидит, как ты прячешься за полотенцем, ты только больше привлечёшь к себе внимание, и будешь стесняться сильнее, чем если бы просто стояла голышом. Положи полотенце и попробуй успокоиться.
Кристен осторожно приблизилась к стулу у самой двери. Удерживая полотенце, она присела, чтобы поставить обувь, затем снова встала, и сложив полотенце, аккуратно положила его на стул. Совершенно теперь голая, она повернулась к Бет.
— Так хорошо? – спросила она дрогнувшим голосом.
Бет кивнула, мягко улыбнувшись:
— Отлично.
— Я… я трясусь, как осиновый лист, – сказала Кристен. Она рассеянно сложила руки внизу живота и тут же спохватилась.
— Ой, прости, – воскликнула она, с явным усилием опуская руки вдоль тела.
— Кристен, расслабься! – сказала Бет. – Это не пип-шоу. Ты тут не для того, чтобы демонстрировать свои прелести, как стриптизёрши в барах. – Она поднялась и наклонилась вперёд, опершись руками о стол. Кристен внезапно поймала себя на мысли, что совсем забыла, что Бет тоже совершенно голая.
— Ты – спасатель, – продолжала Бет. – Тебе непозволительна роскошь пугаться или прятаться, равно как и хвастать или сверкать своими достоинствами. У тебя есть работа, которую ты должна выполнять. Ты не можешь одеваться, но это не должно сбивать тебя с толку.
Кристен, протрезвев, кивнула.
— Спасибо, – пробормотала она. Её руки неловко висели по бокам. Она не знала, куда их девать, и продолжала держать вдоль тела. Но Бет видела, что напряжение Кристен понемногу спадает, и её дыхание становится всё более ровным.
Кристен жалобно взглянула на Бет.
— Как они так могут поступать с нами? – спросила она. – Я имею в виду, что это, наверно, незаконно – заставлять людей ходить голыми. На общественном пляже. Это всё оплачивают налогоплательщики. Мы – государственные служащие. Разве они могут заставлять нас работать голышом?
— Это долгая история, – отозвалась Бет.

mokimoki 28-05-2010 - 23:20

Глава 4. На пляже.

Бет подошла к двери и всмотрелась в длинное побережье из белого песка.
— Это красивый пляж, – произнесла она. – Возможно, один из самых лучших в штате.
Кристен приблизилась и выглянула из-за плеча Бет. Вдалеке виднелось несколько человек, которые весело бегали по берегу. Отсюда нельзя было различить, были они тоже голые или нет. Больше никого не было видно ни на берегу, ни в воде.
— В течение долгого времени, – продолжила Бет, – «Чёрный нож» был заброшен. Он располагается довольно далеко, сюда трудно добираться. Да и небезопасно, – она оглянулась через плечо на Кристен. – Если даже тебе спуск показался нелёгким, то представь, как здесь всё было, когда его ещё не построили. Нужно было быть чуть ли не скалолазом, – она шагнула наружу и, запрокинув голову, всмотрелась в утёс. Кристен высунулась из двери, чтобы проследить за взглядом Бет.
— Где-то в пятидесятых, или даже раньше, самые отчаянные смельчаки начали понемногу тут собираться. Пляж приглянулся нудистам. Строго говоря, это было незаконно, но их это не беспокоило, поскольку тут не было никого, кого они могли бы оскорбить своим видом. А, кроме того, здесь было практически невозможно дозваться полиции. Да и дорого слишком. Поэтому их и не трогали. Город их просто игнорировал. Живи сам и дай жить другим.
Нудисты совместными усилиями проделали большую работу. Благодаря им, спуск стал легче и безопаснее. Они построили лестницу, от которой сейчас уже почти ничего не осталось. Только наверху немного, – Бет сделала несколько шагов в сторону и указала на верх утёса, за спасательной станцией. – Это всё, что сохранилось.
Кристен вытягивала шею, пытаясь увидеть, что ей показывала Бет. Её босые ноги словно приклеились к порогу. Из-за домика ей не удавалось рассмотреть верхушку холма. Она украдкой бросила взгляд на пляж. Он оставался пуст, если не считать людей вдалеке. Набрав побольше воздуха, Кристен переступила порог и подбежала к Бет. Бет сделала ещё несколько шагов от дома. Кристен запрокинула голову и посмотрела на возвышение, о котором та рассказывала.
— В шестидесятых годах пляж пользовался репутацией, будто на нём собираются нудисты и хиппи. Спуск переделали так, что уже можно было спуститься, не будучи скалолазом. Пляж привлекал всё больше народу. Кое-кто из политиков начал выражать недовольство, угрожать арестами, но для города оказалось слишком дорого затевать здесь анти-нудистскую компанию. Так что нудисты просто не обращали внимания на всю эту шумиху и продолжали наслаждаться жизнью.
Над пляжем пронёсся лёгкий ветерок. Кристен ахнула от неожиданного ощущения. Морской воздух обдувал каждый дюйм её тела. Впервые в жизни она почувствовала его животом, грудью, голой попой, как он проходит между ногами, обвивает бёдра, мягко ерошит волосы на лобке.
— О, боже! – вскрикнула она. Кажется, она никогда прежде не испытывала не испытывала ничего подобного от обычного бриза.
Бет широко улыбнулась:
— Хорошо, правда?
Внезапно спохватившись, Кристен испуганно оглянулась на длинный пустой пляж.
— Да, – ответила она, вспыхнув. – Очень хорошо.
— Знаешь, обычно все избегают назначения на «Чёрный нож», кроме тех, кто тут уже работал, – сказала Бет. – Эти уже не хотят работать в другом месте.
Кристен робко улыбнулась, смущённая собственной реакцией.
Бет очень медленно направилась вдоль пляжа.
— Примерно в это же время сюда начали приходить кое-кто ещё. Зеваки.
— Зеваки? – переспросила Кристен.
— Так их называют нудисты. Они приходят просто посмотреть – позевать. Они не раздеваются и прячутся на скалах, укрывшись между валунами, – Бет указала на каменные обломки у подножия утёса. – Они приходят с биноклями, приносят камеры с телеобъективами и подглядывают за нудистами на пляже. Когда политиканы начали весь этот шум о безнравственности и аморальности нудистов, зеваки осмелели. Они заявлялись прямо на пляж, неприлично себя вели, фотографировали без разрешения, отпускали грубые шуточки и вообще, вели себя вызывающе, выводя нудистов из себя. Отчасти из-за того, что город не мог себе позволить содержать на пляже полицию, ситуация складывалась крайне неприятная. Одним летом здесь произошла серия страшных преступлений, совершённых зеваками против нудистов. Что-то нужно было делать, – Бет повернулась к Кристен.
Кристен быстро приблизилась к Бет, которая успела оторваться от неё на несколько ярдов.
— И что произошло? – спросила она.
— Они наказали пострадавших! Политики приняли решение навсегда закрыть «Чёрный нож». Они послали рабочих разрушить тропу, созданную нудистами. Они хотели перекрыть доступ к пляжу. Было принято новое постановление, запрещающее нудизм конкретно на «Чёрном ноже», как будто других анти-нудистских законов было недостаточно. Казалось, на пару лет это подействовало, но некоторые из самых отважных, всё равно сюда приходили. Из-за того, что теперь сюда было сложно добраться, зеваки тут больше не появлялись, и нудисты снова могли мирно наслаждаться жизнью.
А потом, однажды летом, после сильных дождей несколько человек погибли из-за схода камней как раз тогда, когда они пытались спуститься с утёса. Тут рядом установлена мемориальная табличка, – сказала Бет, ускоряя шаг по направлению к большому валуну у края каменного завала. Кристен робко семенила следом.
— Известие привело к политическому скандалу, поскольку это городские власти разрушили безопасный спуск, – Бет остановилась около валуна и показала прикреплённую к нему небольшую металлическую пластинку. На пластинке были выгравированы имена погибших. – Устыдившись, город прислал рабочих, которые построили новый спуск. Тогда же здесь появились туалеты, стоянка. И с этого времени на пляже «Чёрный нож» стали дежурить спасатели. Дважды в день осуществлялся обход всего пляжа. Пляж был официально вновь открыт как место, в котором одежда была «не обязательна».
— Не обязательна? – переспросила Кристен.
— Это означает, что люди могут одеваться так много или мало, как им нравится. Впервые на «Чёрном ноже» нагота была официально разрешена. Спасатели должны были находиться в форме – такой же, как на любом другом городском пляже, парке или бассейне.
— Это были хорошие старые времена, – прошептала Кристен. Она снова с опаской взглянула на длинный пустой пляж.
— К сожалению, – сказала Бет, – как только пляж открылся, появились и зеваки. Даже в большем количестве, чем раньше. Однако присутствие спасателей и охраны заставляло держаться их в стороне. Но со временем зеваки наглели всё больше, и положение опять начало ухудшаться. Несколько раз спасатели и охрана пляжа подвергались нападению во время попыток предотвратить острые ситуации. Одному из охранников толпа зевак сломала шею.
— О, боже! – ахнула Кристен. Эта работа была не просто неприличной, но ещё и опасной.
— Кое-кто из политиков снова начал говорить о недопустимости нудизма на «Чёрном ноже», – продолжала Бет. – Но все понимали, что проблема не в нудистах, а в одетых зеваках, от которых все неприятности. И тогда на городском совете было принято решение, которое удивило всех: вместо того, чтобы запретить наготу, её объявили обязательной. Они решили, что это отпугнёт зевак. Спасатели и охрана оставались в форме, все остальные должны были быть голыми.
— И что? Получилось? От зевак избавились? – спросила Кристен.
— Лишь на несколько недель. Время от времени то один, то другой рисковал спуститься. Если спасатели замечали такого, то ему предлагали либо раздеться, либо покинуть пляж. Зеваки сразу поджимали хвост и ретировались. Но постепенно в их примитивных мозгах родилась мысль, что раз город не в состоянии объявить наготу вне закона, то не может быть и закона, обязывающего ходить голышом.
В один прекрасный день, когда на пляже отдыхали тысячи людей, на пляже появилась банда из двенадцати человек. Они явно искали неприятностей, и люди смотрели на них с опаской. Возглавлял их один мерзкий тип по имени Тони, который уже однажды побывал за решёткой из-за своих прошлых выходок.
Им вышла навстречу молодая спасательница Лиза. Это была изящная девушка, не более пяти футов ростом, и очень стеснительная – как ты. Она дрожала всем телом, но не уходила. Приняв решительную позу и уперев руки в пояс, она дрожащим голосом заявила бандитам, что те должны либо снять одежду, либо убираться с пляжа.
Люди на берегу тревожно наблюдали за этой сценой. Тони сплюнул на землю и шагнул вперёд. Остановившись лишь в паре дюймов перед девушкой, он прошипел: «Слушай, сука, – от толкнул Лизу, – мы снимем свою одежду, но только если ты первая снимешь свою».
Дрожа от страха, Лиза продолжала стоять на месте. Но ей некуда было отступать. Повысив голос, чтобы её услышало как можно больше людей, она ответила: «Вполне справедливо!» Затем она быстро сбросила свою форму. Толпа ахнула, а Тони со своими дружками ошеломлённые отступили на несколько шагов. «Ну, что? – произнесла Лиза. – Теперь ваша очередь!»
Банду, казалось, парализовало. Тони побагровел от ярости. Он ринулся вперёд и сбил Лизу с ног. «Гори в аду, шлюха!» – орал он над распростёртой на песке девушкой. Он и его банда хотели двинуться на пляж, бросив её, но внезапно замерли от неожиданности. Несколько сотен разъярённых нудистов окружили их.
«Ты слышал слова юной леди, – произнёс кто-то. – Твоя очередь. Снимай одежду!»
Бет опустила голову, словно припоминая.
— Знаешь, я не уверена, что случилось потом с одеждой этих негодяев. Определённо, в тот день они покидали пляж без неё. И я не думаю, что кто-то из них потом возвращался.
Кристен была поражена.
— Это звучит так, словно ты собиралась заниматься плаванием, а вместо этого оказалась на тренировке по боевым искусствам. А что было с Лизой? С ней всё в порядке?
— Лиза получила шок, но не пострадала, – ответила Бет. – В тот день, в знак признания её мужества, команда спасателей «Чёрного ножа» единогласно проголосовала за нашу нынешнюю форму. Это встретило одобрение властей, и с тех пор у нас есть наши форменные кепки, чтобы люди могли различать спасателей. Вот и вся история.
Кристен почувствовала слабость в коленях. Она снова отчётливо ощутила, что она находится на открытом воздухе совершенно голая. Она обернулась и посмотрела на спасательную станцию. К своему удивлению, она обнаружила, что они с Бет отошли от неё уже более чем на сотню ярдов. Тогда она повернулась и посмотрела вперёд, на маленькую группу людей на другом конце пляжа. Они находились всё ещё слишком далеко, но теперь было хорошо видно, что они все голые. Без сомнения, они видели, что она тоже обнажена. Её вновь накрыла волна стыдливости.
Она ссутулила плечи, пытаясь как можно больше спрятать наготу.
— Бет, может, нам лучше уже вернуться? – спросила она дрогнувшим голосом. – Мне кажется, что на сегодня мне достаточно.
Бет глянула на Кристен с понимающей улыбкой.
— Внезапный приступ неловкости? – Кристен робко кивнула. – Ну, вряд ли тебе поможет, если мы вернёмся. Давай пройдёмся ещё! – Бет развернулась и направилась прямо к воде. Несчастно вздохнув, Кристен бросила тоскливый взгляд на относительно безопасный домик, и поплелась следом. Она тщетно пыталась сохранить приличие, прикрываясь руками, но скоро поняла, как глупо она, наверно, выглядит и смирилась.
Бет уже стояла у самой воды и, обернувшись, поджидая Кристен. Когда Кристен приблизилась, она указала на воду и сказала:
— Здесь находится риф, и из-за этого тут бывают неожиданные течения. Будь внимательна, особенно во время прилива.
Кристен остановилась, слегка сбитая с толку внезапной переменой темы, а затем кивнула.
Бет, приняв деловой вид, развернулась и двинулась вдоль берега, отмечая особенности и опасности, скрывающиеся под водой. Она показала Кристен одно место рядом со скалой, где всё ещё существовала опасность камнепада.
— Мы стараемся, по мере возможности, удерживать людей подальше от обрыва.
Затем она обратила внимание на бетонную постройку, в которой располагались туалеты и фонтанчики с питьевой водой. Два входа были обозначены символами «Мужской» и «Женский».
— Тут все голые, – сказала Бет. – Но, по-видимому, людям не хочется справлять нужду в общем туалете, – она пожала плечами.
Бет указала две спасательные вышки, расположенные одна за другой:
— В понедельник я покажу тебе, что там внутри.
Волнение Кристен нарастало по мере того, как они приближались к обнажённым людям в конце пляжа. Чем ближе они подходили, тем отчаяннее ей хотелось прикрыться, и тем отчётливее она понимала, как нелепо она будут выглядеть, пытаясь закрываться в этом месте.

mokimoki 28-05-2010 - 23:21

Глава 5. Идеальное сочетание.

Их было четверо: двое мужчин и две женщины. Они бросали друг другу фрисби и смеялись. Кристен как загипнотизированная следила за их движениями – как они бегают, подпрыгивают, наклоняются, тянутся за диском, нагибаются, бросают. Они были такие же голые, как и она. Казалось, что они совсем не замечают, что у них всё болтается, подпрыгивает, раскачивается.
Кристен заметили. Она всё видела, словно в замедленной съёмке. Все движения происходили в соответствии с законами физики – она могла в этом убедиться. Но скорость и реакция были совершенно непохожи на виденные ею ранее. Это было, несомненно, красиво. Но неужели они не подозревали, какое зрелище представляют? Как они не стеснялись того, что самые интимные части их тела всё время мотались, подпрыгивали и хлопали?
Кристен внезапно остро ощутила, что и её грудь с каждым шагом слегка подпрыгивает. В животе у неё защекотало. Она попыталась представить, как выглядит её собственное тело при ходьбе. Возможно, в свою очередь, она сама представляла такое же зрелище для этих людей, как и они для неё.
Бет, неожиданно ускорив шаг, направилась прямо к людям.
— Эй вы, бездельники! – крикнула она. – Вы что, не знаете, что пляж ещё не открылся?
Один из мужчин с досадой воздел глаза в небо. Он был отлично сложен. Длинные светлые волосы, выгоревшие на солнце почти добела, спадали ему на плечи. Громко, с оттенком неприязни в голосе, он произнёс:
— Шшш! Спокойно, ребята. Главная Шишка явилась!
Все четверо, обернувшись, недоброжелательно уставились на Бет.
Кристен застыла, с тревогой ожидая неприятностей. Неужели Бет тащила её через весь пляж только для того, чтобы придраться к этим незнакомцам? Неужели она не понимала, какому риску они подвергаются? «Разве она не видит, что их больше, чем нас?» – подумала Кристен.
Бет уверенно шла прямо на высокого блондина. Она уже находилась от него не более, чем в двух футах, когда мужчина внезапно сделал резкий выпад вперёд и схватил её, заключив в крепкие медвежьи объятия. Он резко приподнял её, оторвав от земли чуть ли не на два фута.
В ушах Кристен оглушительно колотился пульс. На негнущихся ногах она бросилась вперёд. Она не знала, что она сделает, но понимала, что должна помочь Бет.
— Бет! – закричал мужчина. – Как я рад тебя видеть!
Со смехом, он осторожно опустил её на землю. Растерянная и смущённая, Кристен с глупым видом попыталась остановиться в своём отчаянном броске. Блондин с удивлением взглянул на неё и с улыбкой повернулся к Бет:
— Кто твоя подруга?
Сияющая Бет обернулась к Кристен.
— Эрик, – сказала она. – Познакомься с Кристен. Она совсем новенькая из спасателей, и я показывала ей окрестности.
Эрик приветствовал Кристен большой белозубой улыбкой.
— Отлично! – прорычал он, протягивая для рукопожатия руку. Он смотрел ей прямо в глаза. – Очень рад познакомиться с тобой, Кристен.
Кристен не знала, как себя вести. Она с опаской кивнула и, пока он сжимал её руку, пробормотала что-то вроде:
— Очень приятно…
Она никогда до этого не видела голого мужчину. Эрик был высок и худощав, но на его теле отчётливо выделялись мускулы, похожие на стальные полосы. Его длинные светлые волосы были зачёсаны на пробор и спадали ниже плеч. Широко расставленные глаза смотрели мечтательно. Кристен даже подумала, не под кайфом ли он. Его лицо обрамляла редкая светлая бородка. Кристен опустила взгляд и посмотрела на его член, свободно болтающийся под пучком светлых волос в паху. Она не знала, большой он или маленький, и даже не поняла – приятно это было или отталкивающе. Но он показался ей интересным. Как он мог вот так свободно болтаться, на виду у всех?
Внезапно она поняла, что смотрит на пенис Эрика неприлично долго. Вспыхнув, она отвела глаза. Эрик продолжал улыбаться, мечтательно глядя ей в глаза. На его лице не было ни тени смущения или чего-либо подобного.
Остальные тоже приблизились, и Бет представила их Кристен.
— Это Мария, – сказала Бет, указав на высокую блондинку, чьё упругое стройное тело выглядело так, словно было создано искусным скульптором из куска безупречного мрамора. Её золотистые волосы изящно шевелились от морского бриза. У неё была волнистая свободная стрижка, из-за чего волосы казались очень мягкими. Кристен немного смутилась, но не удержалась от быстрого взгляда, заметив, что у Марии на лобке росли густые чёрные волосы.
Мария подошла, пряча лицо. Она смущённо улыбнулась и слегка покраснела, пожимая Кристен руку. Она не произнесла ни слова. Кристен была озадачена. Лишь минуту назад эта красивая блондинка бегала и прыгала без тени смущения, а сейчас, увидев её, вдруг застеснялась.
— Это Пол, бойфренд Марии, – показала Бет на коренастого мужчину с телом культуриста. У Павла были коротко подстриженные чёрные волосы, как у моряка. На шее он носил маленький крестик.
— Кристен, очень красивое имя, – сказал Пол, пожимая ей руку. Он окинул её взглядом с головы до ног, совершенно этого не скрывая, и улыбнулся вовсе не невинной улыбкой. – Рад возможности с тобой познакомиться.
— А это – жена Эрика, Шейла, – сказала Бет. Кристен пожала руку невысокой молодой женщине с таким же мечтательным выражением глаз, как и у Эрика. Её длинные прямые каштановые волосы были так же разделены на пробор, как и у мужа. Издали она казалась подтянутой и спортивной, но вблизи её тело выглядело тяжеловато. Грудь слегка свисала, а, кроме того, у неё слегка выпирал живот. Не исключено, что она была на раннем сроке беременности. Она одарила Кристен тёплой улыбкой и сказала:
— Привет, Кристен! Не удивительно, что ты захотела работать на пляже «Чёрный нож». Если бы у меня было такое тело, как у тебя, я бы вообще никогда не одевалась.
Кристен снова почувствовала прилив жара к щекам, но гордо улыбнулась и ответила:
— Спасибо. Приятно слышать.
Эрик подошёл к жене:
— Шейла, ты в любом случае не любишь носить одежду.
Шейла шутливо хлопнула его фрисби по голове.
— Я делаю это для тебя, неблагодарный! Неделю назад я видела отличный наряд на канале покупок. Если ты не остережёшься, я снова начну одеваться.
Эрик ласково обнял её:
— Я не могу допустить, чтобы это произошло.
Пол шагнул вперёд и упёр руки в бёдра.
— Так что, Кристен, ты в волейбол играешь? – спросил он.
— О, нет, – заявила Бет, решительно покачав головой. – Кристен – спасатель. Когда она играет в волейбол, она делает это во имя света, а не тьмы. Поищи кого-нибудь другого.
— Волейбол? – переспросила Кристен.
— Пляжный волейбол, – ответила Бет. – Что-то вроде непрекращающегося турнира, который проходит ежегодно. Мы играем «Раздетые против Раздетых», конечно. Многие спасатели тоже играют, когда не на смене, – она улыбнулась и прибавила: – Чтобы всякие бездельники не забывали, кто тут всем заправляет.
— Я… ух… не знаю, смогу ли я, – пробормотала Кристен, запинаясь.
Бет взглянула на Кристен, а затем с улыбкой сказала:
— Ну, если работать – это наша обязанность, то играть или нет, зависит только от тебя.
Кристен посмотрела на Бет и благодарно улыбнулась.
Бет повернулась к знакомым:
— Ну, я просто хотела показать Кристен, до каких глубин может пасть человечество, особенно тут, на «Чёрном ноже». Большое спасибо, ребята. Вы оказали неоценимую услугу.
— Всегда пожалуйста, – откликнулся Эрик. Он шагнул вперёд и шутливо ущипнул Бет. Бет расхохоталась. Эрик дружелюбно улыбнулся Кристен. – Кристен, я и тебя тоже с удовольствием бы ущипнул, но мне не хочется показаться слишком нахальным после столь короткого знакомства.
— Очень это ценю! – ответила Кристен.
— Кристен? – раздался мягкий женский голос. Кристен обернулась и увидела рядом с собой Марию. – Судя по светлым полоскам на твоём теле, ты не часто бываешь на солнце обнажённой, – негромко, почти шёпотом произнесла она. – Тебе нужен хороший крем от солнца. Ты же не хочешь обгореть?
Кристен обратила внимание, что на теле Марии тоже были видны слабые полоски. Ни у кого больше, кроме Марии и её самой, на теле не было следов от одежды. Мария слегка покраснела и смущённо улыбнулась.
— Я до сих пор пытаюсь равномерно загореть, – сказала она.
— Хороший совет, – ответила Кристен, мило улыбнувшись. – Спасибо.
Бет и Кристен развернулись и направились обратно к спасательной станции. Но не прошли они и нескольких ярдов, как Кристен услышала крик Эрика:
— Кристен! Думай скорее!
Она обернулась и вдруг всего в нескольких дюймах от своего носа увидела диск фрисби. Инстинктивно, она подпрыгнула, изогнувшись в воздухе и, поймав фрисби указательным пальцем, упала на песок. Рассмеявшись, она поднялась на ноги, покручивая тарелку на пальце.
— Кажется, ты что-то потерял? – крикнула она и, взмахнув рукой, послала фрисби обратно Эрику.
Эрик поймал фрисби на лету.
— Джии! Девочка молодец! – воскликнул он. – Эй, Бет если собираешься взять эту пантеру в свою команду, то ты должна дать нам несколько очков форы.
— И не мечтай! – крикнула Бет, даже не обернувшись.
Широко улыбаясь, Кристен бросилась догонять Бет.
— Что это за люди? – спросила она.
Бет бросила на неё взгляд через плечо.
— Они постоянно тут, – усмехнулась она. – Пляжные бездельники, но приятные люди.
Когда Кристен, наконец, с ней поравнялась, Бет остановилась и минуту внимательно её разглядывала. Потом она сказала:
— Я не эксперт, но, кажется, Мария не натуральная блондинка. Эрик же на сто процентов настоящий. Как ты считаешь?
Кристен повернулась к Бет, ошарашенная такой бесцеремонностью. По выражению лица Бет, было ясно, что она ждёт ответа.
— Я… Я не знаю, – сказала она. – Наверно, ты права.
Бет кивнула.
— А теперь ответь мне честно, Кристен. После того, как ты увидела Марию, показалось ли тебе хоть на секунду, что кустик тёмных волос между её ног делает её менее красивой? Неужели ты считаешь, что она должна стесняться того, что волосы у неё на голове не такого же цвета, что внизу?
Кристен застыла, открыв рот. Бет смотрела ей в лицо.
— Ты… Ты… Как ты узнала? – выпалила Кристен. Минуту она пыталась привести мысли в порядок. – Ты знала, что мой натуральный цвет волос – светло-коричневый – ещё до того, как я сняла одежду.
Бет кивнула, улыбаясь.
— Так откуда ты узнала? – повторила Кристен с лёгким испугом. Бессознательно, она прикрыла лобок руками.
— Очень просто, милая, – сказала Бет. Она выдержала короткую паузу для пущего эффекта. – Ты же не красишь брови?
Кристен подняла руку и дотронулась пальцами до бровей, словно желая почувствовать, какого они цвета. Бет повернулась, и продолжила путь.
Кристен последовала за ней, погружённая в собственные мысли. Приподняв глаза, она следила за ритмическими движениями обнажённой попы Бет – как покачиваются её бёдра, поднимаются и падают ягодицы, как под ними при ходьбе образовываются такие восхитительные складочки. Внизу живота у неё появилось странное чувство, едва она подумала, что сама представляет аналогичное зрелище для любого, кто мог оказаться позади неё. Она почувствовала давление в груди. Дыхание перехватило. В очередной раз она ощутила, как её накрывает волна стыда.
Бет повернула голову и беспечно произнесла:
— Ты уже начинаешь осваиваться, Кристен. Я же сказала, что ты привыкнешь.
— Привыкнуть? – переспросила она. Голос её не слушался. – Ты разве не замечаешь, что я весь день стараюсь не упасть в обморок? Да я просто умираю от стыда!
Бет с улыбкой повернулась к ней. Она подождала, когда Кристен приблизится.
— Знаешь, Кристен, на самом деле очень немного людей умерло от стыда. Лично я не могу припомнить ни одного.
Кристен нахмурилась.
— Позволь спросить, – сказала Бет. – Когда ты упала на песок, чтобы поймать фрисби, ты думала о том, что ты голая?
Кристен потупилась.
— Нет, – тихо ответила она.
— А когда ты поднялась, вращая фрисби на пальце, а затем бросила обратно Эрику, ты думала, что эти четверо – или даже пять человек, считая меня – видят твоё совершенно обнажённое тело?
Кристен покачала головой.
Бет снова улыбнулась.
— И я не думаю. Ты и пляж «Чёрный нож» – идеальное сочетание.
Они уже находились около спасательной станции. Может быть, она и вправду идеально подходила для «Чёрного ножа», подумала Кристен. И всё же она испытала значительное облегчение, когда, наконец, оказалась внутри помещения. Подальше от солнца, от ветра и подальше от глаз этих совершенно незнакомых людей.
Её обувь и полотенце находились там, где она их оставила. Она обернулась к Бет, которая вошла вслед за ней.
— Если ты не против, Бет, то я собираюсь принять душ и отправиться домой, – она глубоко вздохнула. – Для меня это был большой день, и я думаю, что справилась почти со всем, чем могла.
Бет с улыбкой кивнула.
— Пожалуй, ты права. У тебя был долгий день, Кристен. Я горжусь тобой.
— Спасибо, – сказала Кристен. – Спасибо за всё.
Она взяла полотенце и обувь и пошла в раздевалку.
Она поставила кроссовки на скамейку около шкафчика, и тут поняла, что ей не требуется раздеваться для душа. «Это удобно», – весело подумала она. Затем она повесила полотенце на крючок снаружи кабинки и шагнула внутрь.
Она хотела просто ополоснуться, чтобы смыть с тела пот и песок, но так и осталась стоять под горячей струёй. Казалось, вода смывает напряжение, накопившееся в мышцах. Некоторое время она дышала горячим паром, всё больше и больше расслабляясь.
Наконец, она выключила воду и взяла полотенце. Нежное трение мягкой ткани о кожу, казалось, наполняло её чувством тепла и спокойствия. Все её страхи и стеснительность сейчас выглядели глупо. Бет была права. Она знала это. Кристен понравится на «Чёрном ноже».
Закончив вытираться, Кристен села на скамейку перед своим шкафчиком. Она улыбнулась, решив не надевать нижнее бельё.
Внезапно она растерялась. Озадаченно она огляделась вокруг. Она взглянула на скамейку, на пол, затем заглянула за угол ряда шкафчиков. Она пыталась сообразить. Поднявшись, она посмотрела на другой ряд шкафчиков. Где она оставила свою сумку?
В сумке лежала карточка с кодом от шкафчика. Она не помнила код. Чувствуя, что тонет, Кристен вспомнила, что поставила сумку вместе со всей одеждой в шкафчик.
Дверца шкафчика была закрыта и заперта.

mokimoki 28-05-2010 - 23:23

Глава 6. Решимость.

Кроссовки, конечно, были нужны. Без обуви Кристен даже не надеялась взобраться по склону, усеянному острыми каменистыми обломками. Она обернулась полотенцем, как она обычно всегда делала после душа. Конечно, она бы чувствовала себя значительно лучше, если бы могла достать свою одежду из шкафчика, но хотя бы и так было неплохо.
Кристен сама удивлялась своему спокойствию. Единственное, что её смущало – насколько глупо она поступила, закрыв карточку с кодом от шкафчика внутри шкафчика. Да, от этого действительно можно было впасть в краску.
В документах Бет коды от шкафчиков записаны не были. Нужно было связаться с Управлением Парков и Зон отдыха, расположенном в городе, но все офисы открывались только в понедельник. К тому же телефон на спасательной станции ещё не включили, так что Кристен не могла позвонить ни друзьям, ни родителям.
Кристен отклонила великодушное предложение Бет воспользоваться её одеждой, к удивлению как Бет, так и самой себя.
— Возьми мою. Меня это не так волнует, – сказала Бет. – Я привыкла быть голой.
Но Кристен не могла оставить Бет без ничего. К тому же, она подумала, что одежда Бет вряд ли ей подойдёт.
Большое белое полотенце закрывало её лучше, чем любой купальник. Многие люди выходят с пляжа или из бассейна, обернувшись полотенцем. Никто и не заподозрит, что под полотенцем на ней ничего нет.
Взбираясь наверх по крутой и неровной тропе, Кристен пыталась разобраться в противоречивых чувствах, боровшихся в ней. День выдался… да, сложный. Это был либо самый худший день в её жизни, либо один из самых лучших. Она не знала, что и думать.
Одно она знала точно: если бы кто-то утром предупредил её о том, что на «Чёрном ноже» нагота обязательна, она бы никогда тут не появилась. Никогда. Она бы даже отказалась от своей сокровенной мечты стать спасателем. Она бы не пожалела потраченных лет самоотверженной подготовки к этой работе. Она бросила бы всё без колебания, но не стала бы работать на этом пляже.
И она знала ещё что-то: она была счастлива, что её никто не предупредил.
Она не ожидала этого. К такому она не была готова. Она не хотела стать нудисткой. Если бы была возможность, она бы с радостью поменялась местами с любым, кто вернул бы ей одежду — центр реабилитации для ветеранов или городской восстановительный центр сейчас ей казались отличным выбором.
И, тем не менее, она была рада, что оказалась здесь. Она была рада, что встретила Бет, ходила по пляжу голышом и встретилась с некоторыми из местных завсегдатаев. В жизни она не испытывала такого стыда и смущения, как сегодня. Но теперь ей казалось, что с её плеч свалился тяжёлый груз – груз, которого она не замечала прежде. Освободившись от него, Кристен ощущала лёгкое головокружение.
Подъём требовал большего напряжения, чем спуск. Кристен почувствовала, что от движения полотенце соскальзывает. На минутку остановившись, она поправила его, затянув посильнее, а затем продолжила взбираться.
Как это Бет говорила: никто ещё реально не умер от смущения? Кристен улыбнулась. Она почти готова была поклясться, что уже видела яркий белый свет в глубине длинного синего тоннеля и лица ушедших, зовущих её на свет. Никто не умер от стыда, но другое дело – предсмертное состояние.
Сегодняшний день помог ей справиться с переполнявшим её ужасом. Её не ударило молнией. Земля не разверзлась перед ней. Солнце, морской бриз, песок под ногами, приветливые люди, выглядевшие искренне – всё, с чем она повстречалась на пляже, было восхитительно. Все её переживания – до капельки – оставили её. Это было важным открытием: она была сама себе худшим врагом. Ей нечего было бояться, кроме своих страхов.
Но страх всё ещё оставался. Смущение и возбуждение совершенно переплелись в её голове, пытаясь взять верх одно над другим. Для Кристен это было как две стороны одной монеты. Как только она вспоминала, что должна вернуться сюда в понедельник, руки у неё начинали дрожать, и непривычная тошнота начинала подниматься в низу живота. В понедельник на пляже будет полно народа. Вся команда спасателей будет здесь. И Кристен знала, что ей опять придётся раздеваться догола.
Полотенце чуть не упало. Во время ходьбы оно постоянно развязывалось. Кристен подтянула его на ходу.
Утро понедельника не давало ей покоя, и хорошо знакомое чувство стыда заставляло краснеть. Дрожащей рукой она вытерла холодный пот со лба. В понедельник она уже не сможет спокойно раздеться в пустой раздевалке. Ей придётся это делать в присутствии других спасателей, среди которых будут и мужчины. Бет проявила терпение к тому, как Кристен боролась со своей стеснительностью, но другие члены команды, возможно, не отнесутся к ней с таким пониманием.
Ей доводилось слышать истории о хулиганских выходках в мужских раздевалках – вдруг парни поведут себя так же? Она вспомнила, как вчера на собрании во время обеденного перерыва другие спасатели рассказывали о всяких шалостях и розыгрышах, которые они устраивали во время практики. Какие шутки они устраивают на «Чёрном ноже»? Если они почувствуют, что Кристен стесняется своей наготы, не окажется ли она в центре их розыгрышей?
Чем больше она об этом думала, тем сильнее била её дрожь, а в животе росло ощущение беспокойства. Она пыталась убедить себя, что её страхи не имеют основания, но тревога всё больше одолевала её. После понедельника будет вторник, а затем среда, и так далее. И каждый день Кристен должна будет приходить на пляж «Чёрный нож» и полностью раздеваться. Её щёки уже пылали. Неделя будет следовать за неделей, и снова. Казалось, лето превращается в бесконечную череду позора.
«Это глупо, – подумала Кристен, моргая сквозь слёзы. – Почему я не могу побороть собственные эмоции?»
Неожиданно резкий порыв ветра ударил её в лицо. Ветер растрепал волосы и подхватил свисающий угол полотенца, обмотанного вокруг тела. Она схватила полотенце, прижав к груди. Оно распахнулось, открыв её тело холодному воздуху. Полотенце шумно хлопало позади неё, как флаг в ветреный день. Кристен крепко вцепилась в него, испугавшись, что его совсем унесёт ветром.
Ощущение ветра на голом теле восхитило Кристен. Он остудил её горящие щёки, снял напряжение в натянутых мышцах. Каким-то образом это успокоило волну стыда, поднимавшуюся в ней.
Ветер стих так же внезапно, как и начался. Некоторое время Кристен стояла неподвижно, тяжело дыша. Половина подъёма. Она посмотрела на пляж внизу. Спасательная станция находилась почти прямо под ней. Далеко на пляже виднелись четыре фигуры. Отсюда уже невозможно было разобрать, продолжают ли они играть во фрисби или нет.
Она почувствовала себя слабой и маленькой в тисках могущественных сил. Годы самоотверженности, напряжённой работы и надежды привели её на пляж «Чёрный нож» с перспективой провести всё лето голышом. Все её жизненные принципы – которые Бет назвала бы промыванием мозгов – уговаривали её вернуться в относительную безопасность и уверенность, в которой страх и стыд удерживали её от совершения рискованных поступков в угоду определённости.
Так она стояла довольно долго, борясь с одолевавшими её эмоциями. Потом она посмотрела вверх на крутую тропинку, которую должна была преодолеть.
Ветер немного ослабил полотенце. Кристен потянула за узел и полотенце соскользнуло с её тела. Она улыбнулась и с облегчением вздохнула. Перекинув полотенце через руку, она принялась подниматься.
Теперь подъём показался легче. Она снова чувствовала себя легко. Ей придало энергии ощущение солнца и свежего воздуха на обнажённом теле. Ею овладело радостное возбуждение. Чуть было не победившее её смущение, казалось, полностью отступило.
У подножия красной деревянной лестницы, выходящей на парковку, она задержалась. Она подумала, что, возможно, стоит завернуться в полотенце. Она не могла видеть, был ли кто-нибудь на стоянке. Было бы очень неудобно выйти и обнаружить, что на стоянке кто-то есть. Она взглянула на своё полотенце и широко улыбнулась. Затем аккуратно свернула его, как после стирки. Положив его на ступеньку, она уселась сверху, как на подушку. После этого она наклонилась и стащила с ног кроссовки и носки.
Кристен поднялась, держа обувь в одной руке, а в другой – сложенное полотенце. Последний пролёт лестницы к стоянке, она поднималась голышом.

mokimoki 28-05-2010 - 23:24

Глава 7. Мир перевернулся.

С облегчением Кристен обнаружила, что на стоянке по-прежнему никого нет. К собственному удивлению, она испытала лёгкий укол разочарования.
У неё были запасные ключи от машины, спрятанные в маленьком отделении под шасси. Друзья часто предупреждали её о том, как это рискованно, но сегодня это себя оправдало. Без запасных ключей она бы действительно тут застряла.
Она положила полотенце и обувь на багажник и опустилась на колени около одного из задних колёс. Наклонившись, она изогнулась и просунула руку под машину, но ключи ей нащупать не удалось. Передвинувшись на несколько дюймов, она попыталась снова, но как ни тянулась, у неё не получалось больше, чем дотронуться кончиками пальцев до коробочки с ключами. Было не очень приятно стоять на грубом асфальте голыми коленками. Она раздражённо фыркнула и взглянула на своё полотенце.
Взяв полотенце, она аккуратно постелила его рядом с шиной. Присев на корточки, она попыталась просунуть его хотя бы на фут под машину. Это было не очень удобно, и полотенце сбилось в кучу.
— Чёрт, – пробормотала Кристен. Она наступила на полотенце и снова встала на колени. Затем наклонилась так, что почти коснулась земли подбородком. В таком положении она смогла заглянуть под машину. Потянув полотенце, она расправила его. Выпрямившись, Кристен удовлетворённо хмыкнула.
Перевернувшись на спину, она легла на полотенце, согнув колени и упираясь ногами в землю. Набрав воздуха, Кристен оттолкнулась ногами и, помогая себе локтями и извиваясь, протиснулась под днище машины. Как только её голова оказалась позади шины, она увидела маленький металлический ящичек с ключами. Ещё немного поработав локтями, она смогла, наконец, вытянуть руку и отцепить коробочку. Она осторожно опустила её и поставила на землю. Затем медленно выползла из-под машины.
Выбравшись наружу, Кристен встала и вздохнула с облегчением. Пальцами она отбросила волосы назад и стряхнула с себя прилипшую грязь. Наклонившись, она подняла коробочку с ключами. Нажав большим пальцем на крышку, открыла её и вытащила запасные ключи. С восторгом она рассмеялась. Пока ключи не оказались у неё в руке, она чувствовала себя… Абсолютно голой.
Конечно же, она и была абсолютно голой. Застеснявшись, она окинула взглядом пустынную стоянку. Поглощённая мыслями о ключах, она совсем забыла о своей наготе. Мысленно Кристен представила, как она становится на колени, нагибается и извивается, пытаясь добраться до ключей. Изумлённо она покачала головой.
— Это, должно быть, было умопомрачительное шоу, – прошептала она, ощущая, как румянец разливается по её щекам.
Кристен вряд ли могла сосчитать, сколько раз она краснела сегодня – слишком много, это точно. Ей хотелось бы думать, что крошечные капилляры в её щеках, по которым бежит кровь, уже достаточно утомились. Чувство румянца отличалось от всего остального. Она чувствовала смущение – немного – но не чувствовала стыда. Кристен улыбнулась большой широкой улыбкой. Она не до конца разобралась в этом, но этот румянец был даже немного… приятен, что-ли.
Обернувшись, она всмотрелась в океан. Полной грудью она глубоко вдохнула морской воздух. Внезапно ей захотелось танцевать голышом тут, на пустынной стоянке. Она помотала головой и рассмеялась. На это у неё ещё не хватало смелости. Пока ещё нет.
Кристен вернулась к машине. Кроссовки её стояли на багажнике, а полотенце так и оставалось расстеленным на земле. Она взяла обувь и открыла багажник. С минуту она обдумывала, не бросить ли туда же и полотенце, и поехать домой совсем голой.
Идея была, несомненно, привлекательная. Кристен была сама поражена своей дерзостью. С практической точки зрения, ей было бы неплохо привыкнуть к наготе. Было что-то дикое и возбуждающее в том, чтобы прокатиться по шоссе без ничего – даже ничего не имея в машине. От одной мысли сердце её учащённо забилось.
— Нет, я просто не смогу, – со смехом сказала Кристен, качая головой. Так её точно арестуют. А вдруг лопнет шина, или кончится бензин? Тогда это будет не тот положительный опыт нудизма, который ей нужен. С сожалением она взяла полотенце. Оно было совсем испачкано – всё ещё влажное после душа, в пыли и с приставшими мелкими веточками и камешками, в пятнах от маслянистой грязи со стоянки. Кристен содрогнулась и попробовала стряхнуть мусор. Отряхнув полотенце, насколько это было возможно, она обернулась им.
Закрыв багажник, она открыла дверь.
Только миновал полдень. Во второй половине дня Кристен планировала поискать квартиру рядом с пляжем. Однако теперь, без документов и без денег, одетая лишь в грязное пляжное полотенце, у неё не оставалось выбора, кроме как отправиться домой. Она, огорчённо вздохнув, села в машину.
Кристен вставила ключ в замок зажигания и задумалась. Сердце её всё ещё колотилось. Не прошло и полдня, а так много изменилось. Она ощущала себя совершенно иным человеком, в отличие от той девочки, которой была ещё утром. В понедельник на пляже появится новая Кристен. Новая Кристен чуть было не оставила полотенце в багажнике. Новая Кристен испытывала возбуждение, слегка страшась его. Она не знала, долго ли она сможет оставаться такой новой Кристен.
Застегнув ремень безопасности, она завела двигатель. Ремень прижал полотенце к плечу. Она немного подвигалась на сиденье, проверяя, не упадёт ли оно на ходу. «Не могу поверить, что делаю это», – подумала она, но продолжала ёрзать, пытаясь добиться «случайного» обнажения. Наконец, после безуспешных попыток, она оставила это.
Тогда ей в голову пришла другая идея. Не отстёгивая ремень безопасности, она приподнялась на дюйм над сиденьем. Нетерпеливо, она потянула полотенце под собой вверх. Выше, выше, выше – пока не ощутила голой кожей под собой сиденье. Это было интересное чувство. Матерчатая обивка оказалась грубоватой. Было неудобно, но, очевидно, что автомобильные дизайнеры не выбирали ткань из расчёта, что на ней будет сидеть голая девушка. «Нужно будет написать им жалобу», – подумала Кристен и хихикнула.
На мгновение её посетило неясное чувство вины, но она тут же выбросила его из головы. «Я же никому не мешаю», – подумала она. Она включила передачу и медленно нажала на педаль газа босой ногой. Вырулив с узкой дороги, покрытой гравием, она выехала на шоссе.
Медленно двигаясь по длинной извилистой дороге, Кристен размышляла над очередной проблемой: как она собирается рассказать всё своим родителям?
В школе подруги часто говорили ей: «Твои родители самые лучшие!» С этим нельзя было не согласиться. Они были добрые, всегда её понимали и во всём поддерживали. У неё были хорошие родители – замечательные! Но иногда ей хотелось бы, чтобы они были не такие хорошие. В некотором смысле, их совершенство тяготило её – ей не хотелось сделать что-то, что могло их разочаровать.
Наверняка они будут огорчены известием, что их любимая дочь собирается провести всё лето совершенно голой среди сотен людей на нудистском пляже.
Она снова и снова возвращалась к этому вопросу, подходя к нему с разных сторон, обдумывая, как она может смягчить удар, но ничего не могла придумать. Сердце у неё упало.
Чувство радостного возбуждения, сопровождавшее её от самой стоянки, быстро улетучилось. Чем ближе к дому, тем сильнее тучи нависали над ней. Когда Кристен свернула с шоссе на дорожку рядом с домом, она остановилась, выключила двигатель и долго сидела, собирая мысли. Затем расстегнула ремень, приподнялась над сиденьем и потянула полотенце вниз, прикрыв попу.
Её раздумья были прерваны мистером Джонсоном, её соседом:
— Кристен, с тобой всё в порядке?
Мистер Джонсон был миролюбивым пожилым джентльменом. Кристен относилась к нему с уважением, как к своему дедушке. Он поливал лужайку перед домом и стоял сейчас с садовым шлангом в руке, с глубокой озабоченностью глядя на неё.
— Ты выглядишь обеспокоенной, – сказал он.
Кристен поспешила улыбнуться.
— Нет, всё нормально, мистер Джонсон. Я просто… Я просто задумалась, вот и всё, – она открыла дверцу, выходя из машины.
Мистер Джонсон кивнул в ответ, но Кристен не удалось скрыть волнение под натянутой улыбкой.
— Окей. Надеюсь, ты можешь позаботиться о себе, верно?
Кристен кивнула и направилась к дверям.
— Да, – позвал он её. – Я слышал, ты получила работу спасателя? Поздравляю!
Кристен опять почувствовала, что краснеет.
– Д-да. Да, получила. Спасибо, – она поспешила к дому и скрылась за дверью.
Из кухни доносились голоса родителей. Она стрельнула глазами в сторону лестницы. Ей хотелось прошмыгнуть в свою комнату, чтобы избавиться от грязного полотенца и что-нибудь надеть. После этого можно поговорить с родителями.
— Кристен, это ты? – окликнула из кухни её мама.
— Да, я.
— Ну, иди сюда, дорогая. Мы не видели тебя с прошлого вечера. Мы с отцом весь день как на иголках, ожидаем твоего рассказа о работе.
С глубоким вздохом, Кристен босиком поплелась на кухню.
Кухня была наполнена вкусными запахами, как бывало всегда, когда мать что-то готовила. Отец сидел за столом, углубившись в чтение новостей и рассеянно жуя сэндвич. Когда вошла Кристен, он поднял глаза и улыбнулся ей.
Мать стояла спиной ко входу, занятая у стойки приготовлением пищи.
— Садись, дорогая, я сделаю тебе сэндвич, – сказала она. Она бросила взгляд через плечо и увидела дочь, стоявшую в дверях. – О, боже! – воскликнула она, поворачиваясь. – Что случилось, Кристен? Ты так взлохмачена и почти вся в грязи.
Кристен смущённо взглянула на свои руки, запачканные сажей из-за её попыток добраться до запасных ключей.
— Ой, и полотенце тоже грязное, – продолжала мать. – Что случилось? Почему ты не одета?
Губы Кристен пересохли.
— Ох, я сглупила, – ответила она. – Я… Я ездила посмотреть моё… ну… место работы и… уф… – Она судорожно сглотнула. – И я… Я закрыла карточку с комбинацией от шкафчика вместе с одеждой внутри шкафчика, – она показала измазанные руки. – Мне нужно было вытащить запасные ключи, чтобы вернуться домой.
— Ох, милая! – сказала мама. – Но с тобой всё в порядке?
Кристен кивнула.
— В порядке, – ответила она. – Моё достоинство не пострадало, – она снова посмотрела на лестницу. – Я думаю, я могу подняться, быстро принять душ и, ух… одеться.
Мать облегчённо улыбнулась:
— Слава богу, всё хорошо. Ты заставила меня понервничать. Ну, давай я сделаю тебе бутерброд, а душ ты примешь потом.
Она снова повернулась к стойке, и быстро приготовила для дочери сэндвич.
— Мы с отцом сгораем от нетерпения услышать о твоём распределении. Где ты будешь работать?
Кристен опять оглянулась на лестницу, беспокойно переступив с ноги на ногу. Мать положила сэндвич на тарелку и, обернувшись, поставила её на стол. Её родители с ласковыми улыбками смотрели ей прямо в глаза с выражением искреннего интереса.
Кристен попробовала уклониться от прямого ответа.
— Это пляж, – сказала она. – Я боялась, что меня направят в какой-нибудь детский бассейн, или ещё куда-нибудь, но меня направили работать на пляже. Очень неплохо. Это… уф… это довольно далеко. Туда нужно ездить, – она поморщилась. Болтовня какая-то.
— Какой пляж? – спросил отец. – Где это?
Кристен оказалась загнанной в угол.
— Это… ух… – она опять сглотнула. – Это… пляж «Чёрный нож».
— Ох! – вскричала мать. Родители переглянулись. Её отец нахмурил брови с озабоченным выражением лица и медленно, подняв руку, потёр подбородок. – Раньше это был… – голос матери прозвучал словно издалека. – Это всё ещё нудистский пляж?
В глазах Кристен блеснули слёзы. Она кивнула.
— Да, – прошептала она одними губами.
Голос отца стал ласковым, исполненным участия.
— Почему ты выбрала этот пляж? – спросил он.
Кристен всхлипнула, попытавшись сморгнуть слёзы.
— Я правда не выбирала его, – сказала она. – Я… я не знала, что это нудистский пляж, пока не приехала туда. Мне так стыдно! – Её голос начал дрожать.
Её мать шагнула к ней и утешительно положила руку её на плечо.
— Ну, ну, Кристен, – произнесла она мягко. – Не переживай. Всё будет хорошо. Ты не обязана там работать, если ты этого не хочешь.
Отец кивнул, выражая согласие.
Кристен зашмыгала носом.
— Это и проблема, мам. Пап! Вы знаете, как сильно я готовилась, как много для меня значило стать спасателем. Если я откажусь от этого назначения, я больше никогда не смогу стать спасателем, – слёзы, наконец, хлынули из её глаз. – Я не выбирала пляж «Чёрный нож», но – но я хочу там работать.
Всё. Это произошло.
Её родители ещё раз многозначительно переглянулись, а затем одновременно расплылись в улыбках.
Удивлённая, Кристен попыталась вытереть слёзы:
— Вы… вы не расстроены?
Улыбки стали ещё шире.
— Не будь глупенькой, – сказала мать. – Мы не могли бы гордиться тобой сильнее.
Отец кивнул.
— Мы тебя вырастили, и у тебя есть своя голова. Ты имеешь право на самостоятельное решение, – сказал он. – Я вижу, что твоё решение далось тебе непросто, и нам обоим очень приятно, что у тебя хватило мужества принять его.
Кристен внезапно ощутила прилив радости. У неё закружилась голова. Она рассмеялась:
— Я… Я так волновалась, что вы подумаете! Ох, спасибо! – со вздохом облегчения, она села на своё место за столом.
— Кристен, только не садись за стол в этом грязном полотенце! – воскликнула мать. – Давай, я брошу его в стирку, – и не успела Кристен опомниться, как она одним движением стащила с неё полотенце.
Лицо Кристен пылало. Она тщетно пыталась прикрыться руками.
— Похоже, ты уже стала там своей, – заметил отец.
Мать, удивлённая, что Кристен без купальника, хотела было накинуть на неё полотенце обратно, но остановилась.
— Как глупо с моей стороны, – сказала она. – Я даже и не подумала, что тебе нужно привыкнуть быть голой на своей работе, – она унесла полотенце в ванную и засунула его в стиральную машину. – Если ты не можешь ходить голышом в собственном доме, то тогда где же ещё?
Кристен застыла, совершенно ошеломлённая.
Мать взглянула на Кристен с ласковой улыбкой.
— Ну, давай, милая. Садись и принимайся за сэндвич. Хочешь стакан молока?

mokimoki 28-05-2010 - 23:25

Глава 8. Чистокровная.

Кристен бросила взгляд на лестницу в свою комнату.
— Мне всё-таки нужно что-нибудь надеть, – сказала она.
— Сиди, глупышка, – сказал отец. – Тут нет ничего такого, чего бы мы уже не видели.
Кристен покраснела.
— Не могу же я сидеть за кухонным столом без одежды, – сказала она. – Это… неприлично!
Мать ахнула. Родители, нахмурившись, обменялись встревоженными взглядами.
— Похоже, мы немного перестарались, – произнёс отец. Мать мрачно кивнула.
— Кристен, – сказала мама. Её голос прозвучал напряжённо. – Ты совершенно прилична вне зависимости, есть на тебе одежда или нет. Не могу тебе выразить, насколько мне жаль, что ты считаешь иначе, – её голос понизился до шёпота. – Полагаю, это наша вина.
У Кристен голова шла кругом. Происходило что-то невероятное. Она силилась разобраться в этом, но только окончательно запуталась.
— Вы правы… конечно… – пролепетала она наконец. – Нагота не аморальна. Но я… ух… мне действительно сейчас было бы намного удобнее, если бы я оделась.
Мать с тяжёлым вздохом уселась за стол и уставилась на неё с серьёзным видом.
— Хорошо, не сомневаюсь, что ты знаешь, что для тебя лучше, дорогая. Просто я подумала, что раз уж ты собираешься работать спасателем на пляже «Чёрный нож», то ты должна привыкать ходить иногда голышом. Не знаю, как ты это будешь делать в одежде.
Отец Кристен кивнул в знак согласия.
Кристен ещё раз кинула быстрый взгляд на лестницу. Вздохнув от безысходности, она опустилась обратно на стул.
Мать снова ласково улыбнулась.
— Я думаю, нет никаких причин, чтобы ты одевалась внутри дома. Может быть, тебе стоит накинуть халат, если к нам кто-то придёт, но, полагаю, никто из наших знакомых не будет возражать, если ты будешь оставаться голышом. Единственно, для чего тебе может понадобиться накинуть что-то – если придёт почтальон, или разносчик пиццы, или ещё кто-нибудь.
Отец Кристен нахмурился и сказал:
— Наверно, тебе стоит прикрываться, если к тебе придёт парень. Мальчики… ну, они просто рассматривают ситуацию несколько иначе, если видят голую девочку.
— О, как ты можешь так говорить! – резко возразила мама.
— Я просто имею представление, как работают мозги у мужчин, и я… – отец покачал головой, пожав плечами. – На самом деле, Кристен, как ты захочешь. На твоё усмотрение. Я просто… э-э… хотел дать маленький отцовский совет.
Мать улыбнулась одобрительно.
— Можешь гулять голая позади дома, не выходя за кусты роз. Никто из соседей тебя не увидит на нашем заднем дворе. Знаешь, я могу поговорить с Джонсонами, но я не думаю, что кого-то из наших соседей волнует, носишь ли ты одежду в собственном дворе, – она остановилась на мгновение, обдумывая что-то, а затем продолжила: – Да, ты пока не выходи за розы, а я поговорю с Джонсонами. Уверена, что никаких проблем не возникнет, если ты захочешь гулять по всему двору.
Кристен, потрясённая, сидела молча. Она сидит совершенно голая за кухонным столом перед своими одетыми родителями, и они беспечно обсуждают её дальнейшую жизнь голышом. Они вели себя так, словно это было естественно, что её друзья и соседи будут видеть её голой. Происходящее казалось ей нереальным.
— Это сильно поможет тебе находиться на работе без одежды. Вот увидишь, – её мать улыбнулась блаженной улыбкой с мечтательным выражением в глазах. – Мне бы хотелось иметь возможность ходить по дому голышом в твоём возрасте. Когда я впервые была на «Чёрном ноже», я была просто потрясена.
У Кристен отвисла челюсть, и что-то слабо заныло глубоко внутри. Она попыталась что-то сказать, но не находила слов. Мать, казалось, не замечала её удивления.
— Две моих школьных подружки бывали там несколько раз. Я, должно быть, сводила их с ума своими расспросами. Это было совершенно естественное любопытство молодой девушки. Им уже надоели мои вопросы, и они сказали, что единственный способ узнать – это в следующий раз присоединиться к ним. Мне ужасно хотелось пойти – я чувствовала такое волнение от одной только мысли об этом – но я умирала от стыда, когда представляла, что должна буду полностью снять одежду. Наконец, после долгих уговоров, я согласилась при условии, что не буду раздеваться, если не захочу. Это было за год до того, как там ввели правило об обязательной наготе.
Мы собирались провести на пляже весь день. Я собрала еду для всех троих. Когда мы спускались вниз, моё сердце выпрыгивало из груди. Куда бы я ни посмотрела – я видела сотни людей всех возрастов, форм и размеров. Исключая меня и моих подруг, все были совершенно голые. Я не заметила ни на ком даже нитки. Люди вели себя точно так же, как и на других пляжах: ходили, бегали, разговаривали между собой, смеялись.
Мне казалось, что я единственная, кто заметил, что все кругом обнажены. Я стояла, открыв рот, забыв о подружках. Мы нашли хорошее место и расстелили покрывало. Я понимаю, что не должна была так удивляться, но это было… Мои подруги, как и все остальные, разделись совсем. Они не проявляли ни тени смущения, даже когда сняли купальники. Я была просто шокирована.
— Шокирована, – хмыкнула Кристен. – Подходящее слово.
Мать ответила ей обаятельной улыбкой.
— Благодарю, – отозвалась она. – Мои подружки – да вы их знаете – это Энни и Мелоди. Они сложили одежду в сумку и начали намазываться кремом от загара. Потом они помогли друг дружке нанести крем на спину. Они хихикали, явно наслаждаясь. Я стала снимать верхнюю одежду – под ней у меня был надет купальник, с которым я не собиралась расставаться – и я просто умирала от стыда. Я не понимала их.
Наконец, я осталась в одном купальнике и уселась на полотенце. Энни и Мелоди поддразнивали меня. Они уговаривали меня избавиться от купальника, но через пару минут оставили меня в покое. Был отличный день, и всё было нормально. Они были хорошие подруги, и то, как непринуждённо они себя вели, подействовало на меня успокаивающе.
Мимо нас то и дело кто-то проходил, временами люди, расположившиеся рядом, обменивались парой фраз с одной из нас. Девушки познакомили меня кое с кем из своих друзей с пляжа. По их глазам я видела, что они обращают внимание на мой купальник, но никто мне не сказал и слова. Так как все были голыми, то нагота не казалась странной – и я уже не замечала этого. Но мне становилось всё более и более неудобно в своём купальнике. Поскольку на пляже я была единственной одетой, то выделалась, словно шишка на ровном месте.
«Вы победили», – сказала я подругам. Я сказала, что хочу снять купальник. Они шутливо зааплодировали, и я опять смутилась. Люди на соседнем покрывале, услышав меня, даже повернулись, чтобы посмотреть. Пока я стаскивала купальник, я думала, что упаду в обморок, но когда я от него избавилась, ничего страшного не произошло. Я думала, что сверкнёт молния, но ничего не случилось!
Кристен вздохнула, кивнув.
— Я совершенно точно знаю, что ты имеешь в виду, – выдохнула она.
Отец с матерью просияли. Мать продолжила:
— Энни и Мелоди помогли мне с кремом от загара. Солнце было великолепным! Поначалу я ещё немного стеснялась, но уже через час я фактически позабыла, что голая. Я даже прогулялась по пляжу и купила мороженое нам троим у паренька, продававшего его под маленьким навесом. Я слегка волновалась, но… молния так меня и не убила!
Кристен вяло улыбнулась.
— Перед обедом девушки побежали в воду окунуться, а я занялась приготовлением к пикнику. Я положила на тарелку сэндвич, поставила её на покрывало, и тут вдруг эта огромная лапа наступила прямо на тарелку, всё растоптав.
— Вовсе у меня не лапа! – вмешался отец. – И вообще, это получилось случайно. Я просто не заметил, куда шёл.
— Секундочку! – вскричала Кристен. В её семье история про сэндвич была общеизвестна – что родители познакомились на пляже, когда отец наступил на тарелку мамы. – Так это было на пляже «Чёрный нож»? Вы познакомились на нудистском пляже?
— Ну, твой отец не был голым, – ответила мать. – На нём была футболка и джинсы. И эти старомодные огромные кеды. Он не видел, куда идёт, потому загляделся по сторонам.
— Папа! – воскликнула Кристен. – Ты был зевакой?
Отец покраснел, как помидор:
— Зевакой? О, чёрт, нет!
Мать с трудом подавила смех:
— Я не хотела сказать, что он был зевакой. Скорее, туристом.
— Я тоже собирался раздеться, просто я искал хорошее место! – возразил отец.
Мать, посмеиваясь, сказала:
— Я никогда не видела человека, более растерянного, чем твой отец, в тот момент, когда он понял, что натворил. Он был смущён раз в десять больше меня, когда я снимала свой купальник. Он стоял весь красный, сбивчиво извиняясь. Он был таким милым, на самом деле, а происшествие-то было пустяковым. У меня были ещё сэндвичи. Думаю, что он так смутился не из-за того, что раздавил сэндвич, а потому что этот сэндвич принадлежал голой девушке.
Отец грустно улыбнулся.
— Думаю, что он уже собирался ретироваться, когда из воды вышли Энни с Мелоди. Он принялся опять извиняться и наговорил ещё сотню глупостей, пока я не вмешалась: «Забудь об этом, у нас их достаточно». Но он всё продолжал. Энни и Мелоди тоже сказали, что всё в порядке, но твой отец не унимался. Тогда, чтобы он, наконец, заткнулся, я сказала: «Я прощу тебя с одним условием: если ты сядешь и поешь вместе с нами».
— Лучшее предложение в моей жизни, – пробормотал отец.
— Твой отец не мог поверить своему счастью, – продолжила мать. – Он совершил глупую ошибку, а в результате получил приглашение на ланч с тремя голыми девушками. Он рассыпался в благодарности, и это было так же невыносимо, как и его бесконечные извинения.
— Я до сих пор тебе благодарен, – тихо вставил отец. На его лице расцвела широкая улыбка. Кристен посмотрела на своих родителей – их лица словно светились изнутри. По какой-то причине, они выглядели лет на десять моложе.
— Не думаю, что Энни и Мелоди были в восторге, – сказала мать. – Когда отец присел на покрывало, Мелоди сказала: «Только ещё условие: без одежды!» Она вскочила и схватила его за руки, а Энни принялась стаскивать с него джинсы. Несколько секунд шла ожесточённая схватка. Я даже испугалась, чтобы кто-нибудь не пострадал. Но в итоге он не оказал серьёзного сопротивления.
— Вначале я думал, что умру от стыда, поэтому так отчаянно сопротивлялся, – сказал отец. – Но почти все на пляже были голые, и было нелепо сражаться ради своей одежды.
— Энни и Мелоди запихали его одежду в сумку и заявили, что он не получит её обратно, пока не получит моего разрешения, – мать нежно посмотрела на мужа. – Мы, наверно, оба сидели красные. Он кивнул, глядя на меня, словно маленький довольный щенок. Обед получился неожиданно приятным. Похоже, даже Энни c Мелоди были счастливы, что он присоединился к нам. Когда мы закончили, он спросил, нельзя ли получить одежду обратно. Энни и Мелоди покачали головами, но я не смогла заставить себя сказать «нет». Он поблагодарил меня, поблагодарил всех за прекрасный обед, оделся и ушёл. Мне было грустно смотреть, как он уходит, – мама смахнула слезинку с уголка глаз.
— Тем летом мы стали часто ходить на «Чёрный нож». После первого дня, я больше не стеснялась. Твой отец всегда отдавал мне свою одежду. Я прятала её в сумку, а в конце дня он спрашивал разрешения получить её обратно.
— Мы встречались с твоей матерью почти три месяца, прежде чем я впервые увидел её одетой, – сказал отец. – Другие парни только в мечтах представляли своих девчонок голыми. Я фантазировал, чтобы представить девушку моей мечты в одежде.
Мать рассмеялась.
— Мы продолжили встречаться и тогда, когда лето кончилось, и он, наконец, осуществил свою мечту увидеть меня одетой. Не знаю, насколько ему это понравилось – когда мы поженились, то отправились в медовый месяц на нудистский курорт.
— Мы целых две недели провели голышом, – добавил отец с улыбкой.
— А когда вернулись, – продолжила мама, – то решили жить без одежды. Если кому-то могло не понравиться, что мы дома не одеваемся, то ему нечего было у нас делать. Но я не припоминаю никого из наших друзей, кто бы был оскорблён этим. Когда у нас выпадала возможность, мы посещали клубы нудистов. У нас появилось много друзей-нудистов. Когда мы совершали Большой Карибский круиз, одежда на корабле была не обязательной.
— Естественно, мы предпочли её не надевать, – вставил отец.
— Подождите, вы имеете в виду тот круиз, за девять месяцев до моего рождения? – спросила Кристен.
Родители с улыбками закивали. Мама сказала:
— Ты – чистокровная нудистка, Кристен. Думаю, ты уже не помнишь, но ты любила бегать голенькой вместе с другими малышами в нудистском клубе.
Голова Кристен шла кругом.
— Что случилось? Я имею в виду – вы же теперь не нудисты.
Её мать неожиданно смутилась.
— Да. Нам приходилось постоянно заставлять тебя одеваться. А когда ты начала подрастать, мы стали беспокоиться о том, как ты будешь чувствовать себя в школе, в мире, где одежда необходима. Мы перестали ходить в нудистский клуб, начали одеваться дома и старались внушить тебе, как важно быть одетой, – она грустно вздохнула. – Если ты теперь считаешь, что ходить дома голышом неприлично, то мы явно перестарались.

mokimoki 28-05-2010 - 23:26

Глава 9. Вечеринка.

Кристен долго не выходила из душа. Всё её тело было покрыто пятнами автомобильной смазки. Она так сильно себя тёрла мочалкой, что чуть не ободрала кожу.
Нервы её были совершенно расшатаны. Она ещё не оправилась от утреннего потрясения на пляже. Она надеялась спокойно провести выходные дома, где всё знакомо, где она могла бы привести нервы в порядок и разобраться со своими эмоциями. А теперь ещё и это.
«Вы, возможно, не поймёте, что такое землетрясение, пока сами в него не попадёте, – любил говорить один из её преподавателей в старшей школе. – Вы можете изучить все доклады, разговаривать со спасшимися и смотреть фильмы. Но пока вы не почувствуете, как твёрдая земля превращается в желе под вашими ногами, вы не способны постичь, как основательно землетрясение способно изменить ваше мировоззрение».
Теперь Кристен понимала. Она привыкла пользоваться необдуманным словом «неприлично», и – БУУУУУМ!!! – ужасные подземные трещины разверзлись у её ног. Земля, которую она знала, исчезла.
Её собственные родители были нудистами. Невероятно! Маленькая Кристен бегала и играла голышом в нудистском клубе. И все знали об этом – друзья, родственники, соседи. Как оказалось, абсолютно все были посвящены в тайну. Все, кроме неё.
Этого не могло быть. Может, она спит? Если это так, то у неё не получалось проснуться. Да и к её замешательству, это было вовсе не похоже на сон. А может, та жизнь, которую она помнит, была сном, а сейчас она проснулась по-настоящему?
Кристен закрыла воду и медленно и глубоко выдохнула. Выдох был похож на всхлип. Она открыла стеклянную дверь и взяла большое пушистое полотенце с вешалки. Вытиралась она медленно и осторожно. Прикосновение полотенца к коже вызвало неожиданно странное ощущение.
Всё теперь казалось другим. Цвета стали ярче. Она могла слышать, как бежит вода по трубам, слышала мягкое шуршание полотенца по коже. Она чувствовала запах мыла вместе с шампунем. Внизу её мать разговаривала по телефону, и ей было слышно её негромкое бормотание.
Кристен старательно вытерла сначала одну ногу, потом вторую и вышла из душа. Она повесила влажное полотенце на вешалку и встала перед туалетным столиком. С помощью фена привела в порядок волосы. Было что-то успокаивающее струе тёплого воздуха, обдувающего её. Она поиграла немножко горячей струёй, направив её на опрятный кустик волос на лобке, но внезапно смутилась. Ей стало стыдно – она так делала всякий раз, выходя из душа – это ничего не значило. Но сейчас, почему-то…
Да, похоже, всё изменилось очень сильно.
Когда волосы высохли и были аккуратно причёсаны, Кристен сделала такой глубокий вдох, что чуть не пошатнулась. Экипировка была закончена.
Ей отчаянно хотелось надеть хоть что-нибудь, но это было исключено. Дело было не в причудливой психологической драме, рассказанной матерью, о влиянии одежды на жизнь Кристен. В своей ненавязчивой манере, отец поделился беспокойством, что они невольно навредили ей. Это разбило Кристен сердце – видеть, что её родители винят себя. Это было нелепо. «Неприлично». Слово было словно нож, поразивший их в самое сердце. Откуда ей было знать?
Она должна была успокоить их, и она видела лишь один способ это сделать. Никакой одежды, что бы ни случилось. Это должно выглядеть, как её собственная идея. И ей нельзя допустить, чтобы они заметили её смущение. Она ещё раз глубоко вздохнула и открыла дверь из ванной.
Она услышала, как мать разговаривает по телефону под лестницей.
— …ничего об этом не знала… Нет, совсем… Да, верно, она всё равно согласилась с этим… Это то, что я думаю… Да, мы очень ей гордимся… Возможно нет, она выглядит немного стеснительной… Хорошо, может быть… Я уверена, что всё будет хорошо… Хорошо, спасибо… Да, я просто хотела сначала всех предупредить… Хорошо. До свидания.
Кристен спустилась вниз по ступенькам, как раз когда мать набирала очередной номер.
— С кем ты говорила? – спросила она.
Мать оторвалась от телефона.
— Кристен! – испуганно воскликнула она. – Я думала, ты сказала, что пойдёшь в душ, а потом оденешься.
Кристен изобразила бледную улыбку.
— Ну, я подумала о том, что вы говорили. Мне и вправду нужно привыкать ходить голышом иногда, – её тело колотила мелкая дрожь. Она неуклюже пожала плечами. – Полагаю, что сейчас – самое подходящее время.
Мама просияла, но её лицо тут же накрыла тень сомнения.
— Это правда? Ты выглядишь, мм… слегка неуверенной.
Кристен попыталась придать улыбке более естественный вид.
— Я просто ещё немного нервничаю. Я не привыкла. Но ты права. Я… я никогда не привыкну, если буду продолжать одеваться.
Мать снова просияла.
— Хорошо, – сказала она. – Хорошо. Но я не хочу, чтобы ты делала это через силу. Поступай так, как тебе удобно, ладно?
— Ладно, – ответила Кристен. – Я считаю… ух… что мне нужно просто пока избегать одежды. Ну, если вы с папой не против.
Её мать светилась:
— Это просто прекрасно!
— О, так с кем ты разговаривала? – повторила Кристен.
Мать слегка покраснела:
— Ой, Кристен, прости! Я совсем забыла. Мы хотим устроить сегодня вечером небольшую вечеринку в твою честь. В честь того, что ты получила работу спасателя.
Кристен попыталась скрыть испуг.
— Мы договорились об этом ещё несколько дней назад, когда не знали, что ты будешь работать на пляже «Чёрный нож», – продолжала мать. – Пока ты была в душе, я обзванивала всех, чтобы сообщить о твоём назначении и – ты знаешь – и что ты, возможно, будешь неодета. Все были очень рады. Не думаю, чтобы кто-нибудь был против, но мне не хотелось чтобы это вдруг случилось.
Во рту у Кристен пересохло:
— И когда… они придут?
Мать бросила взгляд на часы.
— Полагаю, самые первые появятся через час, – на её лицо снова легла тень. – Ты, наверно, хотела бы одеться после всего, что произошло. Прости. Предполагалось, что это будет для тебя приятной неожиданностью, но получилось не совсем так, как мы рассчитывали.
Кристен пыталась держаться. Она стиснула одной рукой перила лестницы, стараясь не дрожать.
— А это б-будет хорошо, если… – она судорожно сглотнула, ещё сильнее сжимая руку, – если я не буду одеваться?
Мать проницательно на неё посмотрела:
— Ты действительно уверена, что хочешь?
Кристен кивнула.
Мама даже взвизгнула от восторга, крепко обняв её:
— Ох, милая, я так тобой горжусь!
— Эй, что за шум? – из кухни появился отец. – Что вы кричите?
Мать радостно улыбалась:
— Кристен решила быть голой сегодня на вечеринке!
Губы отца расплылись было в улыбке, но он озабоченно переспросил:
— Ты уверена? У тебя сегодня было ужасно много событий. Мы с мамой рады за тебя, но я беспокоюсь, что мы тебя подталкиваем слишком быстро.
Кристен боялась, что если они не прекратят давать ей возможность к отступлению, то она и вправду струсит.
— Если я могу ходить голой при посторонних людях на пляже, – сказала она, – то значит, я должна быть способна появиться голой и перед друзьями, и дома, перед семьёй.
— Может, мы где-нибудь спрячем халат, на всякий случай…
— Нет! – крикнула Кристен, громче, чем хотела. Она вспыхнула. – Я хотела сказать, если мне станет стыдно, то я хочу сама справиться с этим, понятно?
Лицо отца светилось любовью. Его глаза заблестели, голос дрогнул:
— Мы, может, и напутали что-то в твоём воспитании, Кристен. Но ты выросла и стала даже лучше, чем мы осмеливались предполагать, – он шагнул вперёд и по-отечески обнял молодую обнажённую девушку. Мать тоже подошла ближе, и вся семья соединилась в тёплых объятиях.
В то время как родители заканчивали приготовления к вечеринке, Кристен отослали отдыхать на дворик позади дома. Она ощущала лёгкое беспокойство, выходя из дома голышом, но мама была права – её тут могли увидеть, только если бы кто-то взобрался на дерево или перелез через ограду.
Воздух был свеж и прохладен, напоен душистым ароматом множества цветов, высаженных матерью. Кристен вдохнула полной грудью. Двор был залит солнечным светом, струящимся сквозь листву деревьев. Казалось, что воздух был заполнен музыкой, складывающейся из пения сотен птиц. Похоже, что все чувства Кристен были обострены, как никогда.
Она улеглась в шезлонге и закрыла глаза.
Она не предполагала, чего ей ожидать от сегодняшнего вечера. Родители сказали, что они были нудистами. Может быть, они на вечеринке тоже будут без одежды? Многие их друзья также были нудистами. Будут ли они тоже раздеты теперь, когда тайны больше не существовало? Кристен смирилась с мыслью, что ей придётся быть голой, но ей становилось не по себе при мысли, что она может оказаться единственной, кто будет на вечеринке голышом. Ей также было неудобно перед родителями и их друзьями – взрослыми, которых она знала всю жизнь – ходить при них весь вечер обнажённой. А как выглядят пожилые люди без одежды? Постепенно, она поняла, что смотреть на других обнажённых людей ей даже более неловко, чем самой быть голой перед всеми.
Начиная с этого утра, так много всего произошло. Всё переменилось – всё! Безвозвратно. Такой необычный, странный день…

— Милая, просыпайся, – мама легонько трясла её за плечо.
Кристен моргнула и протёрла глаза.
— Я что – уснула? – спросила она.
— Похоже на то, – ответила мама.
«Может, это всё был сон?» – мелькнуло в голове у Кристен.
— Пошли в дом, детка. Гости уже начали собираться.
Кристен приподнялась и только сейчас вспомнила, что находится на дворике позади дома, совершенно голая. Если это и был сон, то он был слишком явный. Её мать была одета повседневным образом, не так, как утром. Она переоделась для вечеринки, но всё же была в одежде.
Кристен направилась вслед за матерью к стеклянным дверям, выходящим из кухни во двор.
Дом был уже полон людей. Некоторые из гостей пришли со своим угощением. На кухне стояли накрытые блюда, наполняя дом вкусными запахами. Всё выглядело весьма беспорядочно: женщины раскладывали угощение на импровизированной стойке, суетились возле стола, наполняя одноразовые тарелки. Из всех присутствующих в комнате, только Кристен была голая.
Кристен прошла через кухню, принимая ото всех поздравления и пожимая руки. Всё происходило словно во сне – она была обнажена, но, казалось, никто этого не замечает. Кто-то из присутствующих сделал ей комплимент, и она слегка покраснела. Но это прозвучало точно так же, как если бы она была одета. Кое-кто из друзей её родителей привёл детей. Среди приглашённых были и её ровесники. Некоторые из ребят с откровенным интересом разглядывали её обнажённое тело, и Кристен опять залилась краской. Впрочем, она скоро поняла, что если бы она была в одежде, их взгляды были бы точно такими же.
Не торопясь, она обошла весь дом, здороваясь с гостями. Большинство приглашённых собрались в гостиной. Кристен чинно обошла комнату, выполняя роль гостеприимной хозяйки. Некоторые – как мужчины, так и женщины – обнимали её. Всё это выглядело совершенно невинно, по-дружески – у её семьи было множество друзей-натуристов. Она была отчасти даже рада, что она была единственной обнажённой на вечеринке. Прижиматься к чьему-то голому телу было бы немного неприятно.
Поскольку вечеринку устраивали родители, то было немного скучно. После того, как все перездоровались, взрослые понемногу собрались вместе и стояли, обсуждая свои занудные проблемы. Молодые же с откровенно скучающим видом сидели по углам. Кристен могла бы к ним присоединиться, если бы не являлась виновницей торжества.
Время от времени кто-нибудь из взрослых подходил к ней с каким-либо напутствием или со словами поощрения.
— Я всё гадала, когда твои бестолковые родители тебе уже всё расскажут, – сказала мамина подруга Мелоди.
Некоторые пришли с подарками, и на мгновение Кристен оказалась в центре внимания. Одна девушка её возраста подарила ей огромные шуточные очки. Ещё кто-то принёс детское ведёрко и лопатку. Энни, другая мамина подруга, подарила нечто более стоящее – большую, широкополую шляпу для солнечной погоды и пару сандалий. Кристен примерила их и вспыхнула, когда кто-то пошутил, что на ней слишком много надето.
Мистер Робинсон, чья семья владела спа с джакузи и солярием, преподнёс большую бутылку солнечного лосьона.
— Я приготовил это тебе, когда узнал, что ты собираешься работать спасателем, – сказал он. – Но когда твоя мама сказала мне, что ты собираешься работать на пляже «Чёрный нож», я понял, что этого недостаточно, – и он вытащил на всеобщее обозрение целый ящик с дюжиной бутылок внутри. Раздался смех и аплодисменты. Кто-то крикнул:
— Пусть попробует!
— Она и так достаточно нарядная, – раздалось с другой стороны.
Мистер Робинсон, понизив голос, предложил заглянуть в воскресенье в его спа.
— По воскресеньям мы обычно закрыты, и мои друзья частенько ко мне приходят. По воскресеньям всё спа в распоряжении нудистов – бассейн, сауна, тренажёрный зал. Не стесняйся, приходи, когда захочешь. Может быть, тебе захочется полежать в солярии, чтобы убрать белые полоски от одежды.
Щёки Кристен покрылись румянцем.
— Спасибо, – сказала она. – Может быть, зайду.
К Кристен подошла немолодая пара. Мужчину она знала – это был состоятельный менеджер по недвижимости, известный всему городу своими простоватыми манерами и плоскими шутками. Его жена улыбалась и всё время кивала головой в такт его словам. Всякий раз, когда он останавливался, чтобы перевести дыхание, она тоже замирала.
— Ну, Кристен, – начал он. – Я рассчитываю на твою поддержку. Я хочу, чтобы ты пообещала, что теперь повлияешь на своих родителей, и они вернутся в наш клуб. Нам очень не хватает их, и я буду тебе весьма признателен, если ты это для меня сделаешь. Договорились?
Кристен неуклюже пожала плечами.
— Хорошо, я могу передать им ваши слова, – сказала она.
Некоторое время мужчина взвешивал её ответ. Казалось, что её ответ его не очень удовлетворил, но он продолжил:
— Окей, перейдём к следующему пункту. Как раз после звонка твоей мамы, нам позвонил наш сын Томми. Ты помнишь Томми?
— Да, помню, – улыбнулась Кристен. Томми окончил школу на пару лет раньше её, и его спокойный характер резко отличался от нагловатого характера его отца. Кристен интересовались многие мальчики. Томми был одним из немногих, кого интересовала не только внешность Кристи, но и то, что она думает.
— Да, он сейчас в колледже. Живёт самостоятельно с ещё тремя друзьями… Что-то вроде большого старого здания. Наверно, в десяти минутах на машине от пляжа «Чёрный нож». Да? Я почему вспомнил-то? У них там зря пропадает большая пустая комната на третьем этаже. Там и своя ванная есть, и всё такое. Мы с твоими родителями всегда были друзьями, ты знаешь Томми, и я подумал, что тебя, быть может, это заинтересует.
Кристен улыбнулась. Она как раз хотела найти жильё поблизости, и это место ей подходило. Только её смутила одна вещь – жить в доме с четырьмя парнями…
— В моё время, – продолжал мужчина, – все считали, что жить мальчикам и девочкам вместе – это что-то немыслимое. Но времена меняются. Я их всех знаю, они хорошие ребята. Тебе не о чем волноваться. Комната у них всё равно пропадает понапрасну, а тебе нужно где-то остановиться. Как тебе?
— Это… очень заманчиво, – сказала Кристен заинтересованно.
— Более чем, – откликнулся он. Его жена с готовностью кивнула. – Платить не нужно. Ты не будешь чувствовать себя никому обязанной. Мы не собираемся брать ни пенни за комнату, которая всё равно пустует.
— Бесплатно? – изумилась Кристен. – Это ужасно мило с вашей стороны.
— Да, пустяки! Только одна штука. Хотя, теперь это, учитывая обстоятельства, не должно быть проблемой. Ты должна оставаться в доме обнажённой.
Кристен вспыхнула. Ну, конечно! Родители Томми были нудистами. Томми тоже был нудистом.
— Это – нудистский дом?
— О нет, нет! Хотя, конечно, когда наш мальчик поселился в этом доме, дресс-код там стал чертовски непредсказуем, – он расхохотался.
Кристен здорово смутилась:
— Но вы только что сказали, что я должна ходить по дому голой.
— Ну да! Такая маленькая шутка. Ты будешь голая вместо квартплаты.

mokimoki 28-05-2010 - 23:27

Глава 10. Странные сновиденья.

— Не опускай голову, – предупредила мать. Она подала Кристен влажную губку.
Голая девушка сидела на краю ванны и жалобно плакала. Одной рукой она зажимала нос. Другой рукой она взяла губку и вытерла капельки крови с живота и с бедра.
— Я хотела влепить ему пощёчину, мам, – всхлипнула она. – Я держалась так хорошо – я действительно горжусь, что так хорошо держалась – а этот грязный старик заставил меня почувствовать какой-то шлюхой.
Вместо того, чтобы ударить его, Кристен выдавила из себя улыбку и ответила, что должна подумать над его предложением. А через несколько минут у неё началось кровотечение из носа. У неё не шла кровь из носа уже, по меньшей мере, лет десять.
Мать, утешая, положила руку ей на плечо.
— Не зря почти все в нашем городе говорят, что он полный говнюк, – сказала она. Кристен усмехнулась сквозь слёзы. Она ещё никогда не слыхала подобных слов от матери.
Через закрытую дверь в ванную доносились приглушённые голоса гостей. Мать тихо проговорила:
— Не думаю, что он хотел тебя обидеть. Зачем ему ссориться с нами? Просто временами, я думаю, он не понимает, какую реакцию вызывают его слова. Похоже, у него просто чего-то не хватает в голове. Лично мне он не нравится, но я бы не хотела никого осуждать.
Мягкий голос матери помог Кристен успокоиться.
— А мне он совсем не нравится, – буркнула она.
— Знаешь, – продолжала мать. – У него дома только ему одному позволено ходить одетым. У них там большой шкаф в прихожей, где его жена и дети держат всю свою одежду. И жена, и дети, и даже гости должны полностью раздеваться, прежде чем пройти в дом. Его собственная одежда хранится в шкафу внутри дома, и он обычно ходит по дому одетый. Похоже, что его жена совершенно не возражает против такого положения вещей. Хотя я этого решительно не понимаю! А его дети всегда так жили. Не думаю, что он когда-либо даже задумывался, что подобный порядок может кому-то не нравиться.
— Как можно таких людей допускать в нудистский клуб? – спросила Кристен.
— В мире много странных людей, – ответила мать. – В нудистском клубе тоже все разные. Ты ещё слишком молода, Кристен. Когда ты повзрослеешь, то узнаешь много странного и настолько удивительного, что даже представить не можешь. Помни всегда, что каким бы необычным или неприятным ни казался кто-то снаружи, внутри это всегда реальный, живой человек. Ты должна уважать того человека, который внутри.
Кристен посопела. Она потрогала пальцем обе ноздри. Похоже, кровотечение остановилось.
— Хорошо, – сказала она. – Но он мне всё равно неприятен.
Мама улыбнулась.
— Как я уже сказала, мне он тоже не нравится. Но позволь мне ещё что-то сказать. Может быть, тебе поможет это понять его чуточку лучше. Только никому не рассказывай, ладно?
Кристен кивнула.
— Он боится, как бы его сын не стал геем. Не знаю, насколько это правда. Возможно, он обеспокоен тем, что Томми и его трое товарищей частенько проводят время голыми. Если это правда, то сомневаюсь, что тут можно что-то поделать. Но его отец переживает. Он знает, что ты нравишься Томми. Поэтому он, очевидно, и выдумал этот странный план. Наверное, он надеется, что если Томми будет видеть тебя каждый день, то снова станет нормальным.
Услышав эту новость, Кристен задумалась. Томми ей тоже нравился. Как он мог иметь такого тупого отца? Ей стало грустно от мысли, что Томми может оказаться геем. Быть может, действительно причина крылась именно в этом, и она заинтересовала отца Томми не своим красивым телом, а как личность? Но идея, что её как личность может оценить только парень-гей, выглядела весьма уныло.
Теперь её отношение к отцу Томми несколько смягчилось. Этот человек был глупым и довольно бесцеремонным, но, похоже, не был злым. Досадная привычка её матери видеть во всех только хорошее, действовала на нервы. Так можно было возненавидеть каждого.
Наконец, Кристен встала.
— Хорошо, – кивнула она. – Теперь я в порядке, – она мелко дрожала всем телом.
Мама подала ей халат.
— После всего, думаю, ты, возможно, хочешь накинуть что-то? – сказала она.
Кристен помотала головой:
— Нет, мам, всё нормально, – её лицо исказила кривая улыбка. – Я на вершине горы и я вижу землю обетованную, – она открыла дверь ванной.
После происшествия с кровотечением, вечеринка несколько притихла. Казалось, гости поняли, что Кристен чувствовала себя не настолько свободно и непринуждённо, как казалось. Все теперь боялись причинить ей неловкость. Оставшиеся шуточные подарки не стали вручать ей лично, а попросту сложили на столе.
К ней снова подошёл отец Томми на буксире со своей вечно кивающей женой. Лицо у него было краснее свёклы, на лбу выступили бисеринки пота.
— Я… я думаю, что должен был понять немного раньше, что ставлю вас в неловкое положение, – пробормотал он. – Если это действительно так, то я бы хотел от всего сердца принести вам извинения. Я никогда не желал бы совершить нечто, что сделало бы вас несчастной.
— Всё в порядке, – ответила Кристен. – Думаю, я просто перенервничала.
— Ну, я просто хотел ещё раз извиниться, если причинил какое-то неудобство. И – уфф – не думаю, что тебя это действительно заинтересовало, но на случай, если ты передумаешь, я хочу, чтобы ты знала, что предложение на счёт комнаты остаётся в силе, – он неловко потряс ей руку. – Просто, если вдруг передумаешь, – его жена стояла рядом. Голова у неё то опускалась, то поднималась.
Кристен, покраснев, кивнула. Ей стало его жаль. Может, ей передались гены милосердия её матери?
Было уже заполночь, когда последний из гостей покинул дом. Наконец-то Кристен вздохнула с облегчением.
— Вы же говорили, что это будет небольшая вечеринка, – сказала она родителям. – Я насчитала больше шестидесяти человек.
Отец гордо улыбался.
— У тебя много друзей, Кристен. Не забывай об этом. Многие из этих людей знают тебя так же долго, как и мы, и, думаю, они гордятся тобой не меньше нас с мамой.
Кристен перебирала подарки, оставленные на столе. Среди прочих, там лежал коврик, который обычно стелют перед входной дверью. На нём было написано: «Оставь одежду, всяк сюда входящий». Коврик идеально подошёл бы для дома отца Томми. Ещё она нашла трико с изображением обнажённого женского тела, так что, если бы она надела его, то всё равно выглядела бы, словно голая.
Кристен зевнула. Сегодня ей пришлось вставать слишком рано, чтобы добраться до пляжа «Чёрный нож». Такое впечатление, что это произошло сотню лет назад. Неужели всё это случилось в один день? Внезапно на неё навалилась усталость. Ей ужасно захотелось спать, она чувствовала себя, словно выжатый лимон. Она пожелала родителям спокойной ночи и поднялась по лестнице в свою комнату.
Заправляя по утрам постель, Кристен всегда укладывала сверху пижаму, чтобы в конце дня надеть её перед сном. Сейчас, увидев на кровати одежду, которою она приготовила себе утром перед поездкой на пляж, Кристен не смогла удержаться от смеха. «Боже, как всё может измениться всего за один день!» – подумала она.
Ещё утром все её знания о нудистах ограничивались дурацкими анекдотами или теми глупыми мультфильмами, в которых всё время кто-то пытается перелезть через забор, чтобы заглянуть в нудистский лагерь. Она, конечно, знала, что существуют настоящие нудисты, но они были так же далеки от её реальности, как и мультяшные каннибалы, которые делают рагу из миссионеров.
Сегодня она повстречалась с нудистами на пляже. Она узнала, что выросла в окружении нудистов. Её собственные родители были нудистами! А теперь, без сомнений, и она сама стала нудисткой.
Она взяла с кровати пижаму и засунула её обратно в ящик шкафа. На её лице появилась печальная улыбка от мысли, что, возможно, она её больше никогда не наденет. Она задвинула ящик и вздохнула:
— Я – нудистка.
Ей пришло в голову ещё одно преимущество жизни голышом: не нужно раздеваться перед сном, и ничего не нужно надевать. Она откинула одеяло и взобралась на кровать.
Она никогда не спала голой. По крайней мере, не могла припомнить ни одного раза. Ей понравилось прикосновение простыни к обнажённому телу. Ей вспомнилось ощущение солнца и ветерка на пляже, во дворе сзади дома. В одежде она лишалась множества удовольствий. Тот демон, который весь день мучил её, насылая то стыд, то чувство унижения, похоже, тоже уснул. Кристен довольно улыбнулась.
— Я – нудистка, – повторила она. – Чистокровная нудистка. Какой необычный день! – утомлённая, она склонила голову, моментально провалившись в сон.
Не исключено, что демон и вправду спал. А возможно, он просто ждал, когда уснёт она. Сон её был тревожным. Её постоянно беспокоили странные бессвязные видения.

Голая, она карабкается и карабкается по склону горы. Гора нависает над ней, теряясь в вышине. Она смотрит вниз, но не видит земли – гора поднимается из темноты, мгла простирается под ногами. Она снова карабкается наверх, и острые камни царапают и ранят её обнажённую кожу.
Сон сменяется, и она видит себя в своей школе. Она проходит через вестибюль, направляясь из одного класса в другой. Она одета как обычно, но все остальные – ученики, преподаватели, работники школы – все голые. Учителя и её подруги шокированы её видом, мальчишки бросают в её сторону откровенные взгляды.
Новый сон, и Кристен стоит полностью одетая перед своим классом. В классе одни девочки, и все они ужасно смущены своей наготой. На Кристен надета школьная форма, но не такая, какую она обычно носила. Рядом с ней учительница, тоже одетая. Строгим голосам она выговаривает подавленным ученицам: «Только Кристен разрешается оставаться в одежде, потому что она единственная приличная девушка». Голые девочки смотрят на неё исподлобья со смесью зависти и ненависти.
Снова новый сон. Она на пляже, в окружении странных существ, похожих на смесь свиней с орангутангами. Почему-то Кристен понимает, что эти животные раньше были гадкими зеваками. На них нет одежды, их тела покрыты короткой чёрной шерстью. Они медленно смыкаются вокруг, хватая её за открытые участки тела.
Она – студентка первого курса в колледже. Какое-то торжественное собрание. Зал полон, но все почему-то выглядят сконфуженно и напряжённо. Совершенно очевидно, что должно произойти что-то значительное, но она не понимает – что. Поднимается декан и обращается с объявлением к присутствующим. Он говорит, что Кристен, посоветовавшись с отцом, решает оставаться голой все четыре года своей учёбы. Внезапно лучи прожекторов освещают её, и она видит, что стоит совершенно голая.
Ещё один сон: она падает, падает, падает. Внезапно сотни рук подхватывают её и мягко опускают на землю. Она смотрит вокруг, но у её спасителей нет лиц. Постепенно вырисовывается одно лицо – Бет. Она улыбается и говорит: «Тебе понравится здесь, Кристен. Я же говорила тебе, что ты привыкнешь».
Она стоит в дверях незнакомого дома. Двери широко распахнуты, но ей не видно, что там внутри. На коврике перед входом написано: «Оставь одежду всяк сюда входящий». Все присутствующие на вечеринке толпятся вокруг неё, шумно уговаривая войти. С бьющимся сердцем она проходит в двери. Темнота сгущается, и она, наконец, проваливается в бесконечно глубокий сон.

mokimoki 29-05-2010 - 13:28

Глава 11. Покраснение.

Утомление взяло своё. Когда в воскресенье утром Кристен открыла глаза и взглянула на часы, то была сильно удивлена, увидев, сколько она проспала.
«Ого, кажется, пора вставать», – сонно подумала она, закутываясь поплотнее в одеяло и снова закрывая глаза. В постели было так тепло и уютно, что просыпаться ужасно не хотелось. Очень медленно она осознала, что лежит под одеялом совершенно голая.
Сразу же в памяти всплыли бурные события прошлого дня. В животе появилось тянущее чувство, а сердце забилось сильнее. Неужели всё это правда? Неужели она ходила по гостиной абсолютно голой, среди множества людей, которых она знала всю свою жизнь?
Воспоминание было столь отчётливым, что не могло быть просто сном. Но произошедшее было настолько невероятным, что в него было невозможно поверить.
Одно было очевидно: она и сейчас была обнажена, и это не сон.
Улыбка тронула её губы. Она сосредоточилась на ощущении прикосновения простыни к обнажённой коже. Она знала, что некоторые любят спать на атласных простынях. Ей было непонятно, что может быть лучше мягкой ткани обычной простыни. Из чего их делают – из хлопка, льна, полиэстера? Этого она не знала. Да и неважно. Из чего бы эта ткань ни была сделана, она была идеальна.
Кристен ещё немного понаслаждалась этим ощущением, а затем вздохнула. С неохотой откинув одеяло, она вылезла из постели.
Она гадала, как ей теперь себя вести. Принципы, которым многие годы она привыкла следовать, диктовали ей немедленно прикрыться. С удивлением она поняла, что не испытывает никакого желания одеваться. Многолетние привычки рассеялись, как струйка дыма.
Перемены произошли слишком стремительно. Ей казалось, что всю свою жизнь она жила словно в клетке, а вчера вдруг обнаружила, что клетка была лишь оптической иллюзией, что прутья её решётки – не более чем тени. Она всегда была свободна, но никогда этого не понимала.
Неужели шутка родителей оказалась правдой – что она действительно была прирождённой нудисткой? У неё это в генах? Ну, это уже полная ерунда! И всё же трудно было представить, что она может так совершенно измениться всего за один день. Та Кристен, которой она была ещё лишь в субботу утром, ни за что не узнала бы Кристен, в которую она превратилась к утру воскресенья.
Глубоко в подсознании, навязчивый голос не давал ей покоя, нашёптывая, что её превращение было слишком лёгким. Что вновь обретённая свобода, рухнувшая клетка – всё это только иллюзия. Она больше не стеснялась своей наготы, но её замучили сомнения. Может, она просто сумасшедшая? Быть может, маленький сгусток крови или ещё что-то замкнул участок в её мозгу, который отвечает за стыдливость? Всего лишь несколько нейронов, которые больше не действуют, или наоборот, работают чересчур активно. Может быть вообще, вся вчерашняя вечеринка – или только воспоминание о том, что она была не одета – было не более чем яркой галлюцинацией?
На самом деле она, конечно же, не думала, что сошла с ума или с её мозгом что-то случилось, но чем дальше нашёптывал её внутренний голос, тем больше ей становилось не по себе от мысли спускаться вниз голышом. Что скажут её родители? Если всё, что она помнила о вчерашнем дне, было правдой, то её родители должны только порадоваться тому, что она голая. А что, если это всё же была галлюцинация или какое-то недоразумение? Что тогда?
Кристен даже рассердилась на себя, почувствовав, как внизу живота начинает расти горячая волна.
— Проклятье, – прошипела она сквозь зубы. – Я надеялась, что с этим вчера было покончено.
У неё болели все мышцы, словно после интенсивных занятий в тренажёрном зале. Возможно, из-за вчерашнего лазания по горам на пляже. Однако болели все мускулы, а не только мышцы ног. Она догадалась, что эта боль – от стыда, заставлявшего её вчера держать всё тело в постоянном напряжении.
Горячая волна распространилась ниже.
«Нужно пресечь это ещё в зародыше», – подумала она. Усилием воли она заставила себя открыть дверь и выйти в коридор. Осторожно она начала спускаться по лестнице. Вид подарков, сваленных на столе, вызвал у неё улыбку. Они были оставлены так, как она и помнила. По меньшей мере, так много совпадений уже не могли быть галлюцинацией.
Родители в гостиной сидели рядышком на диване, увлечённые чтением воскресных газет. Отец первый заметил её.
— С добрым утром, сонюшка! – весело приветствовал он дочь.
— Наконец-то ты проснулась, – встрепенулась мать. – Жаль, что ты пропустила завтрак. Ты выглядела такой утомлённой, что мы решили тебя не будить.
— Спасибо, – улыбнулась Кристен. – Я была ужасно усталой. Просто, слишком много переживаний в один день, как мне кажется, – она почувствовала, что её напряжение отступает. Они не удивились, что она вышла голышом. Следовательно, она не сошла с ума.
— О боже! – вдруг воскликнула мать. – Да ты вся розовая! – Она отложила газету и поднялась. – Жжёт?
Кристен испуганно попятилась:
— Нет… Всё нормально… Что такое?
— У тебя покраснение в тех местах, которые обычно спрятаны. Должно быть, вчера ты была слишком много на солнце. Тебе нужно быть осторожнее. Ты не замечаешь солнечных лучей, пока не становится слишком поздно, – она сосредоточенно окинула взглядом всё тело дочери. – Ну-ка, повернись медленно. Я хочу осмотреть, не сгорела ли ты?
Кристен почувствовала, что её лицо тоже становится «розовым», но послушно повернулась, чтобы мать смогла осмотреть её обнажённое тело на предмет ожогов.
Мать ткнула пальцем в пятнышко на маленькой попке Кристен.
— Больно?
— Ой! – вскрикнула Кристен. – Больно, но просто потому, что ты слишком сильно тыкаешь!
Мать осторожно потрогала ещё несколько пятнышек.
— Ладно, – сказала она, наконец. – Не похоже, что ты сильно обгорела. Но ты должна поберечься. В тех местах, где загар уже имеется, он сам защищает тебя от солнца. Но теперь у тебя открыты участки кожи, которые никогда прежде не загорали, включая такие очень чувствительные зоны как соски и пах.
Кристен отвернулась в сторону, почувствовав, что становится ярко-пунцовой.
— Кристен, послушай, что я тебе скажу, – сказала мать. – Из моего личного опыта. Когда ты придёшь на пляж и начнёшь намазываться кремом, тебе не стоит думать о скромности. Ты должна растереться везде. Возможно, на соски придётся наложить крема побольше, потому что они очень чувствительные. И этот твой крохотный кустик волосков внизу тоже не защитит тебя от солнца. Тебе надо втереть крем как следует. Обязательно смажь и промежность, и влагалище тоже.
— Мама, пожалуйста! – воскликнула Кристен.
— Но это правда, – возразила мать. – Я знаю, что говорю! Ты же не хочешь сгореть там, внизу, да? – она и сама немного раскраснелась.
Кристен хмуро кивнула. Лицо её пылало.
— Ну вот, – не унималась мать. – Когда разотрёшь попу, то не забудь втереть крем между ягодицами. И ты не сможешь самостоятельно нанести лосьон на спину. Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что попросишь кого-нибудь помочь тебе.
Кристен снова кивнула.
— Окей, – пробормотала она.
— Хорошо, – сказала мать. – И сама помоги ей тоже… или ему, я полагаю.
— Кстати, – вмешался отец. – Тебе нужно дать Кристен рецепт того крема, который ты сама придумала. Он просто чудеса творит!
Мама улыбнулась, покачав головой.
— О, уверена, у них на спасательной станции имеется всё, что нужно. Спасатели с «Чёрного ножа» знают, вероятно, о загаре и о средствах защиты столько, как не знает и сотня матерей, – она опять повернулась к Кристен. – Ну, Кристен, раз уж ты пропустила завтрак, а обед ещё не скоро, то, может быть, приготовить тебе что-нибудь?
— Да нет, спасибо, – ответила Кристен. – Я ещё не очень проголодалась, – она погладила свой голый живот. – У меня внутри немного… поднывает по некоторым причинам.
Мать внимательно посмотрела ей прямо в глаза.
— Вроде как всё побаливает? – спросила она.
Кристен кивнула.
— Немного. Наверно, из-за того, что я карабкалась по тропе.
Мать понимающе усмехнулась:
— Похоже, ты очень старалась.
Кристен взглянула с недоумением:
— Прости, в каком смысле?..
Мать взяла её руки в свои и нежно погладила:
— Почему бы тебе не устроиться поуютнее и не почитать что-нибудь? Я знаю, ты любишь комиксы. А я тебе принесу что-нибудь, чтобы успокоить твой желудок.
Пока мать возилась на кухне, Кристен вытащила из газеты раздел комиксов, испытывая облегчение, что столь подробное обсуждение её анатомии наконец-то закончено.
Она уселась на противоположном от отца конце дивана. Отец взглянул на неё и, с улыбкой кивнув, вернулся к своему чтению. Кристен развернула комиксы. Вскоре вернулась из кухни мать. Она несла стакан молока и пару горячих тостов с маслом. Кристен поблагодарила её, и мать разместилась на диване между ней и отцом.
Кристен безмятежно жевала тост, довольно посапывая. Это было то, что ей нужно – островок спокойствия, чтобы разобраться в своих путанных эмоциях по поводу происходящего. Это было тихое воскресное утро, точно такое же, как и все остальные, исключая, разве что, тот факт, что она сидела совершенно голая. Из комнаты, где стояла сушилка для белья, доносился ровный шум. Она перевернула страницу. То, что она сидела голышом, теперь воспринималось как нечто естественное.
Через минуту Кристен опустила газету и повернулась к родителям:
— Мам, пап… Я хотела спросить…
Родители разом подняли головы.
— Что, малышка? – спросила мама.
— Ну, – сказала Кристен. – После всего, что вы мне вчера рассказали, мне интересно, почему вы оба всё ещё одеты? Я подумала, что, может быть, вы тоже захотите ходить по дому без одежды?
Нё родители, казалось, выглядели слегка смущёнными.
— Понимаешь, – произнёс отец. – Даже нудисты иногда носят одежду. Мы, ээ… говорили об этом ночью, после того, как ты ушла спать. Мы не раздевались с тех пор, как ты появилась. Нам нужно немного времени, чтобы снова привыкнуть.
— И кроме того… – добавила мать, – мы уже не так молоды, как раньше. Кое-где слишком много, а где-то не хватает, понимаешь?
Кристен закатила глаза:
— Ну ещё бы! Вы оба такие старые и сморщенные. Не такие сморщенные и старые, как некоторые из присутствовавших на вечеринке, но… У меня сложилось впечатление, что нудизм не предполагает, что все должны быть молоды и красивы. Так в чём же дело?
С горечью в голосе отец ответил:
— Бодр духом, но немощен плотью, – он улыбнулся. – Не переживай, Кристен. Когда-нибудь этим летом мы с мамой придём навестить тебя на твоей работе. Мы оба надеемся на это.

mokimoki 29-05-2010 - 13:29

Глава 12. Контрабандистка.

Кристен пыталась отвертеться.
— Скажи ей, уф… Скажи ей, что мне не хотелось бы одеваться сегодня, – сказала она. Это не было ложью.
Её мать разговаривала по телефону. Она передала это миссис Робинсон, которая звонила, чтобы напомнить о приглашении, сделанном её мужем на вчерашней вечеринке. Мать прикрыла трубку рукой.
— Она говорит, что они могут заехать за тобой по дороге, – шепнула она Кристен. – У их минивэна задние стёкла тонированы, так что тебе нечего беспокоиться об одежде.
Кристен нахмурилась и недовольно фыркнула. У неё не было желания ехать, но ей не хотелось показаться невежливой. Мистер и миссис Робинсон дружили с её родителями и всегда были добры и великодушны.
— Хорошо, – нехотя ответила она. – Ладно.
Она симпатизировала старшим Робинсонам, но их дети вселяли в неё неясное беспокойство. У них были глаза бледно-голубого оттенка, которого Кристен никогда ни у кого не видела прежде. Маленькие чёрные зрачки в этих бледно-голубых глазах придавали им временами словно нездоровое выражение. Все трое были плотно усеяны веснушками. Занимаясь в тренажёрном зале, она заметила, что у старшей девочки веснушки идут по всему телу. Судя по всему, остальные двое были такими же. Она подумала, что сегодня ей представится возможность убедиться в этом.
Ей никогда прежде не доводилось посещать спа семьи Робинсон. В этом не было необходимости, поскольку в школе были превосходные спортивные сооружения. И ещё ей не хотелось идти туда из-за различных грязных слухов, доходивших до неё.
Однажды одна из её школьных подруг возбуждённо рассказала ей, как она загорала в их солярии совершенно голой. «Смотри, – девочка прямо в школьном коридоре оттянула эластичный пояс своей юбки вместе с резинкой трусиков. – Никаких полосок. Это так здорово! Ты тоже можешь попробовать». Кристен тогда жутко покраснела от такого бесстыдного поведения своей подруги.
Но загорать голышом в солярии было не самым страшным. В этом местечко Робинсонов не было оригинальным. Вокруг было несколько салонов для загара, и все они охотно обслуживали желающих получить ровный загар. (Кристен решительно не понимала этого – что за важность, иметь загар без полосок? Всё равно ведь их никто не увидит).
Нет. То, чем отличался центр Робинсонов, это то, что в каждый комнатке, где располагался солярий, имелся небольшой бассейн с горячей водой, рассчитанный на три-четыре человека. Там также имелась скамья для массажа и… ещё кое-что. Люди загорали в кабинках голышом, и не всегда в одиночку.
Ещё одна её подруга рассказала, что была сильно возмущена, когда хотела пролизнуть в солярий вместе с бойфрендом, но объявившийся вдруг невесть откуда мистер Робинсон этого им не позволил. «Нет, нет, нет, – пожурил он их, грозя пальцем. – Никаких тут шуры-муры, пока не подрастёте».
Впрочем, нету никаких сомнений, что в этих кабинках происходило достаточно «шуры-муров». Реклама спа обещала семейным парам «романтическое приключение» в одной из отдельных комнат. В другой рекламе предлагалось «снять напряжение в кругу семьи и друзей». Кристен могла только догадываться, что творится за закрытыми дверями. Она никогда не считала спа Робинсонов местом, достаточно подходящим для времяпрепровождения молодой приличной девушки.
«Ну да ладно», – со вздохом смирилась она. Она сидела в гостиной на диване совершенно голая с воскресной газетой в руках. Может быть, она вовсе не такая уж и приличная молодая леди, как считала?
Перед обедом она быстро обмылась под душем. На этот раз её не беспокоил вопрос, что ей надеть – она даже не думала об этом.
За обедом она торопилась, словно Робинсоны вот-вот должны появиться. Не то, чтобы она испытывала нетерпение, да и Робинсоны не должны были приехать раньше трёх часов дня, но после обеда она ощущала всё растущее волнение и беспокойство. Она слонялась из комнаты в комнату в тщетных попытках чем-нибудь отвлечься.
— Кристен, ты, кажется, нервничаешь, – обратилась к ней мама. – Почему бы тебе не погулять на нашем дворике, чтобы немного расслабиться? Может, вздремнёшь часок, как вчера, а?
Кристен кивнула. Уединённость на заднем дворе всегда действовала на неё успокаивающе.
— Кстати, можешь не беспокоиться по поводу соседей, – добавила мать. – Я разговаривала утром с Джонсонами. Похоже, они слегка обиделись, что мы их вчера не пригласили. Однако они сказали, что ты можешь ходить голышом, где тебе захочется. Они даже сказали, что если тебе станет скучно у нас, то можешь зайти к ним.
Кристен вспыхнула. Она не понимала одну вещь. Она – весь день голая. Позже она собирается абсолютно голой ехать к друзьям её родителей, чтобы провести время вместе с ними. Она нервничала, но не стеснялась. Но ей было непонятно, как матери удаётся вогнать её в краску, всего лишь произнеся пару простых слов?
— Это, ух… мило с их стороны. Но, думаю, я лучше пока не буду выходить с нашего двора.
— Хорошо, сладкая, – сказала мама. Она положила руку на плечо дочери и наклонилась, словно собиралась сообщить страшную тайну. – Попытайся успокоиться, ладно?
Оказавшись позади дома, Кристен словно окунулась в другой мир. Ароматный воздух был наполнен пением птиц. Ветерок гулял между деревьев. Кристен улыбнулась. Похоже, она никогда прежде не осознавала, что значит для неё этот островок спокойствия.
Спать ей не хотелось. Она опустилась на шезлонг, наслаждаясь пьянящим ароматом цветов, высаженных её матерью. Она видела, как деловито гудят пчёлы, перелетая от цветка к цветку. Какие-то красивые птицы порхали меж ветвей. Серая белка стремительно пересекла двор, лишь на мгновение задержавшись, чтобы посмотреть на обнажённую девушку.
Кристен едва удержалась, чтобы не рассмеяться от восторга. «Это похоже на райский сад», – подумалось ей. В этот момент ей показалось невероятным, что кому-то хочется носить одежду.
Впечатление быстро прошло – солнце ещё не прогрело землю, и в воздухе чувствовалась прохлада. Слегка дрожа, Кристен обхватила себя руками и оживлённо потёрла плечи. Ей не было холодно, да и трава, залитая солнцем, казалась такой тёплой и соблазнительной.
Она поднялась и неуверенно прошлась по двору. Остановившись у кустов роз, она огляделась. Напротив находился дом Джонсонов.
Кристен чуть наклонилась вперёд и всмотрелась в соседский дом. Она нервно облизнула губы. Только два окна позади дома выходили прямо во двор. Вряд ли именно сейчас там был кто-то. Даже если кто-то и был, то Джонсоны говорили, что они не возражают, если она будет гулять голышом по саду. И всё же сердце Кристен отчаянно колотилось, когда она, миновав кусты роз, вышла на открытую площадку.
Каждые несколько шагов она быстро оглядывалась через плечо на эти два окна, но там никого не было. В окнах было пусто. Постепенно она успокоилась. Ей не нужно было отходить слишком далеко, и она остановилась, подставив тело под восхитительно тёплые солнечные лучи.
Трава была такая мягкая и прохладная под босыми ногами! Воздух был настолько чистым, что, казалось, его можно было набирать в бутылки и продавать по сотне долларов за унцию, как эликсир жизни. Медленно она описала большой круг вокруг двора. Время от времени она бросала взгляд на окна соседей, но по-прежнему никого там не замечала.
Наконец, она остановилась, рассматривая их. Покачав головой, она рассмеялась собственной глупости. Ну сколько можно переживать из-за нелепых страхов? Она вспомнила, какой вчера пережила ужас в раздевалке на пляже и как потом мучилась, не зная, как сообщить обо всём родителям. В течение последних двух дней один страх сменялся другим, и каждый, в конце концов, оказывался лишь обманчивым фантомом. Она гадала: как много ещё подобных призраков окружают её? Сколько она упустила в своей жизни из-за беспричинных страхов?
Внезапно она заметила свою мать, стоящую в дверях.
— Ты готова? – позвала мама. – Они уже здесь.
Кристен кивнула и направилась к дому. По дороге она захватила чистое полотенце из комнаты, где стояла стиральная машина, и обернула его вокруг себя. Ещё она не забыла прихватить пузырёк с кремом от загара. Возможно, он понадобится?
— Всё готово, – отозвалась она весело.
«Кроме моих собственных страхов, мне нечего бояться», – сказала она сама себе и улыбнулась.
Мистер Робинсон ожидал в парадных дверях. Увидев Кристен, он расплылся в улыбке. В первый момент Кристен показалось, что мистер Робинсон тоже стоит, обернувшись полотенцем вокруг талии. Но подойдя ближе, она увидела, что на нём была лёгкая велюровая накидка, которую наверху удерживали две металлические застёжки. У него немного грубая кожа, подумала она. Глядя на мистера Робинсона, ей вспомнился блондин, которого она повстречала на пляже – стройный, подтянутый и такой мускулистый. Кристен проследовала за Робинсоном к машине. Задняя дверь минивэна скользнула в сторону.
Миссис Робинсон сидела на переднем сиденье в точно такой же накидке, прихваченной над правой грудью. Увидев Кристен, она ласково ей улыбнулась.
Кресло у самой двери было пустым. На соседнем сиденье расположился Марк, сын Робинсонов. Он учился годом раньше в той же старшей школе, что и Кристен. Он вяло кивнул Кристен и тут же отвернулся. На нём были надеты свободные трусы-шорты для плавания. Насколько Кристен могла судить, её теория, что все дети Робинсонов были сплошь покрыты веснушками, оказалась верной.
За Марком сидела Мэри, которую Кристен знала по тренажёрному залу. На ней была просторная белая футболка, достигающая до половины бёдер. Поначалу слабая улыбка Мэри становилась всё шире, по мере того, как она смотрела на Кристен.
— Привет, Кристен, – сказала она, наконец. – Рада, что ты с нами.
Кристен кивнула, улыбнувшись в ответ.
— Спасибо за приглашение, – ответила она.
Рядом с Мэри, на сиденье позади Кристен, притаилась младшая Молли. Ей было девять лет, и она сидела с недовольным выражением лица и скрестив на груди руки. На ней было голубое трико с пышной балетной юбочкой, сбившейся у неё на коленях.
Миссис Робинсон повернулась на своём сиденье, обращаясь к Кристен:
—Молли сегодня не может присоединиться к нам, и у нас не получится остаться в спа надолго. У Молли после обеда финальная репетиция, а вечером она вместе классом выступает на концерте. Мы заедем по дороге в студию, чтобы её высадить. Нам нужно вернуться пораньше, чтобы подготовиться к концерту.
Молли громко запыхтела, но не произнесла ни слова.
Кристен заняла своё место. Она пристегнула ремень, и мистер Робинсон задвинул дверь.
— Если хочешь, можешь снять своё полотенце, – очень тихо произнёс Марк. Руки его беспокойно ёрзали, он не отрывал от них глаз.
Кристен покраснела.
— Ух, нет, спасибо, – ответила она. – Я пока подожду.
В спа всё было совсем не так, как Кристен себе представляла. Она убедилась в этом, едва переступив порог. Место было довольно просторное и хорошо оборудовано. В светлом зале стояли отличные современные тренажёры, да и всё вокруг выглядело аккуратным, чистым и ухоженным.
— Подождите минутку, – сказал мистер Робинсон, когда все вошли внутрь. – Мы всегда по воскресеньям закрываем стеклянную дверь занавесом. Не хотелось бы конфликтовать с соседями, знаете ли. Он подхватил свёрнутый рулон материи, находившийся за приёмной стойкой, и быстро и ловко растянул её над дверью. Закончив, он повернулся, удовлетворённо улыбнувшись. – Ну вот, чувствуйте себя, как дома.
Всё семейство Робинсонов мгновенно разоблачилось, свалив одежду на стул позади стойки. Марк, который в машине чувствовал себя довольно неловко из-за присутствия Кристен, теперь стащил свои трусы без малейшего стеснения.
— Кристен, давай сюда своё полотенце, – миссис Робинсон протянула руку поверх приёмной стойки.
Кристен внезапно смутилась. Голая миссис Робинсон выглядела толстой и безобразной. Её бёдра и ягодицы носили следы целлюлита – то, что девочки в школе называли «бёдра из творога». Большие груди низко свисали, и маленькие круглые соски торчали вниз. Под выступающим животом пролегала настолько глубокая складка, что Кристен подумала, что ничего уродливее не видела в жизни.
«Значит, вот как выглядят старики голыми?» – поразилась Кристен. Миссис Робинсон не была слишком старой – возможно, лет 45. Кристен неохотно развязала полотенце и передала его миссис Робинсон, которая свернула его и положила на стул поверх остальной одежды.
Кристен гадала: почему миссис Робинсон оставалась нудисткой? Без сомнения, она понимала, как выглядит, но не проявляла ни капли беспокойства по поводу своего тела.
Кристен обратила внимание, что на прилавке была выставлена реклама с изображением солнцезащитного крема, в точности такого, который прошлым вечером в шутку вручил ей мистер Робинсон.
— О, мистер Робинсон, – воскликнула она. – Мне нужно не забыть вернуть вам вашу упаковку, когда мы вернёмся обратно.
Мистер Робинсон всплеснул руками:
— Нет, нет, это же для тебя! Мы немного пошутили, но это, правда, тебе. Если для тебя этого слишком много, то можешь поделиться кремом с остальными спасателями.
— Спасибо, – сказала Кристен. – Ужасно щедро с вашей стороны.
— Да перестань! – отмахнулся мистер Робинсон. – Если ты им расскажешь, где ты его взяла, то это может даже послужить неплохой рекламой, – на его лице появилась довольная улыбка. – Чёрт побери, если ты раздашь всю упаковку, то мы сможем заключить с производителем неплохой контракт. Кто может оценить наш крем лучше, чем спасатели «Чёрного ножа»?
Кристен улыбнулась, слегка покраснев. Рядом с рекламой крема лежала стопка брошюр клуба нудистов. С любопытством, она взяла одну.
— Гм, а это что? – спросила она рассеянно.
— Знаешь, – ответил мистер Робинсон, – у нас тут прекрасное место для приобщения людей к нудизму. Далеко не все наши клиенты задумывались об этом. Но мы полагаем, что почти все в своих кабинках загорают в солярии голышом. И в горячей ванне тоже лежат голыми. Многие приходят сюда парами, а после нескольких раз приводят друзей. Через некоторое время люди начинают думать по-другому. Мы рады, что они читают наши брошюры и переходят на нашу сторону, – на его лице играла блаженная улыбка.
— Дети, помогите Кристен осмотреться, – сказала миссис Робинсон. – И научите её пользоваться солярием. Можете не закрывать двери. Я останусь здесь, и если придёт ещё кто-нибудь, я их встречу.
Марк с Мэри согласно кивнули и жестом пригласили Кристен присоединиться к ним. Вместе они прошлись по всему спа. Ей показали несколько особенных тренажёров, потом парилку и сухую сауну, впечатляющий огромный бассейн с вышкой для прыжков в воду с разной высоты, а также джакузи, в которой могло поместиться не менее пятидесяти человек. Кристен в изумлении качала головой. В конце они вернулись к приёмной стойке и направились через небольшой коридор к кабинкам для загара.
— Располагайся, – сказала Мэри, когда они вошли в комнату. Она указала в сторону установки для загара. Затем она подала Кристен пластиковый предмет странной формы. – Прикрой этим глаза. Просто закрой глаза и положи его на веки. Это защищает сетчатку от света и не оставляет больших белых пятен, как от обычных очков. Да, и не забудь растереться кремом. Полагаю, в солярии довольно безопасно, но всё же, можно обгореть, если не быть осторожной.
Кристен кивнула. Она присела на край солярия и открыла бутылку с лосьоном.
— Нам нужно поменять фильтры и проверить мотор. Если у тебя есть вопросы, то спрашивай, не стесняйся, – сказал Марк.
Кристен начала натирать руки.
— У меня и правда есть один вопрос, – сказала она. – Но не знаю, стоит ли…
— Валяй! – ответил Марк. Мэри тоже улыбнулась и кивнула.
— Ну, – начала Кристен неуверенно, – мои родители говорили, что были нудистами, но меня всегда одевали. Не могу передать, насколько я вчера была смущена, когда узнала, что мне предстоит работать на нудистском пляже. Как это – с детства быть нудистом? В смысле – это значит, что вы вообще никогда не стесняетесь?
Марк пожал плечами:
— Не знаю. Для меня это нормально.
Мэри согласилась с ним.
— У нас не с чем сравнить, – сказала она. – Я вообще не понимаю, как люди живут, так странно относясь к собственному телу. Знаешь, в некоторых культурах женщины даже не могут открыть своё лицо. Они обязаны носить паранджу или ещё что-то.
Кристен кивнула.
— Я однажды видела фотографию, – продолжала Мэри. – По Нэшинел Джиографик, кажется. Фотографию женщины, которая подняла юбку, чтобы скрыть лицо от фотографа. У неё ничего не было под юбкой. От пупка и ниже – всё открыто! Но её это беспокоило меньше, чем если бы кто-то увидел её лицо. Вот я и спрашиваю – какой в этом смысл? Ты понимаешь такое поведение?
Кристен покачала головой:
— Нет. Но мы должны уважать их культуру, какой бы странной она нам ни казалась.
Мария, улыбнувшись, согласилась:
— Да, конечно. Нам кажется, что мы росли под влиянием культуры такой же странной, как и та. В ней так много бессмысленных табу, но все вокруг следуют им, не задумываясь, – она пожала плечами. – Вот что значит расти нудистом.
Кристен помолчала, обдумывая услышанное.
— Помочь тебе натереть спину? – неожиданно спросила Мэри. Она выдавила немного крема на ладонь и быстро потёрла руки, чтобы согреть его. Потом встала позади Кристен и мягко и умело растёрла лосьон по её обнажённой спине. От её неожиданного прикосновения Кристен вздрогнула всем телом.
Сильно покраснев, она взглянула на Мэри через плечо:
— С-спасибо, – выдавила она. – Я… просто ещё не привыкла к такому.
— Всегда к твоим услугам, – отозвалась Мэри.
— Кристен, – сказал Марк. – Тебе интересно, как это – расти нудистом. А меня всегда интересовало, как можно жить в такой зависимости от одежды? Как можно постоянно бояться, что кто-то подсмотрит за тобой, или ещё что-нибудь?
Кристен помотала головой:
— Не знаю. Я, как и вы, не знаю с чем сравнить. Я всегда думала, что так и должно быть.
Послышался звонок. Кристен услышала, как миссис Робинсон открывает входную дверь и приветствует большую и шумную толпу новых посетителей. Эти звуки заставили её вздрогнуть.
— Что с тобой? – спросил Марк. – Если бы у тебя были трусы, то можно было бы подумать, что у тебя там муравьи!
Мария вдруг с хитрой улыбкой взглянула на брата:
— Кажется, я знаю, как это – расти в одежде! – Кристен с Марком с интересом посмотрели на неё. – Ты заметил? Как только Кристен услышала, что кто-то пришёл, она сразу сдвинула ноги и ссутулилась, а её руки дёрнулись вверх, чтобы прикрыть грудь, – Мэри взглянула на Кристен. – Кристен чувствует себя, словно контрабандист. Представьте, будто в обществе решили, что обладание человеческим телом незаконно. Ну, по крайней мере, некоторыми его частями. У всех это есть, но все их прячут, притворяясь, будто ничего нет. Кристен вздрогнула, словно её поймали за такой гнусностью, как наличие сисек.

mokimoki 29-05-2010 - 13:30

Глава 13. Снова молодая.

Кристен моргнула и протёрла глаза. Сонным взглядом она посмотрела на дребезжащий будильник. Четыре часа. Глухая ночь – разве можно вставать в такую рань? Она хлопнула по кнопке будильника и, пошатываясь, села на кровати.
Она тщетно пыталась собраться с мыслями. Она легла спать пораньше, чтобы рано подняться. Но зачем ей нужно было вставать посреди ночи?
Даже не закрывать глаза стоило усилий. Она плохо спала, одолеваемая тревожными сновидениями. Запомнился только один сон: она летит, парит высоко над городом, резко пикирует вниз, пролетая над знакомыми кварталами, и вновь устремляется к облакам. Она смеётся. Это головокружительное ощущение свободы и энергии! А потом, в самой верхней точке особенно крутого виража, она вдруг понимает, что не может летать. Конечно, ведь она не умеет! И как только она понимает это, сразу же отвесно устремляется к земле.
От этого сна она вскочила в холодном поту и долго потом не могла уснуть. Остальные сны были совсем мрачные. Она ничего не могла вспомнить. Трудно было что-либо разобрать. Сны смазались. Казалось, это был один сон, который она видела с разных сторон.
Она снова посмотрела на часы. Для чего нужно было подниматься в четыре утра? Мысли медленно приходили в порядок. Так, сегодня понедельник. Она, кажется, собиралась идти на пляж, и ей нужно было быть там в шесть часов. Два часа… Она вспомнила длинную извилистую дорогу на пляж. ТОЛЬКО ДВА ЧАСА! Да у неё совсем не много времени!
Со стоном она сползла с кровати.
Свет ей включать не хотелось. Глаза привыкли к темноте, и она огляделась. Открыв дверь, она потащилась вниз, в ванную.
Прежде чем зажечь в ванной свет, она зажмурила глаза. От яркой вспышки она вздрогнула. Даже сквозь закрытые веки комната казалась залитой невыносимо ярким светом. Некоторое время она стояла, опершись о раковину и, привыкая к свету, пыталась приоткрыть глаза.
Её мучило разочарование и недовольство собой. Уже наступило утро понедельника. Выходные пропали даром. Ей хотелось посидеть в тишине, чтобы всё обдумать, настроиться. Но постоянно что-нибудь мешало – то вечеринка, которую устроили её родители, то визит к Робинсонам. Все выходные так и пролетели. Совсем ни на что не осталось времени. И теперь она не могла разобраться в себе.
Ей удалось открыть глаза, и она покосилась на своё отражение в зеркале над раковиной. Сонная рожа. Вот оно. Её состояние – сонное. Очень сонное. «Вздремнуть бы ещё часок», – подумала она. Но в шесть уже нужно было быть на пляже. Времени не оставалось.
Кристен пустила душ похолоднее в надежде, что это поможет ей немного проснуться. Это сработало. Когда ледяная вода внезапно ударила о тело, она так громко взвизгнула, что её вопль мог разбудить и родителей.
Стиснув зубы, она стойко держалась под холодными струями. Тело враз покрылось гусиной кожей. Соски мгновенно напряглись и затвердели. Ледяной душ творил чудеса, прочищая мозги и приводя мысли в порядок.
Этот день наступил. Вот он. Она ждала его с нетерпением и боялась его. А теперь, когда он пришёл, она не могла понять, что она чувствует. Колёса закрутились. Ей нужно было ехать на пляж «Чёрный нож». Это понятно. Нужно спуститься по крутой тропинке. Нужно переодеться в «униформу». Нужно было делать то, что она должна была делать. Решение уже принято. Всё завертелось. Думать больше нечего. Это её выбор.
Она очень быстро умылась. Нечего было тянуть время под этим холоднющим душем. Она чуть не задохнулась от холода, когда подставила под воду голову. Наспех она вымыла и сполоснула волосы. Закончив, она схватила полотенце и принялась энергично растираться, пытаясь восстановить кровообращение в застывших членах.
Горячая струя воздуха из фена показалась ей блаженством. Она направляла её на разные части дрожащего тела. Фен словно сдувал с тела жалящий холод, и она, наконец, удовлетворённо вздохнула. Да, теперь она проснулась.
Краем глаза Кристен заметила собственное отражение в большом зеркале на двери. Выключив фен, она подошла поближе и принялась себя рассматривать. Порозовевшие места, которые её мать обнаружила прошлым утром, всё ещё были заметны, хотя уже слегка побледнели.
Она часто так стояла, скептически разглядывая своё обнажённое тело. Иногда ей казалось, что у неё слишком толстые бёдра, или костлявые коленки, или безобразные пальцы на ногах. Иногда она, повернувшись боком, беспокоилась, что у неё слишком маленькая грудь, или попа не такая круглая, или живот слишком постный и плоский.
Сегодня она смотрела на себя другими глазами. Это уже не было обычным ритуалом между Кристен и её отражением в зеркале ванной комнаты. Сегодня все её недостатки и изъяны станут доступны для обозрения любому на пляже. И она не могла замаскировать их, подбирая подходящий наряд. Сегодня и до самого конца лета она будет собой. Весь её летний гардероб будет состоять из того костюма, в котором она родилась.
Она ещё раз критически оглядела себя. Маленькие веснушки и родинки, которые, как она предполагала раньше, никто никогда не увидит – которые и сама раньше не замечала – казались огромными и уродливыми. На правой коленке виднелся маленький шрам, который она получила в детстве. Она никогда не обращала на него внимания, когда надевала юбку, или шорты, или купальник. Но сейчас он показался ей ужасным. Потом она изучила светло-коричневые волосы у себя между ног. Её взгляд беспокойно метался от светло-золотистых волос на голове к тёмным внизу. Но с этим уже поздно было что-либо делать.
Она взяла с туалетного столика щётку. Неуклюже она попыталась причесать волосы на лобке, чтобы они выглядели более пушистыми. Потом, медленно поворачиваясь, она ещё раз осмотрела себя со всех сторон. Наконец, решив, что сделала всё возможное, чтобы выглядеть как можно лучше, она выключила свет, открыла дверь и, миновав тёмный холл, направилась в свою комнату.
Закрыв дверь, она включила свет. Одежду она приготовила ещё с вечера – бежевые шорты и белую майку. Бельё лежало рядом. Кристен внимательно посмотрела на свою одежду, аккуратно сложенную в шкафу. Может, ей не надевать белья сегодня? Или будет слишком заметно, что она без лифчика? Может быть, это будет неудобно, когда она после работы отправится на поиски квартиры? А может, нет? Она подняла шорты. Они были такие лёгкие. Сквозь светлую материю видно намного больше, чем хотелось бы. Какое-то время она размышляла, не стоит ли поменять их на более тёмные, но потом, рассмеялась, качая головой.
«Я, может, и чистокровная нудистка, – усмехнулась она. – Но наполовину я, должно быть, эксгибиционистка». Ещё два дня назад она мучилась от стыда, выбирая между бикини и обычным купальником, а сейчас хочет пойти совсем без белья.
— Не так быстро, – прошептала она вслух. – Не так быстро.
Она натянула трусики и потянулась за лифчиком.
Застёгивая лифчик, она подумала, что первый раз надевает одежду – настоящую одежду, а не полотенце – с самого утра субботы, когда она разделась в раздевалке на пляже. Почти два дня без одежды. Ей показалось, что её тело стало намного чувствительнее – она отчётливо ощутила прикосновение материи к коже. Она никогда прежде не замечала своей одежды. Странное ощущение!
Она надела шорты и майку. Поправила сбившиеся из-за майки волосы. Кроссовки валялись в багажнике машины. Она вытащила из ящика пару чистых носков и запихала их в карман шортов.
Поворачиваясь в разные стороны, Кристен осмотрела себя с ног до головы в большое зеркало на шкафу. Слегка потрясла ногой, расправляя складки на шортах. Удовлетворившись собственным видом, она вдруг снова ощутила знакомое тянущее чувство, нарастающее внизу живота.
«О, господи, – подумала она. – Я два дня ходила голая. Теперь я начинаю стесняться, когда одеваюсь». Со вздохом она выключила свет и открыла дверь.
Стараясь не шуметь, она начала спускаться по лестнице. Спустившись, она заметила, что на кухне горит свет. Кто-то не спал. Кристен тихонько подкралась к двери. За столом в халате и тапочках молча сидела мама.
— Мам! – сказала Кристен шёпотом. – Я что, тебя разбудила?
— Нет, – тоже шёпотом ответила мать. – Я только что встала. Я хотела убедиться, что ты что-то перекусила.
Кристен улыбнулась:
— Вечно ты меня опекаешь!
Мать поднялась из-за стола и подошла к плите.
— Работа у меня такая, – пробормотала она. – Я же твоя мать. У тебя будет длинный день. Тебе нужны силы, – она разбила яйцо над уже горячей сковородой.
Кристен присела за стол и, пока мама хлопотала над завтраком, налила себе стакан апельсинового сока.
— Доченька, – странно улыбнулась мама. – Я бы хотела тебе кое-что показать.
Кристен с любопытством подняла глаза:
— Что?
Мать немного раскрыла халат, обнажая грудь. Её грудь была значительно больше, чем у Кристен, и выглядела неожиданно упругой.
— Сегодня ночью мы с отцом спали голыми – впервые, я даже не знаю за сколько лет.
Кристен, поражённая, молчала.
Мать вновь запахнула халат. Положив руки на спинку стула, она слегка наклонилась к дочери и радостно улыбнулась.
— Я снова чувствую себя молодой! – прошептала она. – Благодаря тебе.

mokimoki 29-05-2010 - 13:31

Глава 14. Взаимопомощь.

Кристен ужасно хотелось кофе. Небо на востоке только начинало светлеть. Ехать приходилось в темноте. Дорога была пустынной, и веки Кристен всё тяжелели и тяжелели.
Бодрящий эффект холодного душа быстро улетучился, едва она вырулила на дорогу. Она опустила окно в надежде, что свежий утренний ветер прогонит сон. Это немного помогло, зато теперь было холодно. Она пожалела, что не надела чего-нибудь посущественнее маечки и шортов. Конечно, скоро и это не понадобится. Она вздрогнула от этой мысли. Как только взойдёт солнце, воздух быстро прогреется, но сейчас она просто замёрзла.
Ей показалось, что она едет значительно дольше, чем в субботу. Ездить в такую даль каждое утро просто немыслимо. Хорошо, что сегодня она начинает работать пораньше, значит, останется достаточно времени, чтобы поискать поблизости жильё. Она вяло потрясла головой, пытаясь разогнать туман. Необходимо найти квартиру, и поскорее.
Дорога кружила и петляла. Кристен даже решила, что проехала нужный поворот, когда, наконец, увидела указатель. С облегчением она свернула на дорогу, ведущую к стоянке.
Она припарковалась поближе к лестнице. Заглушив мотор, Кристен перевела дыхание. Она потёрла лицо ладонями и слегка похлопала себя по щекам. Затем потрясла руками, восстанавливая кровообращение. Если ей не удастся избавиться от сонливости, то придётся мучиться весь день. С собой она захватила пакетик с едой, пару чистых полотенец и бутылочку лосьона от солнца.
Выйдя из машины, она поёжилась. Асфальт под босыми ступнями оказался неожиданно холодным. Кристен поскорее обошла машину и открыла багажник. В сумерках ей не сразу удалось нащупать свою обувь среди прочего барахла, валяющегося в машине. Затем она вытащила из кармана шортов носки и уселась на задний бампер. Стряхивая мусор по очереди с каждой ноги, она натянула носки. А когда она обулась, то сразу почувствовала, что согревается.
Она подошла к краю лестницы и заглянула в низ. Сердце ёкнуло. Там было так темно! По тропе и днём-то нелегко было пройти, а сейчас это казалось просто самоубийством. Далеко внизу она заметила свет, льющийся сквозь открытые двери спасательной станции. Там уже кто-то был!
Кристен подняла голову и посмотрела на небо. Восток значительно посветлел. Было ещё очень темно, но кто-то тут уже успел спуститься. Осторожно она ступила на ступеньки и поползла вниз, держась за перила. Ступеньки быстро закончились. Дальше нужно было спускаться по тропинке. Кристен с удовлетворением отметила, что уже привыкла к темноте, и может идти дальше. Предметы по сторонам различались с трудом, но земля под ногами была хорошо видна. Между тем, становилось всё светлее.
Она уже забыла, сколько сил требовалось потратить для спуска. Несмотря на неплохую физическую форму, к середине пути она уже тяжело дышала, а сердце, казалось, готово выскочить из груди. Это была тренировка не из лёгких. К концу лета, подумала она с иронией, она либо умрёт здесь, либо будет в самой лучшей за всю жизнь форме.
Достигнув подножия, Кристен остановилась, переводя дыхание. В бледном утреннем свете пляж казался необычайно красивым. В этой красоте было что-то нереальное, потустороннее. Казалось, что и море и белый песок светятся мерцающим, призрачным светом. Кристен огляделась. Насколько она могла судить, на всём пляже не было ни души. Она оглянулась на нависающий над ней массив утёса, а затем снова посмотрела на мерцающий пляж. Улыбка тронула её губы. Такого никто не видел – никто, кроме неё.
Кристен описала большую дугу вокруг станции. Она упивалась волшебной картиной светящегося пляжа, ей не хотелось заходить внутрь. Кругом было так тихо и темно, и ей не хотелось напугать того, кто был внутри. Она обошла домик по песку, держась на значительном расстоянии, пока не остановилась прямо напротив открытой двери.
Внутри за столом сидела Бет, погружённая в какую-то бумажную работу. Кристен было видно, что Бет сидит топлесс, но стол мешал рассмотреть, была ли она обнажена ниже пояса. Кристен не могла судить наверняка, но предположила, что в данных обстоятельствах Бет наверняка обнажена полностью. С удивлением, Кристен почувствовала, жар на щеках.
В животе также появилось ощущение беспокойства. Вид Бет, работающей голышом в маленьком офисе, произвёл на неё впечатление более яркое, чем все странные события прошедших выходных. Сердце Кристен учащённо забилось. На пляже «Чёрный нож» начиналось утро понедельника. Кристен знала, что это значит.
Она медленно направилась к двери. Приблизившись на десяток ярдов, она кашлянула, чтобы не напугать Бет.
Бет оторвалась от своей работы. В её взгляде читалось недоумение.
— В чём дело, Бет? – спросила Кристен, входя в дверь. – Ты что, живёшь тут, внизу, что-ли?
Бет широко улыбнулась.
— Кристен, ты это сделала! – сказала она, поднимаясь. Предположение Кристен полностью оправдалось – Бет, конечно же, была абсолютно голая.
— В твоём голосе удивление, – сказала Кристен. – А ты считала, что я не появлюсь?
— Ну… – Бет на минуту замялась. – Скажем так, я в тебя верила. Очень рада тебя видеть!
Кристен прошла в комнату, жмурясь от света. Она старалась подавить зевоту.
— Спасибо за доверие, Бет. Ты же знаешь, что я должна была сегодня прийти, – она опять зевнула. – Я… Я не могла подвести тебя.
— Ты ещё не проснулась? – усмехнулась Бет.
Кристен сонно покачала головой:
— Ох! Я буду в порядке. Не привыкла так рано вставать. Сюда далековато ехать… И я не очень хорошо спала ночью.
Бет внимательно на неё посмотрела.
— Ага… Кристен, скажи мне, – осторожно спросила она, – как ты провела выходные? Тебе что-то высказали твои родители?
Кристен расхохоталась, закатив глаза:
— Если я расскажу, ты даже не поверишь! Когда-нибудь я тебе обязательно расскажу. Скажу только, что родители очень поддержали меня. Даже слишком, честное слово, – она окинула взглядом комнату и заглянула в раздевалку. – Похоже, я явилась первая?
Бет кивнула:
— Первая. Ты почти на полчаса раньше. Я приехала чуть раньше, чтобы открыть станцию к прибытию остальных и кое-что тут закончить.
— Ты не узнала комбинацию от моего шкафчика?
Бет покачала головой:
— Нет, – ответила она. – Но можешь радоваться, – она потянулась к телефону и подняла трубку.
— Что это? – удивилась Кристен.
— Гудок. Телефон включили. В городе начинают работать в девять часов. Мы позвоним и узнаем твой код, – она положила трубку обратно. – А пока ты можешь воспользоваться другим шкафчиком. Там есть один без замка. Можешь сложить в него свои вещи, никто их не тронет.
— Хорошо, – Кристен опять зевнула.
— Если хочешь знать, – сказала Бет, – то мы обычно не начинаем так рано. Первые пару дней мы занимаемся подготовкой к сезону. Кое-что нужно поскорее закончить, и мы предпочитаем заниматься этим утром, а не по дневной жаре.
— И когда заканчивается наша смена?
— Сегодня и завтра мы работаем до двух часов дня. Со среды смена будет начинаться в восемь, так что тебе не придётся вставать так рано. Но, думаю, сегодня у тебя не будет проблем со сном. К концу дня ты достаточно набегаешься.
Кристен кивнула:
— Я просто немного сонная. Я буду в порядке, когда солнце взойдёт, и будет чем заняться.
— Сегодня в шесть мы начинаем с общего собрания, – сказала Бет. – Разработаем план, познакомимся, и тому подобное, – она взглянула Кристен в глаза. – Все должны быть в форме. Ты ведь понимаешь, что это значит, верно?
— О, да, – отозвалась Кристен с виноватой улыбкой. – Я знаю, что это значит. Голыми.
— Хочешь, я прикрою дверь, чтобы ты могла немного побыть одна? – спросила Бет.
Кристен мгновение колебалась, а потом покачала головой:
— Нет. Я немного повзрослела за эти выходные.
Бет ей улыбнулась, а Кристен повернулась и направилась в раздевалку.
Она сразу нашла сломанный шкафчик. Усевшись перед ним на скамейку, она сбросила кроссовки. Ещё в субботу они были белые, без единого пятнышка. Теперь же, к стыду Кристен, они испачкались и выглядели как поношенные. Она стянула носки, засунула их внутрь кроссовок, и поставила обувь в шкафчик.
С тянущим чувством в животе, она стянула майку через голову. Однако теперь ей это ощущение было знакомо и не казалось таким неприятным. Она повесила майку на крючок внутри шкафчика.
Оглянувшись на дверь, она убедилась, что никто ещё не пришёл.
Она быстро расстегнула лифчик, и он скользнул вниз. В животе заныло сильнее. Она вспомнила своё ощущение от воздуха на груди, которое испытала в субботу. Тогда он показался ей холодным. Сегодня же – освежающим.
Всё ещё поглядывая на дверь, она расстегнула шорты. Несколько секунд посидела, ожидая пока чувство, поднимающееся в животе, охватит всё тело. Скоро она почувствовала, что ей трудно дышать. Тогда она просунула пальцы под трусики и медленно спустила их вместе с шортами. Аккуратно сложив их, она сунула всё это в шкафчик.
Затем она раскрыла коричневый бумажный пакет, который принесла с собой и вытащила из него бутылочку с лосьоном. Осторожно Кристен начала растираться. Намазав лосьоном руки, перешла на живот, потом на грудь. Вокруг сосков она растёрла особенно тщательно, чувствуя, как они твердеют под её ладонями. После этого она намазала лосьоном ноги, втерев даже между пальцев, а затем бёдра и ягодицы.
От воспоминания, как мать учила её пользоваться кремом, она вспыхнула. Глянув на дверь ещё раз, она отошла в самый угол комнаты. Убедившись, что оттуда её не видно, она, то и дело краснея, нанесла лосьон на промежность и втёрла его между ягодиц.
Наконец, когда каждый квадратный дюйм её тела, до которого она могла дотянуться, был обработан, Кристен позвала в дверь:
— Бет! Ты не поможешь мне растереть спину кремом?
Бет подняла голову от бумаг:
— Конечно, нет проблем! Подожди минутку! – она опять склонилась над документами.
И в этот момент в дверях появился высокий рыжеватый парень внушительного телосложения. Он был одет в светло-коричневые свободные штаны и белую футболку. Кристен непроизвольно съёжилась, прикрыв одной рукой грудь, а другой низ живота.
— Привет, Бет, – весело сказал вошедший. Заметив Кристен, он повернул голову и, улыбаясь, кивнул ей. – Привет, – сказал он вежливо.
— Привет, Дон, – поднялась Бет. – Рада тебя снова видеть. Слушай, я совсем увязла во всей этой писанине, – она указала на бумаги, разложенные по всему столу. – Не поможешь Кристен с солнечным кремом?
— Ну конечно! – расплылся в улыбке Дон. – Никаких проблем! Я помогу ей, а она – мне.

mokimoki 29-05-2010 - 13:32

Глава 15. Команда.

— Приятно познакомиться, Кристен! Меня зовут Дон, – сказал парень, протягивая руку.
Кристен не знала, чего она стесняется больше – того, что она голая или что стоит, прикрывшись. С усилием она опустила руки.
— Ух… Привет, – кивнула она в ответ. Неловко она потрясла руку Дона.
Она была ужасно красной. По правде говоря, трудно было не смутиться при виде такого парня. Она замерла под взглядом этих пронзительных голубых глаз. Она ожидала, что ему будет интересно её тело, но парень смотрел прямо в лицо. Это так отличалось от привычных ей взглядов её сверстников, которые те украдкой то и дело бросали в её сторону.
Дону было между двадцатью и тридцатью. Это был высокий человек под 6 футов 4 дюйма, 210 фунтов мускулов. Кристен поразили рельефные линии мышц, вырисовывающихся под футболкой, облегающей его тело. Она стояла, не замечая, что сама его разглядывает, любуясь мускулатурой. На мгновение ей показалось, что она теряет голову. Такого сильного волнения она ещё никогда не испытывала. Она поймала себя на мысли, что ей не терпится узнать, как он выглядит без одежды, и тут же дрожь пробежала по её телу, когда она поняла, что скоро узнает это.
Она снова перевела глаза на его открытое лицо. Парень тепло улыбался, обнажив ровные белые зубы. Его взгляд по-прежнему был устремлён ей в глаза.
Кристен стало неловко – он заметил! Он понял, что она разглядывала его. В глазах у неё защипало от подступивших слёз. Она быстро сморгнула. Дон это тоже заметил, но ничего не сказал. Он всё ещё держал её руку, всё так же дружелюбно улыбаясь.
— Э-э… Приятно познакомиться, Дон, – с трудом выдохнула она.
— Это твой крем? – миролюбиво осведомился Дон, беря в руки бутылку.
Вопрос застал Кристен врасплох. Она ошеломлённо смотрела на бутылку в руке Дона, пытаясь сообразить, о чём он спрашивает.
— А, крем! – спохватилась она. – Да… Это мой, да!
Дон снял колпачок.
— Тебе только спину или целиком растереть? – спросил он.
Щёки Кристен пылали, как от огня. Она посмотрела на него, пытаясь выяснить, не смеётся ли он, но понять не могла. В его голосе не было ничего, что указывало бы на то, что он шутит. Предложение звучало совершенно естественно.
— Т-только спину, пожалуйста, – хрипло пробормотала она.
Дон покрутил пальцем:
— Повернись-ка.
Сердце Кристен учащённо колотилось. Она повернулась, подставив ему свою голую спину.
С невозмутимым видом Дон выдавил немного лосьона на ладонь, а затем положил руку ей на копчик. Его пальцы мягко легли на её попу, а средний палец скользнул прямо внутрь. Кристен замерла. Крем холодил тело. Она почувствовала, как немножко лосьона просачивается вниз. Дон сжал пальцы чуть сильнее, останавливая крем. Один его палец так и оставался между её половинок. Кристен не смела шелохнуться. Он что, нарочно так делает?
Медленно и с усилием, Дон провёл рукой вверх, вдоль позвоночника. Кристен охватила дрожь. Ладонь оставалась прижата к спине, лишь пальцы мягко двигались вперёд и назад. Медленно и неуклонно рука поднималась всё выше. Над лопатками он развернул руку, массируя ей спину пальцами. Нежно, он растёр лосьон вплоть до затылка.
Дыхание Кристен участилось и стало прерывистым. Рука Дона двинулась вниз, крепкими скользящими движениями растирая крем в стороны. Дон сделал паузу и посмотрел на ладонь.
— Он слишком жидкий, – негромко произнёс он. – Надеюсь, не будет капать.
— Н-нет, всё нормально, – кротко пробормотала Кристен.
Дон набрал лосьона побольше.
— Я бы посоветовал тебе наклониться. Обопрись руками о скамейку. Твоя спина станет намного ровнее, и мне будет так легче.
Кристен, кивнув, повернулась к скамье и наклонилась, уперевшись руками о край. Она даже не успела сообразить, в какой находится неприличной позе, как Дон уже начал растирать её. Может быть, он специально так сделал? Быть может, он специально хотел её унизить? Она повернула голову, пытаясь заглянуть ему в лицо.
Казалось, что Дон и не подозревал о её терзаниях. Он растирал крем по её спине так же непринуждённо, как рабочие красят стену. Через некоторое время он улыбнулся и похлопал её по попке:
— Порядок! Думаю, так будет очень хорошо.
Освободившись, Кристен выпрямилась.
— Спасибо, – слабо улыбнулась она.
— Когда угодно! – отозвался Дон и быстрым движением стянул через голову футболку. Кристен была поражена, насколько неуловимыми были его движения. Ей казалось, что она всё видит, как в замедленном кино. Она зачарованно смотрела, как двигаются мускулы на его плечах и спине.
Затем Дон сбросил с ног свои лёгкие туфли, развязал пояс и, с озорным огоньком в глазах, потянул вниз молнию на штанах. Они упали к его коленям. Сердце у Кристен бешено забилось. Плавок на нём не было. Ещё миг, и он стоял перед ней такой же голый, как и она сама.
Дон вытащил из кармана штанов маленький пузырёк и бросил взгляд на бутылку Кристен, стоявшую на скамейке. Без тени смущения он повернулся к Кристен:
— Кристен, ты не против, если я попробую твой крем? Я слышал, что он довольно неплохой.
— Пожалуйста, – отозвалась Кристен. Она улыбнулась, вспомнив шутливое замечание мистера Робинсона о спасателях с «Чёрного ножа» и о хорошем контракте с поставщиком лосьона.
Она наблюдала, как Дон растирает крем по телу. Он начал с того, что нанёс немного на лоб, растёр его по лицу и по шее. Осторожно смазал веки, затылок. Быстро и умело растёр плечи, руки и грудь. Кристен с восторгом следила, как он растирает тугие мышцы на животе.
Ей следовало отвернуться, но она ничего не могла с собой поделать. Пока он трудился над гениталиями, она не могла оторвать от него глаз. Казалось, он нисколько не стесняется, что она смотрит. Наклонившись, чтобы растереть ноги, Дон поднял голову и произнёс:
— Ты знаешь, мой крем довольно неплох, – указал он на свою бутылочку. – Но он довольно жирный. Твой лосьон более приятный и ложится просто отлично.
Кристен потупилась:
— Я… Он у меня не случайно. Мне его дал один знакомый, и попросил, чтобы я предложила его другим спасателям. Если хочешь, я принесу тебе бутылку.
Дон широко улыбнулся, выпрямляясь:
— Очень мило с твоей стороны. С удовольствием! – Он вылил ещё немного на руку и растёр, как мог, по спине. Затем передал бутылку Кристен. – Окей, готов.
Руки у Кристен задрожали.
— Мне сесть или встать? – спросил Дон. – Или лучше наклониться?
Кристен почувствовала, что опять краснеет. Она попыталась подойти к вопросу чисто практически.
— Думаю, лучше стоя, – сказала она. Дон повернулся к ней своей широкой спиной.
Кристен плеснула немного лосьона на руку, а потом быстро потёрла ладони друг о друга, как это делала Мэри. Она работала двумя руками, растирая обнажённую спину Дона. Сердце её билось всё быстрее от прикосновения к его твёрдым мускулам. Она отчётливо чувствовала руками каждую его мышцу, каждый позвонок. Она чувствовала биение его сердца под ладонями. И это тянущее чувство, поднимающееся в животе – такое знакомое в последние дни.
Изо всех сил она старалась держать себя в руках. Добавив лосьона, она снова согрела его в руках и продолжила трудиться над спиной Дона.
— Я следующий! – раздался позади чей-то голос. Кристен обернулась и увидела ещё одного парня, входящего в раздевалку.
— Джордж! – обрадовался Дон.
— Уже втрескался в новую девушку, а? – пошутил Джордж.
Дон рассмеялся и глянул на Кристен. Та застыла, прижав руки к его пояснице.
— Кристен очень хорошая, Джордж. Не сомневаюсь, она тебе тоже понравится.
— Ох, да она мне уже нравится! – заулыбался Джордж. – Твоего слова мне достаточно, – он бросил на пол спортивную сумку и повернулся к своему шкафчику. Выглядел он немного моложе Дона. Он открыл шкафчик и принялся расстёгивать рубашку. У него были длинные тёмно-коричневые волосы. Он не был такой здоровый и мускулистый, как Дон, но Кристен залюбовалась его стройной, подтянутой фигурой. Ей хотелось посмотреть, как он снимет рубашку.
— Эй, не отвлекайся! – прикрикнул Дон. Кристен испуганно встрепенулась. Дон, улыбаясь, смотрел на неё через плечо. Она снова принялась за его спину. Закончив, она вдруг испытала жгучее желание тоже похлопать Дона по заднице. Но в последний момент она поборола искушение.
— Всё. Я закончила, – сказала она застенчиво.
— Спасибо! – откликнулся Дон. – Отличная работа, – и он отвернулся к своему шкафчику.
Кристен взглянула на Джорджа. Тот уже успел совсем раздеться и теперь возился с чем-то внутри шкафчика. Ей было нечем заняться, и она сразу почувствовала себя неловко.
В дверях появилась молодая девушка.
— Джордж! Дон! Приятно снова вас видеть, – поздоровалась она.
— Алисия! – воскликнули оба парня одновременно. Девушке было чуть больше двадцати. На ней были кроссовки и свободный спортивный костюм. Золотистые светлые волосы были собраны в хвост на затылке. Она с любопытством посмотрела на Кристен.
— Алисия, это Кристен, – сказал Дон. – Наша новенькая.
— Понятно, – ответила Алисия. Она приветливо протянула Кристен руку. – Приятно познакомиться. Я – Алисия. Если тебе тут уже обо мне наболтали всякой ерунды, то знай, что всё это полная чепуха.
Кристен расхохоталась и пожала ей руку:
— Очень приятно!
— Если эти два варвара причиняют тебе неудобства… – Алисия помолчала, а затем пожала плечами. – Что ж, тебе придётся самой с ними разбираться.
— Я это запомню, – сказала Кристен глупо улыбаясь.
— Шутка, – хмыкнула девушка. – Прости, мой шкафчик позади тебя.
Кристен поспешно отступила, прижавшись к шкафчикам спиной. От прикосновения холодного металла к голой спине у неё перехватило дыхание.
Алисия открыла свой шкафчик и расстегнула куртку. Кристен тут же обратила внимание, что под спортивным костюмом на ней больше ничего не было. Алисия уселась на скамейку, стащив с ног носки и кроссовки, и бесцеремонно швырнула их в открытый шкафчик. Затем она поднялась и развязала шнурок, поддерживающий штаны. Штаны упали к её ногам, и она переступила через них. Штаны тоже полетели в шкафчик. Кристен успела заметить, что Алисия была натуральной блондинкой.
— Упс! Прости пожалуйста! – сказала Алисия. – Я оставила сумку в офисе.
Кристен вновь вжалась спиной в холодный шкафчик, пока Алисия протискивалась мимо неё. В одной расстёгнутой спортивной куртке, она показалась Кристен даже более чем просто голая. Её одеяние ничего существенного не прикрывало, а, наоборот, лишь привлекало внимание к её наготе.
Алисия вернулась через минуту. В руках она держала пляжную сумку, и Кристен пришлось вновь прижиматься к шкафчику, пропуская её.
— Похоже, здесь становится тесновато, – сказала Кристен. – Я выхожу, – она направилась к дверям.
Алисия тем временем любезничала с Доном.
— Ты обещала помочь мне со спиной, – напомнил Джордж.
— Скажи, когда будешь готов, – ответила Кристен, выходя из раздевалки.
Бет всё ещё копалась в бумагах. Она подняла голову:
— Похоже, что у тебя всё в порядке. Прости, я обещала помочь тебе с кремом, но тут уже и без меня полно помощников.
В дверях появилась шикарная рыжеволосая девушка. На ней были полинявшие синие джинсы и свободная жёлтая футболка.
— Лиззи! – вскричала она, увидев Бет.
— Кэти! – всплеснула Бет руками.
Рыжая рассмеялась:
— Ладно, ты выиграла!
— Трина, знакомься. Это – Кристен, – сказала Бет. – Она работает спасателем первый год.
— Обожемой! – воскликнула Трина, протягивая руку. – И они в первый же год послали тебя на «Чёрный нож»!?
Кристен кротко пожала плечами.
— Очень неплохое для тебя назначение, – сказала Трина. – Многие предпочитали бросить всё и уйти, только чтобы не оставаться здесь. Я-то знаю, я тоже об этом думала. Не знаю, что ты сейчас чувствуешь, но послушай мои слова.
Кристен кивнула.
— Это самый лучший пляж в мире! – торжественно произнесла Трина. – Раз уж ты не сбежала сразу, то уже никогда не променяешь его ни на что другое.
Кристен коротко глянула на Бет:
— Я уже… слышала это, – сказала она.
— А… Ну, я тогда лучше пойду, примерю форму, – она метнула лукавый взгляд на Бет. – У нас очень строгий босс, и за появление без формы грозит суровое наказание, – она хохотнула и скрылась в раздевалке.
Кристен обошла стол, за котором сидела Бет:
— О чём она?
— Бет! – раздался ещё один мужской голос. – Хэй, есть новенькие? Отлично!
— Ричард! – обрадовалась Бет. – Познакомься с Кристен.
Кристен обернулась и пожала протянутую ей руку. Перед ней стоял мужчина лет тридцати. Он был без рубашки, в широких чёрных брюках и простых туфлях на босу ногу. Росту в нём было примерно 5 футов 10 дюймов. Сложен он был замечательно, но после Дона производил не такое сильное впечатление.
— Кристен, – произнёс он. – Мне всегда нравилось это имя. А сейчас нравится ещё больше. Рад знакомству, Кристен, – он глянул на открытую в раздевалку дверь. – С удовольствием бы поболтал, но уже нет времени. Нужно переодеться, – и, не дожидаясь ответа, он скрылся в раздевалке.
Кристен посмотрела на Бет:
— По-моему, для спасателя он не так молод, – шёпотом спросила она.
Бет покачала головой:
— Не скажи. В городе работают спасатели, которым далеко за сорок. Ричард в отличной форме, и у него огромный опыт. Тебе стоит у него многому поучиться.
Ни с того ни с сего, Бет повернулась к дверям. Глядя в темноту, она театрально постучала по часам:
— Джанет, опять ты в последнюю минуту? – крикнула она.
Кристен уставилась на дверь. С трудом она различила чью-то приближающуюся тень. Из темноты послышался женский голос:
—Красоте нужен отдых, Бет. Не беспокойся, вам не придётся меня ждать.
Свет из дверей упал на молодую женщину. У неё были длинные блестящие чёрные волосы и потрясающие зелёные глаза. Через плечо у неё была перекинута сумка. Кроме летних сандалий, на ней ничего больше не было.
— Мне только надо… – она вдруг запнулась, глядя на Кристен со странным выражением лица. Спустя мгновение, она перевела взгляд на Бет и продолжила: – …мне надо только бросить сумку в шкафчик и взять свою кепку.
Кристен, озадаченная, проводила взглядом обнажённую девушку, когда та скрылась в раздевалке.
— Порядок, – сказала Бет. – Вся шайка в сборе.

mokimoki 29-05-2010 - 13:33

Глава 16. Без формы.

Кристен чувствовала себя не в своей тарелке. В комнату набилось много народу, и она не находила себе места. Ей казалось, что где бы она ни стояла, она всем мешает. Все разговаривали одновременно, расспрашивая друг друга о последних новостях. Кристен никого тут не знала, кроме Бет, но и та увлечённо болтала со старыми друзьями.
Взгляд Кристен перепрыгивал с одного лица на другое. Она старалась не запутаться с именами, но это оказалось не так просто. Обычно у спасателей имеются таблички, прикреплённые к одежде… Кристен подумала, что было бы неплохо написать имена прямо на груди. Она усиленно вслушивалась в беспорядочные разговоры вокруг себя.
— Джордж, – говорил Ричард. – Ну ты когда-нибудь избавишься от своего драндулета?
Джордж рассмеялся:
— Выброшу, Ричард, как только ты купишь мне новый!
Присутствующие вели себя совершенно непринуждённо, в отличие от Кристен, которая продолжала стоять в сторонке с чувством всё растущего напряжения.
Загипнотизированная обилием голых тел вокруг себя, Кристен не знала, на чём остановить взгляд. Особенно её привлекали мужчины – она была очарована тем, насколько явно выделяются мускулы на их телах, как они двигаются. Но и на девушек тоже смотреть было интересно – размер и оттенок ореолов вокруг сосков, изгиб живота над лобком, то, какую интимную стрижку они делают. Инстинктивно она отводила глаза, но спрятать взгляд было негде. Её окружали голые люди.
— Я видела Эрика с друзьями в субботу, – сказала Бет.
— Эрика? – переспросила девушка с хвостиком, Алисия. – Мария всё ещё с Полом?
— Ага, – ответила Бет.
Алисия сокрушённо покачала головой:
— Не понимаю, что она в нём нашла?
— Похоже, она никогда не видела своё отражение в зеркале, – вставил Дон. – Неужели она не понимает, что в Нью-Йорке она в одну минуту могла бы найти себе нормального парня, а не такого болвана?
Алисия согласно кивнула.
Несмотря на знакомство, Кристен ничего не знала об этих людях. Имя Дона она помнила и без таблички на груди. Он беседовал, не обращая на неё никакого внимания. Ещё минуту назад его руки касались её тела, а её руки – его. Но они не обменялись и десятком слов. Она практически ничего о нём не знала.
Мрачно она припомнила, как она несколько раз гуляла со школьными подругами по торговому центру. Воспоминание было не очень приятным. Её подруги всегда легко находили общий язык с новыми знакомыми. Кристен в эти моменты ощущала себя пятым колесом в телеге. Нечто похожее она ощущала и теперь.
— Всё, нас уже достали эти компании кабельного телевидения, – Джанет говорила Трине. – Мы думаем, не поставить ли спутниковую тарелку? – Джанет краем глаза наблюдала за Кристен, хмуря брови.
— Ух ты! – воскликнула Трина. – Можно приехать, посмотреть? Мне тоже всегда было интересно.
Несмотря на скованность, Кристен была удивлена, что испытывает гораздо большее неудобство, находясь в окружении голых людей, а вовсе не из-за того, что обнажена сама. Она практически забыла, что сама стоит голая. Лишь время от времени кто-либо в переполненной комнате, передвигаясь, задевал её телом, вызывая напоминание, что она так же, как и другие, абсолютно обнажена.
— Я люблю всё делать по-своему, – сказал Ричард. – Если толпа идёт в одну сторону, то я иду в другую. Меня это всегда выручало, – он показал руками, как он движется против всех.
Джордж кивнул и сделал рукой жест, словно ныряет:
— Вууп! Головой в омут – это про меня, – хохотнул он.
В основном, Кристен чувствовала себя довольно неплохо. Все выходные, и до настоящего момента, она опасалась, что парни-спасатели будут постоянно искоса поглядывать на неё. А сейчас она даже испытывала странное разочарование от отсутствия к себе внимания. Парни воспринимали её, как одного из своих. Это сбивало с толку.
— Вполне, – говорил Дон. – Хорошая обувь. Но я не понимаю, как они делают на этом такие деньги. Ты просто переплачиваешь за рекламу.
Постепенно, Кристен поняла, что её приводит в замешательство не только безразличие со стороны мужчин. Она заметила, что Джанет при каждой возможности на неё поглядывает. Под взглядом этой зеленоглазой девушки Кристен становилось не по себе. Она привыкла, когда мужчины провожают её взглядом, но от мысли, что она привлекла внимание лесбиянки, она испытала беспокойство.
— Ричард, в этом году твоя сестра опять выходит на тропу войны? – спросила Алисия.
Ричард закатил глаза:
— Возможно, – раздражённо бросил он.
— Приятель, – Джордж положил ему руку на плечо. – Почему бы тебе её просто не выселить?
— Она – моя младшая сестра, Джордж, – с нажимом ответил Ричард. – И она вовсе не плохая. Просто у неё шило в заднице.
Кристен обратила внимание, что Бет посматривает на наручные часы. Кристен быстро скользнула взглядом вокруг себя и заметила, что часы носит только Бет. Кроме спасательских кепок, ни на ком ничего больше не было.
Она почувствовала неясное беспокойство. Из всех присутствующих, она одна не имела кепки. Её кепка была закрыта в шкафчике, а она так и не узнала комбинацию от замка. Бет говорила, что кепка является обязательной униформой на пляже. Кристен тревожно посмотрела в сторону раздевалки. Что там говорила Трина про строгое наказание за отсутствие формы?
— Бзззз! – вдруг крикнула Бет. – Окей! Всё! Шесть часов! Динь-динь-динь! Проснись и пой! Время приступать к работе!
Команда сгрудилась вокруг Бет, и Кристен вместе с остальными придвинулась поближе. Дон, который стоял ближе всех, присел на корточки, чтобы не мешать остальным. Сердце Кристен ёкнуло, когда она заметила рядом с собой Джанет. Глаза Джанет снизу вверх медленно скользили по её телу, пока они не встретились глазами.
— Всех с возвращением, – начала Бет. – Приятно видеть ваши счастливые лица.
— Лица? – удивился Дон. Кое-кто многозначительно хмыкнул.
— Хотелось бы начать со всеми любимой процедуры – с документации, – продолжила Бет. По комнате пронёсся стон. Бет взяла стопку карточек. – На этих карточках вы записываете своё время. Пишете свой номер и записываете каждый день время своей работы. Позвольте прояснить: если вы не заполните время, то не получите зарплату. Начало – завершение. Я не собираюсь делать это за вас.
Послышался недовольный ропот. Бет тряхнула головой:
— Давайте, народ. Поскольку часы у нас сломаны, время можете писать сами. Вы знаете, я не очень люблю всё это, лишь бы вы не валяли дурака. И вообще, вы ещё не знаете, как вам повезло.
Кристен взглянула на часы, висевшие около двери, и на болтающийся штепсель.
— Ээ… Бет, – сказала она. – Разве они сломаны? Похоже, они просто не включены.
Она удостоилась нескольких досадливых взглядов. Бет насмешливо посмотрела на неё, затем, покашляв, повторила, выделяя слова:
— Как я уже сказала… наши часы… сломаны. Как и все последние пять лет, – она снова подняла карточки над головой. – Меня волнует, чтобы работа была сделана, и сделана хорошо. Но вы, ребята, должны помочь мне. Всё, что я прошу – заполняйте эти карточки, окей?
Под чьё-то ворчание, все согласились.
— Ну и хорошо, – сказала Бет. – Просто, маленькая жертва Папирусу, богу бюрократии. Следующее. Кое-что, что надо знать. Посмотрите сюда, – она бросила на стол пачку цветных брошюр. – Как правильно разобраться в докладе погоды, бюллетень о насекомых, инструкция для рации, что-то очень нужное о правильном использовании лестниц. Очень полезные вещи написаны, – она подняла одну из брошюр. – Думаю, мы все должны это прочитать. Надеюсь, вы все умеете читать, или я ошибаюсь? Если да, то вы знаете, где найти эти брошюры. Найдите время этим заняться, – она бросила брошюру на стол.
Джанет немного наклонилась вперёд, заглянув Кристен в глаза. Она подняла брови и улыбнулась, пытаясь привлечь к себе внимание. Кристен, вспыхнув, отвернулась, притворившись, что разглядывает карту, висевшую на стене.
— Дальше, – сказала Бет. – У нас есть лавровый венок для Ричарда.
— Сразу лавровый венок? – раздалось сзади.
— Это за прошлый год, – отозвалась Бет, рассматривая маленькую белую карточку. – За отважное спасение Ричардом женщины в лодке.
Послышался смех. Бет вручила карточку Ричарду. Раздались шутливые аплодисменты.
— А вторая мне разве не положена? – посмеиваясь, спросил Ричард. – Мне пришлось откачивать её ещё раз, когда она очнулась и увидела себя в окружении голых дикарей.
Все расхохотались.
— Думаю, что тут за все заслуги, – усмехнулась Бет. – В любом случае, Ричард получает первый венок в этом году, и – чёрт возьми! – он заслужил его.
Все снова засмеялись и зааплодировали.
Ричард снял кепку и сунул её подмышку. Кристен вытянула шею, пытаясь рассмотреть карточку, которую он держал в руках. К карточке был прикреплён блестящий позолоченный значок в виде лаврового венка. Ричард отцепил его от карточки и прикрепил к кепке. Когда он вновь водрузил кепку на голову, опять раздались аплодисменты. Ричард в знак признательности приподнял кепку над головой.
Джанет опять наклонилась к Кристен.
— Эй, светленькая! – шепнула она.
Покраснев, Кристен отвернулась:
— Тише, – прошептала она. – Я… Я пытаюсь слушать.
— Так, – сказала Бет. – Далее. В этом году у нас нехватка, поэтому придётся работать по выходным. В прошлом году мы действовали неплохо, так что аналогичная система сохранится и на этот год. Я хочу, чтобы вы информировали меня о своём желаемом расписании, и в конце дня я сообщу окончательный вариант.
Послышалось одобрительное бормотание.
— Однако, – продолжила Бет, – у нас есть новичок, и пока она не освоится как следует, первые две недели всем придётся выходить на работу ежедневно.
Послышались громкие стенания. Кристен, опустив голову, виновато улыбнулась.
— Выше головы! – воскликнула Бет. – Всего лишь пару недель. Сожалею, если это доставит кому-то неудобства, но такова жизнь.
— Мне это не помешает, – сказал Джордж. – У меня всё равно нет никакой грязной одежды, чтобы таскать в прачечную.
— Во! Джордж сможет работать за двоих! – крикнул Ричард под общий смех.
Кристен вздохнула с облегчением. Кажется, на неё не сердятся.
— Кстати, о новичках, – сказала Бет, лукаво глядя на Кристен. – Все, должно быть, заметили, что она не в форме. У неё нет кепки.
Все повернулись в сторону Кристен, которая не отрывала встревоженного взгляда от Бет. Она вдруг отчётливо ощутила собственную наготу, и волну пробуждающегося стыда.
— Боюсь, что в правилах сказано предельно ясно, – проговорила Бет. – Спасатель без униформы зарабатывает выговор. После десяти выговоров следует увольнение.
Кристен задохнулась.
— Но… Но это случайно! – воскликнула она.
Бет наклонила голову:
— Думаю, что наказание чересчур суровое. Особенно, учитывая причины, по которым это произошло. Но, к сожалению, я не могу вести себя так, словно ничего не случилось. Вот что я предлагаю: выговора не будет. Я ничего не запишу в твоё личное дело, но в обмен, тебе придётся уплатить неустойку.
Все одобрительно закивали.
— Н-неустойку? – переспросила Кристен.
— Да, – произнесла Бет с очаровательной улыбкой. – У меня есть некоторые намерения относительно тебя. Если ты согласишься, то выговора не будет, и твоё дело останется чистым.
— И что это? – осторожно спросила Кристен. – Что я должна сделать?
— Не-ет, я не собираюсь рассказывать тебе! Но обещаю, что ничего плохого. Думаю, тебе даже понравится, – ответила Бет.
На глазах у Кристен выступили слёзы. Она стояла, пытаясь сохранять самообладание. Другие спасатели пытались её утешить:
— Не переживай, всё нормально. Соглашайся. Бет абсолютно права, можешь ей верить.
— Ну что? Ты ведь уже делала что-то по моей просьбе, чего тебе поначалу не хотелось, правда? Ты ведь не пожалела об этом?
Кристен покачала головой:
— Нет, – ответила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Ну и отлично, – подбодрила её Бет. – Докажи, что доверяешь мне. Соглашайся на штраф.
Кристен всхлипнула. Её колени дрожали.
— Ну же, Кристен, – сказала Бет.
— Кристен? – вскричала Джанет. Она бросилась вперёд и заключила ошеломлённую девушку в тесные объятия. – Боже, Кристен! Так это ты?

mokimoki 29-05-2010 - 13:33

Глава 17. Помнишь?

С криком ужаса, Кристен вырвалась из объятий Джанет. Её лицо исказилось от неожиданности и негодования. Все вокруг застыли в ужасе и недоумении.
Джанет с болью смотрела на неё:
— Ты… Ты совсем не помнишь меня, да?
— Я… не… знаю… вас! – задыхалась Кристен, сжимаясь под взглядом этих зелёных глаз.
— Кристен, конечно, ты знаешь, – горько проговорила Джанет. – Конечно, знаешь! Ты с родителями часто приходила к нам. Я… Я уже не помню, как давно это было. Мы были друзьями, Кристен. Неужели не помнишь? Я – Джанет. Ух… Дженни. Помнишь Дженни?
— Дженни? Я… Я не… – Кристен отступила ещё на шаг, вглядываясь в её лицо.
— Ты… Ух… Тебе нравилось кататься на нашей карусельке, помнишь? – голос Джанет начал дрожать. – У нас была такая маленькая деревянная карусель, зелёная изнутри, а ручки были ярко-оранжевые. Вспомни! Ты была маленькой и любила сидеть внутри, а мы, дети постарше, толкали её, стараясь раскрутить посильнее. Ну вспомни!
Кристен побледнела.
— Я… не уверена, – прошептала она.
— А я до сих пор помню, как ты смеялась, – продолжала Джанет. – Один раз, ты так накружилась, что не могла стоять на ногах, помнишь? Ты падала, но продолжала хохотать. Ты была самым чудесным ребёнком, Кристен. Я просто обожала тебя. И я сильно скучала по тебе, когда твои родители перестали приходить к нам.
— Весёлая карусель, – выдохнула Кристен, покачивая головой. Глаза её блуждали.
Джанет пыталась заглянуть в её глаза, надеясь увидеть в них проблеск воспоминания, но не находила там ничего, кроме замешательства. Подбородок её задрожал, когда она снова спросила:
— А помнишь Мэйпол? Тебе всегда это нравилось. У нас был такой во дворе. Это… это такой столб высотой в двадцать или двадцать пять футов. К его верхушке были прикреплены цепи, а внизу на цепях были ручки, за которые можно было держаться. Если уцепиться и быстро бежать, то можно поджать ноги и лететь. Ты всегда кричала нам, что летаешь. Помнишь?
— О боже! – ахнула Кристен. Она протянула руку, ухватившись за шкаф. Широко открыв глаза, она смотрела на Джанет.
— Ты помнишь? Ох, ты вспомнила? Слава богу! – Джанет даже всхлипнула от облегчения. Радостная улыбка озарила её лицо, собрав мелкие морщинки у глаз.
— О боже, – повторила Кристен, разинув рот. Она прижала руки к губам. – Боже, Дженни, это ты! Я… Я всё забыла. Я забыла тебя. Я не могла тебя узнать, пока ты не улыбнулась, – у неё выступили слёзы. – Ты… ты появляешься, когда улыбаешься. Дженни! – Со слезами, Кристен бросилась вперёд и обвила руки вокруг шеи Джанет.
Остальные застыли в неловком молчании. Алисия поигрывала своим хвостиком, уставившись в потолок. Ричард, казалось, разглядывает ногти на руках. Он бросил неодобрительный взгляд на Джорджа, который широко раскрыв глаза, таращился на двух голых всхлипывающих и обнимающихся девушек буквально в паре футов от него. Джордж зарделся и тоже углубился в изучение своих пальцев. Трина стояла, склонив голову и прикрыв глаза, как монашка.
Дон наклонился к Бет и прошептал:
— У тебя никогда не бывало ощущения, что ты находишься на дешёвом телешоу?
— Что ты имеешь в виду? – шепнула та в ответ.
Дон покачал головой и ухмыльнулся.
— В жизни так не бывает, – тихонько ответил он.
Бет улыбнулась.
— Не знаю, не знаю, – мягко ответила она. И добавила, пожав плечами: – Кто его знает, как оно бывает в жизни?
— Простите меня, – произнесла Джанет, вытирая слёзы. – Понимаю, это ужасно интимное у нас с Кристен. Но я просто не могла ничего понять, пока Бет не назвала её по имени. Вы же знаете, что мои родители ходят в нудистский клуб. Кристен с родителями тоже приходили туда каждые выходные. А затем – четырнадцать или пятнадцать лет назад – они перестали там появляться, – она взглянула на Кристен затуманенными глазами. – И я никогда не знала, что с ними случилось.
Брови Бет удивлённо взметнулись:
— Кристен – нудистка? Ребята, она меня совершенно одурачила в субботу!
Кристен вспыхнула:
— Извини, Бет. Я… я никого не собиралась обманывать.
— Да, я знаю, знаю, – нежно отозвалась Бет.
— Когда я в субботу вернулась домой, родители рассказали мне, что они познакомились здесь, на этом пляже, – сказала Кристен. – Я была чрезвычайно удивлена. Я, я просто не знала, что и думать! Они сказали, что тоже были нудистами, что часто приводили меня в колонию нудистов. И я… Я совсем ничего об этом не помню. Я пыталась вспомнить, но не смогла. Не знаю, может быть мне и вспоминалось что-то, но мне казалось, что это просто был сон или что-то вроде этого. Очень давно. Я просто не могу вспомнить.
Кристен посмотрела на Джанет и улыбнулась.
— Но Дженни – ой, прости, Джанет – она помогла мне. Я вспомнила. Нам было очень хорошо вместе! Мне кажется, что я вспомнила всё, – Кристен вздохнула. – Похоже, я даже помню, почему мы перестали приходить в колонию.
— Знаешь, – сказала Джанет. – Мы обычно не говорим «колония нудистов». Так говорят люди, которые ничего о нудизме не знают.
— Извини, – покраснела Кристен. – Я, наверно, никудышная нудистка. Хотя у меня есть наследственность, – она застенчиво заулыбалась.
— Да и одеваешься ты подходяще, – усмехнулась Бет. – Когда ты избавишься от белых полосок, никто уже не скажет, что ты притворяешься. Если только ты снова не начнёшь говорить о «нудистских колониях».
Кристен вдруг сильно смутилась от того, что все смотрят на неё и на её тело, разглядывая светлые полоски от купальника.
— Мне, наверно, нужно потренироваться быть нудисткой, – пошутила она.
Бет расхохоталась:
— А что, верно! Строгая и серьёзная программа подготовки нудистов! Добро пожаловать в нудистский военный лагерь!
Послышался смех.
Джанет положила руку на плечо Кристен.
— Кристен, – спросила она осторожно. – Ты сказала, что вспомнила, почему твои родители перестали приходить. Почему?
Кристен понурилась:
— Думаю, всё из-за меня. Ты была права, я действительно любила Мэйпол. Может, сейчас это звучит глупо, но – даже не знаю, как объяснить – для меня это было, как полёт.
Джанет кивнула:
— Да, я помню.
— И однажды мы с родителями были в обычном парке. Я шла между мамой и папой, держа их за руки, – лицо Кристен налилось румянцем. – И, ух… там было полно детей. Они бегали, катались – летали – на таком же Мэйполе. Я была так взволнована. Я взвизгнула, вырвалась от родителей и кинулась к столбу. Я подбежала так близко, что дети пролетали мимо меня. И я остановилась… Я остановилась и стала срывать с себя одежду.
Джанет понимающе заулыбалась:
— О, я представляю!..
Голос Кристен дрогнул от воспоминаний.
— Я… Я просто не знаю ничего лучше. Понимаешь, не в каждом парке есть такие Мэйполы. Только у нас был один, и я всегда летала без одежды. Но, ух… – она запнулась, чтобы смахнуть слезинку. – Мои родители схватили меня, а потом мы просто развернулись и ушли домой. Я поняла, что произошло что-то ужасное, но не понимала, что именно.
— Бедный малыш, – сказала Джанет.
— Мне, наверно, было три или четыре годика, – сказала Кристен. – И с тех пор мои родители даже не заикались о возвращении. Если я спрашивала о тебе, они переводили разговор на другую тему. И с того дня мы больше не приходили, – лицо Кристен затуманилось. – Это всё по моей вине.
— Не расстраивайся, Кристен, – грустно произнесла Джанет. – Я здесь. Я всё такая же Дженни, а ты всё та же милая малышка.
Кристен заулыбалась.
— Обещаю, это будет лучшее лето в твоей жизни, – сказала Джанет. – Ты среди друзей. Правда? Поверь мне, спасатели пляжа «Чёрный нож» станут твоими лучшими друзьями. Такими, которых ты даже не надеялась повстречать.
Кристен окинула взглядом комнату. Вся команда смотрела на неё, улыбаясь. Ричард кивнул головой, подняв большой палец вверх.
— И я ещё тебе обещаю, – продолжала Джанет. – Ещё до конца этого лета – я тебе обещаю! – что ты снова сможешь летать.

mokimoki 29-05-2010 - 13:34

Глава 18. Многое изменилось.

— Ну, ладно, – сказала Бет. – Не хотелось бы портить вам вечеринку, но мне платят мои немалые деньги не за это. У нас много работы, так что давайте к делу.
Кристен с Джанет что-то пробормотали в своё оправдание, и все вновь повернулись к Бет.
— И, насколько мне помнится, мы говорили о том, что наша новенькая, Кристен, оказалась без униформы, – продолжила та. – И мы ждём её решения: выбирает ли она штраф или выговор.
У Кристен подогнулись колени. Она побледнела. Взволнованная встречей с Дженни и в общей суматохе, она совсем забыла об этом.
— О, нет! – простонала она пересохшими губами. – Штраф? Я… я слышала от подруг, что это значит. Это как игра в стрип-покер. Они играют на желания, когда кто-нибудь остаётся совсем без одежды.
Бет кивнула, пряча улыбку.
— Конечно. Что-то в этом роде. И, поскольку все присутствующие здесь уже без одежды, то мы переходим сразу к желаниям.
Кристен вздрогнула.
— Может, ты всё-таки скажешь, что это будет? Просто… Подружки рассказывали мне кое-что об этих желаниях, и некоторые были – ух – просто ужасными.
Бет устало вздохнула:
— Я не скажу тебе, Кристен. Это штраф лично от меня, от Бет. Окей? Решай уже: доверяешь ты мне? – Бет пристально и с неожиданной симпатией уставилась на неё. – Так какое твоё решение?
И снова все принялись её подбадривать:
— Не волнуйся. Не бойся, всё будет нормально.
Кристен взглянула на Джанет. Та одобрительно кивнула в ответ.
— Ну всё, хватит уже ходить вокруг да около! – резко бросила Бет. – Кристен должна, наконец, выбрать, – она ещё раз в упор посмотрела на неё. – Ну?
Лицо Кристен исказилось от муки.
— Как я могу тебе обещать, если я не знаю, что это? – простонала она.
Бет некоторое время вглядывалась в её перепуганные глаза.
— Вот дьявол, – вздохнула она устало. – Хорошо. Забудь об этом. Я не буду от тебя ничего для себя требовать, если тебя это так травмирует.
Кристен поразила гримаса разочарования и даже некой обиды на лице Бет. Бет всегда владела любой ситуацией, и столь внезапная перемена в её настроении напугала Кристен. Бет выглядела совершенно обескураженной и опустошенной. Остальные спасатели тоже это заметили. Они смотрели на Бет, которая совсем сникла.
— Подождите! – воскликнула Кристен. – Постой, Бет!
Бет посмотрела на неё пустым взглядом.
— Я – я согласна! Я согласна на штраф! – Кристен попыталась выдавить улыбку, испуганно и с болью всматриваясь в лицо Бет.
Бет, нахмурившись, покачала головой:
— Не бойся, Кристен, я не собиралась делать тебе выговор, – произнесла она безжизненным голосом. – Всё равно это дурацкое правило. Я же знаю, почему ты не надела кепку. Это была невинная ошибка, так что забудь об этом. Всё это больше не повторится.
На долю секунды Кристен обрадовалась было, что выговор ей не грозит, но при виде несчастной Бет она почувствовала себя виноватой. Она шагнула вперёд и положила ладонь ей на руку:
— Нет, Бет, ты не понимаешь. Я хочу заплатить штраф. Я доверяю тебе. Я тебе доверяю, Бет! И я хочу заплатить свой штраф.
— Как же ты можешь мне доверять, Кристен? – спросила Бет. – Ты ведь едва меня знаешь. Мы только в субботу познакомились.
Кристен сжала её руку:
— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. И я тебе доверяю. Я должна доверять тебе. Мы же спасатели, верно? И ты, и я. Я доверяю тебе свою жизнь.
Бет взглянула ей в глаза. На лице Кристен играла отважная улыбка, хотя в глазах всё ещё прятался страх. Бет улыбнулась и ласково похлопала её по плечу.
— Ну хорошо, Кристен, хорошо. Доверие, это важно. Но не беспокойся о штрафе. Это была просто неудачная шутка.
— Ты должна разрешить мне сделать это! – крикнула Кристен, поражённая собственными словами – ведь следовало бы радоваться тому, что ей удалось сорваться с крючка Бет. А вместо этого она настаивала, чтобы та заставила её совершить что-то неприятное и унизительное. – Прости за мою нерешительность, но это было для меня слишком неожиданно. Но я никогда не говорила, что отказываюсь. А теперь ты должна позволить мне расплатиться, – выпалила Кристен, тут же содрогнувшись от того, что сказала.
Кто-то негромко произнёс:
— Бет, она права. Она не говорила, что отказывается это сделать.
Бет убрала руку с её плеча:
— Ты действительно этого хочешь? Но ведь ты не знаешь, что я попрошу.
Кристен кивнула.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты соглашалась против своей воли, – добавила Бет.
Кристен покачала головой.
— Я доверяю тебе свою жизнь, – прошептала она.
— Ну ладно, – сказала Бет с тёплой улыбкой. – Вот, что тебе нужно сделать.
Кристен напряглась, готовясь к худшему.
— Ты будешь играть за нашу команду в пляжный волейбол в первой игре этого сезона, – произнесла Бет. – А после первой игры – как пожелаешь. Но ты должна участвовать в первой игре.
Кристен от неожиданности даже расхохоталась.
— Ох, совсем неплохо! Это даже весело!
Бет тоже засмеялась:
— Ну, в субботу ты даже не думала об этом. Помнишь? Голые против голых?
Кристен попыталась вспомнить, что она думала в субботу на счёт волейбола голышом.
— Кажется, с субботы многое изменилось, – весело сказала она.

mokimoki 29-05-2010 - 13:35

Глава 19. Генетические признаки.

Кристен провела рукой по лбу, но пот так и заливал ей глаза. Она устало плелась позади Бет, таща пластмассовые вёдра со щётками и моющими средствами.
— Бет, – простонала она. – Вряд ли тебя можно назвать надсмотрщицей над рабами, потому что ты сама работаешь как никто другой. Но всё ж таки, окажи милость простым смертным, а?
Бет остановилась и обернулась, взглянув на неё. Кристен тяжело дышала. Всё её тело блестело от пота. Бет кивнула.
— Хорошо. Ты права, – в руках у неё тоже было по ведру. Она тяжело опустила их на песок. – Ффух! Похоже, я уже не так молода, как когда-то, – сказала она, разминая плечи. Она повернулась к воде и упала на колени. – Давай отдохнём минут пять, – произнесла она, медленно опускаясь на пятки.
— Хвала небесам! – взмолилась Кристен, опуская свои вёдра рядом. – Никогда в жизни мне не приходилось столько работать.
— Спасатель должен быть выносливым, – тяжело дыша, прохрипела Бет. Она закашлялась. – Ох, батюшки, годы берут верх над маленькой Бет!
Кристен плюхнулась на корточки рядом, прижав колени к груди и уперев в них подбородок.
— И сколько же тебе? – поинтересовалась она.
Бет стрельнула на неё глазами:
— Э-э-э, Кристен. Это хорошо, что ты не задумываешься о своей наготе. Но…
— Нет, мне правда нравится, – сказала Кристен. – Думаешь, это передаётся по наследству? Родители говорят, что я чистокровная нудистка. Никогда не думала, что привыкну так быстро.
— Ну-у, – протянула Бет. – Наследственное это или нет, но это на тебя повлияло. И всё же есть пара вещей, которые стоит помнить, ели ты не носишь одежды.
— Например?
— Во-первых, садиться нужно осторожно. Песок, э-э-э, он проникает всюду.
— Ой! – вскрикнула Кристен, вскакивая на ноги. Она принялась стряхивать руками песок у себя между ног, но тут же замерла. Лицо её залила краска. Она снова вспомнила, что она у всех на виду, и совершенно голая.
— Если у тебя есть полотенце или покрывало, чтобы сесть, то всё в порядке, – заметила Бет. – А если нет, то можешь садиться, как я, попой на пятки, – Бет похлопала себя по заду. – Видишь? Или так, – продолжила она, поднимаясь. Затем, полуприсев, наклонилась, оперевшись на одну руку, и подогнув одну ногу, опустилась на бедро. – Тоже неплохо. Можешь даже вытянуть ноги. Это важно, чтобы твоя попа и промежность не касались земли.
Кристен рассматривала Бет.
— Ух, но в такой позе всё всем жутко видно.
Бет пожала плечами.
— Ну, не знаю. Наверно. Но тебе нечего бояться, что кто-то увидит твои прелести. Лето длинное, и всё равно все всё увидят. Привыкнешь. Я тебе рассказываю о серьёзных вещах, Кристен. Ты должна понимать, что ты голая, и песок не должен попасть туда, где ему не место. Ясно?
— Да, пожалуй, ты права, – сказала Кристен, осторожно присаживаясь рядом с Бет, опускаясь, на этот раз, на бедро.
— Мне пришлось самой постигать всё это, – произнесла Бет. – И ты тоже поймёшь.
— Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, – сказала Кристен. – Сколько тебе лет?
Бет взглянула на неё насмешливо.
— В моё время мы не задавали старшим таких вопросов, юная леди, – проговорила она дряхлым голосом. – Зелёные выскочки сегодня не имеют понятия об уважении, – она рассмеялась. – Мне двадцать четыре. Почти двадцать пять. Подобно тебе, в первый же год, как только смогла, я напросилась в спасатели. Мне тогда было семнадцать.
— И ты всё время работала на «Чёрном ноже»?
— Нет. Только с прошлого года. И я сильно жалела, что меня распределили сюда. Так же, как и ты в прошлую субботу. Но меня выдвинули на должность старшего спасателя – начальницы, как бы ты, наверно, выразилась – и у меня не оставалось выбора.
— Ну, и что ты почувствовала, когда узнала? – спросила Кристен.
Бет снова рассмеялась.
— Наверно, то же, что и ты в субботу. Я даже хотела уволиться. К счастью или к несчастью, меня уведомили за две недели, так что у меня было время поразмыслить. Конечно, это были две недели волнений и ночных кошмаров.
— Ты делала что-то, чтобы привыкнуть?
— Ну, я пробовала ходить голышом по дому, но из-за моей соседки по комнате, эта идея провалилась. Тогда я стала приходить сюда, когда могла. Пляж ещё не был открыт, и тут не было много народу. Я просто стискивала зубы и снимала одежду. И, знаешь, это было неплохо. Я заставляла себя гулять здесь, познакомилась с некоторыми завсегдатаями. Первые несколько дней я приезжала из чувства долга. Знаешь, пытаясь настроиться на работу. Однако вскоре я стала приезжать, потому что мне тут понравилось, – Бет улыбнулась. – Немного потребовалось, чтобы превратить маленькую Бет в нудистку. Может быть, у нас у обеих гены, а, Кристен?
Слабый ветерок прилетел с океана.
— Ой, гадость! – взвизгнула Кристен. Она неожиданно начала стряхивать руками что-то со всего тела.
— Что случилось? – озабоченно спросила Бет.
— Фу! – брезгливо воскликнула Кристен. – Такое впечатление, словно меня всю опутало паутиной! – она лихорадочно продолжала отряхиваться.
Бет прыснула:
— Ну ты и трусиха! Тебе каждые пять минут что-то мерещится, с тех пор, как мы закончили уборку на вышке.
— Не называй меня так, – обиделась Кристен. – Ты не видела того паука. Я вообще боюсь пауков, а эта башня вся заросла паутиной. А мне пришлось убираться там совершенно голой. Фу! Я до сих пор чувствую, как эта паутина ко мне липнет, – она опять содрогнулась, вытирая бок. – Словно тысячи маленьких паучков по мне ползают!
— Да видела я этого паука! А ты всё-таки трусиха.
Кристен продолжала стоять и что-то с себя смахивать.
— А-а, – простонала она. – Я, вероятно, буду вся в укусах!
Бет весело хохотала:
— Да там всего один был! И ты его прихлопнула, прежде чем он заметил тебя. Иди, окунись. Может, море смоет с тебя твою паутину?
— Хорошая мысль, – обрадовалась Кристен, сделав движение к воде.
— Поосторожней, – крикнула Бет ей вслед.
— Не переживай, – откликнулась Кристен. – Я хорошо плаваю.
— Знаю, знаю. Но ты устала, – Бет покосилась на вёдра. – Я тоже уставшая. Будет не очень здорово лишиться одного или двух спасателей ещё до открытия пляжа.
— Хорошо, – ответила Кристен. – Я буду осторожной, мамочка.
Она забежала в воду и стала пробираться вглубь, пока вода не дошла ей до груди. Тогда она медленно опустилась по шею.
Кристен всегда была уверена, что купаться в купальнике удобно, и он ничего не весит. До чего же она была поражена разницей ощущений, когда вода коснулась её обнажённого тела! Она много раз плавала и в океане и в бассейнах, но нигде, кроме ванной, не была голой. Мелкие волны катились к берегу, слегка покачивая её. Она чувствовала, как волнуется вода вокруг её тела. Это было совсем не то, что в ванной!
Ей захотелось нырять, плескаться, чувствовать эту воду. Но Бет была права – они обе были утомлены и ослаблены изнуряющей работой, которой занимались весь день. Спасатели не должны забывать о пределах собственных сил. У неё впереди было ещё всё лето, чтобы накупаться голышом.
Кристен почувствовала облегчение после того, как Бет назвала её трусишкой. Она ощущала неловкость в их отношениях с тех пор, как она не могла решиться выполнить её желание. Добродушная насмешка Бет показала ей, что она на неё не сердится.
Кристен поскребла под водой живот, избавляясь от воображаемой паутины, а затем, краснея, улучила мгновение, чтобы промыть свои самые чувствительные места от прилипшего песка.
Когда она вышла на берег, Бет уже поджидала её, чтобы вновь вернуться к работе.
— Давай, отнесём эти вёдра на станцию, – сказала она. – А затем я хочу, чтобы ты разыскала свою подругу Джанет и сказала, что я посылаю тебя помочь ей с указателями.
— Хорошо, – вздохнула Кристен. Кряхтя, она подняла вёдра. Бет тоже устало сопела под своей ношей. Две обнажённые девушки устало побрели по песку в направлении спасательной станции.
Добравшись до места и едва сбросив на пол своё бремя, они обе кинулись к фонтанчику с питьевой водой. Кристен пропустила Бет первой. Та, в свою очередь, сделав пару глотков, уступила место ей. Прохладная вода показалась Кристен эликсиром жизни, струящимся в пересохшее горло. Ей казалось, что она готова выпить сколько угодно, но, отхлебнув пару раз, она опять отступила в сторону. Так они и пили по очереди, пока вода полностью не восстановила их силы.
После этого Кристен с помощью Бет снова натёрлась кремом от загара.
— Тебе нужно будет обуться, – сказала Бет. – И можешь одеться, если хочешь. Вам с Джанет нужно взобраться на холм, чтобы укрепить несколько указателей.
— Ладно, – Кристен со вздохом вытащила из шкафчика свои кроссовки. – Нужно бы серьёзно поразмыслить по поводу установки здесь подъёмника, – бормотала она, натягивая носки.
— Ты ещё благодарить меня будешь когда-нибудь, – хохотнула Бет. Она согнула руку в локте, показывая мускулы. – После такой зарядки появляется нечеловеческая сила и выносливость.
— А нельзя ли нечеловеческую силу получить прямо сейчас, а зарядку как-нибудь потом? – осведомилась Кристен. Она завязала кроссовки и поднялась. – Ты не знаешь, где Джанет?
— Да тут я! – в раздевалке появилась Джанет. – Что такое?
— Как раз вовремя, – сказала Бет. – Джанет, я просила Кристен помочь тебе с указателями.
— А, отлично! – обрадовалась Джанет. – Я только надену сандалии и напьюсь, и можно начинать.
Когда девушки направились к дверям, Бет вдруг воскликнула, удивлённо подняв брови:
— Кристен, ты без одежды?
— Не-а, – весело откликнулась Кристен. – Зачем?
— Джанет, твоя подруга считает, что она так быстро освоилась благодаря генам, полученным от родителей, – пошутила Бет. – Я даже удивляться начинаю!
— Хей, – ответила Джанет. – Это ещё от Адама и Евы. Я постоянно это наблюдала с родителями в клубе. Думаю, у всех есть эти гены. Они проявляются, как только ты избавляешься от одежды.

mokimoki 29-05-2010 - 13:36

Глава 20. Указатели.

— Ну наконец-то! – произнесла Джанет.
Кристен ещё на два раза закрутила гаечным ключом последний болт на своей стороне четырёхфутового указателя из красного дерева. Она подёргала указатель, проверяя, надёжно ли он закреплён на столбе.
— Крепко, как эта скала, – удовлетворённо сказала она.
— Очень хорошо, – отозвалась Джанет. Она вытащила что-то из коробки и подала Кристен. – Это деревянные пробки. Тебе четыре, и мне четыре. Заткни ими углубления от болтов. Так будет лучше, а болты не будут ржаветь.
Кристен вставила одну затычку в отверстие.
— Да, здорово! Такое впечатление, что указатель держится не на болтах, а на деревянных колышках, – она вставила ещё одну пробку. – Мне всегда нравились эти знаки, которые используют в Департаменте Парков и Зон Отдыха. Их хорошо заметно, и выглядят они неплохо.
Она вставила остальные заглушки и отошла назад, любуясь своей работой. Она посмотрела на указатель и нахмурилась. Затем подняла голову и взглянула на тропу, взбирающуюся на утёс. Потом опять посмотрела на указатель.
— Джанет, – спросила она. – А ты уверена, что это нормально – подняться наверх в таком виде?
Джанет как раз занималась последней затычкой. Она тоже посмотрела наверх. Затем проследила за обеспокоенным взглядом Кристен. На указателе было написано: «НАГОТА ВНЕ ПЛЯЖА ЗАПРЕЩЕНА». Джанет громко рассмеялась:
— Не волнуйся, Кристен. Этот знак скорее напоминает, чем запрещает. Некоторые люди, проводя тут всё время, забывают, что в так называемом реальном мире одежда всё ещё остаётся нормой. Стоянка является собственностью Департамента Парков, и деревья скрывают его от шоссе. На «Чёрном ноже» одежда не обязательна.
Кристен снова обеспокоенно взглянула на крутой склон.
— Ну, ладно… Раз ты говоришь…
— Пора подниматься, – сказала Джанет. – Что ты возьмёшь – инструменты или воду?
— Лучше воду, – ответила Кристен. Она подхватила большую сумку – настоящий бурдюк – который Джанет наполнила на станции водой. Она перекинула ремень через плечо. – Я уже измучилась таскать все эти вёдра. У меня просто плечи отваливаются.
— Ну, удобная возможность потаскать что-то другое, – пошутила Джанет. Она положила гаечный ключ в пластмассовое ведро и взялась за ручку. – Но это как раз не тяжёлое. Пошли, установим ещё один знак.
Кристен перешагнула через второй указатель, лежащий на песке. Он выглядел, как и первый, но был на восемь футов длиннее. Надпись на нём гласила: «НА ПЛЯЖЕ НАГОТА ОБЯЗАТЕЛЬНА». Джанет пропустила верёвку сквозь два отверстия на указателе. Получилось что-то вроде ручки. Кристен приподняла знак за один конец. Ей стало смешно:
— Знаешь, если бы, когда я приехала сюда в субботу, наверху стоял этот знак, я бы точно вниз не спустилась.
Джанет расхохоталась:
— Страшно даже представить! Ты бы и сейчас была в одежде. Видишь? Блаженны несведущие! – она взялась за другой конец указателя. – Готова? – Кристен кивнула. – Окей, вперёд, марш! – скомандовала она, и две девушки полезли вверх по тропинке.
Они поднимались к стоянке. Джанет карабкалась впереди. Подъём был непрост и при более благоприятных обстоятельствах. А сейчас, волоча длинный указатель, они ползли медленно и рывками. Указатель при каждом шаге ударялся о бедро Кристен. И всё же, ей было легче, чем Джанет. С перекинутой через плечо сумкой, у неё оставалась свободной, по крайней мере, одна рука, чтобы сохранять равновесие.
По мере подъёма, Кристен вошла в ритм. В то время, когда указатель на верёвках качался в одну сторону, ведро в руках Джанет отклонялось в другую. Кристен следила за движениями обнажённого тела подруги. Та двигалась не своей обычной плавной женственной походкой, стараясь удержать равновесие на крутой тропинке. Кристен не могла оторвать взгляда от её ягодиц, заинтригованная их движением и тем, как движутся мышцы на её спине.
Очень скоро всё тело Джанет заблестело от пота. Кристен посмотрела на себя. Ручеёк влаги стекал по её груди и животу. Волоски на лобке блестели от пота. На мгновение – очень короткий момент – она вновь ощутила стыдливость от того, что любой мог увидеть её в таком виде.
Когда они достигли деревянных ступенек в середине тропы, Джанет опустила знак на землю и поставила рядом ведро.
— Давай передохнём, – произнесла она, запыхавшись. Девушки устало присели на ступеньки. – Дай-ка водички.
Кристен отпустила верёвку и передала ей сумку с водой. Джанет поймала несколько струй ртом и, проглотив, вздохнула:
— Да, непросто таскать сюда всё это.
Кристен взяла из её рук сумку и тоже отпила немного.
— Почему бы не соорудить с краю стоянки маленький сарайчик, и не хранить в нём часть инвентаря?
— Так раньше и поступали, – ответила Джанет. – Но когда лето заканчивается, всегда находятся хулиганы, которые всё ломают и разворовывают. Этот знак – лакомый кусочек для мародёров. Они не потащат что-либо наверх с самого пляжа, так что нам проще каждый год устанавливать и убирать его.
Кристен глубоко задумалась, поглядывая на указатель.
— У тебя нет верёвки подлиннее? – спросила она.
— Полно, – отозвалась Джанет. – Что, повеситься хочешь?
Кристен хихикнула:
— Не очень-то гламурная работёнка?
— Шутишь? – усмехнулась Джанет. – Две горячие голые девочки. Как это не может быть гламурным?
— По поводу «горячего» ты права, – сказала Кристен, вытирая пот. – Градусов девяносто, не меньше (32.2 по Цельсию). Но мы же не совсем голые, верно? Мы в обуви.
Джанет снова усмехнулась:
— Не знаю ничего более гламурного, чем женщина, на которой ничего нет, кроме обуви. Вот! Думаю, нам не хватает таких высоких, тонких каблуков!
Кристен тихонько смеялась:
— Это как у «Спасателей Малибу»?
— Это бы меня не удивило, – ответила Джанет. – Может, у Памелы Андерсон и в пятках импланты в виде каблуков?
Кристен расхохоталась:
— Первая в мире био-женщина!
Джанет вынула моток тонкой верёвки:
— Если ты не собираешься вешаться, то для чего тебе верёвка?
Кристен подавила смех:
— Я подумала, что если привязать верёвку к концам указателя, то можно посередине подвесить твоё ведро. Тогда знак не будет болтаться туда-сюда, пока мы поднимаемся, а у тебя освободится одна рука, и тебе лучше будет сохранять равновесие.
Джанет на мгновение сморщила лоб, а затем кивнула:
— Стоит попробовать! – она разыскала в ведре нож, и девушки принялись осуществлять идею Кристен.
— Ведро же не будет сильно раскачиваться? – спросила Джанет.
— Думаю, нет, – ответила Кристен. – Я сзади слежу за ним, так что оно не перевернётся. Оно раскачивается, но не очень сильно, – она пропустила верёвку сквозь отверстие и завязала на узел. Джанет стояла рядом, наблюдая.
— Кристен, думаю, это выглядит совершенно гламурно, – произнесла она. – Держу пари, что если бы те парни, что не пропускают ни одной серии «Спасателей Малибу», увидели бы нас, они бы немедленно переключились на канал «Пляж Чёрный нож».
Кристен посмеялась:
— Это точно. Уж я бы постаралась, особенно если бы среди них был Дон.
— Кристен! – поразилась Джанет. – Ты меня удивляешь! Ты казалась такой скромной и невинной!
Кристен покраснела:
— Да я и есть скромная и невинная. Но я же расту. И я начинаю замечать такие вещи, на которые прежде не обращала внимания. Ты видела, какие у него плечи?
Джанет кивнула:
— Да, его плечи я видела.
Кристен посмотрела на свои пальцы:
— Я ему натирала спину кремом сегодня утром. У него такие твёрдые мускулы! И я чувствовала его тепло. Так жарко!
— Да, на Дона приятно посмотреть, – сказала Джанет. – И его даже приглашали на съёмки. А что ты думаешь про остальных ребят?
— Про стальных? – протянула Кристен. – О, знаешь, тот, старый – Ричард – мне не очень хорошо запомнился.
— Старый? – переспросила Джанет. – Ему только тридцать.
— Ну, он слишком стар, – ответила Кристен. – Джордж, конечно, тоже неплохо выглядит, но не так, как Дон. И, только мне так показалось, или в нём и правда есть что-то жалостливое?
Джанет громко рассмеялась:
— Ты великолепна, Кристен! У тебя глаз острый, как бритва! Проникает под кожу будто рентген.
— Ой, не говори так, – польщено ответила Кристен. – Я не говорю, что собираюсь выходить за Дона, или ещё что-нибудь. Я едва знакома с этими ребятами. Я ничего не знаю о них, просто поверхностное впечатление!
— Ну ладно, – сказала Джанет. – Вот тебе немного информации, что скрывается под поверхностью. Ричард – лучший из спасателей, который тебе когда-либо может повстречаться. И он в отличнейшей форме – гораздо лучшей, чем Дон или кто-либо другой. Кроме того, он очень умный. Очень! У него словно шестое чувство. Он способен заметить беду ещё до того, как она произойдёт. И он всегда оказывается в нужное время в нужном месте. Присмотрись повнимательнее к Ричарду, и ты многому научишься.
Кристен кивнула:
— Хорошо.
— Ещё тебе будет интересно узнать, что Ричард богат, – продолжала Джанет. – Он сделал состояние лет семь или восемь назад на разработке программного обеспечения для компьютеров. Немало средств он вложил в недвижимость в этих окрестностях. Ему совершенно не обязательно вообще работать, но он приходит на пляж «Чёрный нож», потому что любит это место.
Кристен, между тем, продолжала привязывать верёвку к ручке ведра. Она как раз затягивала узел.
— Вот… А Джордж выглядит так, словно материальные блага его не особо интересуют. У него не большое состояние, и он не слишком переживает по этому поводу.
— Ну, наверно, в этом что-то есть, – сказала Кристен.
— Такое качество не часто встретишь. И вряд ли оценишь, пока не столкнёшься с таким человеком. Как говорится, в тихом омуте… У Джорджа философский подход к жизни. Иной раз даже представить сложно, что у него не уме. Много раз я слышала, как он отпускает какое-либо странное замечание по тому, или иному поводу. Непонятно даже, что он имеет в виду. Глупость какая-то. И лишь пару часов спустя понимаешь, что он хотел сказать. Он буквально в двух словах способен объяснить решение какой-то сложной проблемы.
— Кажется, порядок, – сказала Кристен, затягивая верёвку. Она подняла глаза на Джанет. – Ну что, давай поднимем и посмотрим, где ещё нужно подтянуть?
— Давай, – сказала Джанет, наклоняясь, чтобы подобрать свой конец верёвки. Кристен подняла указатель со своей стороны, и ведро повисло всего на несколько дюймов ниже знака, прямо посередине. – Вау! – восхитилась Джанет. – Девочка, да у тебя талант!
— Ладно, – засмеялась Кристен. – Рада, что ты тоже что-то увидела за моей ослепительной внешностью.
— Хорошо, хорошо, – покачала Джанет головой.
— И, кстати, если мы говорим о том, что скрывается за красивой внешностью, – сказала Кристен. – Чем занимается Дон, в свободное от дежурств время?
— Он пытался найти себя в шоу-бизнесе, – ответила Джанет. – Он хотел писать сценарии к кинофильмам. Как и многие, он перепробовал множество занятий. Я уже говорила, что он был моделью. А ещё он работал официантом, таксистом, тренером.
— Сценаристом? – переспросила Кристен.
— Как бы сценаристом, – поправила Джанет. – Есть разница, – она посмотрела на ступеньки перед собой. – Готова подниматься, Кристен?
Кристен перекинула через плечо сумку.
— Да, если ты тоже готова, – отозвалась она, и девушки двинулись вперёд.
Через несколько минут Джанет оглянулась.
— Так намного удобнее, – сказала она. – Мы теперь быстро доберёмся. Хорошая была идея, Кристен.
— Спасибо, – отозвалась Кристен. – Уф, похоже, у нас компания, – она увидела наверху двух мужчин. Оба были одеты в чёрное и быстро спускались вниз по склону. Через пару минут они должны были поравняться с ними.
— А, я тоже их вижу, – весело воскликнула Джанет. – Ох, не хотелось бы мне быть в чёрном в такой жаркий день.
— Может, поэтому они так и торопятся, – предположила Кристен. – Чтобы поскорее спуститься к пляжу?
— Бьюсь об заклад, им не терпится всё с себя скинуть, как и мы, – сказала Джанет.
У Кристен внизу живота начало подниматься знакомое чувство беспокойства. Встреча с одетыми прохожими на узкой дорожке была для неё новым испытанием. Она собрала нервы в кулак. Она уже многое испытала за последние несколько дней, и всё заканчивалось благополучно. Рядом с ней была Джанет. На ней была шапочка спасателя. Она на работе. Первая встреча должна быть забавной.
Они повстречались у подножия очередного пролёта. Оба парня были одеты в чёрные футболки и брюки. Они сбегали вниз по ступенькам, но, увидев двух обнажённых спасательниц, внезапно остановились. Джанет и Кристен посторонились, пропуская их.
— Ого! – сказал тот, что постарше. Это был коренастый мужчина лет тридцати. На лице у него росла щетина двухдневной давности, и от него сильно разило пивом. Он картинно поклонился и произнёс:
— Здравствуйте, дамы. Боже, вы выглядите совершенно очаровательно.
Второй парень выглядел лет на девятнадцать-двадцать. Худощавый, с жёлтыми зубами и лицом, покрытым шрамами от прыщей. Он, глупо хихикая, откровенно пялился на двух голых девушек.
— Неплохо выглядите, – хмыкнул он.
— Спасибо, – ответила Джанет. Её голос стал напряжённым. Кристен молча застыла, растерявшись.
Старший посмотрел на Кристен и присвистнул:
— А ты, наверно, новенькая?
Кристен кивнула.
— Смотри, – мужчина указал на неё. – У неё кроличьи хвостики.
Кристен покраснела.
Молодой оглядел её и тоже присвистнул:
— Люблю крольчаток, – процедил он.
— Приятно поболтать с вами, девочки, но мы торопимся, – сказал мужчина. – Надеюсь, мы ещё увидимся, – и он продолжил спуск. Молодой последовал за ним.
— Эй, Тони, а на что тут ещё смотреть? – кинул он вслед своему попутчику с грязным смешком.
Кристен молчала, потрясённая. Джанет, нахмурившись, смотрела вслед спускающимся. Через мгновение она наклонилась к Кристен и спросила:
— Ты знаешь этих двоих?
Кристен потрясла головой, взглянув на неё с недоумением:
— Кто… Кто это?
Джанет, закусив нижнюю губу, медленно покачала головой:
— Я не знаю. Не уверена. Но когда мы вернёмся, нужно поговорить с Бет, – она продолжала стоять, вглядываясь вниз.
— Джанет, что он имел в виду, когда говорил, что у меня есть кроличий хвост? – спросила Кристен.
Джанет посмотрела на неё и ободряюще улыбнулась:
— Значит, у тебя полоски от загара. Новички отличаются этим от бывалых нудистов, – она подняла голову. – Пойдём, Кристен, – сказала она. – Давай уже поставим поскорее этот указатель.

mokimoki 29-05-2010 - 13:38

Глава 21. Пантомима.

— Видишь вот тот дом? – спросила Джанет.
Кристен вздохнула с облегчением, что Джанет, наконец, заговорила. Та молчала всё время, за исключением нескольких кратких фраз, пока они укрепляли указатель на столбе, имевшемся на краю парковки. После столкновения с теми двумя типами, Джанет оставалась напряжённой и неразговорчивой. Кристен было неприятно, как молодой парень разглядывал её тело, отпуская комментарии по поводу полосок, но спустя минуту или две, она, пожав плечами, выбросила это из головы. Однако Джанет, казалось, нервничает всё больше. Пока они с Кристен взбирались наверх, она выглядела всё более озабоченной.
Пока они устанавливали указатель, Джанет несколько раз прерывала работу. Она подходила к краю утёса и наблюдала за двумя мужчинами, которые всё продолжали спускаться к пляжу. Кристен испытала облегчение, когда озабоченность Джанет немного рассеялась.
— Какой дом? – спросила Кристен.
— Видишь там, где есть просвет между деревьями на дальнем конце стоянки? – указала Джанет. – Дом с правой стороны?
Кристен посмотрела, куда указывала Джанет. Сквозь плотную стену деревьев виднелся песчаник и отблески от стекла. Это явно был большой дом, построенный в современном стиле.
— Вижу. Построено со вкусом, – оценила она.
Джанет улыбнулась:
— Да. И ты можешь приходить туда в любое время.
— Это твой дом? – поразилась Кристен. – Святой отец!
— Ну да. Мы принимаем людей каждое лето. На самом деле, этот дом находится в собственности у друзей моих родителей. Они обычно уезжают на всё лето по делам, поэтому сдают его нам. Мне это как нельзя кстати, потому что я всё лето могу ходить без одежды.
Кристен вспыхнула:
— Голая всё лето?
— Да, именно так, – рассмеялась Джанет. – Такая вот я испорченная. Ещё ребёнком я всегда с нетерпением ждала, когда наступит лето, потому что это означало каникулы, и означало, что можно забыть об одежде. Всё лето мы жили здесь, в клубе. Естественно, голышом. Я не надевала одежду всё лето, до самого колледжа. А потом, когда я устроилась на работу, пришлось каждый день одеваться. Я терпеть этого не могла. Так что, когда наши друзья предложили мне переехать сюда и устроиться спасателем, я, не задумываясь, так и поступила.
— Но ведь ты же можешь быть голой постоянно? Я хочу сказать, должна же ты одеваться, если идёшь по магазинам или к друзьям?
Джанет покачала головой:
— Нет. К счастью, моя соседка по комнате не такая фанатка наготы, так что она и ходит за покупками. А мои друзья сами меня навещают. Я не надеваю ни нитки с июня по сентябрь.
Сердце Кристен учащённо забилось:
— Невероятно! Но… Ты не чувствуешь себя запертой здесь, как в тюрьме?
— Почему же? Я могу пойти, куда захочу и когда угодно. Только нужно одеться. Просто, я не хочу одеваться. Может быть, это плохо, но я не хочу никуда уходить. Я, наверно, просто такая домоседка.
Кристен снова посмотрела на здание, видневшееся из-за деревьев.
— А тебе сейчас случайно не нужна соседка по комнате? – спросила она с надеждой.
— Нет, – с сожалением ответила Джанет. – Извини. Уже нет места. А ты ищешь жильё?
Кристен разочарованно кивнула.
— Я пока живу с родителями, но, боюсь, это невыносимо – каждый день ездить так далеко. Я смотрела в газетах, но всё ужасно дорого.
Джанет наклонилась, чтобы подобрать верёвку с земли.
— Да, – задумчиво произнесла она. – Жильё в этой части города недешёвое. Тебе, возможно, придётся жить с кем-то вместе. М-да, если ты только не такая, как Джордж, который может довольствоваться любой старой дырой со стенами.
Кристен подняла сумку и перекинула её через плечо. Джанет смотала верёвку и бросила её в ведро.
— Поспрашивай остальных наших. Может быть, кому-то нужна соседка, – сказала Джанет, вставая. – А пока ты ищешь, можешь побыть у нас. Мы тебе выделим диван. Только, если решишься, то тебе нужно кое-что знать.
Кристен закатила глаза:
— Знаю, знаю. В доме нужно оставаться голой, так?
Джанет рассмеялась:
— Вовсе нет, с чего ты взяла?
Кристен слегка покраснела и пожала плечами:
— Ну… Просто…
— Думаю, если ты будешь одетой, то будешь нелепо выделяться, – сказала Джанет. – Но это твоё дело. Нет, я хотела сказать, что моя соседка иногда ведёт себя несколько шумно, и тебе это может мешать по ночам.
Кристен кивнула с улыбкой:
— Спасибо за приглашение. Возможно, поймаю тебя на слове. Не думаю, что что-то может помешать мне заснуть сегодня ночью.
— Можем возвращаться? – спросила Джанет. Она направилась к лестнице.
Кристен кивнула, и девушки начали спуск.
— Скажи мне, Джанет, – спросила Кристен. – А кто-нибудь из твоих соседок…
— Тихо! – вдруг резко сказала Джанет, замирая.
Кристен недоумённо взглянула на неё:
— Что такое?
Джанет приложила палец к губам и указала вниз, на пляж.
— Смотри, – сказала она напряжённо.
С высоты, им был виден весь пляж, раскинувшийся под ними. Около десятка человек лежали на песке или играли. Бет предупредила отдыхающих, что в воду заходить опасно, поскольку спасатели заняты другими делами. Тем не менее, кто-то пробирался сквозь прибой, но остальные благоразумно держались от воды подальше.
Двое встретившихся им мужчин, наконец, достигли подножия холма. Теперь они не спешили, возможно, утомлённые долгим спуском.
Кристен видела, что Бет вместе с Джорджем собирали деревянный столик для пикника рядом со станцией. Алисия находилась прямо под ними, двигаясь по направлению к спасательской вышке. Она тащила что-то явно тяжёлое. Трина, нагруженная подобным образом, составляла что-то на песок рядом с ближней вышкой. Дон приставил лестницу к бетонной стене туалета, и сейчас взбирался наверх с чёрным ведром в руке. Ричард был чем-то занят у дальней вышки. Кристен напрягла зрение, пытаясь понять, что он там делает, но тот внезапно оставил своё занятие и, развернувшись, направился в их сторону.
Мужчины остановились внизу, переводя дыхание. Затем они двинулись по песку по направлению к тому месту, где только что прошла Алисия.
Трина отдыхала около вышки. Она стояла, наклонившись и уперев руки в колени, словно игрок на бейсбольной площадке. Увидев Алисию, она выпрямилась и направилась ей навстречу.
Мужчины нагоняли Алисию. Бет и Джордж только сейчас их заметили. В руках они держали длинную деревянную планку. Быстро переглянувшись, они отбросили планку в сторону.
Дон уже взобрался на крышу туалета. Мимо него как раз торопился Ричард. Он подавал какие-то знаки руками, и Дон, увидев его, немедленно спрыгнул вниз. Он вскочил на ноги всего в шаге позади Ричарда.
Бет и Джордж поспешили к Алисии, которая, остановившись, смотрела на двух мужчин, приближающихся к ней.
— Что происходит? – прошептала Кристен.
— Тихо! Смотри! – отозвалась Джанет.
Трина поравнялась с Алисией одновременно с мужчинами. Через пару секунд рядом оказались Бет с Джорджем. Почти сразу же приблизились и Дон с Ричардом. Кристен напряжённо всматривалась и вслушивалась, пытаясь разобраться в происходящем. Никто не совершал резких движений, не повышал голоса, но было явно, что происходит что-то, похожее на стычку. Кристен взглянула на Джанет. Та покусывала губы, всматриваясь в сцену, разыгравшуюся под ними.
Ричард и Дон медленно обошли мужчин с разных сторон, оказавшись позади них. Те не замечали этого, сосредоточившись на Бет с Алисией. Они стояли, окружённые командой обнажённых спасателей. Никто так и не повышал голоса.
В этот момент один из них шутливо поклонился, как бы желая поцеловать Алисии ручку. Потом он сделал аналогичное движение в сторону Бет, но передумал. Они развернулись, столкнувшись лицом к лицу с Доном и Ричардом. Оба спасателя примирительно расступились. Мужчины развернулись и, направившись к тропе, принялись подниматься наверх. Спасатели стояли и смотрели им вслед.
— Что… всё это значит? – спросила Кристен.
Джанет, нахмурившись, молчала.
— Не уверена, – проговорила она, наконец. – Может, они просто не знают о правилах, касающихся одежды…
Кристен помрачнела.
— Что это за тайны? – рассердилась она.
Джанет ободряюще на неё взглянула и погладила по руке:
— Ладно, Кристен. Давай спускаться. Думаю, Бет нам расскажет, что там произошло.
Кристен раздражённо фыркнула, но последовала за Джанет.
Они угрюмо спускались. Через некоторое время Джанет попыталась нарушить молчание:
— Кристен, я тебя грубо прервала. Ты что-то хотела спросить о моей соседке?
— Неважно, – глухо откликнулась Кристен. – Не имеет значения.
— Ну, Кристен. Не дуйся. Я правда ничего не знаю. Мне показалось, что я узнала одного из этих парней, но я не уверена. Окей? Я не хочу забивать тебе голову своими подозрениями, которые могут оказаться ошибочными. Давай, не будем гадать, пока не спустимся и всё не узнаем. Договорились?
Кристен продолжала хмуриться.
— Хорошо. Будь по-твоему, – кивнула она головой.
— Так что ты хотела узнать о моей соседке? – с улыбкой спросила Джанет.
— А, это… Я хотела… А, вспомнила! Я хотела спросить, жила ли ты с парнями?
— Нет, – ответила Джанет. – Только с девушками. Мне доводилось жить с парнями однажды, но я больше не хочу.
— Да? Почему?
Джанет рассмеялась:
— Мужчины как поросята. Половину своего времени ты потратишь на уборку за ними. Ужасно! К тому же они придают слишком большое значение тому, что тебе не хочется одеваться. Мне нравится чувствовать себя комфортно в своём доме. И, к сожалению, они не могут справиться со своими дурацкими примитивными рефлексами в своей глупой башке.
— Ох, – выдохнула Кристен, краснея.
— Послушай совета, – сказала Джанет. – Ты можешь повстречать хорошего парня, выйти за него замуж, остепениться, завести детей. Но если ты ищешь соседа по комнате, забудь о парнях.
— Уфф. Ухх, – пробормотала Кристен. – Знаешь, наши друзья предложили мне жильё. Даже без оплаты. Но там живёт их сын… И ещё ребята…
— Бесплатно?
— Это… не так просто… Мне он действительно нравится. Но, понимаешь, я не всё могу рассказать. Я отказалась, но увидев, насколько всё дорого, – ух – опять подумываю об этом.
Джанет остановилась и повернулась к ней.
— Хочешь, по-честному?
Кристен кивнула:
— Конечно.
— Ну, ладно, – сказала Джанет. – Во-первых, я ничего не знаю о ваших знакомых. Я ничего не знаю об этом парне, который тебе нравится, и о том, что ты не хочешь говорить. Так?
— Ухх… Так, – пробормотала Кристен озадаченно.
— Я не могу прочитать, что у тебя на уме, – продолжила Джанет. – Всё, что мне требуется, это слышать, каким тоном ты говоришь об этом, твою неуверенность. Я не знаю, в чём тут дело, но думаю, что это очень плохая идея. И, полагаю, ты сама так считаешь.
Кристен опустила голову:
— Похоже… ты права.
— Ты запросто можешь спать у меня на диване, пока мы не найдём тебе что-то подходящее, – добавила Джанет.
Кристен улыбнулась:
— Я ценю это.
Джанет бросила взгляд на двух медленно ползущих вверх мужчин. Она опустила на землю пластмассовое ведро, которое держала.
— Знаешь, Кристен, – сказала она. – Это ведро тяжелее, чем я думала. Ты не могла бы взять у меня этот большой гаечный ключ?
— Да, конечно, – спохватилась Кристен, беря ключ в руки.
— Держи его крепко, – добавила Джанет. – Не потеряй.
— Ладно, – ответила Кристен.
Джанет посмотрела, что ещё осталось в ведре. Нахмурившись, она вытащила отвёртку и, взяв ведро за ручку, поднялась на ноги.
— Пойдём.
Девушки двинулись дальше.
— Я тебе говорила, что у Ричарда есть тут владения, – сказала Джанет. – Возможно, он знает кого-то из женщин, кому нужна соседка.
— Было бы неплохо, – откликнулась Кристен.
Мужчины, одетые в чёрное, поднимались им навстречу. Кристен снова почувствовала неприятное волнение внизу живота. Она вновь явственно ощутила свою наготу, а также наготу идущей рядом Джанет. Щёки её покраснели. Ей стало совсем нехорошо, когда она заметила, что Джанет посильнее стиснула в руке отвёртку.
— Кристен, ты левша или правша? – тихо осведомилась Джанет.
— Уфф, правша, – ответила Кристен. – А что?
— Возьми ключ в правую руку, – напряжённо произнесла Джанет. – А то потеряешь.
— О господи, – выдохнула Кристен, перекладывая ключ в другую руку. – Ты думаешь, что эти парни опасны?
— Не знаю я, – ответила Джанет. – Надеюсь, что нет. Будь настороже. И будь вежливой.
Кристен сглотнула и придвинулась к ней поближе.
— Хорошо, – шепнула она.
На этот раз они повстречались на дорожке, усыпанной гравием. Мужчины истекали потом, тяжело дыша. Лица их раскраснелись. Но едва они поравнялись, старший с улыбкой остановился. Молодой жадно глазел на девушек, отвесив челюсть.
— Леди, приятно вас снова видеть, – прохрипел старший, задыхаясь.
— Спасибо, – ответила Джанет, проходя мимо него и сжимая в руке отвёртку.
Кристен вся тряслась, идя следом. Она чувствовала, как их глаза скользят по её телу.
Старший начал было насвистывать старую песенку о Пасхальном Кролике, которую Кристен знала ещё с детства – “Here Comes Peter Cottontail” – но закашлялся. Молодой тупо захихикал. Непонятно было, что его развеселило – то ли песенка, то ли кашель спутника. Впрочем, он тоже не смог сдержать кашля.
Кристен испытала огромное облегчения, когда они благополучно разминулись, но Джанет сохраняла бдительность ещё некоторое время. Постепенно, она тоже успокоилась. Она швырнула отвёртку обратно в ведро.
— Кристен, почему бы тебе не бросить твой ключ? – спросила она, и Кристен с радостью последовала её совету.
Спасатели ждали их у подножия.
— Вы обе в порядке? – обеспокоенно спросила Бет.
— В порядке, – отозвалась Джанет, торопливо сбегая вниз. – С нами всё хорошо. А вы как?
— Слава богу, – произнесла Бет. – Да, у нас тоже всё хорошо.
— Это были те, о ком я подумала? – спросила Джанет.
Ричард ответил сдержанным кивком головы.
— Тони! – воскликнула Джанет. – Вот дерьмо!
— М-да, – мрачно отозвалась Бет. – Похоже, мы давненько не видели неприятностей от последнего из зевак пляжа «Чёрный нож».

mokimoki 29-05-2010 - 13:38

Глава 22. Сжигая мосты.

Кристен припарковала машину и устало откинулась на сиденье. У неё практически не осталось никаких сил.
У неё ныла каждая косточка, мышцы дрожали от усталости. Ноги горели, а кроссовки больно сдавливали пальцы.
Это был чрезвычайно длинный и тяжёлый день. Она просмотрела множество домов и квартир, и результаты поисков удручали. Более-менее пригодное для жилья место оказывалось ей не по карману, а жить в том, что она могла себе позволить, было невозможно. Разочарование и огорчение от поисков подорвали её выносливость сильнее, чем часы тяжёлой работы.
Футболка прилипла к спине. Она наклонилась вперёд и поддёрнула её. Затем с раздражением поправила пояс на шортах. Она уже почти пять часов была в этой одежде и испытывала бешеное желание вернуться к Джанет и сорвать с себя всё это.
На ней было всё то же, в чём она появилась в субботу на пляже – зелёная футболка, шорты и белое нижнее бельё. Одежда, которая казалась раньше такой удобной, теперь стесняла её, раздражала и мешала при каждом движении. Суббота относилась ко времени ушедшей эпохи, когда Кристен ещё считала вполне нормальным постоянно носить одежду. Когда она сегодня позвонила родителям, чтобы сообщить, что поживёт у Джанет, пока будет искать жильё, мама предложила ей забрать кое-какую одежду из дома. Кристен посмеялась над этим предложением, на что мать тоже ответила ей хихиканьем.
Кристен нагнулась вперёд, положив подбородок на руль. Она хмуро смотрела на большой старомодный дом на вершине холма. Последняя на сегодня попытка. Ей не хотелось туда идти. Ей хотелось развернуться и уехать, притворившись, что она никогда даже не слышала об этом месте. Но она не могла так поступить. Кристен вздохнула. Было делом чести появиться там.
Она открыла дверцу и вылезла из машины. Она понимала, что сжигает мосты за собой. Было бы гораздо лучше найти что-то другое. С каждым шагом, приближающим её к зданию, она чувствовала, как растёт напряжение внизу живота.
Конечно, дом был красив! Кое-где краска облупилась, но в целом здание было довольно ухожено. Поднявшись на крыльцо, она была поражена тяжёлыми дубовыми входными дверями. Двери были покрыты лаком и так тщательно отполированы, что она могла видеть в них своё неясное отражение.
Она набрала в лёгкие воздуха и постучала.
— Я открою! – послышался изнутри мужской голос. – Минутку!
Дверь медленно распахнулась, и высунулось лицо Томми. Увидев его, Кристен неожиданно для себя широко улыбнулась. Томми остолбенело посмотрел на неё и вдруг вспыхнул.
— Кристен! – воскликнул он от неожиданности. – Я… – и он захлопнул дверь перед её носом.
У Кристен от неожиданности отвисла челюсть.
— Прошу прощения! – крикнул Томми через дверь. – Кристен, я сейчас!
«Кристен?» – изнутри послышались мужские голоса. Послышалась какая-то возня. Кто-то бегал по лестнице, что-то передвигали. Какое-то растерянное бормотание. Кто-то громко что-то громко выкрикнул. «Да заткнись ты! Чёрт!» – раздался другой голос.
Кристен заметила, как шевельнулась занавеска в одном из окон. Показался один глаз, который тут же исчез, едва она повернулась. Опять послышалась беготня и звук передвигаемой мебели. До неё донёсся возбуждённый голос: «Твой старик молоток, Том!» Кристен почувствовала, что её щёки начинают гореть. «Заткнись!» – тут же раздалось в ответ. Кристен узнала голос Томми.
Дверь снова распахнулась. Перед ней, глупо улыбаясь, с красным лицом и всклокоченными волосами, появился Томми. На нём была белая футболка и широченные шорты-бермуды. Из-за его спины выглядывали ещё трое ребят, одетых примерно так же.
— Прости за балаган, – сказал Томми. – Нужно было что-нибудь накинуть. Я… я думал, это девушка, которая нам пиццу привозит.
— Вы что тут – голышом были? – спросила Кристен. Она не успела заметить, была ли на Томми одежда или нет, когда он открыл дверь в первый раз.
Томми покраснел ещё сильней.
— Она… эээ… говорит, что мы её лучшие клиенты, – как бы оправдываясь, сказал он.
— Могу представить! – рассмеялась Кристен.
— Это… Входи… – предложил Томми. – Рад тебя снова видеть. Давно не виделись.
Кристен посмотрела на Томми и тепло улыбнулась.
— Мне тоже приятно, – сказала она, входя в дверь.
Томми отступил назад, споткнувшись об одного из своих товарищей.
— Чёрт, – вырвалось у него. – Вам что, делать нечего?
Кристен хихикнула.
— Ладно, ладно, – сказал один из ребят. – Нам просто хотелось познакомиться с нашей новой соседкой. Привет, Кристен! – двое других ребят закивали головами, а третий помахал ей рукой.
Кристен почувствовала, как горят её щёки. Она заметила, что ребята разглядывают её. Она слабо улыбнулась, кивнув в ответ.
— Ну, хорошо, – вздохнул Томми. – Кристен, это Боб, это Джоуи и Билл.
Кристен храбро улыбнулась и пожала по очереди протянутые ей руки.
— Приятно познакомиться, Боб.
Боб отчаянно покраснел, испустив странный, гортанный смешок, пожимая ей руку.
— Привет, Джоуи, – протянула она руку второму парню. Джоуи подался вперёд, ответив сухим рукопожатием.
— Ты… Ты такая очаровательная! – пробормотал он хрипло.
Кристен чуть не прыснула. Сдержавшись, она пожала ему руку и сказала:
— Приятно ответить тебе тем же.
Она повернулась к Биллу. Тот стоял, потупив глаза и протягивая руку.
— Приятно познакомится, Билл.
Смущение Кристен уступило веселью. Ребята напирали друг на друга, стремясь увидеть её, они пожирали её глазами, но, в то же время, казалось, боялись её. Не сразу она заметила, что они стараются спрятать растущую выпуклость под штанами. Она кинула быстрый взгляд на штаны Томми. Он держал руки перед собой, но это было бесполезно. Было очевидно, что он, как минимум, тоже очень рад её видеть.
— Пойдём, Кристен, – сказал Томми. – Я покажу тебе твою комнату. – Он нежно взял её за локоть, увлекая в сторону лестницы.
— Но я… Я… – запротестовала Кристен.
— Не сомневаюсь, что тебе понравится, – произнёс Томми. – Это совершенно отдельная комната, и там есть всё, что необходимо.
Кристен пожала плечами и направилась за ним. Остальные трое парней последовали за ними чуть сзади.
Наверху лестницы Томми открыл дверь и указал на ещё один пролёт, ведущий выше, на третий этаж.
— Вот, весь третий этаж – твой. Там, внизу – твоя дверь, видишь? Думаю, тебе так будет удобнее, чем иметь комнату с выходом в холл. Там, правда, эээ, замок не очень хорошо работает, но мы его починим, – он сделал движение рукой. – Может, посмотришь?
С грустной улыбкой Кристен начала подниматься на третий этаж. Томми шагнул за ней, прикрыв дверь за собой. Снизу послышалось: «Эй! Так нечестно!» Кто-то зашикал. Кристен хихикнула.
Наверху обнаружилась очень просторная комната. Комната располагалась под самой крышей, и две стены чуть наклонялись внутрь, но это совсем не мешало. Кроме того, комната была хорошо обставлена.
— Видишь? – сказал Томми, появляясь сзади. – Как полноценная квартира. Тут ты можешь располагаться, а в этом небольшом закутке можно организовать что-то вроде мини-кухни. И у тебя есть своя ванная, так что тебе не надо ждать внизу очереди.
— Не возражаешь, если я сполосну руки? – спросила Кристен. – У твоих друзей ладони вспотели, – добавила она с хитрой улыбкой. – Кто знает, что они делали своими пальцами?
Томми улыбнулся, пожав плечами. Кристен прошла в маленькую ванную и быстро обмыла руки.
Томми обошёл вокруг кровати и присел на уголок матраса.
— Это, понятно, твоя кровать, – похлопал он посередине.
Кристен вытерла руки полотенцем и вышла из ванной.
— Ну, так в чём же дело? – произнесла она. – Вы встречаете девушку из пиццерии голышом, но одеваетесь при моём появлении?
Томми покраснел, потупившись.
— Я… Мне казалось, что указывать невежливо, – робко сказал он.
Кристен улыбнулась:
— Тут мягкий, толстый ковёр.
— А? Да… – ответил он. – Он новый. Мы его постелили в прошлом году.
Кристен опустилась на пол у ног Томми. Она с улыбкой заглянула ему в глаза:
— Я слышала о тебе слухи. И я рада, что это неправда.
— Слухи? – озадаченно переспросил Томми. – Какие ещё слухи?
Кристен растянулась на полу рядом с кроватью.
— Я слышала слух, что отец немного обеспокоен насчёт тебя. Он боится, что ты возмлжно… Ну, ты понимаешь.
Томми залился краской и сник.
— Он что, болтает то же, что и все остальные в городе? – глухо спросил он.
— Разве такое могло произойти, Томми? Ты действительно очень хороший парень. И, поправь меня, но я не вижу, как такое могло случиться.
Томми соскользнул с кровати и сел рядом с Кристен, скрестив ноги.
— Мой отец с головой ушёл в бизнес, – проговорил он. – Он постоянно занят. Я иногда думаю, что он позабыл обо всём другом. Но в глубине души он неплохой человек. Правда.
Кристен перекатилась на живот и подперла голову рукой.
— Знаешь, в школе ты был единственный парень, который замечал меня. Я имею в виду – действительно видел меня. Все остальные мальчишки смотрели только на моё тело. Ты был единственный, кого интересовало, что я говорю.
Томми рассмеялся и закрыл глаза руками.
— Не хотелось бы сообщать тебе дурные новости, Кристен, но я тоже смотрел на твоё тело.
Кристен рассмеялась в ответ, откинувшись назад:
— Ох, надеюсь!
— Как ты думаешь, – спросил Томми. – Может, на кровати лежать было бы удобнее?
Кристен заглянула ему в глаза и печально сказала:
— Томми, я не могу оставаться здесь. Прости. Я просто пришла повидаться. Мне правда хотелось тебя снова увидеть. И сказать, что я не могу остаться.
Томми молча сидел, понуро опустив голову.
— Хорошо, – произнёс он.
Кристен села и чуть придвинулась к нему.
— Ты мне правда нравишься, Томми. Я буду на пляже всё лето. Ты знаешь, где меня найти. Надеюсь, ты будешь приходить иногда, ладно?
Томми кивнул.
— Меня легко найти, – мягко добавила Кристен. Она наклонилась и приблизила губы к его уху. – Я буду голая, – шепнула она.
Кристен вскочила на ноги и оказалась на лестнице, прежде чем он смог взять себя в руки. На втором этаже толпились трое друзей Томми.
— Бай Билли Джо, Бобби Джо, Бетти Джо! – весело бросила она. – Встретимся на пляже!
Она поспешила сбежать по лестнице и выскочила наружу, перепрыгивая через две ступеньки. На улице ей встретилась девушка, которая поднималась наверх с пиццей в руках.
— Прошу прощения, – весело обратилась к ней Кристен. – Не уверена, что они ждут вас.
Добравшись до машины, она обернулась и посмотрела на дом. Все четверо парней стояли, застыв на крыльце. Кристен улыбнулась и помахала им. Они помахали ей в ответ. Кристен вздохнула с облегчением и села в машину.

К тому времени, как она добралась до жилища Джанет, усталость вновь навалилась на неё. По настоянию Джанет, она поужинала салатом из картофеля, постоянно клюя за столом носом.
Она быстро приняла душ и бросила одежду в корзину для белья. Джанет уложила её на диване и принесла простыню и подушку.
Осталось неясно: то ли Джанет преувеличивала, когда говорила, что её соседка ведёт себя слишком шумно, то ли Кристен просто выдохлась. Но она мгновенно провалилась в глубокий, глубокий сон.
Во сне ей привиделось только одно:
Она стоит одна на тропе, ведущей к пляжу, и её догоняют двое зевак. В руках у неё ничего нет, она боится. Она озирается в отчаянии в поисках чего-нибудь, чем можно защититься. Она хватает один из зазубренных чёрных камней, что валяются вокруг неё.
Двое мужчин приближаются. Кристен всё крепче и крепче сжимает камень. Она смотрит себе на руки и видит, что сама порезалась. От боли она выпускает камень. Подняв взгляд, она подпрыгивает от ужаса, потому что Тони и второй человек стоят прямо перед ней.
Тони улыбается, и Кристен чувствует, как от него несёт спиртным. «Ты сегодня выглядишь очень, очень, очень аппетитно», – говорит Тони.
«Такая красотка», – ухмыляется второй.
«А какие симпатичные кроличьи хвостики», – продолжает Тони. Он берёт её за пораненную руку, театрально наклоняется и целует её в тыльную сторону ладони. Он выпрямляется, и Кристен видит, что это не Тони, а отец Томми. Она переводит взгляд на второго, и тот превращается в мать Томми, кивающую головой.
«Мне бы хотелось взять эти хвостики с собой домой, – говорит мужчина с грязной усмешкой. – Давай, поднимемся».
Кристен внимательно вглядывается ему в глаза. В них есть что-то, чего она раньше никогда не замечала. Мужчина внезапно теряется под её взглядом.
«Почему ты меня боишься?» – кричит Кристен.
Мужчина начинает хохотать так, что даже его жена перестаёт кивать головой. «Хо! Я боюсь тебя! Вы слышите это? Я не боюсь тебя, детка! Ты боишься меня!»
Кристен улыбается. «Вам не надо меня бояться, – она бросает взгляд на раненую руку. На ней больше не нет следов пореза. Она медленно протягивает её и касается груди мужчины. – Вам не надо меня бояться», – повторяет она.
«Я тебя не боюсь, – снова отвечает человек. Только это уже не отец Томми, а он сам. Кивающая головой женщина исчезла. – Я совсем не боюсь тебя», – говорит Томми и тепло улыбается.

Остаток ночи Кристен проспала без сновидений.

mokimoki 29-05-2010 - 13:39

Глава 23. Вызов.

— Что такая мрачная, подруга? – спросила Джанет, усаживаясь рядом с Кристен.
Кристен упала за пикниковый стол, стоявший рядом со спасательной станцией. Она опустила подбородок на сложенные руки, глядя перед собой невидящим взглядом. Джанет опустилась на скамейку напротив.
— Прости, что? – тупо переспросила она.
— Что случилось, Кристен? – повторила Джанет. – Ты весь день блуждаешь где-то далеко. Плохо спала ночью?
— О, никогда в жизни не спала лучше, – ответила Кристен со слабой улыбкой. – У тебя, должно быть, самый удобный диван в мире.
— Сегодня он может показаться тебе не таким удобным, – заметила Джанет. Она подала ей коричневый бумажный пакетик с едой и достала свой собственный. – Я думаю, ты просто вчера так устала, что уснула бы и на ложе из гвоздей.
— Я очень ценю, что ты позволяешь мне спать на своём диване, – сказала Кристен, открывая пакет и заглядывая внутрь. – Но, думаю, после обеда я поеду домой. Я смотрела газеты и, да, я трачу время впустую, пытаясь найти жильё поблизости.
— Оп! Мы же ещё не сдаемся, верно? – воскликнула Джанет.
— Где пьёт пчела, там пью и я. И постель моя мягка в жёлтом венчике цветка, – негромко произнёс Джордж. Он сидел с апельсином рядом с Кристен.
— Что? – одновременно переспросили девушки.
— Шекспир, – ответил Джордж. – Там засну под крики сов. Чуть зари услышу зов – к ней помчусь быстрей ветров.
— И что это значит, – недоумённо посмотрела на него Кристен.
Джордж пожал плечами:
— Я знаю… Вероятно, ничего. Просто пронеслось в голове, – прищурился он лукаво. – Или вот ещё: Судьба определяет наш финал, пренебрегая нашими желаньями.
— Охо-хо, – к столику, посмеиваясь, приближался Ричард, держа в руке свой пакетик с обедом. – Девочки, не знаю, о чём вы тут речь ведёте, но это должно быть что-то совершенно экстраординарное, если Джордж цитирует Шекспира, – он уселся напротив Кристен. Остальные один за другим появлялись из дверей спасательной станции, каждый с обедом в руках. Все расселись за столом.
— Ричард, может, ты поможешь? – сказала Джанет. – Кристен после одного дня поисков уже не надеется найти себе жильё. У тебя же есть тут какая-то собственность. Ничего не посоветуешь?
Ричард нахмурил брови:
— В это время года с жильём поблизости от пляжа всегда туго, – он вздохнул. – Если только вы найдёте кого-то, кто как раз собирается уезжать.
Кристен покусала губу. Потом вздохнула и глянула на Джанет:
— Видишь? Ну что ж, многим приходится добираться на работу издалека. Справлюсь как-нибудь, – она пожала плечами. – Привыкну постепенно.
Ричард похлопал её по руке:
— Хей, не сдавайся так сразу, крошка. Я поразмыслю об этом и вечерком сделаю пару звонков. Договорились? Не хочу тебя обнадёживать раньше времени. В это время года найти что-либо не так просто. Но нет ничего невозможного.
— Спасибо, Ричард, – застенчиво улыбнулась Кристен. – Если только тебе не очень трудно. Кажется, я вознадеялась на что-то нереальное.
— Нереальное, как что? – переспросил Ричард, откусывая здоровенный кусок от бутерброда.
Кристен покраснела и спрятала лицо в ладонях.
— Джанет сказала мне, что ходит голой всё лето, и мне тоже так захотелось, – сказала она со смущённым смешком. – Странно, правда? Ведь всего несколько дней назад от одной такой мысли я бы пришла в ужас.
Бет, сидевшая рядом с Ричардом, прыснула:
— Видишь? Я же говорила, что тебе понравится!
Ричард усмехнулся:
— Ну, поскольку это «Чёрный нож», то и люди здесь собираются соответствующие. Возможно, у тебя есть шанс найти соседку или того, кто сдаёт комнату, и при этом смотрит сквозь пальцы на наготу. Если вообще удастся что-нибудь найти. Послушай, я постараюсь что-то придумать, хорошо? – он ещё раз похлопал её по руке.
— Ладно, спасибо, – невесело улыбнулась Кристен. Она рассеянно сложила свой пакет, так ни к чему и не притронувшись, и опять тупо уставилась перед собой.
Джанет озабоченно на неё посмотрела, а потом обвела взглядом остальных.
— Кристен, ну что с тобой? Ты что, не голодна?
Кристен подняла глаза:
— А? Умираю с голоду.
Джанет нахмурилась ещё больше.
— Так почему ты не ешь? – она постучала пальцем по её пакету.
Кристен взглянула на коричневый пакет, словно увидела его впервые:
— Ой, да… Спасибо, – она снова развернула пакет и вытащила из него сэндвич.
— Давай, Кристен, – подбодрила её Джанет. – Какая муха тебя укусила? Ричард же пообещал тебе, что попытается помочь. А пока что-нибудь найдётся, можешь спать у меня.
— Ох, я не из-за этого, – улыбнулась Кристен. – Я очень ценю вашу заботу. Не в этом дело. Нет. Просто я иногда слишком много думаю.
— О чём? – Джанет обняла её за плечо. – Тебя что-то тревожит, и я начинаю беспокоиться за тебя.
Кристен глубоко-глубоко вздохнула.
— У вас было когда-нибудь, что вы в чём-то убеждены – действительно убеждены – что понимаете что-то, но все кругом думают совершенно наоборот? – спросила она.
Джанет озадаченно вскинула брови:
— Ну, не знаю. Возможно. А что?
Кристен снова вздохнула. С минуту она молчала, а потом спросила:
— Бет, как ты думаешь, эти зеваки снова вернутся?
Бет нахмурилась:
— Не беспокойся слишком о зеваках, Кристен. Скоро начнёт прибывать народ, так что, даже если они ещё раз сюда сунутся, мы будем не одни.
— Знаешь, что меня пугает? – сказала Трина. – Я опасаюсь, как бы они не явились с ножами или оружием. Даже если люди нас поддержат, кто-нибудь может пострадать.
Бет метнула на неё взгляд:
— Да, именно. Но я уже попросила усилить патрулирование на пляже. По крайней мере, на первые несколько недель. Не знаю, послушают ли меня, но я направила доклад.
— Вчера у них ничего не было, мы с Ричардом проверили, – сказал Дон.
— Проверили? – удивилась Джанет. – Я видела всю сцену, но не заметила, что вы их обыскивали.
Дон рассмеялся:
— Ты видела, как они развернулись и столкнулись с нами?
— Молодые годы не пропали даром, – тихонько посмеиваясь и приподняв одну бровь, отозвался Ричард.
— Всегда очень важно иметь талантливого наставника, – сказал Дон, шутливо толкая его в плечо. – Не так ли, Оби-Ван?
Ричард с усмешкой откусил очередной кусок.
— Окей. Хорошо, что вчера они были без оружия, – произнесла Кристен. Она морщила лоб, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. – Послушайте, ребята, если Тони появится тут ещё раз, вы можете не вмешиваться, а придержать коней и позволить мне встретиться с ним лицом к лицу?
— Что? – воскликнули все разом. Трина даже вскрикнула от неожиданности. Алисия в недоумении закатила глаза.
— Кристен, ты не понимаешь, во что впутываешься, – встревожилась Бет. – Ты что, не помнишь, что я тебе рассказывала о Тони?
Джанет сжала её запястье:
— Это очень опасно.
— О, ты сумасшедшая, – покачал головой Дон.
Джордж с Ричардом пытливо вглядывались в её лицо. По лицу Джорджа блуждала загадочная улыбка. Ричард выглядел озадаченным.
— Кристен, что ты задумала? – мягко осведомился Джордж.
— Бет, – сказала Кристен. – Сколько времени прошло с тех пор, как Тони напал на Лизу? Восемь или девять лет?
Бет кивнула:
— Примерно так.
Кристен обвела взглядом всех собравшихся за столом.
— Я не сумасшедшая, – проговорила она. – Но я думаю, мы все ошибаемся, – она посмотрела на Алисию, сидевшую в конце стола. – Алисия, когда они вчера приходили, что именно они говорили?
Алисия фыркнула:
— Ну, они оба тяжело сопели, и у них были красные рожи. А когда они приблизились, то начали разглядывать меня и грязно ухмыляться.
— Ты узнала их?
— Я узнала Тони по фотографиям. А прыщавого юнца я прежде не видела.
— Никто из нас его не знает. Но все узнали Тони.
— Хорошо, – нетерпеливо сказала Кристен. – Так что он сказал?
— Ну, – отозвалась Алисия. – Как я уже говорила, они, ухмыляясь, разглядывали меня. Потом Тони с сарказмом произнёс: «О боже, ты сегодня просто красотка». А прыщавый грязно хихикал. Они так смотрели, что мне стало стыдно, но я уверена, что им и самим было неудобно.
— Это верно, – вставила Трина. – А затем он раздражённо добавил: «Не посоветуешь ли подходящее место, где бы я мог расстелить покрывало?» А молодой опять захихикал.
Кристен слегка поёжилась, и медленно покачала головой.
— А потом подошли Бет и Джордж, – сказала Алисия. – Эти двое так же неприятно покосились на Бет, а Тони добавил что-то о том, что ему нравится наша экипировка, – щёки Алисии слегка зарделись во время рассказа.
— Мне показалось, что Тони сильно занервничал, когда подошла Бет, – сказала Трина. – Он не сомневался, что она его знает.
— Я ему сказала: «Тони, ты знаешь, что тебя тут не ждут», – сухо сказала Бет.
Трина кивнула.
— Точно. И он выглядел так, словно ему не хватает воздуха. Кажется, именно в это время подоспели и Дон с Ричардом.
— Они испугались, что мы им надерём задницы! Вот, что это значило, – вставил Дон.
— Ага, Тони здорово нервничал. Думаю, молодой был просто слишком туп, чтобы бояться, – сказала Трина. – Однако Тони расправил плечи, посмотрел на Дона с Ричардом и сказал: «Привет».
— Он сказал: «Добрый день, джентльмены», – поправил Ричард.
— Верно. Кажется, он покрылся потом. Он сильно нервничал. А потом вдруг начал путано извиняться, всё тем же раздражённым голосом говорить, что никому не хотел помешать.
— Он говорил: «Мы пришли не для того, чтобы мешать кому-либо», – добавила Бет. – И ещё: «Мы совершенно не собирались оскорблять вас, добрые люди. Пожалуйста, примите мои искренние извинения, если я вам каким-то образом помешал». А затем он поклонился, и поцеловал Алисии руку.
— Да уж, полная неожиданность! – сердито откликнулась Алисия.
— Похоже, он и мою руку хотел поцеловать, – сказала Бет. – Но, полагаю, у меня в глазах было написано нечто такое, что он предпочёл воздержаться. А затем они оба развернулись и более-менее сохраняя достоинство, отправились восвояси.
— После тактичного прощупывания, – хохотнул Дон.
Кристен морщила лоб, массируя виски. Затем она медленно покачала головой.
— Я думаю, мы всё неправильно поняли, – сказала она, наконец. – Это всего лишь предчувствие, но мне кажется, они хотели быть приветливыми.
Команда взорвалась насмешливыми возгласами.
— Ох, Кристен! – проговорила Бет. – Дай мне сказать. Тони не из приветливых.
— А ты его видела хоть раз до вчерашнего дня? – спросила Кристен.
— Нет, – ответила Бет. – Но я о нём наслышана. Ричард его видел раньше.
Ричард заинтересованно смотрел на Кристен. Он кивнул:
— Да. Я был тут, когда он набросился на Лизу.
— А теперь подумайте, – обратилась ко всем Кристен. – Он спустился сюда и пытался говорить комплименты, так? Он совершенно нормально спрашивал, где он может расстелить покрывало.
— Ага. Только покрывала при нём не было, – вставила Алисия.
Кристен пожала плечами:
— А потом явилась Бет и сказала, что его тут не ждали. Он извинился и ушёл.
— Ты не слышала, каким презрительным тоном он разговаривал, – рассердилась Алисия. – Ты не слышала, как этот прыщавый подросток всё время хихикал, разглядывая нас!
— Алисия! Мы с Джанет дважды повстречались с ними на тропинке. Думаю, я знаю, о чём ты говоришь. Он и нам отвешивал аналогичные комплименты, заставляя меня краснеть. Я уже сказала, что это только чувство, но мне кажется, они пытались быть вежливыми! Просто у них это не получалось.
Джордж не отрываясь смотрел на Кристен, и на его лице всё шире росла улыбка.
— Ты разве не знаешь о делишках Тони? – осведомилась Джанет.
— Знаю, – бросила Кристен. – А ты не думаешь, что кто-то может измениться за восемь или даже девять лет?
Ричард перегнулся через весь стол и накрыл своей ладонью руку Кристен:
— Не слишком ли ты сильно полагаешься на своё чутьё, Кристен? Это может оказаться слишком опасным, если ты ошибаешься.
Кристен посмотрела на него и кивнула:
— Да, я понимаю. Но у меня есть принцип. Полагаю, что это от моей матери. Принцип, что каждый имеет право на уважение. Не имеет значения, как мерзко он выглядит снаружи. Разве это не так? И то, чему я научилась за последние несколько дней – по крайней мере, иногда – что единственное, чего нужно опасаться – это сам страх. И я не боюсь.
Ричард улыбался:
— Если тебя это утешит, Кристен, то мне нравится твоё чутьё. Иногда нужно лишь немного понимания, чтобы превратить врага в союзника.
— Что?? Ты что, согласен с ней? – воскликнула Бет.
Ричард на мгновение опустил голову, а затем взглянул на неё.
— Знаешь, что я действительно думаю? Если мы всё же увидим Тони этим летом, я думаю, мы должны оседлать коней, как выразилась Кристен. Но затем, мне кажется, мы можем чуть придержать их, и дать возможность Кристен проверить свою теорию, что люди могут меняться. Если она ошибётся, то я обрушу на Тони всю нашу мощь. Но, ты знаешь, по-моему, она не ошибается.
Бет глубоко набрала воздуха, а потом с шумом выдохнула:
— Ричард! Я очень ценю твоё мнение, но я даже думать не желаю о том, чтобы послать Кристен одну, говорить лицом к лицу с этим ублюдком! Простите за выражение! Она… Да она, может быть, жизнью рискует!
Кристен улыбнулась:
— Я спасатель, Бет. Это моя работа.
В лицо Бет бросилась краска.
— Хорошо. Твоя взяла, – сказала она. – Но я хочу, чтобы ты была готова к тому, если что-то пойдёт не так. Дадим шанс Тони доказать, что он сбросил свои тигриные полоски.
Ричард с улыбкой потряс Кристен руку:
— Я горжусь, Кристен, что знаком с тобой. Похоже, ты можешь совершить что-то очень значительное для пляжа «Чёрный нож». Независимо от того, права ты или ошибаешься, ты слеплена из правильного теста.
Кристен вспыхнула.
— Спасибо, – скромно пробормотала она.
Глаза Ричарда внезапно блеснули:
— А знаешь, если ты такая храбрая – я хочу сказать, действительно храбрая – то я знаю один очень хороший дом всего в полумиле от пляжа. Место отличное. Прекрасный просторный двор, бассейн, и вполне уединённый. Плата тоже невысокая. Две женщины. Можешь оставаться голышом всё время, одеваться только по дороге на пляж и обратно.
— Вау! Звучит неплохо, – обрадовалась Кристен. – А для чего необходима смелость? Этот дом расположен на скале, которая постепенно сползает в океан?
— Да нет, ничего такого. Просто… уф… одна из женщин – моя сестра.
— Нет! – воскликнула Джанет, и все остальные подхватили её стон.
— Ричард, как ты мог? – сказала Бет.
Ричард с улыбкой смотрел на Кристен:
— Ну, что скажешь, Кристен? Принимаешь вызов?

mokimoki 29-05-2010 - 13:40

Глава 23. Вызов.

— Что такая мрачная, подруга? – спросила Джанет, усаживаясь рядом с Кристен.
Кристен упала за пикниковый стол, стоявший рядом со спасательной станцией. Она опустила подбородок на сложенные руки, глядя перед собой невидящим взглядом. Джанет опустилась на скамейку напротив.
— Прости, что? – тупо переспросила она.
— Что случилось, Кристен? – повторила Джанет. – Ты весь день блуждаешь где-то далеко. Плохо спала ночью?
— О, никогда в жизни не спала лучше, – ответила Кристен со слабой улыбкой. – У тебя, должно быть, самый удобный диван в мире.
— Сегодня он может показаться тебе не таким удобным, – заметила Джанет. Она подала ей коричневый бумажный пакетик с едой и достала свой собственный. – Я думаю, ты просто вчера так устала, что уснула бы и на ложе из гвоздей.
— Я очень ценю, что ты позволяешь мне спать на своём диване, – сказала Кристен, открывая пакет и заглядывая внутрь. – Но, думаю, после обеда я поеду домой. Я смотрела газеты и, да, я трачу время впустую, пытаясь найти жильё поблизости.
— Оп! Мы же ещё не сдаемся, верно? – воскликнула Джанет.
— Где пьёт пчела, там пью и я. И постель моя мягка в жёлтом венчике цветка, – негромко произнёс Джордж. Он сидел с апельсином рядом с Кристен.
— Что? – одновременно переспросили девушки.
— Шекспир, – ответил Джордж. – Там засну под крики сов. Чуть зари услышу зов – к ней помчусь быстрей ветров.
— И что это значит, – недоумённо посмотрела на него Кристен.
Джордж пожал плечами:
— Я знаю… Вероятно, ничего. Просто пронеслось в голове, – прищурился он лукаво. – Или вот ещё: Судьба определяет наш финал, пренебрегая нашими желаньями.
— Охо-хо, – к столику, посмеиваясь, приближался Ричард, держа в руке свой пакетик с обедом. – Девочки, не знаю, о чём вы тут речь ведёте, но это должно быть что-то совершенно экстраординарное, если Джордж цитирует Шекспира, – он уселся напротив Кристен. Остальные один за другим появлялись из дверей спасательной станции, каждый с обедом в руках. Все расселись за столом.
— Ричард, может, ты поможешь? – сказала Джанет. – Кристен после одного дня поисков уже не надеется найти себе жильё. У тебя же есть тут какая-то собственность. Ничего не посоветуешь?
Ричард нахмурил брови:
— В это время года с жильём поблизости от пляжа всегда туго, – он вздохнул. – Если только вы найдёте кого-то, кто как раз собирается уезжать.
Кристен покусала губу. Потом вздохнула и глянула на Джанет:
— Видишь? Ну что ж, многим приходится добираться на работу издалека. Справлюсь как-нибудь, – она пожала плечами. – Привыкну постепенно.
Ричард похлопал её по руке:
— Хей, не сдавайся так сразу, крошка. Я поразмыслю об этом и вечерком сделаю пару звонков. Договорились? Не хочу тебя обнадёживать раньше времени. В это время года найти что-либо не так просто. Но нет ничего невозможного.
— Спасибо, Ричард, – застенчиво улыбнулась Кристен. – Если только тебе не очень трудно. Кажется, я вознадеялась на что-то нереальное.
— Нереальное, как что? – переспросил Ричард, откусывая здоровенный кусок от бутерброда.
Кристен покраснела и спрятала лицо в ладонях.
— Джанет сказала мне, что ходит голой всё лето, и мне тоже так захотелось, – сказала она со смущённым смешком. – Странно, правда? Ведь всего несколько дней назад от одной такой мысли я бы пришла в ужас.
Бет, сидевшая рядом с Ричардом, прыснула:
— Видишь? Я же говорила, что тебе понравится!
Ричард усмехнулся:
— Ну, поскольку это «Чёрный нож», то и люди здесь собираются соответствующие. Возможно, у тебя есть шанс найти соседку или того, кто сдаёт комнату, и при этом смотрит сквозь пальцы на наготу. Если вообще удастся что-нибудь найти. Послушай, я постараюсь что-то придумать, хорошо? – он ещё раз похлопал её по руке.
— Ладно, спасибо, – невесело улыбнулась Кристен. Она рассеянно сложила свой пакет, так ни к чему и не притронувшись, и опять тупо уставилась перед собой.
Джанет озабоченно на неё посмотрела, а потом обвела взглядом остальных.
— Кристен, ну что с тобой? Ты что, не голодна?
Кристен подняла глаза:
— А? Умираю с голоду.
Джанет нахмурилась ещё больше.
— Так почему ты не ешь? – она постучала пальцем по её пакету.
Кристен взглянула на коричневый пакет, словно увидела его впервые:
— Ой, да… Спасибо, – она снова развернула пакет и вытащила из него сэндвич.
— Давай, Кристен, – подбодрила её Джанет. – Какая муха тебя укусила? Ричард же пообещал тебе, что попытается помочь. А пока что-нибудь найдётся, можешь спать у меня.
— Ох, я не из-за этого, – улыбнулась Кристен. – Я очень ценю вашу заботу. Не в этом дело. Нет. Просто я иногда слишком много думаю.
— О чём? – Джанет обняла её за плечо. – Тебя что-то тревожит, и я начинаю беспокоиться за тебя.
Кристен глубоко-глубоко вздохнула.
— У вас было когда-нибудь, что вы в чём-то убеждены – действительно убеждены – что понимаете что-то, но все кругом думают совершенно наоборот? – спросила она.
Джанет озадаченно вскинула брови:
— Ну, не знаю. Возможно. А что?
Кристен снова вздохнула. С минуту она молчала, а потом спросила:
— Бет, как ты думаешь, эти зеваки снова вернутся?
Бет нахмурилась:
— Не беспокойся слишком о зеваках, Кристен. Скоро начнёт прибывать народ, так что, даже если они ещё раз сюда сунутся, мы будем не одни.
— Знаешь, что меня пугает? – сказала Трина. – Я опасаюсь, как бы они не явились с ножами или оружием. Даже если люди нас поддержат, кто-нибудь может пострадать.
Бет метнула на неё взгляд:
— Да, именно. Но я уже попросила усилить патрулирование на пляже. По крайней мере, на первые несколько недель. Не знаю, послушают ли меня, но я направила доклад.
— Вчера у них ничего не было, мы с Ричардом проверили, – сказал Дон.
— Проверили? – удивилась Джанет. – Я видела всю сцену, но не заметила, что вы их обыскивали.
Дон рассмеялся:
— Ты видела, как они развернулись и столкнулись с нами?
— Молодые годы не пропали даром, – тихонько посмеиваясь и приподняв одну бровь, отозвался Ричард.
— Всегда очень важно иметь талантливого наставника, – сказал Дон, шутливо толкая его в плечо. – Не так ли, Оби-Ван?
Ричард с усмешкой откусил очередной кусок.
— Окей. Хорошо, что вчера они были без оружия, – произнесла Кристен. Она морщила лоб, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. – Послушайте, ребята, если Тони появится тут ещё раз, вы можете не вмешиваться, а придержать коней и позволить мне встретиться с ним лицом к лицу?
— Что? – воскликнули все разом. Трина даже вскрикнула от неожиданности. Алисия в недоумении закатила глаза.
— Кристен, ты не понимаешь, во что впутываешься, – встревожилась Бет. – Ты что, не помнишь, что я тебе рассказывала о Тони?
Джанет сжала её запястье:
— Это очень опасно.
— О, ты сумасшедшая, – покачал головой Дон.
Джордж с Ричардом пытливо вглядывались в её лицо. По лицу Джорджа блуждала загадочная улыбка. Ричард выглядел озадаченным.
— Кристен, что ты задумала? – мягко осведомился Джордж.
— Бет, – сказала Кристен. – Сколько времени прошло с тех пор, как Тони напал на Лизу? Восемь или девять лет?
Бет кивнула:
— Примерно так.
Кристен обвела взглядом всех собравшихся за столом.
— Я не сумасшедшая, – проговорила она. – Но я думаю, мы все ошибаемся, – она посмотрела на Алисию, сидевшую в конце стола. – Алисия, когда они вчера приходили, что именно они говорили?
Алисия фыркнула:
— Ну, они оба тяжело сопели, и у них были красные рожи. А когда они приблизились, то начали разглядывать меня и грязно ухмыляться.
— Ты узнала их?
— Я узнала Тони по фотографиям. А прыщавого юнца я прежде не видела.
— Никто из нас его не знает. Но все узнали Тони.
— Хорошо, – нетерпеливо сказала Кристен. – Так что он сказал?
— Ну, – отозвалась Алисия. – Как я уже говорила, они, ухмыляясь, разглядывали меня. Потом Тони с сарказмом произнёс: «О боже, ты сегодня просто красотка». А прыщавый грязно хихикал. Они так смотрели, что мне стало стыдно, но я уверена, что им и самим было неудобно.
— Это верно, – вставила Трина. – А затем он раздражённо добавил: «Не посоветуешь ли подходящее место, где бы я мог расстелить покрывало?» А молодой опять захихикал.
Кристен слегка поёжилась, и медленно покачала головой.
— А потом подошли Бет и Джордж, – сказала Алисия. – Эти двое так же неприятно покосились на Бет, а Тони добавил что-то о том, что ему нравится наша экипировка, – щёки Алисии слегка зарделись во время рассказа.
— Мне показалось, что Тони сильно занервничал, когда подошла Бет, – сказала Трина. – Он не сомневался, что она его знает.
— Я ему сказала: «Тони, ты знаешь, что тебя тут не ждут», – сухо сказала Бет.
Трина кивнула.
— Точно. И он выглядел так, словно ему не хватает воздуха. Кажется, именно в это время подоспели и Дон с Ричардом.
— Они испугались, что мы им надерём задницы! Вот, что это значило, – вставил Дон.
— Ага, Тони здорово нервничал. Думаю, молодой был просто слишком туп, чтобы бояться, – сказала Трина. – Однако Тони расправил плечи, посмотрел на Дона с Ричардом и сказал: «Привет».
— Он сказал: «Добрый день, джентльмены», – поправил Ричард.
— Верно. Кажется, он покрылся потом. Он сильно нервничал. А потом вдруг начал путано извиняться, всё тем же раздражённым голосом говорить, что никому не хотел помешать.
— Он говорил: «Мы пришли не для того, чтобы мешать кому-либо», – добавила Бет. – И ещё: «Мы совершенно не собирались оскорблять вас, добрые люди. Пожалуйста, примите мои искренние извинения, если я вам каким-то образом помешал». А затем он поклонился, и поцеловал Алисии руку.
— Да уж, полная неожиданность! – сердито откликнулась Алисия.
— Похоже, он и мою руку хотел поцеловать, – сказала Бет. – Но, полагаю, у меня в глазах было написано нечто такое, что он предпочёл воздержаться. А затем они оба развернулись и более-менее сохраняя достоинство, отправились восвояси.
— После тактичного прощупывания, – хохотнул Дон.
Кристен морщила лоб, массируя виски. Затем она медленно покачала головой.
— Я думаю, мы всё неправильно поняли, – сказала она, наконец. – Это всего лишь предчувствие, но мне кажется, они хотели быть приветливыми.
Команда взорвалась насмешливыми возгласами.
— Ох, Кристен! – проговорила Бет. – Дай мне сказать. Тони не из приветливых.
— А ты его видела хоть раз до вчерашнего дня? – спросила Кристен.
— Нет, – ответила Бет. – Но я о нём наслышана. Ричард его видел раньше.
Ричард заинтересованно смотрел на Кристен. Он кивнул:
— Да. Я был тут, когда он набросился на Лизу.
— А теперь подумайте, – обратилась ко всем Кристен. – Он спустился сюда и пытался говорить комплименты, так? Он совершенно нормально спрашивал, где он может расстелить покрывало.
— Ага. Только покрывала при нём не было, – вставила Алисия.
Кристен пожала плечами:
— А потом явилась Бет и сказала, что его тут не ждали. Он извинился и ушёл.
— Ты не слышала, каким презрительным тоном он разговаривал, – рассердилась Алисия. – Ты не слышала, как этот прыщавый подросток всё время хихикал, разглядывая нас!
— Алисия! Мы с Джанет дважды повстречались с ними на тропинке. Думаю, я знаю, о чём ты говоришь. Он и нам отвешивал аналогичные комплименты, заставляя меня краснеть. Я уже сказала, что это только чувство, но мне кажется, они пытались быть вежливыми! Просто у них это не получалось.
Джордж не отрываясь смотрел на Кристен, и на его лице всё шире росла улыбка.
— Ты разве не знаешь о делишках Тони? – осведомилась Джанет.
— Знаю, – бросила Кристен. – А ты не думаешь, что кто-то может измениться за восемь или даже девять лет?
Ричард перегнулся через весь стол и накрыл своей ладонью руку Кристен:
— Не слишком ли ты сильно полагаешься на своё чутьё, Кристен? Это может оказаться слишком опасным, если ты ошибаешься.
Кристен посмотрела на него и кивнула:
— Да, я понимаю. Но у меня есть принцип. Полагаю, что это от моей матери. Принцип, что каждый имеет право на уважение. Не имеет значения, как мерзко он выглядит снаружи. Разве это не так? И то, чему я научилась за последние несколько дней – по крайней мере, иногда – что единственное, чего нужно опасаться – это сам страх. И я не боюсь.
Ричард улыбался:
— Если тебя это утешит, Кристен, то мне нравится твоё чутьё. Иногда нужно лишь немного понимания, чтобы превратить врага в союзника.
— Что?? Ты что, согласен с ней? – воскликнула Бет.
Ричард на мгновение опустил голову, а затем взглянул на неё.
— Знаешь, что я действительно думаю? Если мы всё же увидим Тони этим летом, я думаю, мы должны оседлать коней, как выразилась Кристен. Но затем, мне кажется, мы можем чуть придержать их, и дать возможность Кристен проверить свою теорию, что люди могут меняться. Если она ошибётся, то я обрушу на Тони всю нашу мощь. Но, ты знаешь, по-моему, она не ошибается.
Бет глубоко набрала воздуха, а потом с шумом выдохнула:
— Ричард! Я очень ценю твоё мнение, но я даже думать не желаю о том, чтобы послать Кристен одну, говорить лицом к лицу с этим ублюдком! Простите за выражение! Она… Да она, может быть, жизнью рискует!
Кристен улыбнулась:
— Я спасатель, Бет. Это моя работа.
В лицо Бет бросилась краска.
— Хорошо. Твоя взяла, – сказала она. – Но я хочу, чтобы ты была готова к тому, если что-то пойдёт не так. Дадим шанс Тони доказать, что он сбросил свои тигриные полоски.
Ричард с улыбкой потряс Кристен руку:
— Я горжусь, Кристен, что знаком с тобой. Похоже, ты можешь совершить что-то очень значительное для пляжа «Чёрный нож». Независимо от того, права ты или ошибаешься, ты слеплена из правильного теста.
Кристен вспыхнула.
— Спасибо, – скромно пробормотала она.
Глаза Ричарда внезапно блеснули:
— А знаешь, если ты такая храбрая – я хочу сказать, действительно храбрая – то я знаю один очень хороший дом всего в полумиле от пляжа. Место отличное. Прекрасный просторный двор, бассейн, и вполне уединённый. Плата тоже невысокая. Две женщины. Можешь оставаться голышом всё время, одеваться только по дороге на пляж и обратно.
— Вау! Звучит неплохо, – обрадовалась Кристен. – А для чего необходима смелость? Этот дом расположен на скале, которая постепенно сползает в океан?
— Да нет, ничего такого. Просто… уф… одна из женщин – моя сестра.
— Нет! – воскликнула Джанет, и все остальные подхватили её стон.
— Ричард, как ты мог? – сказала Бет.
Ричард с улыбкой смотрел на Кристен:
— Ну, что скажешь, Кристен? Принимаешь вызов?

mokimoki 29-05-2010 - 13:41

Глава 24. Словно из золота.

— Переживаешь? – поинтересовался Ричард, спереди обходя машину.
Кристен сдержанно улыбнулась и кивнула.
— Немного, – она закрыла дверь и подошла к нему. Они стояли на дороге перед домом. На ней была белая маечка и тёмные шорты, в которых она приходила на пляж в понедельник. – Прекрасный дом, – сказала она.
Ричард вздохнул:
— Знаешь, я начинаю жалеть обо всём этом. Ты и правда удивительная девушка, Кристен. Мне бы не хотелось причинить тебе неудобство.
Кристен нервно хихикнула. Это прозвучало, словно икота.
— Что тут смешного? – спросил он.
— Знаешь, если бы я избегала всего, что мне неудобно, то последние несколько дней были бы ужасно тоскливыми. И уж точно, я бы никогда не вернулась на «Чёрный нож».
Ричард улыбнулся:
— Ты держишься на адреналине. Знаешь, если бы не один пустяк, то ты бы определённо понравилась моей сестре. Она довольно яркая и интересная женщина, но у неё есть недостаток. Она совершенно не переносит наготы.
— Я была такой же всего несколько дней назад, – заметила Кристен. – И что, ты правда считаешь, что это поможет ей измениться?
— Не знаю, – сказал Ричард, опуская глаза. – Когда я десять лет назад начал работать на пляже, она отнеслась к этому с интересом и энтузиазмом. Она забрасывала меня вопросами: и что, там правда все совершенно голые? И что, девушки не стесняются, что ребята их видят? Ну и так далее. Казалось, её это сильно заинтересовало. В то время нагота на пляже ещё не была обязательна. Я думал, что она придёт, и сама посмотрит, но она там так и не появилась.
Когда ввели правило об обязательности наготы, она заинтересовалась ещё больше. Она несколько раз меня спрашивала, в какое время и в какой день недели лучше прийти. И будет ли безопасно явиться одной, или лучше с друзьями? И где люди раздеваются – прямо на пляже или в раздевалках? И я опять думал, что она придёт. Но она не пришла.
После стычки с Тони во всех газетах было написано, что спасатели отныне тоже работают обнажёнными. Она начала меня об этом расспрашивать. Как я себя чувствую голышом, не стесняюсь ли я?
— А ты стеснялся?
— Не очень. Я столько времени находился в окружении голых людей, что испытал только облегчение от того, что больше не должен носить эти дурацкие трусы. Думаю, все спасатели ощущали себя чужаками. Отдыхающие и спасатели никогда особо не общались. Но после того, как Лиза разделась перед бандой Тони, словно какая-то волна дружбы прокатилась по пляжу. Впервые люди ощутили, что спасатели на их стороне.
— И что твою сестру восстановило против нудистов? – спросила Кристен.
— Да нет, – взмахнул Ричард руками. – Ей это нравится! Когда мне удалось заработать немного денег и купить этот большой дом, она была просто очарована бассейном. Она спросила, плавал ли я голышом. А когда я ответил, что постоянно, её охватил восторг. Тогда она спросила, не может ли она пригласить друзей на вечеринку у бассейна, и я, конечно же, ответил утвердительно. А затем, в шутку, прибавил: «Только никаких купальников», а она расхохоталась. Она так и не устроила никакой вечеринки, хотя то и дело говорит об этом.
— Так в чём же дело? – удивилась Кристен. – Почему она изменилась?
— Хотел бы я знать, – вздохнул Ричард. – Лет пять назад она перестала об этом говорить. Если об этом заходила речь, она всегда отвечала: «Мы не можем поговорить о чём-то другом?» А года три назад она начала носить жалобы в городской совет, посещать анти-нудистские мероприятия…
— Но ты позволяешь ей жить здесь?
— Ох, боже, Кристен! – простонал Ричард. – Это же моя сестра. Не выбрасывать же её на улицу?
Кристен покраснела.
— А знаешь, вероятно, я должна быть польщена. Ты уже второй человек, кто готов бесплатно пустить меня с тех пор, как я перестала одеваться.
— Неправда! – обиделся Ричард. – Я никогда не выдвигал никаких условий! Я бы даже не подумал об этом при иных обстоятельствах.
— Знаю, – примирительно отозвалась Кристен.
— Моя сестра – сильная личность, – сказал Ричард. – Говоря начистоту, она немного задира. Я просто подумал, что тебе придётся сразу поставить себя как следует. Иначе тебе придётся бороться за право ходить по дому раздетой.
— Всё в порядке, Ричард. Может, это и странно, но мне бы больше подошёл вариант проживания в таком месте, где мне бы вовсе не было дозволено одеваться.
— Мне нравится быть голышом, но мне не хочется кого-то заставлять поступать так же.
— Ну, на пляже все мы вынуждены ходить голыми.
— Это нечто другое, – возразил Ричард. – Люди приходят на пляж, потому что сами хотят этого. И все должны быть голыми, а не только некоторые. Знаешь, я боюсь, тебе здесь будет одиноко.
— Но ведь это же твой дом, правда? – спросила Кристен. – Почему бы тебе просто не сказать своей сестре и её соседке, что в доме все должны быть без одежды.
— Охо-хо, нееет! – рассмеялся Ричард. – Нет, нет, нет. Так ты точно ничего не добьёшься!
— Ну, может, и нет, – улыбнулась Кристен. Она глубоко вздохнула. – Хорошо, я готова, как никогда. Ещё раз – твою сестру зовут Бренда, а её соседку – Марси. Правильно?
— Совершенно верно. Они познакомились на акции протеста, но мне кажется, Марси не такая вредная, как Бренда.
— Ага. Слушай, я не собираюсь никого ни в чём убеждать. Я не собираюсь с ними спорить. Я просто буду тут жить. Если это заставит их взглянуть на вещи иначе – отлично!
— Очень хорошо. Давай обойдём с обратной стороны, я хочу сначала показать тебе задний двор и бассейн. А потом войдём внутрь, – Ричард обогнул гараж для машины и поманил Кристен за собой.
Между гаражом и стеной дома обнаружились каменные ступеньки. Кристен последовала за Ричардом вверх по лестнице на задний дворик.
— Тут у нас бассейн. А там вот есть ванна с горячей водой, – Ричард указал на стеклянное строение под покатой крышей, примыкающее к дому. – Это что-то вроде оранжереи и солярия. Если снаружи слишком прохладно или сыро, то можно находиться здесь, спокойно наслаждаясь солнцем.
—Слушай, должно быть хорошо быть богатым, – поразилась Кристен.
Ричард усмехнулся:
— Да уж неплохо, – он перешагнул через кочку, поросшую травой. – Иди сюда, я хочу тебе что-то показать.
Кристен тоже перешагнула через бугорок и остановилась рядом:
— Что?
— Вот, смотри, – протянул руку Ричард. – Между тем холмом вдалеке и большим валуном. Видишь?
— Боже! – восхищённо рассмеялась Кристен. – Да отсюда виден пляж!
Ричард улыбался.
— Тут раньше жила одна пожилая дама. Так она постоянно жаловалась, что ей видно «ясно, как днём» голых хиппи. Однако, чтобы увидеть их, ей нужно было стоять именно на этом месте, на крошечном пятачке земли. А кроме того, люди отсюда выглядят не больше, чем муравьи, так что, чтобы разглядеть «голых хиппи», ей нужен был телескоп. Некоторые люди сами себе выдумывают проблемы и ходят потом с оскорблённым видом.
В этот момент стеклянная дверь скользнула в сторону и появилась высокая, стройная, молодая женщина. Ей было не более двадцати пяти.
— Ах вот вы где, – сердито сказала она. – Мне послышалось, что подъехала машина. Я ждала вас у передних дверей. Я надеялась, что вы хотя бы из вежливости, постучите!
— Вот, именно это я и имел в виду, – покосился Ричард на Кристен. – Как проводишь время, Бренда? Я просто хотел дать Кристен осмотреться, прежде чем мы войдём. Кристен, позволь представить мою сестру, Бренду.
Кристен шагнула вперёд, с улыбкой протягивая руку. Бренда вздорно хмыкнула и вместо ответа высокомерно скрестила руки на груди.
Кристен подумала, что если бы не глубокая морщина между нахмуренными бровями, то Бренда была бы по-настоящему красива. У неё были длинные, мягкие волосы песочного цвета, спадающие на спину. На ней были большие очки, но они не могли скрыть привлекательности её лица. Одета она была в строгий серый деловой костюм с юбкой до середины колен и жакетом. Под жакетом на ней была надета блузка бледно-голубого цвета с оборочками. Дополняли наряд туфли на высоком каблуке и нейлоновые чулки. Кристен показалось, что она выглядит несколько старомодно, и уж точно, одета не по погоде.
— Не знаю, о чём ты думал, Ричард, но мне это смешным не кажется.
— Хорошо, хорошо, – примирительно ответил Ричард. – Может, ты научишься отличать, когда я шучу, а когда нет. Входи, Кристен. Я сказал Бренде, что выделяю тебе большую спальню. Из её окна сверху открывается просто восхитительный вид.
Бренда издала какой-то нечленораздельный звук, пропуская Ричарда с Кристен в двери. Кристен взглянула на него с немым вопросом: «Пора?» Ричард лишь поднял брови и с уклончивой улыбкой еле заметно пожал плечами.
— По-моему, тут просто замечательно, – сказала Кристен. Дрожащими от волнения руками, она одним быстрым движением стянула майку через голову. Лифчика на ней не было. Обнажённая до пояса, она прошла через дверь и ступила в большую кухню.
Лицо Бренды в одно мгновение побагровело от ярости.
— А теперь послушай меня, маленькая сучка! – взревела она. – В моём доме ты не будешь разгуливать полуголой! Поняла?
— Хватит! – крикнул Ричард, ударив ладонью по столу. Кровь бросилась ему в лицо, а руки задрожали от сдерживаемой ярости.
Внезапно в дверях появилась молодая хрупкая женщина.
— Что тут происходит? – вскрикнула она. Увидев Кристен, она замерла и вспыхнула. – О боже! – вырвалось у неё.
Ричард шумно откашлялся.
— Марси, – с усилием произнёс он. – Я хочу познакомить тебя с Кристен, твоей новой соседкой. Она работает вместе со мной на пляже в команде спасателей.
Марси, явно обескураженная, робко улыбаясь, протянула руку.
— П-привет, Кристен. Рада познакомиться, – промямлила она под убийственным взором Бренды.
— Мне тоже очень приятно, Марси, – улыбнулась в ответ Кристен, пожимая ей руку. Марси была очень изящная, маленькая и худенькая. Её тёмно-каштановые волосы были коротко подстрижены. Выглядела она года на двадцать два, двадцать три. Она также была в строгой одежде. На ней была белая блузка с коротким рукавом и чёрная юбка до колен. На ней так же были чулки из нейлона. В отличие от Бренды, она была не на каблуках, а в обычных туфлях. Она казалась совершенно беззащитной благодаря детскому взгляду широко открытых глаз. Кристен испытала укол совести из-за того, что заставила её смущаться.
— Ричард, – медленно и свирепо процедила Бренда сквозь зубы. – Меня не волнует, если ты захочешь устроить из нашего дома приют для бездомных котов. Это твоё дело. Но я не позволю разгуливать этой сучке по моему дому полуголой.
— Прежде всего, Бренда, – тихо, явно сдерживаясь, ответил Ричард. – Кристен – спасатель. Она приличная девушка. И если ты ещё раз назовёшь её подобным образом, то вылетишь отсюда на улицу. И на этот раз я и не думаю шутить.
Бренда застыла, злобно уставившись на Кристен.
— И, надеюсь, мне не нужно напоминать, что это не твой дом, – продолжал он. – Этот дом – мой. Поскольку ты моя сестра, я тебе разрешаю здесь жить. Но я предупреждаю, те семейные узы, что нас связывают, хрупки сейчас, как никогда, – он показал на Кристен. – Тебе придётся относится к этой девушке с уважением. Хотя бы через силу. Ты понимаешь меня? А сейчас я хочу, чтобы ты извинилась перед ней.
Бренда окаменела. Из её сжатых зубов вырвалось яростное шипение. Она повернулась к Кристен и изобразила подобие улыбки, больше похожее на гримасу. Глаза её метали молнии.
— Я прошу прощения, Кристен, – процедила она. – Надеюсь, ты простишь меня.
— Конечно, я не сержусь, – еле слышно отозвалась Кристен.
— Ещё одно, – добавил Ричард, с трудом остывая. – Это не я делаю одолжение Кристен, разрешая тут жить. Это она делает одолжение мне. Кристен?
Кристен взглянула на него, подняв брови.
— Ч-что, прямо здесь? – спросила она.
— Чувствуй себя, словно у себя дома, – улыбнулся Ричард.
Кристен пожала плечами и сбросила с ног кроссовки. Носков на ней не было, и она коснулась босыми ногами прохладных плиток на полу.
— Так намного лучше, – с улыбкой сказала она Ричарду. Бросив взгляд на Марси, которая, казалось, успела изрядно оправиться от первого шока, она расстегнула поясок своих шортов и потянула их вниз. Трусиков на ней тоже не было. Она подобрала свои шорты и кроссовки и встала посередине кухни совершенно голая. – Совсем хорошо, – произнесла она, неуверенно улыбнувшись.
— Самое время для того, чтобы тебе прояснить кое-что, Бренда, – проговорил Ричард. – Кристен не будет разгуливать по дому полуголой. Она будет ходить совершенно голой. Я поставил ей условие не одевать дома никакой одежды, и она любезно на это согласилась.
Лицо Бренды снова побагровело.
— Это сговор! – прошипела она. – Как ты узнал?
— Узнал? Узнал что? – переспросил Ричард.
— Откуда ты узнал, что меня выдвинули в Городской совет? Я… Я готовлюсь к приёму очень важных гостей. Они должны прибыть сюда через пару месяцев. И ты серьёзно полагаешь, что меня утвердят после всего этого? – она поймала его встревоженный взгляд. – С этой… Порхающей вокруг голой феей? – Она застонала и тяжело опустилась на стул.
Ричард ей ответил усмешкой. Он наклонился к Бренде и мягко произнёс:
— Так скажи им, как есть. Скажи, что твой брат привёл голую соседку. Кстати, я правда ничего не знал о твоих делах. И я в самом деле могу пожелать тебе только удачи, – он коснулся её рукой. Теперь его голос звучал почти с нежностью: – Знаешь, если вся эта анти-нудистская возня действительно имеет такую ценность, то они смогут перенести встречу с одной или двумя хорошенькими голыми феями. А если нет, то, быть может, тебе следует поискать иной источник доходов?
Бренда взглянула ему в глаза.
— Ну ты и засранец, – мягко пробормотала она. Она провела рукой по его щеке. – И что ты собираешься предпринять, если я оставлю «Чёрный нож» в покое?
Ричард пожал плечами:
— Кто знает? Судьба определяет наш финал, пренебрегая нашими желаньями.
— Вы с Джорджем, – сказала Кристен. – Вы слишком умные для меня.
Ричард поднялся, посмеиваясь:
— О, мы не умные, – он прищурился. – Это у нас просто имидж такой. Ладно, пошли наверх, я покажу тебе твою комнату.
Кристен бросила взгляд на Бренду и Марси.
— Спасибо, – она глубоко вздохнула. – Думаю, Бренда и Марси покажут мне всё остальное. А сейчас, если ты не против, мне бы хотелось выйти наружу, под солнце, пока оно не опустилось за холмы.
— Хорошо, конечно, – с лёгким недоумением сказал Ричард.
Кристен оставила свою одежду на полу кухни, около стены.
— Я вернусь через пару минут, леди, – сказала она, отодвигая стеклянную дверь и выходя во дворик. – Ричард? – позвала она, проходя мимо него.
Ричард вышел за ней следом, и они направились к бугорку, с которого открывался вид на полоску пляжа.
— Прости меня, Кристен, – произнёс он. – Я и понятия не имел, что она баллотируется в Городской совет. Это…
— А знаешь, – прервала его Кристен, вглядываясь вдаль. – В этих лучах пляж светится словно золотой.
— Без сомнения, я тебя пойму, если ты не захочешь ввязываться во всё это, – сказал он. – Я обещаю, чего бы мне это ни стоило, но я найду тебе хорошее место вблизи от пляжа, можешь не беспокоиться.
Кристен взглянула на него с широкой улыбкой:
— Ричард, я вовсе ни о чём не переживаю. Это прекрасное место! Мне кажется, мы с Брендой и Марси отлично поладим после того, как получше узнаем друг друга. Ты же сам говорил, что иногда требуется лишь толика понимания, чтобы превратить врага в друга.
— Ты шутишь? – выдохнул Ричард. – Ты видела, какая у неё была истерика, и ты считаешь, что можешь превратить её в друга?
Кристен опять повернулась к отливающему вдалеке золотом пляжу.
— Ричард, – произнесла она. – С того места, где я стою, я вижу, что это будет самое лучшее моё лето!

mokimoki 29-05-2010 - 13:44

Летние каникулы Кристен.
www_bkbeach_com

Постскриптум автора.

Вот и всё. Мой первый рассказ. Всё завершилось.
История не очень длинная, как мне кажется. Почти новелла, 55’754 слов. В моём редакторе занимает 133 страницы, а почти-то ничего и не произошло.
Мои извинения тем, кому история показалась скучноватой. Моя признательность тем, кто, несмотря ни на что, добрался до конца.
Огромная благодарность Роуэну, чья идея легла в основу этой истории, а также всем, приславшим отзывы и электронные сообщения со словами поддержки. Не могу передать, насколько для меня это бесценно – ради этого я провёл несколько месяцев, уставившись в чистый экран и подбирая слова.
Конечно же, на этом лето Кристен не закончилось. Это лишь финал начала.
Впереди ещё долгое лето, и, готов спорить, каждый день способен поведать много интересного. Надеюсь, что однажды кто-нибудь другой напишет свою историю о лучшем в жизни лете девушки по имени Кристен.

quinn-mellory_livejournal_com
(В адресах знак подчёркивания заменить на точку).

mokimoki 30-05-2010 - 15:55

Kristen's Challenge
Испытание Кристен.

www_bkbeach_com

Kristen's adventures as a lifeguard at Black Knife Beach. This story has never been completed.

Глава 1. Слово есть слово.

Глядя, как Ричард выруливает на дорогу, Кристен внезапно почувствовала слабость в коленях. Она прислонилась к стенке гаража и, подняв руку, с бодрой улыбкой помахала ему вслед. Ричард в ответ помигал фарами и, посигналив, скрылся.
На неё навалилось одиночество. Улыбка сползла с лица, а в глазах появилось беспокойство. Снова появилось щемящее чувство под животом. Непроизвольно она сжала колени и, ссутулившись, обхватила себя руками.
Она ощущала себя… голой. Так неожиданно. Да, она сама оставила свою одежду – абсолютно всю, что у неё была – на кухне. Но ведь она весь день была на пляже! Совершенно голая, в присутствии десятков мужчин и женщин. И она отлично отдавала себе в этом отчёт. Однако это было совсем не то, что сейчас.
Ещё четыре дня назад Кристен даже не могла предположить, что её летняя работа спасателем, к которой она так горячо стремилась, будет проходить на нудистском пляже. Ещё никто из парней не видел её без одежды, равно как и она до сих пор ни разу не видела голого мужчины. И вдруг всё так стремительно переменилось. С того дня, как ей открылась правда о её назначении, эмоции понеслись, как на американских горках.
Униформа спасателя пляжа «Чёрный нож» состояла исключительно из одной лишь бейсбольной кепки. На кепке было вышито слово «Спасатель». Больше ничего надевать не разрешалось. Остальные спасатели – как женщины, так и мужчины – так же, как и она, работали полностью голыми. К своему удивлению, ей не потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к такому порядку вещей. Уже через день-два, Кристен искренне недоумевала, как люди могут с первых же дней жизни пеленать своё тело, затрачивая на это целые ярды материи. Ей также казалось странным, что кого-то может шокировать или оскорбить такая совершенно естественная вещь, как обнажённый человек.
Но это – на пляже. А сейчас, здесь, её рассуждения о естественности и об удобстве жизни без одежды выглядели нелепо. У Кристен было такое чувство, словно ей чего-то не хватает, будто она лишилась части самой себя. Все её мысли сейчас крутились вокруг маленькой кучки одежды, брошенной на полу кухни. Она повернулась, непроизвольно держа одну руку возле лобка, а другой прикрывая грудь. Пригибаясь, мелкими боязливыми шажками, постоянно сжимая коленки, она торопливо направилась в сторону гаража, к каменным ступенькам, ведущим на задний двор. Бренда с Марси, должно быть, всё ещё сидят на кухне. Кристен почувствовала стеснение в груди и жар на щеках.
Когда до этого Ричард говорил ей, как он восхищается её мужеством, её просто распирало от гордости. Ричард был самым опытным спасателем на всём пляже, и заработал уважение других спасателей благодаря своему собственному мужеству. Когда он сказал Бренде, своей сестре, что Кристен «чертовски хороший» спасатель, она покраснела, хотя её сердце забилось быстрее, а сама она, казалось, даже чуточку выросла. Сейчас же её щёки снова пылали, но не от гордости, а от стыда.
Как она могла быть хорошим спасателем, если боялась своих новых соседей? Две враждебно настроенные женщины не пугали её, пока рядом с ней был Ричард. Насколько бы он был сейчас разочарован, если бы увидел, как она трясётся. Похоже, она была смелой лишь под его покровительством.
Внезапно Кристен заметила свою тень на каменных ступеньках – в неуклюжей позе, согнувшуюся от стыда. Из её груди вырвался вздох, а щёки вспыхнули ещё сильней. Усилием воли она заставила себя выпрямиться и снова посмотрела на ступеньки. Нужно каждую секунду следить за собой. Нельзя показать Бренде или Марси и капли испуга, смущения или сомнения, если она не хочет, чтобы они одержали над ней верх. Она глубоко вздохнула, расправляя плечи. Усилием воли, опустила руки вдоль тела, а затем заложила их за спину.
Кристен сама себя загнала в угол, пообещав Ричарду ничего не надевать в его доме. Первоначально, это была его идея, которую он сделал в своей обычной полушутливой манере. Он и сам был удивлён, когда Кристен за неё ухватилась, несмотря на его попытки отговорить её. Она ещё раз глубоко вздохнула и, придерживаясь рукой толстой бетонной стены, начала подниматься по лестнице.
Солнце клонилось к закату. Кристен оглядела двор, и на её лице появилась улыбка. Она не могла поверить, что это место станет её домом на всё лето. Прохладная трава казалась такой мягкой под босыми ступнями. Ей захотелось проскользнуть и спрятаться в густой тени деревьев или нырнуть в голубую, покрытую мелкой рябью воду бассейна. Однако вместо этого она толкнула раздвижную стеклянную дверь, ведущую внутрь дома. В животе всё сжалось. Собравшись, она набрала в лёгкие побольше воздуха, и, распахнув дверь, вошла в кухню.
В доме работал кондиционер. Раньше она не обратила на это внимания, зато сейчас ощутила холодный воздух каждой клеточкой своего тела. Это было приятное ощущение, но оно лишний раз напомнило ей об отсутствии одежды. Она снова отогнала непроизвольное желание прикрыться руками.
Марси сидела за столом, с явным напряжением ожидая развития событий. Бренда сидела на стуле рядом. Вид у неё был подавленный. Она пустыми глазами устало взглянула на Кристен. Постепенно на её лице стала появляться заинтересованная улыбка.
— А знаешь, кого ты мне напомнила? – спросила она негромким, грустным голосом.
Кристен, улыбнувшись, покачала головой:
— Кого?
— Одну девочку из старшей школы, – ответила Бренда. – Такую же хорошенькую, как и ты. Она была из группы поддержки. Её все любили. Думаю, она была самой известной девочкой во всей школе.
Улыбка Кристен стала шире. Взгляд Марси метался от Кристен к Бренде и обратно.
Взгляд Бренды оживился.
— Мы не виделись несколько лет, но недавно я её повстречала, – она медленно покачала головой. – Как ты понимаешь, это не может продолжаться бесконечно. Она вышла замуж. У неё двое детей. Огромные растяжки, – Бренда сделала пальцами жест вокруг своего живота. Голос её стал жёстким. – Ей делали кесарево сечение, и у неё остался большой шрам. Она теперь не может носить бикини, и вообще не ходит на пляж.
— Она может прийти на пляж «Чёрный нож», – ответила Кристен. – Туда приходят люди всех возрастов. Никто не делает различий, и уж, конечно, не осуждает…
— Ну всё, хватит! – резко бросила Бренда, выпрямляясь. – Мы уже видели твои сиськи, Кристен. Посмотрели твою задницу. Очень мило. Довольна? Ты прекрасна, как бутон. А теперь одевайся!
Кристен испуганно попятилась, поражённая такой внезапной переменой настроения.
— Я не могу этого сделать, – проговорила она. – И ты знаешь это. Я дала слово.
Бренда, сдерживая ярость, исподлобья смотрела на неё:
— Ты у меня в гостях, и я не позволю тебе бегать тут вокруг с голой задницей!
— Я… Я не у вас в гостях, – пробормотала Кристен. – Меня пригласил Ричард.
— Это, возможно, его дом, но живу тут я, – вспылила Бренда. – И я не разрешаю тебе!
— Послушай, тут нет Ричарда, – вмешалась Марси. – Он не обязан знать всё, что тут происходит, и мы не собираемся говорить ему, что ты одевалась.
— Слово есть слово, – ответила Кристен. Она беспокойно оглянулась. – А где моя одежда? – вдруг спохватилась она. – Я оставляла её здесь, а теперь её нет.
— Ты весь день голая на работе, затем всё время голая дома. Я подумала, что она тебе совсем не нужна, – усмехнулась Бренда.
— Она мне нужна, чтобы поехать не работу утром, – сказала Кристен. – Я не могу ехать в таком виде.
— «Не могу в таком виде», – насмешливо повторила Бренда. – Не можешь в таком виде? Почему же? Если это так невинно и естественно, как ты говоришь, то какая разница?
— Но меня арестуют! – разозлилась Кристен. – Где моя одежда?
— Марси, ты слышала? – воскликнула Бренда. – Её арестуют! Бедная Кристен! Кажется, в этом городе ещё встречаются отдельные островки порядочности. Некоторые люди понимают значение слова «стыд».
Марси кивнула. Её глаза были устремлены на Кристен.
Кристен переводила взгляд с Бренды на Марси.
— Вы спрятали мою одежду!
Бренда опять усмехнулась.
Глаза Кристен метались по комнате.
— Где телефон? – сквозь двери она заметила телефон, стоящий в гостиной. Бросив пренебрежительный взгляд на Бренду, она направилась к дверям.
На мгновение в глазах Бренды промелькнуло замешательство. Она вскочила на ноги и устремилась вслед за Кристен. Кристен прижала трубку к уху и стала набирать номер.
— Ах, значит, вот так работают спасатели? – крикнула Бренда с искажённым от ярости лицом. – Чем занимаешься конкретно ты, Кристен? Бегаешь взад и вперёд по пляжу, высматривая тонущих людей, и указывая на них Ричарду, чтобы он бросился и спас их?
Кристен передёрнуло. Бренда действовала ей на нервы. Их глаза встретились. Кристен сдержанно улыбнулась:
— Да. Если это потребуется, – она набрала последнюю цифру. В трубке послышались длинные гудки.
Бренда метнулась к телефону, но Кристен, извернувшись, оттолкнула её бедром.
В комнату ворвалась Марси с одеждой Кристен в руках. Бренда метнула в её сторону испепеляющий взгляд. Марси бросила одежду на пол, к ногам Кристен.
— Вот, – воскликнула она. – Вот твоя одежда! Мы собирались бросить её в стирку!
Какое-то мгновение все трое напряжённо не сводили друг с друга глаз с раскрасневшимися от ярости лицами. В этот момент на другом конце провода сняли трубку.
— Мам, привет, – сказала Кристен. – Угадай! Я нашла место, где могу остановиться!
Бренда, мотнув головой, отвернулась в сторону, что-то прошипев. Марси попятилась назад, не сводя глаз с их обеих.
— Нет, это дом, – продолжала Кристен. – Ты не поверишь, когда увидишь его. Скажи, ты не могла бы привезти мне что-нибудь из одежды? У меня соседки немного со странностями, и я не совсем уверена, можно ли им доверять, – она взглянула на Бренду с Марси и хитро улыбнулась.
Бренда упала на стул, злобно взирая на Кристен и Марси. Марси отступила ещё на несколько шагов и прислонилась к дверному косяку.
Кристен назвала матери адрес, объяснила, как ей лучше добраться и повесила трубку.
— И что, – холодно осведомилась Бренда. – Твоя мать знает, что ты всё лето будешь скакать голышом?
— Мои родители познакомились на пляже «Чёрный нож», – ответила Кристен. – Я узнала об этом только в субботу. Мама рассказала мне, что я чистокровная нудистка, – она, зардевшись, улыбнулась.
— Невероятно, – усмехнулась Бренда, покачивая головой. – Вся семья…
— Знаешь, Бренда, твой брат мне говорил, что ты на самом деле очень хороший человек, – сказала Кристен.
Бренда громко рассмеялась:
— Отлично, теперь ты поняла, какой он отчаянный лгун!
— Думаю, ты не понимаешь, насколько ты ему дорога, – произнесла Кристен. – Ты, конечно же, знаешь, что тебя не очень жалуют на пляже. Но всякий раз, когда кто-либо из спасателей, или кто-нибудь ещё, пытается что-то сказать против тебя, Ричард всегда тебя защищает.
Бренда некоторое время не сводила с неё глаз, а затем мотнула головой:
— Я, наверно, сойду с ума. Марси, можешь ты показать этой Полианне блаженной её комнату? Я уже просто не в состоянии.
— Хорошо, Бренда, – тихо отозвалась Марси. – Пожалуйста, пойдём, Кристен.
Кристен нагнулась, чтобы подобрать валявшуюся у её ног одежду, а затем двинулась вслед за Марси. Они в молчании проследовали по коридору, и поднялись по лестнице на второй этаж.
— Эй, – шепнула Кристен, приподняв в руках скомканную одежду, – Спасибо, что собирались постирать это. Хотя, мне и не хотелось вас утруждать.
Марси оглянулась через плечо и посмотрела на неё со странным выражением лица.
Они остановились перед большой деревянной дверью, и Марси повернулась к Кристен:
— Вот твоя комната. Это главная спальня, – она распахнула дверь. Взору Кристен предстала большая, полностью обставленная комната. Посередине стояла кровать, с пологом с четырёх сторон. Из огромного окна с остеклённым выступом открывался вид на задний двор с бассейном.
— Отче святый! – поражённо воскликнула Кристен, проходя вслед за Марси в комнату. – Скажи, я же не вытеснила тебя или Бренду из ваших апартаментов? Я могла бы удовольствоваться и комнатой поскромнее. Мне бы не хотелось создавать вам неудобств.
Марси опять как-то странно и строго на неё посмотрела.
— Ты никому не помешала. Комната Бренды находится по соседству, а моя – в конце коридора. Мы всегда выделяем эту комнату для гостей. Ричард настаивал, чтобы эта комната была твоей.
— Но она слишком большая, – покачала головой Кристен, складывая одежду на маленький столик у дверей. – Эта комната такая огромная, как весь дом. Мне вовсе не нужно так много места. Мне не хотелось бы, чтобы из-за меня было столько хлопот.
— Ты ещё говоришь! – резко воскликнула Марси. – Ты не хочешь причинять хлопот! Да ты даже не представляешь, сколько ты доставляешь проблем уже одним здесь своим присутствием! Мы прямо сейчас готовим официальное объявление о выдвижении Бренды в Городской совет. Сюда каждый день приезжают очень важные люди. Обеспечение, разработка стратегии кампании, встречи с журналистами! Неужто ты думаешь, что ты можешь бегать вокруг в чём мать родила, и это не создаст никаких проблем?
В глазах Кристен заблестели слёзы. Она сморгнула их:
— Ни я, ни Ричард ничего не знали об этом. Мне просто нужно было жильё, и Ричард предположил, что Бренде будет полезно провести немного времени с кем-то с пляжа. Может быть, чтобы она поняла, что мы не извращенцы, и не монстры, и не… – она утихла, смахнув слезинку с уголка глаза. – Мы просто люди. И у нас тоже есть чувства.
Марси вздохнула и сочувственно улыбнулась.
— У всех есть чувства, – мягко сказала она. – Послушай, мне жаль, что она так поступает с тобой. Она сражается, когда вынуждена это делать, но она действительно неплохой человек. Полагаю, ты просто не понимаешь, какая из-за тебя может завариться каша. Благодаря тому, что ты бегаешь тут в таком виде.
— Я совсем не пытаюсь никому мешать, – сказала Кристен. Она вздохнула и кивнула в сторону открытой двери: – Скажи, так в чём же всё-таки проблема с Брендой?
Улыбка слетела с лица Марси.
— Я просто не верю своим ушам! – вскипела она. – Какая у неё проблема? Ты при всех дефилируешь совершенно голая, и у тебя хватает наглости спрашивать о проблемах Бренды? – Марси тряхнула головой. – Ты совсем ничего не понимаешь, Кристен! Совсем ничего! – С этими словами, Марси развернулась и выскочила из комнаты, хлопнув дверью.
Кристен упала на кровать, уставившись на дверь. Глаза щипало от слёз:
— Я знаю, что многого не понимаю, – пробормотала она. – Может быть, вы обе тоже чего-то не понимаете…
Этим вечером Кристен рано отправилась в постель. Приезжала её мать и привезла две сумки чистой летней одежды. Заполнив шкаф, Кристен почувствовала себя гораздо спокойнее, пусть даже она и не собиралась всё это надевать. Она выключила кондиционер и распахнула окно. Свежий ночной воздух наполнил комнату. Какое блаженство было развалиться на мягкой, роскошной кровати! Фланелевые простыни приятно ласкали обнажённую кожу. Утомлённая, Кристен провалилась в глубокий, без сновидений сон, едва погасив свет.

Ночью она внезапно вскочила. Сердце колотилось, дыхание было учащённым. Кристен не сразу вспомнила, где она. Светящиеся часы показывали три часа ночи. Ей ничего не снилось, и она терялась в догадках о причине своего пробуждения.
Когда дыхание немного успокоилось, Кристен откинулась на спину и вновь закрыла глаза. Почти сразу же ей послышался тихий всплеск за окном. Заинтересовавшись, она сползла с кровати, подкралась на цыпочках к открытому окну и осторожно выглянула.
В бледном свете луны она увидела Бренду. На ней был длинный, до земли белый махровый халат. Бренда очень медленно двигалась вокруг бассейна, останавливаясь время от времени, чтобы попробовать воду ногой. Она обошла весь бассейн, а затем остановилась и распустила пояс. Халат соскользнул с её плеч.
К разочарованию Кристен, под халатом на ней оказался тёмный цельный купальник. Кристен казалось, что в такой час в собственном бассейне даже Бренда может захотеть искупаться голышом. Бренда тихо опустилась в воду и поплыла вдоль бортика. Она скользила очень быстро, плавно и бесшумно, делая круг за кругом. Кристен насчитала более десятка кругов. Она уже хотела вернуться в постель, когда Бренда, наконец, вышла из воды. Взяв полотенце, она принялась вытираться, а затем снова облачилась в свой халат. Бросив последний взгляд на бассейн, Бренда скрылась в доме.
Кристен, мучаясь угрызениями совести из-за того, что подглядывала, всё так же на цыпочках, отошла от окна. Минутой позже из коридора послышались шаги Бренды. Она прошла мимо двери Кристен, направляясь в свою комнату. Кристен легла в кровать, закрыла глаза и попыталась уснуть.
Последнее, что донеслось до её слуха – слабый звук. Настолько слабый, что она не была уверена, что ей не показалось. Приглушённые толстой стеной, из соседней спальни ей послышались жалобные всхлипывания Бренды.

quinn-mellory_livejournal_com
(В адресах знак подчёркивания заменить на точку).

mokimoki 30-05-2010 - 15:57

Глава 2. День открытия пляжа.

На стоянке было занято уже не менее тридцати мест – легковые автомобили, грузовички, трейлеры, фургоны, не считая мотоциклов. Вокруг машин суетились люди всех возрастов с сумками для пикника, термосами, покрывалами. Две или три женщины ходили обнаженные по пояс, а один парень стоял полностью голый, если не считать пробкового шлема на голове. Кругом слышались разговоры и смех. Какой-то мужчина вытащил из багажника своей машины большую упаковку со льдом и раздавал всем желающим холодные напитки.
Кристен показалась, будто она присутствует на встрече членов незнакомой ей семьи. В воздухе витала атмосфера праздника. Казалось, все знают друг друга и радуются, словно на встрече старых друзей. Кристен, глядя себе под ноги, сосредоточенно пересекла стоянку, направляясь прямо к ступенькам, ведущим на пляж. В левой руке она несла пляжную сумку. Сумка, раскачиваясь, с каждым шагом ударялась об её ногу.
— Кристалл! Эй, Кристалл, – послышался чей-то голос. Голос был столь настойчив, что Кристен обернулась на крик. – Эй! – она заметила мужчину, машущего ей.
Кристен улыбнулась и направилась к нему. Мужчина стоял около машины. Сквозь лобовое стекло она заметила на переднем сиденье светловолосую девушку.
— Привет, Пол! – обрадовалась она. – Привет, Мария! Приятно увидеть знакомые лица! Вы были здесь в субботу.
Пол улыбнулся, театрально выставив грудь:
— Такого парня, как я трудно забыть, верно, Кристалл?
Кристен рассмеялась:
— Наверно, наверно! Но, полагаю, у меня просто хорошая память.
Пол ударил себя рукой в грудь и, с видом оскорблённого достоинства, обратил взор в небо.
— А меня зовут Кристен, а не Кристалл, – добавила Кристен.
Пол воззрился на неё с недоумением, а затем расплылся в улыбке:
— Да, верно, Кристен. Такое красивое имя.
— Но не такое красивое, как Кристалл, верно? – лукаво улыбнулась Кристен.
— Кристалл тоже красивое имя. Очень красивое, – ответил Пол. Он дерзко окинул её взглядом с головы до ног и широко улыбнулся. – Но Кристен красивее во всех отношениях. Думаю, что мне просто не верится, что я познакомился с настоящей Кристен. Такие, как ты встречаются очень редко, и потому представляют исключительную ценность.
Кристен покраснела и неловко поёжилась от столь откровенной лести:
— Красивые слова.
Она обратила внимание, что многие мужчины смотрят на неё подобно Полу, словно раздевая глазами, хотя в этом месте, это могло показаться странным. Очень скоро она действительно окажется раздетой, и Пол, как и все они, смогут по-настоящему её рассмотреть. Она бросила взгляд на Марию, которая сидела, опустив глаза, словно задумавшись.
— А ты умеешь подольстить, Пол, – заметила она.
— Эй, малышка, это просто правда, – ответил Пол, с улыбкой делая шаг ей навстречу. Кристен попятилась.
В этот момент из окна машины высунулась голова Марии.
— Я помню твоё имя, Кристен, – произнесла она.
Пол, нахмурившись, хлопнул ладонью по крыше:
— Эй, заткнись там и давай, раздевайся, – прикрикнул он. Затем, наклонившись, заглянул в машину. – Смотри, ты даже и не начинала ещё! Мне что, чёрт побери, всякий раз придётся тебя уговаривать?
— Прости, – робко сказала Мария и неуклюже взялась за пуговицы на блузке.
— И когда ты уже повзрослеешь? – бросил Пол.
— Эй, это не очень красиво, – вмешалась Кристен.
Пол поднял на неё глаза и заулыбался.
— A! Иногда мужчине требуется дать своей старушке пинок под зад, чтобы показать ей, как он о ней заботится, – весело ответил он. Кристен стояла молча, внимательно глядя на него. Пол так же пристально посмотрел на неё в ответ, а потом, отвернувшись, опять хлопнул по крыше автомобиля, – Господи, тут что, вообще ни у кого не осталось чувства юмора? – пробормотал он с досадой.
Мария, тем временем, расстегнула блузку и стащила с себя чёрный лифчик. Она снова высунулась из машины:
— Я в порядке, Кристен. Честно.
Кристен посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на Пола.
— Хорошо, – кивнула она. – Было приятно снова увидеть вас обоих, но мне пора спускаться. Приятно провести день! – Она сделала несколько шагов в сторону, но вдруг остановилась, и вернулась обратно. На её лице была улыбка: – Хороший спектакль.
Пол кивнул, а Мария с улыбкой помахала ей.
Кристен развернулась и пошла по стоянке. Рядом со ступеньками стоял припаркованный чёрный, тронутый ржавчиной фургон. Приближаясь, она беззаботно разглядывала его. Тонированные окна фургона не пропускали свет, но, подойдя ближе, она заметила, что на месте водителя кто-то есть. Ей это удалось только благодаря тому, что человек в машине шевельнулся, повернув голову. Из любопытства она всмотрелась в тёмные окна.
До фургона оставалось не более четырёх или пяти автомобилей, как вдруг его двигатель с рёвом ожил. Кристен едва успела отпрыгнуть в сторону. Фургон ринулся вперёд и со скрипом шин, помчался прочь.
— Тупой сукин… – вскрикнул Пол. Он подхватил с земли камень и швырнул его вслед пронёсшемуся мимо фургону. Люди бросились врассыпную. Автомобиль накренился на повороте, гравий брызнул из-под колёс. Чёрный фургон свернул на дорогу, выходящую на шоссе и, оставляя за собой шлейф синеватого дыма, скрылся за деревьями.
Пол с Марией бросились к Кристен. На Марии оставались только чёрные трусики от бикини и белая развевающаяся блузка. Её тугая обнажённая грудь подпрыгивала на бегу.
— Кристен, с тобой всё в порядке? – подбегая и еле переводя дыхание, воскликнула Мария.
— Этот идиот мог убить кого-нибудь! – возмущённо кричал Пол, глядя на дорогу, где исчез фургон.
— Кто-нибудь знает этого парня? – спросила Кристен. – Похоже, он здорово торопился.
— Нет, мне этот фургон незнаком, – покачал головой Пол. – Он уже стоял здесь, когда мы приехали. Я не знаю, кто в нём был.
— Эй, Мария, а ты в порядке? – внезапно встревожилась Кристен.
В глазах Марии стояли слёзы.
— Мне нужно было обуться, – пробормотала она, морщась. – Я, кажется, поранила ногу. – Она ухватилась рукой за Пола и подняла одну ногу. Ступня была расцарапана, и из неё сочилась кровь. – Не надо бегать босиком по асфальту с бетоном, если не хочешь пораниться, – сказала она, сжимая зубы. – Было бы не так страшно, случись это в конце лета, а не в самом начале сезона…
— Тебе нужно промыть рану и продезинфицировать, – забеспокоилась Кристен.
— У нас есть аптечка в машине, – сказала Мария. – Надо пойти, взять. Увидимся внизу на пляже, хорошо? – Мария повернулась и, явно превозмогая боль, поковыляла к машине.
Пол несколько секунд смотрел вслед удаляющейся Марии. Затем повернулся к Кристен:
— Уверена, что с тобой всё в порядке? Этот парень, похоже, просто псих.
— Со мной всё хорошо, – ответила Кристен. – На мне ни царапины. Может, тебе стоит лучше позаботиться о Марии?
— А, ничего страшного! – отмахнулся Пол. – Она всем кажется такой кроткой и тихой, но она может о себе позаботиться.
— Надеюсь, что может, – проговорила Кристен, заметив, как Мария остановилась передохнуть, а затем опять похромала дальше. – Ну, вот что. Мне нужно идти, а ты пойди и помоги Марии, вне зависимости, нуждается она в этом или нет. Договорились?
Павел пожал плечами и кивнул.
— Ну и отлично. Полагаю, я скоро увижу вас обоих внизу, – Кристен развернулась и начала спускаться по лестнице.

Спуск по крутой каменистой тропе сейчас показался ей намного легче. Кристен видела, как волны накатывают на белый песок. Бегущие волны очаровали её. Это было похоже на ровный и неторопливый пульс самой Земли. Море омывало этот берег миллионы лет, задолго до того, как здесь появились люди. Улыбка играла на лице Кристен. Враждебность и страх, так отравляющие жизнь многих людей, казалось, обходят пляж «Чёрный нож» стороной. Это место было вне суеты.
У подножия утёса, когда щебень и камни остались позади, Кристен на минутку задержалась, чтобы снять кроссовки и носки.
Она шла босиком по белому мягкому песку к спасательной станции. Зайдя в открытую дверь, Кристен остановилась в недоумении. Офис был пуст. Дверь в раздевалку была открыта, внутри горел свет.
— Бет, ты здесь? – позвала Кристен.
— Да, секундочку, – отозвалась та, а минуту спустя Бет, полностью голая, вышла из раздевалки. – Привет, – широко улыбнулась она. – Готова к открытию пляжа?
Неожиданно Кристен почувствовала прилив крови к щекам.
— Кристен, ты покраснела! – тут же заметила Бет. – Ты же не трусишь перед открытием?
— Со мной всё будет в порядке, – ответила Кристен. – Но это словно дежа-вю. Всё в точности, как субботу, когда мы впервые встретились.
— Мне самой надо стыдиться, – Бет сверху оглядела своё голое тело. – Ходить каждый день в одной и той же коричневой форме… Это не изящно.
Кристен засмеялась, но всё же не смогла побороть захлестнувшую её волну эмоций, вызванную воспоминанием о её первом появлении на «Чёрном ноже». С того дня прошло уже довольно много времени, а в ней до сих пор боролись противоречивые чувства. Одно из них призывало её отвернуться, в то время как глаза притягивало, словно магнитом. Бет же, напротив, не проявляла и тени беспокойства, когда кто-то её разглядывал.
Кристен не могла понять, как так Бет может совершенно не стесняться. Гладкие плечи, тонкие, но сильные руки, упругая грудь, подтянутый живот, слегка изгибающийся от пупка к аккуратно подбритым каштановым волосам на лобке, узкая талия, переходящая в округлые бёдра, круглая попа, длинные стройные ноги, даже ухоженные пальцы на ногах – каждая частичка её тела была доступна любому, кто захотел бы посмотреть. Но Бет выглядела совершенно беззаботной.
Собственное тело Кристен, казалось, зудит от тревожного ожидания, что ей придётся зайти в раздевалку, полностью раздеться и оставить там одежду до самого конца дня. Она уже сама считала себя нудисткой, но когда ей приходилось оставаться голой – особенно на пляже, понимая, что все её видят – возбуждающе тёплая волна поднималась от низа живота, проходя через всё её тело. Солнце припекающее кожу, движение ветра, даже ощущение, когда она при ходьбе задевала рукой бок или бедро – Кристен чувствовала собственную наготу каждой клеточкой. Это не было неприятно, но это было так сильно. Она не понимала, как Бет и все остальные могут относиться к этому так спокойно, в то время как внутри неё словно бушевало пламя.
— Бет, я просто подумала, что никогда не видела тебя в одежде, – сказала Кристен. – У тебя вообще есть одежда?
Бет рассмеялась:
— Вот глупая! Конечно, есть. Я даже тебе в субботу предлагала воспользоваться ею, когда тебе не в чем было вернуться домой, помнишь? Я просто не одеваюсь тут, внизу. Кстати говоря…
— Я знаю, – вздохнула Кристен. – Дресс-код.
— Это строго обязательно, как тебе известно, – сказала Бет с улыбкой.
— Да, я слышала, – ответила Кристен, делая шаг в сторону раздевалки. – О, ты не могла бы…
— Буду рада помочь тебе с твоим кремом, – не дала ей закончить Бет. – Или можешь попросить Джорджа, – тут же добавила она. – У него пальцы волшебника, – она подняла руки и пошевелила пальцами.
— Пальцы волшебника, – расхохоталась Кристен, закатив глаза. – То, что мне нужно! – Она сделала ещё пару шагов. Поравнявшись с Бет, она наклонилась и шепнула ей на ухо: – В самом деле, зачем жевать гамбургер, если можно заказать деликатес из филе? – она хихикнула.
Бет недоумённо взглянула на неё, а затем в её глазах что-то мелькнуло. Кристен даже испугалась, когда Бет разразилась громким хохотом.
— Ты просто ещё не знакома с филе, приготовленное из хот-дога, – сквозь смех проговорила Бет. – Ты такая ещё девочка! Тебе многое предстоит узнать.
Смех Бет оказался заразительным.
— Я имела в виду Дона, – запротестовала Кристен, пытаясь побороть приступ веселья.
В глазах Бет мелькнул огонёк:
— Я очень хорошо знаю, о ком ты говоришь. Но послушай. Мы не можем весь день заниматься болтовнёй. У нас есть работа, – она зашла Кристен за спину и подтолкнула сзади её руками в сторону раздевалки. – Быстро! Я не собираюсь быть тут единственной голой во всей комнате.
— Хорошо, хорошо, – фыркнула Кристен. Продолжая смеяться, она вошла в раздевалку и уселась на скамейку напротив своего шкафчика. Выглянув из дверей, она увидела, что Бет уже погрузилась в свои бумаги. Выдохнув, она с минуту разглядывала замок на дверце шкафчика. Бет почти всегда была занята какой-то бюрократической волокитой, подумалось ей. Было приятно время от времени видеть её смеющейся. Неужто, обременённая обязанностями старшего спасателя, Бет не могла немного расслабиться и просто наслаждаться этим прекрасным пляжем?
Протянув руку, Кристен набрала шифр и открыла шкафчик. Она закинула обувь внутрь, и кроссовки упали с шумом и грохотом. Затем она сгребла руками низ своей тёмно-синей футболки и быстро стащила её через голову. Небрежно проведя пальцами по растрёпанным волосам, поправила причёску.
Она не надела этим утром лифчик и, ощутив воздух на голой груди, почувствовала распространяющееся по телу тепло. Её мать, среди прочей одежды, принесла ей вчера и бельё. Но утром ей показалось глупым надевать всё это только лишь для того, чтобы дойти до пляжа и сразу снять. Она вытащила из сумки полотенце. Поднявшись, сунула сумку в шкафчик, и аккуратно расстелила полотенце на деревянной скамейке.
Она расстегнула пуговицу на шортах такого же тёмно-синего цвета, что и футболка. Затем потянула вниз молнию. Шорты скользнули вниз. Усевшись, она наклонилась и вытащила из них ноги. Решение не надевать трусики далось ей значительно тяжелее, чем решение не надевать лифчик, но сейчас она была рада, что под верхней одеждой на ней ничего не было. По какой-то непонятной причине, мысль, что остальные спасатели могли увидеть её в белье, приводила её в крайнее смущение.
Она достала из шкафчика бутылку с лосьоном. Начав со лба и постепенно опускаясь вниз, она принялась натирать им каждый дюйм своей кожи. В предыдущие два дня, проведённые на пляже, она, очевидно, пропустила какие-то небольшие участки, и, хотя серьёзно и не обгорела, но эти места покраснели и сейчас были особенно чувствительными. Ей следовало прислушаться к совету матери – необходимо защитить абсолютно каждый участок обнажённого тела от летнего солнца.
Время от времени она поглядывала в открытую дверь. В любой момент кто-нибудь мог войти в офис, и Кристен понимала, что через открытую в раздевалку дверь её отлично видно. От этой мысли её щёки розовели, но она продолжала неторопливо растираться.
Когда дело дошло до самых интимных участков, она слегка заколебалась. Два дня назад она пряталась в углу за шкафчиками. Другие спасатели, казалось, не делают различий между частями своего тела. Кристен не хотелось, чтобы они заметили, что она стесняется такой простой процедуры, как нанесение солнцезащитного крема. Она выглянула в комнату. Затем капнула кремом на палец и медленно провела им по узкой канавке между ягодицами. С горящим лицом плеснула лосьона на ладонь и осторожно потёрла чувствительную область между ног. После этого некоторое время неподвижно постояла с закрытыми глазами, набираясь смелости, чтобы опять выглянуть наружу. В комнате, кроме Бет никого не было. Та стояла голая, что-то прикрепляя к доске объявлений. Кристен облегчённо вздохнула.
— Бет, я готова, – Кристен вошла в комнату, держа бутылку в руке. – Я не могу дотянуться только до верхней части спины.
— Окей, секундочку, – откликнулась Бет.
Кристен взглянула на фотографии, которые вывесила Бет. Фотографий было четыре – портреты – мальчик лет десяти и трое взрослых, двое парней и девушка. Каждая фотография была обрамлена узкой чёрной рамочкой. Внизу в белом поле были подписаны имена и даты.
— Что это? – спросила Кристен.
— Мы делаем это каждый год, – ответила Бет. – На каждой спасательной станции в городе. Это традиция.
— Кто они?
Бет посмотрела на неё долгим взглядом.
— Это люди, погибшие в местах, охраняемых Департаментом Парков и Зон отдыха, – Бет коснулась рукой фотографии мальчика. – Из-за опасных течений пляж Мэйдстоун был закрыт. Несмотря на запрет, семья этого мальчика приехала на пляж, и родители пустили его в воду. На пляже не было спасателей, чтобы помочь им, – Бет указала на другую фотографию. Молодой мужчина. – Этот парень был пьян. Он упал с вышки в одном из бассейнов и получил сотрясение. Он так и не очнулся.
Кристен стояла, замерев.
— Двое других погибли совсем недавно, продолжила Бет. – Это случилось после выпускного была, в два часа дня, примерно. Они отправились в бухту Хосшу, чтобы поплавать голышом. Там тоже спасателей не было.
Кристен медленно выдохнула. Прижав ладонь ко рту, она вгляделась в фотографии.
— Мне… Мне кажется, я никогда не понимала, насколько серьёзна наша работа, – её голос дрогнул.
— Это лучшая работа в мире, – ответила Бет. – Очень важно, чтобы мы выполняли её хорошо.

mokimoki 30-05-2010 - 15:58

Глава 3. Люди с пляжа (1/2).

На пляже «Чёрный нож» были установлены две вышки для спасателей. Кроме того, на самой станции имелось огромное окно, выходящее на море и закрытое деревянным щитом. Щит можно было опустить, и тогда станция превращалась в третий наблюдательный пост. Станция располагалась в самом начале пляжа. Здесь песчаная полоса сужалась, а у воды берег был усеян большими острыми валунами. На этом конце пляжа почти никто не заходил в воду, но, тем не менее, окно всегда было открыто. Для начала, Кристен исполняла обязанности посыльной. Она должна была выполнять всякие мелкие поручения и время от времени подменять других спасателей, наблюдая за их работой. Сейчас она помогала Бет на главной станции, в то время как Джордж с Триной, захватив всё, что было нужно, отправились дежурить на вышки.
— Будь моя воля, – сказала Бет, – я бы в каждой точке держала двоих, плюс ещё одного человека на подхвате. Этот пляж слишком большой, и очень оживлённый. Если случится что-то серьёзное, то мы будем просто не в состоянии поспеть всюду, – она пожала плечами. – Увы, не всё в моей власти. Вот почему так важно поддерживать отношения с людьми, которые приходят сюда постоянно – такими как Эрик и Шейла, например. Помнишь их? Шейла по профессии медсестра, а у Эрика острые зрение. Нам нужно знать, на кого мы можем рассчитывать и у кого есть полезные навыки. Такие люди в любое время могут оказать неоценимую помощь.
— А что ты скажешь о Поле с Марией? – поинтересовалась Кристен. Она ничего не сказала Бет о своей встрече с ними сегодняшним утром.
Бет нахмурила брови. Подумав минуту, она ответила:
— На Марию, полагаю, можно рассчитывать, если нужно передать сообщение или ещё что-нибудь. А вот на Пола вряд ли можно положиться. – Она посмотрела на окно, закрытое щитом. – Давай-ка его снимем. Готова?
Кристен кивнула:
— Я думала, что работать спасателем, это что-то вроде как сидеть на возвышении на стуле, а внизу у твоих ног вьются симпатичные мальчики, – она криво усмехнулась. Они с Бет подошли к окну и встали с разных сторон щита. Нужно было вытащить два толстых металлических болта, и тогда деревянный щит упадёт вниз, открыв окно. Девушки упёрлись в землю ногами, встав подальше от стены. Щит нужно было крепко держать одной рукой, чтобы он не грохнулся на землю. Кристен вытянулась всем телом.
— Не такая весёлая работёнка, как ты думала, а? – спросила Бет. – Осторожно сейчас! Эта штука тяжёлая! – она с силой потянула болт со своей стороны.
— Вай, тут не до шуток! – воскликнула Кристен, когда массивный щит качнулся в её сторону. Она поспешно перехватила его обеими руками, прижимая к стене и пытаясь удержать изо всех сил. Подняв голову, Кристен пропыхтела: – Выглядит, как из дерева, но, похоже, он сделан из свинца.
— Неплохая тренировка, – крикнула Бет. – Только подумай, какой ты станешь сильной после…
Внезапно Кристен вскрикнула. Вскинув перед лицом руку, словно защищаясь, она отпрыгнула назад и, перевернувшись, упала на песок. Бет вцепилась в деревянный щит, но она не могла удержать его в одиночку. Щит грохнулся с таким шумом, что затряслось всё здание, а от холма отразилось эхо.
Бет развернулась к Кристен. Её глаза метали молнии.
— Да что с тобой? – закричала она. – Зачем ты его бросила?
Кристен сидела бледная, расширенными глазами уставившись в чистое голубое небо.
— Там что-то было, – задыхаясь, произнесла она. Она неуклюже поднялась на ноги и взглянула на Бет. Вид у неё был совершенно беспомощный, словно она видела что-то невероятное. – Что-то чёрное, огромное пронеслось прямо над нами…
От яростного взгляда Бет у неё упало сердце, но та внезапно смягчилась. Губы Бет тронула улыбка. Качая головой, она подошла к Кристен и положила руку ей на голое плечо.
— Не стоит удивляться всему, что увидишь на пляже «Чёрный нож», – с иронией в голосе произнесла она. – Я хочу тебя кое с кем познакомить, – она мягко развернула Кристен. Примерно в пятидесяти ярдах от них на пляж приземлялся дельтаплан. Дельтаплан был раскрашен в чёрный цвет, и под ним висел голый мужчина. Бет потянула Кристен за собой.
— Джонни, из-за тебя у нашей новенькой чуть инфаркт не случился, – крикнула Бет. – Нельзя ли поосторожней?
— Простите, я вас не видел, – с извиняющейся улыбкой ответил Джонни, выпутываясь из ремней. – Хотите, чтобы в следующий раз я кричал по-орлиному, или это будет ещё страшнее?
Бет рассмеялась.
— Джонни, это Кристен. Это её первое лето спасателем. Кристен, познакомься с Джонни Би.
Джонни удивлённо вскинул брови, протягивая Кристен руку.
— Вообще первое лето? – переспросил он. – Я мог бы догадаться, что ты новенькая по кроличьему хвостику. Но первое лето, и сразу спасателем на «Чёрном ноже»? Сразу решила окунуться в самую гущу, да?
Кристен покраснела при упоминании о «хвостике». Вечно эти светлые полоски выдавали её! Она посмотрела на Джонни. Тот улыбался такой широкой и открытой улыбкой, что, казалось, она занимает всё его лицо. Его глаза весело блестели. Джонни Би выглядел счастливейшим человеком, и Кристен поймала себя на том, что, глядя на него, сама не может удержать улыбку. За его спиной висел рюкзак, а на ногах были ботинки на толстой подошве, надетые на шерстяные носки. На шее был аккуратно повязан галстук. Виндзорский треугольный узел располагался прямо под кадыком. Кроме этого, он был совершенно голым. Он был крепко сложен, а кожа потемнела от загара.
— А почему в галстуке? – удивилась Кристен.
Улыбка с лица Джонни мгновенно исчезла, уступив место выражению ущемлённого достоинства. Он сурово взглянул на Кристен.
— Это чтобы все видели, какой я важный, – проговорил он холодно. – На нудистском пляже только одно плохо – нельзя разобраться, кто тут самая главная шишка, – добавил он, ткнув большим пальцем себя в грудь.
Растерявшись, Кристен посмотрела на Бет, но та стояла с бесстрастным выражением лица, никак не комментируя столь странное поведение. Кристен опять повернулась к Джонни, но тот снова улыбался, словно ничего и не произошло.
— Помедленнее, ты бежишь слишком быстро, – негромко пропел он.
— У вас с Джонни есть нечто общее, – сказала Бет. Она взглянула на утёс, возвышающийся над пляжем. – Он ненавидит спускаться по этой тропинке.
Кристен перевела взгляд на лежащий на песке дельтаплан:
— Но ведь ему потом надо будет взбираться наверх вместе с этой штукой?
— А, пустяки! – отмахнулся Джонни. Он сбросил рюкзак с плеч на землю, а затем наклонился и принялся расшнуровывать ботинки.
— Это… разве не опасно? – спросила Кристен, рассматривая дельтаплан.
Джонни пожал плечами:
— Возможно, если ты не понимаешь, что делаешь, – он, наконец, разулся и выпрямился. – Если ты отклонишься слишком далеко вперёд или слишком сильно назад, то ты перестанешь планировать и камнем упадёшь вниз. Полагаю, по-своему это тоже довольно захватывающе, но, как по мне, всё будет кончено слишком быстро.
Кристен рассмеялась, с любопытством наблюдая, как Джонни складывает свой аппарат.
— Этим утром ты должен сделать, – пропел он ещё строчку. – Бет, не возражаешь, если я возьму свой топор? – вдруг спросил он.
— Без проблем, – отозвалась Бет. – Там, где обычно – в углу, за моим столом.
Джонни подскочил и кинулся к спасательной станции.
— Его топор? – переспросила Кристен.
Бет усмехнулась:
— Гитару. Он, кстати, довольно неплохо играет. Тебе надо самой услышать. Он играл тут однажды что-то из классики – Вивальди, кажется – и это было настолько красиво, что у меня слёзы навернулись на глаза.
— Классическую музыку на гитаре? – изумилась Кристен. Ей опять показалось, что её разыгрывают.
— Гитары существовали задолго до Элвиса, – заметила Бет. – В мире полно всего интересного, Кристен. Держи глаза открытыми, уши на макушке, а хвост пистолетом. Тебя ожидает ещё много удивительного. Только не бросай в следующий раз от удивления свою работу.
— Прости, – уныло пробормотала Кристен. – Я никогда прежде не видела ничего подобного. Даже не понимаю, как такое могло случиться, – она посмотрела на частично разобранный дельтаплан. Джонни как раз скрылся в дверях станции.
— Слушай, мне кажется, мы тут валяем дурака, – сказала Бет. – Пора бы тебе приниматься за дело. Иди и проверь, чем там занимаются Джордж с Триной.
Кристен кивнула. В дверях станции появился Джонни. В руках он бережно нёс гитару.
— Хотелось бы когда-нибудь послушать, как звучит классическая музыка на акустической гитаре, – сказала Кристен. С неохотой, она повернулась и пошла вдоль пляжа.
Песок пружинил под босыми ногами. Утреннее солнце пригревало, а тело обдувал ветерок, напоминая ей о том, чего она и так не могла забыть – что на ней не было совершенно никакой одежды. Пляж ещё не был заполнен, хотя людей было значительно больше, чем рано утром. Гораздо больше людей, которые увидят её обнажённой, чем она могла когда-либо представить. И ещё больше только спускалось со стоянки. Большинство отдыхающих сидели или лежали на покрывалах, впитывая солнце. Кое-кто отваживался зайти в воду. Все были голые или только раздевались. Похоже, нагота никого не волновала.
Кристен работала на пляже уже два полных дня и всё не переставала гадать, когда же она перерастёт то состояние, когда каждая клеточка её тела перестанет дрожать от напряжения. Она чувствовала, как с каждым шагом слегка подпрыгивают её соски. Она опустила глаза, чтобы посмотреть, как раскачивается её грудь. Её бёдра плавно покачивались при ходьбе, и она попыталась представить, как это должно выглядеть со стороны. Люди на пляже были привычны к наготе, но она не могла побороть в себе ощущение, что все глаза устремлены именно на неё. К щекам подступил жар. Она не могла повернуть назад, не могла прикрыться. Кристен прикусила губу и, глубоко вздохнув, постаралась выпрямиться. Она смотрела прямо перед собой, не решаясь встретиться глазами с людьми, мимо которых проходила.

Джордж дежурил на первой вышке. Он стоял на деревянном мостике, внимательно изучая окрестности. Кристен, приближаясь, посмотрела на него. Её укололо некоторое разочарование.
Первые две недели после начала сезона, пока она должна была освоиться, все спасатели трудились семь дней в неделю, в две смены. Кристен работала в первую смену. Джанет, Ричард и Дон попали во вторую. Кристен надеялась пообщаться с Джанет, подругой детства, с которой вновь повстречалась лишь два дня назад. У неё накопилась тысяча вопросов Ричарду, брату Бренды, её загадочной новой соседки. А когда она представляла себя стоящей на мостике рядом с Доном, по её телу прокатывалась горячая волна.
Джордж был симпатичным парнем, но не таким, как Дон. Дон был… Да… Впечатляющим. Он когда-то работал моделью, и от него исходил такой магнетизм, которого Кристен никогда прежде не испытывала. Но он работал во вторую смену, а она в первую. Кристен вздохнула.
Она приблизилась к вышке. Вышка представляла собой, по сути, деревянную будку, стоящую на столбах. В сторону моря выходил мостик с перилами, а над мостиком был сделан навес от солнца. От земли к мостику поднимался наклонный пандус. Ступив на него, Кристен задрала голову. Джордж, перегнувшись через перила, смотрел на неё, улыбаясь своей блаженной улыбкой.
— Привет, – сказала Кристен.
— Добро пожаловать на борт, – откликнулся он.
Поднимаясь по узкому, но прочному деревянному пандусу, Кристен оглянулась на пляж. Джонни разбирал свой дельтаплан. Вокруг него уже собралась небольшая толпа любопытных.
— М-да, уверена, на этом пляже немало странных людей, – сказала она с улыбкой.
— Ох, не говори так, – сказал Джордж. – Ты уникальна, но ты не странная.
— Забавный парень, – рассмеялась Кристен. – Я говорю о людях, вроде Джонни Би.
Джордж тоже взглянул на пляж и кивнул:
— Он тоже уникален. А что в нём странного?
— Что странного в нём? – иронично переспросила Кристен. – Ох, и не знаю даже! Он слетел на пляж на этом дельтаплане и чертовски меня перепугал. Бет сказала, что он играет классическую музыку на гитаре. А ещё он ходит по нудистскому пляжу в галстуке.
Джордж сдвинул брови и утвердительно кивнул.
— Окей, у тебя есть основание. Меня тоже слегка бросает в дрожь от людей, которые носят галстуки.
— Ты понял, что я имела в виду, – сказала Кристен.
— Ну, вероятно, – примирительно отозвался Джордж. Некоторое время он молчал. – Слушай, с Джонни Би всё в порядке. Просто, куда бы тебя ни занесло – даже сюда – везде найдутся люди, которые выворачивают себя наизнанку, лишь бы показаться такими, какими их все хотят видеть. А вот когда ты встречаешь кого-то, кто не выворачивается, как все – то да, к такому нужно немного привыкнуть.
Кристен снова посмотрела на пляж.
— Немного привыкнуть… – повторила она.
— В любом случае, я рад тебя здесь видеть, – сказал Джордж. – Ты не могла бы спуститься и сказать пару слов тем людям, которые лежат на синем покрывале. Видишь их? – Он сделал жест в сторону пары, расположившейся в нескольких десятках ярдов за вышкой. – Разберёшься с ними немного? Я бы и сам мог это сделать, но мне не хочется покидать пост. К тому же я знал, что ты скоро тут появишься.
Кристен взглянула на мужчину и женщину, растянувшихся на покрывале.
— Что это значит – разобраться?
— Они в купальных костюмах, – пояснил Джордж. – Они здесь уже минут пятнадцать или двадцать, но даже не собираются раздеваться. Как я и сказал, я мог бы это сделать и сам, но не хочу уходить с мостика. И мне не хочется ни кричать, ни поднимать шум через мегафон. Возможно, они тут впервые, и не стоит ставить их в неловкое положение.
— Ты… Ты имеешь в виду, что нужно подойти к ним и сказать, чтобы они разделись? – испугалась Кристен.
— Именно, – подтвердил Джордж. – Будь вежливой и напомни им… – он осёкся, увидев её выражение. – Что?
— Я… не могу подойти к паре совершенно незнакомых мне людей и приказать им раздеться догола, – запинаясь пробормотала Кристен.
— Не нужно приказывать, – сказал Джордж. – Просто веди себя дружелюбно, и…
Кристен, вся бледная, стояла, медленно качая головой.
На лице Джорджа промелькнула досада. Кристен даже опешила – Джордж всегда выглядел совершенно спокойным.
— Как ты думаешь, кто несёт ответственность за соблюдение дресс-кода на этом пляже? – спросил он. – Если бы ты работала в бассейне или на каком-нибудь другом пляже, то, возможно, тебе пришлось бы просить некоторых людей одеться, не так ли? Это – часть твоей работы.
— А что… что, если они откажутся? – прошептала Кристен пересохшими губами.
— Если ты попросишь их правильно, они не откажутся, – утешил её Джордж.
— А что, если…
— Стоп! Забудь об этом, – резко оборвал её Джордж, подняв руку. Затем, глянув на парочку, тяжело вздохнул. – Я разберусь. Ты останься здесь и наблюдай за берегом. Внимательно следи за всеми, кто входит в воду. Ты ведь умеешь плавать, верно?
— Конечно, умею… – ответила Кристен. Впрочем, Джордж не дожидался её ответа. Он легко перемахнул через перила и по-кошачьи мягко спрыгнул на песок.
Кристен видела, как он направился прямо к людям, лежащим на синем покрывале. Она уныло свесила голову и, положив руки на перила, повернулась в сторону моря.
Да что с ней такое? Это был только первый день, её первый день настоящей работы в качестве спасателя. А она уже рассердила Бет, уронив тяжёлый щит. Теперь вот Джордж рассердился из-за того, что она побоялась выполнить такую простую вещь, как пойти и напомнить отдыхающим о правилах поведения. Кристен всхлипнула, сморгнув выступившие на глазах слёзы. Она так старалась, готовилась много лет. Неужели она не подходит для этой работы?
Она тяжело оперлась о перила. Деревянные поручни скрипнули. Волны внизу ритмично накатывались на песок. Где-то вдалеке кричали чайки. Высокая волна ударилась о берег, и послышался чей-то визг.
Кристен вскинулась. Вытянувшись во весь рост, приподнявшись на цыпочки, она шарила глазами по побережью, пока не заметила в море двух девочек. Те уже стояли по грудь в воде и неуверенно пробирались всё дальше, пытаясь сохранять равновесие в волнах. Они уже смеялись, брызгаясь водой. Кристен улыбнулась, вздохнув с облегчением.
Она внимательно огляделась по сторонам. Поодаль, слева от неё, к воде приближался какой-то худощавый парень. На хорошего пловца он был мало похож, поэтому Кристен решила приглядывать за ним, если он войдёт в воду.
Она обратила внимание, что в некоторых местах, где волны ударяются о берег, вода вскипает и образует водовороты. В других местах вода, отступая, образовывала стремительные течения. Подсознательно, она мысленно отметила для себя наиболее опасные участки. Взгляд её медленно скользил вдоль береговой линии. Она начала считать – вон там трое, худощавый парень, всё ещё не решавшийся войти в море, ещё два человека вдали, две девчонки, которые продолжали брызгаться и визжать, ещё одна пара рядом. Если в следующий раз она кого-то не досчитается, то будет зорко всматриваться, пока не найдёт всех. Но и за остальными тоже надо присматривать.
Кристен с таким усердием всматривалась в море, что совсем не заметила светловолосого мужчину, покуда тот не оказался почти прямо перед ней. Возможно, она бы его и дальше не замечала, если бы тот не обратил на себя внимания щёлканьем фотоаппарата.
Она посмотрела вниз и увидела нацеленный прямо на себя объектив камеры. Лицо её вспыхнуло.
— Эй, тут нельзя фотографировать! – крикнула она.
Мужчина опустил фотоаппарат и насмешливо на неё посмотрел. На нём были тёмные очки. На плече висела сумка для фотокамеры, а на шее висел ещё один фотоаппарат с длинным телеобъективом. Не считая всего этого, он был совершенно голый.
— Нельзя фотографировать? Почему же? – спросил он.
— Это нудистский пляж, вот почему, – ответила Кристен. Она на минутку отвлеклась, чтобы окинуть пляж взглядом ещё раз. Нельзя было позволить фотографу отвлекать её от дежурства.
Мужчина улыбнулся.
— Вы тут недавно? – приветливо спросил он.
Кристен снова взглянула на него и быстро кивнула.
— Да, я новенькая, – в её голосе послышалось нетерпение. – Но это не меняет того факта, что вам следует спрятать вашу камеру. Тут люди голые.
— Я заметил, – пошутил человек. – Но вам следовало бы предупредить Бет или Джорджа или ещё кого-нибудь, прежде чем устанавливать новые правила. – Он покосился на Джорджа, который возвращался к вышке. – Этот пляж, как вы знаете, общественное место. Если кому-то не нравится, что я его фотографирую, он может оставаться дома.
Джордж с улыбкой смотрел снизу вверх на Кристен:
— Вижу, ты познакомилась с местным фотолюбителем.
— Он фотографировал меня, и ещё неизвестно кого, – отозвалась Кристен. – Забери у него плёнку, Джордж!
Джордж пожал плечами.
— Кристен, я не могу. Он прав, это общественное место. Нельзя ему запретить снимать. Любой, кто захочет прийти сюда с камерой, имеет право фотографировать.
— Что? – недоверчиво воскликнула Кристен.
— Не беспокойся, – ответил Джордж. – Все фотографы на пляже тоже голые. Они ничего не нарушают.
— Послушайте, я понимаю, – вмешался человек. – Некоторые люди немного стесняются камеры. Это нормально. Я знаю свои права, но я честное слово не хотел смущать вас. Я не буду вас больше снимать, по крайней мере, сегодня. Договорились?
— Более чем справедливо, – поддержал его Джордж.
Кристен молчала.
— Сколько… Сколько раз вы уже меня сфотографировали? – выдавила она, наконец, после паузы. – Я хочу, чтобы вы уничтожили мои негативы.
Мужчина покачал головой:
— Нет, на этой плёнке отснят ценный материал. Там не только вы. Я не буду вас больше фотографировать, но я не хочу выбрасывать всё, что уже отснял.
Кристен воззрилась на него, а затем в отчаянии всплеснула руками.
— И что же мне делать? – воскликнула она. – Поступайте, как знаете!
Мужчина с улыбкой смотрел на неё:
— Не переживайте! – он повернулся к Джорджу: – Тебе надо было её видеть, Джордж, – указал он на Кристен. – Глаза, словно лазерные лучи. Она будет отличной спасательницей, если научится немного расслабляться, – он взглянул на свою камеру. – Пойду, посмотрю, не попадётся ли мне на этом пляже сюжет для Пулитцеровской премии. Увидимся!
Джордж с улыбкой помахал ему:
— Удачи!
Человек удалился, а Джордж поднялся наверх, к Кристен.
— Старик-нудист весьма неплохой фотограф, – сказал он. – Он делает такие фотографии, что даже я на них неплохо выгляжу.
— Он снимал тебя… голым? – опешила Кристен.
— Ну, не то, чтобы я ему позировал, – ответил Джордж. – Он сделал несколько моих снимков во время работы, и, боюсь, это всё, что на мне тогда было.
— И тебе не было стыдно?
— Там не было ничего такого, чего бы люди, которые сюда каждый день приходят, не видели бы, – сказал Джордж с недоумением в голосе. Он бросил любопытный взгляд на Кристен. – С тобой всё в порядке? Ты сама не своя сегодня.
— Я… я просто не понимаю, как вы можете, – в изумлении сказала Кристен. – Ты и Бет и… наверно большинство людей на этом пляже. Все ведут себя так, словно это… ох-хо… просто обычный день на обычном пляже. «Все вокруг ходят совершенно голые? Ох, я и не заметил!» – она покраснела. – Я что, единственная, которую это слегка смущает?
— Смущает? Правда? Мне показалось, что ты слилась с этим пляжем, словно утка с водой. И не ты ли рассказывала, что твои родители были нудистами?
— Они привыкли быть нудистами, – возразила Кристен. – Много лет назад. И я не подозревала об этом до прошлой субботы. И… если, может быть, это для тебя просто, то я не росла как нудистка.
— Я тоже, – ответил Джордж. – Я никогда в жизни не появлялся голым на людях, пока не получил распределение на этот пляж. Думаю, что из всех спасателей, только твоя подруга Джанет выросла среди нудистов.
— Да, но… ты разве не стесняешься хоть иногда? – спросила Кристен.
— Может быть, немного. Вначале, когда я только начал здесь работать, – признался Джордж. – Но и только.
— Наверно, к этому можно просто постепенно привыкнуть?
Видно, что Джорджа уже изрядно утомил этот разговор. Он нахмурился и потряс головой:
— Нет, это совсем не так. Это непросто объяснить… Могу я задать тебе один вопрос? Когда ты пришла сюда в первый раз, помнишь ли ты ощущение солнца и воздуха на своём теле?
Кристен утвердительно кивнула, улыбнувшись воспоминаниям.
— Приятное чувство, правда? Для меня это было так, словно все мои нервные окончания, которые всю жизнь находились под наркозом, вдруг ожили. И я понял тогда, что этот пляж – то место, где мне хочется работать.
— Думаю, я понимаю, – тихо отозвалась Кристен.
Джордж улыбнулся:
— Когда люди говорят, что «привыкли» быть нудистами, я полагаю, что их чувства просто притупились. Но если секрет лишь в том, что ты себя чувствуешь комфортно на нудистском пляже, то в чём проблема? По мне, секрет состоит именно в том, чтобы «не привыкать» быть голым, но кое-что об этом понимать.
— Что понимать? – переспросила Кристен.
— Я тебе не могу сказать, – ответил Джордж. – В смысле, даже если бы я нашёл подходящие слова, тебе они бы не подошли. Ты сама поймёшь, когда немного себя узнаешь.
— Ну, быть может, ты хотя бы подскажешь мне? – настаивала Кристен.
Джордж на мгновение задумался, сосредоточенно потирая подбородок.
— Я попытаюсь, – сказал он, наконец. – Не могла бы ты отойти назад на пару шагов? А потом, пожалуйста, повернись лицом ко мне.
Кристен, с любопытством, подчинилась. Джордж также отступил назад, упершись спиной в перила.
— Не могла бы ты опустить руки по бокам или заложить их за спину? – попросил он.
Кристен покраснела.
— Хорошо, – неуверенно проговорила она, пряча руки за спиной.
Джордж пристально всмотрелся в её глаза. Затем закрыл одной рукой левый глаз. Постояв так несколько секунд, он опустил руку, поднял другую и закрыл правый глаз. Кристен растерянно улыбалась. Взгляд Джорджа медленно скользил вниз по её телу. Его глаза не пропускали ни единой линии, ни одного изгиба, словно он искал что-то на ней. Лицо Кристен пылало, но ей было интересно, что он будет делать дальше. Она терпеливо стояла, выжидая. Выглядело это так, будто он не видал её уже всю до этого.
Джордж стоял такой же голый, как и она, поэтому Кристен воспользовалась удобным случаем, чтобы хорошо рассмотреть его самого. Телосложением Джордж не мог сравниться с Доном, но следовало признать, что он был красивым парнем. Его тело было подтянутым, стройным и мощным. Она вспомнила, как он несколько минут назад легко перепрыгнул через перила и изящно приземлился на песок. Сейчас она любовалась чётко очерченными мускулами на его руках, ногах, на груди, животе…
Внезапно Кристен почувствовала возбуждение. Ей стало стыдно. Она вскинула глаза. Джордж продолжал рассматривать её с такой тщательностью, которая, казалось, совершенно не соответствует представлению о естественности наготы на пляже. Жар со щёк Кристен распространился по всему телу.
— Хватит, достаточно! – резко выдохнула она и отвернулась. Одну руку она, не удержавшись, прижала между ног, а вторую вздёрнула, прикрывая грудь. – Достаточно, – повторила она.
— Я не обидел тебя? – спросил Джордж.
— Нет. Конечно же, нет, – ответила она.
Джордж улыбнулся:
— Я так не думаю. Хорошо, рад тебе сообщить, что ты вся здесь. Целиком и полностью. Ничего не потерялось.
Кристен бросила на него раздражённый взгляд:
— Ничего, кроме моей одежды, ты хотел сказать?
— Нет, это не то, что я хотел сказать, – в глазах Джорджа читалось сильное волнение. – Гляди, с планеты, откуда я родом, у людей нет отсоединяющихся частей. Вот я и не мог поверить, что ты могла оставить какую-то из своих частей в шкафчике. Это и есть Кристен – настоящая Кристен – здесь, передо мной.
Кристен, всё ещё красная, осмотрела сверху вниз своё тело.
— А в конце дня, когда ты вернёшься в раздевалку и оденешься, ты не превратишься из неполноценной в полноценную, – добавил Джордж. – Ты уже полноценная. Когда ты одеваешься, ты остаёшься собой, плюс одежда.
Кристен с любопытством взглянула на него.
— И всё? После всей этой чепухи, это всё? Это же очевидно, не так ли?
Джордж пожал плечами:
— В самом деле? А мне показалось, что я раскрыл самую суть.
Кристен рассмеялась, покачивая головой:
— Нет, прости.
Джордж выглядел огорчённым.
— Ф-фух. А для Бренды, ты думаешь, это тоже очевидно? Просто я иногда задумывался о ней. А, для всех тех людей, которые поддерживают её усилия по закрытию пляжа, ты думаешь, это тоже очевидно? А всегда ли это очевидно для тебя, когда ты находишься не на пляже? После того, как ты пообщаешься месяц-другой с Брендой, будет ли это для тебя всё так же очевидно?
Кристен уставилась на него.
— Это… хорошие вопросы, – пробормотала она.
Она ещё долго размышляла над словами Джорджа. Пока Джордж объяснял ей, как пользоваться рацией, она внимательно его слушала, но мысли её вились вокруг событий прошлого вечера, когда она ощущала себя неполноценной, оставшись совсем без одежды по милости Бренды.
Джордж также показал ей мегафон, действующий от батареек; в представлении Кристен – ещё один символ полномочий спасателя.
— Даже если говорить вполголоса, тебя будет слышно очень далеко, – предупредил он. Кристен кивала, а сама не могла выкинуть из головы воспоминание о воплях Бренды, когда та называла её сучкой.
Она не могла выкинуть это из головы даже тогда, когда, оставив Джорджа, направилась ко второй вышке, где дежурила Трина. И ещё она думала о своей одежде, оставленной в раздевалке, и от которой уходила всё дальше и дальше.
На пляже царило оживление. Приехало не менее нескольких сотен человек, и многие ещё только спускались по тропинке. Люди всех возрастов и разного телосложения гуляли, бегали, смеялись и разговаривали. Все наслаждались прекрасным днём, словно это был самый обычный пляж. Всё большее число людей входили в воду, и Кристен старалась сохранять бдительность, прислушиваясь к каждому звуку.
Около продавцов холодных напитков, хот-догов и мороженого собирались небольшие толпы. Торговля велась с громоздких белых металлических ящиков. Как они только умудрились спуститься с ними на пляж по крутой тропинке?
Кристен изумлённо качала головой. Сотни совершенно голых людей! Но все, казалось, чувствовали себя абсолютно спокойно, не проявляя ни тени беспокойства. Кристен даже подумала, не обманывают ли её глаза? Она всё ещё размышляла над словами Джорджа, но чем больше она наблюдала за тем, как естественно ведут себя люди, тем труднее ей давалось воспоминание об ощущении, которое она испытала накануне вечером, стоя обнажённой перед Брендой и Марси.

mokimoki 30-05-2010 - 15:59

Глава 3. Люди с пляжа (2/2).

Наконец, она добралась до второй вышки и взобралась наверх. Трина поджидала её с широкой улыбкой во всё лицо.
— Ну, новенькая, сознавайся, – она пытливо заглянула Кристен в глаза. – Эксгибиционистка или вуайеристка?
— Что? – недоумённо переспросила Кристен.
— Давай, – улыбка Трины стала ещё шире. – Что тебе больше нравится – когда ребята на тебя смотрят или самой рассматривать их?
— Я… я не понимаю, – пробормотала Кристен.
— Ох, ну же! – рассмеялась Трина. – Каждый в глубине души либо эксгибиционист, либо вуайерист. И этот пляж является раем как для тех, так и для других, верно?
Щёки Кристен порозовели:
— Я… не думаю, что я такая…
— Ах ты, боже! Ты отпираешься! – воскликнула Трина. – А знаешь, что это значит? Ты – и то, и другое! Ты и эксгибиционистка и вуайеристка! Вау! Ты, должно быть, сейчас на седьмом небе!
Кристен сердито на неё посмотрела.
— Вовсе на этом пляже не все такие! Ты и сама знаешь, – огрызнулась она.
Трина снова расхохоталась. Её глаза сверкнули.
— Ну да, ну да! Ты прелестная девочка. Вся эта шелуха о том, что «нагота – просто совершенно естественна» предназначена для широкой общественности. Но мы-то можем не притворяться! Всем известно, что это из-за секса!
Кристен, хмурясь, потрясла головой.
— Это неправда, – проговорила она. – Ты сейчас говоришь, как Бренда!
Трина, хохоча, хлопнула себя ладонью по лбу:
— Как Бренда? Оооо, вот, значит, как! Бренда просто… – внезапно её смех оборвался. – Святое дерьмо! – бросила она. Затем, кивнув, сказала: – Прости, пожалуйста, – она отстранила Кристен и сбежала с вышки на землю.
Кристен пару секунд стояла в растерянности, а затем бросилась за ней следом.
— Ларри! Дьявол тебя побери! – кричала Трина на какого-то парня, прогуливающегося вдоль воды. – Если тебя кто-нибудь сфотографирует с одной из тех прогулочных яхт, то пляж тогда точно закроют!
Кристен остановилась рядом. В полном недоумении она переводила взгляд с Трины на Ларри и обратно.
— Но это же вполне естественно, – запротестовал Ларри с оскорблённым видом.
— Да, даже чересчур, – заявила Трина. – Тут это неприемлемо! Люди сюда приходят семьями, насколько тебе известно.
Ларри потупился.
— Это непроизвольная реакция, – начал оправдываться он. – Что я могу поделать?
— Глупости! – воскликнула Трина. – Я не идиотка, Ларри. Если ты не можешь себя контролировать, я позову пляжный патруль, и они тебя выгонят.
Ларри расставил ноги, упёр руки в пояс и с вызовом посмотрел на Трину:
— Это была бы свободная страна, если только не …
Внезапно Кристен испустила сдавленный вопль, зажав рукой рот. Жутко покраснев, она поспешно отвернулась.
— О, боже! – выдохнула она. – Я и не заметила!..
Трина бросила на неё быстрый взгляд.
— Я не заметила! – повторила Кристен пытаясь подавить приступ смеха.
Трина принялась хохотать. Ларри озадаченно смотрел на двух смеющихся девушек.
— Она вообще этого никогда не видела! – давилась от смеха Трина. – Ты теряешь время, Ларри. Ты просто тратишь время зря.
Ларри залился краской и, ссутулившись, пошёл прочь.
— Ларри! – со смехом окликнула его Трина. – Ляг на своё покрывало на живот и лежи так, пока не возьмёшь себя в руки, понял?
Ларри хмуро кивнул, прикрываясь обеими руками.
— Понял, – пробормотал он, направляясь к покрывалу.
— Ну, теперь он будет следить за собой, – шепнула Трина Кристен. Она сгребла свои золотисто-каштановые волосы руками и, потянув их, широко открыла рот, словно кричала. – Спасателем быть так весело! – добавила она.
Кристен, всё ещё пытаясь успокоиться, глянула на удаляющуюся фигуру Ларри.
— И часто здесь такое происходит?
— Не очень, – негромко ответила Трина. – Тут много всяких с причудами, но, как правило, люди понимают, как нужно себя вести.
— Он не опасен?
Трина покачала головой.
— Нет, Ларри не опасен, хотя иногда и выводит. Тебе может показаться, что пляж, где все ходят голыми, прекрасное место для эксгибиционистов, но я полагаю, что это не так. Думаю, его главная проблема в том, что он просто не умеет наслаждаться свободой, которая у него есть. Он не чувствует себя счастливым, если у него нет возможности преступить дозволенную грань, и страдает, когда мы вынуждаем его оставаться за чертой. Но после полученного предупреждения, он будет держаться в рамках. Тут полно всяких – эксгибиционисты, вуайеристы, прочие бунтари просто ради бунта. И, конечно же, множество совершенно нормальных и приятных людей. Все вместе.
— А мне показалось, ты говорила, что все либо эксгибиционисты, либо вуайеристы, – вставила Кристен.
Трина рассмеялась:
— Держу пари, Ларри так и считает. Возможно, в какой-то мере, это и верно – кто знает? Но, думаю, большинство людей здесь… – Трина запнулась, подбирая слова. – Думаю, что большинство просто хочет дышать свободно, понимаешь? Они приходят сюда, и повседневные заботы, которые давят на них, кажутся далёкими, словно за миллион миль отсюда.
Девушки приблизились к вышке.
— В некотором смысле, даже хорошо, что встречаются такие люди, как Ларри, – сказала Трина. – Мы, большей частью, занимаемся лишь тем, что раздаём аптечки или помогаем кому-нибудь в случае солнечного ожога. Слава богу, по-настоящему героических моментов случалось не так уж и много. Самое трудное в нашей работе – не потерять чувство бдительности. Люди, вроде Ларри, держат нас в тонусе. Только не говори ему об этом.
— Не скажу, – хихикнула Кристен.
— Так ты пока в запасе? – спросила Трина. – Значит, я могу передохнуть?
— Да, – согласилась Кристен. – Но, кроме этого, я надеюсь научиться у тебя чему-нибудь.
Трина заулыбалась:
— Мне следует поделиться с тобой своими дурными привычками? Знаешь, чего мне сейчас действительно не хватает? Ужасно, ужасно, ужасно хочется мороженого.
— Да, денёк жаркий, – согласилась Кристен. – Я, пока шла к тебе, видела несколько продавцов мороженого.
Трина вытащила деньги из маленького рюкзачка.
— Ты заметила этого парня с длинными чёрными волосами, собранными в хвостик? – Трина указала на одного из продавцов. – Тут многие продают фруктовый лёд, мороженое и прочую ерунду, но у этого всё особенное. Он делает такое сливочное мороженое – с сиропом, фруктами, орехами – словно не из нашего мира. Можешь верить или нет. Я мечтала о его мороженом с конца прошлого сезона, – она сунула деньги Кристен. – Скажи ему, что это для меня. Он знает, как я люблю. И себе возьми тоже. Ты должна попробовать, чтобы поверить.
— Ва! Спасибо, – Кристен взяла деньги. – Я уже не ела мороженое с горячим сиропом несколько лет, наверное.
Она сбежала по лесенке на песок. Многие люди улыбались ей, кивая, когда она пробегала мимо. Она весело отвечала им. Лишь на полпути она поняла, что ей придётся пройти через самый многолюдный участок пляжа. Над её головой пролетела фрисби. Она отвлеклась и чуть не столкнулась с очень полной женщиной, спешащей в воду.
— Ой, простите, – извинилась Кристен, отступая в сторону. – Я смотрела в другую сторону.
— Ничего страшного, – улыбнулась женщина. Она указала на себя: – Ты бы просто отскочила от меня в сторону. Во мне веса достаточно на двоих, – она хохотнула и, подмигнув, двинулась дальше. Кристен мгновение смотрела ей вслед, поражённая такой раскрепощённостью.
На пляже «Чёрный нож» всё было как-то необычно, подумалось ей. Что-то помимо того, что все голые. На любом другом пляже можно было в изобилии встретить важно разгуливающих мужчин и изящных женщин. Завсегдатаи образовывали свою группу, задавая тон. А здесь, практически все выглядели спокойно и дружелюбно. Дружелюбие каждого к каждому. Лишь немногие – возможно, новички – выглядели напряжённо и слегка нервничали. Но и они тоже улыбались, а их глаза волнительно светились.
Глаза Кристен округлились, когда она приблизилась к лотку с мороженым. На земле было растянуто большое бело полотно. В ряд стояли пластиковые, плотно закрывающиеся ящики. В них, находились, дымящиеся от искусственного льда, картонные упаковки с ванильным, шоколадным и клубничным мороженым. В ящичках поменьше находились различные экзотические добавки. В блестящей металлической стойке стояли стеклянные ёмкости с наполнителями – шоколад, карамель, фруктовый сироп, а также орехи, вишнёвый ликёр и ещё неизвестно что. Кристен поразилась, представив, сколько нужно было приложить труда, чтобы спустить всё это на пляж. И ещё её удивила абсолютная чистота, несмотря на песок кругом.
Несколько футов в стороне, на металлической подставке пыхтел чёрный чайник. Он подогревался при помощи яркого солнечного луча, сфокусированного с помощью линзы, укреплённой на кронштейне. Странная установка, похоже, работала. Кристен вдохнула тёплый воздух, насыщенный ароматными запахами.
— О-о-о, так нечестно! – пошутила она, обращаясь к продавцу. – Вы пользуетесь отсутствием закона, запрещающего наполнять воздух такими чарующими запахами, чтобы привлекать покупателей.
— А-а, хот-фадж? – расплылся в улыбке мужчина. – Неплохо пахнет, не так ли? Моё фирменное! – он простёр руку над разложенным на брезенте мороженым.
Кристен обратила внимание, что на мужчине было белое полотенце, туго обмотанное вокруг бёдер. Она с беспокойством оглянулась – может быть, нужно сказать, чтобы он его снял? Прикусив губу, она решила ничего не говорить и ещё раз глубоко вдохнула ароматные испарения.
— Никогда не видела ничего подобного, – сказала она. – По крайней мере, не на пляже, – она поёжилась. – Знаете, я собиралась быть паинькой этим летом – правильно питаться, заниматься спортом, – она покачала головой, вздохнув. – Две порции мороженого, пожалуйста. Мне обычное – просто ванильное и сироп. А второе для Трины, спасательницы. Она сказала, что вы знаете, что она любит.
Улыбка на лице мужчины стала шире, он кивнул.
— Да, совершенно верно, – подтвердил он. Он взял металлическую лопатку и приподнял крышку одного из контейнеров. В другой руке у него появились два бумажных стаканчика. – Трина любит всё сразу – орехи, взбитые сливки и с вишенкой наверху, – он аккуратно заполнил стаканчики мороженым. Затем закрыл холодильник и повернулся к чайнику. Когда он приподнял крышку, Кристен не смогла сдержать слабый стон, от сладкой ароматной волны, ударившей ей в нос. Мужчина довольно ухмыльнулся. Затем зачерпнул горячий сироп ковшиком с длинной ручкой и осторожно полил им одну из порций. – Это тебе, – протянул он мороженое Кристен. – Можешь попробовать. Возьми ложечку, – и он принялся за порцию для Трины.
Кристен слегка покраснела, смутившись, что её нетерпение было так очевидно. Она вытащила из коробочки пластмассовую ложечку и, ковырнув мороженого, сунула её в рот.
— Ох, это замечательно! – воскликнула она.
— Разве ж кто-то сомневался? – отозвался мужчина, заканчивая порцию для Трины. – Настоящее произведение искусства, если можно так выразиться. – Он воткнул в мороженое ложечку и протянул его Кристен.
— Спасибо, – подала она ему деньги. Горячий шоколад потихоньку стекал вниз, подтапливая холодное мороженое. Продавец расстегнул чёрную кожаную сумочку и выудил из неё сдачу. В этот момент Кристен заметила, что её собственное мороженое начинает таять, вытекая через край стаканчика. Руки у неё были заняты, поэтому она поднесла стаканчик к губам и слизнула сладкий ручеёк.
— Сдача, – протянул ей деньги продавец. Кристен неуклюже возилась, пытаясь не уронить мороженое. Продавец рассмеялся: – Иногда не очень удобно без карманов?
Наконец, Кристен справилась и со сдачей и с двумя порциями мороженого.
— Спасибо, – торопливо сказала она. Она развернулась, чтобы бежать обратно и тут же врезалась в спину какого-то высокого мужчины.
Человек от неожиданности громко ойкнул, но его заглушил вопль Кристен. Всё мороженое размазалось по ней. Жидкое месиво из горячего шоколада, сливок, орехов медленно капало с её груди, стекая по животу.
— Ой, фу! Фу! – вскричала она. Она попробовала пальцами соскоблить с себя всё это, но только испачкала руки.
Мужчина обернулся.
— Ой, это опять ты! – удивился он. Кристен подняла глаза. Перед ней стоял светловолосый фотограф в тёмных очках. На нём болталось два фотоаппарата и сумка. – Хочешь, я найду добровольцев, которые помогут слизать всё это с тебя? – весело предложил он. Кристен метнула в него ледяной взгляд. – Прости, – смутился он. На его лице появилось выражение угрызений совести, – Тут недалеко есть душ, – сказал он, указывая на строение рядом.
Кристен заметила, что они оказались в центре всеобщего внимания.
— Хорошо, спасибо, – сухо отозвалась она. Её лицо пылало. Она направилась в душевую. Фотограф держался немного позади. Кристен раздражённо обернулась: – Я сама могу найти, спасибо.
— Эй, мне тоже в душ нужно, – крикнул тот. – Ты и меня неплохо припечатала, видишь? – он повернулся. По его спине и ягодицам стекала шоколадно-сливочная масса. – Между прочим, это холодно.
— Мне жаль, – ответила Кристен.
Они подошли к большому бетонному строению. Кристен мысленно застонала, увидев единственный душ, укреплённый над решёткой со внешней стороны, как раз между входом в мужской и женский туалет.
— Что это? – воскликнула она. – Люди должны мыться снаружи?
Фотограф с любопытством посмотрел на неё.
— Дамы вперёд, – произнёс он. – Мне нужно где-то положить мою технику. Нельзя, чтобы она намокла.
Кристен смотрела, как он удаляется, осторожно придерживая фотоаппараты, затем бросила взгляд на себя. Липкая масса стекала вниз по телу. Она брезгливо сморщила нос, а затем взглянула на душ, блестевший на солнце. Повернувшись, она посмотрела на пляж. Сотни людей могли совершенно беспрепятственно смотреть, как она моется.
С глубоким вздохом, Кристен открыла воду и шагнула вперёд. Она даже зажмурилась от мучительного чувства, что все на неё смотрят. Тёплая вода струилась по телу. Медленно, она начала тереть руками грудь и живот. Сладкая масса легко смывалась.
Фотограф издали наблюдал за ней. Невольный вздох восхищения слетел с его губ. Солнечный свет играл в волосах Кристен. Обнажённая девушка стояла в ослепительном ореоле, образованным мириадами водяных капель. Руки его непроизвольно потянулись за камерой. Он обещал не снимать её. Он продолжал смотреть, не смея вздохнуть. Но он сохранит эту картину. Она сохранится в его памяти на всю жизнь!

mokimoki 30-05-2010 - 15:59

Глава 4. Сожительство.

«Её цель: закрытие пляжа “Чёрный нож”».
— Мне это уже не нравится, – нахмурилась Кристен, скользнув глазами по заголовку. Она отбросила газету на стол подальше от себя.
— Давай, – настаивала Марси. – Ты должна это прочитать. Ты обещала, – они сидели в комнате Кристен за большим круглым столом у окна друг напротив друга. Марси подтолкнула газету обратно.
Кристен взглянула на неё. Сегодня Марси не похожа на «Железную леди». Так Кристен называла чопорный, строгий деловой костюм, в котором Бренда и Марси ходили постоянно, даже дома и даже по выходным. Такой наряд почему-то вызывал у Кристен ассоциации со средневековыми доспехами, настолько он казался ей неудобным. Она чувствовала себя не в своей тарелке при виде своих соседок, одетых подобным образом. Сегодня, к её полной неожиданности, Марси была одета в обычные свободные чёрные брюки и светлую блузку без рукавов. Лёгкая улыбка скользнула по губам Кристен. Она не могла поручиться, но ей показалось, что Марси не надела лифчика.
Кристен, понятное дело, была не одета вовсе. У неё всё ещё сохранялось ощущение некоторого неудобства от необходимости сидеть голой перед Марси. Это было чисто психологически – если она оставалась одна, а погода была тёплая, то она, как правило, никогда не одевалась. Она даже спала без одеяла, предпочитая наслаждаться ощущением ночного воздуха на обнажённой коже. Но ей было резко не по себе, когда все вокруг были одеты, и лишь она одна – голая. На пляже всё было наоборот: нужно было раздеться, чтобы избавиться от чувства неловкости.
Марси тоже чувствовала себя непросто. Её взгляд то и дело непроизвольно скользил по обнажённому телу Кристен. Спохватившись, она, порозовев, отводила глаза.
Кристен откинулась на спинку стула и скептически взглянула на газету.
— Ты обещала, что попытаешься судить непредвзято, – повторила Марси.
— В статье Бренды нет и капли непредвзятости, – ответила Кристен, медленно покачивая головой.
— Ты не знаешь её так, как я, – возразила Марси. Она миролюбиво улыбнулась и ещё на дюйм подтолкнула газету к Кристен.
— И не собираюсь, – с горечью ответила Кристен. – Как, если она выходит из комнаты, когда я вхожу? Или кричит на меня, если я только открываю рот, чтобы поздороваться? И последнее время она почти так же неприятно себя ведёт и по отношению к тебе. Я не понимаю, как ты можешь мириться с этим?
Марси опустила глаза.
— О, да! Уверена, что если у тебя возникнут разногласия с друзьями, ты просто навсегда отвернёшься от них? – тихо проговорила она. Она взглянула в глаза Кристен. – Мы с тобой совершенно разные, но всё же неплохо ладим, верно?
— Это другое, – сказала Кристен. – Мы разные, и мы даже спорим иногда о чём-то. Но мы относимся друг к другу с уважением. Я хочу сказать, что когда я считаю, что ты ошибаешься, я понимаю, что ты имеешь право на своё собственное мнение. Мы спорим, но мы хотя бы пытаемся понять друг друга. А Бренда… – Кристен поймала взгляд Марси и прикусила губу. – Ну… ты знаешь, – пробормотала она.
—Очень многие сейчас рассчитывают на Бренду, – сказала Марси. – На неё сильно давят. Она всё время очень занята. И твоё присутствие здесь ей сильно мешает.
— Я делаю всё, что могу, – вспылила Кристен. – Я задерживаюсь на работе как можно дольше. Уезжаю на выходные домой. Хожу по друзьям. Когда приходят посетители, я сижу у себя в комнате и не открываю двери. Но сюда постоянно кто-то приезжает! Это не дом, а Центральный вокзал!
— Мы тоже стараемся, – возразила Марси. – Ты завтракаешь вместе с нами на кухне. Мы не мешаем тебе плавать в бассейне по вечерам. И этот маленький холодильник и микроволновую печь, – она кивнула в угол комнаты, – Бренда купила для тебя за свои деньги.
— Верно, – согласилась Кристен. – Но только лишь для того, чтобы я пореже выходила из комнаты. У меня такое чувство, что я в тюрьме. Это хорошая комната, но…
— Ну, ты же можешь одеться, – тихо сказала Марси. И, не дожидаясь ответа, прибавила: – Ты права в одном. Мы с тобой пытаемся понять друг друга, даже если наши взгляды не совпадают, ведь так?
Кристен кивнула.
— Так попытайся понять Бренду! – Марси снова подтолкнула к ней газету. – Кто-то же должен сделать первый шаг?
Кристен закрыла глаза и угрюмо кивнула.
— Да, – вздохнула она. – Кто-то должен быть первым, – она потянулась за газетой.
Марси слегка подалась вперёд, выжидающе глядя в её глаза. Кристен заметила это, и ей стало грустно.
Преданность Марси Бренде была по-своему трогательной. Она без устали трудилась, отвечая на её частые вспышки раздражительности доброжелательностью и терпением. Кристен ясно понимала, что многие из этих вспышек были спровоцированы её присутствием. Марси не раз отводила ярость Бренды от неё, принимая на себя всю тяжесть удара. Кристен не хотелось её расстраивать, но всякий раз, когда разговор касался Бренды, у неё возникало чувство, что она балансирует на острие лезвия. Совершенно неожиданно, от любой невинной, на её взгляд, фразы с Марси мог случиться нервный срыв, после чего она ходила обиженная и могла сердиться несколько дней подряд. В такие дни Кристен чувствовала себя совсем одинокой, ощущая отчуждение от единственного друга в этом доме.
Она посмотрела на Марси. Та ободряюще улыбнулась, кивнув головой в сторону газеты. Марси была очень высокого мнения о Бренде и всегда стремилась поделиться своим мнением с кем-то ещё. Кристен вновь взглянула на газету.
—Очень хороший снимок, – заметила она, коснувшись пальцем фотографии Бренды под заголовком. – Она хорошо выглядит. Не то, что обычно – с кислым или вообще с непонятным выражением лица. Если она улыбнётся, то, спорю, она будет красива.
— Она не часто улыбается, потому что на ней лежит большая ответственность, – сказала Марси. – Она беспокоится о людях, понимаешь ты? Она заботится о каждом. Переживает. Вот почему она так выглядит.
— Полагаю, ей было бы намного легче, если бы она прекратила беспокоиться о других и предоставила бы им возможность самим заниматься своей жизнью, – ответила Кристен.
— Странно это слышать от человека, который работает спасателем, – парировала Марси. – Вся твоя работа состоит из заботы о посторонних людях, или я ошибаюсь?
— Это совсем другое, – сказала Кристен. – Мы не пытаемся помешать людям заниматься тем, что приносит им радость. Спасатели помогают людям избежать несчастных случаев.
— Минутку. Ты сама мне рассказывала неделю назад, чем ты занималась на пляже на следующий день после бури. Помнишь? Ты весь день бегала взад и вперёд по пляжу, не пуская людей в воду, даже если они этого хотели. Совершенно неважно, что они считали, что это безопасно. Ты владела ситуацией лучше их. Ты, возможно, сохранила больше жизней, не позволяя людям делать то, что они хотели, чем за десять лет таскания захлебнувшихся из прибоя. Люди иногда не понимают, что они в беде.
— Может, и так, – вяло пробормотала Кристен. – И всё же это большая разница, – она снова взяла газету и всмотрелась в фотографию. Снимок был сделан в районе парковки у «Чёрного ножа»; на заднем плане был виден большой указатель, установленный возле спуска. Помимо Бренды на фотографии было видно несколько мужчин и женщин угрожающего вида. Некоторых из них Кристен узнала. Один мужчина в ярости потрясал кулаком. Бренда выглядела спокойной. Вид у неё был официальный, без тени какого-либо страха, почти героический.
Фотография привела Кристен в некоторое недоумение. Это было так непохоже на то, что она видела около пляжа каждый день, когда отдыхающие сталкивались с враждебно настроенными пикетчиками анти-нудистской компании, организованной Брендой.
Пикетчики выстраивались вдоль дороги, ведущей на стоянку. Они выкрикивали грязные эпитеты, размахивали плакатами и трясли кулаками вслед каждой машине, въезжающей или покидающей стоянку. На некоторых плакатах грубо изображались Адам и Ева, изгоняемые из рая. На плакатах были надписи «Позор! Позор!» Пикетчики приносили камеры и фотоаппараты, фотографировали людей, входящих на стоянку. Люди закрывали лица, словно они были какие-то преступники. Некоторые фотографии распечатывали большим размером, и поднимали над толпой. Количество протестующих росло с каждым днём, они становились всё агрессивнее.
Было очень странно видеть всё это наоборот – Бренда стояла одна, отважно противостоя разъярённой толпе. Кристен не могла знать достаточно хорошо тех, кто был на фотографии, но на пляже они вели себя вполне мирно.
Под статьёй стояла подпись: Ян Фрост. Фотография была подписана его же именем. Это имя показалось Кристен знакомым – она читала много его статей о городской службе спасателей, пока занималась подготовкой. Мельком взглянув на Марси, она принялась за чтение.
«Временами я чувствую себя одинокой», – начиналась статья. По спине Кристен пробежал странный холодок. Она впервые жила вдали от друзей и родителей, да ещё и в доме, где ей были не рады. Это было одиноко. Но слова в статье принадлежали Бренде.
«Временами я чувствую себя одинокой, но кто-то должен это сделать. Я не смогу с этим жить, если просто отвернусь и притворюсь, что проблемы не существует».
Кристен фыркнула, закатив глаза:
— Бренда каждое утро организует пикеты, в которых принимают участие не меньше сотни человек. Люди сюда на автобусах приезжают для встречи с ней. Она чувствует себя одинокой? Что за чушь!
Марси улыбнулась:
— Она была одинокой. С тех пор, когда эта статья была напечатана в прошлом году, многое изменилось. Она всем занималась сама. К ней примыкал то один, то другой – некоторые, правда, просто чокнутые. По-настоящему, нельзя было ни на кого рассчитывать. Это требовало мужества. Она кое-что рассказывала мне, как отзывались о ней нудисты, и что они делали, когда она начала устраивать пикеты. И только после этой статьи к ней стали прислушиваться, а положение вещей стало меняться на противоположное.
— Ну, она же не была совсем одинока? С ней была ты, не правда ли?
— Нет, – ответила Марси. – Я не видела её с самого колледжа, – она задумалась, словно пытаясь поймать какую-то мысль. – Бренда была отличной подругой, – продолжила она. – Увидев статью, я ей позвонила. И с тех пор я ей помогаю.
— И всё ж таки, я не понимаю, зачем ты ввязалась в это дело, – Кристен отложила газету. – В мире существует миллион проблем. Существует миллион занятий. Почему это? Я знаю, вы с Брендой – старые подруги по колледжу. Но ты согласна же со мной, что человеческое тело – это не что-то, чего надо стыдиться. И ты не считаешь, что правительство должно указывать людям, как они должны жить. И всё же ты – одна из зачинщиков движения по закрытию пляжа «Чёрный нож»!
Марси скромно улыбнулась:
— Я не зачинщица. Я не способна. Ты можешь мне не поверить, но я действительно восхищаюсь тобой. Я имею в виду, твою работу спасателем, и всё остальное. У вас с Брендой много общего. Вы обе хотите помогать людям. Знаешь, я бы тоже хотела быть такой же. Если бы не Бренда, я бы словно маленькая слабая мышка, сидела в своей норке, делая вид, что проблемы не существует.
Кристен устало помотала головой.
— Люди приходят на пляж, и им хорошо. Я не понимаю, какая в этом может быть проблема? – она снова взяла газету.
Несмотря на то, что статья была в основном посвящена Бренде, материал был подан с видимостью объективности. В противовес комментариям Бренды приводились высказывания посетителей пляжа. Приводились доводы с обеих сторон.
«Практически все считают, что существование нудистского пляжа обусловлено сексом, – были слова Бренды. – Люди с этого пляжа, конечно же, будут отрицать это до последнего вздоха. Думаю, они вполне искренни».
Кристен удивилась такому повороту.
«Нудисты обманывают сами себя, – продолжала писать Бренда. – Но они не могут обмануть нас. Они хотят, чтобы мы поверили их россказням. Но я убеждена, что если они копнут поглубже, прислушаются к себе, то увидят, что именно секс лежит в основе этого фетишизма наготы».
Кристен нахмурила брови. Только те, кто никогда не бывал на нудистском пляже, могут думать, что всё это из-за секса. Она уже хотела высказать это, но вдруг вспомнила Ларри, парня, которого они с Триной видели в день открытия. Он приходил на пляж практически ежедневно. Похоже, он научился себя контролировать, но во взглядах, которые он кидал на обнажённых женщин, не было и следа невинности.
Ещё она вспомнила шутку Трины о том, что все на пляже либо эксгибиционисты, либо вуайеристы. Может быть, во всём этом была доля истины? На пляже были мужчины, за которыми Кристен с удовольствием наблюдала. Ей нравилось смотреть, как они ходят и бегают, стоят, садятся, бросают фрисби. Она старалась не смотреть много. Она не заострялась на какой-то определённой части тела – ну, может быть, на плечах – но ей было приятно, что никакая часть их сильного, гибкого тела от неё не была скрыта.
Может быть, Трина тоже была права, когда пошутила, что Кристен является одновременно и эксгибиционисткой и вуайеристкой? Кровь в её жилах начинала бежать быстрее, когда она замечала, что на неё кто-то смотрит. Только вчера, проходя по пляжу, она заметила парня, который явно её разглядывал. На его лице играла широкая улыбка, а взгляд, несомненно, следовал за ней. Он любовался её подпрыгивающей с каждым шагом обнажённой грудью, плавными движениями бёдер. Парень не был каким-то особенным красавцем, и, тем не менее, только от одной мысли, что её рассматривают, у Кристен в низу живота поднялась тёплая волна и распространилась по всему телу. Она даже покраснела сейчас, вспомнив, как, засыпая прошлой ночью, вспоминала этого парня.
Неужели Бренда права, и всё это ради секса?
Возможно, это не было так уж невинно. Но на пляже «Чёрный нож» присутствовало нечто большее. Кристен вспомнила свои первые ощущения, когда она только появилась на пляже. Как солнце пригревало обнажённое тело. Она вспомнила ощущение ветра, ласкающего кожу. Она никогда не испытывала ничего подобного прежде. И, едва познав это, ей сразу захотелось большего.
— Знаешь, Марси, я правда думаю, что ты когда-нибудь должна побывать на пляже и просто попробовать это, – заговорщически прошептала Кристен. – Если ты проведёшь там час – хотя бы пятнадцать минут! – ты увидишь, как это на самом деле здорово. Бренда не обязана ничего об этом знать. Ты не понимаешь, чего лишаешь саму себя.
В глазах Марси промелькнула грусть.
— Этого не произойдёт, – произнесла она, уныло усмехнувшись. – Но кто знает, было бы у меня такое тело, как у тебя, может, мне бы и захотелось попробовать, – она бросила взгляд на голую грудь Кристен.
Кристен зарделась:
— О чём ты говоришь? Ты красивая девушка! У тебя прекрасное тело, я же видела тебя в купальнике. Тебе совершенно нечего стесняться.
— И ты ещё настаиваешь, что это не «мясной рынок», – проговорила Марси. – Хотя тут же говоришь, что мне нечего стесняться, потому что у меня «прекрасное тело». Выбери что-то одно.
— Нет, это ты смешиваешь всё в одну кучу, – возразила Кристен. – Ты ведь была на обычных пляжах? На них каждый день можно увидеть этаких «горячих» женщин или мужчин, щеголяющих туда-сюда в очень откровенных и дорогих купальниках. Они даже в воду не заходят. И эти купальники совершенно ничего не прикрывают, наоборот, привлекают внимание к тому, что под ними, – быстрым и неожиданным движением она накрыла рукой одну грудь и приподняла её. – А все остальные на этих пляжах, включая праздных зевак и пускающих слюни, ощущают себя полным дерьмом, потому что не могут похвастаться таким же совершенным телом. Да, у тебя прекрасное тело, Марси. Ты купила хороший купальник и тоже можешь с гордостью прогуливаться взад и вперёд по этому мясному рынку. Но это не изменит того факта, что это не то же самое, как на пляже «Чёрный нож».
— Да, конечно, – на лице Марси появилась скептическая усмешка. – На «Чёрном ноже» нет любителей подглядывать. Нет эксгибиционистов. Никаких извращенцев. Ежедневно сотни, а то и тысячи людей с риском для жизни спускаются по опасному холму. Очевидно, там, внизу, какой-то особенный песок. Люди совершают путешествие с другого края земли, чтобы побывать здесь. И это не имеет абсолютно никакого отношения к сексу, правильно? Все просто невинные младенцы. А этот – как его – ваш дружок? Гляделкин?
— Зевака, – мрачно отозвалась Кристен. – Его зовут Тони.
— Ты не думаешь, что у него что-то на уме? Ваши нудисты, может, не считают пляж мясным рынком, но я думаю, что этот парень что-то замышляет. После того, что я слышала, мне бы не хотелось появляться на пляже, где зависает этот Тони.
— Ты же понимаешь, что такие, как он могут быть на любом из пляжей, – вяло ответила Кристен.
— Да, конечно, но этого извращенца – и многих других, ещё и похуже, позволь заметить – их всех словно притягивает к пляжу «Чёрный нож». Как ты думаешь, почему?
— Тони больше не появлялся после того случая, о котором я тебе говорила, и пляж тогда ещё не был открыт. Он устраивал свои выходки несколько лет назад. В любом случае, ты не несёшь ответственности перед пострадавшими от преступников.
— Мне всё это надоело, – отрезала Марси. – Вся суть в том, что мы не хотим новых пострадавших. «Чёрный нож» - это мина замедленного действия. Он манит к себе подозрительных личностей. Это называется «привлекательной ловушкой». Это – то, о чём говорится в статье.
— Верно. А банки привлекают грабителей, так что давайте и банки тоже закроем, – обиделась Кристен, поднимая газету. Марси усмехнулась и, откинувшись на стуле, стала смотреть, как Кристен читает.
По мере чтения интерес Кристен возрастал. Она узнала, что Бренда в одиночку вела борьбу против пляжа «Чёрный нож» уже несколько лет. Она писала письма и в Городской совет, и в мэрию, и юристам и губернатору. Никто из политиков не желал в это впутываться. Опросы же общественности показывали, что более 75% высказывались за существование пляжа нудистов, хотя не более одного процента сознавались, что посещают его.
Проявляя завидное упорство, Бренда сменила тактику. Ей нужно было как-то повлиять на общественное мнение. Она выступала в десятках мелких региональных организаций. Она сотнями направляла письма в газеты по всему штату. Наконец, она в одиночку стала устраивать пикеты возле пляжа.
Кристен не могла побороть в себе чувство восхищения упорством и решительностью Бренды. Ей это напомнило её собственный путь в достижении цели работы спасателем. Лишь только личная целеустремлённость позволила ей преодолеть все трудности и препятствия. Некоторые из её друзей даже обижались, называя её фанатичной. Но Кристен знала, что усилия себя оправдают, и она надеялась, что друзья однажды её поймут.
«Я потеряла друзей, – писала Бренда. И снова Кристен ощутила странный холодок. – Меня не понимали даже мои близкие. Это ужасно. Если я не могу убедить членов своей семьи, моих друзей, то для чего я борюсь? Есть ли у меня шанс? Но совесть не позволяет мне отступить».
Чем дальше Кристен читала, тем больше хмурилась и ёрзала. Бренда приводила неутешительную статистику о сексуальных нападениях. Тут же приводилось мнение авторитетных исследователей, утверждавших, что нудистские пляжи даже более безопасны, чем обычные. Голова у Кристен шла кругом, она не знала, кому верить.
«Они все против меня, – продолжалось в статье. – Я с этим смирилась. Нудисты – неплохие люди, но они слепцы. Они отрицают сущность человеческой природы. Человек – это животное. Мы находимся на острие лезвия, между цивилизацией и дикостью. Я знаю, риск всегда возбуждает, но это значит – искушать судьбу. Животные инстинкты внутри человека не желают находиться взаперти. Нудисты играют с огнём. И однажды этот огонь полыхнёт».
Кристен опустила газету и с шумом выдохнула. Марси подалась вперёд.
— Ну? Что ты об этом скажешь? – нетерпеливо спросила она.
— Это… интересно, – неопределённо отозвалась Кристен. – Даже не знаю, стала ли я понимать её лучше или же окончательно заблудилась в потёмках.
Марси улыбнулась:
— Ну, если это заставит тебя хоть немного задуматься…
— Думаю, она всё же ошибается, – сказала Кристен. Она подала Марси газету и поднялась. Затем подошла к окну и взглянула на бассейн. – Бренда считает, что знает, всё о поведении людей, – негромко проговорила она. – Это не так просто. Как может она судить, если ни разу не пробовала спуститься и испытать это на себе?
Она посмотрела на солнечные зайчики, играющие на поверхности бассейна. Ей захотелось сбежать вниз и нырнуть в воду. Но скоро опять должны были приехать новые посетители, и ей нужно было уважать людей, с которыми она делила жильё.

mokimoki 30-05-2010 - 16:01

Глава 5. Услуга.

— Джонни? Джонни, привет! – крикнула Кристен.
У края утёса голый мужчина занимался подготовкой дельтаплана. Услышав крик, он выпрямился и обернулся. При виде Кристен, спешащей к нему через стоянку, на его лице расцвела радостная улыбка. Она была сегодня в белой блузке, тёмно-синих шортах, подчёркивающих загар её длинных ног и таких же тёмно-синих холщовых туфлях с белыми шнурками. На её лице сияла такая широкая яркая улыбка, что у Джонни Би в груди что-то ёкнуло.
— Привет, Кристен! Как ты сегодня?
— Хорошо, надеюсь, – отозвалась Кристен со скептической ноткой в голосе. – Я нормально выгляжу? – она повернулась вокруг себя.
Джонни рассмеялся:
— Ты выглядишь сногсшибательно! Ты всегда прекрасно выглядишь. Думаю, ты бы смотрелась очаровательно даже в грязной робе.
Кристен с сомнением осмотрела себя, а затем расхохоталась, закатив глаза.
— Спасибо за комплимент, но я серьёзно! Со мной, кажется, что-то не в порядке. Я заметила, пока шла через стоянку, что люди на меня как-то странно смотрят, – она быстро украдкой бросила взгляд через плечо. – Быть может, шорты сзади порвались или что-то с волосами? – Она опять медленно повернулась кругом перед Джонни. – Есть что-нибудь?
— Ничего. Ты выглядишь просто отлично, – сказал Джонни.
Кристен в недоумении пожала плечами.
— Наверно, мне просто показалось, – произнесла она. – Ой! Чуть не забыла! Я принесла твою книжку.
Джонни казался разочарованным. Он протянул руку за книгой:
— Жаль. Надеялся, тебе понравится. Она, правда, написана техническим языком, но…
— Ох, мне понравилось! – воскликнула Кристен. – Я её всю прочитала сегодня ночью. Кое-что мне, правда, не совсем понятно. Я сделала пометки. У них в библиотеке есть ещё пара книг по дельтапланеризму, так я заказала их. Я хочу прочитать и их тоже, а потом, может, задать тебе несколько вопросов. Если ты не против, конечно…
— Ты… Ты уже всё прочитала? – недоверчиво переспросил Джонни. Он с улыбкой взвесил книгу на руке. – Я даже не помню, сколько времени это заняло у меня. Пожалуйста, спрашивай всё, что хочешь в любое время. Хотя, я и сам могу чего-то не понимать. Быть может, ты ещё научишь меня.
Кристен снова рассмеялась.
— Не раньше следующей недели, – сказала она. – Спасибо тебе за книгу.
— К огромному удовольствию, – ответил Джонни. Книга всё ещё хранила тепло её рук.
Кристен уже собиралась уходить, как вдруг остановилась.
— Джонни, скажи, ты ничего не знаешь об этом жутком чёрном фургоне? Такой, ржавый, паркуется около самого спуска?
— Нет, “вряд ли”, – ответил Джонни, покачав головой. – А в чём дело? Что в нём такого жуткого?
— “Жуткий” – звучит глупо, да? – немного смущённо хохотнула Кристен. – Я часто вижу этот фургон, когда прихожу на работу. Я интересовалась у других, но никто не знает, кому он принадлежит. И никто не видел, чтобы из него кто-то выходил или садился.
— Возможно, кто-то просто слишком рано приезжает, а уезжает поздно. Ты же знаешь, тут ужасно много народу, – предположил Джонни.
— Там внутри кто-то есть, – сказала Кристен. – Стёкла тёмные, но за рулём кто-то сидит и смотрит. Я знаю, потому что несколько раз подходила сзади. И всякий раз, когда я приближаюсь, он включает двигатель и срывается с места. Первый раз он даже чуть не сбил меня – меня и ещё несколько человек.
— Ого! – удивился Джонни. – Ты говорила кому-нибудь из ребят, что патрулируют пляж?
Кристен покачала головой.
— Нет, не хочу их волновать. У них и без того всегда есть, чем заняться. По правде говоря, у меня это вызывает скорее любопытство, чем беспокойство.
— Знаешь, кто тебе может помочь? – вдруг вспомнил Джонни. – Парень с фотоаппаратами. А, проклятье! Не могу вспомнить его имя, но, уверен, ты его видела. Все зовут его Скинни, Голый Ныряльщик.
— Светлые волосы, и он всё время ходит в очках? Я… с ним знакома, – голос Кристен упал.
— Да, это он. Он хороший человек, – заулыбался Джонни. – И у него много знакомых. Не сомневаюсь, что он сможет разузнать, кто владелец этого фургона по номеру его лицензии.
— Думаешь, он сможет? – задумалась Кристен. Она посмотрела на минивэн, зловеще притаившийся неподалёку от красной лестницы. – Может, я преувеличиваю, но… Впрочем, это неплохая идея. Постараюсь узнать номер лицензии. Фотограф, уф, Скинни – я думаю, он меня избегает. Как бы с ним связаться?
— Уверен, ты могла бы ему просто позвонить. Эй, лёгок на помине! Смотри, кто приехал! – воскликнул Джонни. Он указал на машину, остановившуюся в центре стоянки.
Из машины вылез мужчина. Он вытащил из салона фотосумку и перекинул её через плечо. Затем достал фотоаппарат с длинным телеобъективом и стал его внимательно рассматривать.
— Это он, – с волнением в голосе произнесла Кристен. – Я… думаю, лучше всего поймать его прямо сейчас, – она быстро взглянула на Джонни, который так и не закончил собирать свой аппарат. – Ещё раз спасибо тебе. Не буду больше мешать.
Джонни ласково улыбнулся и, подняв руку, коснулся пальцем лба в знак салюта. Потом, вместо того, чтобы вернуться к сборке дельтаплана, он посмотрел на книгу. Он перелистал страницы, и улыбка на его лице стала ещё шире. Он поднял глаза и посмотрел вслед удаляющейся девушке.
Теперь и он тоже заметил. При виде Кристен мужчины и женщины останавливались, поворачиваясь в её сторону. Люди прекращали таскать из машин вещи и выглядывали из окон, когда она проходила мимо. Джонни, посмеиваясь, удивлённо покачал головой. Затем, пожав плечами, он развернулся и снова занялся своим дельтапланом.
Кристен видела, что на неё смотрят, но изо всех сил старалась не придавать этому значения. На неё часто оборачивались – возможно, сегодня она просто слишком обращает на это внимание? По крайней мере, она всё ещё в одежде. Она сосредоточилась на фотографе, который до сих пор копался со своей камерой. Ей хотелось заговорить с ним, пока он не отошёл от машины, и не привлекать излишнее внимание, окликая его через всю стоянку. Она ускорила шаг.
Дверца с правой стороны машины распахнулась, и из неё нерешительно выбралась эффектная блондинка в красном топике и белых шортах. Она быстро и с беспокойством огляделась по сторонам. Затем решительно помотала головой, бросила что-то фотографу и сделала движение, словно собиралась сесть обратно в машину. Тот быстро обошёл вокруг машины. Казалось, они о чём-то горячо спорили.
Кристен находилась уже достаточно близко, чтобы расслышать обрывки фраз.
— Я честно и совершенно недвусмысленно предупреждал тебя, – говорил фотограф.
— Да, конечно, – возражала девушка. – Но “на воздухе” не означает “на людях”. Тут, наверно, не меньше нескольких сот человек.
— Это приличные люди.
— Тут в перелеске кругом полно укромных мест. Почему бы не сделать это за деревьями?
— Нет, нет, нет, – потряс головой мужчина. – Это же было твоё условие, чтобы место было совершенно безопасное, чтобы нас не арестовали. Помнишь? Когда мы договаривались, я обещал, что ни малейших проблем с законом не возникнет. Тому есть достаточно свидетелей. Так вот это – то самое место. На этом пляже тебя за наготу не арестуют. Фактически, тебя могут арестовать, если ты не будешь обнажённой.
Кристен заколебалась, подходя ещё ближе. Её не хотелось вмешиваться в спор между этими двумя людьми. Но тон их разговора не показался ей сердитым, и поэтому она решилась приблизиться.
— Значит, если я не разденусь, меня арестуют, и ты нарушишь своё обещание, данное в присутствии всех своих свидетелей, – произнесла девушка. – Похоже, ты попал в довольно щекотливое положение, Скинни, – она рассмеялась, хотя щёки её были пунцовыми. На лице фотографа появилась весёлая улыбка.
Приободрившись, Кристен шагнула вперёд.
— Мэм, вам следует вести себя поосторожнее с этим парнем, – сказала она, с самым серьёзным видом. – Он травмировал меня на всю жизнь.
Девушка, продолжая улыбаться, с недоумением повернулась к ней.
— О, это его стиль, – заметила она, кинув быстрый взгляд на своего напарника.
Фотографу же было не до смеха.
— Кристен, послушай, – взволновался он. – Я должен перед тобой извиниться. Я не хотел…
— Благодаря ему, – страдальчески продолжила Кристен, – я никогда в жизни не смогу полакомиться мороженым с горячим шоколадом, – она закрыла лицо руками.
— Минутку! Мороженое с шоколадом? – вскричал фотограф. – Я думал, ты о…
Кристен убрала руки. На её лице играла широкая улыбка.
— За что ты хочешь извиняться? – весело спросила она. – Это я должна просить прощения. Это же я в тебя врезалась, разве не так? А потом ещё и незаслуженно обидела тебя. Я надеюсь, ты на меня не сердишься?
— Конечно, конечно, – поспешил заверить её мужчина. Он выглядел совсем сбитым с толку. – Только… я не понимаю… Я думал, ты мне хочешь шею свернуть!
— Ян, я так понимаю, что ты знаешь тут всех девушек, – вмешалась блондинка. Она рассмеялась, укоризненно качая головой.
Мужчина глупо улыбался.
— Э-э-э… Я просто очень общительный, – пробормотал он. – Рут, это Кристен. Она – одна из спасателей. Кристен, это Рути Бэнкс. Мы – друзья. Познакомились в одном клубе, в который я иногда захаживаю.
— О, спасатель! – удивилась Рут. – Эй, а мужчины-спасатели тут имеются? – воскликнула она с неожиданным энтузиазмом.
Кристен с улыбкой кивнула.
Глаза Рут быстро скользнули вверх и вниз по телу Кристен.
— Бьюсь об заклад, что множество парней готовы утопиться только ради того, чтобы ты бросилась в воду их спасать. Я права?
— Пока что никто не пробовал! – расхохоталась Кристен. – Хотя есть ребята, не теряющие надежду привлечь к себе внимание.
— Это первый раз, когда я нахожусь в подобном месте, – сказала Рут, нервно посмеиваясь. – Прошлым вечером в клубе я проиграла Скинни в глупую игру. Я… я думаю, ты можешь предположить, что он выиграл мои трусики. Но, скажи, могу я остаться одетой хотя бы какое-то время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мне придётся раздеться?
Кристен заметила, что в глазах девушки опаска мешалась с возбуждением. Ей вспомнился её собственный первый визит на пляж.
— Прости, – произнесла она сочувственно. – Но на «Чёрном ноже» нагота обязательна. Поскольку ты на пляже, то правила не допускают никакой одежды. Естественно, мы понимаем, что людям нужно сначала найти удобное место, чтобы расположиться. Полагаю, если бы мы проявляли супер-строгость, то заставляли бы раздеваться прямо здесь.
Фотограф просиял. Казалось, он хочет что-то добавить, но потом передумал. Девушка же всё ещё выглядела обеспокоенной.
— Послушай, – ободрила её Кристен. – В первый раз это может быть немного страшновато. Лично я никогда даже не задумывалась о посещении нудистского пляжа, если бы меня сюда не распределили. Я думала, что умру от стыда. Но – поверь мне – как только ты избавишься от одежды, то сама удивишься причине собственных страхов. После того, как ты искупаешься обнажённой, почувствуешь солнце всем телом, то уже никогда не захочешь ничего другого. Всё, что тебе нужно, это набраться храбрости для первого раза, – Кристен не могла поверить, что сама говорит это. Её слова звучали более убедительно, чем её друзей, других спасателей.
— Даже не знаю… Возможно, ты и права, – сказала Рут. – Но уверена, что мне будет значительно легче позировать перед всеми, после того, как я побываю внизу.
— Тебе вовсе не надо позировать, – возразил фотограф. – Я могу просто сделать несколько незаметных снимков.
— Ты… Ты согласилась, чтобы он снимал тебя? Голышом? – изумилась Кристен, вспыхнув.
Рут улыбнулась, печально кивнув головой.
— Ну да, хотя, позволь тебя заверить, я и не предполагала, что так получится, – ответила она.
— Ну, Скинни появляется тут с завидным постоянством, – утешила её Кристен. – На пляже о нём все довольно высокого мнения. И, похоже, он фотограф порядочный.
Мужчина явно не ожидал такого.
— Вот уж не ожидал услышать это именно от тебя, – растерялся он.
— Думаю, мне следовало извиниться больше, чем один раз, – сказала Кристен. – Ты, должно быть, подумал, что я полная бука, когда мы познакомились. Ты был прав, когда говорил, что пляж – это общественное место. Я и в самом деле перегнула палку, когда сказала, что ты не имеешь права снимать на пляже. Мне стыдно об этом вспоминать. И… я хочу попросить прощения.
— А я всё ждал развязки. Я думал, что ты схватишь мой фотоаппарат и разобьёшь о мою голову, – признался мужчина. – Или вцепишься мне в лицо и расцарапаешь ногтями. Или ещё что-нибудь.
Кристен рассмеялась:
— Неужели такое уже случалось?
— Пока, вроде, нет, но я… – пробормотал он.
— Ну, наверно, это развязка, – скромно произнесла Кристен. – Я пришла просить об одолжении. Видишь вон тот чёрный фургон? Он часто здесь бывает, но никто не знает, кому он принадлежит. Никто никогда не видел, чтобы из него кто-то выходил. Однако если я пытаюсь приблизиться, он немедленно уезжает.
— Окей, – осторожно проговорил фотограф. – И что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Джонни Би сказал, что ты, возможно, сможешь узнать, кто его владелец, если я добуду номер лицензии.
Мужчина внимательно вгляделся в минивэн. Нахмурившись и не произнеся ни слова, он поднёс к глазам фотоаппарат. Медленно, словно ничего не случилось, он обвёл камерой стоянку, осторожно вращая кольцо на телеобъективе. Кристен с любопытством наблюдала за ним. Когда камера уставилась на фургон, плечи Скинни чуть напряглись. Щёлкнул затвор, и мужчина опустил фотоаппарат.
— Не хочу ничего обещать, но посмотрим, что у меня получится, – сказал он. Он повернул голову, но глаза его всё ещё оставались прикованы к фургону.
— О… окей, – беспокойно проговорила Кристен. Фотограф выглядел чересчур напряжённым. – Я узнаю номер его лицензии, – добавила она поворачиваясь.
— Будь осторожна, – мрачно отозвался он. Кристен помахала ему, направляясь к ступенькам и стоящему возле них фургону.
— Она очень хорошенькая, – тихонько проговорила Рут. – Ой, Ян! Я её не узнала! Это же та девушка с фотографии!
Фотограф кивнул, улыбнувшись.
— Да, верно, – произнёс он. – Ты можешь это представить? Она не приняла моих извинений. Она извинялась передо мной. Она просто замечательная девушка.
— Может и так, – ответила Рут. – А может, она просто ещё не видела утренних газет.

mokimoki 30-05-2010 - 16:02

Глава 6. Знаменитость.

Алисия поднималась на смотровую вышку нарочито не торопясь. На её голове красовалась форменная кепка спасателя пляжа «Чёрный нож». На плече у неё висела белая матерчатая сумка, а на лице сияла широкая улыбка.
Кристен, заметив её, приветливо перегнулась через перила. Наступала пересмена, и Алисия пришла подменить её.
— Ну и как это – быть популярной? – весело спросила Алисия.
— О нет! И ты тоже! – простонала Кристен. – Весь день все только и расспрашивают меня об этом. Не могу представить, сколько народу читает эту дурацкую газету!
— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится быть знаменитой?
— Но я не знаменитость, – запротестовала Кристен. – Даже непонятно, что это я! На фотографии виден лишь силуэт, и больше ничего.
Алисия поставила сумку на пол и, опустившись около неё на колени, стала копаться внутри.
— Думаю, они специально затемнили фигуру, чтобы фотографию разрешили напечатать в газете, – сказала она. Она вытащила из сумки сложенный разворот и выпрямилась. – И всё же, честно, – она развернула газетный лист и подняла перед собой. – Ты и вправду полагаешь, что кто-то не сможет догадаться, кто тут изображён? Посмотри на эти линии! Взгляни на профиль!
Алисия держала разворот под заголовком «Стиль жизни». Крупным шрифтом вверху страницы было выведено: «Летнее солнце и Приятный Отдых». И заголовок и текст располагались в свободных областях огромной цветной фотографии, занимавшей всю страницу. Это была фотография Кристен, стоящей на мостике наблюдательной вышки. Снимок был сделан сзади и немного со стороны. Она стояла, привстав на цыпочки и упираясь руками в перила. Подбородок приподнят, а глаза напряжённо всматриваются вдаль. Понятно, что она была одета в униформу спасателя пляжа «Чёрный нож» – абсолютно ничего. Ничего, кроме бейсболки. Под козырьком отчётливо очерчивался абрис её лица – нос, губы, подбородок, шея. Перепутать было невозможно. Контуры тела также просматривались совершенно ясно.
— Придётся тебе смириться с этим, Кристен. Ты – визитная карточка пляжа «Чёрный нож».
Кристен охнула:
— Весь день сегодня вокруг шатаются эти “оболтусы”, больше, чем когда-либо. Возможно, от них этого и следовало ожидать. Но даже самые обычные люди – те, кто приходит сюда постоянно – и они меня рассматривают. Как будто они никогда меня прежде не видели, понимаешь? – её щёки порозовели. – Как будто никогда не видели голой девушки. А ещё приносят газеты для автографов.
— О! Хорошо, что напомнила, – воскликнула Алисия. Она наклонилась к сумке и, выудив из неё ручку, протянула Кристен вместе с газетой.
Кристен вытаращила на неё глаза.
— Мой парень, когда увидел твою фотографию, совершенно обалдел, – сказала Алисия. – Он даже заявил, что, возможно, начнёт сам сюда ходить. Я много раз пыталась уговорить его. Напиши, что это для Бена и добавь «с любовью». Он просто сожрёт газету целиком!
— Сама напиши, – разозлилась Кристен, сунув газету с ручкой обратно Алисии.
— Ты понимаешь, ты не только здесь, – не унималась Алисия. – По всему городу люди только это и обсуждают. Я заходила в магазин сегодня утром и слышала, как люди разговаривают об этом. А ещё по радио шло какое-то глупое шоу, в которое можно было звонить по телефону. Ведущий объявил название темы – я не запомнила – но с первого же звонка речь шла только о твоей фотографии.
— И что… Что они говорили, – осторожно спросила Кристен.
— Поначалу звонившие высказывались в том духе, что это отвратительно – размещать такую гадость в семейной газете. Некоторые говорили, что для такого прекрасного города, как наш, вообще неприемлемо соседство с пляжем нудистов. Ну и тому подобное! Бла-бла-бла.
— Гадость? – переспросила Кристен.
— Так они говорили, – сказала Алисия. Она посмотрела на фотографию. – Невероятно, – пробормотала она, медленно качая головой. – Как это можно назвать гадостью? Разве на этом снимке есть что-то некрасивое?
Её руки дрогнули. Кристен взяла у неё газету и тоже принялась рассматривать.
— А в конце позвонила одна женщина. Она сказала, что ей фотография нравится. И ещё она добавила, что если бы у неё была такая фигура, она бы тоже не стала её скрывать. А потом позвонил какой-то парень и заявил, что на самом деле гадостью забиты мозги только тех, кто смог увидеть что-то грязное в этой фотографии. С этого момента весы качнулись в противоположную сторону. Пара человек высказали желание посетить «Чёрный нож». Другие звонившие говорили, что сами на пляж не пойдут, но, тем не менее, никого не касается, если какие-то люди хотят быть на пляже голыми. Потом спор разгорелся: кому-то всё это нравилось, кому-то нет. К концу передачи, как мне показалось, сторонники про-Кристен немного превзошли настроенных анти-Кристен.
— Слава богу, что они не напечатали моё имя, – проговорила Кристен. – Написано просто «спасатель», – она только сейчас обратила внимание на подпись под фотографией. – Ян Фрост, – прочитала она. – Эй, это имя мне уже встречалось!
— Ну конечно, – воскликнула Алисися. – Скинни постоянно тут околачивается. Он всё время пишет для Департамента Парков и Зон Отдыха. Думаю, наше место ему нравится больше остальных. Он сюда приходит по выходным. Да он и сегодня здесь, в окружении толпы. Разве ты его не видела? Похоже, он сегодня тоже знаменитость.
— Это благодаря девушке, которая с ним приехала, – растерянно пробормотала Кристен. – Кажется, она ему проспорила и теперь позирует. Поначалу она очень стеснялась, но постепенно втянулась.
— Этот пляж – отличное место, чтобы избавиться от своих комплексов, – улыбаясь, заметила Алисия.
— Когда он фотографировал, я и понятия не имела, что он работает в издательстве, – проговорила Кристен. – В этой газете за прошлый год была напечатана большая заметка о Бренде. Я думаю, что Скинни – ух, Ян – и был тот самый парень, который её написал.
— Я тоже помню ту статью, – сказала Алисия. – Многие посетители пляжа пришли в ярость из-за того, что Скинни представил Бренду общественности. А по мне, так это была неплохая история. Она показала, насколько Бренда была помешана, понимаешь? Но потом это помешательство начало разрастаться. Намного сильнее, чем я ожидала. Они начали организовывать пикеты. Похоже, мы слишком переоценивали интеллект широкой общественности.
Кристен взглянула на газету в своих руках.
— Не думаю, что благодаря этому Бренда будет выглядеть глупо.
— О! Говорящая глупости. Я же чуть не забыла! – внезапно вскричала Алисия. – Один из позвонивших на радио хотел сделать тебе предложение! И заявил, что с нетерпением ожидает услышать твоё имя.
— Ты что, шутишь? – не поверила Кристен.
Алисия торжественно воздела правую руку:
— Слово скаута!
— Невероятно, – расхохоталась Кристен. Она вернула газету Алисии.
— Зато теперь я знаю, что означает выражение «у всех на языке», – пошутила Алисия. – Ты знаменита, Кристен. Даже если никто не знает твоего имени. Бет уже сказала, что вывесит твою фотографию на доске объявлений, а Дон заявил, что повесит на стене у себя дома.
— Он не посмеет! – вскричала Кристен, густо покраснев.
— Почему нет? – Алисия покатилась со смеху. – Я была бы польщена, если бы это была моя фотография. Это же совсем не из-за того, что он не видел тебя голой, правда?
— Дело не в этом, – возразила Кристен. – Здесь, на пляже, это одно, но смотреть на картину дома…
— А понимаешь ли ты, что твоя фотография будет висеть в сотне комнат в студенческом общежитии, когда колледж откроется осенью?
— Это не смешно, – испугалась Кристен. – Я… Я умру от стыда!
— Что? – удивилась Алисия, поражённая такой реакцией. – Я тебя не понимаю, Кристен, – она снова подняла газету. – На этой фотографии нет ничего, чего следовало бы стыдиться.
— Это, возможно, справедливо здесь, – запротестовала Кристен. – Но этот пляж не похож на реальный мир. Я знаю, как люди воспринимают подобные картинки.
Алисия в недоумении покачала головой.
— Кристен, я начинаю за тебя волноваться. Похоже, или Бренда промыла тебе мозги, или ещё что-то. Как может тебя ранить, если ребята на тебя смотрят, и им это нравится? Если эта фотография может доставить кому-то удовольствие, то не стоит мучить саму себя.
— Люди могут подумать, что я какая-то шлюха, – жалко простонала Кристен. Она тяжело перегнулась через деревянные перила, свесив голову.
Алисия ещё раз взглянула на большую фотографию. Вздохнув, она сложила газету и запихала её обратно в сумку.
— Так, – мягко проговорила она. – Как ты считаешь, ты можешь выйти за того парня? Который звонил на радио?
— Что? – возопила Кристен. – Это же просто нелепо!
— Ну, может, ты с ним хотя бы встретишься, – Алисия смотрела ей прямо в глаза. – Похоже, ты ему действительно понравилась.
— Я ему понравилась? Да ведь он ничегошеньки обо мне не знает! Что, во имя святых, ты несёшь?
— Ладно, – пожала плечами Алисия. – Просто мне показалось, что ты слишком близко принимаешь к сердцу мнение людей, которые, глядя на твою фотографию, могут решить, что ты шлюха. Они ведь тоже ничегошеньки о тебе не знают.
Кристен снова застонала. Она вытянула руки и опустила на них голову.
— Мне нужно жить в реальном мире, – проговорила она. – Эта фотография уже разошлась. И ничего уже не исправить.
Алисия смерила её долгим взглядом.
— Знаешь, мой дед любил мне повторять: «Истина – это в точности то, что есть. И неважно, что ты или кто-то ещё об этом думает».
Кристен в недоумении подняла голову.
— А знаешь, что говорил Попай-моряк из комиксов? – продолжала Алисия, улыбаясь. – Он говорил: «Я – это просто я».
Кристен не смогла подавить смешок.
— «Истина – это истина». Когда я была маленькой девочкой, я даже немного засомневалась, всё ли в порядке у старика с головой, – произнесла Алисия с лёгкой грустью. И потом мягко добавила: – Это хорошая фотография. И это правда.

mokimoki 30-05-2010 - 16:03

Глава 7. Показательная игра (1/4).

Это было словно дежа вю, но это не было дежа вю.
Кристен не знала, что это было. В раздевалке – что-то знакомое и одновременно странное. Это было больше, чем на пляже «Чёрный нож». Звук хлопающих дверец от шкафчиков гулко разносился по комнате. Запах сырости, исходивший из душевой, был таким же, как обычно, смешиваясь с ароматом мыла и шампуня.
Это была большая комната для переодевания, сейчас почти пустая. Приятно было иметь небольшую возможность расслабиться. Рядом с ней находилась Джанет и ещё четыре модели. Ах, да! И, конечно же, женщина, которая отвечала за причёску и макияж. Она деловито суетилась, переходя от одной девушки к другой. До Кристен донёсся слабый запах лака для волос.
Вот оно – лак для волос!
— Я только сейчас поняла, – Кристен повернулась к Джанет. – Мне это напоминает, как я впервые оказалась в женской раздевалке в старшей школе. Странное чувство, не находишь?
— А что, у вас на пляже тоже есть раздевалка? – подала голос одна из моделей, высокая, подтянутая брюнетка. Она сидела на скамейке, обмотав полотенце вокруг талии. Другим полотенцем она вытирала волосы.
Кристен пожала плечами и кивнула:
— Это просто маленькая спасательная станция. У нас и раздевалка, и душевая общая с ребятами. Нет необходимости обустраивать два раздельных помещения, поскольку мы каждый день видим друг друга голыми.
— Это вульгарно, – бросила брюнетка, вновь принимаясь за волосы.
— Я знала, что не стоило заводить об этом разговор, – сказала Кристен. Она подобрала со скамейки свой старый сдельный купальник. Бросив взгляд на дверь, она вновь обратилась к Джанет: – После всего, вряд ли это должно иметь значение, но, знаешь, всё-таки приятно осознавать, что дверь внезапно не откроется, и сюда не войдёт какой-нибудь мускулистый верзила, который примется расхаживать взад и вперёд в то время, пока ты надеваешь купальник.
Джанет прыснула.
— Если сюда и войдёт какой-нибудь парень, не думаю, что он станет клеиться к тебе или ко мне, – она покосилась на четырёх полураздетых моделей.
Одна из девушек, невысокая стройная блондинка, с улыбкой взглянула на них. На ней уже был надет скромный, но весьма обольстительный раздельный купальник. На плечах у неё было накинуто полотенце, а визажистка хлопотала над её волосами.
— Эй, – воскликнула она. – Тот здоровяк, что был с вами – такой высокий и мускулистый – пусть заявляется, когда пожелает!
Брюнетка в ответ рассмеялась:
— Только не воспринимайте слова Ким как мнение всей группы Дрим Тим.
— То, что ты, Донна, капитан команды, ещё не делает тебя моей мамочкой, – весело отозвалась блондинка.
Кристен с улыбкой посмотрела на Джанет.
— Ух ты, а вот в это я точно не могу поверить, – проговорила она, наблюдая, как та влезает в нижнюю половину серого трикотажного купальника. – Я и предположить не могла, что у тебя имеется что-то подобное.
— У меня в жизни не было купальника, – хихикнула Джанет. – Моя соседка мне одолжила. Кажется, немного жмёт под попой.
— По мне, так хорошо, – сказала Кристен. – Ты просто не привыкла. Знаешь, с твоей стороны было ужасно великодушно согласиться надеть его.
Джанет пожала плечами.
— У меня уважительная причина. Это же только на один день, – она нетерпеливо подтянула купальник. – Люди! Как вы можете это носить? – пробормотала она.
— Некому оценить твою жертву, – хмыкнула Кристен. – Я имею в виду, что это испортит твой личный рекорд.
Джанет снова хихикнула:
— Какой рекорд? В Книге Гиннеса появилась новая категория? «Девушка, остававшаяся голой самое долгое время»? Никогда не пыталась устанавливать рекорды. Мне просто так удобнее.
— Постой-ка, – удивилась Донна. – Я правильно поняла – ты ходишь голой всё лето?
Джанет лучезарно улыбнулась и кивнула.
— Стараюсь, – ответила она. – Такая уж я испорченная с детства. Мои родители владели нудистским клубом. Я практически никогда не одевалась в летнее время.
— Нудисты? – переспросила Донна. Она покачала головой. – Я просто не понимаю, как люди могут жить подобным образом.
— Ва! – усмехнулась Джанет. – Вот уж меньше всего я ожидала услышать это от тебя! Не вы ли все четверо добились популярности, снимаясь обнажёнными в журналах? Я меньше всего ожидала услышать, что у вас есть проблемы с наготой.
— В такие жаркие дни, как сегодня, я бы тоже хотела иметь возможность всё время ходить голышом, – вставила Ким.
— У меня нет проблем с наготой, – холодно отозвалась брюнетка, не обращая внимания на её реплику.
— А вот и неправда, – к ним присоединилась третья девушка, выходя из-за шкафчиков. Она была очень гибкая и тоненькая, а её светлые, с рыжеватым оттенком волосы волнами спадали ей на плечи. – Ты уже почти год не участвуешь ни в каких обнажённых фотосессиях. И ты сама говорила, что не собираешься к этому возвращаться.
— Это было чисто профессиональное решение, Хэйли, – с самым серьезным видом возразила Донна.
— Ты упустила несколько выгодных предложений, – певучим голосом отозвалась Ким.
Донна метнула в её сторону скептический взгляд.
— Кимми, – снисходительно произнесла она. – Ты снимаешься обнажённой, чтобы начать карьеру и потом заняться серьёзным делом. Когда у тебя появляется настоящее занятие, то необходимость этим заниматься отпадает. Вот и всё, – она посмотрела на Джанет. – В любом случае, нудисты – вот у кого действительно проблемы с наготой.
— Что?! – недоумённо переспросила Джанет.
— Признайся, не глупо ли строить всю свою жизнь вокруг наготы?
— Я… не думаю, что это действительно… – растерялась Джанет.
— Нудисты выбирают место жительства, планируют свободное время, даже подбирают друзей – всё, исходя из того, чтобы только иметь возможность бегать голышом, – продолжала Донна. – Я допускаю, что некоторым нравится ходить голыми, но настолько?..
— Похоже, что ты всё знаешь и о нудистах и об их делах, – сказала Джанет. – Ты когда-нибудь была знакома с кем-то из настоящих нудистов? Была когда-нибудь в их клубе или на нудистском курорте? Хотя бы на нудистском пляже?
— Я побывала в разных местах, прежде чем получила эту работу, – отмахнулась Донна. – И мне доводилось знавать всяких извращенцев. Видела я фотографии людей из нудистского лагеря. Не обижайся, но я рада, что существуют законы, заставляющие людей ходить в одежде. Но, эй! – я не собираюсь никого осуждать, окей? Живи сам, и дай жить другим – я всегда это говорила. Но, на мой личный взгляд, я не понимаю, как кто-то может вести жизнь подобным образом. Какая-то глупость!
Джанет молча стояла, широко раскрыв глаза.
— Слава богу, что не ты пишешь законы, – наконец, произнесла она вполголоса. Затем вздохнула и, пожав плечами, повернулась к своему шкафчику.
— Подожди! Почему – глупость? – внезапно вспылила Кристен. – Неужели умнее всю свою жизнь под кого-то подстраиваться? Уф! Просто, чтобы быть, как все? Всегда бояться быть другим? Бояться пробовать что-то новое? Опасаться показаться глупым? Беспокоиться, что о тебе подумают соседи?
Джанет взглянула на Кристен снизу-вверх, поражённая такой горячностью.
— Хочешь знать, почему нудисты предпочитают держаться вместе? Почему они собираются в своих клубах и на пляже? – спросила Кристен. – Прежде всего, из-за твоих дурацких законов, запрещающих им свободно жить в других местах. Вы вынуждаете людей уединяться в изолированных местах, а потом ещё и высмеиваете их за это.
Казалось, что Донну забавляет такой напор.
— Тигр! – ухмыльнулась она.
— Во-вторых, нудисты, может быть, просто предпочитают держаться в кругу интересных людей, – не унималась Кристен. – Людей, способных мыслить самостоятельно. Людей, которые осмеливаются увидеть в существующем положении вещей такое, каким оно могло бы быть. Ты считаешь, что всё крутится вокруг наготы. А я считаю, что это нечто гораздо большее.
Джанет с изумлением не сводила с неё глаз.
— Эй, а я тебя знаю! – воскликнула Хэйли. – Ты – та девушка с фотографии! Это ты была в газете, верно?
— Да, – внезапно смутившись, растерялась Кристен. – Это была я.
Из-за шкафчиков появилась четвёртая модель, величавая брюнетка. Она была совершенно голая, ещё влажная после душа.
— Девушка с фотографии? В самом деле? – удивилась она. При виде Кристен её глаза расширились. – Ох! – воскликнула она.
Хэйли широко улыбнулась:
— Ну, что скажешь, Лорейн?
Лорейн, поджав губы, пытливо оглядела Кристен с ног до головы.
— Повернись, повернись, – скомандовала она, сделав вращательное движение рукой. Кристен, опешив, медленно повернулась. Лорейн внимательно рассмотрела её тело. – Тигр, тебе нужно поговорить с Бруно. Непременно, – голосом, не допускающим возражений, заявила она, ткнув в Кристен пальцем.
— Каким ещё Бруно? – ещё больше растерялась Кристен.
— Нашим фотографом, – ответила Хэйли.
— У него несомненный талант в подборке моделей для нашего журнала, – сказала Лорейн. – Его работы не так известны, но у него намётанный глаз.
— Возможно, тебе стоит подправить форму груди, – заметила Ким. – Я знаю одного отличного врача. Это дорого стоит, но, несомненно, в перспективе себя окупит.
— Не уверена, что в данном случае это необходимо, Ким, – возразила Лорейн.
— Это может увеличить её шансы, – ответила Ким. – Я просто хотела сказать, что это совсем не больно.
— В любом случае, как решит Бруно, – сказала Лорейн.
— Минуточку, я совсем запуталась, – прервала их Кристен. – О чём вы сейчас спорите?
Лорейн подошла ближе и положила ей руку на плечо:
— Не хочу тебя обнадёживать, но думаю, ты можешь быть хорошей кандидатурой на центральный разворот для журнала.
— Разворот? – Кристен густо покраснела. – То есть, как… – она обвела всех взглядом. – Но я… я не хочу быть моделью, – испугалась она.
— Это хорошая для тебя возможность, – сказала Донна. – Перед тобой будут открыты любые двери.
— И деньги весьма неплохие, – добавила Ким. – Ты сможешь познакомиться со множеством интересных людей, в том числе и с весьма известными и состоятельными.
— Всё начинается с работы моделью, но впоследствии ты, быть может, сможешь влиться в мир шоу-бизнеса, если у тебя есть хоть какие-то способности, – сказала Лорейн. – Донна, к примеру, недавно получила приглашение на съёмки в кино. Никаких сцен с обнажением.
Кристен перевела взгляд на Донну.
— Поздравляю. Но я… меня не привлекает шоу-бизнес.
Ким расхохоталась:
— Глупости! Все хотят попасть в шоу-бизнес!
— Ой, ты каждый день голая носишься по пляжу, сверкая перед всеми своей задницей, и ты не в шоу-бизнесе? – усмехнулась Донна.
— Я – спасатель, – сухо отозвалась Кристен.
— Ты – спасатель, которая весь день бегает голышом, – проговорила Донна. – Ты позируешь для очень сексуальной картинки в газете. Вы собираетесь устроить благотворительную встречу по пляжному волейболу. Это – шоу-бизнес, детка.

mokimoki 30-05-2010 - 16:04

Глава 7. Показательная игра. (2/4)

***

— Они что, не могут поторопиться? – бормотал Дон, ёрзая от нетерпения. Он посмотрел на двоих рослых охранников, прогуливающихся около входа в женскую раздевалку, и покосился на Ричарда. – Как ты думаешь, эти парни внутрь тоже заходят? Интересно, видят они девочек голыми?
— Без понятия, – отозвался Ричард. – Иди и спроси их.
— Это, должно быть, адская работа, – продолжал бормотать Дон. – Разъезжать по всей стране с красивейшими девушками мира и так и не посмотреть ни одну без одежды.
— Они могут купить журнал, как и любой из нас, – заметил Ричард.
— Знаешь, эти парни выглядят не так уж грозно, – криво усмехнулся Дон. – Думаю, мы могли бы встретиться с ними двое-на-двое. Как, по-твоему?
— Думаю, что наши родственники смогут встретиться с двоими из них в суде, после того, как те размажут по полу двоих из нас, – расхохотался Ричард. – Потерпи ещё немного.
На некотором расстоянии от дверей в раздевалку толпилось ещё несколько десятков человек, преимущественно мужчин.
— Кажется, я понимаю, почему этим девочкам требуется некоторое уединение, – не унимался Дон. – Но тебе не кажется немного обидным, что Джанет и Кристен не могут воспользоваться нашей раздевалкой?
— Тут другие правила, – откликнулся Ричард. – Это – пляж «Мэйдстоун». У них раздельные помещения для мужчин и женщин. Придётся тебе с этим смириться.
— Можно было всё организовать на пляже «Чёрный нож», – пробурчал Дон. – Модели с обложки против спасателей с нудистского пляжа. Ты же знаешь, всем приятно посмотреть на голых девочек.
Ричард сидел, лишь посмеиваясь:
— Держу пари, что не наберётся и одного из десяти, купивших билеты на это шоу, кто бы согласился поехать на «Чёрный нож» даже ради такого заманчивого предложения. Это просто зрители. А, кроме того, главным условием сделки было то, что Дрим Тим не будет иметь никакого отношения к мероприятиям нудистов.
— Да, конечно, ты прав, – уныло проговорил Дон. Вдруг его лицо просияло. Дверь раздевалки распахнулась. – Ну, наконец-то! Вот они.
В дверях появились Кристен и Джанет. Их вид не предвещал ничего хорошего.
— Даже не думай об этом, – Джанет толкнула Кристен локтем.
— Я в ярости, – кипела Кристен. – Мы просто обязаны их обыграть!
— Они специально пытались вывести тебя из себя, – говорила Джанет. – Они хотят выиграть ещё до первой подачи. Теперь ты будешь думать об этом вместо игры. Я слышала об этих девицах. Они сильные соперники.
— Мы тоже не слабаки, – огрызнулась Кристен. Заметив ребят-спасателей, она улыбнулась.
Дон, увидев Джанет, широко раскрыл рот, а потом громко расхохотался.
— Ох, Джанет, прости, – воскликнул он. – Но ты выглядишь как-то неправильно!
Джанет нахмурилась, оглядывая себя.
— Что неправильно? – проворчала она. – Опять этот купальник застрял между ягодиц?
На ней был тёмно-серый купальник из двух частей, выглядевший как сдельный. Верх был достаточно длинный и отлично на ней сидел. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что верхняя и нижняя части являются одним цельным купальником. Поверх купальников и на ней и на Кристен были надеты укороченные белые футболки со словами «Спасатель Пляжа Чёрный Нож», написанными крупными буквами.
— Ты выглядишь прекрасно, Джанет, – сказал Ричард. На нём были плавки Speedos и такая же, только длинная футболка. – Просто нужно чуточку привыкнуть. Не припомню, чтобы кто-то из нас видел тебя когда-либо одетой.
— Скажу тебе, – проговорила Джанет, одёргивая низ купальника, – что даже здесь, в присутствии всех этих людей, я бы чувствовала себя намного лучше совсем без ничего.
Неподалёку от них стоял какой-то мужчина. Услышав комментарий Джанет, он весело присвистнул.
— Эй, малышка, можешь не стесняться! – крикнул он и захлопал в ладоши.
Только сейчас Кристен заметила людей, собравшихся у дверей раздевалки. Она услышала, как один парень шёпотом спросил другого:
— Это та самая?
Другой кивнул в ответ.
— А остальные собираются выходить? – поинтересовался Дон, кинув взгляд на раздевалку.
Кристен мотнула головой:
— Они давно готовы. Думаю, они выдерживают паузу, чтобы торжественно появиться после нас, – она посмотрела в сторону пляжа. Там на песке была устроена волейбольная площадка с местами для зрителей по обе стороны. Площадка со всех сторон была окружена высоко растянутым брезентом, скрывавшим её от тех, кто не захотел приобретать билеты. – Похоже, именно они настоящие звёзды этого шоу, не так ли? – с тревогой пробормотала она.
— Да, я тоже думаю, что все заплатили, чтобы увидеть именно их, – сказал Дон. Его грудь была обнажена, футболку он держал в руке. Он посмотрел на себя и слегка оттянул резинку своих просторных шортов. Затем взглянул на девушек: – Они захотели, чтобы я надел эти огромные трусы вместо Speedos. Скажите, вот убожество?
— Не отвечай ему! – Джанет бросила взгляд на Кристен. – Если мы скажем «да», то он может решить, что это мы говорим о шортах, – она подмигнула.
Дон добродушно рассмеялся, опять стрельнув глазами в сторону раздевалки.
— Ну, и какие они?
— Кто «какие»? – не поняла Джанет.
— Цыпочки! – воскликнул Дон, закатывая глаза.
— О-о-о, упаси боже, если они услышат, как ты их называешь! – сказала Кристен. – Ты рискуешь лишиться какой-нибудь своей части.
Джанет с серьёзным видом кивнула:
— Возможно, части, которой ты действительно дорожишь.
— Они не цыпочки, – подхватила Кристен. – Они – модели с центрального разворота. Существенная разница!
— Они тоже были голые? – выспрашивал Дон.
— М-м-м… – промычала Джанет. – Не обратила особого внимания. Да, думаю, да. По крайней мере, некоторые из них. Какое-то время.
— Ну и? И? – нетерпеливо переспросил Дон. Ричард, весело улыбаясь, сделал пару шагов в сторону, как бы показывая, что ему неудобно стоять рядом с таким типом.
— И – что? – начала злиться Джанет.
— И как они? – не отставал Дон.
— Откуда ты взялся? – всплеснула Джанет руками. – Я их не рассматривала, правда. Хорошенькие, я полагаю. Почему они тебя так интересуют? Ты видишь голых женщин на пляже каждый день.
Дон рассмеялся.
— Не таких, как они. Эта Ким – просто божество неземное. Не могу поверить, что вы обе были с ней, и не заметили этого. Хотел бы я поменяться с вами местами.
— Возможно, это просто из-за освещения, или макияжа, или спецэффекты, или ещё что-то. А может быть, она просто не в моём вкусе, – отозвалась Джанет.
— О! Одна из них сказала, что тебе мы могли бы позволить зайти в раздевалку, – вспомнила Кристен.
— Точно, – подтвердила Джанет.
— Правда? И кто же? – встрепенулся Дон.
Джанет пожала плечами.
— Не знаю. По мне, так они все одинаковые.
— Что? Ему можно, а мне нет? – переспросил Ричард.
— Думаю, они услышали поблизости ветер в пустой голове, – Джанет метнула косой взгляд на Дона. – Может быть, они почувствовали в Доне родственную душу.
Дон со смехом обратил лицо к небу, воздев руки.
— Эти девушки не пустоголовые, – произнёс Ричард. – Я их видел по телевизору. Весьма яркие личности. И на удивление хорошие спортсменки.
Джанет некоторое время обдумывала услышанное, а затем серьёзно кивнула:
— Вполне вероятно, они просто под впечатлением мускулатуры Дона. Нам понадобятся его мускулы, чтобы выиграть. Не расстраивайся, Ричард. Готова спорить, что если бы они увидели твой бумажник, то разрешили бы войти тебе, а Дона оставили прохлаждаться на улице.
— Это то, что лежало на поверхности, – заметила Кристен.
— Да, – согласилась Джанет. – Хотя Дон не такой поверхностный.
— Поверхностный? – возмутился Дон. – Я – поверхностный?
— Сохнуть над фотографией из журнала, – проговорила Джанет. – Никогда не замечая богинь, что проходят мимо тебя каждый день.
— Я не настолько поверхностен, чтобы восторгаться физической красотой, – возразил Дон. – По крайней мере, не настолько, если ты только это имеешь в виду. И я не сохну. Девушка необыкновенной красоты ходит по земле. Я видел только её фото, а сейчас познакомлюсь во плоти. Естественно, я жду этого с нетерпением.
— О-ох! Во плоти! – Джанет повернулась к Кристен. – Как ты думаешь, когда эта девушка мечты появится из раздевалки в полном наряде, Дон, наверно, совсем потеряет голову?
— Я думаю, что Дон предпочитает женщин, которые ходят в одежде, – хихикнула Кристен. – Таким образом он может использовать свой третий глаз, чтобы увидеть их истинную внутреннюю красоту, – она постучала пальцем себя по лбу.
— Нет, Дону нравятся обнажённые женщины, – возразила Джанет. – Просто они должны быть из журнала. Обнажённые девушки из раздевалки или с пляжа – это просто, как ещё одни парни. А вот обнажённая девушка с обложки автоматически получает статус богини. Если бы эти четверо не попали в журнал, он бы их даже и не заметил.
— Точно, – поддакнула Кристен. – Он очень поверхностный парень, согласись.
Дон снова рассмеялся и покачал головой.
— Ну, вы, ребята, сами напросились, – произнёс он. – Моя команда, такая милая снаружи и такая порочная внутри, – он натянул на себя футболку, а затем посмотрел на волейбольную площадку. – Полагаю, нам стоит спуститься и приготовиться.
Песок на волейбольной площадке был разровнен, и сама площадка выглядела отлично. Это место было хорошо известно среди поклонников пляжного волейбола. Кристен смутно припомнила, что в прошлом году именно здесь, на пляже «Мэйдстоун» проходил национальный турнир.
Они направились к проходу в ограждении, около которого их уже поджидал какой-то суетливый и покрытый испариной человек. В одной руке он держал мегафон, а в другой – рацию уоки-токи.
— Хорошо, что вы уже готовы, – пропыхтел он. Все вместе они прошли внутрь, после чего человек попросил их подождать за одной из трибун. – Постойте здесь пока, – прохрипел он и опять куда-то умчался.
— Как-то он, вроде, нервничает, – заметил Ричард.
— Наверно, боится, чтобы кровожадная толпа не налетела, – ответила Джанет.
На трибунах не было свободных мест. Собралось не менее тысячи человек, да ещё пара сотен толкалось по разным концам от площадки. Кристен с удивлением отметила, что женщин было не меньше, чем мужчин. Совсем не было детей. Хотя это и был просто волейбольный матч, но организаторы предусмотрительно опасались, как бы чего не вышло во время встречи команд сексапильных моделей и спасателей с нудистского пляжа. По этой причине, вход разрешался исключительно взрослым.
На волейбольной площадке уже шла игра между двумя другими смешанными командами. Всё, что Кристен знала о пляжном волейболе – лишь то, что эта игра стремительно набирает популярность. Она слышала, что некоторые даже занимаются этим профессионально. Она понятия не имела, в какой вид волейбола она играла этим летом, и как играют в других местах. Когда на «Чёрном ноже» проходили голые встречи, то некоторые из игроков подходили к игре, как к серьёзному соревнованию, другие же играли просто ради удовольствия.
В это время на площадке одна из девушек с громким рыком подпрыгнула в воздух и яростным ударом послала мяч через сетку. Мяч ударился в ногу мускулистого мужчины. На лице того отразилось совершенное изумление. Зрители, словно из вежливости, зааплодировали. Мало кто следил за игрой, было очевидно, что все ожидают чего-то иного. В воздухе витало нетерпение от предвкушения грандиозного события – встречи между спасателями пляжа «Чёрный нож» и знаменитыми моделями, называющими себя «Дрим Тим». Кристен обратила внимание, что многие парни держали в руках мужские журналы с изображением четырёх обнажённых девушек. Видимо, они надеялись заполучить автографы.
К спасателям подошёл полицейский в тёмно-голубой форме. Остановившись и уперев руки в пояс, он недоверчиво покачал головой:
— Не могу поверить своим глазам! Ребята, я просто не узнал вас одетыми!
— Рэйли! – вскричал Ричард. Он шагнул вперёд и энергично потряс полицейскому руку. – Да и тебя не сразу признаешь во всём синем!
Полицейский, чуть смутившись, покосился на свою форму.
— Да, я нечасто её надеваю. Меня направили наблюдать здесь за порядком. Нас тут четверо. Надеюсь, форма и значок будут напоминать присутствующим о том, что следует вести себя как надо. Если бы только не эта жара! Остальные вон там, – он показал большим пальцем через плечо. – Они все из пляжного патруля. Мы, наверно, сейчас так же отчётливо ощущаем каждый шов этой проклятой формы, как вы свои купальники.
— Весьма симпатично выглядишь, Рэйли, – застенчиво проговорила Джанет. – Ты та-акой представительный!
Запыхавшись, вернулся человек с мегафоном.
— Все на месте? – спросил он. – Игра скоро начнётся. Окей, слушайте. Когда появятся Цыпочки, они будут ждать снаружи.
Кристен и Джанет весело переглянулись.
— Если их увидят раньше времени, то это нарушит торжественность момента, – продолжал человек, вытирая пот со лба.
— Уверен, было бы куда торжественнее, если бы они появились голыми, – заметил Ричард, широко улыбаясь.
На лице человека мелькнуло испуганное выражение. Он торопливо оглянулся на проход в ограждении.
— Очень смешно, – пробормотал он раздражённо. – Они никогда не устраивают никаких обнажённых публичных шоу. Но эти девушки очень популярны, известно вам это или нет. Как только все увидят их лица, две трети из присутствующих здесь парней превратятся в полных болванов.
Джанет, озадаченно оглянулась кругом.
— Их лица? – скептически произнесла она. – Вы и вправду считаете, что все эти парни пришли разглядывать их лица?
Человек фыркнул и сердито потряс головой.
— Слушай, – проговорил он, ткнув в Джанет пальцем. – Не задавайся. Когда я объявлю вашу команду, выходите на площадку и следуйте в дальний конец. Понятно? – Спасатели кивнули. – Затем я объявлю Дрим Тим. Можете зажать уши руками. Это будет громко, – он окинул ледяным взглядом четырёх спасателей, развернулся и убежал прочь.
Кристен не могла сдержать смеха:
— Никакого чувства юмора.
— И какая спешка! Я даже не успела предупредить его, чтобы он не называл их Цыпочками, – добавила Джанет. – Вот жалость.
— Некоторые люди просто не в состоянии оценить перемены, – сказал Рэйли. – Понятно, что такие личности всегда ужасно нервничают, когда что-то происходит.
— Ты необычный полицейский, офицер Рэйли, – сказала Джанет.
Тот весело хохотнул:
— Ты будешь удивлена. Ладно, мне лучше пойти. Удачи вам. Надеюсь, вы надерёте им задницы, если не в прямом, то в переносном смысле, – он пожал всем четверым руки.
— А что, сделать это в прямом смысле было бы неплохо, – пошутил Дон. Полицейский в ответ усмехнулся и, отсалютовав, удалился.
Дон повернулся к своей команде.
— Слушайте, ребята, это просто дружеская встреча. Люди заслужили хорошее представление. Так что давайте побьём этих Цыпочек не очень больно, окей?
— Если ты считаешь их слабаками, то ты болван, – ответила Джанет. – Они умны, они напористы, они очень сильные соперники и они в отличной форме.
Дон расхохотался:
— Расскажи мне!
— Их не так-то просто побить.
— Да, конечно. Но ведь и мы не простаки! Мы выигрывали почти все игры на своём пляже. У нас двое парней и две девушки против четырёх девчонок.
— На «Чёрном ноже» мы играли от случая к случаю против разных голых отдыхающих, – возразила Джанет. – Эти женщины играют, как профи. Поверь мне, если мы не соберёмся и не сконцентрируемся, они размажут нас по полю, – она бросила взгляд на Кристен, а затем обратилась к парням: – Ребята, мы обязаны победить в этой игре. От этого многое зависит. Если мы не…
— Хватит! – вскричала Кристен.
— Если мы не выиграем сегодня, – не унималась Джанет, – я лично буду пинать вас под задницы всю дорогу до «Чёрного ножа». А когда мы доберёмся, я уверена, Бет пинками погонит вас сюда обратно.
Глаза Ричарда метнулись от Джанет к Кристен. Выражение недоумения на его лице постепенно сменилось мягкой улыбкой. Он ещё раз внимательно посмотрел на Кристен.
В этот момент трибуны взорвались аплодисментами.
Джанет оглянулась на волейбольную площадку.
— Кажется, игра подходит к концу, – заметила она. – Значит, уже скоро мы. Все готовы? Шоу начинается.
В воздухе ощущалось всеобщее возбуждение. На центр площадки вышел человек с мегафоном. Он со словами благодарности принялся перечислять различные организации, благодаря которым смог состояться этот благотворительный поединок. «Они будут с вами, когда вы будете нуждаться в них, потому что вы здесь, когда они нуждаются в вас», – торжественно произнёс он. Возбуждение на трибунах нарастало. Речь оратора время от времени прерывалась аплодисментами. Человек сверился со своими записями и набрал в лёгкие воздуха. Видно было, что он хотел сказать ещё что-то, но тянуть дальше было уже невозможно.
— Дамы и господа, – провозгласил он. – Пришло время матча, которого мы все ждали. Прошу приветствовать команду Спасателей! Пляжа! ЧЁРНЫЙ! НОЖ!
Кристен была ошеломлена оглушающим ревом, поднявшимся над трибунами. Сотни людей вскочили на ноги, крича и аплодируя. Она обменялась взглядами со своими товарищами. Те стояли разинув рты и вытаращив глаза.
Первым оправился Дон. Перекрывая рёв толпы он крикнул:
— Они нас любят! Они действительно любят нас! – он выступил из-за трибун, впереди команды.
— Не перевозбудись! – прокричала ему Джанет.
С появлением Дона аплодисменты стали ещё громче. Дон смотрел на трибуны, лучезарно улыбаясь. Он еле поборол искушение триумфально сложить руки над головой. Вместо этого он пошёл по краю площадки, сдержанно кивая головой.
— Мальчик, девочка, мальчик, девочка, – проговорила Джанет и, выждав мгновение, последовала за Доном, появляясь перед зрителями. Её также встретили взрывом аплодисментов.
Ричард и Кристен обменялись недоумёнными взглядами. Ричард наклонился к ней и попытался перекричать толпу:
— Похоже, пляж «Чёрный нож» пользуется популярностью, хотя нас тут и не знают.
Кристен с улыбкой кивнула.
— А знаешь, ты никогда не производила впечатления азартного человека, – крикнул Ричард. – Тебе следует остерегаться заключать пари, – он подмигнул и шагнул вперёд. Толпа взревела.
Кристен, ошеломлённая, выждала мгновение. Откуда он узнал? Как он догадался об этом глупом пари, которое она сделала в раздевалке? Ричард всегда был очень проницательный. Иногда ей казалось, что он может читать чужие мысли.
Она вслушалась в шум толпы, гадая, сколько из этих людей хотя бы раз посещали их пляж. Сколько из них хотели бы это сделать, но не смогли преодолеть страх? А сколько даже никогда и не мечтали об этом? Скольким из них это могло бы понравиться? Она задумалась, могло ли появление спасателей помочь понять кому-то то, что она сама поняла, только на берегу «Чёрного ножа»? Она глубоко вздохнула и сделала шаг вперёд.
Её товарищи двигались впереди, направляясь к дальнему концу поля. Джанет шла, с улыбкой смотря по сторонам. Ричард махал зрителям. Кристен шла следом. С некоторым разочарованием она обратила внимание, что её появление не вызвало нового всплеска оваций. Похоже даже, что возбуждение стало уже спадать. Может быть, зрители просто устали аплодировать? Может быть, она не очень похожа на спасателя? А может, она простояла слишком долго или, наоборот, не выждала паузу после Ричарда? Не стоит принимать это на свой счёт, подумалось ей. Аплодисменты предназначались всем спасателям, а не каждому в отдельности. Их и так встретили намного лучше, чем они предполагали. И всё же она была разочарована.
Внезапно поднялся оглушающий свист. Какой-то человек, подавшись вперёд, вопил, словно дикое животное. Послышались крики:
— Да! Да!
Люди на трибунах орали и свистели. Громовые овации пронеслись над толпой. Кристен обернулась и посмотрела назад, в полной уверенности, что на импровизированной арене появились четыре фотомодели.
— Это она! Она! – послышались возгласы. Свист и крики нарастали. Кристен подняла глаза и ахнула, увидев, что люди тянут кверху газету с её изображением, сделанным во время дежурства на «Чёрном ноже». Кто-то поднимал фотографию, кто-то – газету целиком. Некоторые догадались прикрепить снимок на картонное основание и сейчас размахивали им, как плакатом. У одного мужчины в руках было нечто вроде картины, словно нарисованной красками, но это была всё та же её фотография. Кристен остановилась, остолбенев. На трибунах вспыхивали вспышки фотокамер, несмотря на яркий день. Гром аплодисментов обрушился на неё.
Кристен почувствовала слабость в коленях. Щёки её ярко вспыхнули, но она храбро подняла голову и улыбнулась. Она даже не знала, что ощущала в этот момент. Её товарищи, шедшие впереди, остановились и, повернувшись, смотрели на неё. Они были ошеломлены не меньше её самой. Но, кажется, больше всех был поражён человек с мегафоном. Он стоял, уставившись на Кристен, а затем медленно поднял глаза на беснующуюся толпу. После этого он перевёл взгляд в ту сторону, откуда должны были появиться четыре модели и, ничего не понимая, покачал головой.
Лишь когда Кристен со всей командой остановились в своём конце площадки, толпа начала понемногу успокаиваться. Джанет положила ей на плечо руку.
— Вау! Ух ты! – радостно смеялась она.
— Невероятные приветствия команде нашего города, – провозгласил человек с мегафоном. – Просто – просто невероятные, – он опустил мегафон и почесал затылок. Джанет перехватила его взгляд и театрально заткнула пальцами уши. Человек нахмурил брови и отвернулся. Выглядел он обеспокоенно. Выждав паузу, он снова поднял мегафон. – Знаете, мне даже интересно… Нужно ли приглашать другую команду? В том смысле, что…
— Да! Да! – послышались выкрики.
— В таком случае… – произнёс человек. Затем, быстро взглянув на Джанет, он еле заметно улыбнулся. Он развернулся ко второму входу: – Эти леди невероятно популярны во всём мире! У них очень напряжённый график выступлений. В каждой точке земного шара их ждут с нетерпением! – раздались отдельные аплодисменты. – И, раз уж мы так любим наших спасателей, я подумал, что не стоит ли сэкономить немного времени и просто отпустить этих леди домой, насладиться заслуженным отдыхом? Что скажете?
— Нет! – взревела толпа. Десятки мужчин вскочили на ноги, размахивая журналами. – Нет! Нет! Нет! – вскакивали остальные.
— Нет? – переспросил человек, разыгрывая удивление. – Нет? В таком случае! Дамы и господа! Я прошу оказать нашим особым гостьям всё гостеприимство, на которое мы способны. Не думаю, что они нуждаются в особом представлении. Встречайте! Ваши ДРИМ! ТИМ!
Его слова заглушили крики и аплодисменты. Овации стали ещё громче, когда из-за ограждения выступили четыре девушки-модели в сопровождении двух могучих телохранителей.

mokimoki 30-05-2010 - 16:05

Глава 7. Показательная игра. (3/4)

Девушки появились в пляжных халатах с длинными рукавами. Халаты доходили им до середины бёдер. Для моделей, широко известных своими эротическими фотосессиями, они демонстрировали не так уж много – только лица, кисти рук и длинные стройные ноги. И всё же их появление вызвало бурю. Толпа вскочила на ноги. Мужчины напирали, протягивая журналы вперёд. Девушки махали им, улыбаясь. Их движения были обворожительны.
Кристен была поражена. С того времени, как они с Джанет покинули раздевалку, работа стилиста ослепительно преобразила всех четверых. Их волосы, макияж… Она бросила взгляд на Дона. Тот хлопал в ладоши, широко улыбаясь. Ей подумалось, что стоять просто так было бы невежливо, и она тоже принялась аплодировать.
Только сейчас она обратила внимание на четырёх полицейских, следовавших позади. Они незаметно заняли свои позиции по углам площадки. Двое телохранителей остановились ближе к центру. Кристен посмотрела на беснующуюся толпу. Судя по всему, Дрим Тим нуждались в защите от своих поклонников.
Миниатюрная блондинка приблизилась к сетке. По другую сторону от неё находился Дон.
— Привет, – обворожительно проворковала она.
Дон сделал шаг навстречу, улыбаясь во весь рот:
— Привет, Ким! Я твой большой поклонник.
Ким улыбнулась так, что могла бы свалить любого парня с расстояния в пятьдесят шагов.
— В такой жаркий день, как сегодня… – начала она, но резко была прервана Донной, которая неслышно подошла сзади и сжала ей локоть.
— Извини, Ким, – демонстративно прошептала Донна. – У тебя будет ещё время заняться им после нашей победы.
Ким нахмурилась и отвернулась.
К ним приблизилась Хэйли – блондинка с рыжеватым отливом. Она просунула пальцы через сетку, словно это была решётчатая изгородь.
— Ваши девушки, – обратилась она к Дону с Ричардом, – не позволили нам пригласить вас к нам в раздевалку. Они хотели оставить вас для себя.
— Неправда, – сказала Кристен. Хэйли хитро улыбнулась и удалилась.
Ричард, посмеиваясь, взглянул на Джанет:
— Да, вижу, они играют на победу.
Накидки на моделях чем-то напоминали пижамы. Девушки сбросили их с небрежностью, которая выглядела как угодно, только не небрежностью. Толпа загудела. Послышался свист. Под халатами на девушках оказались довольно скромные, но стильные раздельные купальники. На первый взгляд, все купальники выглядели одинаково, но Кристен заметила, что между ними есть неуловимые различия. Каждый купальник был индивидуально скроен таким образом, чтобы максимально подчёркивать достоинства фигуры. Когда девушки заняли на площадке свои места, зрители отозвались одобрительными аплодисментами.
Кристен была слегка смущена, когда команда спасателей тоже избавилась от своих футболок. Зрители прореагировали на это вежливыми аплодисментами, и только несколько женщин издали восторженные возгласы, когда Дон обнажил торс. Их команда выглядела несколько разношёрстно. На Ричарде были плавки Speedos, которые неплохо на нём смотрелись. Но Дон, которому действительно было что показать, был одет в огромные просторные шорты, по необъяснимой причине модные этим летом. Джанет тоже чувствовала себя явно не в своей тарелке в одолженном купальнике.
Кристен посмотрела на свой простой сдельный купальник. Она много раз надевала его в старшей школе и никогда не испытывала никаких проблем. Он был добротный, удобный и, как она думала, очень ей шёл. Однако сейчас, сравнивая его с нарядом своих соперниц, она почувствовала, что выглядит старомодно.
Спасатели были одними из самых выносливых людей на пляже «Чёрный нож». По силе они превосходили большинство своих противников по предыдущим играм. Но иногда им приходилось играть с командами, уступающими им по способностям, но превосходивших решимостью. По мнению Кристен, спасатели – включая и её саму – никогда не относились к соревнованиям на пляже достаточно серьёзно. Игры сопровождались шутками и разного рода подначками. Дон имел привычку играть на толпу, наслаждаясь вниманием и временами раздражая товарищей по команде.
Кристен почувствовала волнение. Если они проиграют, ей придётся встретиться с Бруно, «талантливым охотником» из журнала. Без сомнения, он захочет увидеть её обнажённой. Он начнёт её измерять, словно вещь. Проверит, какие у неё ягодицы – большие, маленькие, или вовсе не подходящие. А то ещё заявит, что ей надо «подправить грудь». Понаделает снимков, которые потом будут обсуждать бессчётные работники журнала. Модели её заверяли, что работать с Бруно весьма легко, но вся эта процедура в целом казалась Кристен очень унизительной.
Модели собрали свои длинные блестящие волосы в хвостики. Кристен наблюдала за ними с чувством всё возрастающей тревоги. Сейчас они не казались хрупкими фарфоровыми куколками. Они выглядели, как настоящие спортсменки, настроенные на победу в этой игре. Дон таращился на них, широко открыв глаза и с большой глупой улыбкой во всё лицо.
Кристен незаметно приблизилась к нему.
— Послушай, это действительно важно, чтобы мы выиграли эту игру, – сказала она, со слабым румянцем на щеках.
— Это всего лишь показательная встреча, – ответил Дон. Он заметил на себе взгляды остальных спасателей. – Дьявол, – бросил он с досадой. – Почему вы все смотрите на меня, как на деревенского дурачка?
— Ты… Ты выглядишь слегка рассеянным, – сказала Кристен, покосившись на четырёх девушек по другую сторону сетки. – Это больше, чем показательная встреча, ясно? Я думаю, ты сам себе не простишь, если мы проиграем. Просто не отвлекайся от игры, ладно?
Дон слегка покраснел.
— Похоже, все меня сегодня только и пинают. Ребята, вы уверены, что играете в правильную игру? Волейбол – это не футбол, верно ведь? – он посмотрел на Кристен. – Не беспокойся за меня. Я не подведу, – уверенно добавил он.
— Давайте научим этих любителей, как нужно играть! – крикнула Донна перед первой подачей.
В самом начале игра шла довольно ровно с обеих сторон. Зрители аплодировали каждой подаче, словно на чемпионате. Кристен немного успокоилась, заметив, что Дрим Тим допускают ошибки, но её спокойствие было недолгим. Она поняла, что соперницы оценивают спасателей, их сильные и слабые стороны и соответственно корректируют игру. В раздевалке модели могли показаться глуповатыми и бессодержательными. Сейчас же их было не узнать. Они были дисциплинированными соперниками, работали командой. Они знали свои преимущества и недостатки и играли, прикрывая друг друга. Они собирались победить.
Кристен тоже играла на победу. Она бегала. Она прыгала. Она сражалась за очки, казалось безнадёжно ускользавшие. Иногда, когда казалось, что мяч вот-вот упадёт, принеся очередное очко команде соперников, она бросалась вперёд, зарываясь лицом в песок и подставляя под мяч руки. Толпа аплодировала, когда она поднималась, отплёвываясь. Остальные спасатели боролись с не меньшим упорством. Джанет после серии опасных моментов тяжело дышала. Дон посылал мяч через сетку с такой силой, что это вызывало восхищённый гул среди женщин, сидевших на трибунах. Ричард играл уверенно и не торопясь, шокируя вторую команду чёткими ударами, принёсшими не одно очко спасателям. И всё-таки этого было недостаточно.
С течением игры становилось очевидно, что Дрим Тим всё более завладевает ситуацией. В то время как спасатели играли на пределе, модели вели себя спокойно и уверенно. Спасатели делали ставку на силу, модели – на рассудительность и организованность. Похоже, они прекрасно поняли стиль спасателей: когда мяч перелетал через сетку, одна из девушек уже готова была принять его. В их движениях появилась некая развязность. Донна со смехом обратилась к остальным:
— Похоже, все эти мускулы просто зря гоняют воздух. Это не выглядит слишком сложно.
Среди зрителей раздался смех. Кто-то зааплодировал.
Спасатели мрачно переглянулись. На их стороне было преимущество в силе, но они не могли эффективно противостоять переменам в стиле игры моделей.
— Не могу поверить, мы, кажется, собираемся позволить им сделать нас, – процедила Джанет сквозь зубы. – Какие-то пучки волос и размалёванные мордашки бьют спасателей пляжа «Чёрный нож»!
— Если бы это было всё, они бы не смогли побить нас, – откликнулась Кристен. – Они хороши. Мы ужасны, – она постаралась представить, как выглядит Бруно. Почему-то ей подумалось, что он носит берет. Она закусила губу и взглянула на товарищей. – Мы играем не как команда. Смотрите, у каждого есть своя зона. Защищайте её! – ответом ей были неопределённые кивки головами.
У спасателей никогда прежде не было капитана команды, но сейчас все сплотились вокруг Кристен, признав за ней лидерство. Игра продолжилась. Кристен кратко выкрикивала команды: перестроиться, быть начеку. Она пыталась предвидеть ситуацию. Она старалась заметить слабину по ту сторону сетки и прикрывать бреши на своей стороне. Не составило труда заметить самый главный недостаток в их игре – каждый из них, включая её саму, старался выиграть в одиночку.
— Делайте передачи! – кричала Кристен. – Не цепляйтесь за мяч!
Наконец, направляемая Кристен, игра спасателей приобрела командный стиль. Медленно они отвоёвывали свои позиции. Игра продолжалась, и модели вели себя уже не так хвастливо, как поначалу. Это было настоящее сражение. Несколько следующих подач разыгрывались особенно долго. Ни одна команда и ни один игрок не желал уступать ни одного очка. Напряжение возрастало.
Жаркий пот заливал Кристен глаза. На мгновение она остановилась, чтобы смахнуть его. Она провела тыльной стороной руки по лбу и взглянула на своих товарищей. Нелегко было выдержать такой накал и темп. Шелковистые волосы Джанет слиплись от пота. Тёмное V-образное пятно расползалось вниз по её серому купальнику. Пятна были подмышками. Джанет задыхалась, но, заметив взгляд Кристен, храбро улыбнулась и подняла вверх большой палец. Кристен перевела взгляд на себя. Пот струился по всему телу, но она с облегчением отметила, что на её купальнике пятен заметно не было. Ричард с Доном тоже тяжело дышали, но они играли по пояс обнажёнными и лучше справлялись с жарой и напряжением, чем девушки.
Модели выглядели не менее запыхавшимися. Пот блестел на их коже. Невероятно, но они выглядели даже более привлекательно. Темноволосая Лорейн медленным и знойным движением руки отбросила прядь волос с лица. Интересно, сколько ей понадобилось времени, чтобы отработать такое движение, подумалось Кристен. Быть может, это таинственный Бруно «открыл» этих четырёх женщин? Какие они были до того, как стали знаменитыми после своих обнажённых фотосессий?
Донна что-то прошептала Ким на ухо. Та улыбнулась и кивнула в ответ. Озорные огоньки заиграли в их глазах. Когда Донна вернулась на свою позицию, на её лице играла хитрая улыбка, заставившая Кристен занервничать.
Кристен больше не выкрикивала команд; спасатели играли жёстко, упорно тесня Дрим Тим. Когда Джанет, едва коснувшись мяча, отправила его через сетку, она застала моделей врасплох. Мяч коснулся земли, принеся спасателям долгожданное превосходство. Дон с Джанет, подняв руки, ударили в ладони.
— Не обольщайтесь раньше времени, – предупредил Ричард. Кристен же ощущала необъяснимое чувство разочарования, несмотря на хорошие новости.
Лидерство спасателей не было долгим. Вместо того чтобы передать мяч Джанет, которая находилась прямо под сеткой, Дон предпринял молниеносную, но неудачную самостоятельную атаку. Мяч влетел в сетку и постыдно отскочил на песок. Счёт сравнялся.
Кристен подхватила мяч и метнула взгляд на Дона:
— Не увлекайся! – крикнула она сердито. Она бросила в него мяч. Тот с лёгкостью поймал его обеими руками. – Это мог бы быть хороший удар, если бы ты направил его над сеткой. Играй!
Дон сдерживал ярость. Он понимал, что Кристен права и опустил в досаде голову. Он слышал нарастающий ропот в толпе, но не замечал, как Ким проскользнула под сеткой и оказалась позади него. Он ничего не подозревал, пока не почувствовал резкий рывок за шорты.
Одним стремительным движением Ким стянула трусы с Дона, оставив их болтаться на его коленях. Тот обернулся только тогда, когда почувствовал её прикосновение к своим ногам и голой заднице. Всё, что он успел заметить, это то, как она метнулась обратно под сетку на свою половину поля. Четыре модели смеялись, указывая пальцами.
На трибунах поднялся оглушительный рёв, люди вскакивали с мест. Рэйли и трое его товарищей-полицейских встревожено смотрели на толпу. Сотни женщин, широко раскрыв глаза, глазели на обнажённого мужчину. Они кричали, свистели, восхищённо смеялись, аплодировали.
С пылающим лицом, Дон наклонился, чтобы подтянуть шорты. Затем замер, оглянувшись на беснующуюся толпу. Неожиданно он выпрямился, высоко подняв голову, и триумфально раскинул руки. После этого медленно повернулся, кивая и срывая бурные женские аплодисменты. Офицер Рэйли наблюдал за толпой. Зрители были перевозбуждены, но ситуация оставалась под контролем. Были слышны смех и аплодисменты. Повернувшись кругом, Дон, наконец, наклонился и надел трусы. Над трибунами пронёсся вздох разочарования. Послышались крики:
— Нет, нет!
Не стихали аплодисменты.
— О, сними их совсем! – крикнула Ким, смеясь. – Сними совсем!
Дон слегка покосился на неё, а затем сделал быстрое движение под сетку в сторону блондинки. Тут же ему навстречу метнулись двое телохранителей, вызвав тем самым свист и недовольство зрителей. Ким засмеялась и поддразнила:
— Слишком медленно!
Дон с широкой улыбкой посмотрел на Ким. Затем взглянул на телохранителей, размышляя, не удастся ли их обмануть. Нехотя, он отступил, покачивая головой и не сводя с неё глаз.
— Ты, – произнёс он, указывая на неё пальцем. – Береги свою задницу!
— О-о-о! Я думала, это твоя работа, – насмешливо отозвалась та. Она развернулась и покачала попкой, вызвав новый взрыв веселья среди зрителей. Даже Кристен прыснула.
Неожиданно, Дон развернулся и схватился за лямку от купальника на плече Кристен. Одним неуловимым движением он сдёрнул с неё её сдельный купальник. От неожиданности Кристен споткнулась, и упала назад себя, а Дон остался стоять, держа её купальник над головой.
Время на мгновение остановилось. Кристен видела сотни мужчин, вскакивающих с мест. Шум с трибун нарастал волна за волной. Дон смотрел на неё, улыбаясь во всё лицо и вращая купальник над головой. Прохладный воздух освежал разгорячённую кожу, оживляя утомлённое тело и не оставляя сомнений в том, что она теперь голая. Совершенно голая перед всеми этими людьми. Её захлестнуло сильное, тошнотворное чувство, поднявшееся от самого низа живота. Ещё до того, как кровь бросилась ей в лицо, она поняла, что это сейчас произойдёт. Она ощутила, как кровь приливает не только к щекам, а к каждой части её тела. Она чувствовала это даже кончиками пальцев.
Кристен заметила бесчисленные вспышки фотокамер. Рэйли и полицейские смеялись и хлопали. Смеялись модели, указывая на неё. Она видела, как Дон продолжает крутить над головой её купальник. Видела его большую идиотскую улыбку. Она отступила назад. Ей хотелось кинуться за своим купальником. Опустив руки, она видела, как тот делает один оборот над головой Дона, второй, третий.
Ричард шагнул вперёд, встав между ней и Доном.
— Хватит, – произнёс он мрачно, протягивая руку. – Дай мне купальник, – голос его тонул в рёве толпы. Дон взглянул на руку Ричарда, затем поднял глаза на его лицо, и его улыбка исчезла. Он протянул купальник Ричарду.
Ричард повернулся и подал его Кристен.
— Возьми, – проговорил он. – Прости.
Кристен держала купальник перед собой, словно видела его впервые. Подкладка от пота совершенно обесцветилась, но влага не просочилась через внешний слой ткани. Купальник был сделан из эластичного материала, и сам по себе казался маленьким, сморщенным и бесформенным.
С пылающим лицом Кристен оглянулась в поисках подходящего места, где бы она могла присесть, чтобы надеть его. Но сесть было негде. Ей не очень-то улыбалась идея стоять, балансируя на одной ноге и поджав другую, пытаясь попасть ей в сморщенное отверстие. Можно было опустить костюм пониже, и тогда она смогла бы продеть ноги за два мелких шажка, однако, в этом случае, ей придётся наклониться, чтобы натянуть его. Она представила картину, как она поправляет грудь и накидывает на плечи лямки.
Тем временем, вокруг неё не переставали сверкать вспышки фотокамер. Четыре модели стояли, явно наслаждаясь её унижением.
Кристен ещё раз посмотрела на свой жалкий купальник и вздохнула. Всё еще держа его перед собой, она взглянула на офицера Рэйли. В её глазах стоял немой вопрос. Рэйли, казалось, понял и моргнул от удивления. Он поднял взгляд на зрителей, обвёл глазами остальных полицейских, затем улыбнулся ей и пожал плечами.
Кристен кивнула. Она взглянула на четырёх, всё ещё хихикающих, моделей. Улыбка появилась на её лице. Шагнув за край поля, она кинула свой купальник в ту сторону, где на песке валялись футболки спасателей. Изумлённый вздох пронёсся над трибунами. Смех моделей оборвался. Кристен вернулась на волейбольную площадку и, наклонившись, подхватила мяч. Повернувшись, она бросила Дону мяч.
— Играем! – были её слова.

mokimoki 30-05-2010 - 16:07

Глава 7. Показательная игра. (4/4)

***

— Ну? Это лишь подтверждает мои слова о том, что все нудисты ненормальные, – сказала Донна. – Нужно быть сумасшедшим, чтобы добровольно карабкаться вниз по этой чёртовой скале.
— Не могла бы ты заткнуться на минуту и осмотреться кругом? – отозвалась Ким. Они уже спустились к подножию холма. Перед ними раскинулся пляж «Чёрный нож». – Только взгляни на это!
Все четыре фотомодели остановились, озираясь. В лучах вечернего летнего солнца песок сиял, словно золотой. Четверо спасателей стояли рядом, улыбаясь и наблюдая за новенькими, впервые посетившими их пляж.
— Мне это напоминает тот остров, помнишь? – проговорила Ким. – Тот, где мы с тобой на съёмках изображали кораблекрушение.
— Да, помню, – сказала Донна. – Там был… Там был прекрасный пляж. Но тот фотограф никогда не сможет передать такой свет.
— Сегодня был длинный день. Ни один из нас не желал уступать. И всё же приятное ощущение находиться здесь. Голышом, – сказала Ким.
— Я… Я и забыла совсем об этом. Ты права, Кимми, – согласилась Донна.
— Скоро станет совсем темно, – произнесла Ким, расстёгивая блузку. – Хотелось бы прийти сюда пораньше.
— Нужно сначала в волейбол проиграть, – пошутила Хэйли. – Похоже, я даже рада, что так получилось.
— Тут здорово! Прохладно, – воскликнула Лорейн. – А когда стемнеет, не будет холодно?
Джанет сбросила сандалии. Одежду она оставила в машине.
— Если становится слишком холодно, мы иногда разжигаем костёр, – сказала она. – Иногда люди даже накидывают на себя что-нибудь, но в основном, никому это не нравится.
— Кажется, я поняла, почему, – сказала Лорейн, тоже скидывая туфли. – Это приятное ощущение.
Кристен стащила через голову свою просторную футболку. Больше на ней ничего не было.
— Можешь забрать обратно, – протянула она её Дону. – И не говори, что я тебе никогда ничего не давала.
В это время берег был практически пуст. Они подошли к небольшой группе людей, расположившихся кружком ближе к центральной части длинного пляжа. Все были полностью обнажены, исключая одну женщину в короткой маечке. Им вежливо кивнули, приглашая присоединиться. Все слушали, парня, который играл на гитаре что-то очень сложное.
— Я знаю, что это, – ахнула Донна. – Это же Бах!
Гитарист взглянул на неё и, улыбнувшись, кивнул в ответ.
— Тсс! – Хэйли приложила палец к губам. Она закрыла глаза, безмятежно улыбаясь под звуки музыки.
Все четыре модели тихонько разделись и передали свою одежду спасателям. Таковы были условия пари, хотя сейчас это и не казалось Кристен необходимым. Дон с Ричардом сбросили с себя обувь и трусы. Затем они расстелили покрывала, и все уселись на них. Донна, ощутив прохладный ветерок по телу, еле слышно ахнула.
Джонни Би закончил играть. Раздались одобрительные аплодисменты. У одного мужчины были барабаны бонго, и он начал выбивать необычный быстрый ритм, удивляя слушателей. Ещё один взял гитару и многозначительно взглянул на Джонни. Джонни, улыбнувшись, хрипло запел под аккомпанемент бонго и гитары, подражая Чаку Берри.
Донна не могла сдержать восхищённого смеха.
Ким вскочила:
— Я танцую! – воскликнула она. Она схватила Дона за руку и потянула к себе. Поднимались остальные. Люди танцевали под лучами гаснущего солнца.
Донна оглянулась. Вокруг сидели голые люди. Она посмотрела на танцующих, потом на волны, омывающие песок.
— Как хорошо, – тихо произнесла она. – Боже, как хорошо!

-----------------------------
Это - конец второй части о Кристен.
Адрес оригинальной истории: www_bkbeach_com
Я старался делать перевод как можно ближе к авторскому тексту. Надеюсь, автор когда-нибудь напишет продолжение.

quinn-mellory_livejournal_com

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7[8]9 10 11 12 13 14

Архив форума вуайеризма и эксгибиционизма -> Рассказы по теме Nude in Public

Проститутки Киева | индивидуалки Москвы | Эротический массаж в Москве | Проститутки-индивидуалки Москва