Взрослая социальная сеть

Текстовая версия форума
Знакомства для секса Регистрация

Форум о сексе Мистика и религия Музыка Кино и ТВ Глобальный форум Россия и мир

Рассказы по теме Nude in Public

Текстовая версия форума: Архив форума вуайеризма и эксгибиционизма

Полная версия топика:
Рассказы по теме Nude in Public -> Архив форума вуайеризма и эксгибиционизма

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10[11]12 13 14

drug3 24-11-2010 - 16:34

Выходные Кристен.
Глава 5. Первая ночь.
Солнце уже коснулось горизонта, когда девушки добрались до хижины. Кэрен отправилась на кухню и занялась ужином. Кристен наблюдала за обнажённой подругой. Та действовала совершенно обычно: помыла руки, порезала салат и поместила в духовку два стейка. Для Кристен это выглядело совершенно естественно. Разве не так?
Но для Кэрен всё было по-другому. Она старалась сосредоточиться на приготовлении пищи, однако, когда она наклонилась к духовке и, открыв дверцу, сунула в неё поддон, её обнажённое тело обдало жаром. Она поняла, что стоит, выставив задницу, прямо перед подругой. Закрыв дверцу, Кэрен выпрямилась и, повернувшись, взглянула на улыбающуюся Кристен.
— Ты наслаждаешься всем этим? – спросила она.
— Да! Я собираюсь тебя переубедить, и, по-моему, ты уже поддаёшься.
— Не вполне. Тебя заводит, когда вокруг люди?
— Жить интереснее! Без одежды чувствуешь себя более естественно, раскованно. А ты что, на взводе?
Кэрен на минутку задумалась.
— Да, но это больше похоже на сексуальное возбуждение.
— Надеюсь, ты возбудилась не из-за МОЕГО вида? – нерешительно осведомилась Кристен.
— Нет! – расхохоталась Кэрен. – Я ещё не НАСТОЛЬКО изменилась. Меня слишком привлекают мальчики, так что в этом мы с тобой схожи. Но из-за этого нагота не становится менее волнительной, даже если ты находишься рядом с другой девушкой.
Кристен смущённо улыбнулась.
— Мне кажется, ты путаешь сексуальность и чувственность, – она попыталась увести разговор в сторону от секса. – Ты так не считаешь?
— Но ты ведь испытываешь возбуждение, – заговорщически понизила голос Кэрен. – Ну, знаешь, это так пикантно, когда вы все голые.
Кристен явно не хотелось продолжать:
— Мы не можем поговорить о чём-нибудь другом?
— Ладно, но мне необходим прохладный душ перед ужином. Присмотри за мясом и позови меня, когда стейки начнут поджариваться.
Кэрен скрылась в ванной.
— Не приходится тратить время на раздевание, если на тебе уже ничего нет, – послышался её голос. Подождав, пока вода немного нагреется, она шагнула под душ и принялась намыливаться.
Без сомнения, она была на взводе. Сама того не замечая, она скользнула рукой себе между ног, прижав ладонь к выбритому, гладкому лобку. Пальцы её подрагивали, отзываясь на импульсы, возникающие в глубине влагалища. Внезапно спохватившись, Кэрен отдёрнула руку и сделала вид, что намыливает ноги. Однако сладкая боль не утихала. Наоборот, она распространилась по всему телу. Даже под тёплой водой её соски затвердели, приподнявшись.
Она положила мыло и стала обмываться.
Покончив с этим, Кэрен пустила холодную воду в надежде подавить жар, тлёющий у неё внутри. Холодная струя окатила её тело. Соски стали совсем твёрдыми, но огонь не унимался.
— Кэрен, стейки почти готовы! – раздался голос Кристен, выбив Кэрен из прострации. Закрыв воду, она вышла из душа и принялась вытираться мягким банным полотенцем. Затем, машинально им обернувшись, она шагнула в комнату.
— Ты жульничаешь, – заметила Кристен укоризненным тоном. В глазах её плясали весёлые искорки.
— А… я… забыла, – растерялась Кэрен. Она потянула за край полотенца, чувствуя, как уже знакомая ей волна стыда вновь накрывает её, усиливая приятные пульсации между ног. Повесив полотенце на вешалку, она приблизилась к столу. Тем временем, Кристен накрывала ужин на двоих. Посередине стола стояло блюдо с салатом, а около каждой тарелки она поставила по баночке имбирного эля. По комнате распространился аромат жареного мяса. Кристен уселась за стол и, подняв глаза, взглянула на подругу. У той горело лицо.
С трудом себя пересилив, Кэрен медленно обошла вокруг стола и опустилась на стул напротив Кристен. Она заставила себя наложить в тарелку салата и взяла стейк. Затем, отрезав кусочек мяса, принялась его жевать. Постепенно её тело начало успокаиваться. Заметив смятение подруги, Кристен, улыбаясь, хранила молчание.
Ужин подходил к концу, когда Кэрен, наконец, не выдержала:
— Когда ты начала работать голой, тебе тоже постоянно приходилось бороться со своими эмоциями?
— Хмм. В общем, да. Временами захлёстывает, – отозвалась Кристен. – А что? Неужели тебе так тяжело? Я здесь одна. На моём пляже полно людей.
— У меня в голове рождаются всякие нелепости.
— Ты чувствуешь, как реагирует твоё тело?
— Мне нужно свыкнуться со всем этим и привести мысли в порядок, – Кэрен поднялась из-за стола. Взяв тарелку, она понесла её на кухню, смахнув по дороге объедки в мусорное ведро. Ей почему-то казалось, что Кристен наблюдает за ней, но обернувшись, она увидела, что та смотрит в окно. Кэрен бросила взгляд на улицу. Их домик окружал лес. Между ветвями деревьев виднелось ночное небо с мерцающими звёздами.
— Кристен, сегодня выдался долгий день. Давай уже ложиться. Ты не возражаешь?
— Конечно, – проговорила Кристен. – Хмм. Я просто подумала, что ещё никогда не спала голой с другой обнажённой девушкой.
Кэрен почувствовала, как по её телу пробежала горячая волна. Она чуть не ответила: «А я спала», но вовремя спохватилась. Лишь один человек знал о той ночи. Это произошло в общежитии. Этим человеком была Стефани. Кэрен совершенно измождённая возвращалась вместе с ней с весёлой вечеринки. Она не смогла её выставить из комнаты после того, как Стефани осторожно «помогла» ей избавиться от одежды. Вместо этого, Кэрен помогла раздеться ей. То, что произошло между ними после этого, было гораздо большим, чем просто сон. На следующее утро они обе не могли прийти в себя от смущения. Они обменялись виноватыми улыбками и с тех пор обе избегали этой темы. Но это не повлияло на ориентацию Кэрен, ей по-прежнему нравились мужчины, хотя она не могла не признать, что ей было очень хорошо в тот раз.
Кристен заметила, как по лицу подруги проносятся противоречивые эмоции, но решила не допытываться об их причине. Если Кэрен захочет, то расскажет сама.
Она чувствовала усталость. Шестнадцать рабочих дней подряд и прочие переживания утомили её. Она надеялась, что эти два дня отдыха со своей старой подругой вернут ей силы.
Девушки отправились в спальню. Кристен немедленно скользнула в постель. Мягкая чистая простыня ласкала тело. Кэрен, выключив свет, осторожно расположилась рядышком. Кристен даже не заметила, как уснула, а Кэрен ещё несколько минут ворочалась, мысленно перебирая события последнего дня. Наконец, и её сковал сон.

Глава 6. Четверг. Утро.
Кэрен разбудил аромат кофе. Со стоном она закуталась в одеяло с головой. Окно было распахнуто, в комнате от горного утреннего воздуха было прохладно, а одеяло так хорошо сохраняло тепло обнажённого тела.
Обнажённого?
Сон моментально испарился, едва она вспомнила, где она находится и с кем. Приподняв краешек одеяла, она осторожно выглянула наружу. Вторая половина кровати была пуста. Кэрен снова нырнула под одеяло.
В дверях спальни появилась Кристен, неся в руках дымящуюся чашку.
— Просыпайся и озари этот мир, сонюшка! – пропела она, опуская кофе на постель рядом с Кэрен.
Кэрен, ещё плотнее закутавшись, что-то невнятно промычала в ответ.
— Нет, нельзя, – не отступала Кристен. Она зашла с другого конца кровати и взялась за края одеяла. – Вставай, или я сейчас стащу его с тебя! – но Кэрен не желала сдаваться.
В следующий момент одеяло оказалось на полу. Кэрен взвизгнула, сжавшись от холода. Всё её тело мгновенно покрылось мурашками. Но даже после этого вставать не хотелось. Кристен пришлось принять решительные меры: она наклонилась и принялась щекотать ступни подруги. Кэрен дёрнулась, свалилась с кровати, а затем быстро вскочила на ноги, готовая отомстить.
Она кинулась вперёд, пытаясь дотянуться до Кристен. Теперь уже той пришлось удирать. Они выскочили в гостиную, и Кэрен дважды чуть не настигла Кристен, прежде чем поняла, что она делает. В её представлении, это была типичная мужская фантазия – когда две молоденькие голые девушки гоняются друг за другом, пытаясь друг друга защекотать. Несмотря на отсутствие парней, Кэрен ощутила неловкость. Она остановилась, и Кристен попыталась отдышаться:
— Мира! Я сдаюсь! – выдохнула она.
Кэрен опустилась на коврик возле камина. Кристен уже успела развести огонь, и от камина шло блаженное тепло. Без одежды тело Кэрен быстро согревалось. Ну, по крайней мере, одна половина. Она сидела лицом к огню, и спине было холодно. Пришлось повернуться. Теперь стало холодно спереди. Соски начали твердеть. Лежать на кровати, свернувшись калачиком, было намного теплее.
Кристен сидела от неё на диване в нескольких футах, с чашкой кофе в руках.
— Ну что ж, Кристен! Я встретила утро голышом, и теперь могу одеться. А ты нет.
Кристен ответила улыбкой.
— Конечно. Можешь выйти и вытащить из багажника свои вещи.
— Ну нет, только не я. Снаружи ещё слишком холодно! Ты принесёшь мою одежду.
— Хорошо. Куда ты положила ключи от машины?
Кэрен на мгновение задумалась. В её глазах промелькнул ужас.
— Ох, проклятье! Ключи у меня в джинсах, а джинсы в багажнике! – она поняла, что сама заперла собственную одежду.
Кристен видела, как румянец заливает лицо подруги.
— Не волнуйся. Я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже в первый свой день закрыла ключи в шкафчике. К счастью, у меня имелись запасные ключи от машины, но домой мне пришлось ехать в одном полотенце.
— Но у меня нет запасных ключей! Вот чёрт! Нужно кому-нибудь позвонить и попросить помощи, – она задумалась, о том, кто бы это мог быть и покраснела ещё сильнее. Ей и с Кристен-то было не по себе, а теперь появится кто-то ещё и увидит их обеих голыми. Она всё ещё не могла решить, когда Кристен поднялась на ноги и направилась к телефону на кухню. Пока она говорила, Кэрен готова была провалиться под землю от стыда.
— Порядок, – проговорила Кристен, возвращаясь. – Я позвонила одному из наших, кто сейчас не на дежурстве, и попросила нам помочь. Дон тебе понравится. Он был первым, с кем я познакомилась в свой первый рабочий день.
— Один из твоих голых друзей-спасателей? – ужаснулась Кэрен.
— Да. Он сказал, что сможет приехать примерно в половине двенадцатого. Нам нужно его встретить у дороги, чтобы он не проехал мимо.
— Но, – пролепетала Кэрен. – Это значит, что мне придётся сидеть голой всё это время. Мне бы хотелось, чтобы ты позвонила кому-нибудь из ДЕВУШЕК-спасателей, – в этот момент ей пришла в голову ещё одна мысль. – Он хочет, чтобы мы ждали его у дороги? Голыми?
— Он же не знает, где нас искать. Если ты так переживаешь, то можешь обернуться простынёй.
Кэрен поёжилась, на этот раз не от холода. Попытавшись отвлечься от невесёлых мыслей, она спросила:
— И как ты познакомилась с этим Доном?
На этот раз пришёл черёд Кристен краснеть.
— Ну… ух… э-э-э… Это был мой первый день на пляже, и он помог мне с кремом от загара. А затем я растёрла его.
— Ты имеешь в виду – растёрла по голому телу?
— Ну да.
— И до этого вы были незнакомы?
— Кэрен! Бет нас познакомила только в раздевалке.
— Постой-ка! Он заходил в женскую раздевалку?
— На пляже «Чёрный нож» нет раздельных раздевалок. Если ты весь день ходишь голышом, то зачем в начале дня прятаться по разным комнатам?
Эти слова произвели эффект на Кэрен. Она вся просто сжалась в комок, сидя перед камином. Кристен посмотрела на неё и подумала, что лучше всего в данной ситуации оставить всё, как есть и заняться обычными делами, дав ей возможность немного успокоиться. Она поднялась и сказала:
— Я, пожалуй, займусь завтраком.
Кристен вышла из комнаты. Кэрен попыталась расслабиться. Она чувствовала стыд, растерянность и… возбуждение. Соски проявляли чрезвычайную чувствительность, чуть ли не пульсируя от жара, пылающего у неё внутри. Она обхватила себя руками, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать ладони к паху. Её клитор, казалось, умолял, чтобы до него дотронулись. Она повернулась лицом к огню и, устроившись на ковре поудобнее, вытянула вперёд ноги. Очень скоро ступням стало горячо. Убедившись, что Кристен всё ещё на кухне, Кэрен осторожно развела ноги в стороны. Тепло от огня распространилось по внутренней поверхности бёдер, достигнув промежности. Тогда она метнулась к дивану и уронила голову на подушку.
Кажется, она задремала.

Она куда-то бежала, со стянутыми за спиной руками. Её новый хозяин снял с её глаз повязку только после того, как они оказались в его хижине. С большой осторожностью, следя за её реакцией, он развязал ей руки, но лишь затем, чтобы связать их снова. Она должна была стоять, подняв их над головой. Запястья её были туго стянуты вместе. Затем он надел на неё что-то вроде упряжи с ремнями, перекрещивающимися между её обнаженных грудей. После этого он заставил её завести связанные руки за голову и привязал их за запястья к ремням между лопаток. Она стояла с локтями, выставленными прямо вверх.
Потом он, кажется, куда-то уехал, и ей удалось бежать. Она не представляла, в какую сторону ей направляться, кто захочет ей помочь. Она просто неслась в панике.
Похоже, что каждая ветка и каждый листок старался хлестнуть её по незащищённой груди и подмышкам. Они стегали её на бегу по соскам, заставляя их твердеть и сжиматься. Дыхание у неё срывалось.
Через некоторое время она остановилась, прислонившись к дереву. Она попробовала ослабить путы на руках, но узлы не поддавались. Её локти так и торчали вверх, оставляя её полностью незащищённой от шеи и ниже. Тихонько всхлипывая, она вслушалась в звуки погони.
Вдруг чьи-то руки из-за дерева схватили её за лодыжки, пытаясь раздвинуть их. Шире, шире…

— Кэрен, проснись!
— Что? – вскинулась она, моргая в недоумении. Над ней стояла Кристен.
Кэрен лежала на диване; её запястья были перекрещены за головой, а ноги неприлично раскинуты, и Кристен трясла её за лодыжку, пытаясь разбудить. Спохватившись, Кэрен поспешно сомкнула ноги, прикрыв руками грудь.
— Дневной сон? И о чём же он был? – весело поинтересовалась Кристен.
Кэрен одной рукой старалась спрятать возбуждённые соски, а вторую зажала между ног.
— Вот ещё один недостаток наготы, – вздохнула она. – Невозможно скрыть реакцию организма на некоторые вещи.
Кристен вспыхнула, догадавшись, что та имела в виду.
— Пойдём, завтрак готов.
Кэрен ненадолго укрылась в ванной, а когда вернулась, то выглядела гораздо спокойнее. Она окинула взглядом стол. Свежий сок, молоко и омлет. В животе у неё заурчало. Девушки с аппетитом набросились на еду. Наконец, Кристен произнесла:
— Тут такие красивые горы. Давай, посмотрим?
— Как? Прямо так?

drug3 24-11-2010 - 16:35

Выходные Кристен.
Глава 5. Первая ночь.
Солнце уже коснулось горизонта, когда девушки добрались до хижины. Кэрен отправилась на кухню и занялась ужином. Кристен наблюдала за обнажённой подругой. Та действовала совершенно обычно: помыла руки, порезала салат и поместила в духовку два стейка. Для Кристен это выглядело совершенно естественно. Разве не так?
Но для Кэрен всё было по-другому. Она старалась сосредоточиться на приготовлении пищи, однако, когда она наклонилась к духовке и, открыв дверцу, сунула в неё поддон, её обнажённое тело обдало жаром. Она поняла, что стоит, выставив задницу, прямо перед подругой. Закрыв дверцу, Кэрен выпрямилась и, повернувшись, взглянула на улыбающуюся Кристен.
— Ты наслаждаешься всем этим? – спросила она.
— Да! Я собираюсь тебя переубедить, и, по-моему, ты уже поддаёшься.
— Не вполне. Тебя заводит, когда вокруг люди?
— Жить интереснее! Без одежды чувствуешь себя более естественно, раскованно. А ты что, на взводе?
Кэрен на минутку задумалась.
— Да, но это больше похоже на сексуальное возбуждение.
— Надеюсь, ты возбудилась не из-за МОЕГО вида? – нерешительно осведомилась Кристен.
— Нет! – расхохоталась Кэрен. – Я ещё не НАСТОЛЬКО изменилась. Меня слишком привлекают мальчики, так что в этом мы с тобой схожи. Но из-за этого нагота не становится менее волнительной, даже если ты находишься рядом с другой девушкой.
Кристен смущённо улыбнулась.
— Мне кажется, ты путаешь сексуальность и чувственность, – она попыталась увести разговор в сторону от секса. – Ты так не считаешь?
— Но ты ведь испытываешь возбуждение, – заговорщически понизила голос Кэрен. – Ну, знаешь, это так пикантно, когда вы все голые.
Кристен явно не хотелось продолжать:
— Мы не можем поговорить о чём-нибудь другом?
— Ладно, но мне необходим прохладный душ перед ужином. Присмотри за мясом и позови меня, когда стейки начнут поджариваться.
Кэрен скрылась в ванной.
— Не приходится тратить время на раздевание, если на тебе уже ничего нет, – послышался её голос. Подождав, пока вода немного нагреется, она шагнула под душ и принялась намыливаться.
Без сомнения, она была на взводе. Сама того не замечая, она скользнула рукой себе между ног, прижав ладонь к выбритому, гладкому лобку. Пальцы её подрагивали, отзываясь на импульсы, возникающие в глубине влагалища. Внезапно спохватившись, Кэрен отдёрнула руку и сделала вид, что намыливает ноги. Однако сладкая боль не утихала. Наоборот, она распространилась по всему телу. Даже под тёплой водой её соски затвердели, приподнявшись.
Она положила мыло и стала обмываться.
Покончив с этим, Кэрен пустила холодную воду в надежде подавить жар, тлёющий у неё внутри. Холодная струя окатила её тело. Соски стали совсем твёрдыми, но огонь не унимался.
— Кэрен, стейки почти готовы! – раздался голос Кристен, выбив Кэрен из прострации. Закрыв воду, она вышла из душа и принялась вытираться мягким банным полотенцем. Затем, машинально им обернувшись, она шагнула в комнату.
— Ты жульничаешь, – заметила Кристен укоризненным тоном. В глазах её плясали весёлые искорки.
— А… я… забыла, – растерялась Кэрен. Она потянула за край полотенца, чувствуя, как уже знакомая ей волна стыда вновь накрывает её, усиливая приятные пульсации между ног. Повесив полотенце на вешалку, она приблизилась к столу. Тем временем, Кристен накрывала ужин на двоих. Посередине стола стояло блюдо с салатом, а около каждой тарелки она поставила по баночке имбирного эля. По комнате распространился аромат жареного мяса. Кристен уселась за стол и, подняв глаза, взглянула на подругу. У той горело лицо.
С трудом себя пересилив, Кэрен медленно обошла вокруг стола и опустилась на стул напротив Кристен. Она заставила себя наложить в тарелку салата и взяла стейк. Затем, отрезав кусочек мяса, принялась его жевать. Постепенно её тело начало успокаиваться. Заметив смятение подруги, Кристен, улыбаясь, хранила молчание.
Ужин подходил к концу, когда Кэрен, наконец, не выдержала:
— Когда ты начала работать голой, тебе тоже постоянно приходилось бороться со своими эмоциями?
— Хмм. В общем, да. Временами захлёстывает, – отозвалась Кристен. – А что? Неужели тебе так тяжело? Я здесь одна. На моём пляже полно людей.
— У меня в голове рождаются всякие нелепости.
— Ты чувствуешь, как реагирует твоё тело?
— Мне нужно свыкнуться со всем этим и привести мысли в порядок, – Кэрен поднялась из-за стола. Взяв тарелку, она понесла её на кухню, смахнув по дороге объедки в мусорное ведро. Ей почему-то казалось, что Кристен наблюдает за ней, но обернувшись, она увидела, что та смотрит в окно. Кэрен бросила взгляд на улицу. Их домик окружал лес. Между ветвями деревьев виднелось ночное небо с мерцающими звёздами.
— Кристен, сегодня выдался долгий день. Давай уже ложиться. Ты не возражаешь?
— Конечно, – проговорила Кристен. – Хмм. Я просто подумала, что ещё никогда не спала голой с другой обнажённой девушкой.
Кэрен почувствовала, как по её телу пробежала горячая волна. Она чуть не ответила: «А я спала», но вовремя спохватилась. Лишь один человек знал о той ночи. Это произошло в общежитии. Этим человеком была Стефани. Кэрен совершенно измождённая возвращалась вместе с ней с весёлой вечеринки. Она не смогла её выставить из комнаты после того, как Стефани осторожно «помогла» ей избавиться от одежды. Вместо этого, Кэрен помогла раздеться ей. То, что произошло между ними после этого, было гораздо большим, чем просто сон. На следующее утро они обе не могли прийти в себя от смущения. Они обменялись виноватыми улыбками и с тех пор обе избегали этой темы. Но это не повлияло на ориентацию Кэрен, ей по-прежнему нравились мужчины, хотя она не могла не признать, что ей было очень хорошо в тот раз.
Кристен заметила, как по лицу подруги проносятся противоречивые эмоции, но решила не допытываться об их причине. Если Кэрен захочет, то расскажет сама.
Она чувствовала усталость. Шестнадцать рабочих дней подряд и прочие переживания утомили её. Она надеялась, что эти два дня отдыха со своей старой подругой вернут ей силы.
Девушки отправились в спальню. Кристен немедленно скользнула в постель. Мягкая чистая простыня ласкала тело. Кэрен, выключив свет, осторожно расположилась рядышком. Кристен даже не заметила, как уснула, а Кэрен ещё несколько минут ворочалась, мысленно перебирая события последнего дня. Наконец, и её сковал сон.

Глава 6. Четверг. Утро.
Кэрен разбудил аромат кофе. Со стоном она закуталась в одеяло с головой. Окно было распахнуто, в комнате от горного утреннего воздуха было прохладно, а одеяло так хорошо сохраняло тепло обнажённого тела.
Обнажённого?
Сон моментально испарился, едва она вспомнила, где она находится и с кем. Приподняв краешек одеяла, она осторожно выглянула наружу. Вторая половина кровати была пуста. Кэрен снова нырнула под одеяло.
В дверях спальни появилась Кристен, неся в руках дымящуюся чашку.
— Просыпайся и озари этот мир, сонюшка! – пропела она, опуская кофе на постель рядом с Кэрен.
Кэрен, ещё плотнее закутавшись, что-то невнятно промычала в ответ.
— Нет, нельзя, – не отступала Кристен. Она зашла с другого конца кровати и взялась за края одеяла. – Вставай, или я сейчас стащу его с тебя! – но Кэрен не желала сдаваться.
В следующий момент одеяло оказалось на полу. Кэрен взвизгнула, сжавшись от холода. Всё её тело мгновенно покрылось мурашками. Но даже после этого вставать не хотелось. Кристен пришлось принять решительные меры: она наклонилась и принялась щекотать ступни подруги. Кэрен дёрнулась, свалилась с кровати, а затем быстро вскочила на ноги, готовая отомстить.
Она кинулась вперёд, пытаясь дотянуться до Кристен. Теперь уже той пришлось удирать. Они выскочили в гостиную, и Кэрен дважды чуть не настигла Кристен, прежде чем поняла, что она делает. В её представлении, это была типичная мужская фантазия – когда две молоденькие голые девушки гоняются друг за другом, пытаясь друг друга защекотать. Несмотря на отсутствие парней, Кэрен ощутила неловкость. Она остановилась, и Кристен попыталась отдышаться:
— Мира! Я сдаюсь! – выдохнула она.
Кэрен опустилась на коврик возле камина. Кристен уже успела развести огонь, и от камина шло блаженное тепло. Без одежды тело Кэрен быстро согревалось. Ну, по крайней мере, одна половина. Она сидела лицом к огню, и спине было холодно. Пришлось повернуться. Теперь стало холодно спереди. Соски начали твердеть. Лежать на кровати, свернувшись калачиком, было намного теплее.
Кристен сидела от неё на диване в нескольких футах, с чашкой кофе в руках.
— Ну что ж, Кристен! Я встретила утро голышом, и теперь могу одеться. А ты нет.
Кристен ответила улыбкой.
— Конечно. Можешь выйти и вытащить из багажника свои вещи.
— Ну нет, только не я. Снаружи ещё слишком холодно! Ты принесёшь мою одежду.
— Хорошо. Куда ты положила ключи от машины?
Кэрен на мгновение задумалась. В её глазах промелькнул ужас.
— Ох, проклятье! Ключи у меня в джинсах, а джинсы в багажнике! – она поняла, что сама заперла собственную одежду.
Кристен видела, как румянец заливает лицо подруги.
— Не волнуйся. Я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже в первый свой день закрыла ключи в шкафчике. К счастью, у меня имелись запасные ключи от машины, но домой мне пришлось ехать в одном полотенце.
— Но у меня нет запасных ключей! Вот чёрт! Нужно кому-нибудь позвонить и попросить помощи, – она задумалась, о том, кто бы это мог быть и покраснела ещё сильнее. Ей и с Кристен-то было не по себе, а теперь появится кто-то ещё и увидит их обеих голыми. Она всё ещё не могла решить, когда Кристен поднялась на ноги и направилась к телефону на кухню. Пока она говорила, Кэрен готова была провалиться под землю от стыда.
— Порядок, – проговорила Кристен, возвращаясь. – Я позвонила одному из наших, кто сейчас не на дежурстве, и попросила нам помочь. Дон тебе понравится. Он был первым, с кем я познакомилась в свой первый рабочий день.
— Один из твоих голых друзей-спасателей? – ужаснулась Кэрен.
— Да. Он сказал, что сможет приехать примерно в половине двенадцатого. Нам нужно его встретить у дороги, чтобы он не проехал мимо.
— Но, – пролепетала Кэрен. – Это значит, что мне придётся сидеть голой всё это время. Мне бы хотелось, чтобы ты позвонила кому-нибудь из ДЕВУШЕК-спасателей, – в этот момент ей пришла в голову ещё одна мысль. – Он хочет, чтобы мы ждали его у дороги? Голыми?
— Он же не знает, где нас искать. Если ты так переживаешь, то можешь обернуться простынёй.
Кэрен поёжилась, на этот раз не от холода. Попытавшись отвлечься от невесёлых мыслей, она спросила:
— И как ты познакомилась с этим Доном?
На этот раз пришёл черёд Кристен краснеть.
— Ну… ух… э-э-э… Это был мой первый день на пляже, и он помог мне с кремом от загара. А затем я растёрла его.
— Ты имеешь в виду – растёрла по голому телу?
— Ну да.
— И до этого вы были незнакомы?
— Кэрен! Бет нас познакомила только в раздевалке.
— Постой-ка! Он заходил в женскую раздевалку?
— На пляже «Чёрный нож» нет раздельных раздевалок. Если ты весь день ходишь голышом, то зачем в начале дня прятаться по разным комнатам?
Эти слова произвели эффект на Кэрен. Она вся просто сжалась в комок, сидя перед камином. Кристен посмотрела на неё и подумала, что лучше всего в данной ситуации оставить всё, как есть и заняться обычными делами, дав ей возможность немного успокоиться. Она поднялась и сказала:
— Я, пожалуй, займусь завтраком.
Кристен вышла из комнаты. Кэрен попыталась расслабиться. Она чувствовала стыд, растерянность и… возбуждение. Соски проявляли чрезвычайную чувствительность, чуть ли не пульсируя от жара, пылающего у неё внутри. Она обхватила себя руками, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать ладони к паху. Её клитор, казалось, умолял, чтобы до него дотронулись. Она повернулась лицом к огню и, устроившись на ковре поудобнее, вытянула вперёд ноги. Очень скоро ступням стало горячо. Убедившись, что Кристен всё ещё на кухне, Кэрен осторожно развела ноги в стороны. Тепло от огня распространилось по внутренней поверхности бёдер, достигнув промежности. Тогда она метнулась к дивану и уронила голову на подушку.
Кажется, она задремала.

Она куда-то бежала, со стянутыми за спиной руками. Её новый хозяин снял с её глаз повязку только после того, как они оказались в его хижине. С большой осторожностью, следя за её реакцией, он развязал ей руки, но лишь затем, чтобы связать их снова. Она должна была стоять, подняв их над головой. Запястья её были туго стянуты вместе. Затем он надел на неё что-то вроде упряжи с ремнями, перекрещивающимися между её обнаженных грудей. После этого он заставил её завести связанные руки за голову и привязал их за запястья к ремням между лопаток. Она стояла с локтями, выставленными прямо вверх.
Потом он, кажется, куда-то уехал, и ей удалось бежать. Она не представляла, в какую сторону ей направляться, кто захочет ей помочь. Она просто неслась в панике.
Похоже, что каждая ветка и каждый листок старался хлестнуть её по незащищённой груди и подмышкам. Они стегали её на бегу по соскам, заставляя их твердеть и сжиматься. Дыхание у неё срывалось.
Через некоторое время она остановилась, прислонившись к дереву. Она попробовала ослабить путы на руках, но узлы не поддавались. Её локти так и торчали вверх, оставляя её полностью незащищённой от шеи и ниже. Тихонько всхлипывая, она вслушалась в звуки погони.
Вдруг чьи-то руки из-за дерева схватили её за лодыжки, пытаясь раздвинуть их. Шире, шире…

— Кэрен, проснись!
— Что? – вскинулась она, моргая в недоумении. Над ней стояла Кристен.
Кэрен лежала на диване; её запястья были перекрещены за головой, а ноги неприлично раскинуты, и Кристен трясла её за лодыжку, пытаясь разбудить. Спохватившись, Кэрен поспешно сомкнула ноги, прикрыв руками грудь.
— Дневной сон? И о чём же он был? – весело поинтересовалась Кристен.
Кэрен одной рукой старалась спрятать возбуждённые соски, а вторую зажала между ног.
— Вот ещё один недостаток наготы, – вздохнула она. – Невозможно скрыть реакцию организма на некоторые вещи.
Кристен вспыхнула, догадавшись, что та имела в виду.
— Пойдём, завтрак готов.
Кэрен ненадолго укрылась в ванной, а когда вернулась, то выглядела гораздо спокойнее. Она окинула взглядом стол. Свежий сок, молоко и омлет. В животе у неё заурчало. Девушки с аппетитом набросились на еду. Наконец, Кристен произнесла:
— Тут такие красивые горы. Давай, посмотрим?
— Как? Прямо так?

drug3 24-11-2010 - 17:16

Выходные Кристен.
Глава 7. Ещё одно неожиданное предложение.
— По-моему, это лучше, чем сидеть внутри и ничего не увидеть, – кивнула в сторону окна Кристен. Она собрала тарелки и понесла их в раковину.
Кэрен мученически вздохнула. Если Кристен что-либо вздумает, то её уже нельзя было отговорить. Пока та мыла тарелки, Кэрен навела порядок на кухне. Затем, имея лишь часы на руке, она вышла вслед за подругой на улицу.
День выдался просто великолепный! Небо было того изумительно голубого цвета, который можно увидеть только в горах. Пара тонких облаков лишь подчёркивала эту голубизну. Воздух был напоён сосновым ароматом. Деревья вокруг хижины стояли не очень плотно, но идти по тропинке было значительно легче, потому что можно было не опасаться коварных веток, которые так и норовили хлестнуть по голому телу. Кристен пробиралась первой. Поначалу девушки шли молча, просто наслаждаясь окружающей их природой. Минут через двадцать Кристен вышла на небольшую лужайку, и девушки, наконец, смогли поговорить.
Кристен забросала Кэрен множеством вопросов, и та принялась ей рассказывать о том, что с ней случилось интересного – а иногда и ужасного – за первый год учёбы в университете. Мало-помалу, между девушками вновь установилась та атмосфера, как в старые добрые годы, когда они болтали в комнате Кэрен у неё дома.
Кристен было приятно видеть, как её подруга понемногу привыкает к наготе.
Они направились дальше, и на этот раз впереди двигалась Кэрен. По дороге она совершенно нормально размахивала руками, и не думая прикрываться. Только случайно бросив взгляд на часы, она поняла, что совсем позабыло о времени.
— О боже, уже десять минут двенадцатого! Нам нужно торопиться, чтобы не пропустить Дона!
Однако чем ближе девушки подходили к дороге, тем большее беспокойство проявляла Кэрен. Она то и дело вздёргивала к груди одну руку, другой незаметно прикрывая лобок. С трудом она всё-же заставила себя держать руки по бокам. Девушки очень спешили, и вскоре звук проезжающих время от времени машин сообщил им, что шоссе уже близко. Кэрен метнулась к дорожке, уводящей к их домику, в надежде спрятаться там за деревьями.
Кристен позади неё, задирая ноги, полезла через кусты, растущие вдоль дорожки, но подвернула лодыжку и упала. Тем временем Кэрен уже убежала далеко вперёд. Она остановилась, и, обернувшись, стала искать подругу глазами. Кристен нигде не было видно. Часы уже показывали 11:25. Нужно было выбегать на дорогу, но она понятия не имела, на какой машине появится Дон, и как он вообще выглядит.
— Кристен! – крикнула Кэрен. – Где ты?
— Выходи на шоссе, – еле слышно донеслось до неё. – Я сейчас постараюсь выбраться. У Дона зелёный Фольксваген-жук.
Кэрен сглотнула. Чуть помедлив, она вышла из-за дерева.
Кэрен укрылась под большой сосной в нескольких футах от трассы. Она взобралась на нижнюю ветку и осторожно выглядывала наружу. Ветви и хвоя отчасти скрывали её, но ей было отлично видно проезжающие автомобили. Если она увидит зелёный Фольксваген, то успеет спрыгнуть на землю и, выскочив на дорогу будет махать ему руками.
Мысль, что ей придётся выбегать голышом на шоссе перед незнакомцем была кошмарной. Ощущение сосновой ветки под голой задницей лишь усиливало стыд, напоминая о наготе. Её мыслями овладело то же чувство, что и телом – возбуждение. И она совершенно не ожидала, что Кристен, подкравшись снизу, пощекочет её за ступню.
— Чёрт, Кристен, – вскричала Кэрен, чуть не свалившись с дерева. – Я тебе клянусь, ты меня перепугала до смерти!
— Извини, но твои ноги свисали так заманчиво! Я останусь внизу. У меня до сих пор лодыжка ноет.
— Хорошо. Тогда иди на дорогу и высматривай своего дружка.
— Ладно, – ответила Кристен и направилась прямо к шоссе. Кэрен была уверена, что та захочет, чтобы и она тоже стояла голой рядом с ней.
Послышался шум приближающегося автомобиля. Из-за поворота показался зелёный Фольксваген, и Кэрен увидела, как Кристен бежит ему навстречу, махая рукой. Машина сбавила скорость, свернула на грунтовую дорогу и остановилась.
— Кэрен, всё в порядке. Это Дон, – позвала её Кристен. Она распахнула дверцу и проворно взобралась на заднее сиденье.
Нехотя, Кэрен соскользнула со своего насеста и приблизилась к машине. Дверца была открыта. Набрав побольше воздуха, Кэрен полезла на сиденье рядом с водителем.
На Доне красовалась белая футболка и просторные розовые шорты. Он широко улыбался, пока Кристен представляла его подруге, пристально её разглядывая.
— Вижу, тебе необходимо побывать на нашем пляже. Твой загар неполон.
Кэрен залилась краской. Она сидела, одной рукой прикрывая колени, а другую прижимая к груди.
— Но краснеешь ты просто очаровательно, – добавил Дон.
Кристен прыснула.
— Дай ей прийти в себя, Дон. Она не одна из нас… пока. Но я над ней работаю.
— Ну что ж, давайте залезем в багажник Кэрен, – зловещим голосом проговорил Дон. – Я захватил инструменты.
Пока они ехали к домику, Кэрен хранила молчание. Когда они остановились, она первая выскочила из машины, шмыгнув внутрь, в то время как Дон и Кристен направились к её машине. Немного погодя она увидела, как распахнулся багажник. Кристен вытащила ключи, а затем, к её отчаянию, Дон захлопнул багажник снова.
Войдя в дом, Дон с Кристен успели только заметить промелькнувший в спальню зад девушки.
— Кэрен! Выйди и поблагодари Дона. Он уже видел тебя голую!
— Но вы не принесли мою одежду, – выглянула та из спальни, прячась за дверью.
— Кэрен, Дон трудился не забесплатно. Он хочет пригласить тебя провести день на нашем пляже.
— МЕНЯ?!
— Ага. И, желательно сегодня. Он отвезёт нас туда и привезёт обратно.
Кэрен застонала.
— Хорошо, – неохотно отозвалась она. – Только дайте же мне хоть что-нибудь накинуть, пока мы будем ехать.
Прежде чем Кристен сообразила, что ответить, Дон стащил с себя футболку и бросил её вперёд.
— Можешь взять это, – произнёс он.
Кэрен потянулась за футболкой, но та лежала на полу слишком далеко от двери. Сглотнув комок в горле, она несмело шагнула из своего укрытия и, наклонившись, быстро схватила её. Затем, поспешно натянув футболку через голову, расправила её руками. Всё-таки, это было хоть что-то, чтобы можно было укрыться от глаз Дона и Кристен. Они с улыбками проводили её к Фольксвагену, и Дон услужливо распахнул дверцу. Кэрен забилась на заднее сиденье, и они двинулись в путь, увозя её всё дальше и от домика, и от её машины, и от всей её одежды.

Глава 8. Четверг, вторая половина дня. На пляже.
Всю дорогу Дон и Кристен по-дружески болтали, в то время как Кэрен тихонько сидела на заднем сиденье. Несколько раз они как бы случайно пытались разговорить её, но у них ничего не вышло. Она даже почти обрадовались, когда, наконец, шины автомобиля зашуршали, наконец, по асфальту стоянки. Кристен раздеваться не было необходимости, а Дон просто стащил с себя шорты. Кэрен не желала вылезать из автомобиля и позволила себя уговорить только после того, как Дон пригрозил сорвать с неё футболку.
Дон вытащил из багажника две пары пляжных тапочек.
— Возьмите, вам это понадобится, когда будем спускаться, – протянул он их девушкам.
Кристен скользнула в тапочки ногами и повернулась к Кэрен:
— Пойдём. Мы же не для того приехали, чтобы торчать голыми на стоянке. Дон, оставь ей майку, пока мы не спустимся вниз.
Кристен направилась к спуску, и Кэрен поспешила обуться. Ей было довольно неловко в одной футболке. Дон с Кристен уже спускались, и она бросилась их догонять.
Открывшийся сверху вид ошеломил её.
Пляж был великолепен! Голубое небо, сине-зелёная вода, мрачные скалы и сияющий от солнца песок представляли неописуемое зрелище. И только потом, когда они уже изрядно спустились, Кэрен заметила обилие голых тел. Люди лежали, развалясь на песке, гуляя вдоль берега, бросали фрисби, играли в волейбол, плавали и брызгались в воде – все без одежды.
«Когда все вместе, это не кажется слишком уж странным», – подумалось ей.
Она шагнула на горячий песок у подножия утёса. Внезапно Дон и Кристен подхватили её под руки и, приподняв, развернули лицом к установленному неподалёку указателю. Надпись на щите гласила: «Одежда запрещена!» Кэрен нехотя стянула с себя футболку и протянула её Дону. После этого они все вместе направились к спасательной станции. Дон на минутку зашёл внутрь, а когда вновь появился в дверях, рядом с ним стояла Бет.
— Кристен, а я думала, что ты в гостях у подруги, – удивилась она.
— Нам с Доном хотелось показать Кэрен наш пляж, – отозвалась Кристен. – Она никогда не была на таком.
— Правда? – переспросила Бет. – И как тебе?
Кэрен смутилась. Дон, Кристен, Бет – все они были голые и стояли от неё всего лишь в нескольких футах.
— Я не знаю ещё, – еле слышно пролепетала она. – Это всё как-то… смело.
— Ну, не забудь намазать кремом незагорелые места, – сказала Бет. – Не хотелось бы, чтобы в конце дня у тебя всё болело. Вот, можешь взять мой, – она протянула бутылку.
Кэрен не шевелясь, стояла с бутылкой в руке, глядя, как натираются Дон с Кристен. После этого Кристен помогла Дону нанести крем между лопаток, а тот, в свою очередь, растёр ей спину.
Кристен заметила взгляд подруги.
— Ты сама справишься, или хочешь, чтобы мы помогли тебе?
— НЕТ! – испуганно вскричала Кэрен. – Я сама! – она плеснула лосьон на руку и потёрла ладони. Потом она принялась растирать снизу вверх ноги. Размазав крем по бёдрам, она ещё раз набрала лосьона и растёрла его по животу, плечам и спине, куда смогла дотянуться.
— Ай-я-яй, – пропела Кристен. – Самые светлые места ты и пропустила!
Кэрен бросила на неё свирепый взгляд и принялась натирать грудь. Соски у неё опять затвердели, выдавая её мысли. Кристен указала рукой вниз, и Кэрен, плотно сжав губы, намазала ещё немного крема между ног. Тело её бунтовало. Если бы она была одна, то уже давно дала бы волю рукам.
Но сейчас это было просто невозможно!
Втроём они направились на пляж. Кэрен шла, борясь с собой, чтобы не глазеть по сторонам на невероятное количество обнажённых мужских и женских тел.

drug3 24-11-2010 - 17:30

Выходные Кристен.
Глава 9. Четверг. Вечер.
Кэрен вынуждена была признать, что на пляже «Чёрный нож» она провела необычный день. Кристен и Дон постарались устроить так, чтобы она не просидела всё время где-то в уединении. Они провели её по всему пляжу, знакомя со своими многочисленными друзьями. Все они вели себя очень доброжелательно и с пониманием относились к её смущению. Она видела, что для них человеческое тело является как бы продолжением самой природы, но всё же очень стеснялась, когда видела, что её рассматривают.
Через какое-то время она даже позволила Дону помочь ей растереть спину кремом. Он старался избегать прикосновений к самым интимным частям, но она видела выражение его глаз. Она даже поймала себя на том, что улыбается ему в ответ на его одобрительные взгляды. А когда пришло время уходить, она даже не стала просить у него футболку. А он не стал надевать свои розовые шорты.
По дороге обратно, они весело болтали в машине, рассказывая истории из своего прошлого. Обычные истории, ничего сексуального. Кэрен углубилась в раздумья. Её первые в жизни сутки, проведённые голышом, оказались ошеломляющими. Не сказать, чтобы они полностью её изменили, но теперь она отчасти понимала доводы Кристен в пользу наготы.
Когда они съехали с шоссе, Кристен обратилась к Дону:
— Может, останешься на ужин? Это лишь немногое, чем мы тебе можем отплатить за твою помощь и за отлично проведённое время.
Мысль оказаться под одной крышей с обнажённым красавцем породила у Кэрен смешанные эмоции. Обыденность наготы в домашней обстановке хоть и вызывала неловкость, но в то же время приятно щекотала нервы. С другой стороны, не пригласить его было бы, по крайней мере, невежливо.
— И правда, Дон, оставайся с нами. Я приготовлю стейки и салат, – подхватила Кэрен. В какое-то мгновение ей захотелось попросить ключи от своей машины, чтобы достать вещи, но одновременно волнение от того, что друзья не хотят возвращать ей одежду, слегка её возбуждало. Пусть вернут ключи, когда сами захотят, решила она.
— Спасибо, – отозвался Дон. – Умираю с голоду. Кстати, я тоже могу помочь.
— Не надо, мы сами обо всём позаботимся, – улыбнулась Кэрен. На небольшой кухоньке едва могли разойтись двое. Втроём они лишь бы мешали друг другу, то и дело натыкаясь один на другого. Кэрен улыбнулась при мысли об этом. «Мой господин хочет секса. Я бы ни за что не смогла заниматься ужином, если бы об меня постоянно тёрлись двое голых».
—Я бы хотела принять душ перед ужином, – сказала Кэрен. – Я поставлю стейки, а сама быстро обмоюсь.
— Я первая! – воскликнула Кристен. – Не беспокойся, я тебе оставлю горячей воды, – и она направилась прямиком в ванную.
Впервые за весь день Кэрен оказалась наедине с Доном. Она не боялась его. Пройдя на кухню, она занялась ужином. Мясо было уже подготовлено, и всё, что требовалось сделать, это приготовить особый маринад для него. Внезапно она ощутила позади себя чьё-то присутствие. Обернувшись, она увидела в дверном проёме Дона. От неожиданности она вспыхнула, гадая, сколько времени он так её уже разглядывает.
— И давно вы знакомы с Кристен? – спросил Дон.
— Ещё со средней школы.
— И ты ничего не знала об её нудистском прошлом?
— Ни малейшего понятия, пока она мне вчера не рассказала. У нас никогда не было никаких секретов. Уверена, она не стала бы от меня скрывать, если бы знала.
— Но, похоже, ты и сама не против стать нудисткой?
— О, боже милосердный, нет! Я только хотела её лучше понять. Я вообще не собиралась ходить весь день голышом.
— Так почему же ты не оделась?
— А у меня разве был выбор? Моя одежда по-прежнему заперта.
— Так ты хочешь получить её обратно?
— О, конечно.
— Но почему? Ты отлично справляешься, и на тебя очень приятно смотреть.
От последних слов кровь снова бросилась Кэрен в лицо. Она подумала, что за сегодняшний день краснела больше, чем за всю жизнь.
— Мне бы хотелось иметь выбор. У меня уже голова идёт кругом.
Из ванной показалась Кристен. Загорелая, свежая и абсолютно голая.
— Если желаешь, можешь быть следующим, – предложила Кэрен Дону, покосившись на душевую. Мне понадобится ещё несколько минут, чтобы закончить.
— Спасибо. Душ – что может быть лучше! – Дон удалился, а его место заняла Кристен.
— Он тебе понравился.
— Полагаю, да. Он всё время смотрел мне в глаза. А кто его привёл?
— Не знаю. Спроси у Бет. Она – наш официальный хранитель историй. Можешь и его самого спросить.
— Кристен, зайка, не так-то просто разговаривать с голым мужчиной, особенно, когда на тебе самой ничего нет.
— А мне показалось, что ты уже привыкла, – Кристен не могла не заметить, что тема разговора вызывает у Кэрен некоторую неловкость. – А какое впечатление у тебя осталось от пляжа? Не правда ли, он великолепен?
— Признаю, это было познавательно.
— Придёшь ещё?
Лёгкая улыбка коснулась губ Кэрен.
— Может быть, – еле слышно выдохнула она.
— Может быть в субботу, когда будешь меня отвозить?
— Придётся, если ты так и не отдашь мне мои вещи.
Кристен рассмеялась.
— Разве Дон не сказал тебе? Ты можешь забрать их, когда пожелаешь!
— Правда? А где же ключи?
— Спроси его самого. Он собирался вернуть их тебе, когда я направлялась под душ.
Кэрен с рассерженным видом бросилась вон из кухни. Она ненавидела, когда её разыгрывали подобным образом. Она распахнула дверь в ванную и застыла на пороге. Занавеска была задёрнута, и сквозь неё виднелось тело Дона, частично скрытое паром.
— Господи, – прошептала она. По её телу прокатилась мелкая дрожь. На мгновение она ощутила себя голой вуайеристкой. Прежде чем Дон обернулся, она, тряхнув головой, попятилась назад и выскочила наружу. Прислонилась к двери, она попыталась взять себя в руки. Вода смолкла, и она поспешила обратно на кухню.
— Что он сказал?
— А… я не спрашивала, – сдавленным голосом проговорила Кэрен.
— Что же ты делала? Тебя не было почти пять минут.
— А… э… – невнятно пробормотала она.
Кристен внимательно на неё посмотрела, и Кэрен залилась краской. Кристен и сама смутилась, заметив, как торчат соски подруги. Тело Кэрен блестело от головы до пят. Интересно, подумала, Кристен, что её так завело, но она предпочла промолчать.
Наконец, Кэрен удалось справиться со своим волнением.
— Да… А… Я застала его под душем, – она покраснела ещё сильней. – Я как бы… просто смотрела на него сквозь занавеску, – Кэрен подняла глаза на Кристен и прошептала: – Пожалуйста, не говори ему, что я подглядывала.
— Он красив, правда?
— Кристен, мне нужно одеться. Всё, что здесь происходит, сводит меня с ума.
— Я скажу ему.
Кэрен проследила за взглядом подруги и испуганно вскинула руки, прикрыв напряжённую и ставшую вдруг очень чувствительной грудь. Кристен от такой её реакции вспыхнула, хихикнув.
— Кэрен, успокойся. Ты думаешь, что ты первая, кто попала под влияние Дона? Да и на тебя сегодня у многих, включая его, была возможность вдоволь насмотреться. Тут нечего стесняться… по крайней мере из того, что он ещё не смог оценить.
— Кристен! Пожалуйста!
— Ладно, ладно! Не волнуйся. Он сейчас вернётся, и у тебя будет несколько минут, чтобы постоять под душем… и для чего-нибудь ещё, если тебе требуется, – запнувшись, добавила она.
Тонкий намёк на мастурбацию, поверг Кэрен в шок.
— Кристен! Ну, в самом деле! – вскричала она, побледнев.
— Что случилось, девочки? – из-за её спины раздался голос Дона.
Кэрен от стыда готова была умереть. Руки её дёрнулись вниз в попытке прикрыться. Сообразив, что ванная освободилась, она метнулась прочь из кухни. Дон с недоумением проводил её взглядом. Кэрен, пригнувшись, проскользнула мимо него.
— Что это с ней?
— Думаю, слишком много впечатлений за один день. Ей нужно отдохнуть от всего этого. Верни ей ключи.
— Ключи лежат у всех на виду, на столике. Всё, что ей нужно сделать – просто подойти и взять их. Или ты считаешь, что я сам должен их ей вручить?
Кристен украдкой улыбнулась, представив, чем сейчас занимается Кэрен под душем.
— Нет, пусть побудет несколько минут одна. Я отнесу их ей, когда мы услышим, что вода прекратилась.
Наконец, шум воды стих, и Кэрен вышла из ванной. Пока она снимала напряжение, горячая вода закончилась, и ей пришлось обмываться холодной. Она не спеша вытерлась мохнатым полотенцем, а потом стояла некоторое время, завернувшись в него и наслаждаясь уютом. По привычке она так и хотела выйти, но вдруг подумала, что, возможно, это не понравится её друзьям. Со вздохом, она повесила полотенце обратно на вешалку.
К ней подошла Кристен:
— Вот твои ключи.
— О, спасибо! – Кэрен схватила их так поспешно, словно от этого зависела её жизнь. Сжав ключи в руке, она бросилась на улицу к машине. От волнения она несколько раз не могла попасть в замок. Наконец, багажник распахнулся. Прямо на улице она принялась натягивать трусики, а затем футболку. Ощущение на теле одежды было ни с чем не сравнимо! Впервые за весь день она вздохнула полной грудью, немного расслабившись. Обуваться она не стала и вернулась в хижину босиком.
— Ужин готов! – объявила Кристен. Дон уже сидел за столом. Кристен подождала, пока Кэрен усядется и пристроилась рядом. После этого Кристен воткнула вилку в шипящее мясо и положила его на тарелку Дона.
— Поздравляю, Кэрен! Ты провела первый день в своей жизни совершенно обнажённой. Как насчёт попробовать ещё раз?
— Сейчас мне не хочется ничего, кроме этого стейка, – отозвалась та.
Дон предал ей мясо.
—Давай, попробуй, – проговорил он. – Я видел, как ты улыбалась на пляже. Не думаю, что тебе не понравилось.
— Только честно, вы оба разве не видели, что я просто умирала от стыда? Все эти люди могли меня рассматривать, как им угодно. У меня не было даже возможности прикрыться.
— И всё же я видел, как ты улыбалась, когда, наконец, набралась смелости лечь на спину, – миролюбиво произнёс Дон. – Наш образ жизни подходит не всем, но мне кажется, что ты смогла бы его оценить, если бы захотела.
Кэрен вспомнила, тот случай с симпатичным парнем, игравшим с друзьями во фрисби. Когда тарелка приземлилась рядом с ней, он посмотрел на неё и подарил ей самую волшебную улыбку в её жизни. Его взгляд не задержался, но она была уверена, что ему понравилась её фигура. Она не сомневалась, что в следующий раз он уже нарочно пропустил фрисби, чтобы снова подойти к ней поближе.
Кристен краем глаза уловила перемену в её выражении.
— Смотри, ты опять улыбаешься!
— Да, это был приятный момент, – задумчиво отозвалась Кэрен, а затем, спохватившись, весело вскричала: – Эй, так нечестно! Вы читаете мои мысли!
— Вот видишь, у нашего пляжа есть кое-какие преимущества.
Мало-помалу, разговор перешёл в другое русло, Кристен принялась обсуждать с Доном различные проблемы, касающиеся их работы. Кэрен попыталась сосредоточиться на еде, но её мысли блуждали далеко.
— Ну, мне пора ехать, – произнёс Дон.
— Разве ты ничего не собираешься надевать? – спросила Кэрен.
— О, да… Наверно стоило бы, – усмехнулся он. – Просто без одежды очень уж хорошо.
Он вытащил из машины свои шорты и, натянув их, уехал.
Оставшись одни, девочки удобно расположились на диване перед камином. Кэрен снова принялась рассказывать о событиях, произошедших с нею за последний год. Кристен молча её слушала. Всё было в точности так, как когда-то в старшей школе, если не считать того, что она была голой.
К половине одиннадцатого обе уже клевали носами после столь длинного дня. Пока Кэрен чистила в ванной зубы, Кристен забралась в постель. Кэрен появилась в мягкой хлопковой пижаме. Она скользнула под простыню рядом с подругой, и девушки быстро уснули.

Глава 10. Пятница. Утро.
Утром Кэрен проснулась, едва солнце показалось над горами. Выскользнув из-под простыни, она поплелась в ванную, протирая на ходу глаза. И только взглянув на своё отражение в зеркале, поняла, что стоит голая.
— Вот же ж дьявол! КРИСТЕН!
Она кинулась обратно в спальню, но кровать оказалась пуста. На её крик никто не отозвался. Она заглянула в шкаф, затем проверила сумку. Вся одежда исчезла! Выскочив на улицу, она обнаружила, что её машина стоит на месте. Она снова бросилась в дом. Ключи от машины лежали на столике.
Кэрен стояла, в растерянности соображая, что ей делать. Можно было поехать домой, обернувшись простынёй, но тогда ей пришлось бы объясняться перед матерью. Кэрен не сомневалась, что та дома.
Она плюхнулась на кровать и потянула простыню к себе.
— Кэрен, проснись же! Ты стащила всё постельное бельё!
Недоумённому взгляду Кэрен предстала Кристен. Тело её было покрыто гусиной кожей, и она отчаянно тянула простыню на себя.
— Слишком холодно, чтобы спать совсем без ничего, – пожаловалась она.
— Прости… Кажется, мне приснился кошмар, – пробормотала Кэрен, всё ещё не решаясь выпустить свой край.
— Ладно… Пойду, разожгу камин. Всё равно уже пора вставать, – Кристен со вздохом села на кровати. Потом, обхватив себя руками, встала и прошлёпала босиком в комнату.
Кэрен почувствовала себя глупо. Поплотнее обмотавшись простынёй, она потащилась вслед за Кристен.
Дверь на улицу была распахнута.
— Кэрен, почему бы тебе не запастись несколькими простынями? – послышалось снаружи.
Появилась Кристен, неся на руках несколько поленьев. Дрова для камина были заранее сложены Кэрен снаружи дома. Вскоре загудело пламя. Кэрен присела на диван, наблюдая, как её обнажённая подруга возится у огня.
Кристен упала рядом и, забравшись под простыню, прижалась к ней:
— ММММ… Как у тебя тут тепло и уютно!
Девушки зачарованно смотрели на пляшущие языки пламени. Незаметно для себя, они вновь задремали.

Кэрен проснулась первая. Несколько минут она наблюдала за спящей подругой. Лицо Кристен выражало спокойствие и безмятежность. Глаза Кэрен снова начали закрываться, как вдруг…
С дороги донёсся ужасный грохот. Девушки испуганно вскочили. От скрежета металла и треска ломающихся деревьев стыла кровь в жилах.
Реакция Кристен была молниеносной. Метнувшись к дверям, она всмотрелась в сторону шоссе. Лязг и грохот не прекращались, и она бросилась в сторону шума. Кэрен задержалась, чтобы надеть туфли и в одной пижаме тоже выскочила из дома. Она успела заметить, как Кристен, исчезая, мелькнула за деревьями. Стараясь не потерять её из виду, она кинулась следом.
Около трассы лежал перевёрнутый прицеп. Груз разлетелся во все стороны. Тягач вынесло с дороги, он ударился о сосны, растущие за насыпью и замер, накренив кабину. Кто-то загорелый суетился возле водителя. Всмотревшись, она различила Кристен, стоящую на коленях над телом.
— Звони девять-один-один! – донеслось до неё.
Кэрен метнулась обратно к своему автомобилю и, разыскав сотовый телефон, набрала номер. Срывающимся голосом, она сообщила полиции о происшествии, после чего побежала на помощь Кристен. Приблизившись, она увидела, что та делает водителю искусственное дыхание.
— Помощь уже в пути! – выдохнула она.
Кристен еле заметно кивнула в ответ, не отрываясь от своего занятия.
Прошло некоторое время, и воздух над лесом огласился завыванием сирен.
— Я их приведу, – крикнула Кэрен.
Она выскочила на дорогу и принялась махать руками, указывая дорогу машине скорой помощи. Вскоре она уже бежала обратно в сопровождении санитаров. Их было двое – мужчина и женщина. Их ничуть не смутила нагота Кристен. Они быстро и профессионально развернули своё оборудование, в то время как Кристен всё ещё продолжала делать пострадавшему искусственное дыхание. Женщина тронула Кристен за плечо:
— Позволь-ка, теперь мы им займёмся.
Кристен посторонилась, пропуская врачей вперёд.
— Он без сознания. Пульс неровный.
— Давление падает.
— Остановка сердца. Электрошок!
— Заряжается.
— РАЗРЯД!
Тело водителя дёрнулось.
— Есть пульс!
— Давление девяносто на сорок. Повышается.
Подъехала полицейская машина. Кристен стояла, прислонившись к дереву, пытаясь справиться с выбросом адреналина. Кэрен принялась объяснять полицейским, что произошло. Один из полицейских спросил, кто делал искусственное дыхание.
— Она, – указала Кэрен на Кристен. Голова у неё пошла кругом, когда она поняла, что та до сих пор обнажена. Не вызовет ли это неприятностей?
— Офицер, – обратилась к полицейскому женщина-врач. – Мы должны забрать пострадавшего. Постарайтесь не создавать проблем этой молодой леди. Похоже, она спасла водителю жизнь.
— С ним будет всё в порядке? – спросила Кристен.
— От удара об дерево, его грудь сильно сдавило, что привело к остановке сердца. У него сломано пара рёбер, но он пришёл в себя и даже смог пошевелиться. Это хороший признак.
Парамедики понесли мужчину в машину скорой помощи. Полицейские вместе с девушками помогли занести оборудование. Амбуланс сорвался с места и, завывая сиреной, скрылся за поворотом.
Полицейские повернулись к Кристен.
— Нам необходимы ваши показания, – произнёс офицер.
— Я работаю спасателем на пляже «Чёрный нож», – ответила Кристен.
Они смерили девушек взглядом.
— А, так вы из этих! – воскликнула женщина.
На какое-то время Кристен показалось, что их ожидают проблемы, но тут мужчина расплылся в благожелательной улыбке. Теперь настал черёд нахмуриться Кристен:
— Гарольд, Бетти? Чёрт, я вас не узнала в форме!
Кэрен выглядела сконфуженной. Эти трое, улыбаясь, разговаривали так, что не оставалось никаких сомнений, что они знакомы.
— Кэрен, ты их вчера не видела, но они постоянно бывают на нашем пляже, – сказала Кристен. – Я и не знала, что вы полицейские!
— Мы стараемся не болтать на эту тему. Совершенно не обязательно, чтобы все это знали. Могут появиться проблемы.
— Какие? – не поняла Кристен.
Гарольд густо покраснел.
— Понимаешь, я по-глупому проспорил Бетти, и она потребовала от меня провести один час на вашем пляже. Я никогда в жизни не был на нудистском пляже, но к моему удивлению, мне это понравилось! А спустя две недели она проспорила мне, и тут уж я отыгрался. Сюрприз, сюрприз, но ей это тоже пришлось по вкусу.
Вдали на шоссе появилась машина. Автомобиль промчался мимо, и до них донёсся мужской вопль.
— Нам лучше отойти от дороги подальше и не смущать водителей твоим видом, – заметила Бетти. – А то, не дай бог, произойдёт ещё одна авария.
Они все вместе забрались в полицейскую машину и поехали к домику Кэрен.
Они вошли внутрь и, пока Гарольд разговаривал по телефону, Бетти обо всём подробно расспросила Кристен. Закончив говорить, Гарольд широко улыбнулся и провозгласил:
— Дежурный сообщил, что с парнем всё в порядке. Он сказал, что в момент аварии пытался достать таблетки от сердца. Кристен, похоже, что ты спасаешь людям жизни не только на воде, но и в горах! Поздравляю!
Ожила рация. После коротких переговоров, полицейские вынуждены были распрощаться и, помахав на прощание, сели в свою машину и уехали.
Кэрен и Кристен занялись завтраком. Каша, молоко, сок. Неожиданное происшествие повлияло на обоих. Кристен сидела, задумавшись, вспоминая, чему её учили на занятиях оказания первой помощи, и гадала, всё ли она сделала правильно.
Мысли же Кэрен разбегались в разные стороны. Она думала о своей подруге, о том, что она только что спасла человеку жизнь. Ей некогда было раздумывать о своей наготе. Она так уверенно себя вела, что даже Кэрен забыла, что она абсолютно голая, пока не появилась полиция. Теперь, повстречавшись с ещё двумя друзьями Кристен, которые к тому же носили форму, Кэрен почувствовала, что испытывает неподдельный интерес к новой жизни своей подруги.
Все знакомые Кристен были очень приятными людьми. Быть может, такой образ жизни каким-нибудь образом делает людей лучше? А может, это просто нудистский пляж притягивает к себе наиболее доброжелательных людей?
Внезапно проснулся телефон. Звонил корреспондент. Он хотел знать о «голом ангеле милосердия», про которого рассказывал водитель тягача. Потом звонили ещё – с радио, с местного телевидения. Все просили об интервью. Кристен пришлось отвечать по телефону для какой-то радиостанции, которая в этот момент вела прямой эфир. Телевизионщики договаривались приехать со своими камерами. Даже Кристен не могла справиться со смущением, представив себя абсолютно голой в выпуске вечерних новостей. Она поделилась своими сомнениями с Кэрен, но та принялась её обнадёживать.

drug3 24-11-2010 - 17:36

Выходные Кристен.
Глава 11. Пятница. День.
Телефонные звонки следовали один за другим, и девушкам это скоро надоело. Им просто хотелось спокойно провести время вместе. Кэрен сменила пижаму на свободную майку с шортами и занялась сэндвичами. Пока Кристен отвечала по телефону, отклоняя очередные предложения выступить с интервью, она сложила в рюкзак бутерброды и воду, и девушки выскочили из домика наружу. Они решили прогуляться по склону горы и спуститься вниз к ручью, который протекал через долину. Спустя полчаса они уже стояли на берегу. Журчание воды ласкало слух, воздух был чист и свеж. Несмотря на то, что солнце припекало, температура в горах не поднималась выше семидесяти-семидесяти пяти градусов (21-24 С). Кристен попробовала воду ногой и радостно сообщила, что она совсем не холодная. Зайдя поглубже, она с удовольствием окунулась.
— Кэрен, давай! Очень здорово!
Кэрен с опаской огляделась сторонам и, никого не заметив, неуверенно потянула шорты вниз. Её майка имела достаточную длину, прикрывая самые интимные части тела, но Кэрен чувствовала себя так, словно она совсем обнажена.
— Кэрен! – звала Кристен.
Быстрым движением Кэрен стащила майку через голову и с разбегу прыгнула в воду. Фыркая, она вынырнула на поверхность.
— Боже святый! Вода же совершенно ледяная!
— Знаю, – хохотнула Кристен. – Мне просто хотелось, чтобы ты тоже искупалась.
Именно в этот момент над поляной пролетел репортёрский вертолёт. Увидев девушек, пилот заложил вираж и начал спускаться.
Над водой виднелись лишь головы девушек. Кэрен и Кристен удивлённо смотрели на вертолёт, зависший над ручьём. Оглушительно хлопали лопасти. Кристен, подняв руку, помахала пилоту.
— Не надо, – стуча зубами, пробормотала Кэрен. – Может быть, они улетят дальше, – она по шею погрузилась в воду, с опаской поглядывая на свою одежду. Её вещи лежали так близко, и в тоже время, так далеко. К её облегчению, вертолёт медленно двинулся вдоль ручья. Однако вскоре она увидела, что он завис низко над поляной, и из него выпрыгнули двое мужчин. У одного из них на плече была видеокамера.
— Кабельное телевидение! – крикнул тот, что был без камеры. Они оба приближались, шлёпая вдоль берега по воде. Остановившись между одеждой Кэрен и девушками, он с улыбкой добавил: – Мы просто хотели бы сделать несколько снимков героинь дня!
Девушки оставались в воде. Кэрен вовсе не хотелось предстать перед камерой и бог весть знает каким количеством зрителей абсолютно голой, но Кристен оказалась смелее.
— Мне нечего вам добавить, кроме того, что я уже сказала по телефону, – крикнула она, приблизившись к берегу.
— Мой продюсер хотел бы получить видеозапись вашего интервью. Это моя работа. Ничего личного.
— Вы хотите заполучить моё тело для своих новостей, – возразила Кристен. – Это нечестно.
— Мы можем поговорить здесь, или меня пришлют на пляж, где вы работаете. Можете выбрать.
Кристен задумалась. Она стояла по пояс в воде. Кэрен наблюдала за ней, предпочитая не выходить на мелководье.
— Хорошо. Я дам вам эксклюзивное интервью на пляже, но вы должны будете согласовать это с Департаментом Парков и Зон отдыха. Либо так, либо ничего. И передайте своему продюсеру, что я хочу видеть его лично.
Журналист, надев наушники, стал с кем-то о чём-то переговариваться, прижимая рукой микрофон ближе ко рту. Они договорились на завтра на десять утра. Репортёру явно не хотелось уходить восвояси. Он надеялся сделать хотя бы один неплохой снимок «голых ангелов», но в итоге, им пришлось отказаться от своей затеи.
Вертолёт взмыл в небо и скоро скрылся из виду. Наконец-то посиневшие от холода, но не менее от этого привлекательные, голые девушки смогли выбраться из ледяного ручья.
Кэрен первой пришла в себя.
— Чёрт возьми, кажется, они украли мои шорты!
— Предлагаю поскорее вернуться в дом, чтобы согреться, – сказала Кристен.
Кэрен натянула майку и поспешила через поляну вслед за подругой.
Первым делом, они разожгли камин. По комнате начало распространяться тепло. Отбросив майку, Кэрен принялась одеваться. Натянув трусики и лифчик, она ещё надела поверх футболку, а затем рубашку, брюки и носки. После этого она приготовила какао себе и подруге. Дымящаяся чашка ожидала Кристен на столе, пока та стояла под горячим душем. Кристен вышла, завёрнутая в длинный махровый халат Кэрен. Опустившись за стол, она взяла в руки горячую чашку с шоколадом.
— Почему ты согласилась на это интервью на пляже?
— Приходи завтра, – хитро улыбнулась Кристен. – Увидишь, что будет. Обещаю, тебя ожидает отличное шоу!

Глава 12. Суббота. Утро.
Кристен было очень приятно, когда Кэрен, подбросив её до пляжа, решила к ней присоединиться. В пятницу ей ещё не раз звонили, но девушки решили не отвечать на телефон, наслаждаясь уединением. Кэрен больше не раздевалась, в отличие от Кристен, которая, едва согревшись, немедленно сбросила халат. Кэрен уже привыкла видеть свою лучшую подругу всегда обнажённой.
На следующее утро они отправились на пляж. Кэрен вела машину одетой, а Кристен, как всегда, ехала голышом. Когда они остановились на стоянке и вышли из машины, Кэрен довольно спокойно сложила свою одежду на сиденье и направилась вслед за подругой вниз по тропинке. При виде раскачивающейся впереди круглой попки Кристен, она вновь ощутила знакомое волнение, поднимающееся в низу живота.
Без четверти десять показался вертолёт. На его борту виднелась надпись «CNS News». Разыскав свободное место, вертолёт опустился на песок. Из него выскочили несколько человек, и пилот снова поднял машину в воздух. Оператор был прежний, но на этот раз в сопровождении двух женщин. На одной из них, лет 25-30, были наушники, а в руке она держала микрофон. Выглядела она как типичная журналистка, которая всеми силами стремится сделать профессиональную карьеру. Вторая женщина была высокого роста. Ей было уже явно за тридцать. Одета она была в строгий брючный костюм.
— Она, должно быть, и есть продюсер, – шепнула Кристен Кэрен.
Прибывшие осмотрелись по сторонам, и оператор, заметив Кристен, указал на неё спутницам. Все трое направились к девушкам, как вдруг…
— Простите, мэм, – перед ними предстала Бет. – Но вам нельзя здесь находиться.
— У меня есть разрешение Департамента Парков, – женщина протянула Бет бумагу. – Пожалуйста, отойдите в сторону и не мешайте нам работать.
Бет неторопливо пробежала по документу глазами.
— С разрешением всё в порядке, но вам нельзя здесь находиться в таком виде.
— Это почему же? – переспросила та.
— На пляже запрещено ношение одежды. Вам необходимо немедленно раздеться. Прямо здесь.
Невозможно описать выражение лица женщины-продюсера. От неожиданности у неё отвалилась челюсть. Журналистка тоже пришла в лёгкое замешательство. И только на оператора, похоже, слова Бет никак не повлияли. Ну, почти. Это был спортивно сложённый молодой человек. Широко улыбаясь, он принялся делать вид, что что-то настраивает в камере.
— Никогда ни о чём подобном не слышала, – высокомерно воскликнула продюсер.
— Бет, у тебя что, проблемы с этими людьми? – рядом возник Гарольд. Он был не совсем голый. На его голове красовалась полицейская фуражка с приколотым к ней жетоном.
Кэрен и Кристен подошли поближе, остановившись в нескольких футах от репортёров. Кристен заметила стоящую в стороне Бетти. На её талии был форменный ремень, а на ремне висела рация и, как и у Гарольда, поблёскивал полицейский жетон.
— Эти люди нарушают правила пребывания на пляже, – не повышая голоса, произнесла Бет. Её слова, однако, услышали те, кто находился поблизости. Некоторые из отдыхающих стали подниматься на ноги, постепенно окружая чужаков.
— Мэм, пляж «Чёрный нож» находится в юрисдикции городских властей. Правила написаны на щитах, установленных как наверху, так и на территории самого пляжа.
— Но мы не проходили мимо этих щитов. Мы спустились прямо вниз на вертолёте! – голос женщины сорвался на фальцет.
— Мне жаль, мэм, но нарушение правил недопустимо. Я имею право выставить вас отсюда и подать на вас жалобу, однако я настаиваю, чтобы вы просто разделись.
Оператор стоял с улыбкой до ушей. Всё происходящее он незаметно записывал на плёнку. Неизвестно когда, но он уже успел расстегнуть на груди рубашку и ослабить ремень. Девушка-журналистка выглядела слегка испуганной. Видимо, ей не очень-то хотелось оказаться в подобной ситуации, но она не сомневалась, что их горе-продюсер всё же заставит их всех раздеваться. За её спиной она помахала Бетти, та подошла ближе, и они о чём-то перекинулись парой слов.
Продюсер попыталась спорить, но Гарольд был непоколебим. Девушка, смущаясь, стала раздеваться. С красным лицом, она отдала всю свою одежду Бетти. Оператор тоже не заставил себя долго уговаривать. Его штаны и трусы полетели на песок.
Терпение Гарольда лопнуло.
— Мэм! Либо вы немедленно подчинитесь законным требованиям, либо я буду вынужден сопроводить вас в ближайший участок за нарушение правил пребывания на пляже и НЕПОДЧИНЕНИЕ полицейскому, – Бетти пристроилась рядом, недвусмысленно сдвинув вперёд наручники, висевшие у неё на поясе.
Толпа любопытных увеличилась. Люди выглядели взволнованными и явно находились на стороне полицейского. Продюсер обернулась, ища поддержки у своих подчинённых. К полной своей неожиданности, она увидела, что те уже давно стоят нагишом. Упав духом, она принялась расстёгивать пуговицы на жакете. Затем под многочисленными взглядами, она предала Гарольду свою блузку и брюки, оставшись лишь в чёрных кружевных трусиках и лифчике. Видно было, что ей очень неловко стоять перед всеми практически обнажённой. С моря налетел лёгкий ветер. Она сбросила с ног туфли и умоляющим взглядом воззрилась на Гарольда. Тот, напустив на себя самое суровое выражение, невозмутимо протянул руку за остальным. Дрожащими руками она расстегнула лифчик, затем спустила трусики и отдала их офицеру.
— Так-то лучше, мэм. Желаю приятного дня, – с одеждой в руках, Гарольд направился к тропинке, ведущей наверх.
— Джим, Барб, займитесь, наконец, этим треклятым интервью и давайте выбираться отсюда!
Барб, краснея и смущаясь, начала задавать вопросы Кристен и Кэрен. Джим заверил девушек, что будет снимать их крупным планом, но, как оказалось впоследствии, немного слукавил и использовал широкоугольный объектив. По телевизору девушек показывали таким образом, что видны были только их плечи, однако оригинальную плёнку Джим сохранил для себя. На этой же плёнке обнаружилась запись его раздевающейся начальницы, а также того, как позже они все вместе поднимаются по тропинке на стоянку.
Что касается Кэрен, то у неё от пляжа «Чёрный нож» остались смешанные впечатления. Тем не менее, она обещала себе, что обязательно сюда ещё вернётся… когда-нибудь.
Но это будет уже совсем другая история.

drug3 26-11-2010 - 00:03

Наследство Элисон.
Глава 1.
Зябкий весенний ветер пронёсся над землёй, заставив столпившихся вокруг раскрытой могилы людей ёжиться от холода. Судя по пышности похорон и стоящему в стороне памятнику, усопший был при жизни весьма состоятельным человеком. Народу, тем не менее, собралось не очень много. Мужчины стояли в дорогих костюмах. Женщины отличались элегантными нарядами, безупречными причёсками и ухоженными ногтями. Не было слышно рыданий, и не было пролито ни одной слезинки. Казалось, что все с нетерпением ожидают конца церемонии и явились скорее ради приличия, чем из сочувствия. Хоронили богатого человека, которого – увы! – мало кто любил.
У самой могилы стояли трое – мужчина, его жена и дочь. Несмотря на то, что они надели самое лучшее, что у них было, сразу бросалось в глаза, что эта семья из простого сословия. В то время как проповедник читал заупокойную речь о том, с кем никогда не встречался при жизни, взгляды присутствующих скользили по молодой девушке, стоящей рядом с отцом. Даже в толпе знатных леди – жён известных бизнесменов – она выделялась. У неё были тёмные волосы, а прекрасные чёрные глаза излучали невинность. На девушке было надето скромное чёрное платье без рукавов. На шее поблёскивала цепочка, а в ушах красовались со вкусом подобранные серёжки. В украшениях не было и намёка на тщеславие или какую-либо экстравагантность. Мужчины то и дело бросали на неё взгляды. Женщины тоже не оставили её присутствие незамеченным. Она выглядела рассеянной, не замечая ничего вокруг, и трудно было оценить её эмоции, когда гроб, наконец, подняли и начали опускать в землю. Наклонившись, она зачерпнула горсть земли и молча бросила её на крышку гроба.
Глава 1. The Lawyer's Office - В адвокатской конторе.
Контора располагалась в центре города, в зоне, известной под названием Compton Building. Это было типичное современное офисное здание, лишённое каких-либо отличительных признаков или архитектурных изысков. В здании размещалась штаб-квартира Compton Enterprises, и сейчас здесь готовились огласить завещание человека, который дал компании своё имя – Артура Комптона. Собрание было назначено через несколько дней после похорон и должно было состояться в богато убранном зале на двенадцатом этаже, полностью принадлежащем доверенному лицу сэра Комптона – Мариане Пэрез, яркой кубинке тридцати восьми лет, которая, по слухам, долгое время являлась его любовницей. Ближайшие родственники были уже в сборе: сын Артура Комптона Энтони, его дочь Сара, муж Сары Том Дэйвис и их дочь Элисон… та самая молодая красавица, присутствующая на похоронах. Энтони, которого все называли просто Тони, был мужчиной сорока лет. На нём отлично сидел сшитый на заказ костюм, скрывающий недостатки фигуры человека среднего возраста. Тони начинал полнеть, что являлось следствием невоздержанного образа жизни. Он сидел с самодовольным видом счастливчика, собирающегося неожиданно сильно разбогатеть. Рядом с ним восседал его личный адвокат.
Дэйвид тоже явился на встречу не один, пригласив своего адвоката. Мистер Билл Хендерсон был давним другом их семьи. Впрочем, Дэйвид всё равно ни на что не рассчитывал.
Мариана Пэрез, уселась напротив них за стол красного дерева и, откинувшись в кресле, начала говорить. Несмотря на то, что её детство и юность прошли в Гаване, её английский был безупречен, лишь с еле уловимым акцентом.
— Прежде всего, мне бы хотелось выразить соболезнования по поводу вашей утраты. Мне довелось работать с мистером Комптоном много лет, и я хочу сказать, что это был весьма уважаемый человек. Создание компании – полностью его заслуга. Благодаря ему, компания стала такой, какой мы её видим сейчас, и я уверена, что нам всем его будет очень не хватать. Однако я предлагаю перейти к делу. Мистер Комптон оставил видеозапись, в которой обращается к своей семье с последней волей и делает завещание. У меня также имеются документы, несущие дополнительную информацию и некоторые инструкции, которые я вам представлю, после просмотра этой видеозаписи.
Женщина поднялась из-за стола и, пройдя в соседний кабинет, вынесла оттуда небольшой телевизор. Присутствующие придвинулись на стульях поближе, расположившись у экрана полукругом.
— Прежде, чем мы начнём, я бы хотела предупредить, что кое-что из услышанного может показаться вам весьма неожиданным. Однако я настоятельно прошу воздержаться от реплик до конца записи. У нас будет достаточно времени, чтобы всё обсудить.
Она нажала на клавишу воспроизведения, и на экране возникло изображение Артура Комптона. Старик сидел в неудобной позе в кожаном кресле. Элисон была поражена тем, как изменился её дед. Она с трудом узнала его. Последний раз, когда они виделись, он запомнился ей как энергичный, пышущий здоровьем человек. Это было ещё до того, как стало известно о его болезни, которая так иссушила его тело. От прежнего Артура Комптона осталась лишь его тень. Это был исхудавший старик очень болезненного вида. Элисон и её дед никогда не были близки. Так получилось, что между ними установились натянутые отношения. Однако сейчас она чувствовала угрызения совести, что ни разу не навестила его во время болезни.
— Здравствуйте, Тони, Сара, Том и Элисон, – произнёс Артур Комптон. – Вот и наступил тот день, которого – не сомневаюсь – вы все давно ждали, – он закашлялся, прикрыв рот носовым платком. – Надеюсь, вы не будете возражать, – продолжил он неожиданно сильным голосом, – если я избавлю вас от слезливых воспоминаний и эмоциональных слов сожаления. Полагаю, что для вас это будет несколько утомительно. Давайте обойдёмся без лишних формальностей и перейдём сразу к делу. Поговорим о моих деньгах, моей компании, а также о том, кому что причитается.
Старик снова зашёлся кашлем и потянулся за стаканом с водой. Элисон чувствовала себя крайне неловко. Она испытывала противоречивые чувства при виде человека, обращающегося к присутствующим из могилы.
— Мне бы хотелось начать с тебя, Энтони. Сын мой, ты эгоист. Ты любишь только себя, ты инфантилен и жаден. Ты просто сукин сын, зря прожигающий жизнь, растрачивая её на пьянки и женщин. Всё это недостойно человека твоего возраста. Дьявол! В молодости я и сам увлекался всем этим, да и потом кое в чём себе не отказывал. Но я перерос эти глупости, взялся за ум и добился процветания. А ты – нет.
Видно было, что слова старика задели Тони за живое. Он сидел, беспокойно ёрзая на своём стуле. Артур Комптон отпил из стакана и продолжил:
— Тем не менее, ты – мой сын, и я намереваюсь сделать тебя состоятельным человеком.
Тони издал еле слышный вздох облегчения, когда старый Комптон принялся перечислять, что он ему завещает: недвижимость, активы, виллу на берегу и прочее. Слушая, Тони откинулся на спинку стула, его губы тронула улыбка. Наконец-то он богат!
— Уверен, сынок, что тебе этого хватит с лихвой, чтобы ещё долгое время наслаждаться шлюхами и алкоголем, – проговорил Комптон-старший.
— Это верно, отец, – усмехнулся Тони.
— В чём я, Тони, не уверен, так это в том, что ты способен управлять моей компанией. Пока что я объявляю тебя временным руководителем фирмы.
— Временным?! – возопил Тони.
— Да, я не оговорился. Временным, Тони. А теперь заткни свой долбанный рот и дай мне закончить, – рявкнул Артур Комптон с экрана. Тони испуганно отпрянул от телевизора. Мариана Пэрез стояла, украдкой посмеиваясь над тем, насколько точно старик смог угадать реакцию своего великовозрастного отпрыска. Пусть его тело изменило ему, но ум оставался острым, как бритва. Тони мельком бросил на неё негодующий взгляд, а затем вновь обратил внимание к телевизору.
— Я ещё вернусь к тебе, Тони, но сейчас я хочу поговорить с моей дочерью, Сарой.
Мать Элисон с тревогой всмотрелась в своего отца. Последнее время у них было мало общего.
— Да, согласен. Мы почти не общались с тобой последние двадцать лет, с тех самых пор, как ты против моей воли покинула наш дом и вышла замуж за этого неудачника Тома. Я сказал, что отрекаюсь от тебя, но, очевидно, годы смягчили моё старое сердце. Поскольку твой муж не в состоянии тебя обеспечить, мне бы не хотелось оставить тебя совсем без гроша. Я завещаю тебе пять миллионов долларов наличными.
Том, Сара и Элисон удивлённо переглянулись между собой, а затем, не в силах сдержать эмоций, с радостными криками кинулись обнимать друг друга. Волна веселья накрыла Элисон. Всю свою жизнь, насколько она помнила, её семью преследовали финансовые затруднения. И вот, кажется, прежняя жизнь, уходила в прошлое.
Артур Комптон молча выжидал, словно наблюдая за ними. Он опять предугадал реакцию слушателей. Наконец, он заговорил снова:
— Прежде чем Том Дэйвис выскочит на улицу и помчится на радостях покупать боулинг, я хочу сообщить вам некоторые условия. Условия, которые должны быть исполнены немедленно.
Все трое с недоумением посмотрели друг на друга. Сара взглянула на Мариану:
— Условия? – переспросила она с подозрением в голосе, но та просто приложила палец к губам, призывая к тишине. Все снова уставились на экран.
— А теперь моя любимая маленькая внучка Элисон, – кашель застал старика врасплох. Он согнулся, и прошло значительное время, прежде чем он смог продолжить. – Да, милая. Я очень хорошо помню наш последний разговор, состоявшийся несколько лет назад. Ты назвала меня унылым и чёрствым стариком, который из-за денег и прибыли не замечает ни людей, ни того вреда, который его компания наносит окружающей среде. Кажется, именно так ты и сказала в тот раз.
Элисон смущённо опустило голову. Она отлично помнила ту давнюю встречу.
— Причина, по которой я на тебя не обижаюсь, заключается в том, что ты была права. К счастью, у меня хватает мужества признать факты, если они истинны. Ты сказала то, что думала, проявив твёрдость характера, которую лишь не многие могли себе позволить в моём присутствии, и я восхищаюсь тобой, – Комптон выдержал паузу для пущего эффекта. – И по этой причине я открываю тебе возможность стать главой моей компании.
— Что?!! – вскричал Тони, вскакивая на ноги и роняя стул. Мариана нажала на кнопку паузы. – Что за дерьмо! Я работал на старого ублюдка много лет, готовясь занять его место. Он не имеет права перевернуть всё вверх ногами и подарить фирму какой-то школьнице, которая ещё ни черта не соображает, кроме того, как раздвигать ноги под сопливыми юнцами!
Том Дэйвис в ярости вскочил со своего стула, готовый наброситься на Тони. Билл Хендерсон поспешно вцепился в его рукав, пытаясь удержать на месте. Адвокат Тони также вскочил, кинувшись между мужчинами. Тони, взглянув на рассерженное лицо отца девушки, понял, что ему с ним не справиться и нехотя опустился на своё место.
— Приношу извинения за свои слова, Том, – пробормотал он. – Просто я в шоке от слов своего отца, – он повернулся к Элисон. – Прости меня, Элисон. Я сказал что-то отвратительное.
Элисон кивнула в ответ. Ей было очень неприятно, но она не хотела, чтобы в дело вмешивался её отец.
— Всё в порядке, папа. Он извинился. Пожалуйста, сядь.
Том, всё ещё вне себя, направился к своему стулу.
— Никогда не позволяй себе отзываться о моей дочери подобным образом, ты, кусок дерьма, – проговорил он.
— Папа, хватит! – Элисон, успокаивая, обняла отца.
Мариана наблюдала за развернувшейся перед ней сценой с неподдельным интересом. На этот раз именно она смогла предугадать ситуацию, вовремя остановив запись.
— Господа, мы можем продолжать? – поинтересовалась она. – Или мне принести боксёрские перчатки?
Присутствующие расселись по местам, и дух Артура Комптона заговорил снова.
— Ну что, наследники, успокоились? Обошлось без происшествий? Тони, представляю твои вопли, когда я объявил, что собираюсь передать управление всей компанией в руки неопытной школьницы.
Мариана снова еле заметно улыбнулась.
— Я скажу тебе, почему я так решил. Я заметил в ней внутренний стержень и энергию, которую не вижу в тебе. Я собираюсь испытать её, чтобы убедиться в правильности своего выбора. Элисон, если ты сможешь выполнить те условия, которые я сейчас изложу, то я передам тебе свой контрольный пакет акций Compton Enterprises.
Семья Дэйвис, все трое, поражённые, переглянулись. Это был, наверняка, сон. Контрольный пакет стоил миллионы. Много миллионов. У Элисон закружилась голова. Мысль, что она станет главой компании Комптон, компании, которая являлась одной из худших в штате по загрязнению окружающей среды, шокировала её. По её телу прокатилась волна адреналина, когда она представила, каким могуществом и каким богатством она сможет обладать. Это звучало невероятно!
— Пока вы все не поумирали от перевозбуждения, думаю, вам стоит услышать, какие именно я выдвигаю условия. Полагаю, они несколько охладят ваш пыл, – старик, ухмыльнувшись, потянулся за стаканом с водой. Сделав глоток, он продолжил: – Элисон, наконец-то ты сможешь спасти свою Матерь Гею, богиню Земли, от того, что, как ты воображаешь, производит моя компания. Но сперва тебе придётся заслужить это право, равно как и те пять миллионов, причитающихся твоим родителям. Я собираюсь испытать тебя, чтобы выяснить, на что ты готова ради своих родителей и ради спасения природы, из-за которой ты переломала столько копий. Мы выясним, насколько ты искренна в своих утверждениях.
Элисон почувствовала, как по её спине пробежал озноб. Ей казалось, что старик в телевизоре, смотрит прямо в её глаза, проникая в душу.
— Итак, вот мои условия, касающиеся завещания Элисон: ты окончишь колледж, получишь степень и будешь лично присутствовать на церемонии вручения диплома. После окончания тебе позволено взять одну неделю отдыха, после чего надлежит приступить к своим обязанностям в Compton Enterprises прямо в этом здании. Тебе предоставят офис, и займутся твоим обучением, чтобы ты узнала всё необходимое, что должна знать. Я позабочусь о том, чтобы тебя подготовили надлежащим образом. Ты должна постараться успешно справиться со всеми заданиями, которые возникнут, и которые будет ставить перед тобой Мариана Пэрез. Если ты успешно со всем справишься, то Миссис Пэрез имеет инструкции ровно через год, начиная с сегодняшнего дня, подписать необходимые документы, и всё моё состояние в Compton Enterprises перейдёт в твои руки, а твои родители получат пять миллионов долларов. Если же ты не справишься, контрольный пакет акций перейдёт моему сыну Энтони, а пять миллионов будут пожертвованы Hale Foundation, – Комптон сделал паузу. – Если ты не справишься, ни ты, ни твои родители не получат ничего…
При упоминании Hale Foundation Элисон вздрогнула. Это был хорошо известный «мозговой центр», основным предназначением которого являлось лоббирование решений Конгресса, направленных на улучшение экологической обстановки, которые, по мнению представителей центра, «душили» бизнес. Они являлись противниками защитников природы а, следовательно, и Элисон. Её покоробило от мысли, что пять миллионов долларов, предназначавшихся её родителям, могут оказаться в руках этой организации. Одно только это служило достаточным стимулом, чтобы согласиться на условия старого Комптона, подумала она. Впрочем, всё это пока что не выглядело слишком сложным.
Но Артур Комптон ещё не закончил.
— А теперь, моя милая малышка Элисон, последнее маленькое условие. Можно сказать, я «ловлю тебя на слове», – старик хохотнул, и от его недоброго смеха по телу Элисон пробежали мурашки. – Ты говорила, в частности, что предпочла бы, чтобы всё оставалось в своём «естественном состоянии». Что ж, самое время, как я полагаю, выяснить, насколько твёрдо ты придерживаешься своих убеждений, внучка, – тонкая улыбка прорезала его рот. – Моё последнее условие, выполнив которое ты получишь и мою компанию, и все деньги предельно простое. Я хочу, чтобы ты провела следующий год в своём «естественном состоянии».
Элисон выглядела озадаченной. Она бросила взгляд на родителей. Те застыли с недоумёнными выражениями лиц.
— Элисон Дэйвис! Для получения права на наследство, ты должна провести следующий год полностью обнажённой.

drug3 26-11-2010 - 00:05

Глава 1. The Discussion – Предмет обсуждения.
Том Дэйвис ходил по комнате, сжимая и разжимая кулаки, и бормоча непристойности в адрес проклятого старикашки, который после смерти оказался ещё хуже, чем при жизни. Ему выделили отдельный кабинет, в котором он уединился вместе со своим адвокатом и семьёй, чтобы обсудить детали завещания. Билл Хендерсон сосредоточенно изучал документы, предоставленные Марианой Пэрез. Элисон тупо смотрела на стену. Сара тихонько плакала.
После того, как Артур Комптон объявил своё последнее «маленькое» условие, в зале воцарился хаос. Том Дэйвис кричал и ругался, тыча пальцем в телевизор. Потом он переключился на Тони Комптона, а под конец досталось и Мариане. Тони тоже не мог смолчать, и какое-то время казалось, что двое мужчин снова подерутся. Саре с трудом удалось успокоить мужа. Элисон отстранённо наблюдала за происходящим, находясь в состоянии шока. То, что требовал от неё старик, было просто невообразимо.
Кое-как порядок удалось восстановить. Поскольку у обоих адвокатов возникло немало вопросов, Дэйвиду разрешили удалиться в боковую комнату для более подробного изучения завещания.
— Я напоминаю, что вам необходимо принять решение сегодня, ещё до того, как вы покинете это здание, – произнесла Мариана Пэрез, когда они направились к дверям.
Билл Хендерсон закончил чтение и поднял голову.
— М-да, прямо так, сходу, я не нахожу никаких лазеек.
— Ты, должно быть, шутишь! – вскричал Том. – Как, чёрт подери, это может быть законным?
— Ну, технически, от Элисон не требуется совершать ничего противозаконного.
Элисон постаралась стряхнуть оцепенение.
— Ничего противозаконного? Я не могу просто так ходить повсюду голой. Меня арестуют.
— Не в нашем штате, Элисон. Здесь публичная нагота не является противозаконной, – отозвался мистер Хендерсон.
— Не является? – удивлённо переспросила Элисон.
Адвокат покачал головой.
— Несколько лет назад владелец одного из ночных клубов подал в Верховный Суд штата заявку на рассмотрение дела относительно танцев в обнажённом виде. Аргументировалось это конституционным правом, обеспечивающим свободу самовыражения. Дело было подано так, что нагота – одна из форм самовыражения. В результате Верховный Суд принял решение в пользу истца, и, как следствие, общественная нагота теперь находится под охраной закона, за исключением тех случаев, когда речь идёт о непристойном поведении или действиях сексуального характера. Вот почему сейчас на любой улице можно найти бар, в котором танцуют обнажёнными. Кроме того, на многих пляжах появились специально отведённые участки, на которых можно отдыхать совсем без одежды.
— Да, я знаю о существовании стрип-клубов и нудистских пляжей, но всё-таки никто не ходит по городу голым, – возразила Элисон.
— Это верно, но вовсе не потому, что это незаконно. Просто социальные предубеждения о появлении в обнажённом виде в общественных местах настолько сильны, что даже нудисты обычно себе этого не позволяют.
— Так вы утверждаете, что он действительно может заставить меня сделать это?
Хендерсон снова покачал головой.
— Заставить тебя? Нет, он ничего не может тебя заставлять, Элисон. Но – да! – он может выдвигать любые условия в собственном завещании. За тобой остаётся право выбора – соглашаться или нет.
— Но если я не сделаю этого, значит, мы ничего не получим, верно? – Элисон с отчаянием вглядывалась в лицо адвоката в надежде, что тот сейчас найдёт какое-то решение. После первоначально испытанного эмоционального подъёма поражение от окончательного «условия» казалось ещё более сокрушительным.
— Ну, мы можем попробовать оспорить это в суде, и я определённо это сделаю. Но Комптон был чертовски хитрой бестией. В его распоряжении имелась целая армия адвокатов. Я буду с тобой честен, когда скажу, что шансы выиграть дело, очевидно, не в нашу пользу.
— Ты хочешь сказать, что пока длится суд, я должна буду ходить голой? Сколько же это может занять времени?
— Не менее нескольких месяцев. Проклятье! Это может продлиться и год, если дело затянется, а я не сомневаюсь, что так и произойдёт, – адвокат с симпатией посмотрел на молодую и красивую девушку. – Элисон, я не собираюсь тебя ни на что уговаривать. По моему мнению, всё это возмутительно. Но мне не хотелось бы тебя и обманывать. Если ты желаешь получить то, что тебе причитается по наследству, то мой долг сообщить, что лучший вариант добиться своего, это принять условия завещания.
Терпение Тома лопнуло.
— Что за дерьмо! Элисон не сделает этого ни за какие деньги! Мы до сих пор обходились без помощи этого ублюдка, не пропадём и впредь!
Элисон подняла глаза на отца. Он выглядел здоровым и сильный мужчиной. Однако возраст и жизнь, полная лишений, уже наложили отпечаток на его лицо. Его волосы блестели сединой, а возле глаз разбегались тонкие морщинки. За прошлый год он особенно постарел. Отец работал строительным подрядчиком, и его бизнес почти не продвигался. Семье Элисон довелось испытать как взлёты, так и падения, однако последний финансовый год выдался особенно тяжёлым, состарив отца раньше времени. Это наложило отпечаток и на его отношения с матерью. Сара выросла в достатке. Она никогда не жаловалась, что вышла замуж за Тома, добровольно покинув отчий дом. Однако она не могла забыть и свою прошлую безбедную жизнь.
Элисон поднялась со стула и, подойдя к отцу, нежно обняла его.
— Это мой выбор, папочка, – тихо произнесла она.
— Нет! Нет, Элли! Я не допущу этого! Это невозможно!
— Она права, Том, – вдруг послышался резкий окрик матери. – Ей уже двадцать один год, и она скоро окончит колледж. Она имеет право выбора. Она взрослая женщина.
Том хотел было возразить, но, увидев яростные огоньки в глазах своей жены, сник. Он молча стоял, стараясь справиться с обуревающими его эмоциями. Наконец, он повернулся к дочери:
— Хорошо, милая. Это твоё право. Но знай, что я поддержу тебя независимо от того, какое решение ты примешь.
Сара подошла к Элисон и обняла её.
— Ты знаешь, дорогая, что не обязана соглашаться. Всё будет хорошо, – её губы тронула слабая улыбка. Элисон, однако, понимала, что проблемы между матерью и отцом будут нарастать, как снежный ком. Вряд ли в будущем всё могло быть хорошо.
— Пожалуйста, могу я побыть несколько минут одна, чтобы подумать ещё немного?
Билл Хендерсон поднялся из-за стола, решив взять ситуацию в свои руки.
— Давайте вернёмся обратно в зал и дадим Элисон немного вздохнуть свободно, – он приобнял руками Тома и Сару и ненавязчиво подтолкнул их к дверям. – Не торопись, Элисон. Присоединишься к нам, когда будешь готова.
Дверь закрылась, оставив Элисон наедине с невесёлыми думами. Мысль о том, что ей предстоит жить голой в своей семье, в окружении друзей, незнакомых людей подавляла. Хотя она и была ярой защитницей окружающей среды, но всё же не настолько, чтобы разгуливать повсюду обнажённой. Её единственный опыт появления на людях без одежды случился год назад на пляже. Она отдыхала с двумя подружками, которые загорали «без верха». Девушки совсем задразнили её, пока та в итоге не сдалась и не согласилась снять лифчик. Впрочем, продлилось это недолго, не более десяти минут. Не справившись со смущением из-за того, что все смотрят на её грудь, она поспешила надеть лифчик обратно. И теперь ей предстоит целый год прожить абсолютно голой? Как, ради святых, это вообще возможно? Она знала, что довольно привлекательна, даже, вероятно, красива, но ей и в голову не приходило хвастаться своим телом или сексуальностью.
Мысли одна за другой проносились в её голове. Силы покинули её, и из её глаз покатились слёзы. Она плакала так, как не плакала уже много лет. Тело её содрогалось от рыданий, однако, дав разрядку эмоциям, она почувствовала себя лучше. Через несколько минут, немного оправившись от первого шока, она смогла более трезво оценить ситуацию. Взвесив все «за» и «против», она внезапно поняла, что старый негодяй никогда и не собирался передавать контроль над своей компанией в её руки. Он даже ни на секунду не допускал такой возможности, равно как и того, что её родители получат какие-либо деньги. Эта жестокая игра была придумана только для того, чтобы лишний раз унизить их семью, дать им отчаянную надежду и в итоге окончательно сломить. Ублюдок полагал, что она разденется при всех, но не продержится и нескольких дней. На самом деле он не верил, что она сможет выдержать его условие в течение целого года. Элисон почувствовала закипающую в груди ярость. Проклятый дед! В ней зрела решимость… Решимость посрамить сукина сына в его собственной авантюре.
Осознав своё окончательное решение, Элисон почувствовала, как горячая волна прокатилась по её телу. Сексуальное возбуждение, настолько сильное, что ему невозможно было противостоять, накрыло её.

Глава 1. The Decision – Окончательное решение.
— Прежде чем я сообщу о своём решении, мне хотелось бы уточнить несколько вопросов.
Элисон стояла перед Марианой Пэрез. Все снова были в сборе. Тони Комптон сидел в противоположной стороне комнаты. Его глаза беззастенчиво скользили вверх и вниз по фигуре девушки. Судя по его выражению, нетрудно было догадаться, что он надеется увидеть Элисон голой. По крайней мере, сейчас.
— Разумеется, мисс Дэйвис, – отозвалась Мариана. – Я готова ответить на любые ваши вопросы, если это в моей компетенции.
Элисон попыталась вести себя так, как это делают профессиональные адвокаты. Сейчас по её внешнему виду было невозможно догадаться идёт ли она на это с радостью или же лишь неохотно подчиняется правилам игры.
— Прежде всего, мне трудно представить, что деканат моего колледжа разрешит мне посещать занятия обнажённой. Что произойдёт, если они не позволят мне этого сделать?
— Вам не стоит об этом волноваться, мисс Дэйвис. На счёт школы были переведены значительные средства. Ещё одно пожертвование будет сделано к моменту окончания вашего обучения. Попечительский Совет уже дал своё согласие, поскольку это не противоречит закону штата.
Элисон немного обескуражила мысль, что Совет Попечителей с такой готовностью проголосовал положительно.
— Умм… хорошо. Кое что ещё… Быть может, вы могли бы пояснить более определённо, что значит «быть голой» весь следующий год? Я имею в виду, разрешено ли мне обуваться? Могу ли я надеть куртку, если будет холодно?
— Сожалею, Элисон, но ответ – нет. Я имею чёткие инструкции от мистера Комптона. Голая – значит голая. Никаких туфель, никакой одежды, курток, головных уборов, украшений, даже косметики. Это также означает, что вам не разрешается пользоваться одеялами, полотенцами, простынями, покрывать тело краской. Ничего, что может скрывать ваше тело. Можете постелить простыню поверх матраса и пользоваться подушкой, но вам запрещено укрываться, так что я рекомендую вам, проверить отопление в вашей спальне. Вы можете воспользоваться полотенцем, чтобы обтереться после душа, но ни в коем случае не заворачиваться в него. Вам разрешено пользоваться солнцезащитным кремом, но во всех других случаях вам надлежит оставаться в «естественном состоянии».
— Но зимой я же замёрзну до смерти, разве вы не понимаете?
Мариана покачала головой.
— Нет. После окончания колледжа вам будет предоставлен дом и машина на всё время до самого окончания срока договора. В автомобиле имеется кондиционер, и вы можете пользоваться гаражом, который находится прямо под нашим зданием. От вас не требуется выполнять какую-либо работу на открытом воздухе в холодную погоду, так что если вам и придётся выскакивать на мороз, то лишь на очень короткое время. Мистер Комптон вовсе не хотел, чтобы с вами случилась гипотермия.
— О каких «заданиях» вы упоминали?
— Различные задачи, которые потребуют вашего участия в пределах этого здания, города или штата. Это могут быть какие-то поручения или проекты, осуществляемые от имени фирмы. Эти задания обычно не вызывают трудностей, хотя, без сомнения, полностью обнажённой женщине будет несколько сложнее с ними справиться. От вас не потребуется ничего, что противоречило бы закону или превышало бы ваши способности, особенно если у вас имеется достаточная мотивация и решительность. Если вам покажется, что от вас требуют что-то противозаконное, непристойное или опасное, вы можете подойти ко мне, и я решу, обязаны вы этим заниматься или же нет. В любой момент вы можете проконсультироваться со своим адвокатом, чтобы подстраховаться и быть уверенной, что с вами поступают справедливо, и всё находится в рамках закона, – Мариана сделала короткую паузу, а затем продолжила, выделяя каждое слово: – Элисон, вам нужно понять, что скромность не рассматривается, как уважительная причина, чтобы отказаться от какого-либо задания.
Элисон напряжённо сглотнула на последней фразе. Сердце её бешено колотилось.
— Мисс Дэйвис, у вас есть ещё вопросы?
— Нет. Кажется, нет.
— В таком случае, мы ожидаем вашего решения.
Решимость, которую Элисон испытывала до этого, желая нанести поражение своему деду в его собственной грязной игре, улетучилась в один момент. Сейчас, в момент принятия решения, перспектива провести целый год абсолютно голой, показалась ей совершенно невообразимой. Это было просто безумие! Если она согласится, то отступать уже будет поздно. Любое решение, которое она сейчас примет, будет иметь далеко идущие последствия, о которых она, возможно, будет сожалеть потом всю жизнь. Потом уже ничего исправить будет невозможно. Если она примет правила игры, установленные Артуром Комптоном, то должна будет идти до конца, иначе это будет вдвойне унизительное поражение.
— Я-я сделаю это, – услышала Элисон свой голос, сама не веря своим ушам. Она уже ни в чём не была уверена, но что-то внутри неё заставило её произнести решающую фразу. Как только слова слетели с её губ, на неё накатила волна страха и адреналина. А ещё, к полному её ужасу, всё её тело охватило невероятное сексуальное возбуждение, настолько внезапное, что она с трудом устояла на ногах. Лицо Элисон ярко вспыхнуло. Она попыталась взять эмоции под контроль. До неё словно издалека донёсся голос Марианы Пэрез:
— Очень хорошо. Пожалуйста, если вы снимете с себя одежду, я прослежу, чтобы её убрали и сохранили для вас.
— П-прямо сейчас? Я не могу это сделать дома?
Мариана покачала в ответ головой.
— Боюсь, что нет, мисс Дэйвис. В завещании особо оговорено, что решение должно быть принято сегодня, в этом офисе, и отсчёт времени начнётся с того момента, как вы разденетесь. Если вы выйдете из оттого здания одетой, вы потеряете наследство.
Элисон обернулась и посмотрела на своих родителей. Отец что-то хотел сказать, но взглянув на свою жену, предпочёл смолчать.
— Дорогая, мы обещали поддержать тебя, независимо от того, какой выбор ты сделаешь, и сейчас мы здесь, чтобы сделать всё возможное, чтобы помочь тебе, – проговорила мать. Отец сидел, уставившись в пол, с выражением поражения и позора на лице. Тони, ухмыляясь, бросал на неё косые взгляды из своего угла. Обида за себя и свою семью вновь захлестнула Элисон. Она почувствовала, как в ней нарастает гнев. Взглянув на своего дядюшку, она процедила сквозь зубы:
— Я обещаю тебе, Тони, что ровно через год ты окажешься без работы.
Она поймала на себе его яростный взгляд и, тряхнув головой, повернулась к Марианне и принялась вытаскивать из ушей серёжки. Лишь на мгновение и впервые за всю встречу с лица личной помощницы Артура Комптона слетела маска официальности. На её губах промелькнула еле уловимая улыбка. Очевидно, что Мариана Пэрез также не питала симпатии с Тони Комптону.
Руки Элисон мелко дрожали, когда она возилась с пуговицами на своём ситцевом платье в цветочек. Наконец, она стащила его через голову, оставшись в простом белом бюстгальтере и трусиках. Они были не самыми лучшими, но она не ожидала, что ей придётся сегодня демонстрировать кому-то своё нижнее бельё. Приблизившись к столу, она поставила перед Марианой туфли и сложила платье. Застыв в нерешительности, она нервно оглянулась, словно спрашивая, действительно ли ей продолжать. Родители не видели её голой с тех пор, когда она была ещё совсем маленькой. И ни один мужчина, исключая её бойфренда – впрочем, уже бывшего – никогда не видел её полностью обнажённой. Чувство возбуждения, смешанное со стыдом, вновь прокатилось по её телу. Она мысленно молилась, чтобы оно отпустило её. Дрожь в руках усилилась, когда она потянулась за спину и расстегнула застёжку на лифчике. Лифчик соскользнул с её плеч, и она неуверенно положила его на стол. После этого она резко спустила трусики до пола и перешагнула через них, опасаясь, что струсит в последний момент.
Некоторое время все в комнате не могли оторвать глаз от обнажённого тела девушки. Она была похожа на произведение искусства. Грудь Элисон оказалась небольшой, но идеальной формы с выступающими светло-коричневыми сосками, которые сейчас начинали твердеть. Шелковистые чёрные волосы прядью спадали через плечо на левую грудь, прикрывая её до ареола вокруг соска. У неё была безупречная кожа, покрытая лёгким загаром в тех местах, где её коснулось весеннее солнце. Длинные стройные ноги переходили в круглую попку, а сквозь тёмный треугольник аккуратно подстриженных волос на лобке едва просматривались розовые губки её вагины. Элисон, дрожа, стояла, нерешительно скрестив руки ниже груди, чувствуя, как взгляды присутствующих блуждают по её телу.
Мариана очнулась первой:
— Сейчас два часа тридцать пять минут после полудня. Ровно через год, точно в это же самое время мы снова соберёмся в этом зале, чтобы поставить окончательную подпись под необходимыми документами, удостоверяющими, что Элисон выполнила все требования завещания. Если вы не возражаете, я спрячу вашу одежду, чтобы вам было что надеть через год.
Элисон беспомощно кивнула. Через год! Целая вечность! Мариана сложила её вещи в маленькую сумочку и, положив в один из ящиков в шкафу, заперла его на ключ.
— Элисон, я свяжусь с тобой за несколько недель до окончания школы, чтобы посвятить в некоторые детали твоей будущей работы. Я настоятельно рекомендую тебе не пытаться жульничать, потому что не сомневаюсь, что всегда найдутся глаза, которые будут следить за тобой.
Элисон бросила взгляд на Тони, который сидел, кивая головой.
— Двадцать четыре часа, семь дней в неделю, – проговорил он.

drug3 26-11-2010 - 00:09

Наследство Элисон.
Глава 1. Escape From the Compton Building – Бегство из корпорации Комптон.
Голая и потрясённая Элисон сидела, в душевой кабинке на двенадцатом этаже Compton Building. В заключение встречи Мариана Пэрез буквально вытолкнула всех из своего офиса и, заперев за собой дверь, прошествовала к лифту. Мать шепнула Элисон на ухо: «Будь сильной», а затем они с отцом отправились подогнать машину, припаркованную за несколько кварталов от здания, к главному входу, чтобы уберечь её от унизительной прогулки по улице. Элисон метнулась по коридору в женскую уборную. К счастью, внутри никого не оказалось. Она заперлась в кабинке, и тут нереальность всей этой абсурдной ситуации навалилась на неё в полную силу. Она была голая в офисном здании, расположенном в самом центре города, без всякой возможности добраться до одежды! Решимость, которую она испытывала до этого, покинула её, и всё происходящее предстало совершенным безумием. От мысли, что её ожидает целый год наготы, она упала на колени и взмолилась:
— Господи, дай мне только сил выбраться отсюда, и я обещаю, что выброшу из головы эту глупую затею!
Она начала жалеть, что не спустилась вместе с родителями, потому что теперь не была уверена, хватит ли ей мужества сделать это самостоятельно. Может быть, ей просто не выходить из душевой, пока мать не начнёт её искать и не придёт за ней? Но это не избавляло её от необходимости пройти голой через всё здание к выходу.
— Просто давай покончим с этим, Элли, – наконец решившись, произнесла она вслух и толкнула от себя дверь. Ступая босыми ногами по выложенному кафельной плиткой полу, она краем глаза заметила свою голую грудь в большом зеркале на стене. Отступив назад, она всмотрелась в своё отражение. Из зеркала на неё смотрела красивая обнажённая девушка, стоящая в незнакомом туалете в чужом здании. Горячая волна внезапно прокатилась по её телу, и она вновь ощутила, как в ней поднимается сексуальное возбуждение. Её руки медленно скользнули по животу, поднялись к груди и осторожно начали ласкать твердеющие соски. Элисон испуганно выдохнула, почувствовав нарастающее наслаждение и внезапно возвращаясь в реальность. Что, чёрт возьми, я делаю? От мысли, что в комнату в любой момент может кто-нибудь войти, в лицо ей бросилась кровь.
Приоткрыв дверь, она осторожно выглянула наружу. В коридоре не было ни души. Элисон вышла из туалета и начала пробираться к лифту. Почти добравшись до цели, она вдруг услышала мелодичный сигнал: «Динь-дон». Кабина прибыла на её этаж! В панике она кинулась бежать к двери в конце коридора, над которой светилась табличка «Выход». Элисон слышала, как за её спиной раздвигаются двери лифта. С отчаянием толкнув дверь, она выскочила на лестницу. Не раздумывая, она бросилась вниз по цементным ступенькам и остановилась только этажом ниже. Вцепившись руками в перила, она прислушалась. Сверху не доносилось ни звука. Кроме её собственного тяжёлого дыхания, ничего не было слышно.
Немного отдышавшись, Элисон продолжила свой путь вниз по лестнице. Она осторожно кралась от этажа к этажу, то и дело прислушиваясь и останавливаясь, чтобы заглянуть на пролёт ниже. Спустившись почти до самого конца, она вдруг услышала звук открываемой под собой двери и даже успела различить двух мужчин в деловых костюмах, выходящих на лестничную площадку. Она развернулась и метнулась по ступенькам наверх. Взбежав на этаж выше, она замерла. Шаги приближались. Элисон дернула дверь позади себя и, не подозревая, что её за ней ожидает, перешагнула через порог.
Она очутилась в длинном коридоре, по обе стороны которого располагались многочисленные офисы. В дальнем конце коридора она увидела удаляющуюся от неё женскую фигуру. Женщина не замечала появившейся на этаже обнажённой девушки. Снаружи послышались приближающиеся мужские голоса. Элисон двинулась по коридору, стараясь ступать как можно тише и отчаянно оглядываясь в поисках туалета, где бы она могла спрятаться. Дверь за её спиной начала открываться. Она кинулась к ближайшему офису и нажала на ручку, сжавшись от мысли, что комната может оказаться запертой или, что ещё хуже, внутри кто-то окажется. Ручка повернулась, и Элисон торопливо проскользнула внутрь, захлопнув за собой дверь. Её взору предстал небольшой кабинет, посредине которого стоял заваленный бумагами стол. Кроме неё в комнате никого не было. Она прижалась к стене и прислушалась. Успели ли мужчины её заметить? Этого она не знала, но её напряжение достигло предела, когда они остановились прямо за дверью. Что они будут делать, если войдут и найдут внутри голую девушку? Знает ли кто-нибудь ещё в этом здании о завещании старого Комптона и о его планах относительно неё? До Элисон доносились обрывки фраз. Очевидно, мужчины вели деловой разговор, обсуждая вопросы, связанные с бюджетом. Если бы они знали о том, что в здании находится обнажённая девушка, наверняка их беседа приняла бы совершенно другое направление, подумалось Элисон. Именно в этот момент дверь открылась, и мужчины вошли в кабинет.
— Я оставил отчёт здесь, Боб. Возьми стул, – произнёс один из них, подходя к шкафу для бумаг. Элисон стояла, притаившись, за распахнутой дверью, однако, произнёсший эти слова человек находился от неё всего лишь в нескольких футах. Повернувшись спиной, он перебирал документы в поисках своего отчёта. Если бы он оглянулся, то непременно бы её увидел. Её охватил ужас от унизительной ситуации, в которой она оказалась. Невероятным образом, человек развернулся, так и не заметив её. В руках он держал папку с бумагами. Она тихонько вздохнула, услышав, как он садится за стол. Мужчины снова о чём-то заговорили.
Потянулось время. Элисон всё так же продолжала стоять за раскрытой дверью. Пожалуйста, уйдите, мысленно просила она. Родители, должно быть, давно уже её ищут, гадая, куда она могла запропаститься. Не могли же они её бросить одну? Конечно же, нет, успокаивала она сама себя. Это просто глупо. Однако её беспокойство с каждой минутой возрастало, поскольку мужчины, похоже, никуда уходить не собирались. Почему это свалилось именно на меня? Нужно просто сказать им, чтобы катились к чёрту!
В конце концов, Элисон решила, что должна что-то предпринять; ожидание становилось просто невыносимым. Она шагнула из-за двери и, успев заметить ошеломлённые взгляды застывших на месте мужчин, поспешно выскочила из кабинета, едва не сбив с ног, проходящую по коридору женщину.
— Простите, – пробормотала Элисон, а затем, развернувшись, бросилась бежать по направлению к лестнице. Распахнув на бегу дверь, она, позабыв про всякую осторожность, ринулась вниз по ступенькам. Добежав до первого этажа, она на мгновение остановилась, чтобы прислушаться, не преследуют ли её. Ничего не услышав, кроме сумасшедшего стука собственного сердца, она толкнула дверь и шагнула, как она считала, в холл.
Элисон ожидала увидеть зал, переполненный людьми, поэтому сильно удивилась, обнаружив себя в пустом коридоре. На мгновение растерявшись, она поняла, что спустилась на цокольный уровень и вестибюль, очевидно, находится этажом выше. После этого она подумала, что отсюда тоже должен быть выход, и это, возможно, даже лучше, чем путь через фойе. Она решила проверить это. Оказалось, что первые двадцать футов коридор сужался, зато потом Элисон очутилась на небольшой открытой площадке. В дальнем конце она заметила стеклянную дверь, сквозь которую проникал свет с улицы. Это был выход. Медленно пройдя по коридору, она осторожно выглянула из-за угла. С левой стороны располагался маленький гастрономический магазин. Перед ним были расставлены столики со стульями. Время обеда давно миновало, и поэтому столы пустовали. Лишь один человек оформлял заказ у кассы, в то время как ещё один обедал, сидя перед стойкой. Оба клиента были обращены к ней спиной, а продавец был слишком занят оформлением заказа и не смотрел в её сторону. Элисон со всей скоростью, на какую была способна, метнулась мимо них, устремившись к выходу из здания.
Прежде чем выскочить на улицу, она остановилась у двери. Сквозь стекло виднелась небольшая площадь, на которую выходило здание компании Комптон и ещё несколько строений. По правую сторону располагался большой фитнесс-центр, и Элисон разглядела через окно людей, занимающихся на тренажёрах. Слева широкие ступени поднимались к центральной улице, проходящей мимо главного входа в здание. Там, в машине её должны были ждать родители. Посередине площади также были расставлены столики и стулья. За столиками и на ступеньках сидели и курили люди. Очевидно, именно здесь устраивали перекуры работники фирмы. С того места, где стояла Элисон, её было отлично видно как со стороны площади, так и сзади, от магазина, так что это был только вопрос времени, что кто-то посмотрит в её сторону и увидит, стоящую в дверях обнажённую девушку. «О, боже, мне нужно всего лишь немного пробежать», – пронеслось у неё в голове. Она толкнула дверь и шагнула на открытый воздух.
Стараясь ни на кого не смотреть, Элисон бросилась бежать к ступенькам мимо удивлённых зрителей, отчётливо ощущая, как её грудь подпрыгивает на бегу. Она чувствовала, как солнце припекает кожу, и прохладный ветерок, словно тысячи пальцев, гладит тело. Осознание того, что она находится абсолютно голой на улице в общественном месте, вызывало ни на что не похожее возбуждение. Волна адреналина захлестнула её, пока она взбегала по ступеням навстречу шуму улицы. Выскочив наверх, она повернулась и пошла быстрым шагом по тротуару в сторону главного входа. Мимо неё проносились автомобили. Завидев прикрывающуюся руками голую девушку, водители принялись сигналить.
Где же родители? Она почувствовала приступ отчаяния, когда, добравшись до центрального входа, никого не увидела. Она стояла, затравленно озираясь, в поисках машины. Она надеялась, что родители будут ждать её снаружи, но нигде их не замечала. Её охватила паника, когда она поняла, что здесь ей спрятаться совершенно негде. Её окружали лишь дома, машины и посторонние люди. Бежать было некуда, если только вернуться обратно в здание. Но что она там будет делать? Офис Марианы Пэрез был закрыт, так что она окажется в том же положении, что и сейчас… голая среди чужих людей и без всякой одежды. Элисон ещё никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой и беззащитной. От растерянности, не зная, что ей предпринять, она стояла, ничего не делая. Закрыв лицо руками, она разрыдалась.
— Элисон! – вдруг донеслось до неё с другой стороны улицы. Элисон подняла глаза и увидела мать, машущую ей рукой. Чувствуя себя утопающей, которой бросили спасательный круг, она кинулась к переходу. На светофоре горел красный свет, и автомобили мчались мимо неё. Многие ей сигналили. Только сейчас она заметила, что недалеко от перекрёстка стоит её подлый дядя Том вместе со своим адвокатом.
— Рад тебя снова видеть, Элисон, – насмешливо произнёс он. – Прекрасный денёк для прогулки, не так ли?
Сколько уже времени они за ней наблюдают? Элисон вытерла слёзы с глаз, постаравшись, несмотря на свой жалкий вид, придать себе уверенности. Зажёгся зелёный, и она шагнула с тротуара на переход. Не желая доставлять дополнительное удовольствие своему дядюшке, она заставила себя не бежать, а идти шагом вдоль выстроившихся в ряд автомобилей.
— Отец припарковался за углом, дорогая, – торопливо проговорила мать, хватая её за руку и таща за собой. – Прости, мы ждали тебя, сколько могли, но тут нельзя стоять, и охранник прогнал нас. Мы кружили вокруг квартала, пока не нашли свободное место.
Элисон безвольно кивала головой, бормоча:
— Хорошо, хорошо, – понимая, что на самом деле всё очень плохо. Когда они, наконец, добрались до машины, она забралась на заднее сиденье и сжалась на нём в комок, подтянув колени к груди.
— Как ты себя чувствуешь, Элли? – отец, повернувшись на водительском сиденье, обеспокоенно смотрел на неё.
— Пожалуйста, просто увези меня отсюда, па, – всхлипнула она. Автомобиль вырулил на дорогу и рванул вперёд. Сейчас у Элисон в голове билась только одна мысль: как можно скорее добраться домой и одеться.

Глава 2. Bad Dreams – Бессонная ночь.
Идти босиком по каменистому тротуару было очень неприятно. Элисон опустила глаза и с испугом увидела, что забыла обуться. Как, во имя святых, такое могло случиться? «Ах да, – вспомнила она. – Я торопилась на занятия, и у меня не было времени вернуться за туфлями». Всё равно никто не заметит. Она вошла в здание Центра Естественных наук. По странной причине, в коридорах было неожиданно пусто. Никого не оказалось и в аудитории. Очень странно. Она могла поклясться, что опоздала. Элисон прошла к своему месту в середине класса и опустилась на стул. От ощущения прохладного дерева под голыми ягодицами у неё перехватило дыхание. Она сидела совершенно голая! «О боже, я забыла одеться!» – пронеслось у неё в голове. Элисон вскочила, намереваясь бежать к себе в общежитие, и вдруг увидела, что в комнате полно народу. Она поспешно юркнула обратно за стол в надежде, что никто не обратит на неё внимания, но тут откуда-то издалека до неё донёсся голос профессора. Она похолодела, услышав своё имя:
— Мисс Дэйвис! Пожалуйста, выйдите к доске и объясните, почему вы явились в класс в обнажённом виде!
Теперь уже все в комнате заметили её. В классе поднялся смех, на неё указывали пальцами. Испуганная и униженная Элисон хотела выскочить из аудитории, но не могла ослушаться профессора. Она встала из-за стола и вдруг начала подниматься в воздух. Всё выше и выше над классом. Ученики стояли внизу и, задрав головы, заглядывали ей между ног…

Элисон распахнула глаза и несколько раз моргнула, привыкая ко мраку. Похоже, что одеяло сползло на пол. Она потянулась за ним, но пальцы не нащупали ничего, кроме простыни, постеленной поверх матраса. Ничего не понимая, она уселась на кровати и огляделась. Она находилась не в общежитии. Элисон протёрла глаза, и из темноты постепенно проступила знакомая обстановка её собственной спальни в доме родителей. Она снова рассеянно пошарила вокруг себя в поисках одеяла, как вдруг заметила, что сидит голой. Из груди её вырвался сдавленный крик, когда она внезапно поняла, почему не может найти одеяла! Стыд и ужас от вчерашних событий вновь охватили её. Часы у изголовья показывали десять минут третьего ночи, но Элисон знала, что вновь уснуть ей уже не удастся.
Не желая беспокоить спящих родителей, она потихоньку спустилась в гостиную, а оттуда прошмыгнула на кухню. Заварив себе чашку зелёного чая, она опять вернулась в гостиную, зажгла свечу и, поставив её перед собой, присела на диван. Она зачаровано смотрела на пламя. Тусклый огонёк слабо освещал её обнажённое тело. Ей хотелось выбросить из головы одолевавшие её мысли, но они возвращались снова и снова, продолжая мучить её, словно непрошенные гости. Нелепые события прошлого дня не давали ей покоя. Со вздохом она прекратила сопротивление, и тогда воспоминания с удвоенной силой обрушились на неё: завещание, короткая радость от перспективы богатства, и как всё вышло из-под контроля после объявления Артуром Комптоном своего извращённого «условия». Год без одежды! Это невозможно! Это нелепо! Это неприлично! Наконец, просто ужасно… Элисон не могла даже представить себе ничего подобного всего лишь сутки назад. Самым тяжёлым было воспоминание о том, как ей пришлось выбираться абсолютно голой из здания в оживлённом центре города. Она содрогнулась от переживания и вновь уставилась на свечу, пытаясь совладать с эмоциями.
Скрипнула дверь. Элисон обернулась и увидела свою мать.
— Привет, малышка. Я вижу, ты тоже не можешь заснуть. Не возражаешь, если я налью себе чашечку чая и посижу с тобой?
— Конечно, мам, – при появлении матери Элисон непроизвольно прикрылась руками, но тут же поняла, насколько глупо это теперь выглядит. Родители только вчера добрую половину дня могли видеть её голой. Сара опустилась на софу напротив дочери, поставив перед собой ещё одну свечу.
— Вчера выдался по-настоящему нелёгкий день, да, Элли?
Элисон кивнула:
— Худший день в моей жизни, полагаю.
Сара взглянула на неё с сочувствием.
— Могу себе представить, милая. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Думаю, я должна была предположить что-то подобное от твоего деда.
— Мам, как ты могла предвидеть такое?
Сара неловко поёрзала на диване, нервно отхлебнув из кружки, прежде чем продолжить.
— Твой дед был… как бы… фетишистом, – неуверенно проговорила она. – Он… Ну хорошо, ему нравилось унижать женщин, выставляя их обнажёнными на публике.
Элисон смотрела на мать широко раскрытыми от удивления глазами.
— Ты хочешь сказать, что он и тебя заставлял…
— Нет, меня нет, – мотнула головой Сара. – Мою мать, твою бабушку. Она рассказывала мне кое-что до того, как погибла. Мне кажется, что она боялась, то он и меня втянет в свои порочные забавы.
Элисон была потрясена таким откровением:
— Инцест?
— Нет, не думаю, что он мог бы даже прикоснуться ко мне. Это всё не имеет отношения к реальному сексу. По крайней мере, так мне кажется. Таким образом он выражал свою власть над женщинами, унижая их. Заставляя их раздеваться перед посторонними. Он ловил от этого кайф.
— Женщин? – переспросила Элисон. – Ты хочешь сказать, что кроме бабушки были и другие?
— У деда было много любовниц. И мне известно, что некоторые из них, так или иначе, участвовали в этом.
— Но откуда ты знаешь?
— Моя мать знала. Это и явилось причиной их развода. Тогда же она мне всё и рассказала.
Элисон попыталась вспомнить Ребекку, свою бабушку, но та погибла во время несчастного случая, катаясь на лодке, когда Элисон была ещё совсем маленькой.
— Ты совсем её не помнишь, правда, малышка? – сказала Сара. Элисон покачала головой. – Ты очень на неё похожа, Элли. Она была красивой женщиной.
Элисон отпила чая, постаравшись представить мать Сары по фотографиям, которые видела.
— Это она посоветовала мне сбежать с твоим отцом, чтобы оказаться вне досягаемости Артура.
— Я ничего этого не знала, – удивлённо произнесла Элисон. – Я всегда думала, что они оба ненавидят папу.
Сара покачала головой:
— Нет, твоя бабушка его не ненавидела, – Сара припомнила свои первые дни с Томом. Он был таким красавцем, а она была так влюблена! – Знаешь, Элли, я никогда тебе этого не рассказывала, но я была уже беременна тобой, когда мы с Томом поженились.
— Это я знаю, мам, – Элисон хихикнула. – Я умею считать.
Сара слегка покраснела.
— Ну конечно, умеешь.
Сейчас и мать и дочь чувствовали, как между ними устанавливается особая, тёплая атмосфера. Они уже давно так не разговаривали. Слишком давно, подумала Сара. Сейчас они беседовали не как мать с дочерью, а как две женщины, делясь секретами прошлой жизни и переживая за неясное будущее.
— Ребекка, твоя бабушка, была хорошим человеком, – продолжала Сара.
— Так почему же она вышла за этого извращенца?
— Элли, ты должна понять, что когда Ребекка повстречала Артура, она была никем. У неё не было ничего, кроме её красоты. Она была сиротой, скитавшейся от одних приёмных родителей к другим. Он предложил ей безбедную жизнь в обмен на участие в его забавах.
— Забавах?
— Ну да. Типа игр с элементами эксгибиционизма и обнажения в людных местах.
— И она согласилась ради денег?
Сара задумалась, прежде чем ответить.
— Бабушка сама по себе была довольно честолюбива, и ради достижения собственной цели была готова пойти на что угодно, – Сара сделала ещё один глоток. – По части целеустремлённости она не уступала самому Артуру Комптону. Я думаю, что именно это её качество его в ней и привлекало.
Элисон с минуту сидела молча, обдумывая услышанное.
— Расскажи мне об этих «играх».
На этот раз пришла пора задуматься Саре. Она вспоминала свою мать.
— Это началось прямо с брачной ночи…

drug3 26-11-2010 - 00:12

Наследство Элисон.
Глава 2. Rebecca – Ребекка.
Молодая невеста стояла обнажённой, с руками, сцепленными наручниками, посреди свадебных апартаментов в шикарном отеле. Тело её била мелкая дрожь. Это и была одна из так называемых «игр», Артура Комптона. Сам Комптон сидел в кресле, внимательно её разглядывая. На его губах играла еле заметная улыбка. Между пальцев тлела сигарета. Он чувствовал её страх, и это придавало ему уверенности, словно хищнику, который ощущает страх своей добычи. В свои тридцать два он уже владел миллионами и, безусловно, был человеком, который знает, как добиться своего. В настоящий момент его желанием было продемонстрировать всем свою молодую красивую жену обнажённой. Он с удовольствием рассматривал её молочно-белую кожу и любовался чёрными шелковистыми волосами.
Придвинувшись ближе, он принялся объяснять свой план:
— Время пойдёт, как только ты, Бекки, выйдешь из комнаты. Тебе нужно выполнить ряд заданий, чтобы сначала найти ключ от наручников, а после этого – ключ от номера. Я не разрешу тебе войти, пока ты не найдёшь его, – он сделал паузу, чтобы удостовериться, что она его поняла. – Если ты не справишься в течение ближайшего часа, дверь для тебя окажется заперта и откроется не раньше, чем в шесть часов завтрашнего утра. Первоначальные инструкции ты от меня получишь в коридоре.
По телу Ребекки струился холодный пот.
— Ты не боишься, что нас выгонят из отеля? – нервно спросила она.
Артур, усмехнувшись, затянулся сигаретой.
— Может, я бы и беспокоился, если бы не был его совладельцем.
Ребекка молча стояла, пока Артур продолжал её разглядывать. Она понимала, что не в состоянии скрыть волнения, но не собиралась доставлять мужу удовольствия ни своими мольбами, ни просьбами. Артур выждал ещё несколько минут, наслаждаясь её всё возрастающим напряжением от ожидания, а затем произнёс:
— Пора начинать, дорогая.
Ребекка глубоко вздохнула, когда дверь в коридор распахнулась, а затем неуверенно шагнула наружу. Артур вышел за ней следом, и она услышала, как дверь захлопнулась за его спиной. Неприятно щёлкнул замок. Она затравленно оглянулась сначала в одну сторону, а потом в другую. Коридор был пуст. Часы показывали начало двенадцатого ночи, и большинство посетителей отеля уже расположились в своих номерах, готовясь ко сну. И всё же, вероятность оказаться замеченной оставалась более, чем реальной.
— Следуй за мной, – приказал Артур, и направился вдоль по коридору. Она шла следом, со скованными за спиной руками. Подойдя к лифту, Комптон нажал на кнопку. От мысли, что сейчас ей придётся остаться одной – абсолютно голой – в гостиничном лифте, Ребекка съёжилась.
— Спускайся на второй этаж, Бекки. На этом этаже есть несколько туалетов. В одном из мужских туалетов за большим ящиком для мусора скотчем прикреплён пластиковый пакет. В нём ты найдёшь ключи от наручников и дальнейшие инструкции.
«Динь!» – возвестил лифт о своём прибытии, заставив Ребекку вздрогнуть. Она с волнением смотрела на открывающуюся дверь. К её облегчению, внутри никого не оказалось. Комптон шагнул в кабину и поманил её за собой. Когда она вошла, Артур нажал кнопку второго этажа и вышел обратно, придерживая дверь. Бросив последний взгляд на свою очаровательную жену, беспомощно стоящую голышом в лифте, с руками, скованными за спиной наручниками, он произнёс:
— Удачи. Я буду ждать тебя не более часа, – он улыбнулся и отпустил дверь.
Оставшись в лифте одна, Ребекка со страхом почувствовала, как пол уходит из-под ног, унося её на второй этаж. По мере того, как на табло под потолком сменялись номера этажей, она ждала, что кабина сейчас остановится, чтобы принять новых пассажиров, но лифт продолжал двигаться.
На табло зажглась цифра «2», и дверь плавно скользнула в сторону. Обнажённая женщина боязливо выглянула в коридор, а затем осторожно шагнула из кабины. Примерно в двадцати футах от себя Ребекка заметила высокое растение в большом горшке. Она бросилась к нему и, упав на колени, притаилась за широкими листьями. Минуту она пыталась успокоиться, прежде чем снова выглянуть наружу. По обе стороны коридора протянулись бутики и маленькие гостиничные магазины. Все они были закрыты. Днём на этом этаже царило оживление, но сейчас, в столь позднее время, здесь было пустынно. Однако нигде не было и намёка на туалеты, так что у молодой невесты не оставалось другого выбора, кроме как отправиться на поиски. С неохотой покинув своё укрытие, она двинулась по коридору.
Почти сразу же, к своему ужасу, она обнаружила, что коридор выходит в большой холл. Здесь находился бар, который всё ещё работал и обслуживал отдыхающих. Бекки испуганно вжалась в стену, стараясь остаться незамеченной. Мужской туалет располагался в противоположном конце зала, прямо около открытого входа в бар. Ей нужно было туда пробраться. Она крадучись поползла вдоль закрытых витрин магазинов, в надежде, что её не видно сидящим в баре людям. Изнутри доносилась негромкая музыка. Пианист развлекал скучающих ночных посетителей.
Дверь в мужской туалет оказалась прямо перед ней, в расстоянии нескольких футов на противоположной стороне коридора, и Ребекка решила, что стоит попытаться проскочить. Было совершенно ясно, что этим туалетом пользуются все клиенты бара, так что вполне могло оказаться, что внутри кто-то есть, но что ещё ей оставалось делать? Она быстро перебежала на другую сторону, чувствуя, как её грудь мотается из стороны в сторону, и, на ходу распахнув дверь, вскочила в помещение.
В комнате никого не было. Мусорный бак стоял около раковин для умывания. Отпихнув его ногой от стены, Ребекка издала вздох облегчения, увидев прикреплённый с обратной стороны пластиковый пакет. Неловкр развернувшись, она скованными за спиной руками отклеила его от ящика и попыталась разорвать. Ключи от наручников выпали из мешка, зазвенев по полу. Ребекка села на холодный кафель, стараясь нащупать их позади себя. Слава богу, что туалет держат в чистоте, подумала она, нашарив, наконец, ключи руками и неуклюже пытаясь попасть ими в замок. Ей это никак не удавалось, и ключи вновь упали на пол. Она с беспокойством оглянулась на дверь. Вряд ли туалет, располагающийся рядом с баром, может пустовать слишком долго. Лёжа на полу, она согнулась, прижав колени к груди, и с усилием попыталась протащить руки под ногами. Наручники врезались в запястья, но в итоге, ей это удалось. Теперь, с руками, сцепленными не сзади, а спереди, дело пошло быстрее, и через некоторое время наручники открылись. Ребекка швырнула их в ящик для мусора и, схватив записку, метнулась в одну из кабинок. Заперевшись там, она принялась читать:

«Поздравляю с успешным выполнением первой части игры. Я полагаю, что у такой гибкой девушки, как ты, не должно было возникнуть больших проблем с наручниками. Или тебе всё же потребовалась чья-то помощь?
А теперь, Бекки, новое задание. Оно будет относительно несложным, потому что я не хочу требовать от тебя слишком многого с самого первого раза. Ты, конечно же, обратила внимание на маленький бар, расположенный рядом. Бармен ждёт тебя. Всё, что ты должна сделать, это войти и заказать себе выпить. Бармен принесёт тебе твой заказ и снабдит дальнейшими инструкциями. Я буду наблюдать за тобой из дальнего угла. Пожалуйста, не подавай виду, что мы знакомы.
Да, кстати! Бармен не позволит тебе оформить заказ в счёт номера. Боюсь, тебе придётся найти кого-нибудь, кто захочет тебя угостить».

У Ребекки из груди вырвался вздох. Все её предосторожности и усилия, с которыми она скрывалась от посетителей бара, оказались напрасными. Ей предстояло самой, по своей воле, войти в бар и заказать выпивку! А дальше один господь бог знал, какие инструкции она получит.
Время шло, и Ребекке не оставалось ничего другого, как выйти из кабинки и приготовиться к походу в бар. Глубоко вдохнув, чтобы справиться с волнением, она вышла из уборной и направилась прямо к открытой двери бара. С её появлением по залу пронёсся негромкий вздох. Быстро окинув помещение взглядом, она увидела, что бар заполнен примерно наполовину. Большей частью это были скучающие бизнесмены, хотя она разглядела за столами и несколько парочек. В дальнем углу она заметила Артура. Его глаза были устремлены прямо на неё. Ребекка отвернулась и направилась к стойке.
Завидев её, бармен улыбнулся и положил перед ней салфетку таким жестом, словно это было совершенно обычным явлением – голая женщина в баре. Ребекка грациозно опустилась на стул рядом с каким-то мужчиной в мятой рубашке и небрежно повязанном галстуке.
— Вау! – вскричал тот, увидев рядом с собой обнажённую девушку. От него невыносимо разило пивом. – Как дела, дорогуша?
Ребекка выдавила из себя улыбку:
— Привет. Угостишь меня?
— Разумеется! – отозвался он и, с трудом оторвав взгляд от её груди, кинул бармену несколько скомканных банкнот: – Эй, приятель, принеси ей, что она хочет.
— Моё имя Джимми, – с улыбкой проговорил бармен. – Что я могу для вас сделать?
— Бокал Шардоне, пожалуйста, Джимми.
— Я Эд, – произнёс её сосед. – А тебя как зовут?
— Сьюзи, – сказала Бекки, не желая называть своё настоящее имя.
— Очень приятно, Сьюзи. Чёрт побери, у тебя лучшие сиськи из всех, что я когда-либо видел!
Ребекка постаралась не обращать на него внимания. Вернулся Джимми с бокалом вина и запиской. По её спине пробежали мурашки. Она развернула листок, со страхом гадая, что ещё её ожидает.

«Последнее задание, Бекки, и ты сможешь вернуться в номер. После того, как допьёшь вино, пианист попросит тебя спеть, и ты должна исполнить его просьбу. Ты знаешь, какую песню я бы хотел услышать. После этого бармен отдаст тебе ключи от комнаты, и ты сможешь уйти».

Она знала, о чём говорил Артур. «Данни малыш». Его мать была родом из Ирландии, и часто пела ему эту песню, когда он был маленьким. Мало что в мире могло растрогать Артура Комптона, но при звуках этой песни на его глаза всегда наворачивались слёзы.
Изрядно подвыпивший Эд, новый «приятель» Ребекки, не унимаясь, что-то ей рассказывал, несмотря на то, что она совсем его не слушала. Вероятно, он решил, что её «наряд» соответствует новой моде местных проституток, чему не мог нарадоваться. Она почувствовала его руку на своей спине, и в несколько торопливых глотков осушила свой бокал.
— Эд, извини, но я бы хотела попросить тапёра подыграть мне, – она поднялась со стула и, взглядами окружающих, направилась к пианисту. Подождав, пока он доиграет, она наклонилась к нему и что-то быстро прошептала на ухо. Тот кивнул в ответ и взял первые аккорды. Ребекка с волнением обвела зал глазами и запела:

Oh Danny boy, the pipes, the pipes are calling
From glen to glen, and down the mountain side
The summer's gone, and all the flowers are dying
'tis you, 'tis you must go and I must bide. О Данни, мой малыш, к тебе труба взывает.
И долго над лугами будет звук метаться.
Уходит лето медленно, природа умирает.
И ты уйдёшь, а я должна остаться.
But come you back when summer's in the meadow
Or when the valley's hushed and white with snow
'tis I'll be there in sunshine or in shadow
Oh Danny boy, oh Danny boy, I love you so. Но верю, ты вернёшься, когда настанет лето,
Или когда поля укроет белизной.
Я буду ждать тебя с заката до рассвета,
О Данни, мой малыш, любимый мальчик мой.
Голос её окреп и зазвенел. Она любила петь и в этот момент даже позабыла о своей наготе, потому что сейчас это не имело значения. Толпа притихла, с восхищением вслушиваясь в прекрасную музыку.

And if you come, when all the flowers are dying
And I am dead, as dead I well may be
You'll come and find the place where I am lying
And kneel and say an "Ave" there for me. И если ты придёшь, когда цветы увянут,
Меня среди живых не сможешь ты найти
Где я лежу, пускай тебе укажут
И, преклонив колени, скажешь ты: «Прости».
And I shall hear, tho' soft you tread above me
And all my dreams will warm and sweeter be
If you'll not fail to tell me that you love me
I simply sleep in peace until you come to me. Услышав над собою шаги печальные твои,
Почувствую тепло в своём холодном сне.
И если сможешь, произнеси слова любви,
Я мирно буду спать, пока ты не придёшь ко мне.
На короткое время в баре воцарилась тишина, а затем зал взорвался громом аплодисментов. Ребекка, зардевшись, смущённо поклонилась. Метнув быстрый взгляд в дальний конец зала, она заметила аплодирующего ей Артура. Глаза у него блестели, а по щеке сбегала слеза. Волна адреналина пронеслась по её телу. Она возвращалась к барной стойке, не в силах сдержать улыбки.
— Это было чертовски хорошо, – услышала она невнятное бормотание Эда, который, не теряя времени, принялся поглаживать её задницу.
Повернувшись к нему, она очаровательно улыбнулась:
— Эд, может, угостишь меня ещё раз?
— Всё, что захочешь, дорогая, – отозвался он и, убрав руку, полез в карман за бумажником.
Джимми принёс ещё один бокал вина.
— Великолепное исполнение, – глядя ей в глаза, склонил он голову и положил на стойку ключи от номера.
Ребекка вспыхнула от похвалы.
— Спасибо, Джимми, – проговорила она, опускаясь на стул. Рука Эда скользнула по её ноге. Отпив глоток из бокала, она повернулась к нему и выплеснула остатки вина ему в лицо.
Тот от неожиданности шарахнулся в сторону. Вино стекало по его лицу, капало на белую рубашку.
— Ах ты, сука! – вскричал он.
Ребекка сгребла одной рукой ключи и, поднявшись, направилась к выходу.
— Прости, что не могу оставить чаевых, – бросила она на ходу Джимми.
— Всё в порядке, – откликнулся тот. – Ваш визит был лучше всяких чаевых.
Чувствуя голой спиной провожающие её взгляды, Ребекка выскользнула из бара, вновь очутившись в коридоре отеля.
Однако здесь её самоуверенность начала быстро испаряться, потому что она услышала, как кто-то идет за ней следом. Боясь оглянуться, она прибавила шаг. Вот и лифт. Она нажала кнопку, и в этот момент чьи-то сильные руки схватили её. Развернувшись, она увидела перед собой разъярённое лицо Эда.
— Куда это ты, чёрт побери, собралась, маленькая обманщица? Вечеринка ещё не закончилась! – он попытался поцеловать её в губы. Ребекка отчаянно отбивалась, отворачиваясь от его несвежего дыхания.
Внезапно чья-то ладонь сжала Эду горло. Тот захрипел, и в следующий момент Артур Комптон отшвырнул его к стене. Поднявшись, Эд замахнулся, но Артур легко уклонился от удара и ударил его ногой в пах. С белым от боли лицом, Эд свалился на колени. Артур схватил его за волосы и, приподняв, врезал кулаком в живот. Остатки воздуха вылетели из лёгких Эда, и он, скорчившись и задыхаясь, завалился на пол. Некоторое мгновение Комптон смотрел на него с жестокой ухмылкой, после чего с видом победителя повернулся к своей жене и, взяв её за руку, повёл к открытым дверям лифта.
В ползущей наверх кабине супруги очень скоро оказались в голодных объятиях друг друга. Потрясённая, униженная и напуганная Ребекка чувствовала, как внутри неё разрастается огонь. Ничего подобного она раньше не испытывала. Она жадно срывала одежду с мужа, желая только одного – как можно скорее ощутить его внутри себя. Когда лифт остановился, и двери скользнули в сторону, Артур подхватил жену на руки и понёс по коридору. Задержавшись лишь на мгновение, чтобы отпереть замок, он перенёс её через порог их свадебных апартаментов, и двери за ними захлопнулись.
Минутой позже Артур Комптон произнёс свою свадебную клятву.

Глава 2. Mother and Daughter – Мать и дочь.
Элисон, задумавшись, смотрела на мерцающее пламя свечи. Шокировавшее её условие завещания теперь начинало обретать некий смысл. Это была не просто сумасшедшая прихоть, пришедшая в голову Артура Комптона на смертном одре. Это объяснялось его образом жизни, необычной попыткой продолжить свой фетиш даже после смерти.
Ещё Элисон размышляла о Ребекке, своей бабушке и о словах матери, что та была готова заплатить любую цену, чтобы добиться того, к чему она стремилась. Обладала ли сама Элисон такой же силой и решительностью, чтобы получить богатство и власть, маячившие перед ней. На этот вопрос у неё ответа не было.
Сара сходила на кухню и вернулась с двумя новыми чашками чая. Усевшись на софу, она взглянула на дочь. Танцующее пламя слабо освещало лицо и грудь Элисон. Мой бог, она так красива, подумала Сара. Она даже смутилась, испытав лёгкий укол ревности. Ей было известно, что в свои сорок она не выглядит старше тридцати, и когда она шла по улице, многие оборачивались в её сторону. И всё-таки она никогда не была такой же красивой, как её дочь. Её всегда по-настоящему удивляло, как Элисон сама воспринимает подобные взгляды – без тени тщеславия и заносчивости, в отличие от многих других красивых женщин. Она всегда избегала находиться в центре внимания, что, возможно, сделает её предстоящее испытание гораздо более сложным. Должно быть, старый Комптона тоже был поражён красотой внучки, подумалось ей. Настолько поражён, что искушение вовлечь её в свои игры, хотя бы после смерти, оказалось слишком велико. Велико настолько, что в качестве приза он поставил на кон свою компанию.
Несколько минут они сидели в тишине, думая каждая о своём. Сара первой нарушила молчание:
— Элли, ты уже решила, что будешь делать?
Элисон ей ответила не сразу, взвешивая в тысячный раз выпавший на её долю невероятный выбор. После унизительного бегства из главного офиса фирмы её единственным желанием было, едва она доберётся до дома, прекратить этот глупый фарс. Однако, немного успокоившись в относительной безопасности родных стен, она решила, что не будет особого вреда, если она попробует побыть голышом хотя бы выходные. Занятия в школе начинались лишь в понедельник утром, так что у неё ещё оставалось время всё обдумать.
— Да, мам, – наконец ответила она. – Я должна это сделать. И не только ради денег. У меня появилась возможность изменить этот мир в лучшую сторону. Я должна попытаться.
Сара кивнула головой.
— Я знаю, милая. Я надеялась, что ты так скажешь, несмотря на то, что это может показаться тебе ужасным. Как можно рассчитывать на то, что моя дочь согласится пройти через такое?
— Нет, мам. Я всё понимаю.
— Это просто… – слёзы покатились по щекам Сары. – Я… Мне казалось, что я вполне довольна своей жизнью, но, ты знаешь… Когда я услышала о сумме, которую мы могли бы получить… Мне захотелось этого. Мне захотелось этого и для нас всех и для тебя.
Элисон прильнула к матери, и они обе сидели, всхлипывая несколько минут.
— Элли, я хочу предупредить тебя, чтобы ты была очень осторожной. Твой дед был человеком безжалостным, и мне не кажется, что он способен так просто отказаться от своей фирмы.
— Просто?! – воскликнула Элисон.
— Да, дорогая. Я знаю, что тебе это кажется невероятно трудным, и это действительно так. Но я опасаюсь, что нам не всё известно. Наверняка он придумал множество ловушек и препятствий, о которых мы даже не подозреваем. Вряд ли Мариана Пэрез всё нам рассказала.
— Ну, мне кажется, что она на нашей стороне. По-моему, ей не по душе Тони Комптон.
— Милая, Тони Комптон никому не нравится. Но это не значит, что Мариана станет твоей союзницей. Я не знаю, будет ли она на нашей стороне или против нас, но ты должна быть с ней очень осторожной.
Элисон сосредоточенно отхлебнула чаю.
— И в школе тебе тоже не стоит никому доверять. Не сомневаюсь, что Тони потратит немало денег, стараясь подкупить твоих друзей, чтобы они шпионили за тобой и всячески пытались склонить тебя к обману.
— О боже! – выдохнула Элисон. – Ещё в пятницу, придя домой, я была обычной и вполне счастливой девушкой, а в понедельник я вернусь в школу как нудистка-параноик, – она уставилась на мать, и они не смогли удержаться от смеха. – Мам, я люблю тебя.
— Я тебя тоже, Элли. Давай спать. Я отвезу тебя в колледж в понедельник утром.
— Похоже, этот понедельник станет тяжелейшим в моей жизни днём.

drug3 26-11-2010 - 00:13

Наследство Элисон.
Глава 3. Monday Morning – Утро понедельника.
И вот наступил момент, которого Элисон боялась больше всего. Она сидела с матерью в машине – голая и трясущаяся от страха – глядя в окно на такое знакомое и одновременно пугающее студенческое общежитие. Был понедельник, семь часов утра – время, когда жизнь в кампусе начинала просыпаться. Некоторые студенты уже выходили из общежития, направляясь в сторону кафетерия, и Элисон, ссутулившись, сползла на сиденье вниз. Её мать сидела за рулём молча, понимая, что творится внутри у её дочери, и не зная, какие слова подобрать, чтобы поддержать её.
Наконец, Элисон услышала собственный дрожащий голос, донёсшийся словно издалека:
— Ладно, давай покончим с этим, мама, – она крепко сжала ручку от дверцы, выпустила её, а затем, решившись, резко потянула. Щёлкнул замок, дверца распахнулась, и Элисон выглянула наружу со смешанным чувством любопытства и ужаса. Это было похоже на второе рождение, словно она вступает в новый – неизвестный и страшный мир, голая, в полной неизвестности перед тем, что её ожидает.
От обилия нахлынувших эмоций следующие несколько минут прошли как в тумане. Элисон чувствовала мягкую и влажную от утренней росы траву под босыми ногами. Потом трава закончилась, и она ступила на твёрдый и грубый бетонный тротуар. Она ощущала, как солнце мягко пригревает обнажённое тело, утренний прохладный ветерок ласкает кожу, как колышется на ходу её грудь, слышала, как стучит кровь в ушах и как горит её лицо. Стеклянная дверь общежития блеснула в лучах утреннего солнца. Элисон толкнула её и вошла внутрь.
— О, боже! – раздался женский возглас. За её спиной послышалось хихиканье, Элисон пересекла вестибюль, направляясь в сторону лестницы. Быстро взбежав на третий этаж, она прошла к своей комнате, минуя нескольких девушек, застывших при её появлении от изумления.
И только очутившись в комнате, она заметила рядом с собой свою мать. Та поскорее закрыла за собой дверь. Кэти, её соседка по комнате в этот момент занималась тем, что расчёсывала и укладывала ещё мокрые и пахнущие шампунем волосы. На ней были надеты синие джинсы и белая блузка. Кэти была светловолосой, немного пухленькой девушкой, но с милым личиком, на котором всегда играла озорная улыбка. Именно её бесцеремонная реплика и вывела Элисон из оцепенения:
— Ух ты! Привет, Элисон! Что, большая стирка? Нечего надеть?
Элисон в ответ издала звук, наполовину напоминающий нервный смех, наполовину всхлипывание, и бросилась на кровать.
— Элли! – вскричала Сара, быстро хватаясь за одеяло и сдёргивая его с кровати. Элисон испуганно вскочила на ноги.
— Здравствуйте, миссис Дэйвис, – воскликнула Кэти. – Простите меня за любопытство, но что, чёрт побери, здесь происходит? Почему она голая?
— Здравствуй, Кэти, – выдохнула Сара. – Это долгая история, и я уверена, что Элисон сама тебе всё расскажет, – они обе посмотрели на Элисон, которая опять рухнула на кровать, зарывшись лицом в подушку. – Всё, что я могу сказать, что она сейчас, как никогда нуждается в твоей дружбе и поддержке.
— Э-э-э… Хорошо… Конечно, – на лице Кэти промелькнуло беспокойство. – С ней кто-нибудь что-то сделал? Может быть, кто-то из этих говнюков из братства Каппа Альфа?
— Нет, нет, ничего подобного! Это всё по доброй воле. Ей придётся побыть обнажённой некоторое время.
Кэти ошеломлённо уставилась на Сару.
— Это, вероятно, самые странные слова, которые мне когда-либо доводилось слышать из уст матери школьницы.
Сара неловко улыбнулась.
— Думаю, всё-таки придётся тебе объяснить, – и она в двух словах передала историю, послужившую причиной их столь странного поведения: смерть богатого деда Элисон; его завещание, в котором он обещал передать компанию в её руки; а также условие, вынуждающее её оставаться голой в течение ближайшего года.
Кэти с изумлением слушала. В конце рассказа она громко расхохоталась, запрокинув голову:
— Это самая безумная история, которую я слышала в своей жизни! И это правда?
— Да, – кивнула Сара.
Кэти пронзительно взвизгнула, а затем прыгнула на кровать к Элисон, которая по-прежнему лежала вниз лицом.
— Так ты будешь богатой, подружка! – она изо всей силы шлёпнула её по заднице. Элисон подскочила, словно от удара электрическим током. Кэти рассмеялась и принялась щекотать её.
— Хватит! – вскричала Элисон, пытаясь увернуться от подруги. Но та не сдавалась. Элисон, хихикая, отчаянно отбивалась от неё.
— Тебе понадобится верная помощница, когда ты станешь богатой сучкой, и я не отстану от тебя, пока ты не возьмёшь меня к себе! – не отставала от неё Кэти.
— Хорошо, хорошо! Прекрати! – теперь уже все трое хохотали. Подружка Элисон всегда нравилась её матери. Она в любой ситуации могла найти положительные стороны и никогда не падала духом. Сара считала, что присутствие такой девушки как Кэти благотворно сказывалось на её слишком серьёзной дочери.
Кэти принялась забрасывать Элисон вопросами:
— Так ты и на занятия будешь ходить в таком виде?
— Да, я должна, – кивнула Элисон.
— Правда? Не слишком ли это чересчур – сидеть в классе голой? Это ж известная фантазия –в школе голышом!
Элисон неловко поёжилась:
— Для меня – скорее кошмар.
— И каким чёртом ты собираешься договориться с нашими, страдающими от запора, школьными стариканами?
— Дед договорился. Колледжу перевели значительную сумму, чтобы они разрешили.
— Ах, таким, значит, образом… – протянула Кэти. – Если им достаточно заплатить, то они прогнутся хоть под сами Люцифером, да ещё и задницы себе раздвинут! – Кэти бросила взгляд на мать Элисон. – Простите, миссис Дэйвис.
— Всё в порядке, Кэти, – усмехнулась Сара. – Похоже, ты права.
— Ах, да, вы мне напомнили! – Кэти вскочила с кровати и схватила лежащее на столе письмо. – Старшая по кампусу вчера принесла. Я даже не приоткрыла, хотя мне очень хотелось, – она лукаво хихикнула.
Элисон взглянула на конверт. Письмо было из деканата. Развернув бумагу, она начала читать.

Уважаемая мисс Дэйвис!

Настоящее письмо служит подтверждением, удостоверяющим Ваше право в свободном выборе одежды до конца текущего семестра в соответствии с просьбой господина Артура Комптона. Данное разрешение было принято после длительного обсуждения, и лишь потому, что закон нашего штата защищает наготу, рассматривая её как одну из форм свободы самовыражения. Надо понимать, что ответственность за решение носить или не носить одежду на территории кампуса лежит исключительно на Вас. Вам следует знать, что в любом случае, в нашем колледже нагота не поощряется и не является обязательной.

Уведомление с разъяснением ситуации было разослано всему преподавательскому составу факультета. Со студентами будут проведены беседы, напоминающие о политике колледжа в отношении сексуальных домогательств, любое проявление которых на территории кампуса является недопустимым. Позвольте выразить надежду, что Ваш новый статус доставит минимум неудобств как лично Вам, так и остальным студентам в течение тех нескольких недель, которые остаются до завершения семестра. Дирекция колледжа также оставляет за собой право аннулировать Ваш особый статус в любое время, если сочтёт в этом необходимость ради поддержания надлежащего общественного порядка.
По любым, возникшим вопросам, не стесняйтесь обращаться ко мне лично.

С уважением,

Томас Сандерс
Декан колледжа Вайлдвуд.

На какое-то мгновение Элисон ощутила слабую надежду, что они передумают и не разрешат ей. Увы, нет! Она протянула письмо матери, а та, прочитав, передала его Кэти, которая в нетерпении ёрзала на своём стуле, сгорая от любопытства.
— Ну, дорогая, я полагаю, что это всё, – произнесла Сара. – От колледжа ты получила зелёный свет. Последний шанс отказаться.
Элисон беспомощно сидела на краю кровати с видом человека, покорившегося судьбе. Приподнятое после общения с Кэти настроение, вновь упало.
— Нет, я должна это сделать.
Сара, наклонившись, нежно обняла её, а затем подошла к шкафу. Раскрыв его, она принялась собирать вещи дочери.
— Мам, что ты делаешь?
— Я заберу твою одежду домой, милая. Она тебе больше не нужна, и я не вижу смысла оставлять её тут, чтобы у тебя не было постоянного искушения.
От мысли о том, что она окажется от своей одежды в часе езды на автомобиле, по спине Элисон пробежал холодок. В словах матери имелся здравый смысл, но знать, что её одежда лежит рядом, было гораздо спокойнее.
— Да, конечно, ты права.
— Давайте, я помогу, – весело воскликнула Кэти и, спрыгнув со стула, принялась упаковывать вещи своей подружки, словно та отправлялась в увлекательное путешествие. Элисон, сидя на кровати, с несчастным видом наблюдала, как её одежда скрывается в сумках и коробках.

Глава 3. Wildwood College – Колледж Вайлдвуд.
Новость разлетелась по кампусу с быстротой молнии. Элисон Дэйвис видели, идущей голой по кампусу. Голой! Абсолютно! В чём мать родила! Невероятное известие встречали с недоверием, даже если рассказчик клялся, что видел всё своими глазами или слышал из достоверных источников. Вайлдвуд представлял собой небольшое частное учебное заведение, насчитывающее не более двух с половиной тысяч студентов, и все знали друг друга если не по имени, то, по крайней мере, в лицо. Элисон Дэйвис была хорошо известна всему кампусу, не говоря уже о том, что являлась объектом вожделения большинства парней (даже некоторых девушек) на протяжении последних четырёх лет.
С пылающими щеками совсем голая Элисон сидела в классе Современных Экосистем, дожидаясь начала занятий. Путь в класс был похож на ночной кошмар. Вид совершенно раздетой девушки, сгорающей от стыда, привлекал внимание, вызывая у окружающих шок. Её сопровождали смехом, криками и свистом. Элисон много раз порывалась броситься назад, в общежитие, но каким-то образом ей удалось двигаться вперёд, переставляя по очереди ноги и не отрывая глаз от земли.
В классе было не лучше. Кабинет был относительно небольшим, всего на два десятка человек. Изучение окружающей среды не являлось одной из самых популярных дисциплин. Карьера защитника природы не сулила больших денег, но те, кто решил посвятить себя этому занятию, образовывали по-настоящему сплочённую группу единомышленников. Оказаться в окружении друзей и знакомых казалось Элисон даже хуже, чем быть на виду у посторонних. Раскрыв учебник, она, в надежде отвлечься, уставилась в скачущие перед ней буквы, отчаянно желая почувствовать себя вновь нормальной девушкой, которой она была всего лишь несколько дней назад. Затылком она ощущала на себе взгляды других учеников.
— Классный прикид, Элли, – опустилась рядом с ней на стул девушка по имени Дон. – Должно быть, утром не требуется много времени, чтобы подготовиться? – она хихикнула.
Элисон открыла было рот для ответа, но не найдя, что сказать, поспешно отвернулась, вновь уткнувшись в книгу.
— Элисон, что ты, чёрт побери, делаешь? – услышала она за спиной громкий шёпот Мелиссы, своей подруги. – Ты что, ненормальная?
Элисон опять попыталась что-то возразить, но голос её не слушался. Пряча глаза, она изо всех сил старалась сдержать слёзы. Глубоко вздохнув, она украдкой вытерла глаза. Если в намерения Артура Комптона входило унижение его внучки, то план его действовал безупречно. Элисон находилась на грани нервного срыва.
Именно в этот момент в комнату вошла Вильма Джексон – профессор, сорокапятилетняя афро-американка. Мельком взглянув на Элисон, она произнесла:
— Я получила уведомление относительно особого статуса нашей дорогой мисс Элисон Дэйвис. У меня нет ни малейшего понятия, почему ей это разрешили, но мой долг напомнить вам всем о политике, касательно сексуальных домогательств, действующей в нашем колледже. Я выражу свою мысль в двух словах: можно смотреть, но нельзя трогать. И следите за тем, что вы болтаете. Это понятно? – все, за исключением самой Элисон, закивали головами. Она продолжала сидеть, уставившись невидящим взглядом в учебник. – А тебе, Элисон, я хочу сказать следующее. Лично мне это не нравится, и я надеюсь, что существует чертовски веская причина такому поведению, – Элисон ещё ниже опустила голову, боясь встретиться с учительницей глазами. Профессор Джексон была одной из её любимых преподавательниц, и ей больно было слышать осуждающие нотки в её голосе. В данный момент обнажённой девушке больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю. – Ну что же, продолжим, но я не потерплю беспорядка в аудитории, ясно? Касается всех, – добавила она, приступая к лекции.
Элисон попыталась слушать, но слова путались у неё в голове. Несмотря на то, что тема занятия была интересной, и сам предмет ей нравился, она не могла думать ни о чём, кроме своей наготы. Судя по взглядам, которые остальные ученики то и дело на неё бросали, у прочих были те же проблемы. Миссис Джексон неожиданно оборвала лекцию.
— Элисон, пожалуйста, подойди ко мне.
Элисон оцепенела:
— В-выйти вперёд?
— Да, пожалуйста. Устроим небольшой сеанс вопросов и ответов. У тебя будет отличный шанс похвастаться своим телом перед всем классом, которое ты так решительно демонстрируешь, а заодно объяснить нам, что всё это значит, и почему я должна мириться с этой дурью.
Элисон медленно поднялась со своего места и робко пошла к доске. Голова у неё кружилась, и в какой-то момент она испугалась, что сейчас упадёт в обморок. Подойдя к миссис Джексон, она замерла.
— Повернись лицом к классу, Элисон, и начинай рассказывать. Не сомневаюсь, что внимание всей аудитории приковано исключительно к тебе.
Элисон трясло. Она физически ощущала глаза учеников, скользящие вверх и вниз по её телу. Несколько раз она пыталась открыть рот, но не смогла издать и звука. Не в силах больше сдерживаться, она начала всхлипывать и в итоге совсем разрыдалась. Гнев Вильмы Джексон, похоже, смягчился. Ей стало жаль несчастную девушку. Она подошла к ней и, ласково обняв, попыталась утешить. Элисон плакала, вздрагивая всем телом, но женщина не торопила её, дожидаясь, пока слёзы не иссякнут.
— Как ты себя чувствуешь, Элисон? – наконец как можно мягче проговорила она.
Элисон слабо кивнула. Ей нужно было выплакать своё горе и сейчас, когда напряжение вышло вместе со слезами, ей стало чуточку легче.
— Прости меня за то, что я повела себя слишком жёстко. Просто я не в восторге от того, что здесь происходит, и мне хотелось услышать хоть какое-то объяснение. Судя по всему, ты делаешь это не по своей воле.
Элисон потрясла головой. Глубоко вдохнув, она вытерла слёзы и принялась рассказывать обо всём, что с ней случилось за последние несколько дней. Её голос, еле слышный в начале, становился всё более торопливым и сбивчивым, по мере того, как она приближалась к описанию деталей завещания и нелепых требований Артура Комптона. Класс слушал, затаив дыхание. Она рассказала, что если потерпит поражение, то пять миллионов долларов перейдут ненавистной Hale Foundation, которая ведёт борьбу с защитниками окружающей среды. Она также рассказала о своих планах по предотвращению разрушительной деятельности Комптон Энтерпрайз, если встанет во главе этой компании. Все студенты, присутствующие в аудитории, являлись ярыми сторонниками защиты природы, поэтому слова Элисон встретили горячую поддержку. Когда она закончила, класс взорвался аплодисментами.
— Держись, девочка! – услышала она возглас Мелиссы с заднего ряда, и впервые за всё время на её лице промелькнула слабая улыбка. Её засыпали множеством вопросов, на которые она, как могла, пыталась ответить.
Всё это время Вильма Джексон хранила молчание. Наконец, она произнесла:
— Спасибо, Элисон. Теперь можешь сесть.
Элисон с опаской взглянула на неё, но теперь на лице учительницы не было видно и следа неприязни или раздражения. Элисон поспешно прошла к своему столу и опустилась на место.
Профессор Джексон приблизилась к её столику и, наклонившись, проговорила:
— Это совершенно невероятная история, Элисон. Я считаю, что старик поступает отвратительно, подвергая родную внучку такому испытанию. Но я восхищена твоим мужеством.
Выйдя к доске, Вильма Джексон, повернулась лицом к классу:
— Вы знаете, моя мать принимала участие в демонстрации в городе Сельма, штат Алабама. Это был 1965 год, и они боролись за свои гражданские права. Во время их первого марша, который проходил в воскресенье, против них выступили правительственные войска, которые применили слезоточивый газ и дубинки. Однако через шесть дней демонстрация повторилась. Много лет спустя я спрашивала у своей матери, зачем она это делала, и она ответила: «Я не хотела. Мне было до смерти страшно, но у меня не было другого выбора. Это было то, что я должна была сделать».
Миссис Джексон остановилась и посмотрела на Элисон.
— Элисон, я не собираюсь проводить параллели между тем, что делаешь ты, и тем, с чем пришлось столкнуться моей матери. Но я хочу сказать, что твой поступок требует большого мужества. Я лишь надеюсь, что ты делаешь это из чистых побуждений и, оказавшись во главе компании, осуществишь свои планы, о которых ты нам рассказывала. Если у тебя получится, то ты выйдешь из этой истории с гордостью и честью.
Элисон кивнула. Она была очень благодарна этой женщине за поддержку.
— А теперь, класс, продолжим урок! Все глаза на доску!

Это сообщение отредактировал drug3 - 26-11-2010 - 00:14

drug3 26-11-2010 - 00:17

Наследство Элисон.
Глава 3. The Cafeteria – Кафетерий.
Тучи, грозившие дождём, к обеду рассеялись. Небо засияло синевой, и солнце, вырвавшись на свободу, озарило небольшой студенческий городок. Наконец-то мурашки, покрывавшие с самого утра обнажённую кожу Элисон, исчезли. Тёплые солнечные лучи согрели её тело, когда она шла по территории кампуса в сторону кафетерия, где её ждали подруги Кэти и Мелисса. Элисон умоляла Кэти принести обед ей в комнату, но та настояла на том, что если она собирается выдержать целый год, то ей надо привыкать находиться обнажённой в общественных местах. Элисон, конечно, понимала, что Кэти права, но легче ей от этого не было. Она вообще сомневалась, что можно привыкнуть к тому, что люди постоянно разглядывают её тело.
— Эй ты, богатая голая сучка! – услышала она возглас подружки, а затем увидела, как та ей машет рукой, стоя у входа в столовую. Мелисса находилась рядом и выглядела почти так же растерянно, как и сама Элисон.
Мелисса была невысокой хрупкой девушкой с короткими тёмными волосами и невероятно хорошеньким лицом с большими тёмно-карими глазами. Когда она несколько лет назад поступила в школу Вайлдвуд, то была застенчивой, неуклюжей и необщительной девушкой, не имевшей никакого понятия ни о моде, ни о том, как нужно пользоваться косметикой. Оказавшись на отделении Изучения Окружающей среды, она попала под крылышко Элисон, которая и научила её красиво одеваться, пользоваться макияжем. Элисон помогла ей подобрать правильную причёску и уговорила отказаться от уродливых очков в пользу контактных линз. Словно в том сентиментальном фильме, в котором простушка Джейн преображается в королеву кампуса, из маленькой мышки, на которую никто никогда не обращал внимания, Мелисса превратилась в миловидную девушку, при виде которой парни сворачивали головы. Мелисса, наконец, выбралась из своей скорлупы, хотя и сохранила прежнюю застенчивость.
Кэти же, напротив, никогда не страдала от чрезмерной стеснительности, поэтому она сразу же уставилась на сиськи Элисон, едва та приблизилась.
— Смотри-ка, как они высоко торчат, подружка, – заметила она. Элисон смущённо посмотрела на свои затвердевшие соски. – Похоже, что прогулки нагишом на публике тебя неплохо заводят, а?
— Нет, – огрызнулась Элисон, хотя в действительности это было неправдой. Весь день она ходила в повышенном возбуждённом состоянии. Временами она даже пугалась, что от голодных взглядов, которые она постоянно на себе ощущала, её накроет оргазм в самый неподходящий момент. С самого утра она пыталась справиться со своим возбуждением, но ей это удавалось лишь отчасти.
— Да? А мне кажется иначе, – хохотнула Кэти и, внезапно протянув руку, подёргала её за соски.
— Кэти! – воскликнула Элисон, в ужасе отшатнувшись. Она испуганно оглянулась в надежде, что никто этого не заметил. – Чёрт побери, Кэти! Если ты будешь меня позорить, я вернусь в общежитие!
— Боже, Кэти, да ты извращенка, – проговорила Мелисса.
Кэти весело рассмеялась в ответ.
— Хорошо, хорошо! Я буду вести себя прилично. Пойдёмте, порубаем чего-нибудь.
Элисон вздохнула:
— Окей, давайте пойдём.
Три девушки вошли внутрь. Почти все столики были заняты. Едва они появились, как зал наполнился свистом и улюлюканьем. Стараясь не обращать ни на кого внимания, девушки наполнили подносы и уселись за маленьким столиком. Лицо Элисон было краснее свёклы.
— Боже, чтоб оно всё провалилось! – пробормотала она себе под нос.
— Наплюй на всех, – беспечно отозвалась Кэти. – Их всех интересует только твоё сногсшибательное тело, девочка. Если бы я выглядела так, как ты, я бы вообще никогда не одевалась. Меня не пришлось бы даже подкупать, чтобы я разделась.
— У тебя хорошее тело, – хихикнула Мелисса. – Ты просто впустую треплешься, Кэти. Ты никогда в жизни не выйдешь голой.
Кэти метнула на неё сердитый взгляд:
— Думаешь, я не смогу? Я ещё заявлюсь в класс голышом. Вот увидишь. Только сброшу сначала хотя бы фунтов десять.
— Мелисса права, – подхватила Элисон. – У тебя красивое тело. И поверь мне, тебе не захочется идти голышом на занятия. Не так это здорово, как кажется.
— Нет, я это сделаю! Просто мне нужно для начала немножко похудеть. Сяду на диету сегодня же, и тогда я успею как раз к концу семестра.
— Да, конечно, – закатила глаза Мелисса.
— Хочешь маленькое пари, Мелисса? – глаза Кэти блеснули.
— Может быть. Сначала скажи.
— Если мне до конца учебного года удастся сбросить десять фунтов, я приду на занятия голой. Но если я это сделаю, ты тоже это сделаешь вместе со мной.
— Я не буду ходить голой на уроки, – ответила Мелисса. – Никаким долбанным образом! Да и всё равно, до конца семестра остался всего один месяц, так что тебе ни за что не удастся потерять свои десять фунтов.
— Вот увидишь, я похудею за месяц.
— Окей, если у тебя получится, то я определённо желала бы посмотреть, как ты явишься на занятия голышом. Это было бы дерзко. Но я ни при каких условиях раздеваться не стану.
— Ладно, я всё равно для тебя что-нибудь придумаю. Что-нибудь такое, чтобы ты тоже оказалась голой на публике.
— Я не приму твоё дурацкое пари, пока не узнаю, что мне нужно будет сделать. Ты слишком хитрая, чтобы доверять тебе на слово.
— Ох, ладно, ладно. Что-нибудь придумаем…
На стол, за которым они сидела упала тень. Девушки подняли головы. Рядом с ними стоял Том Андерсон, бывший приятель Элли. Это был высокий, скорее, долговязый парень, лучший подающий в бейсбольной команде колледжа.
— Совсем неплохо, Элисон, – проговорил он. – Даже не подозревал, что ты эксгибиционистка. Если бы я знал это раньше, то уж придумал бы для тебя пару забавных развлечений.
Не успела Элисон и рта раскрыть, как Кэти, по своему обыкновению, сразила его влёт:
— Она просто демонстрирует всем то, что тебе уже никогда не достанется, парнишка Томми.
— Нет, Кэти, – взглянул на неё Том. – Думаю, что она всем демонстрирует, что она почти такая же большая шалава, как и ты.
— Шалава?! До сих пор только тебе одному удалось её одурачить, ты, засранец, – рассердилась Кэти. – И насколько я успела заметить, ты тут единственный среди парней, у которого ничего не торчит в штанах. Или у тебя член размером с карандаш, который даже и заметить нельзя?
— Кэти! – вскричала Элисон. – Дай мне поговорить с ним минуту.
— Разве Кэти позволит хоть кому-то вставить слово? Я бы на всю жизнь такой день запомнил, – съязвил Том.
— Что тебе нужно, Том? – спросила Элисон. – Если ты явился, чтобы надоедать мне, то у меня нет для этого настроения.
— Просто хотел знать, какого чёрта ты разгуливаешь в таком виде? Ты хоть понимаешь, как это мне неприятно?
— Неприятно тебе? – воскликнула Элисон. – Как же это может касаться тебя даже больше, чем меня?
— Возможно, ты слышала, что о тебе говорят люди, Элисон. Все обсуждают твои сиськи, твою задницу. Спрашивают меня, каково это – трахать тебя.
— Ох, и тебе это неприятно? А как ты думаешь, что чувствую я? Я – именно та, о которой все говорят! – краем глаза Элисон заметила, что вокруг них начали собираться люди, но не могла остановиться. – Ты знаешь, Том, я порвала с тобой не только из-за того, что ты меня обманывал. Мои глаза открылись, когда я, наконец, поняла, какой ты отъявленный самовлюблённый эгоист.
— По крайней мере, я не вёл себя, как последняя шлюха, которая выставляет напоказ своё тело любому, кто желает посмотреть.
Больше Кэти молчать не могла:
— Да! Эта голая шлюха ровно через год будет в состоянии купить и продать твою задницу с потрохами. Надеюсь, ты ещё не раз вспомнишь об этом, зарабатывая на жизнь игрой в какой-то захудалой команде за нищенскую зарплату, когда вскладчину с друзьями будете трахать какую-нибудь проститутку.
— Вы, две сучки, стоите друг друга, – произнёс Том. – Не удивлюсь, если узнаю, что ты, Кэти, служишь подстилкой для Элисон. Тут есть только один человек, которого всё это не касается – Мелисса.
Мелисса, которая до этого сидела молча, не вмешиваясь в перепалку, схватила со стола пластиковую бутылку с кетчупом и, направив её на Тома, сжала изо всех сил. Красный кетчуп брызнул на его рубашку и брюки.
Том в замешательстве отпрянул назад, с изумлением оглядывая испорченную одежду. С соседних столиков донёсся дружный хохот.
— Проклятье! Вы все чокнутые суки! – заорал он и, развернувшись, бросился в ярости прочь. Элисон поймала взгляд Кэти, потом они обе посмотрели на тихоню Мелиссу, и все трое прыснули от смеха. Подняв руки, они ударили ладонями.
Кэти подняла стакан с дайет-колой, словно произнося тост:
— Кажется, наступают интересные времена!
Звякнули стаканы.
— «Интересные» – не то слово, – сказала Элисон и сама рассмеялась собственной шутке.

Глава 3. The End of a Long Day – Конец длинного дня.
Общежития колледжа Вайлдвуд не представляли собой ничего необычного. Однако существовала одна особенность, которая высоко ценилась всеми студентами. В каждой комнате, за исключением, естественно, самого нижнего этажа, был выход на собственный маленький балкон, огороженный металлическими перилами. На этих балкончиках приятно было посидеть вечером, поджарить барбекю или даже заняться под утро любовью.
Комната Элисон располагалась на третьем этаже. Налив себе вина, она вышла на балкон. Кэти под вечер умчалась куда-то со своим дружком, так что Элисон оказалась предоставленной самой себе. Удобно расположившись в одном из двух шезлонгов, она принялась смотреть на голубое небо. Солнце медленно угасало, и горизонт искрился оранжевым. Стояла чудесная весенняя погода. В вечернем воздухе чувствовалась свежесть, и открытая кожа Элисон покрылась мурашками. Весь кампус раскинулся под ней. Студенческий городок был словно оазис на краю шумных бетонных городских джунглей. Где-то вдали, оставляя за собой белый след, медленно летел самолёт. Сделав глоток, Элисон прикрыла глаза, постаравшись, наконец, привести мысли в порядок, чего у неё никак не получалось в течение дня. Закат, вино и полное спокойствие в итоге возымели эффект и, когда она вновь посмотрела вокруг, то ощутила себя другим человеком.
Она тихонько засмеялась. Ещё несколько дней назад она бы ни за что не решилась выйти сюда голышом. Теперь же этот маленький балкончик, возвышавшийся над кампусом, казался ей надёжным убежищем, несмотря на то, что любопытные глаза при желании и тут смогли бы её рассмотреть. Элисон и сама удивлялась собственному спокойствию после пережитых за день эмоций – тревоги, стыда, сексуального возбуждения. Возможно, это из-за того, что переживания оказались чересчур сильными, к которым она не привыкла, подумалось ей. События дня проплывали перед её глазами, и она знала, что никогда не сможет их забыть. Этот день навсегда отпечатался в её памяти. Всё это было слишком невероятно. Слишком! Ещё один глоток вина прокатился по телу волной тепла и спокойствия.
Элисон ощущала какую-то необъяснимую гордость. Это был тяжелейший день в её жизни, и она выстояла. Она подумала о Ребекке, о том в каких «играх» Артура Комптона ей пришлось участвовать, и ещё о том, что, несмотря на всё, ей удалось сохранить своё достоинство. Элисон пообещала себе, что при случае расспросит об это свою мать подробнее. Элисон подлила себе вина и поставила диск Минди Смит . Тихая музыка заструилась с балкона. Горизонт из оранжевого постепенно стал чёрным, и на ночном небе замерцали звёзды. Когда вина в бокале больше не осталось, а воздух стал слишком прохладным, Элисон, наконец, поднялась на ноги и вернулась в комнату. Подойдя к столу, она зачеркнула крестиком очередной день. Уже четыре крестика. Остался триста шестьдесят один день. Элисон выключила свет, улеглась на кровать, и сон унёс её подальше от этого странного дня навстречу ещё более странному будущему.

drug3 26-11-2010 - 00:19

Наследство Элисон.
Глава 4. The Offer – Предложение.
— Для меня должен быть пакет, – еле слышно проговорила голая студентка, протягивая в окошко жёлтую квитанцию. Строгая женщина по ту сторону стекла неодобрительно смерила её взглядом и, развернувшись, удалилась в соседнее помещение за посылкой.
— Можете не торопиться! – подал голос мужчина, стоявший в очереди за девушкой. – Это как раз тот случай, когда я не против подождать.
Элисон Дэйвис слегка покраснела, хотя и не удержалась от улыбки. Женщина вернулась и бросила перед ней на стойку запечатанный конверт. На лицевой стороне значилось имя матери Элисон, ниже стоял обратный адрес. Элисон положила конверт поверх стопки учебников, которые держала в руках и, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, поспешила к дверям.
Утро выдалось довольно прохладным. По небу плыли облака, периодически закрывая солнце. Едва Элисон оказалась на улице, как всё её тело покрылось гусиной кожей, а соски сморщились от холода. За последние две недели, с тех пор как после оглашения завещания жизнь её перевернулась с ног на голову, Элисон пришлось на себе ощутить капризный нрав весенней погоды, когда в течение дня температура менялась непредсказуемым образом.
Идти босыми ногами по твёрдому и грубому бетону было больно, поэтому она пошла по мягкой траве, направляясь к общежитию прямо через газон. Когда она проходила мимо пустой бейсбольной площадки, солнце, наконец, прорвалось сквозь тучи, тёплыми лучами обогрев обнажённую кожу. Элисон отважилась сделать то, на что не решалась, как минимум, последние несколько дней – посидеть на свежем воздухе на одной из деревянных скамеек у трибун и почитать письмо. До этого времени она сразу после занятий пряталась у себя в комнате, выходя лишь в столовую. Осторожно вскрыв пакет, она обнаружила внутри исписанный листок бумаги и толстую тетрадь в твёрдом переплёте. Развернув письмо, Элисон принялась читать:

Дорогая Элли.
Ты говорила, что хотела бы узнать побольше о Ребекке, твоей бабушке. Посылаю тебе её личный дневник, который мне достался после её смерти. Я никогда его никому не показывала, так что и ты, пожалуйста, сохрани в тайне всё, что узнаешь.
Помни, что каждый день приближает тебя к твоей цели, милая. Будь умницей, моя девочка.
Люблю тебя,
Мама.

Она вытащила из пакета тетрадь и перелистала исписанные от руки страницы.
— Когда начинается матч? – раздался над ней знакомый голос.
Элисон обернулась. Рядом с ней, самодовольно ухмыляясь, стоял ненавистный дядюшка Тони.
— Тони! Какого чёрта ты тут делаешь?
Тони Комптон неуловимым движением скользнул рядом с ней на лавку, приобняв её одной рукой.
— Просто захотелось повидать мою любимую племянницу, – произнёс он.
Элисон, отпрянула назад, стряхнув с плеча его руку:
— Просто племянницу, Тони.
— Тем более, – усмехнулся он, не обращая внимания на её реакцию.
— Если ты решил проверить, не нарушаю ли я условия завещания… Как видишь, нет.
Тони пожал плечами:
— Пока нет, – он вытащил сигарету. – Не возражаешь, если я закурю?
— Да, возражаю.
Поднявшись, он отошёл в сторону, прислонившись к сетчатому ограждению, окаймлявшему площадку.
— Хорошо, я постою здесь, – произнёс он, прикуривая. Его глаза прятались за стёклами дорогих очков, но Элисон не сомневалась, куда он смотрит. Даже в сшитой на заказ одежде, Тони выглядел неряшливо. Да и властная манера, с которой он старался держаться, также плохо сочеталась с его личностью, как и дорогой костюм. Его отец, Артур Комптон, был совсем не таким. Ощущение богатства и власти, чувство исходящей опасности наполняло атмосферу при его появлении, и было такой же неотъемлемой его частью, как свойство человека дышать. Попытка Тони подражать своему отцу выглядела нелепо, казалась жалкой подделкой. Сын был не похож на отца.
— Следует отдать тебе должное, Элисон, – снова заговорил Тони. – Я был уверен, что это не зайдёт так далеко. А у тебя есть яйца!
— Полагаю, ты говоришь в переносном смысле?
— Я хотел сказать, что, похоже, у тебя есть яйца.
Элисон начала терять терпение.
— Это всё, ради чего ты тут появился, Тони?
Тони смерил взглядом свою прекрасную юную племянницу.
— Нет, не только. Я решил избавить тебя от дальнейшего позора.
— Разве кто-то утверждает, что я опозорена?
Тони громко рассмеялся.
— Я наблюдал за тобой с того момента, когда ты сюда вернулась. Ты явно не похожа на эксгибиционистку.
Элисон какое-то время сидела молча, гадая, кто мог за ней шпионить. Может быть, Тони успел подкупить кого-нибудь из парней? Преподавателей? Её подруг? «Не имеет значения, – подумала она. – Я никого не обманывала».
— Нравится мне это или нет, никого не касается, Тони. Важно лишь только то, выполняю ли я условия завещания. А я их выполняю.
Тони опять пожал плечами.
— Ты права, это не имеет значения. Ты всё равно не выдержишь целый год, независимо от того, получаешь ты от этого удовольствие или нет.
— Ты так считаешь? – в ярости воскликнула Элисон. – Не стоит меня недооценивать, Тони.
— А ты не смей, мать твою, недооценивать меня, Элисон, – огрызнулся тот. – Ты скоро покинешь этот свой маленький зелёный оазис и окажешься в моей власти, – Тони затянулся сигаретой и выпустил вверх струйку дыма. – Надеюсь, ты помнишь, как Мариана Пэрез говорила, что в фирме к тебе прикрепят одного из работников компании? – Элисон кивнула. – Так вот, племянница, этим человеком буду я.
Элисон не ожидала такого поворота. Ей было известно, что согласно условиям завещания после окончания колледжа ей предстоит работа в компании – голой, естественно – и что к ней приставят одного из сотрудников. Но мысль о том, что дядюшка Тони окажется её непосредственным начальником, вселяла тревогу. Конечно же, это было логично, подумала она, ругая себя, что не догадалась раньше. Совершенно очевидно, что Артур Комптон намеревался оставить весь бизнес целиком своему сыну, Тони. Ко всему прочему, покойный дед заставил их сражаться за его компанию. Без сомнения, он получил бы удовольствие, если бы мог видеть, как развивается его извращённый сценарий.
Элисон попыталась изобразить равнодушие:
— И что из этого?
— Вот, что мне всегда в тебе нравилось, Элисон. Никогда-не-сдавайся, не-падай-духом!
— Прибереги свой сарказм, Тони. Или ты явился только для того, чтобы меня запугивать?
— Я здесь не для того, чтобы запугивать тебя, Элли. Проклятье, ведь ты моя родственница, хотя я и пытаюсь не вспоминать об этом, когда смотрю на твои мировые сиськи!
— Пошёл ты, Тони, – презрительно процедила Элисон. Она поднялась на ноги, намереваясь уйти.
— Вау! Никогда прежде не слышал от тебя подобных выражений! – насмешливо воскликнул Тони. Элисон принялась собирать вещи. – Так ты не желаешь выслушать моё предложение?
— Предложение? – недоверчиво переспросила Элисон.
Тони широко улыбнулся.
— Мне показалось, тебя это заинтересует, – он бросил сигарету на землю, придавив её каблуком.
— Я согласна тебя выслушать, если это что-то стоящее, – произнесла Элисон, опускаясь обратно на скамейку.
— Надеюсь, хотя выбор за тобой, – Тони уставился на неё ледяным взглядом. – Прежде всего, я бы хотел быть уверенным, что с твоими родителями всё будет в порядке. Как-никак, но твоя мать – моя сестра. Я согласен взять на себя все ваши долги, включая ипотеку. Чёрт, я даже обещаю подбросить твоему отцу-неудачнику несколько выгодных строительных контрактов, чтобы он, наконец, смог подняться на ноги.
— Меньше, чем через год, я и сама смогу всё это сделать, Тони, и даже намного больше. И мой отец не неудачник. Он всю жизнь трудился так, как тебе и не снилось.
Нахмурившись, Тони продолжил:
— Во-вторых, я предлагаю тебе работу. Тебе хотелось бы, чтобы Комптон Энтерпрайз проявляла заботу об окружающей среде? Очень хорошо! Я сделаю тебя начальником отделения Защиты природных ресурсов. Ты будешь получать столько же, сколько получают начальники других отделов, что чертовски неплохо для девушки, только что окончившей колледж. Можешь даже ходить в одежде, если пожелаешь, – он хмыкнул. – Хотя лично мне бы этого не хотелось.
— А потом ты меня уволишь при первой же возможности. Прости, но насколько я тебя знаю, твоим словам нельзя доверять.
— Нет? Больно это слышать, Элисон, – произнёс Тони с деланным сожалением. – Мне хотелось помочь тебе. Я как раз собирался доказать, насколько искренни мои намерения и закрепить своё предложение на бумаге. Твоя деятельность в фирме будет защищена соответствующими гарантиями. Если хочешь, можешь показать контракт своему адвокату.
Элисон сидела, некоторое время размышляя. Следовало признать, что предложение Тони действительно выглядело заманчиво. Впрочем, сейчас любое предложение, которое позволило бы ей снова одеваться и стать нормальным человеком, показалось бы ей заманчивым.
— Это всё? – спросила она.
— Да, это всё. Таково моё предложение. Можешь его либо принять, либо отказаться.
— А если я откажусь?
— Тогда, Элли, тебя ожидает чрезвычайно интересный год. Это я тебе обещаю.
— Судя по всему, ты нервничаешь, Тони, если решил со мной договориться так скоро, – заметила Элисон.
— Нервничаю? – он рассмеялся. – Поверь мне, если бы ты только знала, что я для тебя приготовил, то поняла бы, что у меня нет повода переживать. Полагаю, это будет очень весело.
— Так почему же ты явился?
— Потому что мне не терпится избавиться от титула «Исполняющий Обязанности Директора» и начать развиваться в соответствии со своими планами. Всё это дерьмо сковывает меня по рукам и ногам, не позволяя заниматься серьёзными делами. Папочке захотелось немного меня проучить, а тебя заставить пощеголять голышом, поэтому он и составил своё дурацкое завещание таким образом. Но мне кажется, что пришло время положить конец этой глупости, и начать продвигаться вперёд. Настало время заняться работой, к которой я так долго готовился.
— Я думаю, что отдел по Защите окружающей среды, будет просто фикцией. У меня не будет никакой реальной власти.
— Не обязательно. Я не собираюсь устраивать революцию в компании ради сохранения парочки проклятых пятнистых сов или ещё чего-нибудь, но у Комптон Энтерпрайз действительно неважная репутация. Мне бы хотелось иметь кого-нибудь, вроде тебя, кто умел бы найти общий язык со всеми этими натуралистами.
— Так ты хочешь, чтобы я занималась клоунадой? Нет, благодарю.
— Можешь попробовать проявить себя в чём-то большем, если чувствуешь за собой такую способность.
— Но последнее слово всегда будет за тобой, так?
— Без сомнения, поскольку это будет моя компания.
— А если я смогу прожить этот год обнажённой, то компания будет моей, и все решения будут исходить исключительно от меня, Тони.
— Это верно. Но если ты не справишься – а ты не справишься – то и ты, и твои родители останутся ни с чем. Такой вот расклад, малышка. Твой ответ должен лежать у меня на столе в течение сорока восьми часов.
— Я должна видеть контракт, прежде чем что-либо решать.
Тони раскрыл кожаный кейс и, вытащив пачку отпечатанных и аккуратно скрепленных листов, протянул Элисон.
— Если хочешь, я могу отправить копию твоему адвокату и ещё одну – твоим родителям. Элисон быстро пролистала документы. – Ну что ж, – проговорил Тони. – Надеюсь, мы договоримся.
— Почему только сорок восемь часов?
— Потому что мне не терпится подпалить твою милую маленькую задницу и поскорее покончить со всем этим. И моё предложение – не предмет для споров. Я говорю это на тот случай, если тебе или твоему адвокату придёт в голову какая-либо светлая мысль, и вы вздумаете явиться ко мне со встречными предложениями. Либо ты соглашаешься, либо нет. Если ты откажешься, то второго шанса от меня не получишь.

The Storm – Буря.
Элисон стояла на своём балконе на третьем этаже общежития, глядя, как вдали молнии прочерчивают вечернее небо. Утренняя прохлада к обеду сменилась повышением температуры, и тёплый атмосферный фронт принёс за собой первую грозу. Ночной бриз ласкал обнажённую кожу, и девушка упивалась могуществом стихии, её великолепием. Впервые с тех пор, как ей пришлось отказаться от одежды, она чувствовала себя естественно и свободно. Такой ночью, как эта хорошо стоять голышом, думала она, в то время как очередная молния, разорвав небо, осветила её фигуру.
Воздух стал заметно свежее, раскаты грома слышались всё ближе, а молнии сверкали одна за другой. К маленькому студенческому городку приближалась буря, и деревья внизу гнулись под порывами ветра. Первые капли упали на Элисон. Она стояла под тёплым дождём, словно он мог смыть всю грязь, через которую ей пришлось пройти за последние две недели. И лишь тогда, когда буря разыгралась не на шутку, она неохотно вернулась обратно в комнату, залив порог водой, стекающей с её тела.
Элисон вытиралась полотенцем, когда от удара грома задрожали стёкла, и комната погрузилась во тьму. Она вслепую пробралась к своему столу и, выдвинув ящик, нащупала лежащие в нём спички. Очередная вспышка выхватила из темноты подсвечник у изголовья её кровати. Элисон зажгла свечу, и огонёк заплясал, отбрасывая на стены причудливые тени.
Непрекращающееся чувство стыда, владевшее ею на протяжении последних двух недель, казалось, смыло дождём, сменившись невероятным возбуждением. Руки Элисон скользнули к груди, всё ещё влажной от дождя, и начали ласкать соски, пока те не затвердели. Тогда её ладони двинулись ниже, лаская вздымающийся и опадающий живот, и дальше, к паху.
Элисон задохнулась, когда пальцы, наконец, достигли своей цели. Порывы ветра сотрясали стекло, она двигалась им в унисон. Спина её выгнулась, волосы разметались по лицу. Вспышки молний одна за другой озаряли комнату, в то время как движения девушки всё ускорялись. Буря и Элисон достигли апогея в этом странном танце одновременно, и, когда прогремел последний удар грома, из её груди вырвался громкий вскрик. С тихим стоном, Элисон повалилась на кровать и, тяжело дыша, слушала, как постепенно затихает непогода, уходя на восток.
Буря отступила, подобно любовнику, исчезающему в ночи. Элисон села на кровати и только тут в неровном свете свечи заметила брошенное ею на пол полотенце. Подняв его, она не спеша принялась вытирать волосы. На неё нахлынули воспоминания ушедшего дня.

После короткой встречи с дядюшкой, у неё едва хватило времени, чтобы забежать в общежитие, оставить в комнате контракт и дневник Ребекки и после этого успеть на занятия. Сидеть абсолютно голой в классе было испытанием, к которому она так и не смогла привыкнуть за две недели, и которое совершенно её измотало. После уроков она сделала несколько телефонных звонков.
Прежде всего, она созвонилась со своим адвокатом и хорошим другом их семьи, Биллом Хендерсоном. Её интересовало, мог ли контракт Тони быть законным, и стоило ли вообще тратить время на его изучение или нет.
— Элисон, насколько я могу судить, контракт подготовлен очень тщательно, – заверил её Билл. – Если тебя это заинтересовало, то тут есть несколько моментов, которые мне потребуется обсудить с адвокатами Тони. Однако я думаю, что этот документ является совершенно законным юридическим подтверждением всего того, что он тебе обещал.
— Так что мне делать, Билл? Это хорошее предложение?
— Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь. В сравнении с тем, что тебе положено по завещанию, это почти ничего. Но по сравнению с перспективой провести обнажённой целый год, быть может, не так уж плохо. Воистину, это должен быть твой выбор.
— Боже, Билли, я готова сделать почти всё, что угодно, лишь бы прекратить это прямо сейчас! Ты не представляешь, насколько это унизительно, и я правда не знаю, смогу ли я всё это вынести, особенно если эта тварь будет иметь надо мной власть, когда я начну работать в компании.
— Элисон, это вполне понятно.
— Так ты думаешь, я должна согласиться?
— Как адвокат, я бы ответил «нет». На мой взгляд, утверждение, что это лучшее предложение в твоей жизни – полная чушь. Он ещё не раз попытается тебя уговорить, и чем дольше ты протянешь, тем выгоднее будут его предложения. Но как друг, я понимаю твоё желание сдаться и прекратить этот фарс.
— А как продвигается наш иск относительно легальности завещания?
— Я делаю всё, что могу, но адвокаты Артура Комптона изо всех сил вставляют мне палки в колёса. Пока мы добьёмся первого слушания в суде, пройдёт не меньше шести месяцев.
— Шесть месяцев!
— Боюсь, что так, Элисон. И, откровенно говоря, я совсем не уверен в наших шансах. Пользуясь хитросплетениями юридического языка, я раскопал пару зацепок, но в любом случае, это почти ничего нам не даёт.
После беседы с Биллом Элисон позвонила Саре. Рассказав ей о своих сомнениях, она уловила в голосе матери нотки разочарования.
— Но ведь ты зашла так далеко! – воскликнула Сара. – Неужели ты бросишь всё на полпути?
— Прошло всего лишь две недели, а я уже на грани нервного срыва! – Элисон еле сдерживала слёзы. – Господи, мама, это так ужасно! Где бы я ни появилась, все на меня пялятся! И это никогда не кончится. Это просто невыносимо!
Сара молчала. После долгой паузы она, наконец, проговорила:
— Я думала, что ты сильнее, Элли.
— Что ты имеешь в виду? – ошеломлённо произнесла Элисон.
— Я имею в виду, что считала, что у тебя достаточно мужества побить твоего деда в его же игре.
— Это не игра, мама, это моя жизнь!
— Конечно, это твоя жизнь и твоё решение. Но если ты согласишься, то потом будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Ты действительно желаешь стать маленькой пешкой в империи Тони? Ты взвоешь уже через несколько месяцев.
— Ох, и ты полагаешь, что ходить на работу абсолютно голой в течение почти целого года будет легче?
— Нет, дорогая, это куда труднее, но, по крайней мере, это не продлится вечно, а в конце тебя ожидает колоссальная награда. Если же ты согласишься, то увязнешь в этом навсегда.
Элисон умолкла.
— Не знаю, мам. Может быть, мне и вправду удастся проявить себя на том посту, что он мне предлагает?.. – неуверенно проговорила она наконец.
В ответ Сара только расхохоталась.
— Проявить себя? – насмешливо переспросила она. – И как же ты собираешься себя проявить? Ты будешь в полной его власти! Да он раздавит тебя одним пальцем! У тебя не будет никаких полномочий. Ты можешь принять предложение Тони, если хочешь, но, пожалуйста, не будь такой наивной. Ты гораздо умнее.
— Наивной? – вскричала Элисон. – А ты сама попробуй! Попробуй прогуляться голышом перед своими подругами, учителями, посторонними! Попробуй быть спокойной, когда все тебя постоянно разглядывают, отпуская за твоей спиной грязные шуточки! Попробуй побыть на моём месте, мама, а потом мы поговорим о том, какая я слабая и наивная!
Сара ответила не сразу.
— Я бы сделала это, если бы могла, Элисон, – тихо ответила она.
— Пошла ты! – крикнула Элисон, в ярости швырнув трубку. Она так надеялась, что мать её поддержит. «Этой жадной суке наплевать на всё, что мне приходится терпеть!» – в отчаянии подумала она. Впрочем, через некоторое время ей стало стыдно за свои мысли. Она никогда в жизни не повышала на мать голоса. Элисон прошлась по комнате, словно зверь, пойманный в клетку. Она надеялась, что мать сейчас позвонит и скажет, что ей очень жаль, и что, конечно же, предложение нужно принять. Но телефон молчал.

Элисон уставилась на свечу, пытаясь избавиться от одолевающих её мыслей и силясь стряхнуть напряжение, не покидающее её все последние дни. Неужели действительно прошло всего лишь две недели? Две недели с тех пор, когда она была нормальной и счастливой девушкой-старшекурсницей? Казалось, что это было в какой-то другой жизни.
Краешком глаза она заметила лежащий на столе дневник. Взяв его, она принялась перелистывать страницы, исписанные чётким, изящным почерком. Когда она раскрыла тетрадь, на кровать выпали несколько фотографий. Подобрав одну, Элисон поднесла её к глазам. На неё глянула красивая черноволосая девушка лет девятнадцати с печальной улыбкой на губах. Элисон была потрясена. Она совсем не помнила свою бабушку, а те фотографии, которые она знала, были сделаны гораздо позже. Девушка, смотревшая на неё, годилась ей в сёстры. Сходство между Элисон и Ребеккой было поразительным!

drug3 26-11-2010 - 00:21

Наследство Элисон.
Rebecca's Diary – Дневник Ребекки.
В мерцающем свете свечи Элисон принялась читать. Это была история маленькой девочки, рано потерявшей родителей в автомобильной аварии. Жизнь кидала её из одной приёмной семьи в другую. Ей часто приходилось менять школы, из-за чего ей никак не удавалось завести друзей. К тому же одевалась она просто и неброско, и никому даже в голову не приходило пригласить её на общую вечеринку. Она росла тихой и замкнутой, мечтая однажды проснуться принцессой – отчаянно желающей быть всеми любимой и обожаемой. Годы шли, и девочка-подросток постепенно превращалась во взрослую девушку, всё больше осознающую свою красоту.
Элисон читала, очарованная жизнью и мыслями женщины, которой никогда не знала. Окончив школу, Ребекка окунулась в мир взрослых, пытаясь найти в нём своё место. С Артуром она познакомилась в то время, когда работала официанткой в ресторане, и от слов, которыми она описала эту встречу, по спине Элисон пробежал холодок:

Этого парня зовут Артур. Он появляется в нашем ресторане два или три раза в неделю. Я не запомнила его фамилии, но он оставляет неплохие чаевые и по-настоящему красив. Вероятно, он очень богат. Да, да, это правда. Я подшутила над ним, сказав, что имя Артур звучит слишком уж скучно и официально для такого молодого парня. Я называла его Арт или Арти. Не думаю, что ему пришлись по вкусу эти имена, так что я снова стала называть его Артуром. Как бы то ни было, он пригласил меня сегодня! Я уже говорила, что он очень красив? А богат? Ха, ха, кажется, у меня получилось!

Легкомысленный тон Ребекки вызвал у Элисон горячее желание запрыгнуть в дневник и предупредить её, что этот красивый, богатый и молодой человек просто манипулирует ею. Конечно же, она не могла этого сделать. К тому же, она понимала, что никогда и сама не появится на свет, если эти двое не соединятся. Её судьба, как и судьба Ребекки, была неразрывно связана с Артуром Комптоном.
Ребекка описывала, как Артур ухаживал за ней. Поначалу он показал себя настоящим джентльменом, завалившим её различными подарками. Они посещали дорогие клубы и были гостями на эксклюзивных вечеринках. Это был бурный период в жизни молодой и бедной девушки. Она написала, как они впервые занимались любовью, как переживала она, и насколько он был с нею нежен. Ребекка влюбилась. Но даже в пору их раннего знакомства она интуитивно ощущала, что он никогда полностью перед ней не раскрывался. Она писала: со мной Артур всегда исключительно добр и обаятелен, но меня не покидает ощущение, что этому человеку лучше не переходить дорогу. Нет ничего определённого, на что можно бы было указать пальцем, просто я замечаю, как себя ведут в его присутствии окружающие. Они словно его боятся. Есть в нём какие-то подводные камни. Я полагаю, что это из-за того, что в любой ситуации он выглядит хозяином положения.
Однажды Артуру пришлось уехать из города. Он пригласил с собой Ребекку, и они остановились в отеле. После занятия любовью он спросил ее, не может ли она спуститься в холл и принести немного льда.
Я выбралась из кровати и начала одеваться.
— Тебе не нужен халат, Бекки, – сказал он мне. Я лишь посмеялась и, запахнувшись, отправилась за льдом. Вынуждена признать, его предложение слегка меня шокировало. Не могла же я действительно спуститься в холл голой.
Когда Ребекка вернулась в номер, Артур выглядел странно притихшим. Он не проронил ни слова, но Ребекка почувствовала, что в их отношениях что-то неуловимо изменилось. Вернувшись домой, Артур исчез на целую неделю. Затем прошла ещё неделя. Ребекка в отчаянии пыталась до него дозвониться, но он не отвечал ей. Она уже потеряла надежду увидеть его ещё раз, когда, спустя месяц, телефон зазвонил.
— Жди меня вечером в восемь часов в ресторане Арлингтон, – в своей обычной манере произнёс Артур Комптон. – Нам нужно обсудить что-то очень важное.

Arthur and Rebecca – Артур и Ребекка.
В фешенебельном ресторане её ждали. Ребекка с беспокойством следовала через зал за официантом, вызвавшимся проводить её, не предполагая, какой Артур приготовил ей приём. По телефону он не обмолвился ни словом о предстоящей после долгой разлуки беседе, так что она предполагала самое худшее. Сердце её чуть не выпрыгнуло из груди, когда она его увидела, сидящего в одиночестве за одним из столиков. Заметив её, он с улыбкой приподнялся:
— Привет, дорогая, – он коснулся губами её щеки. Она ощутила его особый мужской аромат, и в этот момент поняла, что желает его больше, чем когда-либо.
Она опустилась на стул, услужливо пододвинутый официантом.
— Могу я ещё чем-нибудь служить вам? – осведомился он.
— Нет, спасибо, у нас всё в порядке, – ответил за неё Артур, и тот удалился, оставив их наедине. Артур вытащил из стоящего на столе ведёрка бутылку вина и, откупорив её, наполнил бокал Ребекки. – Надеюсь, ты не возражаешь, но я сделал заказ заранее.
— Очень хорошо, – отозвалась Ребекка. В голове её теснилось множество вопросов. Что это – прощальный ужин, перед тем, как её бросить? Или они выйдут отсюда вместе? Почему он в течение всего месяца не отвечал на её звонки? Быть может, у него появилась другая? Она подавила в себе желание забросать его вопросами и терпеливо ждала, когда он решит заговорить первым.
Артур поднял бокал.
— Ты выглядишь красивее, чем когда-либо, Ребекка, – бокалы звякнули. Глоток вина оказал на неё успокаивающее воздействие. Она придвинула к себе салат, и несколько минут они сидели молча.
— Рада опять тебя видеть, Артур, – наконец, произнесла она. – Я уже не надеялась на нашу встречу.
— Да, – кивнул он. – Я сожалею об этом, Ребекка. Мне нужно было разобраться в себе и в наших с тобой отношениях.
Нервная дрожь пробежала по её спине. Она обратила внимание, что он называет её полным именем, а не уменьшительным Бекки, как обычно.
— И к каким выводам ты пришёл? – она не была уверена, что хочет знать ответ.
Прежде, чем Артур успел ответить, появился официант. Забрав у Ребекки полупустую тарелку с салатом, он поставил перед ней новое блюдо. Она приподняла край салфетки. Это были спагетти с моллюсками под соусом и белым вином, приправленные чесноком и оливковым маслом… То, что она любила. Для себя Артур заказал жаркое из фазана. Над столом снова повисла тягостная тишина, прерываемая ничего не значащими репликами: что она делала всё это время? Ничего, просто ответила она, что, в общем-то, было правдой. В отсутствие Артура её жизнь вернулась в привычное унылое русло. А он занимался чем-то особенным? Нет, просто бизнес.
Ребекка знала, что не стоит расспрашивать его о делах; он не любил касаться этой темы. Она очень скоро поняла, что ей, очевидно, не стоит интересоваться, каким образом он делает свои деньги. Не то, чтобы она думала о нём слишком плохо – что он гангстер, наркоторговец или что-то в этом роде – просто она не была уверена, что богатство достаётся ему честным путём. Начав с нуля, он добился успеха в относительно молодом возрасте, и хотя он был всего на десять лет её старше, иногда ей казалось, что их разделяют десятки лет.
Тарелки опустели и исчезли так же незаметно, как и появились. Артур подлил в бокалы вина. Вопрос Ребекки повис в воздухе без ответа.
— Ребекка, ты помнишь тот последний раз, когда мы были в отеле вместе? – вдруг спросил он. Она кивнула. Конечно, она помнила. – Что ты подумала, когда я попросил тебя не надевать халат перед тем, как ты отправилась в холл за льдом?
— Я думала, это просто шутка.
— А ты бы сделала это, если бы знала, что я говорю серьёзно?
— Не знаю. Не думаю.
— Почему нет?
— Меня могли увидеть.
— Разве это так страшно? – Артур посмотрел ей прямо в глаза.
Ребекка неловко поёрзала на стуле:
— Это неприлично.
— Разве тебя это не заводит? – Артур улыбнулся, заметив, как расширились её глаза. – Да, я говорю о сексуальном возбуждении. Скажи, если бы тебе пришлось появиться обнажённой в общественном месте, разве это бы тебя не возбудило?
— Я не знаю. Может быть. Я бы умерла от страха.
Артур снова расплылся в улыбке.
— Это хорошо, Ребекка. Возбуждение в сочетании с волнением – это очень хорошо. Словно жизнь ускоряется, да?
— Артур, почему ты меня об этом спрашиваешь?
Он подался вперёд, словно собирался доверить ей свою тайну.
— Ребекка, в моей жизни есть две страсти, которыми я одержим, и они не совсем укладываются в обычные рамки. Первая – это деньги и власть, которые они дают, – Ребекка, ощущая неясную тревогу, сделала глоток вина. – Догадываешься ли ты, о моей второй страсти, Ребекка?
— Секс?
— Это, без сомнения, очень важно, но мне кажется, что моё увлечение лишь отчасти подпадает под эту категорию.
Не желая строить дальнейших предположений, Ребекка молчала. Он снова посмотрел на неё и продолжил:
— Ребекка, с детства меня преследует одна фантазия… фантазия о публичном эксгибиционизме, обнажения в общественном месте. Нет, не меня самого. Я не считаю, что мужское тело настолько привлекательно, пусть даже и моё собственное. Другое дело – прекрасное женское тело… Мой бог, это действует невероятно, особенно когда женщина идёт на это не совсем по своей воле.
По мере того, как намёки Артура становились всё более явными, беспокойство Ребекки возрастало. Сердце её бешено колотилось в груди.
— Ты должна понять, это не совсем обычная фантазия… но все мои мечты пронизаны ею. Нервный стресс, энергия, сексуальное возбуждение и унижение, которое испытывает женщина – это то, что меня питает, и из чего я черпаю энергию. Это не то, чего я просто хочу, Ребекка, это то, что мне необходимо.
Ребекка опустила глаза, разглядывая бокал с вином и избегая смотреть ему в глаза.
— Я… Не думаю, что смогу пойти на такое когда-либо, – пробормотала она, запинаясь.
— Ребекка, ты меня любишь?
— Да.
Артур улыбнулся.
— Это хорошо, потому что я понял, что тоже в тебя влюбился. Я это осознал за тот месяц, что не видел тебя. Я постоянно о тебе думал.
От этих слов Ребекка затрепетала.
— Меня пленила твоя невинность и отсутствие тщеславия, – проговорил он. – Для красивой женщины это редкие качества.
Ребекка молчала, продолжая разглядывать бокал, не зная, что ответить.
— Ребекка, я хотел бы на тебе жениться.
Ошеломлённо она подняла на него глаза. Она даже не надеялась…
— Ты хочешь на мне жениться?
— Да, я очень этого хочу, Ребекка. Есть только одно препятствие, – он перегнулся через стол. – Я должен показать твоё обнажённое тело миру. Мне нужно ощутить, что ты испытываешь в это время, Ребекка, твои чувства. Я должен знать, что если я тебя попрошу, ты для меня это сделаешь.
У неё закружилась голова.
— Ты не можешь кому-то заплатить за это? – она сама растерялась от своего предложения.
— Нанять какую-нибудь стриптизёршу или проститутку? Такие женщины не приносят мне удовольствия. Мне нужна такая, которая бы восприняла мою просьбу как нечто отчаянное и волнующее, пугающее и даже унизительное. Мне нужна такая, как ты, Ребекка.
— Я не очень понимаю, что ты от меня хочешь, Артур. Значит ли это просто спуститься голой в гостиничный холл за льдом или появиться обнажённой перед множеством людей?
— И то и другое. Иногда я буду тебя просить сделать что-то в таком месте, где тебя, возможно, никто не увидит. В другой раз тебе придётся сделать нечто, чтобы тебя непременно увидели.
— Как часто это будет происходить?
— Не очень часто. Быть может, раз в несколько недель или месяцев. Для меня важно, чтобы ты к этому не привыкла. Ты никогда не будешь знать заранее, когда это случится, и что именно тебе предстоит. Это может произойти в любой момент и где угодно.
— А если я откажусь?
— Я расценю это как нарушение свадебной клятвы и основанием для развода. И не рассчитывай в этом случае на значительную компенсацию. У меня очень хорошие адвокаты.
Ребекка была настолько ошеломлена услышанным, что лишилась дара речи.
— Ребекка, я хочу заботиться о тебе. Я буду тебя лелеять, словно принцессу. У тебя будет не только богатство, но вообще всё, что пожелаешь. Тебе ни в чём не будет отказа. У нас будет хорошая семья. От тебя мне нужна только одна вещь. Я не смогу на тебе жениться, если ты не дашь мне своего обещания.
— Я… я не уверена, что смогу. Я не знаю, способна ли я выполнить то, о чём ты меня просишь.
— Есть только один способ выяснить это, Ребекка, – произнёс он.
— Как? – взглянула она на него, но он не отвечал. Откинувшись на спинку стула, он внимательно смотрел ей в глаза. Она начала понимать. Расширившимися глазами она окинула огромный зал, заполненный людьми. Все столы были заняты, и ещё несколько человек ожидали, когда появятся свободные места.
— Здесь? – задохнулась она.
Артур Комптон сунул руку в карман и извлёк из него маленькую коробочку. Он поставил её перед ней на стол и открыл. Это было обручальное кольцо, усеянное бриллиантами. Ребекка в жизни не видела ничего красивее!
— Ребекка, в конце зала есть женская уборная. Я бы хотел, чтобы ты туда пошла, освежилась и хорошо обдумала всё, что я тебе сказал. Если ты решишь, что не готова, то просто возвращайся обратно, и мы уйдём. Мы оба знаем, что в этом случае между нами всё будет кончено.
Ребекка закрыла глаза. Она знала, какими будут его следующие слова, у неё опять закружилась голова.
— Если же ты согласна выйти за меня и жить жизнью, которую я тебе предлагаю, то я хочу, чтобы ты сняла с себя всю одежду и положила её в бак для мусора. Абсолютно всю. Даже твои туфли. Оставь свою сумочку на столе. Если ты выйдешь обнажённой, я буду знать, что ты принимаешь мои условия, как часть нашего брачного контракта.

drug3 26-11-2010 - 00:23

Наследство Элисон.
Rebecca's Decision – Решение Ребекки.
Толкнув дверь в женский туалет, Ребекка шагнула к умывальнику. В комнате никого не было, кроме какой-то женщины, стоящей перед зеркалом и поправляющей макияж. Ребекка повернула кран и плеснула себе в лицо холодной водой.
— С тобой всё в порядке, детка? – услышала она голос женщины. – Ты неважно выглядишь.
— Со мной всё хорошо, спасибо, – ответила Ребекка и, метнувшись в одну из кабинок, закрыла дверь на защёлку. Она стояла, прислонившись к перегородке, едва сдерживая слёзы. Самые разные эмоции разрывали её. Послышались удаляющиеся шаги, хлопнула дверь и в уборной воцарилась тишина. Не зная, что ей делать, Ребекка принялась тихонько всхлипывать.
Предложение руки и сердца означало, что мечта её станет явью, но условие, которое ей следовало принять, было почти немыслимым. Как это возможно – выйти абсолютно голой в переполненный зал? И даже если она это сделает, отважится ли она на это ещё раз? И ещё? И ещё? Быть может, самое худшее во всём этом было то, что она не будет знать, когда и где Артур может попросить её раздеться. Он будет держать её в постоянном напряжении. Ребекка вытерла слёзы и попыталась рассуждать логически. Я иду на это, потому что люблю его, подумала она и тут же поняла, что это не вся правда. Она любила его, но пошла бы она на такое, если бы он был простым рабочим, с трудом перебивающимся от зарплаты к зарплате? Вряд ли. Она никогда не считала себя меркантильной, но если вы выросли в нищете, а затем вкусили иной жизни, то вернуться назад чрезвычайно тяжело. Деньги имели значение, она не желала лгать самой себе. Деньги всегда имеют значение, особенно если у вас их нет.
Она ещё раз смахнула слёзы и дрожащими руками потянулась к молнии на спине. Вытащив из платья руки, она потянула его вниз, и оно упало на пол. Перешагнув через него, она обернулась. Платье лежало у её ног бесформенным комом. «Это моё самое лучшее платье, – отстранённо подумала она. – И я сама собираюсь его выбросить в мусорный бак, – ей не верилось, что с ней это происходит на самом деле. – Он мне купит новое… Ох, он мне за это купит целый шкаф красивых платьев, я позабочусь об этом», – она продолжала раздеваться.
Она стояла перед дверью, прижимая к голому животу ворох одежды вместе с туфлями. Отодвинув защёлку, она вышла из кабинки и приблизилась к большому белому мусорному ящику, стоящему в углу. На секунду она застыла в нерешительности, а затем, откинув крышку, затолкала всю свою одежду внутрь.
Направляясь к двери, она случайно заметила своё отражение и в шоке замерла от того, что собиралась сейчас сделать. Глядя в зеркало на своё обнаженное тело, она почувствовала, как её накрывает волна паники и отчаяния. Лицо у неё горело. Ею овладело ни с чем не сравнимое сексуальное возбуждение. Артур был прав, когда описывал, что её ждёт, подумала она. Это было именно то, чего он хотел.
Она стояла перед выходом из туалета уже, кажется, целую вечность, страшась того, что её ожидает снаружи. Пытаясь успокоиться, она сделала несколько глубоких вдохов, опасаясь, в то же время, что дверь в любой момент может распахнуться. «О, боже», – простонала она и, толкнув её от себя, шагнула в свою новую жизнь.
Проходя мимо столиков, она услышала, как позади неё ахнула женщина. В ресторане повисла невероятная тишина. Ей казалось, что она слышит, как колотится её сердце. Зал покачнулся, и на мгновение она испугалась, что теряет сознание. Издалека она видела жадный и голодный взгляд Артура. Она знала, что он хочет, чтобы она подошла прямо к столу и, подчиняясь его желанию, двигалась вперёд, машинально переставляя ноги. Он сжал её в объятиях и, схватив за руку, надел ей на палец бриллиантовое кольцо.
— Ты даже не представляешь, насколько ты меня сделала сегодня счастливым, Ребекка, – прошептал он. – Я так горжусь тобой!
В ответ она смогла лишь слабо кинуть головой. Колени её подогнулись. Она почувствовала, как Артур поднимает её на руки и несёт к дверям.

Allison’s Decision – Выбор Элисон.
Штора, закрывавшая окно, скользнула в сторону, и лучи утреннего солнца коснулись лица Элисон. Просыпаясь, она заморгала глазами. У её изголовья стояла Кэти.
— Вставай, вставай, голышка Элли, – пропела она. – Наступает ещё один славный день учёбы и траханья мозгов!
Элисон бросила взгляд на будильник. Мигающие красные цифры показывали 12:00.
— Чёрт, сколько времени?
— Почти восемь, – отозвалась Кэти.
Пошатываясь, Элисон села на кровати:
— Вижу, опять дали свет.
— От твоей сверхъестественной наблюдательности ничто не укроется, подружка!
— Заткнись ты, – хихикнула Элисон.
— Ты пойдёшь на завтрак?
— Не-а, думаю, уже не осталось времени. У меня занятия в девять. Просто приму душ и, может, перехвачу чашечку кофе.
— Ну да, я понимаю. У тебя не хватает времени на завтрак, потому что ты не можешь решить, что из одежды тебе сегодня не надевать.
Элисон рассмеялась:
— Да, на это действительно уходит много времени.
Девушки вышли из комнаты и направились в душевую, располагавшуюся в конце этажа. Кэти шла в халатике, а Элисон – в костюме, который достался ей от рождения. Пара парней стояли в коридоре и таращились на неё. «И чего они пялятся?» – с досадой поморщилась Элисон.
В душевой было пусто, и подруги заняли два соседних места. Поток тёплой воды вызвал воспоминания о вчерашней буре и о том, как она стояла на балконе, подставляя дождю обнажённое тело.
— Какая вчера была жуткая гроза, правда? – подала голос Кэти.
— Просто восхитительная, – отозвалась Элисон, намыливая грудь. Ей вспомнился дневник Ребекки, а потом визит дядюшки. Хорошее настроение враз испортилось.
— Кэти, ты знаешь, вчера являлся мой дядя Тони.
— Да?! И чего хотела эта мерзость?
— Предложил мне сделку.
Кэти даже прекратила мыться.
— Какую ещё сделку? – с подозрением взглянула она на Элисон.
Элисон рассказала.
— Что за дерьмо! Ты же не согласишься, не так ли?
Элисон мотнула головой:
— Я думала об этом.
— О чём тут думать? Ты станешь богатой сучкой и сделаешь меня своей первой помощницей. У нас своя сделка.
— Я сказала, что думала на эту тему. В прошедшем времени. Это всё, – ответила Элисон, внезапно ощутив облегчение от собственных слов.
— Ф-фух, вот и хорошо, – произнесла Кэти. – И всё ж, чисто из любопытства, почему нет?
— Прошлой ночью я читала дневник Ребекки, моей бабушки. Кажется, я недооценила, насколько жесток был мой дед, – и она рассказала о той ночи, когда Артур сделал ей предложение.
— Боже, – покачала головой Кэти. – Да твой дед был полным извращенцем, ты не находишь?
— Да. Вот почему я решила не отступать. Я отплачу ему за издевательства над Ребеккой, пусть даже и после его смерти.
— Ха, а я ещё считала свою семейку малость чокнутой! Да я смотрю у тебя это наследственное!
Элисон прыснула со смеху:
— Ну, по крайней мере, у меня-то оказалась честное сердце, ясный разум…
— … и голое тело, – поддела её Кэти.
Они вернулись в свою комнату. Элисон вытирала волосы, с неохотой обдумывая предстоящий разговор с Тони. Сняв трубку, она набрала номер.
— Алло.
— Тони, это Элисон. Хотела сообщить о своём решении.
— А… Ну, давай.
— Ответ будет отрицательным, Тони. Сделка не состоится.
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Ну что ж, – после паузы проговорил Тони. – Пусть же игра начнётся, – и он отключился.
Элисон тяжело дышала, опуская трубку. Будущее страшило её, но, приняв решение, она ощутила значительное облегчение. Кошмар продолжается. Она опустилась на кровать и, принялась расчёсывать волосы, с беспокойством поглядывая на Кэти, которая, уже одевшись, наводила перед зеркалом макияж. Всё-таки отсутствие необходимости заботиться об одежде и косметике экономит немало времени, подумала она, ожидая подружку. Краем глаза она заметила лежащую на тумбочке фотографию Ребекки.
— Кэти, хочешь взглянуть на мою бабушку?
— Ещё бы!
Элисон протянула ей фото.
— Господи, да вы похожи! – воскликнула Кэти. – Неудивительно, что старому змею захотелось раздеть и тебя. Ты напоминала ему о ней. Тут даже не нужно быть большим психоаналитиком, чтобы разобраться.
— Да, полагаю, ты права.
Кэти протянула фотографию обратно.
— Всё ж таки немного странно, что он не решился устроить всё при жизни, а сначала помер, ты не находишь? Не сомневаюсь, что старикашка был бы не прочь лично поприсутствовать на шоу, да ещё и в первом ряду.
— Думаю, ему не хотелось раньше времени потерять контроль над своей компанией, а потом, когда он узнал, что умирает, оказалось слишком поздно, – предположила Элисон. Она тоже размышляла над этим, и это было единственное объяснение, пришедшее ей в голову. Однако этот вопрос всё же не давал ей покоя. Почему Артур Комптон, если так тщательно всё продумал, не мог сам насладиться результатами своего плана? Наверно, ей никогда не удастся понять, что творилось в голове у этого человека, решила Элисон.
— Ну, я готова, – сказала Кэти.
Элисон собрала учебники и уже направлялась к двери, когда вдруг зазвонил телефон. Она застыла на пороге в нерешительности, не зная ответить на звонок или прослушать после автоответчик. Опустив книги, она всё-таки взяла трубку.
— Алло, это Элисон Дэйвис? – женский голос был ей незнаком.
— Да.
— Здравствуйте, Элисон. Говорит Тамара Брэнд. Я – журналистка Пятого канала, Горячие новости. Мы хотели бы сделать программу о вас, о ситуации, сложившейся вокруг вас в Вайлдвуд колледже и о вашем статусе свободного стиля одежды. Не могли бы вы, скажем, во второй половине дня дать интервью нашей съёмочной бригаде?
— А… интервью? – ахнула Элисон. – Для телевидения? Нет, я не могу, – запинаясь, пролепетала она.
— Мисс Дэйвис, мы собираемся сделать о вас репортаж независимо от того, согласитесь вы с нами сотрудничать или нет. Но в ваших интересах было бы помочь нам.
Элисон начало трясти. Последние слова Тони эхом отозвались в её голове.
Пусть же игра начнётся.

drug3 26-11-2010 - 00:25

Наследство Элисон.
Rebecca’s Diary – Дневник Ребекки.
Сидя в своей комнате, Элисон безуспешно пыталась сфокусироваться на лежащем перед ней учебнике. От предстоящего телеинтервью мысли путались и разбегались в разные стороны. Оттолкнув, наконец, учебник в сторону, она взглянула на часы. До запланированной встречи с Тамарой Брэнд оставался один час. Мысль, что её покажут в теленовостях одновременно и страшила Элисон и наполняла странным щемящим чувством. Не зная, чем занять ожидание, она принялась ходить взад и вперёд, словно в ловушке, не желая, в то же время, покинуть её, чтобы не попадаться лишний раз никому на глаза. Взгляд её упал на дневник. Подняв его, она разыскала место, на котором остановилась вчера.
Элисон начало казаться, что между нею и её бабушкой, которую она никогда не знала, существует незримая связь. В её словах она находила необъяснимую поддержку. Между ними существовало некое родство, выходящее за рамки семейных уз. Они обе, подчиняясь воле Артура Комптона, сделали схожий выбор, соглашаясь на вынужденный эксгибиционизм, и испытывали одинаковые чувства, эмоции, унижение.
Бабушка настолько подробно описывала свои чувства и переживания, что Элисон, снова ощутила, как её из маленькой комнаты в общежитии переносит сквозь время в мир Ребекки.

The Auction – Аукцион.
— Итак, Бекки, я изложил, что бы мне хотелось видеть на тебе сегодняшним вечером во время аукциона. Надеюсь, тебе это понравится.
Ребекка с беспокойством взглянула на мужа, а затем перевела взгляд на коробку с одеждой, лежащую на кровати. На ней значилось имя известного французского модельера. Открыв её, она увидела чёрное вечернее платье. Ребекка вытащила его и приложила к себе. Из её груди вырвался вздох восхищения:
— Оно прекрасно, Артур.
Комптон улыбнулся.
— Рад, что тебе нравится, – он протянул ей пару чёрных туфель на высоких каблуках. – Полагаю, они подойдут как нельзя лучше. О, и, думаю, не стоит надевать нижнего белья, чтобы не нарушать изящества линий столь прекрасного платья, – он продолжал улыбаться. – Пусть это будет нашим маленьким секретом, – он встал и направился к дверям. – Переоденься, Бекки, мы скоро выезжаем. На туалетном столике я оставил кое-какие безделушки, которые будут неплохо на тебе смотреться. Постарайся не задерживаться, дорогая.
Раздевшись, Ребекка облачилась в новое платье. Она радостно покрутилась перед зеркалом; трудно было поверить, что это – та самая девушка, которая почти всю свою жизнь подбирала для себя одежду на ярмарках благотворительности. Платье сидело идеально. Материя струилась через левое плечо, оставляя правое открытым. Спереди оно наискосок охватывало тело, соблазнительно обнажая правую грудь почти до самого соска и оставляя обнажённой половину спины. С правой стороны вдоль ноги шёл вырез, поднимаясь до бедра. Платье выглядело настолько же элегантным, насколько и сексуальным, в то же время, вопреки опасениям Ребекки, не открывая ничего лишнего.
Скользнув ногами в туфли, она подошла к туалетному столику, на котором обнаружила кожаный футляр. Открыв его, она не смогла сдержать изумлённого вздоха. Внутри находилось бриллиантовое колье и серёжки. «О боже, – подумала она, примерив их. – Это, должно быть, стоит целое состояние!» Она гордо прошлась перед зеркалом, любуясь на своё отражение. Днём она ходила делать укладку, и сейчас её чёрные шелковистые волосы, собранные с одной стороны, падали на левую половину лица. Поворачиваясь, она разглядывала себя с разных сторон, а затем, не удержавшись, весело рассмеялась. «Я действительно похожа на королеву!»
Увидев спускающуюся по лестнице невесту, Артур Комптон схватился за сердце, сделав вид, что падает в обморок. Ребекка не смогла сдержать улыбки. Приблизившись к нему, она нежно коснулась его губами, прошептав на ухо:
— Спасибо тебе, дорогой. Я чувствую себя настоящей принцессой.
— Ни одна принцесса не сравнится с твоей красотой, любовь моя, – отозвался тот. Она взяла его под руку, и они прошествовали к ожидающему их лимузину.
Это был закрытый аукцион, проводившийся в эксклюзивном клубе. Средства, вырученные с аукциона, впоследствии направлялись в благотворительные организации. Главная цель, которая преследовалась проведением подобных мероприятий, была получением различных налоговых льгот для членов клуба – весьма состоятельных людей, так что в выигрыше оставались обе стороны. Обычно в заседаниях клуба принимали участие только мужчины, однако в ряде случаев, подобно нынешнему, допускалось и присутствие женщин. К тому времени, когда прибыли Артур с Ребеккой, в зале собралось уже не менее сотни человек – мужчин и изысканно одетых женщин. Они прошли на свои места, и Артур, наклонившись к уху Ребекки, еле слышно шепнул:
— Все смотрят только на тебя, Бекки.
Ребекка слегка покраснела. Она была полностью очарована происходящим. Ей ещё ни разу не приходилось бывать на таких аукционах, где ставки достигали бы десятков тысяч. Ведущий показался ей смутно знакомым, но ей никак не удавалось припомнить, где она его могла прежде видеть.
— Ты тоже собираешься что-то выставить? – поинтересовалась она у Артура.
— Да, несколько предметов. Они пойдут в самом конце, – уклонился он от прямого ответа, оставив её гадать, что же это может быть. Торги продолжались. За час были распроданы различные произведения искусства, какие-то скульптуры, ювелирные украшения. Ребекка начала приглядываться к людям, находящимся в зале. Некоторые мужчины явились со своими жёнами, однако были и такие, которых сопровождали совсем молодые девушки. Она решила, что это либо их любовницы, либо так называемые «трофейные жёны», как обычно бывает, когда пожилой, но состоятельный человек женится на молоденькой. Ребекка попыталась представить, какое будущее ожидает её саму с таким красивым и богатым мужем, когда внезапно ведущий объявил её имя. Растерявшись, она оглянулась по сторонам.
— Миссис Комптон, не соблаговолите ли выйти вперёд, дабы помочь мне в проведении последнего лота? – произнёс аукционист. Ребекка взглянула на Артура, но тот, лишь улыбнувшись, еле кивнул. Беспокойно поднявшись с места, она прошествовала по проходу между рядами к сцене. Когда она поднялась на возвышение, ведущий наклонился к её уху и прошептал:
— Здравствуйте, Ребекка. Меня зовут Дэниэль Томпсон. Я – деловой партнёр вашего мужа. Он сообщил мне, что желает выставить на аукцион некоторые предметы, которые принадлежат вам, и что вы не откажете мне в помощи.
Ребекка коснулась рукой своего прекрасного колье. Кажется, оно не предназначалось ей изначально. С некоторым разочарованием она проговорила:
— Конечно. Что мне нужно делать?
— Просто стоять здесь и улыбаться. После каждого лота сюда будет подниматься тот, кто предложит высшую цену.
Ребекка окинула взглядом переполненный людьми зал. Глаза всех присутствующих были устремлены на неё. Неловко поёжившись, она попыталась улыбнуться. На торг были выставлены её серёжки, и цена скоро взлетела до нескольких тысяч долларов – невероятной в прошлой жизни для неё суммы. Наконец, аукционист объявил:
— Мистер Андерсон, не желаете ли подняться и получить эти прекрасные алмазные серьги, которые отныне принадлежат вам?
Из зала поднялся седоволосый пожилой господин и направился к сцене. Ребекка начала было вынимать серёжку из одного уха, но Томпсон прервал её:
— Ах, миссис Комптон, позвольте это сделать победителю торгов. Таково было желание вашего мужа.
Ребекка уронила руки вдоль тела. Мужчина приблизился к ней:
— Мило, просто прекрасно, – пробормотал он, оглядывая её с ног до головы, совсем не обращая внимания на серьги. Ребекка продолжала ему улыбаться. Он наклонился к ней и принялся вытаскивать серёжки у неё из ушей. Она чувствовала его дыхание и запах исходящего от него виски. – Благодарю вас, миссис Комптон. Не сомневаюсь, что моей жене они очень понравятся.
— К вашим услугам, – ответила она, глядя, как тот возвращается на своё место. Рядом с ним сидела девушка, которую можно было принять за кого угодно, только не за его жену.
Следующим предметом было алмазное колье, и торги пошли гораздо энергичнее. На этот раз победителем оказался очень молодой человек. Ребекке стало интересно – был ли он просто из богатой семьи или же сам добился состояния, подобно её мужу.
— Здравствуйте, миссис Комптон. Моё имя Джеймс Харрингтон, – произнёс он. Эту фамилию Ребекка уже слышала. Его семья была одной из самых богатых в округе. – Позвольте выразить свою благодарность за предоставленные вами украшения для нашего благотворительного аукциона. Это очень великодушно с вашей стороны.
— С огромным удовольствием, – не подавая виду, отозвалась она. Харрингтон наклонился так близко, что она смогла ощутить его мужской запах. От него пахло приятно. Он завёл руки за её шею и, расстегнув колье, легко коснулся её щеки губами. Ребекка затрепетала. Я замужняя женщина, ругала она себя, провожая его взглядом и чувствуя в воздухе еле уловимый аромат сладострастия – её аромат.
Драгоценностей больше не осталось, и Ребекка сделала было шаг со сцены, как вдруг услышала:
— Одну минутку, пожалуйста, миссис Комптон, но мы ещё не закончили, – она с недоумением взглянула на Дэниэля Томпсона. – Пожалуйста, ещё немного вашего времени. – Ребекка, не понимая, что от неё ещё требуется, кивнула головой. – Благодарю за терпение. А сейчас, дамы и господа, последний лот нашего аукциона! – провозгласил тот. – Чёрное вечернее платье парижского кутюрье Клода Шернье!
У Ребекки перехватило дыхание.
— Н-но, на мне внизу ничего нет… И у меня не во что переодеться, – заикаясь, пролепетала она.
— Сожалею, миссис Комптон, но ваш муж, очевидно, забыл предупредить вас, – еле слышно проговорил Томпсон. После объявления предмета торгов, в зале поднялся негромкий гул. Сейчас, осознав, что происходит, Ребекка почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Она видела, как Артур со своего места наблюдает за её реакцией. На его губах играла тонкая улыбка, а в глазах от нетерпения плясали огоньки. В какой-то момент ей захотелось броситься прочь со сцены, но она удержалась, вспомнив о данной ею клятве при вступлении в брак. Её унижение было той платой, на которую она сама согласилась, и которую должна была платить так долго, сколько сможет вынести.
Сделав глубокий вздох, Ребекка кивнула Дэниэлю, давая тем самым знак, что он может продолжать. Она старалась не замечать всех этих глаз, пожирающих её, но она знала, что момент неумолимо приближается – момент её «разоблачения» – и ожидание этого было почти невыносимым. Она чувствовала, как вместе с возрастающей тревогой нарастает и её возбуждение. Она изо всех сил старалась подавить в себе эти два чувства, ощущая, как её соски предательски твердеют под тканью платья.
Предложения сыпались одно за другим. Цена всё поднималась и быстро вышла за пределы вероятной стоимости самого платья, превысив даже стоимость бриллиантового колье. Количество участников постепенно снижалось, пока не осталось только двое – Андерсон и Харрингтон – те самые, которые предложили самую высокую цену за её драгоценности. Ребекка молилась, что если одному из них будет суждено раздеть её, то пусть это окажется Джеймс Харрингтон, а не старик, от которого разит спиртным. Торги продолжались ещё некоторое время, и, наконец, на вопрос аукциониста Андерсон, вместо того, чтобы предложить новую цену, лишь с досадой потряс головой.
— Мистер Харрингтон, не угодно ли вам выйти вперёд и забрать свою вещь? – произнёс Томпсон, и Ребекка затрепетала от волнения.
— Если не возражаете, я бы хотел, чтобы это сделала моя жена, – отозвался тот. Молодая женщина, сидевшая рядом с ним, поднялась с места и направилась прямо к Ребекке.
— Привет, Ребекка. Меня зовут Джулия.
— З-здравствуй, Джулия, – не зная, что сказать, произнесла Ребекка. К её стыду и смятению, близость молодой женщины, аромат её духов, лишь сильнее подстегнули её. Она почувствовала, как между её ног становится влажно.
— Какое прекрасное платье, Ребекка. Надеюсь, на мне оно будет сидеть также хорошо, как и на тебе.
— Не сомневаюсь, – честно ответила Ребекка. Джулия была примерно одного с нею роста и выглядела просто прелестно. Молодая женщина улыбнулась и, протянув одну руку к плечу Ребекки, второй рукой скользнула под материю. Ребекка вздрогнула от её прикосновения. Платье мягко упало с её плеча, обнажив упругую грудь. Джулия, наклонившись, потянула его вниз, спустив ниже бёдер, до самого пола. Ребекка, переступив ногами, вышла из платья. Джулия выпрямилась, легонько коснулась её щеки губами и, развернувшись, с платьем в руках направилась к своему месту. Ребекка осталась стоять на сцене во всей своей красе в одних лишь туфельках на высоком каблуке. Она думала, что торги продолжатся, и только торчащие вверх соски выдавали степень её возбуждения. Казалось, прошла целая вечность. Перед нею был океан людских глаз, и все смотрели только на её обнажённое тело.
— Дамы и господа, благодарю вас за великодушие, проявленное нынешним вечером! – словно издалека донёсся до неё голос Томпсона. – Наш аукцион преследует благие цели и к всеобщей выгоде. А сейчас я надеюсь увидеть вас всех в соседнем зале, где нас ожидает лёгкая закуска и коктейли, – он подал Ребекке руку. – Надеюсь, вы позволите проводить вас, миссис Комптон? Уверен, ваше присутствие значительно украсит остаток вечера.

drug3 26-11-2010 - 00:28

Наследство Элисон.
Глава 5. One Year Later – Спустя один год.
Элисон Дэйвис лежала на кровати и в тусклом свете раннего утреннего солнца смотрела на потолок, на вращающиеся над ней лопасти вентилятора. Она была, как обычно, обнажена, и на кровати, тоже как обычно, не было ни одеяла, ни простыни, чтобы укрыться. Она скосила глаза на часы. Четыре часа пять минут утра. Опять уснуть уже не получится. Сегодня наступал большой день, самый значительный в её жизни.
Элисон села на краю кровати и, запрокинув голову, потянулась, разминая затёкшие мышцы. В углу комнаты на стене светился маленький красный огонёк видеокамеры. Элисон знала, что за ней наблюдают. Как всегда. Сколько глаз смотрят на неё прямо сейчас? Она всегда удивлялась тому, сколько человек за ней следят даже в столь ранний час. А сегодня был особенный день, так что она не сомневалась, что количество зрителей должно быть больше обычного. Гораздо больше.
Она встала, пересекла комнату и подошла к столу. Пока компьютер загружался, она зевнула и ещё несколько раз с наслаждением потянулась. Усевшись за стол, открыла Интернет и вызвала свою страничку: Голая Элисон. Такое неоригинальное название придумал её дядюшка Тони, когда её история стала достоянием широкой публики. Не бог весть какое умное.
Открыв страничку с веб-камерой, она увидела саму себя, сидящую за столом во всей красе. Тони не поскупился на покупку дорогого оборудования, так что инфракрасная камера давала картинку отличного качества даже в полумраке. Счётчик показывал, что на сайте присутствуют без малого пять тысяч человек, в десять раз больше, чем в это же время прошлой ночью. «Наслаждайтесь шоу, мальчики и девочки, – подумала Элисон. – Это последний день».
Страничка в Интернете была, конечно же, идеей Тони. Он создал сайт почти сразу же после её окончания колледжа, как только она начала работать под его началом в Комптон Энтерпрайз. Он хотел, чтобы весь мир видел её голую двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Камеры были расставлены у неё дома, в машине, в офисе и непрерывно транслировали её изображение для всё увеличивающейся армии фанатов. И даже тогда, когда она спешила на совещание, выходила в город за покупками, устраивала встречу с клиентами, отдыхала на пляже или же в кругу семьи отмечала День благодарения, всегда кто-то маячил неподалёку с фотоаппаратом. В этом заключался его план – сломить её, заставить отступить, отказаться от наследства. Но это не сработало, она не поддалась. И сегодня наступал день, когда истекал ровно год, она победила и его и своего дорогого преставившегося дедушку в его собственной извращённой игре. На лице девушки, глядящей на неё из монитора, расцвела улыбка.
Да, это было нелегко. Нет, боже правый! Хуже всего было в начале, когда она была совершенно неожиданно вовлечена в этот образ жизни – совершенно голая, постоянно у всех на глазах… что-то, о чём она прежде и подумать не могла. Она еле пережила первые двадцать четыре часа. А потом был тот почти нереальный день, когда она вернулась в колледж. И день, когда Тони подослал к ней тележурналистов. И день вручения диплома; и первый её день работы в Комптон Энтерпрайз; и первый раз, когда ей пришлось выехать в город на встречу с клиентами. В течение первых нескольких недель неоднократно случалось, что она оказывалась на грани срыва, когда ей хотелось всё бросить, и ещё много раз – очень много – когда она ударялась в слёзы. Но она не сдалась, и сейчас её наполняло чувство гордости от того, что она всё-таки достигла цели, несмотря на то, что в тот – самый первый день – сама с трудом верила в это.
В конце было значительно легче, если только это можно назвать таким словом. Не было ни минуты, чтобы она не ощущала собственной наготы или не замечала бы посторонних взглядов, скользящих по её телу. Постоянно голая с друзьями, семьёй, коллегами, посторонними, когда все вокруг одеты… Это было тем чувством, к которому она так и не смогла привыкнуть, и вряд ли ей когда-либо это удалось бы. Но она смогла справиться и с этим.
И ещё, однажды проснувшееся чувство возбуждения от необходимости всё время находиться абсолютно голой на людях так и не покидало её, хотя его интенсивность то возрастала, то падала в зависимости от ситуации. Обычно оно давало о себе знать слабым постоянным зудом, и она должна была признаться, что когда всё кончится, ей будет его не хватать. Иногда это, впрочем, заходило слишком далеко, и она понимала, что её возбуждение не может быть не замечено окружающими. Несколько раз случались так, что она потеряла над собой контроль. К невероятному стыду её возбуждение, перехлестнув через край, прямо на виду у всех обрушилось на неё сильнейшим оргазмом. Да, за прошедший год Элисон узнала о самой себе много нового. Такого, что, независимо от её мыслей, было скрыто в её подсознании и сейчас вырвалось наружу. Это были те же самые чувства, которые Ребекка описывала в дневнике. Элисон теперь знала, что унаследовала от бабушки не только внешность.
Элисон прокрутила страничку вниз и щёлкнула на ссылке видеозаписи церемонии, посвящённой окончанию колледжа: самой популярной среди посетителей сайта. Который раз она смотрела на сидящих в первом ряду выпускников, внимающих вступительной речи. Все они были облачены в мантии с шапочками, кроме одного очевидного исключения. И снова её удивило качество съёмки. Она сидела, сжавшись, на своём стуле с торчащими вверх голыми сосками. О, она отлично помнила этот вечер: как она, сидя среди ребят-одноклассников нагишом, отчаянно пыталась бороться со всё нарастающим сексуальным возбуждением. Это было сражение, которое она в конце концов проиграла, и её поражение было слишком очевидно для всех, кто находился рядом… и для тех, кто видел это видео. Многих, очень многих, кто его видел.
Элисон щёлкнула по ссылке с её первым интервью местному новостному каналу. Журналисты примчались сразу же, как только Тони разболтал им об условиях её наследства. Её озорные сосочки в той версии, которая вышла в эфир, конечно же были размазаны квадратиками. Нет, они не могли показать по телевизору голые сиськи-письки, однако не постеснялись расписать взбудораженным зрителям во всех подробностях историю о молодой студентке, которая ради огромного наследства должна прожить год совершенно голой. Ну уж Тони приложил свою руку, чтобы в Интернет попала полная версия. Они назвали эту историю «Обнажённые Амбиции». Умники!
Уже через час после того, как о ней передали в новостях, поисковые системы зафиксировали, что самым популярным запросом в Интернет является имя Элисон Дэйвис. В Сети сразу же появилось огромное количество её обнажённых фотографий, сделанных – иногда тайно, а иногда и не очень – парнями-студентами Вайлдвуд колледжа. Первоначальный шок от заявления Тони, что за ней будут наблюдать круглые сутки, несколько сгладился, поскольку и без него весь Интернет уже был завален тоннами её фотографий. Дядюшка, похоже, перемудрил сам себя, поспешив рассказать о ней журналистам.
Конечно же, средства массовой информации старались не отставать от Всемирной паутины. Собственно, почему бы и нет? Это была история об алчности, деньгах, власти в которую самым странным образом была вовлечена красивая и молодая обнажённая девушка. Кому бы это не понравилось? Спустя самое короткое время на Элисон были спущены целые орды журналистов и репортёров, и она была вынуждена встречаться с ними всеми. Американские средства массовой информации обычно осторожничали с изображением, но в Европе оказались не столь стеснительными. Элисон даже пришлось давать интервью журналистке из Naked News, на которой, так же, как и на ней, не было ни нитки. Она удостоилась внимания со стороны Дэвида Леттермана и Джея Лено, которые в своей обычной манере отпускали шуточки в её адрес. Господи, существовал ли хоть кто-то, кто до сих пор не видел её тела? Разве что, аборигены Борнео? Может быть.
Весь этот цирк со временем немного стал успокаиваться, но с приближением срока возобновился с новой силой. Сегодня, надо полагать, её будет ждать нечто большее, чем просто несколько телекамер и микрофонов.
Элисон закрыла страничку и откинулась на стуле, закрыв глаза.
Какой долгий, невероятный путь она прошла. Слава богу, всё уже почти позади.
Элисон забралась обратно в кровать, раскинула ноги и её пальцы поползли вниз по животу, к самому клитору. Она прекрасно осознавала, сколько людей на неё смотрят в этот момент. Из-за видеокамер она сознательно приняла решение отказаться от всякого секса в течение этого года. Какое-то время она даже держалась, подавляя желание самостоятельно доставить себе удовольствие, но в итоге не выдержала, сломавшись уже через пару месяцев. «Это всё, ребята, – еле слышно прошептала она после того, как с её губ слетел последний стон. – Сегодня вечером камер уже не будет».

The Final Day Begins – Последний день.
Элисон захлопнула дверь и направилась к припаркованному рядом с домом автомобилю. Как она и ожидала, на улице уже собралась изрядная толпа журналистов с телекамерами.
— Элисон, как вы себя чувствуете, зная, что скоро станете очень богатой? – выкрикнул один из репортёров.
— Отлично, – бросила она, не сбавляя шага.
— Собираетесь ли вы одеться сегодня?
— О боже, да!
— Чёрт, какой позор, – услышала она чей-то смешок. Элисон распахнула дверцу машины и уже хотела сесть за руль, когда до неё донёсся неприятный женский голос:
— Не ощущаете ли вы себя проституткой, отдающейся за деньги?
На Элисон накатила волна раздражения. Она резко обернулась, разыскивая глазами бесцеремонную журналистку.
— Дьявол, нет, я не занимаюсь проституцией. Я ни с кем не спала за эти деньги.
— Нет, но тысячи парней мастурбируют, глядя на ваши фотографии выложенные в Сети. И вы полагаете, что обладаете способностями управлять многомиллионной компанией?
— Я не делала ничего плохого… ничего противозаконного, – вспылила Элисон. Она уже собиралась дать отпор этим наглецам, но, передумав, села в машину и завела двигатель. – Сука, – негромко пробормотала она, пытаясь успокоиться. Это было на неё не похоже, но последний год её доконал. Все только о ней и говорили, но когда провели опрос общественного мнения, то неожиданно большое количество человек на предложение, согласны ли они прожить год без одежды в обмен на большое наследство, ответили: «Дьявол, да!!». Саму её, однако, упорно критиковали. В основном ей доставалось от феминисток, которые считали это унизительным, а также от верующих, твердивших, что это аморально. Когда ей приходилось выходить на улицу, реакция людей, встречавшихся на её пути, была самая различная, большей частью позитивная. Время от времени ей приходилось сталкиваться с неприязнью и раздражением, и это всегда её расстраивало. Неужели же сегодня ей будет позволено стать нормальным человеком? Очень богатой и полностью одетой нормальной девушкой?
Элисон скосила глаза на приборную панель. Термометр показывал 75 градусов по Фаренгейту (24С). Вздохнув, она нажала на кнопку убирающейся крыши. Распоряжение Тони гласило, что, если погода позволяет, она должна ездить с открытым верхом, а сегодня как раз стоял прекрасный солнечный весенний день. Она вовсе не собиралась рисковать в самый последний момент. Сегодня после обеда уже она будет его боссом. Впрочем, если ещё пожелает его оставить. Может быть, заставить его работать голым, подумала она со злой усмешкой. «Ух, нет. Ни за что на свете. Иначе все мои работники разбегутся».
Элисон совершенно не волновалась, что её остановит полиция за вождение в голом виде. Она так ездила уже почти год. Благодаря чрезвычайно либеральному закону, принятому Верховным Судом штата, защищающего свободу граждан на самовыражение, технически появление на публике без одежды было вполне легальным. Тем не менее, люди не бегали по городу голышом, по крайней мере, не в такой степени, как она. Да, бывали отдельные смельчаки, позволявшие себе невинные шалости, но она не знала ни одного, кто бы вёл, подобно ей, совершенно голый образ жизни. Даже нудисты придерживались определённых зон, где одежда считалась необязательной. Единственная в мире одетых – это стоило многих нервов, и Тони не упускал возможности выгнать её из офиса в город, или, ещё лучше, отправить с заданием куда-нибудь через весь штат.
И даже, несмотря на законность её положения, в круги делового истеблишмента, где царили свои неписанные законы, Элисон не допускали. Нет блузки, нет туфель – нет отношений. Или же, как в её случае – нет брюк, бюстгальтера, даже трусиков. Какое-то время спустя она разобралась, в каких барах, ресторанах и магазинах к ней относятся благосклонно, а в каких – с неприязнью, так что ей удалось наладить некоторое подобие жизни вне работы или дома, где видеокамеры следили за каждым её шагом. Впрочем, Тони частенько подсылал кого-нибудь с фотоаппаратом и там шпионить за ней.
Ей даже удалось найти боулинг, где ей не только разрешали играть голой, но даже не требовали обуваться. Последний раз она приходила туда с Кэти и Мелиссой, и скромница Мелисса после очередного удачного шара показала сиськи прямо в камеру. Сама же Кэти, несмотря на свои хвастливые заявления, так ни разу и не решилась выкинуть что-либо отчаянное.
Приятно было ощущать обнажённой кожей солнце и тёплый ветер. Будет ли это её последняя поездка на автомобиле в обнажённом виде, размышляла Элисон. После двух часов тридцати пяти минут пополудни Тони потеряет над ней власть. Возможно, что у него в рукаве припасён последний отчаянный план её публичного унижения. Что он может выкинуть в последнюю минуту? Скоро он окажется в положении проигравшего.
Элисон заехала на стоянку Комптон Энтерпрайз и заглушила двигатель. Взглянув из окна машины на высокое шестнадцатиэтажное здание, она вспомнила свой первый рабочий день. Она сидела на этом самом месте и плакала, дрожа от страха, пока, наконец, у неё не хватило мужества войти пройти в офис абсолютно голой. С тех пор ей пришлось проделывать это множество раз, и хотя её так и не покидало ощущение нереальности происходящего, больше истерик с ней не случалось.
— Один последний раз, Элли, – подбодрила она саму себя и, подхватив портфель, направилась ко входу. Около дверей толпились журналисты с видеокамерами, но она с вежливой улыбкой уклонилась от расспросов и вошла в лобби.
— Здравствуйте, мисс Дэйвис, – окликнул её охранник из-за стойки.
— Привет, Том.
— Великий день. Вы это сделали. Поздравляю!
— Спасибо.
К ней через весь вестибюль бежала Тина, личная секретарь Марианы Пэрез.
— Мисс Дэйвис, Мариана просила передать, что хотела бы назначить с вами встречу в её офисе в два часа, – произнесла она. – Ей хотелось бы с вами поговорить, прежде чем она вернёт вам вашу одежду.
— Хорошо. Она не назвала причину?
Согласно условиям завещания Элисон разрешалось одеться сразу после двух часов тридцати пяти минут пополудни, но неделю назад Мариана предложила отложить подписание всех необходимых документов до завтрашнего утра. После того, как адвокаты Элисон заверили её, что это вполне безопасно, она согласилась, потому что таким образом она могла бы на подписании бумаг предстать перед всеми друзьями, семьёй и остальными присутствующими уже в одежде.
— Нет, – ответила Тина. – Но она просила меня передать вам это сразу, как только вы появитесь.
— Хорошо, спасибо, Тина. Передай, что я буду.
— Ох, и я поздравляю вас! – с улыбкой спохватилась та. – Я переживала за вас. Мы все.
— Спасибо. Ты же не говоришь это просто ради того, чтобы подлизаться к новому боссу?
— Нет, – рассмеялась Тина. – Ну, разве что чуть-чуть. Никто из нас не хотел бы видеть в качестве нового начальника Тони.
— Вспомни о чёрте, он и появится. Вон он, – проговорила Элисон, заметив Тони в конце коридора.
Она пересекла вестибюль и приблизилась к нему.
— Привет, привет, дядюшка! Неплохой денёк, а? Есть для меня какие-нибудь задания?
Тони имел жалкий вид поверженного, но даже в таком состоянии не мог не пялиться на её голое тело. От его взгляда, непрерывно скользящего вверх и вниз, у Элисон побежали мурашки по коже.
— Долбанная сука, – процедил он и, развернувшись, направился прочь. Глядя ему вслед, Элисон не смогла удержаться от смеха. Всё кончено! Она победила.
Первую половину дня она провела у себя в кабинете, пытаясь занять себя чем-нибудь, то и дело поглядывая на часы в ожидании волшебной минуты. Время от времени к ней с поздравлениями заглядывали коллеги. Она подозревала, что мужчины просто хотят последний разок взглянуть на свою новую голую начальницу, пока ещё есть такая возможность. Она заказала обед в офис, но от волнения не смогла притронуться к пище. Сказывалось возбуждение от предстоящей встречи с Марианой Пэрез. В какой-то момент, вспомнив о своей незримой аудитории, она с улыбкой помахала в веб-камеру, установленную в её кабинете.
Без десяти два она вышла из офиса и направилась к лифту… её последняя прогулка по компании в обнажённом виде. В приёмной Марианы сидела Тина. Увидев Элисон, она, улыбнувшись, махнула ей рукой. Элисон вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. В помещении было пусто, но она догадалась, что Мариана находится в смежной комнате.
Элисон беспокойно прошлась по кабинету, припоминая тот раз, когда она впервые появилась тут ровно год назад. Именно здесь она и её семья с огромным волнением услышали о богатстве, которое предлагал им Артур Комптон. А ещё десять минут спустя ей сообщили, на какое немыслимое условие она должна согласиться. С тех пор прошла целая жизнь. Элисон подняла глаза на часы. Осталось всего тридцать минут. Кажется невероятным, что этот день всё же настал. Сердце её колотилось в груди с такой силой, словно готово было взорваться!
Подойдя к окну, она выглянула на улицу. Внизу двигались люди и мчались машины. Она услышала, как позади неё открылась дверь, и послышались мягкие шаги. Прежде, чем она успела повернуться, невероятно знакомый мужской голос произнёс её имя:
— Здравствуй, Элисон.
Резко обернувшись, она с изумлением воззрилась на человека в противоположном конце кабинета. Перед ней стоял абсолютно живой её дед Артур Комптон.

drug3 26-11-2010 - 00:30

Наследство Элисон.
Back From the Grave – Восставший из могилы.
— Ты выглядишь так, словно увидела привидение, – хохотнул Артур Комптон.
Потеряв дар речи, Элисон вглядывалась в человека, на чьих похоронах она присутствовала год назад. Сейчас он был не похож на того исхудавшего, немощного и больного старика, которого она видела на экране телевизора во время чтения завещания. Артур Комптон выглядел таким, каким она его знала прежде – полным сил и здоровья. Волосы его отросли, хотя и блестели сединой, а ещё он отпустил бороду, что придавало ему сходства с Эрнестом Хэмингуэем, чья фотография однажды попала ей в руки. Он прибавил в весе, а кожа отливала здоровым загаром. Между ним и тем измождённым старцем, не было почти ничего общего. И всё же, без сомнений, перед ней стоял её дед.
— Постарайся обуздать безудержную радость от лицезрения своего ненаглядного дедушки всё ещё живым, дорогая, – расхохотался Комптон. Он указал на пару кожаных кресел в углу кабинета. – Присаживайся, Элли. Думаю, нам нужно поговорить.
Наконец Элисон смогла взять себя в руки настолько, чтобы подойти к креслу и сесть. Артур уселся напротив всего в нескольких футах от неё, и она, смутившись, прикрыла грудь рукой.
— В этом нет необходимости, дорогая, – произнёс он. – Я был одним из самых преданных посетителей сайта «Голая Элисон» с самого момента его появления. Так что я всё видел.
Элисон уронила руку.
— Так это всё было просто афёрой? – воскликнула она, обретя, наконец, голос. – Твоя болезнь, твоя смерть…
— Нет, болезнь была очень даже настоящей. У меня был рак, и я не надеялся долго протянуть, когда делал ту видеозапись, которую год назад ты видела. Но химиотерапия подействовала, хотя пройти через неё оказалось сущим адом. Болезнь ушла в ремиссию.
— Так зачем же ты разыграл собственную смерть?
— Буду честным, когда мне пришла в голову идея, что ты проведёшь голой целый год во имя наследства, она мне очень понравилась. А ещё больше я обрадовался, когда узнал, что у меня будет возможность увидеть всё своими глазами, – ответил Артур. – Так что, находясь одной ногой в могиле, я не увидел никаких причин, кроме незначительных формальностей, почему бы мне не объявить свою последнюю волю.
Элисон вспомнился её разговор с Кэти, когда они обсуждали, почему Комптон дожидался собственной смерти, чтобы всё это устроить. Кэти тогда сказала, что «старый негодяй непременно бы захотел понаблюдать всё из первого ряда». Теперь получалось, что старый негодяй таки и сидел в первом ряду.
— В любом случае мне требовалось время, – продолжал Комптон, – чтобы отдохнуть и поправить здоровье вдали от акционеров, Совета директоров, менеджеров, Тони… Я просто понимал, что если они прознают, что я жив, то ни за что не оставят меня в покое.
— Выходит и Тони не знал, что ты жив?
— Чёрт его подери, нет! Уж он-то был бы последним, кому бы я доверился. Мариана Пэрез знала и ещё пара моих заместителей, которым я доверяю, но это всё. О, ещё мой доктор, конечно. Ему хорошо заплатили, чтобы он держал язык за зубами.
— И где же ты находился весь этот год?
— Жил в Коста-Рике, на прелестной вилле прямо на берегу океана. Никто меня там не знал, так что это было идеальное место для того, чтобы поправить здоровье в тишине и спокойствии. Живительная сила солнца и ежедневного купания поистине удивительна.
— Так ты теперь здоров? – спросила Элисон. – Болезнь отступила?
— Она находится в ремиссии, и, надеюсь, так оно и будет. Я чувствую себя полным сил и энергии, словно двадцать лет назад! Или даже лучше.
У Элисон закружилась голова. События повернулись такой неожиданной стороной, что у неё спутались мысли. Она совершенно потерялась в своих чувствах. В некотором смысле она была рада снова увидеть своего деда и поняла, что не испытывает к нему настоящей ненависти. За одиннадцать месяцев работы в Комптон Энтерпрайз, она даже прониклась к нему некоторым уважением, даже восхищением, оценив его способность построить такую огромную компанию практически с нуля.
— И что теперь? Ты уедешь в ту страну навсегда? Или вернёшься к работе?
— Я пока ещё и сам не знаю, – ответил он. – Это как раз именно то, о чём я хотел с тобой поговорить.
Внезапно Элисон охватила тревога:
— Ты же не откажешься от своего завещания? Я ведь получу то, что мне положено по наследству?
— Несомненно, – отозвался Артур. – Юридически это совершенно законный документ. Если ты выполнила все необходимые условия, разумеется, ты получишь всё, что тебе причитается.
Элисон бросила взгляд на часы:
— Я выполню условия завещания меньше, чем через пятнадцать минут.
— Боюсь, что этого недостаточно, – проговорил Артур. – Ты забыла одну важную деталь.
— Что??
— Нужно было сначала дождаться моей смерти.

A Shocking Development – Неожиданное развитие.
Кровь бросилась Элисон в лицо:
— Ты хочешь сказать, что я ничего не получу? Я не получу никакого наследства?
— Ты говоришь о пяти миллионах долларов для твоих родителей и контрольный пакет акций моей компании? Святый боже, нет. По крайней мере, пока я хожу по земле. Впрочем, у тебя будет возможность получить всё это, если со мной что-нибудь случится. Хотя для этого тебе понадобится провести ещё один год обнажённой, – усмехнулся Комптон.
Элисон охватила паника. Всё, к чему она стремилась, ради чего столько вытерпела, у неё отбирали в самый последний момент!
— Значит, после всего, через что я прошла, после унижения, которое мне пришлось пережить, мне не достанется ничего? Ничего? – она еле могла дышать. – Ты сволочь!
Губы Артура искривились в тонкой улыбке.
— Я бы не сказал, что всё так плохо, – проговорил он. – Я не говорил, что ты не получишь ничего. Дом и машина останутся твоими. Ты их более, чем заслужила.
— Дом и машина? – вскричала Элисон. – Я бы не согласилась прожить год голой ради машины и дома!
— Ну разумеется, – произнёс Артур. – В таком случае, это лишь тема переговоров по поводу достаточной компенсации за твою жизнь в обнажённом виде?
— О чём ты, чёрт возьми, говоришь?
— Я предлагаю поговорить о твоём будущем здесь, в Комптон Энтерпрайз.
— Нет у меня здесь никакого будущего. У меня нет ничего общего ни с тобой, ни с твоей проклятой компанией, ни с твоими больными, извращёнными играми. И когда я одетая выйду сегодня отсюда через главный вход, то расскажу столпившимся там журналистам, что ты жив и разыграл свою смерть.
Артур пожал плечами.
— Ну, давай. Эта новость рано или поздно и так станет всем известна, и даже лучше, если это случится раньше. Мариана, к примеру, не сомневается, что если объявят, что слухи о моей смерти были сильно преувеличены, это приведёт к значительному росту наших акций. Акционеры здорово нервничали от перспективы, что им придётся иметь дела с Тони или с голой внучкой.
— Ты мошенник. Ты подделал свою смерть.
— Ничего подобного, – парировал он. – В документах нет ни единой ошибки. А твоему бестолковому адвокату даже не пришло в голову потребовать сертификат о моей смерти. Мариана позаботилась, чтобы все мои счета и налоги были исправно уплачены, так что со стороны государства ко мне тоже нет никаких претензий. Всё, что мы сделали – это опустили в могилу пустой гроб и показали тебе и твоим родителям видеозапись, как я читаю своё завещание. Ничто из этого не может считаться незаконным.
— Ты заставил меня принять условия завещания под ложным предлогом. Я потребую от тебя через суд исполнить свои обещания.
— Я никогда ничего тебя не заставлял. Всё, что ты сделала, ты совершила по своей воле. И Мариана никогда не передавала тебе никаких документов, свидетельствующих о моей смерти.
— Она показывала нам запись вместе с различными официальными документами.
— Да, но вам не были предъявлены бумаги, удостоверяющие мою смерть. Вы сами так решили.
У Элисон вырвался горький смешок:
— Конечно, мы так решили. Мы же присутствовали на твоих похоронах!
— Я и не утверждаю, что для такого предположения не было веских причин, – ухмыльнулся Артур. – Но у вас не на что опереться для подачи против меня иска. Хотя, если хотите, можете попытаться.
Элисон упала на спинку кресла и растёрла виски. В глубине души она понимала, что всё, что сказал ей дед, было правдой. Она может подать на него в суд, но, без сомнения, проиграет. Она-то думала, что побила Артура Комптона в его больной, дурацкой игре, но оказывается, что это он обыграл её. Он всегда выигрывает. И если она замахнётся на него, он опять победит. Она сникла.
Несколько минут они сидели в молчании. Ярость медленно выходила из Элисон, сменяясь чувством подавленности и поражения.
— Вот оно как, – наконец проговорила она. – Ты выставлял меня в течение целого года на всеобщее посмешище, и тебе это обошлось в дом и машину…
— Очень хороший дом и очень неплохую машину, – отозвался тот. – Это намного больше того, на что в течение года могла рассчитывать вчерашняя выпускница колледжа.
— Так я должна быть благодарна, ух?
— Ты читала дневник Ребекки. Ты знаешь о моём пристрастии, но я никогда не приставлял к её виску пистолета и не заставлял выходить на публику против её воли. Это всегда было её решение, так же, как и твоё год назад.
— Да, это было моё решение, – Элисон вздохнула. – Несмотря на то, что меня обманули и совершенно обвели вокруг пальца, это было моё решение.
Артур помолчал ещё минуту.
— Элисон, ты спрашивала меня о моих дальнейших намерениях, и, если ты готова меня выслушать, мне бы хотелось обсудить их с тобой.
— Да, конечно, – ответила она с усмешкой. – Почему, чёрт побери, нет?
— Я собираюсь вернуться к своей прежней должности Председателя Совета директоров и руководить общим развитием компании, но я не желаю заниматься ежедневной рутиной. Я хочу разделить свою жизнь между компанией и Коста-Рикой, поэтому я подыскиваю человека на должность Генерального директора, которому смогу доверять, и это не Тони. За этот год ты показала мне очень много, – Артур ухмыльнулся игре слов. – Не только в прямом смысле.
— Ты имеешь в виду, что я нечто большее, чем голая глупышка? – ядовито отозвалась Элисон.
— Ты была голой, да. Глупышкой – нет. Мариана очень внимательно наблюдала за тобой, и она считает, что ты умная, твёрдая, целеустремлённая и ответственная. Ты бы не смогла справиться, если бы была не такой. Ты выдержала все дерьмовые «задания», которые Тони понапридумывал и, помимо этого, смогла многое узнать о деятельности компании. Она говорит, что ты учишься очень быстро, и у тебя есть хорошие идеи относительно повышения эффективности и доходности.
— Ты предлагаешь мне работу? – спросила Элисон.
— Нет. Я даю тебе возможность убедить меня, что ты заслуживаешь этой должности. И если тебе это удастся, возможность выдвинуть свои условия, – Артур откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. – Или я могу попросить Марианну принести твою одежду, и ты можешь пойти на улицу и рассказывать журналистам всё, что пожелаешь. Твоё решение.
Некоторое время Элисон сидела, раздумывая. Артур не хотел ей мешать. Наконец, она подняла голову:
— Давай поговорим.

drug3 26-11-2010 - 00:34

Наследство Элисон.
A Surreal Job Interview – Ирреальное интервью.
— Итак, Элисон, скажи мне, почему же я должен отдать тебе кресло Генерального директора? – проговорил Артур Комптон.
— Ну, ты сам только что сказал… Я умная, твёрдая, целеустремлённая и ответственная. И ещё быстро учусь, – Элисон поразилась абсурдности ситуации. «Я голой прохожу собеседование у усопшего деда, – подумала она. – Это нереально».
— Да, это верно, – отозвался Артур. – Все эти качества очень необходимы. – Но, немного подумав, я могу назвать ещё с десяток кандидатов, в отличие от тебя обладающих не только этими качествами, но и знаниями, а также значительным опытом работы в нашей сфере.
Элисон не знала, что сказать:
— Не знаю почему. Скажи сам, почему, чёрт побери, ты хочешь взять именно меня?
— Каковы успехи компании за прошлый год?
— Хорошие. По сравнению с прошлым годом прибыль значительно увеличилась. Собственно, это был самый доходный год за последнее десятилетие.
— Почему? Как ты считаешь, что является главной причиной?
— Я думаю, благодаря известности, – сказала Элисон. – Комптон Энтерпрайз была хорошо известна в нашем штате, но не более. Теперь наше имя на слуху по всей стране.
— И что послужило причиной такой популярности?
— Ну, я… И вся эта шумиха о голом наследстве.
— Верно. Скажи, будем ли мы пользоваться прежней популярностью, если я найму тебя, и ты начнёшь ходить на работу в таком же деловом костюме, как и остальные директора? – спросил Комптон.
— Я так и останусь широко известной, а, следовательно, и компания тоже.
— Некоторое время, быть может. Но тебя знают благодаря в высшей степени необычным – и скандальным, по мнению журналистов – обстоятельствам, связанных с твоим наследством. В ту минуту, как только ты снова оденешься, интерес к тебе начнёт угасать. Через пару лет ты станешь безразлична людям.
— Я вижу, к чему ты клонишь, – проговорила Элисон. – Тебя интересует только то, чтобы я и дальше оставалась голой.
— Это верно. Это единственное, что ты можешь выложить на стол в отличие от остальных – квалифицированных и опытных кандидатов. Через несколько лет, когда ты достигнешь необходимого уровня знаний и опыта ты, возможно, станешь настолько бесценной для компании, что уже не будет играть значения, носишь ты одежду или нет. Но сейчас это не так.
— Несколько лет! Я не собираюсь соглашаться ходить голой несколько лет!
— Всё, о чём мы можем договориться, если сойдёмся в главном, будет сроком на один год. После этого мы оценим ситуацию, и либо пересмотрим условия, либо отменим вовсе, и ты сможешь продвигаться дальше. В следующем году твоя позиция, возможно, будет гораздо прочнее, чем сегодня, но в данный момент единственное, что ты можешь мне предложить, это дальнейший рост популярности благодаря твоей уникальности.
— На какую зарплату я могу рассчитывать? – спросила Элисон.
— Я полагаю, речь идёт об уровне директора, работающего первый год в компании соответствующего уровня. Не такое огромное богатство, как от всего завещания, но более чем достаточно, чтобы начать жить. Через несколько лет тебе уже не потребуется дожидаться, пока я опрокинусь кверху килем, чтобы быть богатой женщиной.
— Что на счёт веб-сайта? «Голая Элисон»?
— От него есть польза?
— Да. Огромная. Благодаря нему любой проект компании проходит с максимальной отдачей.
— …и если его работа продолжится, это будет способствовать росту твоей популярности и узнаваемости, что в данный момент наиболее ценно как для тебя, так и для компании?
— Да, – ответила девушка.
— Теперь ты мне скажи, Элисон. Как директор Комптон Энтерпрайз, отказалась бы ты от него?
Элисон вздохнула и покачала головой:
— Нет.
От мысли, что ей придётся провести голой ещё один год, у неё поплыло перед глазами. А, быть может, и не один год! Она даже представить не могла, что ей придется пойти на такое.
Почему? Она и сама не была уверена, что знает ответ. Это не только ради денег, хотя она и успела уже почувствовать вкус богатства, и вынуждена была признать, что он оказался слаще, чем она предполагала. Не так давно она собиралась пополнить ряды экологов, которые бились головой об стену. Желала ли она по-прежнему такой жизни?
Противоречили ли её принципы деятельности компании? Год назад, надеясь получить власть над Комптон Энтерпрайз, она хотела разметать её на части. Однако по прошествии времени она поняла, что компания – это не бездушное образование. Компания состоит из людей, которые пытаются устроить свою жизнь и жизнь своих семей. Она со многими познакомилась и, большей частью, это были неплохие люди. Всё, чего им хотелось – быть уверенными, что у них есть работа и постоянный заработок. В деятельности фирмы существовали некоторые направления, которые стоило улучшить, приведя в соответствие с требованиями защитников природы, но о полном разрушении не могло быть и речи. Нужно было найти баланс между стремлением компании к прибыли и её влиянием на экологию, и как Генеральный директор Элисон получала такую возможность.
Но это было не всё. Прошедший год оказался совершенно сумасшедшим, будоражащим нервы, самым невероятным и возбуждающим в её жизни. Сможет ли она вернуться к обычному образу жизни? И самое главное – хочется ли ей этого? Она не была уверена.
Она взглянула на деда, который, зная, что творится у неё в голове, хранил молчание. Это был такой человек, который понимал, когда во время переговоров можно говорить, а когда лучше помолчать.
— Будет ли мне дозволено одеваться хотя бы изредка? – спросила она наконец.
— Как Генеральному директору тебе придётся это делать во время поездок за пределы штата, а также во время конференций или выступлений, когда твоё присутствие в обнажённом виде окажется неприемлемым. В таких ситуациях ты будешь получать от меня особое разрешение. Но во всё остальное время – нет. Ты будешь вести такой же образ жизни, как и сейчас – и на работе, и вне её.
Элисон кивнула головой.
— Думаю, мне понятны условия, при которых ты можешь принять меня, – произнесла она. – И ты предлагаешь мне работу?
— На этих условиях, да.
Элисон подняла глаза на висящие на стене часы. Срок уже давно истёк. Она-то думала, что к этому времени для неё уже всё закончится!
— Мне нужно ещё несколько минут, чтобы всё обдумать.
Артур Комптон приподнялся из кресла, полагая, что она хочет побыть одна, но Элисон его остановила:
— Прежде чем ты уйдёшь, я бы хотела задать несколько вопросов.
— Хорошо, – согласился он, опускаясь обратно.
— Что будет с Тони? Останется ли он?
Артур вздохнул.
—Тони обладает некоторыми знаниями, которые могут оказаться для тебя весьма ценными. Но он понятия не имеет, как нужно держаться с людьми, и он никому не нравится. От него столько же пользы, сколько и неприятностей. Я отдаю его тебе. Можешь решить сама, что с ним делать.
— Моя семья. Согласно завещанию, ты собирался дать им пять миллионов долларов.
— Как нынче дела у твоих родителей, Элисон?
— Гораздо лучше. Строительный бизнес моего отца сейчас на подъёме. У него достаточно заказов, так что в данный момент он не испытывает финансовых проблем. И они теперь гораздо лучше ладят с мамой.
— И почему же его бизнес переживает успех? – спросил Комптон.
— Ну… – Элисон слегка смутилась. – Я воспользовалась своим положением и подбросила ему несколько контрактов.
— Да, – согласился Артур. – Я знаю. И он хорошо справляется, так что можешь продолжать в том же духе, – Артур подался вперёд. – Элисон, твой отец – гордый человек, и он никогда не был рад этому наследству. Твоя мать желала его, а он – нет. Он никогда бы не смирился с тем, чего не смог добиться самостоятельно. Эти деньги только бы оскорбили его, и он всю оставшуюся жизнь попрекал бы ими твою мать. Они не смогли бы жить вместе.
Элисон была поражена, насколько Артур знал её отца. Всё, что он сказал, было абсолютной правдой. Он разбирался в людях настолько хорошо, что она и представить себе не могла.
— Скажи, кажется, по поводу одного из проектов, над которым в текущее время работает твой отец, были какие-то разногласия? – продолжал Комптон. – Вудлэнд Медоу?
— Да, – подтвердила Элисон.
— Расскажи мне об этом.
— Защитники природы пытались воспрепятствовать строительству. Они заявили, что эта заболоченная территория охраняется законом.
— И ты принимала участие в разрешении этой проблемы, не так ли? – спросил Артур. Элисон кивнула. – Почему? Ведь среди природозащитников были и твои друзья, разве не так?
— Я помогала компании, потому что это были совершенно надуманные претензии, – ответила Элисон. – Эта земля имеет такую же ценность с природной точки зрения, как и участок за моим домом. Они просто мешали осуществлению проекта, который не только создавал дополнительные рабочие места, но и обещал дополнительные выгоды местным жителям.
— Так, – проговорил Комптон. – Выходит, реальный мир оказался несколько сложнее, чем тебя учили в колледже твои несгибаемые профессора?
— Да, – отозвалась Элисон.
— Что-то ещё? – спросил Артур.
—Только один вопрос. Ты её любил?
— Кого?
— Ребекку.
Наступила пауза. Несколько минут Артур сидел молча, глядя в пол.
— Больше всех на свете, – произнёс он.
— Но ты заставлял её делать всё это…
— Я не жалею об этом. Ни на одну минуту. Мне жаль, что я её обманывал, из-за чего она и развелась со мной, но я не жалею, что заставлял её заниматься публичным эксгибиционизмом.
Артур поднялся со своего кресла и, подойдя к двери, ведущей в смежную комнату, приоткрыл её. Внезапно он обернулся:
— Знаешь ли ты, что после нашего развода Ребекка вернулась ко мне и умоляла, чтобы я снова выставил её голой на публике? Ей этого не хватало. Она скучала по тем ощущениям, но не решалась сделать это самостоятельно. Когда-то всё это закончится, и ты тоже будешь тосковать. Ты похожа на неё гораздо больше, чем можешь представить, – он помолчал ещё немного. – Я пришлю к тебе Марианну, и ты сообщишь ей о своём решении, – он вышел, закрыв за собой дверь и оставив Элисон в одиночестве.

Мариана появилась спустя полчаса. Не произнеся ни единого слова, она подошла к шкафчику, куда год назад спрятала одежду Элисон, выдвинула ящик и положила на стол перед девушкой её вещи.
— Вам это нужно? – спросила она.
Элисон поднялась на ноги и подошла к столу.
— Нет, – ответила она. – Можешь сдать в благотворительность.
— Очень хорошо, – улыбнулась Мариана. – Я подготовлю договор о приёме на работу. Завтра утром он будет лежать на вашем столе. Если желаете, можете показать его своему адвокату, прежде чем поставите подпись. Примите поздравления в связи с новым назначением. Я покажу вам ваш новый кабинет.
Мариана Пэрез была очень красивой женщиной. После всего, что произошло, Элисон не сомневалась больше, что она является любовницей деда.
— За этот год ты ни разу не говорила мне всей правды, верно? – поинтересовалась она.
— Нет, – ответила та. – Сожалею, но я выполняла распоряжения Артура.
— А сейчас ты будешь подчиняться мне?
— Да, хотя если вы захотите меня уволить или потребуете выполнить что-либо неприемлемое, надеюсь, Артур отменит ваше решение.
— В таком случае, я хочу, чтобы ты сняла с себя одежду, – произнесла Элисон.
Мариана несколько раз моргнула глазами, словно не веря ушам:
— Что?
— Когда ты поведёшь меня показывать мне мой новый офис, то будешь одета в точности, как и я. И впоследствии мы обсудим твой новый дресс-код.
Некоторое время Мариана рассматривала Элисон, а затем её губы тронула еле заметная улыбка.
— Слушаюсь, мисс Дэйвис, – проговорила она и принялась расстёгивать блузку.

THE END

sashsash 29-11-2010 - 14:15

QUOTE (drug3 @ 25.11.2010 - время: 23:34)

Наследство Элисон.

Шедевр!

Голышок 30-11-2010 - 11:39

Читала и плакала. Вот почему у них всё это можно, а у нас нельзя. Всю жизнь меня обзывали, стращали, позорили. Страдал и милый папочка из-за меня.
А сейчас и мужу порой достаётся. А что ждет моего новорожденного один бог знает.
drug3 - тебе огромное спасибо!

drug3 30-11-2010 - 21:32

QUOTE (Голышок @ 30.11.2010 - время: 10:39)

Читала и плакала. Вот почему у них всё это можно, а у нас нельзя. Всю жизнь меня обзывали, стращали, позорили. Страдал и милый папочка из-за меня.
А сейчас и мужу порой достаётся. А что ждет моего новорожденного один бог знает.
drug3 - тебе огромное спасибо!

Спасибо не мне, а mokimoki это его переводы

drug3 30-11-2010 - 22:01

mokimoki разрешил перекинуть свои переводы с http://quinn-mellory.livejournal.com
Все плюсы и благодарности оставляем здесь http://www.sxnarod.com/index.php?showuser=1772496
Как Эрик стал нудистом.
Его родители зарегистрировались в ОАСЖ как нудисты некоторые были бы довольны, но у мальчика это получается так...
Часть 1.
— Эрик, нам нужно поговорить, – сказала моя мать, когда ужин уже подходил к концу.
Оторвавшись от тарелки с картофельным пюре, я с лёгким удивлением посмотрел на неё. За столом мы обычно едва перекидывались парой слов, но на этот раз, судя по её тону, речь шла о чём-то довольно серьёзном. Мне сразу пришло в голову, что дело во мне, но как я ни старался, никаких более-менее значимых прегрешений за собой в последнее время припомнить не смог.
Отец тоже отложил вилку в сторону. Ого! Должно быть, и вправду что-то случилось!
— Эрик, ты знаешь, в каком тяжёлом положении мы сейчас находимся. Нам с мамой нужно было найти какой-то выход, – он сделал паузу, а затем, заметив мою растерянность, поспешил добавить: – Ты ни в чём не виноват. Своими деньгами ты распоряжаешься очень грамотно, но всё же мы вынуждены пойти на некоторые дополнительные жертвы.
— Дорогой, мы с отцом сегодня подали заявку на регистрацию всей нашей семьи как нудистской, – произнесла мать. Выждав пару секунд, чтобы до меня дошёл смысл её фразы, она продолжила: – В компании твоего отца существует определённая квота на количество работников, ведущих альтернативный образ жизни, и они предлагают значительную прибавку к зарплате тем, кто согласится пройти регистрацию. Кроме того, у отца появляются дополнительные гарантии, что он не лишится работы вовсе.
— Не говоря уже о том, что это поможет сэкономить деньги на одежде и на прачечной, – еле заметно усмехнулся отец.
Я сидел в шоке. Как они могли?
— Но… Я не хочу быть нудистом… Я не хочу ходить голым…
— Эрик, мы решились на это во имя нашего общего блага, – нахмурившись, проговорил отец. – Возможно, тебе это и не очень понравится на первых порах, но со временем ты привыкнешь. В жизни нудистов есть и положительные стороны.
— Нам нужно после ужина собрать всю одежду. Мы с отцом отнесём её в место приёма пожертвований на благотворительность.
Меня разрывали гнев, ярость и ужас.
— Как вы могли так поступить со мной? – вскричал я. – Вы меня даже не спросили! Я не желаю в этом участвовать!
— Эрик! – отец повысил голос. – Прежде всего, не смей разговаривать со мной таким тоном. А во-вторых, мы уже это сделали и получили подтверждение. С сегодняшнего вечера тебе может грозить арест, если выяснится, что ты нарушаешь установленные правила. Да, мы не посоветовались с тобой, но мы это сделали ради нашей семьи. И справимся с этим всей семьёй, понятно тебе?
— Да, – пробормотал я. Я вынужден был сдаться, хотя и был отчаянно против. Своим окриком отец поставил меня на место, и я понял, что спорить просто уже не имеет смысла.
Ссутулившись на своём стуле, я поковырял вилкой в тарелке, но после такой новости аппетит у меня совершенно пропал. Я попытался представить, как это будет. У меня не было практически никакого опыта общения с нудистами. За всю жизнь я их видел-то всего один или два раза. Знаете, трудно не обратить внимания на человека, разгуливающего без одежды! Но я никогда не был знаком ни с одним из них лично, да, по правде сказать, и не испытывал никакого желания. Я вообще не понимал, как некоторым может нравиться находиться голым при посторонних. Не представляю, как они могут ходить без одежды, в то время как все на них смотрят. Мне припомнился случай, когда я ещё учился в средней школе, и в нашем районе поселилась семья нудистов. У них была дочь моего возраста. Она проходила в нашу школу не больше недели. Я никогда с ней не разговаривал, поэтому не знаю, что там произошло на самом деле. Думаю, другие девчонки стали над ней смеяться и убедили приходить в школу в платье. А потом мы увидели, как приехала полиция. Её раздели и увезли. Что было потом, мне неизвестно, но больше мы эту девочку не видели, а её семья вскоре переехала в другой город.
Ужин закончился в полной тишине. Я ощущал лёгкую подавленность. У меня не было чувства, как это обычно случается, что происходящее со мной – сон или шутка, но ситуация и в самом деле была настолько нереальной, что трудно было поверить, что всё происходит на самом деле. Когда я об этом думал, мною овладевал не столько страх, сколько злость. Родители кидали в мою сторону заботливые и понимающие взгляды, но мне не хотелось встречаться с ними глазами. Я не мог им простить, что они со мной даже не посоветовались.
Сполоснув за собой тарелку, я пробурчал, что ухожу к друзьям. Отец поймал меня уже в дверях.
— Эрик, тебе нельзя выходить в таком виде, – напомнил он. – Давай доведём дело до конца, а потом, если захочешь, сможешь идти.
Не выпуская моей руки, он повёл меня за собой. Я беспомощно плёлся за ним следом. Поднявшись по лестнице, мы вошли в мою комнату, в которой мама уже раскладывала одежду по пакетам.
— Вот, возьми, – она подала мне пару сумок. – Разбери шкаф, а мы с отцом займёмся нашими вещами.
Они вышли, закрыв за собой дверь, а я остался посреди комнаты с сумками в руках. Постояв, я занялся тем, что мне было велено: раскрыл шкаф, сгрёб все свои рубашки и запихал их в сумку. У меня появилось странное чувство, словно я смотрю на себя со стороны, будто бы это не я, а кто-то другой собирает одежду, готовясь к голой жизни. Я даже удивился, сколько у меня было всяких вещей. Сколько же нужно было потратить денег за все эти годы на такое количество? Большую часть моего гардероба составляла одежда известных торговых марок и, как следствие, была не дёшева. Это немало стоило, и теперь я должен был всё отдать просто так?
Закончив, я воззрился на опустевший шкаф. Пустые полки навевали уныние, так что я поскорее закрыл дверцу, чтобы их не видеть. Сумка получилась на удивление тяжёлой. Открыв вторую, я переместился к комоду. Тут лежали мои футболки, шорты, носки и ещё куча всякого барахла, которое я уже давно не надевал. Содержимое четырёх ящиков быстро перекочевало в сумку, наполнив её доверху.
Я как раз закончил, когда в дверях вновь появились отец с матерью – оба совершенно голые. От неожиданности я застыл на месте, потому что никогда прежде не видел их такими, а затем поспешно отвёл глаза в сторону.
— Можешь не отводить взгляд, Эрик, – хмыкнула мама. – Привыкай, теперь всегда так будет.
Ничего не ответив, я медленно повернул голову и впервые в жизни посмотрел на своих родителей, что называется, во плоти. Между тем, отец занялся перевязыванием сумок, а мама принялась оглядывать комнату, желая убедиться, что я ничего не пропустил. Моим родителям было уже за сорок, но если не знать, им обоим легко можно было дать лет на десять моложе. Отец каждый день занимался спортом, и этого нельзя было не заметить. У него было хорошо тренированное тело – ничего особенного, но выглядел он действительно неплохо. Я даже позавидовал его мускулатуре, мысленно сравнив со своей тощей фигурой. Против воли, взгляд мой упал на его промежность. В отличие от моих, волосы на его лобке оказались аккуратно подстрижены, что также явилось для меня неожиданностью. Нужно ли говорить, что и член у него был значительно больше моего. Внезапно мне стало стыдно.
Согнувшись, мама вытащила из шкафа ещё какие-то вещи. Как я умудрился их не заметить? Сумки уже были забиты до отказа, и она сложила их в коробку. Моя мама любила надевать на пляж бикини, и я всегда любовался её фигурой. Природа одарила её длинными стройными ногами… светлые волосы, плоский тугой живот… и острые розовые соски на груди C-размера. Для её возраста грудь у неё была довольно упругой. Она вполне могла бы подойти на роль одной из тех моделей, которых я себе представлял, занимаясь мастурбацией. От этой мысли я смутился ещё больше и опять отвернулся.
Родители закончили паковать сумки, и в комнате наступила тишина. Оглянувшись, я заметил, что они оба выжидательно на меня смотрят.
— Эрик, нам нужна вся твоя одежда, – произнесла мать.
Прошло не менее нескольких секунд, прежде чем я понял, что она имела в виду. Одежда, которая была на мне!
— О… – растерялся я.
— Сними с себя всё и положи сюда, – отец, протянул мне один из пакетов, держа его за ручки.
Происходящее было настолько нереальным, что сама мысль о том, чтобы оказать сопротивление показалось мне абсурдной. Я просто стоял перед своими родителями и впервые с пятилетнего возраста собирался раздеться у них на глазах.
Очень медленно я начал расстёгивать пуговицы на рубашке. Мне было чертовски неловко, что они вдвоём на меня смотрят. Свернув, я сунул её в пакет, а затем сбросил с ног кроссовки. Я уже говорил, что считаю себя слегка худощавым, поэтому не очень люблю ходить без рубашки. Стараясь подольше оттянуть время, я принялся рыться в карманах. Мелочь, бумажник, ключи – всё это я сложил на тумбочку. Интересно, как же нудисты всё это носят, мелькнуло у меня в голове. Я расстегнул джинсы, и они упали на пол. Брюки полетели в пакет вслед за рубашкой. Теперь я стоял перед своими обнажёнными родителями в одних лишь трусах. Сглотнув, я отважно спустил их и выпрямился совершенно голый.
Родители молча на меня смотрели. Кажется, я покраснел. Угловатый, с костлявыми руками и ногами, я, конечно, выглядел не так хорошо, как они. Мой член, сморщившийся от смущения, тоже был далеко не такой, как у отца. Пожалуй, за всю свою жизнь я не испытывал большей неловкости. И уж конечно, в тот момент я не мог даже представить, какие ещё потрясения ожидают меня в самые ближайшие дни.
Мама собрала мои разбросанные по полу вещи, а заодно стянула с кровати простыню и покрывало, сунув всё это в пакет с одеждой.
— Ну вот, – улыбнулась она, перевязывая сумки, а затем, словно отвечая на моё недоумение, пояснила: – Нудистам не разрешается скрывать своё тело даже одеялом во сне. Ты всё поймёшь, если прочитаешь брошюру.
— Больше ничего не осталось? – спросил отец.
— Похоже на то, – отозвалась она. – Эрик, ты, кажется, собирался уходить? Если ты не очень торопишься, то нам с отцом не помешали бы лишние руки в помощь.
Я вспомнил о друзьях и своей неудачной попытке улизнуть из дома, но теперь мне уже не казалось это такой хорошей идеей. Тряхнув головой, я поднял один из пакетов.
— Возьмём вэн, в него всё должно поместиться, – сказал отец и, подхватив две большие сумки, вышел из комнаты. Мама направилась в спальню за своими вещами, и я остался в комнате один.
Я стоял голый посреди своей комнаты, и в этот момент реальность обрушилась на меня. Я больше никогда не смогу носить одежды! Люди будут на меня смотреть, а я не имею права даже прикрыться. Нагой и беззащитный.
Голый.

Часть 2
Довольно странное чувство я испытывал, идя полностью голым за своими родителями в гараж и с двумя пакетами в руках, доверху набитыми одеждой. Впервые в жизни я ощущал, как движется воздух, касаясь всего моего тела. Мы прошли мимо открытого окна и, несмотря на вечернюю прохладу, я ощутил кожей тепло лучей заходящего солнца. И ещё впервые в жизни я чувствовал, как в такт шагам свободно качаются у меня между ног яички, и пенис свободно ударяется о бёдра. Это можно было бы назвать даже приятным, если бы не стыд и всеобъемлющее смущение, которое заглушало все остальные чувства. Очень непривычно было видеть перед собой голые задницы родителей. То и дело я непроизвольно отводил взгляд в сторону, словно их нагота не предназначалась для моих глаз, и я вторгался в их личную жизнь.
Нам трижды пришлось спуститься в гараж, пока мы, наконец, не перенесли все сумки и не погрузили их в минивэн. Отец захлопнул заднюю дверь и повернулся к нам:
— Ну что, поехали?
— Гарри, разве ты не собирался вначале что-то подарить Эрику? – спросила мама.
— Ах, да! – спохватился отец. – Куда я его положил?
— В гостиной, – подсказала мать.
— Верно. Пойду, принесу, – с этими словами отец исчез в доме, оставив нас с матерью наедине. Мне снова стало неловко, и я, чтобы отвлечь себя от нелепых мыслей, постарался думать о чём-то постороннем. В её присутствии мне это с трудом удавалось, особенно, когда я заметил, как поднялись и затвердели от холодного воздуха её соски. Умом я понимал, что она моя мать, но глаза видели перед собой лишь привлекательную обнажённую женщину.
— Эрик, – обратилась она ко мне. – Спасибо, что ты всё правильно понял. Я знаю как тебе нелегко, но мы с отцом уверены, что ты уже достаточно взрослый, чтобы с этим справиться.
Кровь бросилась мне в лицо, я не мог сдержать приступ негодования:
— Нелегко? Мам, ты даже не представляешь! Как вы могли со мной так поступить? Не сказав ни слова! Я никогда не собирался становиться нудистом!
— Именно поэтому мы тебе ничего и не сказали, – сдержанно ответила мать. – Тебе следует довериться своим родителям. Мы лучше знаем, что хорошо для нашей семьи.
Наступила гнетущая тишина. Мне хотелось заорать от свалившейся на меня несправедливости, но в этот момент в гараж снова вошёл отец. Он нёс нечто похожее на маленький коричневый матерчатый мешочек с ремешком. Аналогичный висел у него на пояске, обёрнутом вокруг талии.
— Вот, Эрик, это тебе, – он протянул мне подарок. – Это для ключей и кошелька. А ещё я положил туда брошюру с правилами для нудистов. Советую ознакомиться, пока мы будем ехать.
— Последний писк моды среди нудистов, – добавила мама. – Надеемся, тебе понравится. Он сделан из каких-то материалов «космической» технологии в тон телу, так что ремешок практически незаметен.
— Гм, спасибо, – буркнул я, рассматривая чехольчик. Нудистская мода. Бред какой-то!
— Ну что ж, пора ехать, – проговорил отец, обходя машину и открывая водительскую дверцу. Мама отодвинула для меня боковую дверь.
— Ух… А может, я лучше тут останусь? – до меня внезапно дошло, что они хотят, чтобы я ехал с ними голышом.
— Глупости, – отрезала мать. – Нам с отцом понадобится твоя помощь, когда придётся вытаскивать сумки. Залезай.
Взглянув на отца, я понял, что спорить не имеет смысла. Молча, я взобрался на заднее сиденье. По крайней мере, из-за тонированных стёкол меня не будет видно снаружи.
Когда мы вырулили на дорогу, я принялся изучать содержимое моей сумочки. Внутри лежали ключи и мой кошелёк, а также пара тюбиков солнцезащитного крема для разных ситуаций, если судить по этикеткам.
На самом дне я обнаружил свою регистрационную карточку и маленькую брошюру. Вытащив карточку, я повертел её в руках.

Свидетельство, что

Эрик М. Фёрмс

зарегистрирован, как практикующий
образ жизни #141 (НУДИЗМ)
в соответствии с сопутствующими правилами, ограничениями и привилегиями данного стиля.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ СТИЛЕЙ ЖИЗНИ.

— Это твоя регистрационная карточка, сынок, – пояснила мама. – Это временное удостоверение, пока не готова фотография. Тебя могут попросить предъявить её, если понадобится подтверждение, что ты нудист.
«Будто бы недостаточно того, что я и так голый», – хмыкнул я про себя.
— Почитай, что написано в брошюре. В ней имеется абсолютно всё, что тебе следует знать о нудистах.
Не ответив, я вытащил книжку и раскрыл её на первой странице.

Добро пожаловать в Мир Нудистов!
В этой брошюре вы найдёте всю необходимую информацию, которая поможет вам наиболее успешно влиться в ряды ваших единомышленников.
Стиль жизни НУДИЗМ занесён в реестр Федерального Департамента Стилей Жизни под номером 141. В Соединённых Штатах Америки зарегистрировано уже более одного миллиона последователей этого движения. Это говорит о том, что среди американцев, выбирающих альтернативный образ жизни, каждый пятый делает свой выбор в пользу нудизма, и с каждым годом число сторонников этого стиля жизни всё возрастает.

Преимущества Стиля.
Большинство людей, выбирающих жизнь без одежды, делают это просто ради удобства, удовольствия и той простоты, которую несёт в себе нагота. В самом деле, нет ничего лучше, чем ощущение солнца обнажённым телом, плавание в море, не омрачённое купальным костюмом или элементарная свобода от мучительного выбора, что же надеть очередным утром. Но в жизни зарегистрированных нудистов существует множество, множество и других преимуществ.
Здоровье – Как показали исследования, среди нудистов гораздо ниже риск заболевания раком кожи. Кроме того, среди нудистов значительно выше рождаемость и сексуальная раскрепощённость. Поскольку большинство нудистов ведут активный, близкий к природе образ жизни, среди них очень низок процент страдающих от сердечно-сосудистых заболеваний и болезней, связанных с повышенным кровяным давлением.
Социальные и Экономические преимущества. Департамент Стилей Жизни предоставляет значительные налоговые льготы каждому, прошедшему регистрацию и соблюдающему установленные правила. Для нудистов это десятипроцентная скидка от всех федеральных налогов, а также пятипроцентная скидка для большинства муниципальных налогов и налогов штата. В социальном плане нудисты получают возможность…

Я перелистнул страницу. Так получилось, что у меня не было возможности выбрать. Почему же остальные люди желали повсюду ходить голышом меня мало интересовало. Ближе к концу книги я нашёл главу, которая касалась меня лично.

Правила и нормы поведения зарегистрированных нудистов.
Зарегистрированный нудист обязан всё время оставаться обнажённым как в общественном месте, так и на частной территории. Ниже приведены основные руководящие принципы.

* Половые органы, ягодицы и грудь должны быть постоянно открыты. Эти части тела скрывать от обозрения запрещается.
* Для защиты ступней допускается ношение обуви из утверждённого Департаментом Стилей Жизни списка.
* Ношение головных уборов разрешается только для практических целей. Головной убор не должен быть больше, чем обычная причёска.
* Наручные часы, кольца, браслеты, цепочки, декоративные предметы одежды и иные украшения разрешаются при условии, что они не закрывают в общей сложности более пяти процентов тела.
* Татуировки и краска для тела не рассматриваются как прикрытие, а потому могут свободно использоваться как средство личного самовыражения.
* Сумки, мешки, рюкзаки и ранцы могут использоваться по своему прямому назначению, если это не противоречит предыдущим правилам.
* Сексуальное поведение нудистов:
o Нудизм предполагает открытое изучение возможностей собственного тела. В связи с этим, нудистам разрешено свободное проявление всех форм сексуальности, за исключением особых мест, где это недопустимо.
o На нудистов не распространяется влияние законов о непристойном поведении и распутстве.

В соответствии с Законом о семье, принятом в 1997г, лица, находящиеся на иждивении зарегистрированного члена общества, также обязаны подчиняться вышеперечисленным Правилам. Иждивенцем считается лицо, финансово зависящее от родителей или опекуна на протяжении трёх лет.

Последний абзац поверг меня в шок. Если я собираюсь поступить в колледж, и родители будут оплачивать моё обучение, то я буду зависим от них до двадцати пяти лет! Это значит, что мне предстояло ещё девять лет наготы, прежде чем я смогу на законном основании отказаться от регистрации и снова надеть одежду. В то время мне, сидящему на заднем сиденье автомобиля, эта мысль показалась совершенно непостижимой! Я не знал, как мне дождаться конца дня, не говоря уже о сроке в девять лет!
Мысленно я проклинал ситуацию, в которой оказался, когда мы, наконец, въехали на парковку около пункта приёма одежды. Это был один из тех магазинов подержанных вещей, которые обычно бывают в крупных торговых центрах. Отец выключил зажигание и открыл дверцу. Внезапно у меня заныло внизу живота. Мы находились прямо посередине огромной автостоянки, и вокруг было полно людей. Я должен был появиться среди них, совершенно беззащитный. У меня сдали нервы.
— Думаю, я лучше подожду в машине, – робко пробормотал я, стараясь поглубже вжаться в сиденье и отчаянно желая стать невидимкой.
— Ерунда, – донеслось в ответ.
Боковая дверь с шумом отъехала в сторону, и меня внезапно окатило свежим воздухом и светом. Выходить мне отчаянно не хотелось, но я знал, что у меня нет выбора. Мне нужно было сделать свой первый шаг в мир нудистов. Расстегнув ремень, я осторожно свесил одну ногу из фургона. Сидя в машине с открытой настежь дверью, я был как на ладони, подумал я, и потому, неловко выбравшись наружу, встал рядом с автомобилем. Солнце клонилось к самому горизонту, и от его лучей я зажмурился. Я не мог поверить в то, что я, совершенно голый, стою на улице среди людей.
Следовало признать, что солнце и тёплый весенний воздух производили приятное впечатление. Очень непривычно было чувствовать тёплый асфальт под босыми ногами, привыкшими к мягкой подошве кроссовок. На какое-то время я забылся, прислушиваясь к новым ощущениям, переполнявшим моё тело.
Конечно же, всё это очарование разбилось в один миг, когда я всего в нескольких шагах от нас заметил не спускающую с меня глаз девочку. Я моментально залился краской, торопливо хватаясь за один из пакетов с одеждой в глупой попытке прикрыться. Я видел, как она хихикнула, а потом, к ещё большему моему ужасу, к ней подошла какая-то женщина. Она взглянула в мою сторону, и на её лице появилась широкая улыбка. От стыда я, кажется, был готов умереть на месте.
— Эрик, ты где? Возьми несколько мешков, – окликнул меня отец и, не давая мне опомниться, сунул мне в руки три сумки. Едва не потеряв равновесие, я поднял свой пакет, продемонстрировав всё, что у меня находилось ниже пояса. Не знаю, смотрела ли ещё на меня та девочка, но, по крайней мере, из-за пакета ей не было видно моего лица.
Отец ухватил столько мешков, сколько мог удержать в руках. Остальные мама погрузила в магазинную тележку на колёсиках. Мне почему-то показалось, что сейчас у нас вещей больше, чем тогда, когда мы грузили их в машину. Сгибаясь под тяжестью, мы медленно двинулись в сторону магазина. Должно быть, со стороны это выглядело довольно глупо: трое голых, идущих через автостоянку с пакетами, забитыми одеждой. Я с трудом выглядывал из-за мешка, который нёс, радуясь, что моё лицо никому не видно и одновременно стараясь не думать обо всех этих людях, что наблюдали за нами.
Едва мы вошли в магазин, как меня обдало свежим воздухом из кондиционера. Всё моё тело немедленно покрылось гусиной кожей, и я почувствовал, как мои яички сжимаются от холода. Я стоял, мелко дрожа, ощущая себя ещё более голым, чем прежде.
Отец указал мне место на полу, куда свалить мешки, что я с радостью и сделал. Помахав затёкшими от тяжести руками, я впервые за всё время огляделся кругом. Несколько покупателей перебирали одежду, разложенную на стеллажах, рассматривали прочие товары. К счастью, никто из них не обращал внимания на обнажённую семью, вошедшую в магазин. За прилавком стоял парень, по виду не намного старше меня.
— Здравствуйте! Мы хотим пожертвовать немного одежды, – обратился к нему отец, кивнув на кучу наших вещей.
Паренёк, окинув нас взглядом, посмотрел на мешки и усмехнулся:
— Ещё одни нудисты?
— Только сегодня зарегистрировались, – сказал отец, вытаскивая из кошелька карточку.
— Здорово, мои поздравления, – бросил парень, принимая у него карточку и вставляя её в считыватель. – Отличный способ существования.
«Если он считает, что это так здорово, то почему же сам не разденется? Пускай все посмотрят», – подумал я со злостью. Впрочем, отец никак не отреагировал на его замечание, и они довольно непринуждённо продолжали о чём-то болтать. Из разговора я уловил, что паренёк зарегистрировался как вегетарианец. Почему бы и нам было не поступить так же? Чем ходить без одежды, я лучше бы отказался от мяса.
Поняв, что процедура затягивается, я решил побродить между полками. По крайней мере, новые покупатели не сразу меня заметят. Магазин оказался на удивление большим, и впервые в жизни я с удивлением подумал, как много вообще существует магазинов, занимающихся продажей одежды. Мне отчаянно хотелось чем-то прикрыться, но я понимал, что это невозможно и поэтому просто побрёл в дальний конец зала.
Здесь стояли мать с сыном, что-то разглядывая. К счастью, они меня не видели. Я без интереса окинул взглядом разложенные вокруг товары и направился к полкам, на которых находились предметы, относящиеся к альтернативным жизненным стилям. Их было немного: секс-игрушки для увлекающихся садо-мазо; какие-то религиозные атрибуты для фундаменталистов и прочих культов; книжки по гомосексуализму, для транссексуалов, предпочитающих групповой секс. Какая-то коммунистическая литература. На нижней полке я заметил нечто интересное: старую, потрепанную брошюру под названием Практика Обнажённой Жизни, Руководство для бывалых и новичков.
Взяв книгу, я принялся перелистывать страницы. Начиналась она весьма банально: как-здорово-быть-нудистом, но дальше описывались довольно полезные вещи. Например, как ухаживать за кожей, как защититься от солнца, дельные советы о том, как избежать несчастных случаев и не обжечься во время приготовления пищи в обнажённом виде. Как, используя те немногие аксессуары, которые были разрешены, выглядеть стильно. Вопросы социального этикета, и ещё много множество совершенно неочевидных вещей, о которых люди, не ведающие, что значит быть постоянно голым, даже не задумываются. Я и не подозревал, о том как отличается жизнь человека, вынужденного всё время жить без одежды, от жизни обычных людей. Я понял, что, вопреки моему нежеланию, мне следует многому научиться.
Я положил книгу на место. Как раз в это время отец с продавцом закончили подсчитывать наше барахло. Пожертвование получилось немалым, что, как я знал, даст нам право на дополнительные льготы. Это означало, что то, что уже случилось, становилось по-настоящему реальным; я был бесцеремонно раздет, и меня ждала долгая жизнь безо всякой одежды. Остался позади тот момент, когда я одевался последний раз. Опустив голову, я вышел вслед за родителями из магазина. Мы быстро прошли по стоянке, и в тот момент, когда я забирался на заднее сиденье нашего минивэна, солнце, сверкнув последними лучами, скрылось за горизонтом.
Какое это счастье – спрятаться от посторонних глаз! Я знал, что для меня это далеко не последний раз, но сейчас я испытывал огромное облегчение, сидя в относительной безопасности в нашем автомобиле вместе со своими такими же голыми родителями.
Прошло едва ли два часа.

drug3 30-11-2010 - 22:04

Как Эрик стал нудистом.
Часть 3
Проснулся я от того, что солнце нагрело мне кожу. Была суббота, день, в который я обычно позволял себе поваляться в постели подольше. Солнце стояло уже высоко, и его тёплые лучи заливали комнату ярким светом. Поскольку я теперь был нудистом, то спать мне полагалось без простыни и одеяла. Вечером с непривычки мне никак не удавалось уснуть, но, видимо, усталость и волнение взяли своё. Ощущение тепла было весьма необычным, но не неприятным.
Я не спешил вставать, растягивая момент удовольствия перед началом дня, и события вчерашнего вечера постепенно начали всплывать в моей памяти. Как мне пришлось раздеваться перед родителями, как мы ездили отвозить наши вещи, как я голым стоял на людной автостоянке. Я готов был бы поверить, что всё это мне лишь приснилось, если бы не лежал сейчас полностью обнажённым, а мой шкаф был пугающе пуст.
Медленно я осознал кое-что ещё, что меня беспокоило – моя обычная утренняя эрекция. Я неожиданно спохватился, что лежу прямо напротив раскрытой двери с торчащим вверх, словно напоказ, членом. В панике я перевернулся на живот и прислушался. К счастью, в доме царила полная тишина, что, вероятно, означало, что отец с матерью ещё спят.
Слегка успокоившись, я осторожно сполз с кровати и тихонько подошёл к двери. Ванная комната находилась напротив моей комнаты, и я, метнувшись по коридору, заскочил внутрь и торопливо захлопнул за собой дверь.
Вздохнув с облегчением, я опустил крышку на унитазе и, оторвав немного туалетной бумаги, уселся сверху, зажав одной рукой член. Мне было шестнадцать, вся процедура не потребовала много времени, и уже через несколько мгновений по моему телу пробежала первая волна наслаждения. Когда я мастурбирую, то обычно не думаю ни о чём особенном. Закрыв глаза, я расслабленно откинулся назад.
Именно в этот момент дверь открылась, и в ванную вошла моя голая мать.
Я услышал, как поворачивается дверная ручка, но не успел среагировать. На лице матери играла лукавая улыбка. Пойманный с поличным, я не знал, куда деваться от стыда.
— Доброе утро, Эрик, – произнесла мама.
— Мам! – вскричал я, отчаянно шаря вокруг себя руками в поисках чего-то, чем можно прикрыться.
Она как-то странно на меня посмотрела:
— Ох, Эрик. Это не то, что тебе отныне стоит скрывать. Можешь продолжать, я просто хотела умыться, – с этими словами она подошла к раковине и принялась рассматривать себя в зеркало, собираясь почистить зубы. Я не мог в это поверить. Я сижу на туалете, в шаге от своей голой матери! И она ведёт себя так, словно такое происходит каждый день!
В какой-то момент мне захотелось выскочить наружу. Не зная, как поступить, я продолжал сжимать член, который слегка ныл от напряжения. Непроизвольно я снова начал двигать рукой. Оглянувшись, мама одарила меня улыбкой. Щёки у меня пылали, но мой член, естественно, имел на этот счёт своё мнение. Мне снова стало приятно, хотя я всё ещё очень стеснялся. На этот раз, вместо того, чтобы дать волю своим обычным фантазиям, я сосредоточился на обнажённой женщине, стоящей передо мной, не отдавая себе отчёта в том, что она – моя собственная мать. Я знал, что это неправильно, но, как я уже говорил, у моего члена было собственное мнение.
Кажется, миновала вечность (хотя, на самом деле, прошла всего пара минут), когда я ощутил приближение пика. Ещё пара движений, и мир взорвался! Сперма толчками била мне в руку, а я не мог даже пошевелиться.
Сознание постепенно возвращалось. Я, весь перепачканный, сидел перед матерью, а она смотрела на меня с понимающей улыбкой. От её взгляда я вновь залился краской.
Мама открыла кран и шагнула под душ, а я сконфуженно поднялся со своего места и подошёл к раковине, намереваясь сполоснуть руки.
— Почему бы тебе не присоединиться ко мне, милый, – послышался голос матери. – Мы могли бы сэкономить немного горячей воды.
Учитывая только что произошедшее, я уже ничему не удивлялся. Нелепость ситуации повергла меня в состояние некоторого оцепенения, поэтому я просто шагнул к ней в кабинку и задвинул за собой стеклянную дверь. Прежде я никогда не замечал, насколько эта кабинка большая – просто я никогда не купался с кем-то ещё, наверно, с четырёх- или пятилетнего возраста. В кабинке с избытком хватало места нам обоим без необходимости тереться или прижиматься друг к другу больше, чем нам этого хотелось. Мама предложила меня намылить, но я отказался. Мне необходимо было время, чтобы привыкнуть, к тому же я не хотел, чтобы она касалась меня руками.
К счастью, всё закончилось довольно быстро, и я поспешил выскочить наружу. Большие банные полотенца отсутствовали, что, впрочем, тоже меня не удивило. Пришлось вытираться обычными, которые были настолько коротки, чтобы ими невозможно было обернуться. Приведя себя в порядок, я вышел из ванной. Мама осталась, чтобы просушить волосы, и я был рад, что мне хоть ненадолго удастся скрыться с её глаз.
Вернувшись в свою комнату, я тяжело опустился на край кровати. День ещё даже не начался, а всё уже успело так запутаться. Неужели вся моя жизнь отныне будет такой? Полностью на виду, всё время, ничего личного, никакой интимности? Сколько людей меня уже видели голым? А сколько ещё увидят? Во мне боролись гнев, стыд, смятение. И ещё, чего я не мог не признать, в самой глубине души я ощущал лёгкий прилив щемящего возбуждения.

Часть 4
Само собой, желудку мои переживания были безразличны, и очень скоро он о себе заявил громким бурчанием, требуя завтрак. Голод пересилил чувство стыда, я сполз с кровати и, выйдя из комнаты, поплёлся вниз по лестнице. Я всё время старался забыть о своей наготе, но это было невозможно. Все мои чувства постоянно напоминали мне об этом: ковёр под босыми ногами; колышущиеся при ходьбе гениталии; воздух из холодильника, обдавший меня холодом, когда я открыл дверцу; прикосновение стула к ягодицам во время завтрака.
Рядом сидели родители. Отец, как ни в чём ни бывало, читал газету, а мама ела тост, который уже успела приготовить. Должно быть, мы выглядели очень странно – завтрак всей семьёй в обнажённом виде, словно это самое естественное в мире явление. Наверно, мне нужно было на них сердиться, но я не мог… Они – мои родители, и я любил их. И всё же я чувствовал себя довольно глупо. Я не понимал, как они могут относиться к этому так просто, словно всегда так и жили.
Завтрак прошёл в тишине. Отец по натуре всегда был «жаворонком», чего нельзя сказать о нас с матерью. Расправившись с кашей, я сполоснул за собой тарелку и направился в гостиную, намереваясь посмотреть телевизор. Сбоку от меня располагалась высокая стеклянная раздвижная дверь, ведущая на задний двор, и по опыту я знал, что наши соседи могут легко меня увидеть, сидящего на диване. Может быть, закрыть жалюзи, мелькнуло у меня в голове, но я тут же отбросил эту мысль. Какой смысл? Всё равно очень скоро меня увидят абсолютно все, так что прятаться показалось мне бессмысленным. И всё же я не мог сосредоточиться на фильме, то и дело поглядывая на дверь, гадая, смотрит на меня кто-нибудь или нет.
Откровенно говоря, просмотру телевизора я предпочитал более активный отдых. Стоял прекрасный день, и в другое время я наверняка убежал бы к друзьям. Но мысль о том, что мне придётся предстать перед ними голым не укладывалась у меня в голове. Выходить мне никуда не хотелось, и я надеялся, что никто из них не заявится навестить меня.
Конечно же, мне стоило догадаться, что у моих родителей есть иные планы.
— Эрик, мы с отцом собираемся за покупками. Не хочешь к нам присоединиться? – спросила мать, входя в комнату.
За покупками? Я не поверил своим ушам. Она, должно быть, шутит.
— Нет, спасибо, – отозвался я.
Не сказав ни слова, она вышла. Кажется, мне удалось одержать одну маленькую победу. И я сам не понимаю, как после этого оказался на заднем сиденье нашего минивэна! Я не знаю, какие слова они использовали, чтобы уговорить меня. Наверное, со мной случилось кратковременное помутнение рассудка, потому что помню, что даже выходя из гаража, я жалел об этом.
Торговый центр от нашего дома находился не очень далеко. Нам не пришлось выезжать на шоссе. Вместо этого отец, попетляв по боковым улочкам, выехал в центр города. Я смотрел в окно на радующихся выходному дню людей – веселящихся детей, взрослых, болтающихся подростков моего возраста… и все они были в одежде. Как хорошо, что я в машине, и никто меня не видит. Отец с матерью сидели на переднем сиденье. Их было легко заметить снаружи, но они вели себя так, словно езда по городу голышом – привычное для них дело. Казалось, что их совершенно не беспокоят удивлённые взгляды прохожих, когда те замечали обнажённую мамину грудь.
Через двадцать минут мы въехали на стоянку, и отец принялся искать свободное место. Я с волнением сглотнул, заметив сколько людей толпится у входа в центр. Я наверно сойду с ума, подумал я.
Наконец отцу удалось найти одно место в двухстах ярдах от ближайшего входа. Двигатель смолк, и я понял, что настал момент истины. Собрав всё своё мужество, я отодвинул боковую дверь. Стоящий рядом автомобиль скрывал меня от посторонних глаз, и я, перекинув сумочку через плечо, выбрался наружу, стараясь мысленно подготовить себя к неизбежному. Солнце припекало, и на горячем асфальте трудно было стоять, не двигаясь.
Родители двинулись прямо через стоянку, и я пристроился за ними. Напрасно я твердил себе, что вряд ли это будет хуже, чем вчера, когда мы приезжали сдавать одежду. Я и сам в это не верил. Те несколько человек, что вчера нам встретились, не шли ни в какое сравнение с огромной толпой у входа.
Нас тотчас же заметили. Реакция последовала самая разная – от удивлённых взглядов, до откровенного разглядывания. Особенно смотрели на мою мать. Я изо всех сил старался не обращать ни на кого внимания, но это оказалось просто невозможно – я кожей ощущал на себе каждый взгляд. Мы были просто трое голых, внезапно оказавшихся в центре внимания. Чувства мои обострились до невероятной степени. Я ощущал даже самое лёгкое движение воздуха, тепло солнечных лучей, то, как двигаются под кожей мои мускулы и как раскачивается мой пенис. Лицо у меня пылало. Никогда в жизни мне ещё не было так стыдно.
К счастью, нам никто не мешал, и мы свободно вошли внутрь. Прохладный кондиционированный воздух в зале резко контрастировал с жарким солнцем снаружи, и это подействовало на меня успокаивающе. Внутри народу оказалось значительно меньше; этот вход не был главным, поэтому и людей тут было относительно немного. Однако моя радость была недолгой, поскольку родители, не задерживаясь, двинулись дальше.
Никогда прежде торговый центр не казался мне таким огромным и шумным. Тем не менее, наше появление не привлекло такого внимания, как на улице. Люди были слишком заняты своими делами, чтобы обращать внимание на нескольких нудистов. Впрочем, и тех, что нас заметили, было более, чем достаточно. Я слышал, как дети смеются нам вслед, видел, как какие-то девочки указывают на нас пальцами. Пожилые люди брезгливо отворачивались. Остальные беззастенчиво нас рассматривали. Не думаю, что я имел право винить их, разве я при виде нудистов не вёл себя так же? Просто я никогда не предполагал, что стану одним из них. Ощущали ли они то же, что и я сейчас? Я украдкой взглянул на своих родителей. Казалось, что происходящее их не касается, и я терялся в догадках, как им это удаётся.
В итоге мы остановились около продуктового магазина, располагавшегося в центральной и самой оживлённой части комплекса.
— Ну, Эрик, – обратился ко мне отец. – Нам с мамой нужно сделать кое-какие покупки. Не думаю, что тебе будет с нами интересно. Можешь пока пойти погулять сам. Встретимся здесь через пару часов. Договорились?
— Ум… Хорошо, – ответил я.
— И, милый, раз уж мы здесь, почему бы тебе не зайти в парикмахерскую? – мама протянула мне деньги. – Ты ведь говорил, что собираешься постричься?
— Спасибо, мам, – я сунул деньги в кошелёк.
— Ладно, Эрик, будь умницей и не задерживайся, – наклонившись, она обняла меня, и её соски коснулись моей груди. Мне стало неловко от того, что она обнимает меня на виду у всех, но она, выпрямившись, помахала мне рукой и, развернувшись, побежала догонять отца. Вскоре они затерялись среди людей, а я остался стоять один голый посреди толпы.
Несколько минут я не решался сдвинуться с места. Большинство людей делали вид, будто бы не замечают меня, но я поймал на себе несколько косых взглядов. Обычно мне нравилось приходить сюда, и мы с друзьями тут часто бывали. Однако я даже представить не мог, что когда-то смогу появиться в этом месте абсолютно голым.
О господи! Что, если здесь сейчас гуляет кто-нибудь из моих друзей, и они меня узнают?
Судьба словно прочитала мои мысли. Недалеко от себя я заметил стайку девчонок, смотрящих в мою сторону. Готов поклясться, что одну из них я уже где-то видел.
Я понял, что нужно куда-то идти. Повернувшись к ним задом, я поспешил, куда глаза глядят в надежде поскорее скрыться в толпе, насколько это возможно голому человеку. Я мчался, едва не переходя на бег, не глядя ни на кого, пока у меня не закололо сердце. Одно дело оказаться в переполненном магазине совершенно голым, и совсем другое – быть голым среди знакомых вам людей (я не мог не думать о том, что меня ждёт завтра в школе, но упорно гнал прочь эту мысль от себя).
По счастливому стечению обстоятельств, я очутился в той части комплекса, где располагался салон, в который я обычно заходил, чтобы постричься. Вспомнив совет матери, я решил, что это не самая плохая идея, по крайней мере, здесь я смогу хоть на какое-то время укрыться от толпы. Бросившись к дверям, я влетел внутрь.
Девушка за кассой при моём появлении не смогла удержаться от улыбки. Несмотря на смущение, я испытал странное чувство облегчения от того, что на меня смотрят не сотня человек, а лишь она одна.
— У вас заказана очередь? – мило осведомилась она, медленно сверху вниз скользя взглядом по моему телу.
— Ум, нет. Сегодня нет. Может быть, я всё же могу пройти?
— Вам нужна обработка всего тела?
— Э-э… что? – растерялся я. Я понятия не имел, что это значит.
— Ничего. Я тебя запишу. Тебе повезло, как раз есть свободное окно в ближайшие полчаса, – сказала она.
— Спасибо… – пробормотал я. – Я подожду здесь.
— Присаживайся, – она отвернулась к следующему посетителю.
Я опустился в одно из кресел. Салон был отделён от общего зала витриной, увешанной рекламными объявлениями, так что меня, по крайней мере, не было видно снаружи. Правда, в салон то и дело заходили новые клиенты, бросая удивлённые взгляды на голого мальчика, да и девушка за кассой не упускала возможность скосить глаза на мой пенис.
Я старался не обращать на них внимания, попытавшись отвлечься, листая разложенные на столе журналы, но мысль, что на меня постоянно кто-то смотрит, не давала мне покоя. Не выдержав, я бросил журналы и уставился на часы.
Девушка за стойкой так часто поглядывала в мою сторону, что я стал думать, не лучше ли было подождать снаружи.
— И как давно ты стал нудистом? – неожиданно спросила она.
Не сразу сообразив, к кому она обращается, я молчал. Затем, спохватившись, ответил:
— Ух… только вчера.
— Правда? И зачем?
— Родители зарегистрировались. У меня не было выбора, – я готов был провалиться сквозь землю.
— Ну что ж, хорошо, что они это сделали. Ты неплохо смотришься голышом.
Я почувствовал, что краснею. Я никогда не считал себя чересчур стеснительным, но сейчас я растерялся настолько, что не нашёл ничего лучше, чем промямлить:
— Спасибо…
Вошло ещё несколько посетителей, прервав нашу беседу. Освободившись, она снова повернулась ко мне:
— В какую школу ты ходишь?
— Форест Глен, – отозвался я и, не желая показаться невежливым, спросил: – А ты?
— Колледж Франклина. Я пока на первом курсе, сразу после старшей школы Мэйпл Шэйд.
Мэйпл Шэйд был небольшим городком, по соседству с нашим.
— А в твоей школе есть ещё нудисты? – продолжала допытываться она.
— Нет, я первый, – проговорил я. Боже, я боялся даже думать об этом!
— Какой ужас. В нашем колледже есть общество нудистов… Тебе стоит заглянуть к ним. У меня соседка по комнате нудистка. У них там подобралась неплохая компания.
— Спасибо, – неуверенно произнёс я. Не знаю, как может группа голых людей повлиять на моё отношение к собственной наготе.
— Меня зовут Мисси, – сказала девушка.
— Эрик, – отозвался я.
К ней подошёл человек, чтобы расплатиться.
— Хорошо, Эрик, кажется, ты следующий. Можешь пройти, Дженн тебя примет. Вот туда, –Мисси махнула в глубь салона.
Я бросил взгляд на часы. За беседой время промелькнуло незаметно. Поднявшись, я прошёл вдоль кресел, радуясь, что все они расположены ко мне спиной. У последнего кресла, ожидая, стояла женщина, которую, очевидно, и звали Джен. На вид ей было около тридцати, и она, приветливо улыбаясь, смотрела в мою сторону. Мне понравилось, что она смотрит на меня, а не рассматривает моё тело, как это делали другие.
— Садись, – произнесла она. Я опустился в кресло, с лёгким волнением поглядывая на большое, в полный рост, зеркало перед собой. Поскольку я был нудистом, то знал, что фартук мне не полагается, так что во время всей процедуры мне придётся сидеть, разглядывая себя.
— Итак, дорогой, что мы будем делать? – поинтересовалась Джен.
— Шестнадцать Си, пожалуйста, – назвал я номер своей обычной стрижки.
— Хмм… Хорошо, а потом?
— Что, потом? – не понял я.
Она с лёгким смешком пробежала пальцами по волосам на моей груди:
— Обработка всего тела, милый!
Я даже не думал об остальных волосах.
— Умм… не знаю…
Она понимающе улыбнулась:
— Новенький среди нудистов?
— Да, – признался я.
— Не беспокойся. Я сделаю тебе Пять Эй. Довольно консервативно. Посмотришь, понравится ли тебе.
— Хорошо, – сказал я, не имея ни малейшего представления, что это означает.
Она принялась за мою голову, подстригая, подравнивая, обрабатывая волосы гелем, как я привык. Немного сбивало с толку, что всё время приходится видеть своё голое отражение, но постепенно я успокоился. Джен отлично знала своё дело. Она продолжала непринуждённо поддерживать беседу, ни на минуту не отвлекаясь от работы.
Закончив, она попросила меня встать. Я был не очень привередлив относительно причёски, предпочитая свободный стиль, позволяющий не выглядеть неряшливым, и Джен прекрасно справилась. Не успев разглядеть себя как следует, я вдруг ощутил её руки на своих плечах. Я чуть не подскочил от неожиданности.
— Постарайся стоять ровно, когда у меня в руках бритва, – рассмеялась она. Затем, поставив меня прямо перед зеркалом, сказала: – А теперь займёмся всем остальным.
Я беспокойно сглотнул, глядя, как она подносит к моей груди электрическую машинку. Волосы на моём теле не были слишком густыми, но это было что-то, о чём я никогда прежде не задумывался. Мне было довольно неловко чувствовать, как её руки скользят вдоль моего тела – я не привык, чтобы меня касались. Собрав в кулак всю волю, я старался не вздрагивать от прикосновения её пальцев, легко дотрагивающихся до моей груди, следуя движениям машинки. Я смотрел, как она подравнивает волосы по длине, подправляет сбоку. Начав с самого верха, она постепенно продвигалась всё ниже и ниже, спускаясь к…
Мне не приходило это в голову, пока не оказалось слишком поздно. Охватив рукой мой член вместе с яичками, она провела по лобку машинкой. Никто и никогда ещё не трогал меня там, тем более женщина. Она уверенно держала меня так, словно это было совершенно обычным делом. Быть может, для неё в этом и не было ничего необычного, если она привыкла иметь дело с нудистами. Что же касается меня, то только электрическая бритва в другой её руке не позволяла мне вырваться и броситься наутёк. Ничего подобного со мной ещё не случалось! Тут не было и намёка на сексуальность, но – поймите – меня держали за самое интимное место!
Джен начала с самого густого места над пенисом, постепенно опускаясь всё ниже, как она прежде это делала на моей груди, при этом оттягивая член вместе с яичками вниз и вперёд. После этого она отвернула его в сторону, чтобы добраться сбоку. Затем с самым серьёзным видом, она приподняла его и стала наносить крем на мошонку …
Это закончилось в тот самый момент, когда я думал, что больше не выдержу. Выпустив меня, она принялась работать над ногами.
Невозможно описать всю гамму чувств, которую мне довелось испытать. Злость, стыд, удовольствие, растерянность, скованность, облегчение. И всё из-за одной женщины.
— Готово! – объявила она, выпрямляясь и не подозревая о той буре эмоций, что бушевала внутри меня.
Я даже забыл про зеркало и сейчас, взглянув на себя, был поражён изменениями, произошедшими с моей внешностью. Я выглядел гораздо лучше и намного опрятнее. Теперь, когда волосы на лобке были аккуратно подстрижены, член заметно выделялся, бросаясь в глаза. Это было, словно вы наконец выбросили старую одежду и надели новенький костюм. Если не считать того, что одежды на мне не было…
— С-спасибо… – пробормотал я, пятясь.
Мисси с трудом оторвала взгляд от моей промежности, когда я подошёл к ней, чтобы расплатиться.
— Джен отлично потрудилась, – заметила она. – Ты отлично выглядишь.
— Да… – только и смог я вымолвить, протягивая ей банкноты.
Она вернула мне сдачу.
— Надеюсь, ты придёшь на собрание наших нудистов… Я там часто бываю вместе со своей подружкой.
— Спасибо, может быть… – отозвался я. Откровенно говоря, в данный момент я совсем не думал об этом.
И лишь очутившись снаружи, я заметил среди сдачи листочек с номером телефона. Только сейчас я понял, что она пыталась со мной заигрывать. Меня это и взволновало и испугало одновременно. До сих пор девушки ещё не проявляли ко мне интереса. И хотя я понимал, что она заинтересовалась мной только из-за того, что я был голым, мне стало очень приятно. Я ощутил прилив гордости и, возвращаясь, шёл сквозь толпу людей, снующих по магазинам, с поднятой головой.

drug3 30-11-2010 - 22:07

Как Эрик стал нудистом.
Часть 5
Нужно было убить ещё около часа времени, и я не знал, что делать. Я даже подумал, не вернуться ли поболтать с Мисси, но почему-то постеснялся. Поэтому некоторое время я просто бесцельно бродил по торговому комплексу, стараясь не думать о своей наготе, хотя это и было непросто, поскольку, где бы я ни появлялся, немедленно оказывался в центре всеобщего внимания.
Продуктовый супермаркет я обходил стороной, так как понимал, что именно здесь существует наибольшая вероятность встретиться с кем-нибудь из знакомых. Вместо этого я направился в место, где, как я полагал, опасность будет минимальна – в Sears. Должно быть, я выглядел очень нелепо – нудист, прогуливающийся между полок и стеллажей с одеждой, и женщина за прилавком с любопытством поглядывала в мою сторону. Зато тут было достаточно укромных мест, а на тот случай, если бы кто-то поинтересовался, что я тут делаю, я мог бы ответить, что выбираю одежду для друга.
Я с тоской смотрел на манекены и рекламные плакаты, развешанные по всему залу, на которых модели демонстрировали различные наряды всех стилей и направлений. И всякий раз, когда моя кожа случайно касалась материи, я думал, что ничего из этого уже никогда не будет моим. Вешалки с одеждой произвели на меня гнетущее впечатление, мне здесь быстро наскучило. Я решил зайти в отдел электроники, где продавались телевизоры. Двинувшись вдоль прохода, я внезапно замер от неожиданности: я заметил других обнажённых людей.
Они находились в отделе обуви. Судя по всему, семья – мужчина и женщина примерно одного возраста с моими родителями и девочка. На них не было ни нитки. Впрочем, как я скоро понял, это было не совсем так. На них были сандалии, и, похоже, они пришли, чтобы купить новую пару для своей маленькой дочери. Я почувствовал, что поступаю нехорошо, рассматривая их – теперь я знал, каково это – но не смог отвести глаз.
Неожиданно женщина взглянула в мою сторону и, наклонившись, что-то сказала мужу. Быстро отвернувшись, я зашагал прочь. Я не знал, как они ко мне отнесутся. Возможно, им не понравилось, что я смотрел? А может, им просто хотелось поприветствовать ещё одного нудиста?
Так или иначе, я вышел из дверей Sears, вновь оказавшись в главном зале торгового центра. Время близилось к полудню, и толпа всё прибывала. Мне показалось, что количество людей с утра удвоилось. Стало невозможно свободно пройти, чтобы кого-нибудь не задеть или чтобы кто-нибудь не зацепил меня. Мне показалось, что кто-то ущипнул меня за задницу. Я резко обернулся, но не смог определить, кто это сделал. Некоторое время спустя мне опять почудилось, словно кто-то пытается меня потрогать. Это вывело меня из себя. Не желая ощущать себя игрушкой для толпы, я решил присесть на одну из ближайших скамеек. По крайней мере, мне не придётся всё время сталкиваться с другими людьми, и можно дать отдых ногам.
Выбравшись из толпы, я осмотрелся. Прямо напротив меня красовалась вывеска Victoria’s Secret:

Не сказать, чтобы меня это слишком заинтересовало, но разглядывать плакаты с супермоделями в одном нижнем белье в данной ситуации определённо не стоило.

Думаю, что просидел так не более нескольких минут, не думая ни о чём конкретном и изо всех сил стараясь не обращать внимания на толпу. Постепенно напряжение, владевшее мной, начало ослабевать. Наверное, я слишком расслабился, потому что, какое-то время спустя опустив взгляд, я с ужасом увидел, что мой член в сильнейшей эрекции торчит вертикально вверх.
Меня охватила паника! Вскочив, я попытался было прикрыться руками, но тут же вспомнил, что мне запрещено этого делать. Тогда я со всех ног кинулся прочь, то и дело налетая на людей, попадавшихся на моём пути. Вероятно, своим поведением я привлёк к себе больше внимания, чем эрекцией. Нудистам разрешалось даже мастурбировать в общественных местах, но в тот момент я потерял способность трезво мыслить. То, что всем было видно моё возбуждение, показалось мне в десять раз унизительнее, чем даже находиться абсолютно голым в общественном месте.
В поисках укрытия, я влетел в туалет и, закрывшись в одной из кабинок, попытался отдышаться. Эрекция не спадала. Я старался думать о чём-нибудь постороннем, совсем постороннем, надеясь успокоиться усилием воли. Но мне было лишь шестнадцать, и мой член стоял, словно стальной стержень, не желая мне подчиняться. К тому же я был голый, что лишь добавляло проблем, подпитывая моё возбуждение.
Я ещё раз попытался расслабиться. В конце концов, тут, в кабинке было не так уж и плохо. Напротив, впервые за целый день, мне удалось уединиться. Подождав, пока сердце перестанет колотиться, как сумасшедшее, я постарался взять себя в руки. Я знал, что, к несчастью, существует только один способ решить проблему… и я не собирался заниматься этим в общем туалете. Можно было ещё принять холодный душ, но здесь его не было. Что же делать? Вдруг мне пришло в голову, что, несмотря на то, что душа нет, воды тут предостаточно…
Взглянув на унитаз, я сразу отбросил этот вариант. В таком случае, оставалась раковина напротив кабинки. В туалет то и дело заходили люди, поэтому у меня не было никаких шансов воспользоваться раковиной и остаться при этом незамеченным. Других вариантов не оставалось, и я стал собираться с духом, чтобы выйти наружу.
Дождавшись, когда, судя по звукам, в туалете осталось лишь несколько человек, я открыл дверь и быстрым шагом направился к ряду раковин у противоположной стены. У одного из кранов стоял пожилой мужчина. Заметив меня, он с негодованием отвернулся в сторону. Другой парень в броском наряде, напротив, при моём появлении расплылся в широкой улыбке. Наверное, гей, похолодев, подумал я. Вытащив несколько бумажных полотенец, я намочил их в холодной воде и поспешил вновь укрыться в своей кабинке.
Несколько минут ушло на то, чтобы справиться с волнением, после чего часть салфеток я приложил к яйцам, а оставшиеся обернул вокруг напряжённого члена. Поначалу мне показалось, что это не сработает, но затем с немалым облегчением я заметил, что мой пенис понемногу уменьшается и вскоре опал совсем.
Дрожа всем телом, но, тем не менее, чувствуя себя гораздо лучше, я выбросил салфетки в унитаз и вышел из кабинки. К счастью, в туалете никого из тех, кто видел мою эрекцию, не осталось. Впрочем, тут было достаточно людей, которым тоже было интересно посмотреть на голого мальчика. Не находя в себе сил даже стесняться, я молча вышел за дверь.
Часы на стене показывали, что пора возвращаться. Радуясь, что мои мытарства подходят к концу, я направился к супермаркету, где двумя часами раньше расстался с родителями. От мысли, что скоро я окажусь дома, у меня даже поднялось настроение.
Мне стало ещё лучше, когда я увидел ожидающих меня у входа отца с матерью с сумками в руках. Но, подойдя ближе, я понял, что они не одни. Рядом с ними стояла та самая семья нудистов, которую я видел в магазине Sears. Меня заметили, и мне ничего не оставалось делать, кроме как присоединиться к ним.
— Дик, Дорис, это наш сын Эрик, о котором мы вам рассказывали, – представила меня мама. – Эрик, их зовут Бентли, а это их дочь Шерри. Они тоже нудисты, как и мы.
— Черри! – подала голос голая девочка, не выпуская руку своего отца. – Моё имя – Черри!
— Ох, прости, милая. Черри, – поправилась мама.
— Рады знакомству, – произнёс мистер Бентли, протягивая мне руку.
— Я тоже, – сказал я, отвечая на рукопожатие. Мистер Бентли был очень приятным мужчиной – высокий, загорелый и подтянутый. У него были широкие плечи и сильное, мускулистое тело на котором не было видно ни единого волоска, от чего его и без того немаленький член выделялся ещё сильнее.
В противоположность ему, Дорис была миниатюрной женщиной восточной внешности. Она была чуть ли не на целый фут ниже своего мужа. Прямые чёрные волосы спадали ей на плечи. Грудь у неё была совсем маленькая, а волосы между ног были подстрижены в виде буквы “V”.
Ещё я обратил внимание, что на ногах у них была новая обувь. Дик красовался в новых шлёпанцах. Дорис стояла в элегантных туфельках с ремешками, переплетёнными вокруг голеней. На Черри были обычные сандалии. И ещё я заметил, что отец с матерью тоже стояли в обуви, и только я один оставался босиком. Я подумал, что тоже мог бы обуться, но решил, что так даже лучше.
— По-моему, это тебя мы видели в Сирз? – спросил Дик. – Я не успел поздороваться.
— Ох, – растерялся я. Мне стало стыдно, за свой побег.
— Вижу, ты постригся. Тебе очень идёт, – сказала мама.
— Да, ты выглядишь, как настоящий мужчина, – прибавила Дорис, разглядывая меня.
— Это не про тебя ли мы слышали, как ты с эрекцией бегал по комплексу? – хитро поинтересовалась Черри.
От стыда я залился краской, хотя все остальные восприняли это как шутку.
— Знаешь, Эрик, – сказала Дорис. – Нудистам не стоит переживать из-за таких вещей. Это всего лишь реакция твоего тела, и в ней нет ничего постыдного. Когда такое случится в следующий раз, то ты должен сделать… просто то, что должен.
Боже, мне хотелось умереть на месте!
— Мы бы хотели пригласить вас в следующие выходные на барбекю. Это хорошо, что в нашем районе появляются новые нудисты, – проговорил Дик. – А сейчас нам пора. Приятно было пообщаться. Увидимся через неделю!
С этими словами они удалились.
— Ну что ж, Эрик, поехали домой?
— Да, – воскликнул я. – Пожалуйста!

я и жена 01-12-2010 - 13:37

хороший рассказ. отличная работа. радует сама тема что есть направление о нудистах в литературе.

efimovos 01-12-2010 - 16:14

отличный рассказ!! а продолжение будет?
жаль, что у нас нет такого - я бы с радостью приобщился к такому обществу!

drug3 03-12-2010 - 15:32

mokimoki разрешил перекинуть свои переводы с http://quinn-mellory.livejournal.com. Ссылка на его профиль http://www.sxnarod.com/index.php?showuser=1772496. Плюсик ему можно поставить, например, здесь http://www.sxnarod.com/index.php?showtopic...post&p=12450305
Как Эрик стал нудистом.
Часть 6
Я был невероятно рад вновь оказаться дома, где не было никого, кроме моих родителей. Ещё день назад мне бы показалось это немыслимым, но сейчас, после двух часов, проведённых в торговом центре, нагота внутри дома воспринималась мною чуть ли не в порядке вещей. Большую часть второй половины дня я провёл, сидя в своей комнате за компьютером, объясняя друзьям через ICQ, что не выходил на улицу из-за того, что неважно себя чувствую. Друзья мне не очень-то поверили, уговаривая вечером пойти на концерт.
Я не представлял, как я им скажу, что стал нудистом. Как мои друзья к этому отнесутся? Как я выйду к ним голым? И особенно я боялся, что у меня вновь случится при всех эрекция. И в то же время я помнил, что в понедельник мне придётся столкнуться с реальностью…
Я поиграл в какие-то игры, затем полазил по Интернету, разыскав кое-какую интересную информацию о нудистах. Я сделал закладки на некоторые сайты, но не особо вникал, что в них пишут. Читая, я мысленно говорил о нудистах «они», отказываясь принимать тот факт, что теперь я сам – один из них.
В животе у меня заурчало. С утра у меня не было ни крошки во рту, и я решил спуститься вниз, чтобы чего-нибудь перекусить.
Я всё ещё немного стеснялся разгуливать голышом по дому. Это было противоестественно… Когда я находился среди людей, то стыд заглушал остальные чувства. Когда же вокруг не было никого, то я неволей прислушивался к своим новым ощущениям. Было в этом что-то особенное. Я ещё не готов был сказать, нравится ли мне это, но, по крайней мере, обрёл способность к сравнению.
Из кухни тянуло чем-то вкусным. Похоже, мама готовила ужин. Мне захотелось посмотреть, что она делает.
Скатившись по лестнице, я пересёк гостиную и, войдя в кухню, чуть не вскрикнул от открывшейся мне сцены.
Отец стоял, прислонившись спиной к холодильнику, а мама… мама стояла перед ним на коленях и, держа во рту его член, водила пальцем у себя в промежности. Должно быть, она услышала мой сдавленный вопль, потому что, оторвавшись на мгновение, произнесла:
— Эрик, ужин скоро будет, – после чего снова обхватила губами член отца.
Отпрянув назад, я больно врезался плечом в дверной косяк и выскочил обратно в гостиную. Не в силах отойти от шока, я рухнул на диван. Я, конечно, уже видел своих родителей обнажёнными, в этом не было ничего нового. Но… мои родители… Моя мама… Я даже представить себе не мог ничего подобного! Нудизм не совместим со стыдом, всё должно быть открыто, ничего тайного… Это значило, что мои родители будут заниматься сексом везде, где им взумается?
Очевидно, так.
А потом произошло нечто странное. Я встал и снова направился на кухню. Мне было сильно не по себе, но я постарался взять себя в руки. Заставил себя. Мама уже видела, как я утром занимался онанизмом, так почему бы теперь и мне не посмотреть?
Я сделал вид, будто расставляю на столе тарелки, пытаясь не смотреть в сторону родителей и в то же время не в силах побороть любопытство. Впрочем, моё присутствие нисколько им не мешало. Через несколько минут отец застонал, напрягся и кончил… Застыв на месте, я смотрел, как мама глотает его сперму.
Она улыбнулась, и член отца выскользнул из её губ, быстро опадая. Поднявшись на ноги, мама повернулась ко мне:
— Ох, Эрик, спасибо, что помог накрыть на стол. Джек, не мог бы ты принести из гаража несколько бутылок содовой? Через пару минут садимся ужинать.
Не понимаю, как ей это удавалось? Мало того, что мы, все трое, были совсем голыми, но она ещё только что на кухне, в моём присутствии делала отцу минет. И после этого она улыбалась и разговаривала, словно бы всё это было совершенно естественно!
Естественно, хмыкнул я. Я перестал понимать смысл этого слова.
Отец отправился за содовой. Стол был уже накрыт, так что матери оставалось лишь вытащить мясо из духовки и разложить еду по тарелкам. Я просто сидел за столом, как это бывало уже миллион раз, наблюдая, за её движениями. Только на этот раз на ней не было ни нитки, и моим глазам был открыт каждый сантиметр её тела. Ситуация настолько же мне знакомая, насколько и дикая. Я смотрел, как колышется её грудь, как двигаются мышцы под кожей, как она наклоняется…
— Мам?
— Да, милый?
Мне хотелось спросить, почему она совсем не стыдится. Как ей удаётся? Лично я последнее время постоянно пребывал если не в состоянии шока, то в полном смятении. Она же, напротив, никогда не выглядела более спокойной, как сейчас. Похоже, что нудистские реалии её вовсе не беспокоили. В её поведении я не мог заметить и тени стыда или смущения, никакого сожаления по поводу утраты тайны интимной жизни.
Я не знал, как мне выразить словами свой вопрос. Внезапно я ощутил себя маленьким. Просто маленьким голым ребёнком. Мать в моём представлении была источником бесконечной мудрости, моей защитой. И я постеснялся.
— Ничего… – пробормотал я.
Вернулся отец с бутылками в руках, и все расселись за столом. Это был наш первый нудистский семейный ужин. Прошёл он, как обычно, в тишине (отчасти и из-за кулинарного таланта мамы). Чувство неловкости по-прежнему не покидало меня, но привычная процедура на время отвлекла от раздумий. Да, мы все были голыми, но, быть может, со временем я тоже привыкну?

Это сообщение отредактировал drug3 - 03-12-2010 - 15:34

as1406 03-12-2010 - 16:11

QUOTE (Голышок @ 30.11.2010 - время: 10:39)

Читала и плакала. Вот почему у них всё это можно, а у нас нельзя. Всю жизнь меня обзывали, стращали, позорили. Страдал и милый папочка из-за меня.
А сейчас и мужу порой достаётся. А что ждет моего новорожденного один бог знает.
drug3 - тебе огромное спасибо!

Я согласен с Вами! Читал и завидовал. Почему у нас всегда приходится боротся за то, чтобы быть самим собой. Почему так сильно это стадное чувство. Неужели это у нас так укоренилось, вошло в наше общественное сознание и подсознание людей. И почему в той же Европе люди спокойно относятся к проявлению человеческих пристрастий. Делай, что хочешь, но не мешай другим. Особенно в своем доме или на пляже. Да и просто на улице.
Почему в Израиле, когда в феврале я ездил к своей однокласнице, никто не покосился и даже слова не сказал, когда в Спа отеле я зашел в сауну обнаженным, когда плавал в бассейне, хотя там ибыли, по-виду, мусульмане. Я спокойно выходил из отеля в банном, таком белом халате на пляж, загорал и купался без плавок, рядом моя одноклассница, ее сыновья. И только одна дама с хохляцким акцентом фыркнула по-поводу моего вида. В Тель-Авиве на центральном пляже некоторые люди также спокойно раздевались и купались. Когда я, искупавшись, вышел из воды и попросил молодух людей, что компанией проходили мимо меня сфотографировать, одна девушка спокойно
взяла мой фотоаппарат, сделала несколько снимков. Один с их компаниеей. И они воспринимали все это естественно.

В отеле, небольшой такой, администраторша из Одессы, говорит по-русски, рассказала, что на этом же пляже мэр Тель-Авива давал интервью телевидению , купаясь обнаженным. Когда я вышел из номера в полотенце, чтобы взять кофе и полотенце упало, мне не сделали никакого замечания. Администраторша сказала, что я никому не мешаю. Я потом долго сидел в холе за стойкой, подстелив полотенце под себя, и мы мило беседовали с немцами и изрильтянкой. У нее я тоже заметил отсутствие нижнего белья.

Я не говорю про Хорватию. Во Врсаре я выезжал на мотобайке обнаженным за территорию Коверсады (натурцентр), ездил по городу, останавливался возле кафе, покупал пиво и сигареты. Пару раз люди поднимали большие пальцы рук, завидем меня, улыбались. И только одно высказывание по-русски прозвучало "Во, охринел".
У себя дома приходится объяснять и доказывать, что мне голым удобнее, комфортно.
На даче, хоть соседи и привыкли, но все-равно приходится объяснять. Понимая, что со мной разговаривать бесполезно, стали уже жаловаться жене.
И это молодые люди, новые соседи.

evalery 05-12-2010 - 15:35

Посты автора ANYNA перенесены в тему Как я занимаюсь эксгибиционизмом, которая для них подходит гораздо больше. В дальнейшем прошу ANYNA размещать свои истории в указанной теме.

10-12-2010 - 15:01

История 1. Эксби девочка Алиса. Первый раз без трусиков или бурный оргазм в супермаркете

Тогда мне только-только исполнилось семнадцать. В тот день я проснулась очень рано, а уснула очень поздно, в общем толком и не спала. Но дальше спать не стала, а зевая во весь рот потянулась к ноутбуку и лежа прямо в постельке вышла в интернет. Всю ночь мне снились эротические сны, потому что полночи я пролазила по порносайтам и промастурбировала (это мне просто интернет подключили безлимитный!!!!). Изводила себя, изводила, но вырубилась, так и не кончив. Сейчас мне срочно хотелось продолжения. Вчерашняя ссылка вернула меня на страничку с очередной партией голеньких девочек, недосмотренных накануне. О да! Моя голая киска в предвкушении намокла и пальчики тут же сами оказалась на ней. Рубрика на страничке называлась «на улице» и здесь были девушки, раздевающиеся на природе и даже прямо на улице и на людях, нифига себе! Я была немножко в шоке, но чем дальше лазила и чем больше находила информации про нудисток и эксгибиционисток поняла, что это теперь очень даже нормально. Я посмотрела на свое обнаженное тело и согласно кивнула, а про себя отметила – главное чтобы было что показывать. Я сама уже, наверное, целую неделю при первой возможности обнажалась и разглядывала себя перед зеркалом, а еще стала спать голышом – это так прикольно и возбуждающе! Правда, мешала мамка, блин, приходилось все это делать украдкой, чтобы она ничего не заметила. И сейчас я лежала голой, а сама постоянно прислушивалась к звукам за дверью, чтобы если мамка встанет, то успеть накинуть хотя бы футболочку. А то вломиться, увидит меня голую и по-любому будет скандал! Облазив попутно форумы, я еще узнала, что оказывается все больше девушек не носят нижнего белья. Хм! И при этом носят МИНИ – ужас как интересненько! Я вдруг подумала, что я и мини юбки то всегда стеснялась носить, одевала их последний раз вообще в классе пятом! Я вновь открыла фотки девушек демонстрировавших голые киски на улицах и стала представлять себя на их месте. Возбуждение усиливалось, киска стала еще мокрее, ого, прикольненько! Еще через минутку непрерывных ласк, я готова была кончить, но тут за дверью послышались шумы и шаги. Я махом прикрыла бук и потихоньку надела домашнюю футболочку, а встав и трусики. После завтрака я вновь засела за комп. Часов до двенадцати я пролазила в нете и промастурбировала, при этом так и не кончив не разу, я обнаружила что это очень прикольно находиьтся в таком состоянии! Я была так дико перевозбуждена, что даже решилась снять трусики, чтобы доступ к киске был свободный и вот я сидела на диванчике в одной футболочке, которая едва прикрывала мои возбужденные прелести, пока…
Мамка зашла, как обычно, без стука и предупреждения и увидела меня стоящей на коленках (это я позу поменяла и ласкала киску стоя на коленках) перед буком, я едва успела все прикрыть, сердце дико колотилось от страха и возбуждения, буквально миг назад я так раззадорилась, что уже готова была снять и футболку, представляю, что бы было! Зашла, вопросительно посмотрела на меня, пока я краснея закрывала порносайты и сказала сходить в магазин за продуктами. Ушла. Фу-у-у. Ладно, схожу. Заодно отдохну, а то голова кругом от переизбытка эмоций! Маркет был рядышком и наряжаться я не стала. Просто к футболке добавила спортивные маленькие шортики, которых было почти что и не видно из под футболки. Трусиков специально одевать не стала – попробую без них. Лифчик тоже – хотя мамка если заметит, заставит надеть. Взяла мобильник, деньги и надев босоножки-шлепки на платформе по-быстрому вышла из квартиры. Не заметила! В голову лезли только мысли о сексе, и больше всего хотелось кончить. Очень сильно хотелось! Я потрогала киску – даже через ткань шорт чувствовалась, что она мокрая до ужаса. От прикосновения в голову пришла шальная мысль помастурбировать прямо сейчас и кончить прямо здесь! Голова аж закружилась от возбуждения и я спустившись чуть ниже, остановилась между этажами и, не долго думая, запустила руку в шортики и попыталась поласкаться. Было неудобно и оргазм не шел (вообще в одежде мастурбировать, как я заметила, было как то не очень приятно). А еще эти шортики были очень-очень узкие. Тогда в моем перевозбужденном мозгу родилась новая идея – может снять, нафиг, эти шорты и кончить по-быстрому, пока никого нет! Голова в очередной раз пошла кругом от таких смелых мыслей и хоть было немножко боязно, но возбуждение победило стыд и страх и я их решительно их сняла. Бли-и-и-н! Как клево! Я еще не выходила без трусов из квартиры и теперь испытала очень-приочень необычные и очень-очень приятные ощущения. Киска аж побежала. Тонкой струйкой по внутренней стороны бедра. А какое же облегчение, словно освободила киску из тюремного заточения, теперь я точно представила, как прикольно без белья на улице, не зря же на сайтах девушки пишут про это и смело ходят и на учебу и на работу, все я теперь решительно хочу попробовать! Но надо бы юбку для начала купить… В общем держа шорты с мобильником в одной рукой, второй я дотронулась до киски, она текла чуть ли не ручьем, пипец! Такого раньше не было, я задрала футболку, чтобы не намочить ее. Запустив туда пальчик я услышала смачное хлюпанье. М-м-м, как же классно! Я непроизвольно застонала и испуганно закрыла рот. Чуть раздвинув ножки стала ласкать свой клиторок. От киски уже намокла и попа. Классно!!! Но, блин, не удобно стоя!!! Приходилось напрягаться и отвлекаться, я решила сесть. Уже мало соображая, очень уж хотелось кончить, я расстелила, как могла, шортики прямо на пол и аккуратно уселась на них мокрой, от моих соков, попкой, прислонившись к стенке. Вытянув и раздвинув свои длинные ножки, я вновь принялась за ласки. Да так было гораздо приятнее и удобнее, и мне хватило буквально минутки, как я уже готова была кончить! Но мне снова помешали…
На площадке прямо рядом сверху заскрежетал замок и открылась дверь. Черт! Кстати там жила моя одноклассница Машка, блин, а это могла выходить ее мамка или папка. Я в панике соскочила с пола. Дверь в это время закрылась, снова заскрежетал замок. Я схватила шорты, думая, что делать, то ли бежать, толи одевать? Отпустила футболку, потом вновь схватила подол, поняв что он станет мокрый. Приготовилась одеть шорты, но поняла, что никак не успею. БЛИН, БЛИН, БЛИ-И-И-Н! Стала спускаться, попутно вытирая внутренней частью шорт ножки и прелести, соображая, что делать дальше? Сверху кто то не спеша спускался вниз, походу все таки ее мамка, ё-моё!. А уже второй этаж, а вот уже и первый… УЖАС! Я остановилась перед дверью на улицу, понимая, что мне предстоит выйти туда в таком виде! Я трясущимися руками расправила футболку и натянула подол. Какая же она короткая – ПИПЕЦ! Еле жопу прикрывает (если вообще прикрывает?). Я вновь попыталась одеть шорты, но в темноте даже не смогла понять где перед, а где зад. А шаги все приближались! Чуть не расплакалась… Пришлось выходить как есть. Я нажала кнопку домофона и поняла, что с шортами в руках я буду выглядеть еще глупее и всё вообще сразу станет понятно. Хотела бросить их прямо на пол, так сообразила, что грязно, а еще одевать, в общем, взяла и повесила их на ручку второй двери (она открыта же все время) и вышла на улицу. Страшно-о! Фу, хоть на лавочках никого. Я встала в уголок и стала бездумно копаться в телефоне. Сердце бешено стучало. В глазах пелена от страха. Запикал домофон и дверь открылась, выпуская, бли-и-и-н, тетю Олю – Машкину мамку. Я сглотнула. Женщина прямая и беспардонная, что в уме то и на языке, щас как доебётся!!!
– Привет Алиса.
– Здрасте, тёть Оля – я посмотрела на нее и увидев ее удивленный взгляд, смущенно опустила глаза.
– Ой-ёй-ёй, какая футболка то у тебя коротюсенькая, ужас просто и далеко так собралась? – Я покраснела и зачем то натянула рукой подол. От этого на грудях явно прорисовались соски. Блин, ну чо за глупости, я отпустила футболку.
– Да нет, что вы, так, до супермаркета сбегать хотела, по-быстрому, думала нормально.
– Да уж нормально, а мать то дома? – я кивнула.
– И она тебя так отпустила?
– Н-у-у, да
– Хм, я бы Машку так никогда бы не выпустила! Да и тебя я в таком виде первый раз вижу. Ты же скромняшкой всегда была – Я потупила взор и развела руками, а про себя начиная злиться – Ну и ну, вобщем, пошли тогда, я тоже туда иду, хотела еще про Машку у тебя спросить… – Я наверное слишком округлила глаза, тетя Оля заметила мой испуг, но связала его со своей фразой про Машу – Да нет, секретов ваших я выпытывать у тебя не собираюсь, ну, пойдем?
Я не зная, что ответить и как вразумительно отказаться, деревянным шагом последовала за ней. Было стыдно и страшно. Но не так страшно, как, было бы одной, особенно когда мы проходили мимо других людей. Я даже не смотрела в их сторону, смотрела тупо в пол, а все, мне казалось, только на меня и смотрели. Руки непроизвольно тянулись к подолу, особенно когда начинался легкий ветерок и я как дура его (подол), все время придерживала и одергивала (хотя саму это сильно бесит, всегда считала что это такая тупость – одевать мини, чтобы все время ее поправлять и теребить). Но и это не помогло, едва мы завернули за угол нашего дома, где был супермаркет, как сильный порыв ветра все же сделал свое дело. Причем, сволочь, задрал подол на порядочную высоту, чтобы уж наверняка все всё увидели. А увидели всё три мальчишки лет двенадцати, поднимающиеся из подвала где был супермаркет. А снизу им все еще виднее было. Короче, я в шоке натянула футболку и держала ее до входа в маркет. Хорошо тетя Оля не заметила. Мальчики же, судя по их глазам, заметили все, остановились, зашушукались, мы спустились мимо, я смущенно потупила взор, когда до меня донесся обрывок фразы «…без трусов». Я покраснела и покосилась на тетю Олю. Слава Богу она не обратила внимания, так как болтала всю дорогу про Машку, так и не останавливалась до самых дверей, я естественно, половину слов даже и не слышала и только кивала или поддакивала, думая о другом... Зашли в супермаркет. Нас сразу же обсмотрели скучающие кассиры и охранник, но обычно так посмотрели, обыденно, мы же здесь постоянные покупатели и в футболке этой я часто прихожу, правда в комплекте с шортами обычно. Взяв корзинки мы наконец то разделились. Я побрела по рядам с трудом вспоминая, что мне надо купить. Но не могла сконцентрироваться – все время думала о том случайном эксби перед мальчиками. Вот так раз и всё, и они увидели моё самое интимное, хотя никто кроме мамы, да и то фиг знает сколько лет назад его не видел. Это было странно. Это было необычно. Это было… интересно! И как то весело! Стыдно, но весело. Я вспомнила глаза мальчиков, шокированных, наверное не меньше чем я. Я улыбнулась и сразу как то стало спокойнее. Подумаешь, фигня какая, у меня же идеальная киска – гладкая пухлая и розовая!!! Пусть видят… Еще через минутку между ног засвербило от возбуждения. Ого! А еще две минуты назад сгорала от страха и стыда. Я вдруг осознала, что вот она я, как хотела, почти ГОЛАЯ в супермаркете среди хоть и немногочисленных, но людей. Не это ли я представляла, лазя по порносайтам. ДА-А-А! Меня прямо таки накрыло волной экстаза, голова пошла кругом, а киска готова была взорваться. Захотелось ее срочно потрогать, СРОЧНО! Отвернувшись от какой то тетки недалеко от меня, я аккуратно забралась пальчиками под футболку спереди, сразу же наткнувшись на голую и снова очень мокрую киску и с диким наслаждением погрузила в нее пальчики. И тут же кончила…
Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание, такой бурный оргазм сотряс мое тело, я едва успела шагнуть за стеллаж подальше от тетки, как меня согнуло от оргазма. Тихо всхлипывая, я почти уронила корзинку на пол и присела рядом на корточки, закусив пальчик и обхватив второй рукой голову. Какой же он долгий и сильный! У-м-м! Мамочики мои… Сквозь пелену приоткрытых глаз я видела из под неприлично задравшейся футболки свою голую киску и видела как из нее несколько раз выплескивалось небольшими фонтанчиками прямо на пол что то мокрое. ЖЕСТЬ, что это?! Такого еще не было и я как бы даже немного испугалась. Описалась я что-ли? Да нет непохоже… Да пофиг, как же здорово!!!! Немного придя в себя, я стала, что то там выбирать внизу из продуктов и смотреть поближе, типа присела посмотреть что внизу, когда кто-то подошел сзади совсем рядом и остановился.
– Девушка с вами все в порядке? – Я зачем то всем телом повернулась и уставилась снизу вверх на молодого охранника. Кивнула. Он удивленно вскинул брови, я проследила его взгляд и тоже уставилась себе между ног на свою голую киску. Бли-и-и-н, вот стыдоба. Я ойкнула и свела ноги поправляя футболку, отвернулась – Девушка. Может вам все-таки помочь? – Я помотала головой, думая про себя, ну чем? Я только что летала в рай, и вряд ли бы кто то смог бы доставить мне такое же удовольствие, и особенно ты.
– Нет спасибо, я уже сама справилась – Что я несу!? Как то двусмысленно это прозвучало.
– Жалко – ответил охранник, я хихикнула и попыталась аккуратно подняться. Встала, поправила футболку и взгляд мой упал на пол. Охранник тоже посмотрел. Подо мной на полу прямо возле корзинки растекалась лужа вытекшей из меня чего то (тогда я еще не знала что это). Я густо покраснела и стала теребить подол футболки не зная, что делать, ох и глупо же я выглядела, наверное. Охранник, спасибо ему, ничего не сказал, просто нагнулся не сводя с меня глаз, поднял и дал мне мою корзину. Я выдохнула и поблагодарив его, отошла и вдруг испугалась что это что то могло вполне запачкать и футболку и ноги, провела рукой по внутренней стороне бедер, пощупала подол футболки сзади – все сухо.
– Да все отлично там.
Это снова охранник, я обернулась и улыбнувшись кивнула, а сама покраснела наверное еще сильнее, блин, а если бы футболка была чуть длиннее например, все бы вытекло прямо на нее, и сейчас я была бы вся с мокрой жопой. Мне стало очень неловко и стыдно и я по-быстрому на автомате добрав в корзинку продуктов подошла к кассе. Небольшую очередь я выстояла прямо таки в муках. Люди были очень близко и мне хотелось провалиться под землю! Еще пока пробивала продукты молоденькая кассирша несколько раз бросала взгляд мне между ног, как будто что то видела или о чем то догадывалась. Я непроизвольно одергивала футболку, краснея. Дура!!! Трясущимися руками расплатилась. Взяла пакет. Шагнула к выходу.
Пока никто не пристроился сзади по – быстрому поднялась и тут же схватила свободной рукой подол спереди, потому что первый же порыв ветра снова захотел оголить мю киску. А вокруг люди еще откуда-то взялись! Правда они на меня особо не смотрели, но могли обратить внимание в любой момент. Чувствовала, что зад периодически оголялся – там держать было нечем. Я ускорила шаг. И тогда еще не вовремя зазвонил телефон. Да что же такое!!! Я встала, посмотрела. Блин, звонила Катюха – моя лучшая подруга! Ветер резко утих и я решилась ответить.
– Да, Катюшь, привет – держать футболку было нечем, и я молилась, чтобы ветер подождал хотя бы пять сек, пока я сверну во двор.
– Привет, чего делаешь?
– Да я с маркета иду, прикинь, я тебе такое расскажу, офигеешь! Только давай перезвоню, а то я с ветром борюсь, хи-хи… – и тут как раз сволочь ветер напоследок задрал футболку еще раз, хорошенько оголив меня спереди прямо перед какой то бабкой, ЖЕСТЬ, я покраснела, а бабка аж встала выпучив глаза, я ускорила шаг, слыша в след ворчание типа «совсем стыд потеряли!» и завернула за угол во двор, ветер притих. Во дворе было безлюдно и я переведя дух, не спеша, переваривая случившееся, подошла к подъезду. На лавочке сидела та самая соседка Машка.
– О, привет! – Увидев меня Маша тоже сильно удивилась моему наряду, но в другую сторону – Офигеть, какая футболка короткая, прикольно! Тебе идет! Имидж сменила? А меня бы мамка убила за такой наряд.
– Привет! Да ну, это просто домашняя. Меня бы кстати убила б тоже, но я же в шортах уходила, хи-хи-хи! А потом вот решила попробовать в коротком чём-нибудь пройтись. Думаю, что я уже созрела в мини одеваться. Твоя увидела, в шоке немного осталась. Я конечно пипец, короткую выбрала для пробы, но других просто нету вообще.
– Да вообще класс! Тебе идет, была бы в обтяг, да еще босоножки на шпильках, поясок и браслетики… супер было бы, поверь мне, дизайнеру-модельеру!
Маша уже год отучилась в колледже на дизайнера, чем была очень горда! И не зря, вкус у нее точно был, она одевалась очень стильно, сейчас например на ней были черные лосины, розовая маечка и белые с розовым босоножки. Ветер снова начал поддувать и подол затрепыхался, а мне вдруг неожиданно захотелось, чтобы она узнала, что я еще и без трусиков, причем я хотела, чтобы она именно увидела мою киску. Сердце заколотилось от возбуждения. Что со мной такое, куда стыд подевался?! Ну, давай ветерок, задирай же скорее! Я даже сделала шаг поближе к Маше, чтобы ей лучше стало видно, но ветер утих, сволочь, когда не надо. Из-за угла показалась Машина мамка, блин. Я непроизвольно отгородилась от нее на всякий случай Машей.
– Слушай, а я хочу мини-юбку купить на лето, а какую лучше взять?
– С твоей фигуркой, чем короче, тем лучше. Ну вот как футболка.
– Да ладно, – я повернулась к ней спиной и показала край подола – сильно же короткая, как по городу то ходить, ни сесть ни, наклониться, да и мамка будет орать все время!
– Да нормально, если в обтяг конечно, я же ходила, ну свистят в догонку, ну там на лестнице трусики видно – подумаешь, надо просто трусики покрасивее, чтобы не стыдно было.
– А если без трусиков? – фраза сама вырвалась, я уставилась на Машу, а Маша сначала округлила глаза, а потом их опустила и щеки ее зарозовели
– Тоже можно – Маша наклонилась ко мне и зачем то перешла на шепот – Я в кино так ходила однажды с парнем, он как заметил чуть меня там и не изнасиловал прямо! Так что если без трусиков, то лучше конечно подлиннее или очень - очень аккуратно. А ты прямо вот для этого юбку хочешь?
– Ну и для этого тоже – я тоже перешла на шопот, – Я офигела просто, ощущения супер!!!
– А ты пробовала? Ты ж говорила, что у тебя юбки нет.
– Да, один раз пробовала, сегодня, м-м-м, точнее сейчас, точнее до сих пор пробую, в общем… – я заулыбалась и скромно потупила взор и затеребила подол.
– Шутишь?!! В такой короткой?! – Я посмотрела далеко ли мама, оказалось недалеко, но я все-таки решила рискнуть и чуть-чуть приподняла подол. Этого хватило чтобы Маша увидела мою голую киску – Ой, офигеть! И в маркет так ходила? Там же лестница, бли-и-н, не ожидала от тебя, прикольно!
– Я сама от себя не ожидала, так, почти случайно вышло.
– Слушай, пойдем седня вечером так гулять, я тоже без трусиков хочу, давно не ходила, а одной страшно.
Машкина мама была уже метрах в пяти от нас и я в спешке опустила подол, подошедшая тетя Оля была настроена не очень дружелюбно.
– О, сидят две бесстыжие, Машка, еб твою мать, ты опять так вырядилась, в колготках одних, да что же такое то?
– Это лосины, я тебе уже говорила, они могут носиться без юбки! Это модно и красиво!!!
– Да уж модно и красиво у одной жопа просвечивает, у другой вообще еле прикрыта, ну что за дети то пошли, а?! – мы с Машкой улыбнулись, тетя Оля еще немного поспорила с Машей и наконец то ушла.
Мы с облегчением вздохнули и подумали, чтобы было, если бы она узнала что я без трусов. Поболтав еще минут десять мы договорились встретиться и погулять вечером, а про юбку сказала, что если я ничего себе не найду то она мне легко что-нибудь сошьет. Интересно, теперь, что скажет про юбку мама… Зайдя в подъезд, я первым делом проверила шорты на ручке и в ужасе поняла, что их нет! Что за фигня, кому они понадобились? Я обсмотрела все вокруге – нет! Я нетвердой походкой стала подниматься на свой этаж ищя по всем углам шорты и думая, как в таком виде заходить домой? Встав у двери, я прислушалась. Тихо. Открыв дверь и прикрывая низ футболки пакетом я зашла домой. Фу-у, повезло, что мамка была в ванной. Очень быстро я прошла на кухню и бросив пакет на стол, прошмыгнула в свою комнату, где первым делом надела трусики и поняла, что сделала это без удовольствия.
Следующий час я помогала маме готовить обед, а сама думая только лишь о том, как бы раздеться поскорее и снова окунуться в мир фантазий и ласк. Я вела себя очень рассеянно и мама не могла понять почему.
– Да я не выспалась, нифига – отвечала я демонстративно зевая
– На улицу сходи, прогуляйся на свежий воздух или поспи, а то ходишь из рук все валиться!
– Ага, лучше схожу прогуляюсь, слу-у-шай мам, а ты не против будешь если я на лето себе мини-юбку куплю? Я такие вчера в интернете видела классные!!!
– Да пожалуйста, я же тебе давно предлагала юбки то, только если не сильно короткую.
– Ага – увильнула от ответа я, сама представляя себе юбочку длиной как футболка…
Еще через час я позвонила Катьке и радостно сказала, что выезжаю…

Iton 10-12-2010 - 17:15

История 2. Эксби девочка Алиса. Неожиданная покупка и первая мастурбация на улице

Покупка мини юбки – дело очень ответственное, а тем более в моем случае, когда я покупаю её в основном с единственной целью – чтобы ходить в ней без трусиков. Т.е. в идеале ее длина должна была быть достаточно длинной, для того чтобы свободно и комфортно чувствовать себя в ней везде и в городе и в гостях например, но и при этом достаточно короткой, чтобы острые ощущения (вот - вот и все будет видно), тоже присутствовали! Вот так задачка.

Собираться я начала с того, что сходила в душ и довела себя там до пика с трудом себя пересилив, чтобы не кончить. Я уже догадалась, чтобы в итоге оргазм был суперским, надо долго-долго не кончать, а постоянно поддерживать возбуждение киски периодическими ласками. Сейчас я была очень-приочень возбуждена!!! Мысли о скорой возможности свободно ходить в мини без трусиков по городу сводила меня с ума! Я сняла полотенце, в которое была обмотана с душа и открыв шкаф, стала выбирать в чем пойти.

В голове все время сидела мысль о том, чтобы снова пойти в футболочке на голое тело. Едва я это представляла, как голова начинала кружиться от переизбытка эмоций, а киска течь чуть ли не ручьём!!! Но остатки разума твердили, что не стоит этого делать – слишком короткая и неудобная – все время задиралась от малейшего ветра. Ну а в чем тогда? В штанах как то совсем не хотелось, может тогда в лосинах? Нашла свои черные матовые лосины, надела (прям на голое тело конечно). Теперь верх. Вот эта маечка красно-белая, по-моему, само то, надела, маечка была довольно длинной и не прикрывала только саму киску, ну и попку до середины, конечно.

А ещё она была очень обтягивающей, такой, что без лифчика соски очень уж отчетливо проступали сквозь тоненькую ткань. Я дотронулась до них и сморщилась от удовольствия, м-м-м, такие чувствительные и твердые, я погладила свои маленькие грудки ладошками поймав очередную волну возбуждения и поняла, что я просто ни в какую не хочу надевать никакой бюстгальтер. Зачем в него прятать мои холмики, такие небольшие идеальной формы и к тому же мои сосочки смотрелись абсолютно не вульгарно (мне так казалось), а мило и слегка эротично… но вот попробуй это мамке объясни, по-любому завопит, едва увидит… или нет? Рискнуть, не рискнуть? Или надеть, а потом снять?! В подъезде! Точно! Лишний повод раздеться, хи-хи-хи!

Я, довольная, надела лифчик и позвонила подруге Кате сказать, что выхожу. Она грустным голосом сказала, что не сможет, ее предки заставили сидеть с младшей сестренкой до самой ночи, но позвала в гости, если что.

– Ну ладно, Катюшь, я после магзика тогда заеду…

Вышла в коридор по тихому, чтобы мама с кухни не услышала и не завопила по поводу моего внешнего вида, надела черные босоножки на шпильках, бегом посмотрелась в большое зеркало в коридоре, вау!!! Просто секси кошечка! Вся в обтяг, щас еще лифчик сниму и…

– Пока мам – Только и сказала я, и пока она не опомнилась, я открыла дверь и по-быстрому вышла в коридор.

Фу-у-у! Сейчас пронесло, главное теперь юбку купить, чтобы назад домой уже спокойно в ней возвращаться. Спустившись на площадку между этажами, я первым делом сняла маечку и лифчик, можно конечно было бы снять его и так, но уж очень хотелось лишний раз раздеться :). Повесив сумку на перила и убрав в нее лифчик, немного подумав, убрала и майку тоже (решила немного пошалить) и принялась наглаживать свои голые грудки и торчащие сосочки. Так здорово, спустилась пальчиками к животику, лобочку, а сама осмелев, спустилась аж к квартирам и извиваясь перед чьей то дверью, залезла пальчиками в лосины и дотронулась до киски…

Намокшая киска потребовала ее немедленно освободить и поласкать по-человечески!!! А разум напомнил, что прошлый раз этот весь подъездный экстрим закончился, чуть было, не плачевно!!! Ну хочется же!!! А если совсем немножко? Я спустила лосины с бёдер. Да! Да! Я вновь стала ласкать свое еще более обнажившееся тело, опускаясь теперь уже до киски, лаская и её, и промежность и дальше попку, удивляясь и наслаждаясь какое же всё там и меня мокрое. Конечно же, захотелось раздеться дальше, что я в порыве страсти недолго думая и сделала, сняв босоножки я стянула и лосины, оставшись совершенно голой посреди подъезда! Боже, ну я даю!!!

Надев босоножки обратно, я поднялась к сумке и убрала в неё лосины. Честно – было очень страшно! Теперь то я осознавала, что уже ничем не смогу прикрыть киску даже если успею надеть майку. Это очень пугало и заводило одновременно! «Да и пофиг!» сказала я себе и погрузив пальчик в киску непроизвольно застонала. И понеслось… Закрыв глаза и проткрыв рот я дрочила свою малышку пальчиками, сначала одним, а потом и двумя, пока…

Остановилась я уже через пару минуток, когда оргазм подошёл совсем близко. Я поразилась сама себе, что смогла вот так снова сдержаться, всё потому что я вспоминала тот самый ОРГАЗМ в маркете. М-м-м. Я снова дотронулась до киски… Стоп! Нет, так я вообще никогда не дойду до магазина, хи-хи. С неохотой я стала очень медленно одеваться, в этот момент внизу открылась входная дверь и кто то зашёл, и я с испугом ускорилась! Одевшись и спустившись вниз (навстречу, кстати поднимался соседский мальчик Саша лет десяти, я вздохнула и подумала, что ничего страшного и не было если бы он меня спалил, а даже наоборот… киска это подтвердила, едва я подумала), вышла на улицу. До остановки маршруток было идти минут пять.

По началу мне было слегка стыдновато, я таком виде ещё не выходила, а особенно неловко было, когда на меня явно таращились, но возбуждение делало свое дело, к тому же, я вдруг поняла, что мне как то очень приятно идти, приятно в киске, потому что она с каждым шагом терлась об ткань лосин и это вызывало легкую возбуждающую дрожь! Блин, прикольно, эх жалко, что уже дошла! Пока ждала маршрутку, вся извелась прямо, так хотелось киской еще потереться. И так и эдак мялась, со стороны выглядело забавно, наверное. Народ на меня особо так не смотрел, всё таки в одних лосинах сейчас много ходят (парни конечно пялились во всю). Через минутку подошла и моя маршрутка. Еще через минут десять я была на нужной остановке. Пока ехала так хотелось потереться киской об сидушку, что я вся изъёрзалась просто, привлекая внимание, блин, думали про меня наверное всякое, хи-хи.

Дисконт-центр, в который я хотела попасть, был на другой стороне большущей улицы, чтобы в него попасть, надо было пройти через долгий подземный переход, вот по нему я и шла, изредка поглядывая на кабинки со шмотками, расположенные тут же. Было душно и жарко и народу было много, поэтому я торопилась и особо ничего не разглядывала, пока вдруг я не встала как вкопанная, налетев на манекен. Прикольно наряженный манекен!!! На нем мне очень понравилась одна клёвая маечка, такая полу-свободного фасона, бело-розово-серебристая с надписями какими то, сердечками и большим лицом девушки. Спросила сколько стоит, оказалось всего тыщу, т.е. еще тыща у меня оставалась. Должно было на юбочку хватить. Всё, мерю!

– Только девушка подождать придётся, у меня тут негде мерить, а там где мерят в кабинке продавца нет, минут через пятнадцать придёт – «Офигеть, не-е, я столько не выдержу, может померить прямо здесь?!» подумала я и прямо удивилась, как спокойно я об этом подумала. Прямо здесь! Прямо посреди толпы, сверкая грудью?! Да ну и что, что я стриптиз что-ли тут устраивать собралась, я же по-тихому, к тому же такой кипишь тут, никто ни на кого внимания вроде и не обращает.

– А здесь можно? – Продавщица (девушка лет 30) очень удивилась, особенно когда заметила, что я без лифчика, но ответила конечно же положительно, только предложила прикрыть меня собой.

Я встала к её стулу, где она сидела, отвернувшись от прохода к кабинке и мигом стащила свою майку через голову, прикрыв ей сразу же грудь, оглянулась по сторонам. Конечно, недалеко стоящие молодые люди уже смотрели на меня вовсю. Продавщица подала майку и я, отдав ей свою, так же по-быстрому надела. Класс!!! Такая приятная, легкая и тоненькая! Правда мне она была, по-ходу, чуть большевата, лямка тут же спала, чуть не оголив сосок, чёрт, зато… я подошла к зеркалу, повертелась и сердце моё застучало быстрее. А всё потому что длиной она была примерно, как моя футболка домашняя, может чуть короче, а это означало… я аж чуть не кончила от волны возбуждения ударившей мне в голову. Это означало, что её можно было попробовать носить как платье!!! И я так дико захотела её одеть безо всего, прямо на голое тело, что перестала, что-либо соображать!!! Всё, беру!!!

Расплатилась, она положила мне мои вещи в пакет и я, в очередной раз поправив упавшую лямку, пошла к выходу, зазвонил мобильник, посмотрела. Папка!!! (вернее отчим, но я его успела полюбить как родного, он жил с нами года три, а потом с мамкой развелись, но я с ним вижусь очень редко, он занят, а мама вообще против наших встреч, дура). Ответила, стали болтать (а это мы любим :) ). Пока болтали, я подошла к выходу, правда не к тому какому мне надо, а туда где был скверик маленький уютненький, блин ладно, подожду здесь. С папой мы в итоге договорились встретиться, где то через минут пятнадцать, в этом сквере, на совсем маленько. Поднялась и села на свободную лавку. Здесь обычно людей бывало немного, хотя метрах в пятидесяти улицы просто ими кишели! Сейчас тоже из восьми лавок расположенных по кругу вокруг монумента нашему городу, было занято лишь две, я села от них подальше на противоположный край.

Голова была затуманена от возбуждения, я предвкушала как буду ходить в одной маечке и дико захотелось удовлетворения. Я дотронулась до киски через лосины и задрожала от удовольствия. Киска требовала ласки. Прямо сейчас!!! Я стала медленно и аккуратно наглаживать её через лосины, но она хотела большего. Я посмотрелась по сторонам, рядом никого не было, парочка напротив была занята друг другом и на меня не смотрела и в голову пришла мысль – может снять уже тогда нафиг эти лосины! Аж голова кругом пошла от таких смелых мыслей!!! Прямо здесь что-ли?! Или в какой-нибудь подъезд зайти ближайший? Так они все с домофонами. В магазин зайти? Так глупо будет, зашла такая, чтобы снять лосины, бред какой то. Короче, тут попробую… Я, зачем то озираясь по сторонам, причём с испуганными глазами, ухватилась за резинку лосин и медленно потянула их с попы, одновременно поправляя майку под попу, чтобы сесть голыми прелестями не прямо на лаву, а на майку, аккуратно стянув их с попы я остановилась, сердце бешено колотилось от страха!!!

Посидела несколько секунд, потянула дальше, и вот сантиметр за сантиметр освободила киску полностью! Поправила майку со всех сторон. Хм, нормальненько! Пока никто не заметил вроде, хотя… парочка напротив по-моему поглядывать стала как то чаще, или нет, да ну и ладно, других я из-за монумента вообще не видела. Но дальше всё равно снимать надо бы быстрее. Расстегнув и сбросив босоножки, я ещё раз обернувшись по сторонам, выдохнула и трясущимися руками стянула лосины с ног и мигом убрала их в пакет с майкой. Фу-у!!! Ну, я конечно, даю!!! Посреди города сижу, такая, в одной маечке на голое тело! Как то даже стыдно стало, бр-р. И одновременно возбуждающе, м-м! Застегнула обратно босоножки, вытерла руки влажными салфетками и аккуратно-аккуратно залезла пальчиками спереди под майку, сразу же наткнувшись на киску, ужас какая она была мокренькая. Бли-и-н!!! Я же так майку замочу, вся в пятнах будет!

Но не голой же попой на лавку то садиться! Подлжила под попу пакет со шмотками, предварительно выдернув маечку из под попы. Отлично, всё прикрыто и одновременно доступно. Поставив сумочку на коленки, чтобы прикрыться, я принялась потихоньку, не спеша пальчиками ласкать свою кисоньку. Да-а-а! Как я об этом мечтала! Киска была довольна, я тоже :) Какой же это кайф – мастурбировать на свежем и тёплом воздухе, просто супер, ещё бы народу вообще не было, так я бы тогда совсем голышом… От этой дикой мысли к голове прильнула очередная волна возбуждения и я непроизвольно потянула майку вверх, оголяя киску. Я смотрела на неё гладенькую, такую пухлую, розовую, мокрую-мокрую и совершенно доступную, причём всем, вот я сейчас уберу сумку и всё – смотрите, трогайте… И я задрала майку ещё выше, прямо до талии, все быстрее и быстрее наглаживая набухший клитор, так хотелось раздвинуть пошире ноги и вообще, задрать и поставить их на лавочку, но это было бы уже чересчур.

Прикрыв глаза, я стала фантазировать на эту тему, пока не почувствовала, как оргазм подошёл совсем близко. Я не думая задрала майку ещё выше, уже почти до груди, а в голове постоянно пульсировала одна мысль – снять её!!! И если бы не парочка напротив я бы так и сделала, но они как назло теперь смотрели прямо на меня. Чёрт, неужели всё поняли. Мне вдруг стало очень стыдно и я прекратила ласкаться и опустила майку. Сердце колотилось просто дико! Пипец, я разошлась, майку хотела снять… дура/нет. Тут снова позвонил папа, сказал, что подъезжает, но капец не успевает сейчас посидеть, если только подбросить куда-нибудь, да по дороге поболтать. Я встала с лавки, чувствуя себя неуютно, как будто голая, слишком тоненькая ткань приятно касалась бедер и попы, я постояла привыкая и пытаясь понять как там сзади у меня, что то я невнимательно посмотрелась сзади, когда меряла, вроде прикрыто нормально. Блин, ну и что, так, что ли с папой встречаться? Он офигеет! Хотя наверное, не сильно…

Я походила немного туда сюда, привыкая к новым ощущениям, прикольным ощущениям. Ветерок конечно щекотал нервы теребя подол, но сильно его не задирал – майка была уже футболки. Фу, ништяк! Одеваться мне абсолютно не хотелось это точно, поэтому я решила что будь, что будет. Зазвонил телефон и отвлёк меня от мечущихся мыслей. Это Катюха! Начали болтать и через пару минут я успокоилась уже полностью и вообще перестала думать про свой внешний вид, а когда к парковке возле сквера остановилась папкина тойотка, я забыв про всё на свете (ну соскучилась!!!) почти бегом подбежала к нему и открыв дверь, радостно (и неаккуратно, дура рассеянная :() плюхнулась на сиденье и с возгласом «Приве-е-е-е-т!!!!» крепко обняла безмерно удивлённого от моего наряда папку за шею и поцеловала в щёку.

– Привет, привет!!! – папка, улыбаясь, оглядел меня, когда я отлипла от него и краснея стала поправлять задравшуюся майку и конечно же спавшую лямку, удивленно вскинул брови, но довольно добродушно, покачал головой – Алиска, ну ты даешь, я прямо глазам не верю, ты же почти голая!

– Ну… жарко, лето же, да я попробовать решила в коротком походить, так что я первый раз так вот вышла... – Я опустила глаза и еще больше покраснела, блин, неужели спалилась, что без трусов, курица, я поставила сумку справа на сиденье прикрыв подол и голое бедро.

– Да ладно, Алиска, расслабься – он весело рассмеялся – меня то уж можешь не бояться, да не смущаться, ты уже вроде как большая девочка, можешь ходить, как хочешь, очень красивое кстати, или красивая не знаю что это, ладно, куда тебя подбросить то?

– Давай, подбрось, до Катьки – юбку я решила не покупать тогда пока, платье уже есть на вечер с Машкой погулять если что, (от этой мысли я довольно заёрзала вмиг помокревшей киской по сидушке и так стало приятно, м-м-м, очень-очень).

Мы поехали, всю дорогу болтая обо всём помаленьку, я специально ёрзала по сиденью, вызывая приятные чувства в киске (наплевала на то, что там нечисто, очень возбуждающе просто было). Папка, вроде, ничего не замечал, он сосредоточен был на дороге. Блин, а если вот так тереться то можно в итоге и кончить! Да-а, это будет классно!!! Не прикасаясь к киске кончить!!! Киска ответила на такие мысли бурной течкой, блин, хорошо что я не на майке сижу. Я расплылась в безмятежной улыбке. Как же мне хорошо! Я даже уже чувствовала себя в таком наряде всё увереннее и увереннее, сейчас мне было абсолютно не стыдно, благодаря папке больше, он супер у меня! С ним, кстати, мы в итоге договорились нормально встретиться и посидеть где-нибудь завтра. Класс! Значит опять можно будет так одеться! Я надеюсь…

В общем, мы подрулили к Катькиному дому и я, чмокнув папу на прощанье, как смогла аккуратно вылезла из машины, прикрывшись спереди сумкой, чтобы не спалиться перед бабками сидящими на лавочках возле подъезда и пристально обсматривающих каждого, ну и меня конечно же. Уверенность сразу же улетучилась. Лямка ещё эта опять спала сильно. Представляю, что они сейчас будут говорить про меня. Закрыла дверь, обратив внимание на пятно на сидушке, оставшееся после меня, немного покраснела, поправилась, не смотря на бабок, подошла к двери, позвонила в домофон, мысленно торопя Катьку, чтобы не торчать тут перед бабками, которые уже зашушукались и закивали на меня.

Помахав папе, я зашла в подъезд, с облегчением вздохнув, вызвала лифт, пока ехала основательно подтерлась салфетками, офигевая какая я мокрая. Сама улыбалась, предвкушая Катькину реакцию, когда она меня увидит. Да уж, хорошо что родаков дома нет. Подтирание плавно переросло в ласку, но лифт уже поднялся до нужного этажа. Вышла из лифта, рука снова потянулась к киске, блин, как же я хочу! В общем, оторвалась я от киски, когда зашуршал замок Катиной двери.

– А вот и я!!! – я улыбаясь во весь рот приняла классическую позу, руки в бок, ножку в стороны, и предстала перед округлившей глаза подругой – Ну как тебе?

– Ой! Офигеть!!! Проходи. – Я зашла в коридор, мы чмокнулись и я ещё раз покрутилась вокруг большущего зеркала во всю стену, вновь восхищаясь и возбуждаясь от своего вида. – Это за этим ты в магазин ездила?

– Ну почти, я мини-юбку же хотела, но не нашла, а эту маечку только примерила и влюбилась.

– Классная, ага, но не без штанов же! И без лифчика!!! Ужас!!! – То ли восхищаясь, то ли негодуя громко прокомментировала Катя мой наряд, качая головой, на шум прибежала Ксюша – пятилетняя Катина сестрёнка и уставилась на меня.

– Привет, Ксюшка?! – присев на корточки, я поздоровалась с улыбающейся Ксюшей

– Пливет Алиса! – Она подошла ко мне и ткнула пальцем в майку. – Тётя лозовая, класивая.

– Да, красивая, как ты – Я специально присела неаккуратно так, чтобы Кати стало видно мою голую киску, про Ксюшу я даже не подумала, мне почему то казалось, что детям всё равно что там у тебя там под платьем, но заметила сначала, именно она, показала пальчиком и сказала

– Голая пися. – Я смущённо поправив майку, встала, Катя смотрела на меня просто ошалелым взглядом, нет, она конечно же тоже заметила.

– Ксюш, а покажи Алисе новую игрушку, – Ксюша радостно убежала, а Катя подойдя ко мне сердито прошептала – Ты чо дура, что ли?! Без трусов в таком виде.

– Ну почему сразу дура, знаешь как приятно и классно, когда ничего нигде не мешает, не жмет и проветривается! – Я покрутилась пред ней, держась за подол – Всё же прикрыто! Да и вообще это модно кстати.

– Ага, а чуть что и всё открыто, модница ты сумасшедшая! – Ксюша прибежала обратно, и Катя немного подобрела – Чайку, кофейку будешь?

– Давай!

Мы прошли на кухню, у них была большая барная стойка, я сразу же забралась на высокий табурет, усевшись специально как можно неаккуратнее, голой попой, слегка раздвинув ноги, майка конечно же задралась и если смотреть через стойку, с той стороны, где хозяйничала Катька, то было очень хорошо видно мой гладенький лобок. Катя налила чаю и поставила передо мной, взгляд её как я думала, упал мне между ног, она вновь округлила глаза.

– Блин, Алиска, ты научись ходить в таком коротком сначала, потом без трусов расхаживай, ты вот сейчас светишься вовсю. Как ты шла то по городу, я не представляю. Я на тебя смотрю, а самой стыдно…

– Ой, прости – я посмотрела на платье и немного поправила его, чтобы прикрыть лобок – Я уже и не замечаю, привыкла. А по городу почти и не шла, меня же папка подвёз.

– Я прямо в шоке, ты такой скромницей ещё вчера была, а сегодня уже не замечаешь, что голой ходишь, расскажи что случилось?

И я рассказала. Всё. Потому что от Кати у меня секретов никогда не было. Она только хлопала глазами и немного краснела. Сама в итоге призналась, что тоже мастурбировала иногда, но ей это не сильно понравилось. А уж ходить без трусов она вообще так и не поняла зачем это. Ну не прогрессивная девочка, что тут говорить, потому что и родаки у неё из деревни, тоже во взглядах немного устаревшие. Эх, я вздохнула, значит Катя меня не поддержит, если вообще поймёт когда-нибудь, и если вообще захочет понимать, мне почему то грустно стало, хоть Машка есть, которая уже поддержала, но она последнее время была на мальчиках только и зациклена, ей то уже больше девятнадцати…

– А вы что делать хотели?

– Погулять хотели во дворе. – Я одобряюще кивнула – Сейчас мы тогда оденемся.

Пока они одевались, я сходила в ванную и тщательно помыла свою киску с гелем для душа. Мытьё конечно же снова закончилось ласками. Но блин, опять не долгими :( Когда вышла, девчонки были уже готовы, Катя была в длинном цветастом сине-белом сарафане, а Ксюша в прикольном розовом платьишке, как я заметила Катя была и в лифчике и в трусах.

– А ты ничего одевать больше не будешь? – спросила меня Катя, намекая на лосины.

– Нет, а зачем?

– Да у нас просто обычно людей дофига во дворе. Знаешь как коситься будут потом. Или мамке расскажут потом фигни всякой.

– Думаешь? Ладно. – Я огляделась по сторонам в коридоре, но почему то не заметила пакета. – Кстати, а где пакет?

– Ты без пакета была… – Ё-моё, пакет у папки забыла, ну растяпа! Я набрала номер – абонент не доступен, чёрт! Домой то мне в таком виде точно появляться нельзя, но время было ещё, дозвонюсь поди.

– Да я же аккуратно, не переживай.

– Ага, я видела, нет Алиска, прости, я против, еще с Ксюшкой, заколебут меня соседи, честно, давай в другой раз.

– Ладно, пока тогда. – Я была немного в шоке от Катиной выходки, что такого то, я же не уродина какая то стесняться меня. В общем я немного обиделась на неё.

Я грустно попрощавшись с девочками вышла из квартиры, соображая, как же в таком виде добираться до дому, папа был всё так же недоступен, да что за невезение! Я вышла из подъезда, и ни на кого не глядя пошла в сторону ближайшей остановки. Во дворе людей действительно было многовато, особенно молодёжи на лавочках, пока шла вдоль дома, наслушалась от пацанов всякого, от просто подсвистываний и комплиментов, до прямых предложений потрахаться прямо сейчас. Я была в шоке от такого, краснея, я только крутила пальцем у виска. Один пристал вообще не отлепишь, мне аж страшно немного стало, шёл рядом чуть ли до самой остановки, и всё с грязными предложениями.

Хорошо хоть мимо цивильной кафешки проходя увидела курящих на крыльце двух с виду приличных охранников. Не выдержала и со страху подошла к ним пожаловаться, чувствуя себя полной дурой. Спасибо им, помогли, рыкнув на пацана. Мне они конечно же посоветовали в следующий раз одеваться скромнее. Да уж, точно. Блин, такого внимания я точно не хотела, я уже и рада была поскромнее одеться прямо сейчас, ну что за дебилы. Настроение ухудшилось ещё больше. Остановка! Стою, жду маршрутку, ловя на себе взгляды практически всех без исключения людей, а сама думая, как же я полезу то в неё, там же наклоняться надо будет, чего в этой майке делать точно не стоит. Я аж заранее покраснела от стыда. Ну а что делать то?

Я ещё раз набрала папке, также недоступен. Подошла маршрутка, хорошо полупустая, я пропустила народ, чтобы зайти последней и сесть на ближайшее кресло, так и сделала, заходя, я скорее всего засветилась перед теми кто стоял на остановке, не знаю насколько только, на реакцию людей не смотрела. Закрыв дверь, аккуратно уселась, сразу же поставив сумку на коленки, так и просидела, стараясь не двигаться и не смотреть на других людей до самого дома. Выходя, я предусмотрительно прикрылась от людей спереди сумкой, папка так и не отвечал, блин, домой я так точно не поёду – это пипец будет просто.

Вся надежда была на Машку – соседку по подъезду с которой мы, кстати, погулять сегодня вечерком хотели, ну точно, у неё же лосины черные точно есть. Позвонила, спросила, ничего пока не объясняя, она конечно удивилась, но согласилась и предложила зайти самой, потому что мамки в данный момент как раз дома не было. Блин, а страшно! Во двор я заходила осторожно, всматриваясь издалека в поисках взрослых, с которыми сталкиваться совсем не хотелось. Вроде никого, быстрым шагом просеменила к подъезду, зашла в него, поднялась на нужный этаж, позвонила в дверь. Машка открыла дверь будучи одета лишь в одно черное нижнее бельё. Мы уставились друг на друга, каждый думая про то что «я никогда в таком виде её не видела!» Из её комнаты долбила клубная музыка.

– Ого, Алиска, вот это платье!!! Класс! Тебе идёт просто супер! – засыпала меня комплиментами Машка – Проходи, ничего что я в таком виде, смущать не буду? Мамки нет, я отрываюсь. Думаю что для клуба сшить такого минимального, типа шортиков и топика, а может и не шить так сходить – Машка рассмеялась.

– Да нет, нормально, а это маечка да, супер, только я щас пока добиралась сюда чуть со стыда не померла, короткое пипец, в городе вообще неудобно в нём. – Мы прошли в Машкину комнату. Она сделала музон потише.

– Ну это да, а ты ещё и без лифчика решилась, молодец, хм, а в трусиках? – Заинтерисованно спросила Машка. Я смущённо помотала головой. – Да ладно!? Ха! Ну ты вообще эксбиционистка прямо, ну и как приятные ощущения?

– Сначала да, было супер, пока одна была, а когда среди народа оказалась, и в маршрутке особенно, то так блин стыдно и неловко, надо бы подлиннее что-нибудь точно, но юбку я завтра только собралась покупать.

– Может у меня что-нибудь возьмёшь поносить попробовать из юбок, я дам, мне не жалко. Слушай, а вечером то ты в чём будешь, в этом платье?

– Ну-у, я не знаю, что то как то страшновато.

– Да вообще отпад, одевай, мы же вдвоём и не в людных местах, я тоже что-нибудь покороче надену, вообще будет прикольно.

– Ну, посмотрим, я подумаю – Я принялась смотреть коллекцию Машинных юбок, как покупных так и собственноручно сшитых, мой взгляд сразу же остановился на одной из них? Черной плессированнной в мелкую складку мини с широким серебристым поясом – Во-о-о, вроде прикольненькая!

Примерила вместе с топиком, который также дала Машка. Переодевалась я прямо при Машке, почему то её вообще не стесняясь, но Машка особо и не пялилась. Покрутилась, повертелась. Очень здоровско сидела. Юбка была конечно не такой короткой, как майка, в самый раз для города, да, правда развивалась от движений нормально так, ветер её наверное будет задирать. Машке тоже на мне понравилась.

– Класс! А давай я у тя её куплю да и всё, мамке покажу заодно. За тыщу отдашь?

– Да успеешь, попробуй походи, другие же ещё есть, покороче, как бы я тебе советовала.

– Да не, пока не стоит…

Переодевшись обратно в майку, а также надев лосины, ну и лифчик, я со спокойной душой зашла к себе домой. Мама про юбку естественно сказала, что она очень короткая, но сказала просто, как факт. Я как могла убеждала, что нет, длина нормальная. В итоге её последняя фраза была мол «тебе ходить». Что для мамы было странновато! Но в общем, я была довольна!!! До вечерней прогулки оставалось два часа…

Продолжение следует.Все для секса

Iton 13-12-2010 - 02:47

История 3. Эксби девочка Алиса. Вечерняя прогулка.

Я лежала на диванчике пялясь на голых девушек в, не спеша мастурбировала, и не могла остановиться. Тяжело остановиться, когда ты всё время на грани оргазма и в последний момент останавливаешься и не кончаешь!!! Время было уже восемь вечера и надо было уже выходить – мы договорились с соседкой по подъезду Машкой прогуляться. Прогулка обещала быть очень и очень интересной, потому что мы договорились быть одетыми в мини-юбочки и самое интересное – без трусиков.

Ей одной так гулять было страшно, а с последним своим бойфрендом, с которым она это практиковала, она давно порвала. Вот. Но я, в общем, так увлеклась, что даже когда она позвонила и сказала, что уже выходит, ещё вовсю ласкала свою сильно-пресильно текущую киску. Я разумом то понимала, что уже давно бы по хорошему пора кончить, но я всё откладывала и откладывала, и так уже полдня, изводила, да изводила себя!

Возбуждение зашкаливало и затмевало разум полностью, а это могло плохо кончиться... Но блин, как же это было классно!!! Вот сейчас, например, я лежала абсолютно голой, хотя это было чревато, потому что мамка (строгая, пипец) могла зайти в любой момент и тогда был бы полный пипец! Но это одновременно очень и очень возбуждало! :D

Оторвавшись с больши-и-м трудом и большо-о-ё неохотой от моей маленькой киски, я встала и открыла шкаф. Что же надеть? Одевать что-либо совершенно не хотелось!!! Хотелось пройтись по улице ГОЛОЙ!!! Я вздрогнула от этой мысли и муражки пробежали по всему телу, ужас до чего я себя довела! И это вчерашняя скромница! Но эти шальные мысли возбуждали ещё сильнее, напрочь прогоняя стыд.

Ага, так, так, посмотрим, Машка предлагала мне пойти в только сегодня купленном платьице. Я немного засомневалась, потому что вообще-то это было даже не платье, а майка (!), нет, очень классная конечно и стильная, и я в ней была просто секси, но вот сегодня, когда я ходила в ней, одетой лишь ы её одну и прямо на голое тело, и прямо посреди города и людей, я десять раз пожалела – слишком уж короткая она была, а ещё лямки с плечей всё время сваливались, норовя оголить грудь.

Но, чем дольше я смотрела на неё, тем сомнения уходили всё быстрее. В итоге взяла и примерила. М-м-м, едва прикрытая киска явно дала понять, что это да! Надо одевать! Только, чтобы выйти из дому без мамкиных скандалов по поводу «Куда в таком виде собрадась?!!!» и других криков пришлось ещё надеть чёрные лосины и чёрный лифчик под низ, черные босоножки на шпильках дополнили мой наряд в коридоре.

Как же было неприятно одевать на возбуждённое и разгорячённое перевозбуждённое тело всю эту ненужную одежду, ужас! Попрощавшись с критично обсмотревшей меня мамкой, я вышла в подъезд, думая лишь о том, чтобы побыстрее снять лишнее. На первом этаже встретила Машку. Она была одета в черный топик-футболочку и красную клетчатую расклешённую мини-юбку с широким поясом и огромной пряжкой. Юбка была не сильно короткой, как она вначале хотела, потому что забоялась! На ножках у неё были красные босоножки на шпильках. В общем тоже секси девушка получилась, и стильная, как всегда.

Болтая, мы вышли во двор, Машке, видно, было страшновато, она то сразу пошла без трусиков, а во дворе уже была куча народу – все вечером повылазили гулять. Машка, как дура, всё время непроизвольно придерживала юбку, пока мы не отошли подальше, к садику и рядом стоящей школе, моей кстати. Там я и хотела снять лишнее, спрятавшись где-нибудь за углом на территории. Машка это одобрила.

Мы зашли на территорию школы (она была в форме буквы Н, всмысле школа :D) и пошли в обход, минуя компашку мальчиков и девочек, сидящих возле крыльца на лавочках, туда где было углубление, и где народ обычно не ходил. Зайдя за угол я не долго думая сбагрила Машке сумку, расстегнула босоножки и приподняв майку, стала неуклюже стягивать лосины. Особенно неудобно было стягивать их со ступней, спасибо Машке, когда я чуть не упала она придержала меня за талию. Всё, киска и ножки свободны!

Как же здоровско, и самое классное, что сейчас мне было совершенно не стыдно. Ещё оставался лифчик, Машка с удивлением спросила, зачем мне его снимать? Сама то она была в лифчике, но у неё и грудь была на размер (или на полтора) точно больше моей. Но я была так возбуждена, что могла бы легко снять и майку! А может… Мысль раздеться полностью заставила мою киску потечь прямо ручейком и я почувствовала как по ноге потекла тоненькая струйка. Офигеть!!! Я быстро подтёрлась влажными салфетками, причём одной даже не хватило – так там было мокро. Машка смотрела на меня безмерно удивленными глазами.

– Маш, я сейчас не только лифчик, я и майку готова снять!

– Нифига ты, ха! – Машка заулыбалась и оглянулась, и заговорщески мне подмигнула – Ну и снимай, раз хочется, если не боишься!

Я конечно боялась, но не настолько, Машкины слова меня подбодрили, спасибо ей, я стянула майку и отдав её Машке, сняла сразу же и лифчик, оставшись в одних босоножках. Машка восхищённо смотрела на меня, немного меня смущая. Я всё таки первый раз перед кем то не сильно знакомым вот так откровенно и полностью раздевалась. Я непроизвольно погладила руками грудки, получилось очень эротично и теперь засмущалась Машка, отведя глаза. Блин, всё таки было немного не по себе. СТРАШНО если честно, как то, вот если бы киску поласкать, но при Машке я стеснялась. Совсем, скажет, сумасшедшая какая то!

– Ну как? – Машка убрала лосины и лифчик к себе в сумку, а то я свою не взяла и закурила – Прикольно?!

– Страшно… и одновременно так возбуждающе!

– Да представляю, мне просто без трусиков то страшно! – Машка поправила юбку, одернув её пониже – Пивка бы, чтобы не так страшно было! Пойдём может до киоска? Ты как?

– Ну-у, я не буду точно, но пойдём, я пойду так – Я прямо смело шагнула за угол и…

… заскочила обратно, в торопях забирая у Машки майку обратно в руки, чтобы одеть потому что из-за угла вырулила группа из четырёх мальчиков, тех самых, которые возле входа у школы сидели, от них разило пивом, видимо они пошли в туалет в местные кусты неподалёку, а тут я такая из-за угла! Я прикрылась как смогла майкой, а в голове сменяли одни других панические мысли!!!

– Ого, пали, девчонки голые! – Сказал кто то громко, так что все посмотрели на нас – Привет, девчонки, а чо это вы тут делаете?

– Переодеваемся, не видишь что ли? – Машка была как будто бы спокойная как танк, не спеша затянулась и стряхнула пепел, я же не знала куда провалиться, мне было почему то так стыдно, я только стояла и краснея, хлопала глазами! Жесть, просто!!!

– Неа, не видим, но хотим посмотреть.

– За просмотр деньги платят!

– Ну да, а чо, скок хотите? Сотки хватит?

– Пять сотен давай и смотри!

– Блин, а чо так дорого, давай за четыре, а то нам на пивко не хватит!

– Бабки вперёд!

– Да не вопрос! Зацените, пацаны красотку да? – Пацаны достали сотки и мобильники.

Я не верила своим ушам и глазам, что Машка делает?! Даже меня не спрашивая! Потом она, наклонившись ко мне, вообще такая, стала забирать у меня майку шепча на ухо, мол давай, всего пять минуток попозировать и четыре сотни в кармане! Пивка попьём! Давай, да давай, мол, ты же хотела голышом. Хотела, да перехотела! И оказалась не готова! Я вообще смотрела на мальчиков уже просто в ужасе каком то! Эти довольные пьяные морды меня сильно пугали, а уж как они во все глаза похотливо пялились на меня, вгоняя ещё больше в краску – брр!!! Я опустив глаза, всё пыталась забрать майку, а Машка, сучка такая, не отдавала.

– Ну давай красотка, не стесняйся, все свои! – Мальчики веселясь, стали меня снимать! – Улыбочку!

И я, не выдержав, отпустила майку и побежала. Не соображая куда, зачем… Голая, завернув за угол, я пробежала ещё немного и наконец остановилась. Отошла с дороги к забору, уселась на корточки и расплакалась. Как же я тогда всех ненавидела! И себя в том числе!!! Через минутку ко мне подбежала испуганная Машка, слава богу, одна.

– Алис, ты чего? – Машка села рядом протягивая мне майку.

– А ты чего? Совсем что-ли?! – я встала и оделась, немного успокоившись.

– А что такого, ты же хотела… и я подумала… ай, в общем прости, а?!

– Да ладно, я со страху тоже разволновалась, не ожидала от себя такого, если честно – Я вытерла слёзы – Как дура да, выглядела?! И что они теперь обо мне подумают?!

– Да все нормально, что подумают хрен с ними, просто, мне кажется, тебе бы тоже пивка не помешало, ну, для смелости.

– Да ну, мамка учует – убьет!

– Да маленько то не учует, пацаны кстати звали к ним, там девчонки есть тоже, так что смотри, если что пошли, пивком угостят!

Ох уж эта Машка, пиво и мальчики её слабость. Я же боялась к ним возвращаться, (стыдно как то за свою выходку было) и предложила ей пойти одной. Она всё отнекивалась, но я убедила её, что хочу уже просто погулять одна. В общем, разошлись. Я со страху надела снова и лосины и лифчик (трусиха-а-а!!!!), вышла с территории через другой выход в заборе, немного побродила по небольшому леску рядом, думая о своём как мне казалось недостойном поведении. Через полчаса я успокоилась, ещё через минут пятнадцать захотелось снова раздеться! Да-а, надо определённо меняться! Надо перестать как то стесняться людей, а для этого, я так подумала, надо чаще бывать перед ними голой.

Всего то!!! Только где?! И перед кем?! И каким образом?! Вот перед подружками? Можно начать с них, Машка же нормально отнеслась, даже отлично! Если вот, к примеру, её в гости позвать, когда мамки не будет и голышом потусить, вариант?! Вариант! Катька – лучшая подруга, вот только расстроила, но это из-за сестрёнки маленькой наверное, или может воспитание такое, фиг знает. А если, например, перед мальчиками, только которые нормальные, которые не полезут сразу же приставать, вот к примеру Мишка – ботан, конечно ещё тот (одноклассник мой), но у нас с ним очень хорошие дружеские отношения.

Это точно будет забавно, посмущать его своим полуголым (ну или голым) внешним видом! Повод только нужен адекватный! Надо обдумать!!! Где ещё, если не перед знакомыми?! Я вспомнила картинки с Нета, перед глазами сразу же предстал пляж, блин, точно, идеальное же место!!!

Я бродила по окрестностям, не переставая думая о способах раздевания. Пляж мне не давал покоя больше всего. Мне уже хотелось на него скорее попасть, но это только завтра! Скорее бы завтра! Поваляться голышом на солнышке! Скорее, скорее!!! Между ножек снова засвербило, я остановилась и оглянувшись по сторонам, погладила сквозь лосины киску, жалея что оделась. Я пошла опять к школе – похоже единственному месту, где можно было спокойно переодеться. Снова зайдя на территорию, я в прошлое место уже предусмотрительно не пошла, не хотелось снова сталкиваться с пацанами, а быстро сняла лосины прямо сразу же у калитки, через которую зашла. Сняла и стала думать куда их девать? Сумки то с собой не было, блин, ну что за нафиг!

Я позвонила Машке, она же рядышком, может отлучиться, набрала и даже услышала её мелодию, т.е. она была совсем недалеко, трубку она не взяла и я пошла на звук, завернула за угол, потом за второй и… встала как вкопанная и открыла от удивления рот. Машка ответить мне не могла, потому что её рот был занят членом одного из тех мальчишек. Она сидела на корточках и усердно делала ему миньет! Офигеть! Я густо покраснела от увиденного и сделала шаг назад за угол. Перевела дух.

Ну Машка даёт, они же только познакомились! Жесть просто! Блин, но как интересно, я выглянула снова. Они как раз меняли позы, Машка встала и опёрлась руками в стену, парень пристроился сзади и приподняв юбочку легко вошёл в неё и стал неспеша трахать. Я непроизвольно дотронулась до киски – она была мокрой. Интересно, а как это, заниматься сексом?

Я вздрогнула, представив, что кто то вот так сейчас трахает и меня, и съёжилась! Нет ни хочу даже пробовать… но посмотреть интересно. Я на всякий случай оглянулась, никого, я подняла майку и принялась ласкать свою голенькую киску. Неудобно только стоя, но что делать. Мальчик увеличил темп и насел на неё, чуть не вдавив стену,

Машка застонала, от этого звука к меня мурашки пошли по коже, так было возбуждающе! Я тоже ускорилась, чувствуя что оргазм уже совсем близко, я не останавливалась, решив что кончу обязательно! Ещё, ещё, немножко, м-м-м, как же он близко. В порыве возбуждения я взяла и сняла майку, не зная куда её деть, бросила прямо на тротуар!

Да, пофигу вообще!!! Туда же полетел и лифчик. Бли-и-н! Я голая, мастурбирую прямо на улице!!!! От осознания этого голова закружилась так сильно, что я облокотилась на стену и сползла по ней, чувствуя просто дикую слабость и дикий кайф! О, да-а-а-а!!!! В ту же секнду бурный оргазм стал сотрясять моё тело и выворачивать душу, а киска бурно фонтанировала заливая асфальт. ЖЕСТЬ!!!

Я сидела ещё с минуту, приходя в себя и не могла отдышаться. Слабость была просто жуткой. Я огляделась по сторонам, слава богу никого. Я кое как дотянулась до сброшенной одежды и полностью оделась. Вновь было стыдно за свои действия, но не так сильно. Я выглянула за угол, ребята тоже уже закончили, Машка вытирала салфеткой под юбкой внутреннюю часть бёдер, мальчик курил, что то ей негромко говоря.

Я довольная неспеша пошла в сторону дома, вспоминая сегодняшний день. Да уж, на сегодня мне впечатлений хватило выше крыши и я уже мысленно готовилась к дню завтрашнему. К новым эксби приключениям…

Продолжение будет!

sashsash 13-12-2010 - 16:18

QUOTE (Iton @ 13.12.2010 - время: 01:47)

История 3. Эксби девочка Алиса. Вечерняя прогулка.

Продолжение будет!

Супер супер!

С нетерпением жду продолжения.

pelmen3k 13-12-2010 - 19:55

Действительно, просто супер!

alex1805.2 13-12-2010 - 23:39

Браво! Это наверно лучшее, что есть на эту тему в инете!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10[11]12 13 14

Архив форума вуайеризма и эксгибиционизма -> Рассказы по теме Nude in Public

Проститутки Киева | индивидуалки Москвы | Эротический массаж в Москве | Проститутки-индивидуалки Москва