| fanatt | ||
| yulka-kiss- рассказы просто супер,продолжай ещё!!! | ||
| Паренек21 | ||
| а какие фотки ты хочешь? | ||
| галантный127 | ||
|
ТАК! всем искать фотографии!!!!!!!!! |
||
| A-Dino | ||
| Так главный герой yulka-kiss где ж мы ее фотки искать будем? | ||
| andrey40 | ||
|
я долго думал писать или не писать об этом происшествие которое произошло с моей женой этим летом , решил поделится . Мы с женой как-то этим летом решили поехать на море в Николаевку. Живём мы в Симферополе. Решение было принято спонтанно утром, просто не нежданно жене дали выходной. Собирались по быстрому . Взяли дочь ей шесть лет сели в машину и поехали. Было раннее утро . Через 20 минут мы уже были в Николаевке. Я выехал за Никалаевку к недостроенному пансионату , там единственное место где можно машиной спустится к морю. Там не плохая стоянка для машин. Выйдя из машины мы обнаружили что забыли сумку с полотенцами . Жена говорит там с полотенцами мой купальник. Я ей говорю что будем возвращаться ,Она говорит ладно отойдём по дальше там людей нет так буду загорать и купаться , люди далеко не увидят. На пляже рядом со стоянкой народ был, но в сторону Николаевки не кого не было. Мы решили устроится там. Дочь не смотря что ей шесть у нас всё лето ходит голышом у неё раздражение от трусиков ,колготок , шортиков и она унас только становится тепло ходит голышом только если едём с ней в город одеваем лёгкое платьице,а так всё лето голышом и на улице с детьми играет соседи знают не осуждают. На следующий год не знаем что будем делать ей в школу, а у неё за два часа от трусиков аж раздражение до крови. Ну ладно я не об этом говорят должна перерасти. Отошли расположились , жена сняла платье осталась в стрингах . Дочка сразу в море купаться и давай маму звать , жена осмотрелась и пошла к ней купаться. Я давай разбираться что мы взяли ,оказалось все кроме полотенец и купальника жены.Разобрав я тоже пошел купаться . Ни кого рядом из народа не было , время 9.00 утра. Мы плескались бесились когда вышли на берег жена обнаружила что срингов кружевных на ней нет. Она сказала но мне сегодня везёт. Мы попытались посмотреть на морских волнах но не чего не было видно жена как-то закомплексовала. Я стал её успокаивать мол под платьем не видно , минут через 15 она успокоилась. Мы обратно стали плавать иплескаца в море она даже не обращала внимания на то что она голая. Стал дуть тёплый ветер поднялась волна мы стали прыгать в волны. Выныривая из волны я увидел что над нашими головами что-то летит оказалось платье жены . Я попытался его догнать и достать но бесполезно ,оно упало на воду и исчезло. Жена была в ужасе не везёт так не везёт. Вы можете не поверить , но кто был в Николаевке знает там такое часто бывает , если не придавишь камнем . Жена и совершила такую ошибку а я не проверил. Жена в ужасе говорит теперь до вечера не уехать . Пол часа прошло она успокоилась и начала играть и купаться с дочкой. Я тоже пошел к ним . Мы резвились и не заметили как вокруг нас минут за 15 стала куча народу не пройти . Когда жена заметила она оторопела. Она минут сорок сидела в воде. Потом вышла резко и легла на живот ,так пролежала минут двадцать но солнце слелало своё дело. Она быстро встала и бегом вбежала в море за ней пошла дочь . Я не знал что делать выглядела она привлекательно она у меня молодая 25 лет. Зашел за ними в море, жена спрашивает что делать. Я ей отвечаю веди себя как не вчём не бывало ,тогда не так будут обращать внимание. Так и оказалось ,особо ни кто не обращал внимания только малость мужики пялились . Она сначала робко себя вела , а через некоторое время вообще не комплексовала. А через час пошла с дочкой в сторону Николаевки в ларёк за минералкой. Без всяких комплексов. Пробили мы там до семи вечера за это время она познакомилась с соседями которые отдыхали рядом с нами и ходила в кафешку с соседкой за пивом в таком виде за что им дали пиво бесплатно при этом соседка была только без лифчика. После этого случая это лето она проходила без трусов и больше не одевала купальник на море. |
||
| sashsash | ||
|
Завидую, по доброму конечно. Продолжай дальше рассказывать, наверняка за лето есть что рассказать. |
||
| drug3 | ||
продолжу Испытание Кристен. Глава 1. Слово есть слово. Глядя, как Ричард выруливает на дорогу, Кристен внезапно почувствовала слабость в коленях. Она прислонилась к стенке гаража и, подняв руку, с бодрой улыбкой помахала ему вслед. Ричард в ответ помигал фарами и, посигналив, скрылся. На неё навалилось одиночество. Улыбка сползла с лица, а в глазах появилось беспокойство. Снова появилось щемящее чувство под животом. Непроизвольно она сжала колени и, ссутулившись, обхватила себя руками. Она ощущала себя… голой. Так неожиданно. Да, она сама оставила свою одежду – абсолютно всю, что у неё была – на кухне. Но ведь она весь день была на пляже! Совершенно голая, в присутствии десятков мужчин и женщин. И она отлично отдавала себе в этом отчёт. Однако это было совсем не то, что сейчас. Ещё четыре дня назад Кристен даже не могла предположить, что её летняя работа спасателем, к которой она так горячо стремилась, будет проходить на нудистском пляже. Ещё никто из парней не видел её без одежды, равно как и она до сих пор ни разу не видела голого мужчины. И вдруг всё так стремительно переменилось. С того дня, как ей открылась правда о её назначении, эмоции понеслись, как на американских горках. Униформа спасателя пляжа «Чёрный нож» состояла исключительно из одной лишь бейсбольной кепки. На кепке было вышито слово «Спасатель». Больше ничего надевать не разрешалось. Остальные спасатели – как женщины, так и мужчины – так же, как и она, работали полностью голыми. К своему удивлению, ей не потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к такому порядку вещей. Уже через день-два, Кристен искренне недоумевала, как люди могут с первых же дней жизни пеленать своё тело, затрачивая на это целые ярды материи. Ей также казалось странным, что кого-то может шокировать или оскорбить такая совершенно естественная вещь, как обнажённый человек. Но это – на пляже. А сейчас, здесь, её рассуждения о естественности и об удобстве жизни без одежды выглядели нелепо. У Кристен было такое чувство, словно ей чего-то не хватает, будто она лишилась части самой себя. Все её мысли сейчас крутились вокруг маленькой кучки одежды, брошенной на полу кухни. Она повернулась, непроизвольно держа одну руку возле лобка, а другой прикрывая грудь. Пригибаясь, мелкими боязливыми шажками, постоянно сжимая коленки, она торопливо направилась в сторону гаража, к каменным ступенькам, ведущим на задний двор. Бренда с Марси, должно быть, всё ещё сидят на кухне. Кристен почувствовала стеснение в груди и жар на щеках. Когда до этого Ричард говорил ей, как он восхищается её мужеством, её просто распирало от гордости. Ричард был самым опытным спасателем на всём пляже, и заработал уважение других спасателей благодаря своему собственному мужеству. Когда он сказал Бренде, своей сестре, что Кристен «чертовски хороший» спасатель, она покраснела, хотя её сердце забилось быстрее, а сама она, казалось, даже чуточку выросла. Сейчас же её щёки снова пылали, но не от гордости, а от стыда. Как она могла быть хорошим спасателем, если боялась своих новых соседей? Две враждебно настроенные женщины не пугали её, пока рядом с ней был Ричард. Насколько бы он был сейчас разочарован, если бы увидел, как она трясётся. Похоже, она была смелой лишь под его покровительством. Внезапно Кристен заметила свою тень на каменных ступеньках – в неуклюжей позе, согнувшуюся от стыда. Из её груди вырвался вздох, а щёки вспыхнули ещё сильней. Усилием воли она заставила себя выпрямиться и снова посмотрела на ступеньки. Нужно каждую секунду следить за собой. Нельзя показать Бренде или Марси и капли испуга, смущения или сомнения, если она не хочет, чтобы они одержали над ней верх. Она глубоко вздохнула, расправляя плечи. Усилием воли, опустила руки вдоль тела, а затем заложила их за спину. Кристен сама себя загнала в угол, пообещав Ричарду ничего не надевать в его доме. Первоначально, это была его идея, которую он сделал в своей обычной полушутливой манере. Он и сам был удивлён, когда Кристен за неё ухватилась, несмотря на его попытки отговорить её. Она ещё раз глубоко вздохнула и, придерживаясь рукой толстой бетонной стены, начала подниматься по лестнице. Солнце клонилось к закату. Кристен оглядела двор, и на её лице появилась улыбка. Она не могла поверить, что это место станет её домом на всё лето. Прохладная трава казалась такой мягкой под босыми ступнями. Ей захотелось проскользнуть и спрятаться в густой тени деревьев или нырнуть в голубую, покрытую мелкой рябью воду бассейна. Однако вместо этого она толкнула раздвижную стеклянную дверь, ведущую внутрь дома. В животе всё сжалось. Собравшись, она набрала в лёгкие побольше воздуха, и, распахнув дверь, вошла в кухню. В доме работал кондиционер. Раньше она не обратила на это внимания, зато сейчас ощутила холодный воздух каждой клеточкой своего тела. Это было приятное ощущение, но оно лишний раз напомнило ей об отсутствии одежды. Она снова отогнала непроизвольное желание прикрыться руками. Марси сидела за столом, с явным напряжением ожидая развития событий. Бренда сидела на стуле рядом. Вид у неё был подавленный. Она пустыми глазами устало взглянула на Кристен. Постепенно на её лице стала появляться заинтересованная улыбка. — А знаешь, кого ты мне напомнила? – спросила она негромким, грустным голосом. Кристен, улыбнувшись, покачала головой: — Кого? — Одну девочку из старшей школы, – ответила Бренда. – Такую же хорошенькую, как и ты. Она была из группы поддержки. Её все любили. Думаю, она была самой известной девочкой во всей школе. Улыбка Кристен стала шире. Взгляд Марси метался от Кристен к Бренде и обратно. Взгляд Бренды оживился. — Мы не виделись несколько лет, но недавно я её повстречала, – она медленно покачала головой. – Как ты понимаешь, это не может продолжаться бесконечно. Она вышла замуж. У неё двое детей. Огромные растяжки, – Бренда сделала пальцами жест вокруг своего живота. Голос её стал жёстким. – Ей делали кесарево сечение, и у неё остался большой шрам. Она теперь не может носить бикини, и вообще не ходит на пляж. — Она может прийти на пляж «Чёрный нож», – ответила Кристен. – Туда приходят люди всех возрастов. Никто не делает различий, и уж, конечно, не осуждает… — Ну всё, хватит! – резко бросила Бренда, выпрямляясь. – Мы уже видели твои сиськи, Кристен. Посмотрели твою задницу. Очень мило. Довольна? Ты прекрасна, как бутон. А теперь одевайся! Кристен испуганно попятилась, поражённая такой внезапной переменой настроения. — Я не могу этого сделать, – проговорила она. – И ты знаешь это. Я дала слово. Бренда, сдерживая ярость, исподлобья смотрела на неё: — Ты у меня в гостях, и я не позволю тебе бегать тут вокруг с голой задницей! — Я… Я не у вас в гостях, – пробормотала Кристен. – Меня пригласил Ричард. — Это, возможно, его дом, но живу тут я, – вспылила Бренда. – И я не разрешаю тебе! — Послушай, тут нет Ричарда, – вмешалась Марси. – Он не обязан знать всё, что тут происходит, и мы не собираемся говорить ему, что ты одевалась. — Слово есть слово, – ответила Кристен. Она беспокойно оглянулась. – А где моя одежда? – вдруг спохватилась она. – Я оставляла её здесь, а теперь её нет. — Ты весь день голая на работе, затем всё время голая дома. Я подумала, что она тебе совсем не нужна, – усмехнулась Бренда. — Она мне нужна, чтобы поехать не работу утром, – сказала Кристен. – Я не могу ехать в таком виде. — «Не могу в таком виде», – насмешливо повторила Бренда. – Не можешь в таком виде? Почему же? Если это так невинно и естественно, как ты говоришь, то какая разница? — Но меня арестуют! – разозлилась Кристен. – Где моя одежда? — Марси, ты слышала? – воскликнула Бренда. – Её арестуют! Бедная Кристен! Кажется, в этом городе ещё встречаются отдельные островки порядочности. Некоторые люди понимают значение слова «стыд». Марси кивнула. Её глаза были устремлены на Кристен. Кристен переводила взгляд с Бренды на Марси. — Вы спрятали мою одежду! Бренда опять усмехнулась. Глаза Кристен метались по комнате. — Где телефон? – сквозь двери она заметила телефон, стоящий в гостиной. Бросив пренебрежительный взгляд на Бренду, она направилась к дверям. На мгновение в глазах Бренды промелькнуло замешательство. Она вскочила на ноги и устремилась вслед за Кристен. Кристен прижала трубку к уху и стала набирать номер. — Ах, значит, вот так работают спасатели? – крикнула Бренда с искажённым от ярости лицом. – Чем занимаешься конкретно ты, Кристен? Бегаешь взад и вперёд по пляжу, высматривая тонущих людей, и указывая на них Ричарду, чтобы он бросился и спас их? Кристен передёрнуло. Бренда действовала ей на нервы. Их глаза встретились. Кристен сдержанно улыбнулась: — Да. Если это потребуется, – она набрала последнюю цифру. В трубке послышались длинные гудки. Бренда метнулась к телефону, но Кристен, извернувшись, оттолкнула её бедром. В комнату ворвалась Марси с одеждой Кристен в руках. Бренда метнула в её сторону испепеляющий взгляд. Марси бросила одежду на пол, к ногам Кристен. — Вот, – воскликнула она. – Вот твоя одежда! Мы собирались бросить её в стирку! Какое-то мгновение все трое напряжённо не сводили друг с друга глаз с раскрасневшимися от ярости лицами. В этот момент на другом конце провода сняли трубку. — Мам, привет, – сказала Кристен. – Угадай! Я нашла место, где могу остановиться! Бренда, мотнув головой, отвернулась в сторону, что-то прошипев. Марси попятилась назад, не сводя глаз с их обеих. — Нет, это дом, – продолжала Кристен. – Ты не поверишь, когда увидишь его. Скажи, ты не могла бы привезти мне что-нибудь из одежды? У меня соседки немного со странностями, и я не совсем уверена, можно ли им доверять, – она взглянула на Бренду с Марси и хитро улыбнулась. Бренда упала на стул, злобно взирая на Кристен и Марси. Марси отступила ещё на несколько шагов и прислонилась к дверному косяку. Кристен назвала матери адрес, объяснила, как ей лучше добраться и повесила трубку. — И что, – холодно осведомилась Бренда. – Твоя мать знает, что ты всё лето будешь скакать голышом? — Мои родители познакомились на пляже «Чёрный нож», – ответила Кристен. – Я узнала об этом только в субботу. Мама рассказала мне, что я чистокровная нудистка, – она, зардевшись, улыбнулась. — Невероятно, – усмехнулась Бренда, покачивая головой. – Вся семья… — Знаешь, Бренда, твой брат мне говорил, что ты на самом деле очень хороший человек, – сказала Кристен. Бренда громко рассмеялась: — Отлично, теперь ты поняла, какой он отчаянный лгун! — Думаю, ты не понимаешь, насколько ты ему дорога, – произнесла Кристен. – Ты, конечно же, знаешь, что тебя не очень жалуют на пляже. Но всякий раз, когда кто-либо из спасателей, или кто-нибудь ещё, пытается что-то сказать против тебя, Ричард всегда тебя защищает. Бренда некоторое время не сводила с неё глаз, а затем мотнула головой: — Я, наверно, сойду с ума. Марси, можешь ты показать этой Полианне блаженной её комнату? Я уже просто не в состоянии. — Хорошо, Бренда, – тихо отозвалась Марси. – Пожалуйста, пойдём, Кристен. Кристен нагнулась, чтобы подобрать валявшуюся у её ног одежду, а затем двинулась вслед за Марси. Они в молчании проследовали по коридору, и поднялись по лестнице на второй этаж. — Эй, – шепнула Кристен, приподняв в руках скомканную одежду, – Спасибо, что собирались постирать это. Хотя, мне и не хотелось вас утруждать. Марси оглянулась через плечо и посмотрела на неё со странным выражением лица. Они остановились перед большой деревянной дверью, и Марси повернулась к Кристен: — Вот твоя комната. Это главная спальня, – она распахнула дверь. Взору Кристен предстала большая, полностью обставленная комната. Посередине стояла кровать, с пологом с четырёх сторон. Из огромного окна с остеклённым выступом открывался вид на задний двор с бассейном. — Отче святый! – поражённо воскликнула Кристен, проходя вслед за Марси в комнату. – Скажи, я же не вытеснила тебя или Бренду из ваших апартаментов? Я могла бы удовольствоваться и комнатой поскромнее. Мне бы не хотелось создавать вам неудобств. Марси опять как-то странно и строго на неё посмотрела. — Ты никому не помешала. Комната Бренды находится по соседству, а моя – в конце коридора. Мы всегда выделяем эту комнату для гостей. Ричард настаивал, чтобы эта комната была твоей. — Но она слишком большая, – покачала головой Кристен, складывая одежду на маленький столик у дверей. – Эта комната такая огромная, как весь дом. Мне вовсе не нужно так много места. Мне не хотелось бы, чтобы из-за меня было столько хлопот. — Ты ещё говоришь! – резко воскликнула Марси. – Ты не хочешь причинять хлопот! Да ты даже не представляешь, сколько ты доставляешь проблем уже одним здесь своим присутствием! Мы прямо сейчас готовим официальное объявление о выдвижении Бренды в Городской совет. Сюда каждый день приезжают очень важные люди. Обеспечение, разработка стратегии кампании, встречи с журналистами! Неужто ты думаешь, что ты можешь бегать вокруг в чём мать родила, и это не создаст никаких проблем? В глазах Кристен заблестели слёзы. Она сморгнула их: — Ни я, ни Ричард ничего не знали об этом. Мне просто нужно было жильё, и Ричард предположил, что Бренде будет полезно провести немного времени с кем-то с пляжа. Может быть, чтобы она поняла, что мы не извращенцы, и не монстры, и не… – она утихла, смахнув слезинку с уголка глаза. – Мы просто люди. И у нас тоже есть чувства. Марси вздохнула и сочувственно улыбнулась. — У всех есть чувства, – мягко сказала она. – Послушай, мне жаль, что она так поступает с тобой. Она сражается, когда вынуждена это делать, но она действительно неплохой человек. Полагаю, ты просто не понимаешь, какая из-за тебя может завариться каша. Благодаря тому, что ты бегаешь тут в таком виде. — Я совсем не пытаюсь никому мешать, – сказала Кристен. Она вздохнула и кивнула в сторону открытой двери: – Скажи, так в чём же всё-таки проблема с Брендой? Улыбка слетела с лица Марси. — Я просто не верю своим ушам! – вскипела она. – Какая у неё проблема? Ты при всех дефилируешь совершенно голая, и у тебя хватает наглости спрашивать о проблемах Бренды? – Марси тряхнула головой. – Ты совсем ничего не понимаешь, Кристен! Совсем ничего! – С этими словами, Марси развернулась и выскочила из комнаты, хлопнув дверью. Кристен упала на кровать, уставившись на дверь. Глаза щипало от слёз: — Я знаю, что многого не понимаю, – пробормотала она. – Может быть, вы обе тоже чего-то не понимаете… Этим вечером Кристен рано отправилась в постель. Приезжала её мать и привезла две сумки чистой летней одежды. Заполнив шкаф, Кристен почувствовала себя гораздо спокойнее, пусть даже она и не собиралась всё это надевать. Она выключила кондиционер и распахнула окно. Свежий ночной воздух наполнил комнату. Какое блаженство было развалиться на мягкой, роскошной кровати! Фланелевые простыни приятно ласкали обнажённую кожу. Утомлённая, Кристен провалилась в глубокий, без сновидений сон, едва погасив свет. Ночью она внезапно вскочила. Сердце колотилось, дыхание было учащённым. Кристен не сразу вспомнила, где она. Светящиеся часы показывали три часа ночи. Ей ничего не снилось, и она терялась в догадках о причине своего пробуждения. Когда дыхание немного успокоилось, Кристен откинулась на спину и вновь закрыла глаза. Почти сразу же ей послышался тихий всплеск за окном. Заинтересовавшись, она сползла с кровати, подкралась на цыпочках к открытому окну и осторожно выглянула. В бледном свете луны она увидела Бренду. На ней был длинный, до земли белый махровый халат. Бренда очень медленно двигалась вокруг бассейна, останавливаясь время от времени, чтобы попробовать воду ногой. Она обошла весь бассейн, а затем остановилась и распустила пояс. Халат соскользнул с её плеч. К разочарованию Кристен, под халатом на ней оказался тёмный цельный купальник. Кристен казалось, что в такой час в собственном бассейне даже Бренда может захотеть искупаться голышом. Бренда тихо опустилась в воду и поплыла вдоль бортика. Она скользила очень быстро, плавно и бесшумно, делая круг за кругом. Кристен насчитала более десятка кругов. Она уже хотела вернуться в постель, когда Бренда, наконец, вышла из воды. Взяв полотенце, она принялась вытираться, а затем снова облачилась в свой халат. Бросив последний взгляд на бассейн, Бренда скрылась в доме. Кристен, мучаясь угрызениями совести из-за того, что подглядывала, всё так же на цыпочках, отошла от окна. Минутой позже из коридора послышались шаги Бренды. Она прошла мимо двери Кристен, направляясь в свою комнату. Кристен легла в кровать, закрыла глаза и попыталась уснуть. Последнее, что донеслось до её слуха – слабый звук. Настолько слабый, что она не была уверена, что ей не показалось. Приглушённые толстой стеной, из соседней спальни ей послышались жалобные всхлипывания Бренды. |
||
| drug3 | ||
|
Глава 2. День открытия пляжа. На стоянке было занято уже не менее тридцати мест – легковые автомобили, грузовички, трейлеры, фургоны, не считая мотоциклов. Вокруг машин суетились люди всех возрастов с сумками для пикника, термосами, покрывалами. Две или три женщины ходили обнаженные по пояс, а один парень стоял полностью голый, если не считать пробкового шлема на голове. Кругом слышались разговоры и смех. Какой-то мужчина вытащил из багажника своей машины большую упаковку со льдом и раздавал всем желающим холодные напитки. Кристен показалась, будто она присутствует на встрече членов незнакомой ей семьи. В воздухе витала атмосфера праздника. Казалось, все знают друг друга и радуются, словно на встрече старых друзей. Кристен, глядя себе под ноги, сосредоточенно пересекла стоянку, направляясь прямо к ступенькам, ведущим на пляж. В левой руке она несла пляжную сумку. Сумка, раскачиваясь, с каждым шагом ударялась об её ногу. — Кристалл! Эй, Кристалл, – послышался чей-то голос. Голос был столь настойчив, что Кристен обернулась на крик. – Эй! – она заметила мужчину, машущего ей. Кристен улыбнулась и направилась к нему. Мужчина стоял около машины. Сквозь лобовое стекло она заметила на переднем сиденье светловолосую девушку. — Привет, Пол! – обрадовалась она. – Привет, Мария! Приятно увидеть знакомые лица! Вы были здесь в субботу. Пол улыбнулся, театрально выставив грудь: — Такого парня, как я трудно забыть, верно, Кристалл? Кристен рассмеялась: — Наверно, наверно! Но, полагаю, у меня просто хорошая память. Пол ударил себя рукой в грудь и, с видом оскорблённого достоинства, обратил взор в небо. — А меня зовут Кристен, а не Кристалл, – добавила Кристен. Пол воззрился на неё с недоумением, а затем расплылся в улыбке: — Да, верно, Кристен. Такое красивое имя. — Но не такое красивое, как Кристалл, верно? – лукаво улыбнулась Кристен. — Кристалл тоже красивое имя. Очень красивое, – ответил Пол. Он дерзко окинул её взглядом с головы до ног и широко улыбнулся. – Но Кристен красивее во всех отношениях. Думаю, что мне просто не верится, что я познакомился с настоящей Кристен. Такие, как ты встречаются очень редко, и потому представляют исключительную ценность. Кристен покраснела и неловко поёжилась от столь откровенной лести: — Красивые слова. Она обратила внимание, что многие мужчины смотрят на неё подобно Полу, словно раздевая глазами, хотя в этом месте, это могло показаться странным. Очень скоро она действительно окажется раздетой, и Пол, как и все они, смогут по-настоящему её рассмотреть. Она бросила взгляд на Марию, которая сидела, опустив глаза, словно задумавшись. — А ты умеешь подольстить, Пол, – заметила она. — Эй, малышка, это просто правда, – ответил Пол, с улыбкой делая шаг ей навстречу. Кристен попятилась. В этот момент из окна машины высунулась голова Марии. — Я помню твоё имя, Кристен, – произнесла она. Пол, нахмурившись, хлопнул ладонью по крыше: — Эй, заткнись там и давай, раздевайся, – прикрикнул он. Затем, наклонившись, заглянул в машину. – Смотри, ты даже и не начинала ещё! Мне что, чёрт побери, всякий раз придётся тебя уговаривать? — Прости, – робко сказала Мария и неуклюже взялась за пуговицы на блузке. — И когда ты уже повзрослеешь? – бросил Пол. — Эй, это не очень красиво, – вмешалась Кристен. Пол поднял на неё глаза и заулыбался. — A! Иногда мужчине требуется дать своей старушке пинок под зад, чтобы показать ей, как он о ней заботится, – весело ответил он. Кристен стояла молча, внимательно глядя на него. Пол так же пристально посмотрел на неё в ответ, а потом, отвернувшись, опять хлопнул по крыше автомобиля, – Господи, тут что, вообще ни у кого не осталось чувства юмора? – пробормотал он с досадой. Мария, тем временем, расстегнула блузку и стащила с себя чёрный лифчик. Она снова высунулась из машины: — Я в порядке, Кристен. Честно. Кристен посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на Пола. — Хорошо, – кивнула она. – Было приятно снова увидеть вас обоих, но мне пора спускаться. Приятно провести день! – Она сделала несколько шагов в сторону, но вдруг остановилась, и вернулась обратно. На её лице была улыбка: – Хороший спектакль. Пол кивнул, а Мария с улыбкой помахала ей. Кристен развернулась и пошла по стоянке. Рядом со ступеньками стоял припаркованный чёрный, тронутый ржавчиной фургон. Приближаясь, она беззаботно разглядывала его. Тонированные окна фургона не пропускали свет, но, подойдя ближе, она заметила, что на месте водителя кто-то есть. Ей это удалось только благодаря тому, что человек в машине шевельнулся, повернув голову. Из любопытства она всмотрелась в тёмные окна. До фургона оставалось не более четырёх или пяти автомобилей, как вдруг его двигатель с рёвом ожил. Кристен едва успела отпрыгнуть в сторону. Фургон ринулся вперёд и со скрипом шин, помчался прочь. — Тупой сукин… – вскрикнул Пол. Он подхватил с земли камень и швырнул его вслед пронёсшемуся мимо фургону. Люди бросились врассыпную. Автомобиль накренился на повороте, гравий брызнул из-под колёс. Чёрный фургон свернул на дорогу, выходящую на шоссе и, оставляя за собой шлейф синеватого дыма, скрылся за деревьями. Пол с Марией бросились к Кристен. На Марии оставались только чёрные трусики от бикини и белая развевающаяся блузка. Её тугая обнажённая грудь подпрыгивала на бегу. — Кристен, с тобой всё в порядке? – подбегая и еле переводя дыхание, воскликнула Мария. — Этот идиот мог убить кого-нибудь! – возмущённо кричал Пол, глядя на дорогу, где исчез фургон. — Кто-нибудь знает этого парня? – спросила Кристен. – Похоже, он здорово торопился. — Нет, мне этот фургон незнаком, – покачал головой Пол. – Он уже стоял здесь, когда мы приехали. Я не знаю, кто в нём был. — Эй, Мария, а ты в порядке? – внезапно встревожилась Кристен. В глазах Марии стояли слёзы. — Мне нужно было обуться, – пробормотала она, морщась. – Я, кажется, поранила ногу. – Она ухватилась рукой за Пола и подняла одну ногу. Ступня была расцарапана, и из неё сочилась кровь. – Не надо бегать босиком по асфальту с бетоном, если не хочешь пораниться, – сказала она, сжимая зубы. – Было бы не так страшно, случись это в конце лета, а не в самом начале сезона… — Тебе нужно промыть рану и продезинфицировать, – забеспокоилась Кристен. — У нас есть аптечка в машине, – сказала Мария. – Надо пойти, взять. Увидимся внизу на пляже, хорошо? – Мария повернулась и, явно превозмогая боль, поковыляла к машине. Пол несколько секунд смотрел вслед удаляющейся Марии. Затем повернулся к Кристен: — Уверена, что с тобой всё в порядке? Этот парень, похоже, просто псих. — Со мной всё хорошо, – ответила Кристен. – На мне ни царапины. Может, тебе стоит лучше позаботиться о Марии? — А, ничего страшного! – отмахнулся Пол. – Она всем кажется такой кроткой и тихой, но она может о себе позаботиться. — Надеюсь, что может, – проговорила Кристен, заметив, как Мария остановилась передохнуть, а затем опять похромала дальше. – Ну, вот что. Мне нужно идти, а ты пойди и помоги Марии, вне зависимости, нуждается она в этом или нет. Договорились? Павел пожал плечами и кивнул. — Ну и отлично. Полагаю, я скоро увижу вас обоих внизу, – Кристен развернулась и начала спускаться по лестнице. Спуск по крутой каменистой тропе сейчас показался ей намного легче. Кристен видела, как волны накатывают на белый песок. Бегущие волны очаровали её. Это было похоже на ровный и неторопливый пульс самой Земли. Море омывало этот берег миллионы лет, задолго до того, как здесь появились люди. Улыбка играла на лице Кристен. Враждебность и страх, так отравляющие жизнь многих людей, казалось, обходят пляж «Чёрный нож» стороной. Это место было вне суеты. У подножия утёса, когда щебень и камни остались позади, Кристен на минутку задержалась, чтобы снять кроссовки и носки. Она шла босиком по белому мягкому песку к спасательной станции. Зайдя в открытую дверь, Кристен остановилась в недоумении. Офис был пуст. Дверь в раздевалку была открыта, внутри горел свет. — Бет, ты здесь? – позвала Кристен. — Да, секундочку, – отозвалась та, а минуту спустя Бет, полностью голая, вышла из раздевалки. – Привет, – широко улыбнулась она. – Готова к открытию пляжа? Неожиданно Кристен почувствовала прилив крови к щекам. — Кристен, ты покраснела! – тут же заметила Бет. – Ты же не трусишь перед открытием? — Со мной всё будет в порядке, – ответила Кристен. – Но это словно дежа-вю. Всё в точности, как субботу, когда мы впервые встретились. — Мне самой надо стыдиться, – Бет сверху оглядела своё голое тело. – Ходить каждый день в одной и той же коричневой форме… Это не изящно. Кристен засмеялась, но всё же не смогла побороть захлестнувшую её волну эмоций, вызванную воспоминанием о её первом появлении на «Чёрном ноже». С того дня прошло уже довольно много времени, а в ней до сих пор боролись противоречивые чувства. Одно из них призывало её отвернуться, в то время как глаза притягивало, словно магнитом. Бет же, напротив, не проявляла и тени беспокойства, когда кто-то её разглядывал. Кристен не могла понять, как так Бет может совершенно не стесняться. Гладкие плечи, тонкие, но сильные руки, упругая грудь, подтянутый живот, слегка изгибающийся от пупка к аккуратно подбритым каштановым волосам на лобке, узкая талия, переходящая в округлые бёдра, круглая попа, длинные стройные ноги, даже ухоженные пальцы на ногах – каждая частичка её тела была доступна любому, кто захотел бы посмотреть. Но Бет выглядела совершенно беззаботной. Собственное тело Кристен, казалось, зудит от тревожного ожидания, что ей придётся зайти в раздевалку, полностью раздеться и оставить там одежду до самого конца дня. Она уже сама считала себя нудисткой, но когда ей приходилось оставаться голой – особенно на пляже, понимая, что все её видят – возбуждающе тёплая волна поднималась от низа живота, проходя через всё её тело. Солнце припекающее кожу, движение ветра, даже ощущение, когда она при ходьбе задевала рукой бок или бедро – Кристен чувствовала собственную наготу каждой клеточкой. Это не было неприятно, но это было так сильно. Она не понимала, как Бет и все остальные могут относиться к этому так спокойно, в то время как внутри неё словно бушевало пламя. — Бет, я просто подумала, что никогда не видела тебя в одежде, – сказала Кристен. – У тебя вообще есть одежда? Бет рассмеялась: — Вот глупая! Конечно, есть. Я даже тебе в субботу предлагала воспользоваться ею, когда тебе не в чем было вернуться домой, помнишь? Я просто не одеваюсь тут, внизу. Кстати говоря… — Я знаю, – вздохнула Кристен. – Дресс-код. — Это строго обязательно, как тебе известно, – сказала Бет с улыбкой. — Да, я слышала, – ответила Кристен, делая шаг в сторону раздевалки. – О, ты не могла бы… — Буду рада помочь тебе с твоим кремом, – не дала ей закончить Бет. – Или можешь попросить Джорджа, – тут же добавила она. – У него пальцы волшебника, – она подняла руки и пошевелила пальцами. — Пальцы волшебника, – расхохоталась Кристен, закатив глаза. – То, что мне нужно! – Она сделала ещё пару шагов. Поравнявшись с Бет, она наклонилась и шепнула ей на ухо: – В самом деле, зачем жевать гамбургер, если можно заказать деликатес из филе? – она хихикнула. Бет недоумённо взглянула на неё, а затем в её глазах что-то мелькнуло. Кристен даже испугалась, когда Бет разразилась громким хохотом. — Ты просто ещё не знакома с филе, приготовленное из хот-дога, – сквозь смех проговорила Бет. – Ты такая ещё девочка! Тебе многое предстоит узнать. Смех Бет оказался заразительным. — Я имела в виду Дона, – запротестовала Кристен, пытаясь побороть приступ веселья. В глазах Бет мелькнул огонёк: — Я очень хорошо знаю, о ком ты говоришь. Но послушай. Мы не можем весь день заниматься болтовнёй. У нас есть работа, – она зашла Кристен за спину и подтолкнула сзади её руками в сторону раздевалки. – Быстро! Я не собираюсь быть тут единственной голой во всей комнате. — Хорошо, хорошо, – фыркнула Кристен. Продолжая смеяться, она вошла в раздевалку и уселась на скамейку напротив своего шкафчика. Выглянув из дверей, она увидела, что Бет уже погрузилась в свои бумаги. Выдохнув, она с минуту разглядывала замок на дверце шкафчика. Бет почти всегда была занята какой-то бюрократической волокитой, подумалось ей. Было приятно время от времени видеть её смеющейся. Неужто, обременённая обязанностями старшего спасателя, Бет не могла немного расслабиться и просто наслаждаться этим прекрасным пляжем? Протянув руку, Кристен набрала шифр и открыла шкафчик. Она закинула обувь внутрь, и кроссовки упали с шумом и грохотом. Затем она сгребла руками низ своей тёмно-синей футболки и быстро стащила её через голову. Небрежно проведя пальцами по растрёпанным волосам, поправила причёску. Она не надела этим утром лифчик и, ощутив воздух на голой груди, почувствовала распространяющееся по телу тепло. Её мать, среди прочей одежды, принесла ей вчера и бельё. Но утром ей показалось глупым надевать всё это только лишь для того, чтобы дойти до пляжа и сразу снять. Она вытащила из сумки полотенце. Поднявшись, сунула сумку в шкафчик, и аккуратно расстелила полотенце на деревянной скамейке. Она расстегнула пуговицу на шортах такого же тёмно-синего цвета, что и футболка. Затем потянула вниз молнию. Шорты скользнули вниз. Усевшись, она наклонилась и вытащила из них ноги. Решение не надевать трусики далось ей значительно тяжелее, чем решение не надевать лифчик, но сейчас она была рада, что под верхней одеждой на ней ничего не было. По какой-то непонятной причине, мысль, что остальные спасатели могли увидеть её в белье, приводила её в крайнее смущение. Она достала из шкафчика бутылку с лосьоном. Начав со лба и постепенно опускаясь вниз, она принялась натирать им каждый дюйм своей кожи. В предыдущие два дня, проведённые на пляже, она, очевидно, пропустила какие-то небольшие участки, и, хотя серьёзно и не обгорела, но эти места покраснели и сейчас были особенно чувствительными. Ей следовало прислушаться к совету матери – необходимо защитить абсолютно каждый участок обнажённого тела от летнего солнца. Время от времени она поглядывала в открытую дверь. В любой момент кто-нибудь мог войти в офис, и Кристен понимала, что через открытую в раздевалку дверь её отлично видно. От этой мысли её щёки розовели, но она продолжала неторопливо растираться. Когда дело дошло до самых интимных участков, она слегка заколебалась. Два дня назад она пряталась в углу за шкафчиками. Другие спасатели, казалось, не делают различий между частями своего тела. Кристен не хотелось, чтобы они заметили, что она стесняется такой простой процедуры, как нанесение солнцезащитного крема. Она выглянула в комнату. Затем капнула кремом на палец и медленно провела им по узкой канавке между ягодицами. С горящим лицом плеснула лосьона на ладонь и осторожно потёрла чувствительную область между ног. После этого некоторое время неподвижно постояла с закрытыми глазами, набираясь смелости, чтобы опять выглянуть наружу. В комнате, кроме Бет никого не было. Та стояла голая, что-то прикрепляя к доске объявлений. Кристен облегчённо вздохнула. — Бет, я готова, – Кристен вошла в комнату, держа бутылку в руке. – Я не могу дотянуться только до верхней части спины. — Окей, секундочку, – откликнулась Бет. Кристен взглянула на фотографии, которые вывесила Бет. Фотографий было четыре – портреты – мальчик лет десяти и трое взрослых, двое парней и девушка. Каждая фотография была обрамлена узкой чёрной рамочкой. Внизу в белом поле были подписаны имена и даты. — Что это? – спросила Кристен. — Мы делаем это каждый год, – ответила Бет. – На каждой спасательной станции в городе. Это традиция. — Кто они? Бет посмотрела на неё долгим взглядом. — Это люди, погибшие в местах, охраняемых Департаментом Парков и Зон отдыха, – Бет коснулась рукой фотографии мальчика. – Из-за опасных течений пляж Мэйдстоун был закрыт. Несмотря на запрет, семья этого мальчика приехала на пляж, и родители пустили его в воду. На пляже не было спасателей, чтобы помочь им, – Бет указала на другую фотографию. Молодой мужчина. – Этот парень был пьян. Он упал с вышки в одном из бассейнов и получил сотрясение. Он так и не очнулся. Кристен стояла, замерев. — Двое других погибли совсем недавно, продолжила Бет. – Это случилось после выпускного была, в два часа дня, примерно. Они отправились в бухту Хосшу, чтобы поплавать голышом. Там тоже спасателей не было. Кристен медленно выдохнула. Прижав ладонь ко рту, она вгляделась в фотографии. — Мне… Мне кажется, я никогда не понимала, насколько серьёзна наша работа, – её голос дрогнул. — Это лучшая работа в мире, – ответила Бет. – Очень важно, чтобы мы выполняли её хорошо. |
||
| drug3 | ||
|
Глава 3. Люди с пляжа (начало). На пляже «Чёрный нож» были установлены две вышки для спасателей. Кроме того, на самой станции имелось огромное окно, выходящее на море и закрытое деревянным щитом. Щит можно было опустить, и тогда станция превращалась в третий наблюдательный пост. Станция располагалась в самом начале пляжа. Здесь песчаная полоса сужалась, а у воды берег был усеян большими острыми валунами. На этом конце пляжа почти никто не заходил в воду, но, тем не менее, окно всегда было открыто. Для начала, Кристен исполняла обязанности посыльной. Она должна была выполнять всякие мелкие поручения и время от времени подменять других спасателей, наблюдая за их работой. Сейчас она помогала Бет на главной станции, в то время как Джордж с Триной, захватив всё, что было нужно, отправились дежурить на вышки. — Будь моя воля, – сказала Бет, – я бы в каждой точке держала двоих, плюс ещё одного человека на подхвате. Этот пляж слишком большой, и очень оживлённый. Если случится что-то серьёзное, то мы будем просто не в состоянии поспеть всюду, – она пожала плечами. – Увы, не всё в моей власти. Вот почему так важно поддерживать отношения с людьми, которые приходят сюда постоянно – такими как Эрик и Шейла, например. Помнишь их? Шейла по профессии медсестра, а у Эрика острые зрение. Нам нужно знать, на кого мы можем рассчитывать и у кого есть полезные навыки. Такие люди в любое время могут оказать неоценимую помощь. — А что ты скажешь о Поле с Марией? – поинтересовалась Кристен. Она ничего не сказала Бет о своей встрече с ними сегодняшним утром. Бет нахмурила брови. Подумав минуту, она ответила: — На Марию, полагаю, можно рассчитывать, если нужно передать сообщение или ещё что-нибудь. А вот на Пола вряд ли можно положиться. – Она посмотрела на окно, закрытое щитом. – Давай-ка его снимем. Готова? Кристен кивнула: — Я думала, что работать спасателем, это что-то вроде как сидеть на возвышении на стуле, а внизу у твоих ног вьются симпатичные мальчики, – она криво усмехнулась. Они с Бет подошли к окну и встали с разных сторон щита. Нужно было вытащить два толстых металлических болта, и тогда деревянный щит упадёт вниз, открыв окно. Девушки упёрлись в землю ногами, встав подальше от стены. Щит нужно было крепко держать одной рукой, чтобы он не грохнулся на землю. Кристен вытянулась всем телом. — Не такая весёлая работёнка, как ты думала, а? – спросила Бет. – Осторожно сейчас! Эта штука тяжёлая! – она с силой потянула болт со своей стороны. — Вай, тут не до шуток! – воскликнула Кристен, когда массивный щит качнулся в её сторону. Она поспешно перехватила его обеими руками, прижимая к стене и пытаясь удержать изо всех сил. Подняв голову, Кристен пропыхтела: – Выглядит, как из дерева, но, похоже, он сделан из свинца. — Неплохая тренировка, – крикнула Бет. – Только подумай, какой ты станешь сильной после… Внезапно Кристен вскрикнула. Вскинув перед лицом руку, словно защищаясь, она отпрыгнула назад и, перевернувшись, упала на песок. Бет вцепилась в деревянный щит, но она не могла удержать его в одиночку. Щит грохнулся с таким шумом, что затряслось всё здание, а от холма отразилось эхо. Бет развернулась к Кристен. Её глаза метали молнии. — Да что с тобой? – закричала она. – Зачем ты его бросила? Кристен сидела бледная, расширенными глазами уставившись в чистое голубое небо. — Там что-то было, – задыхаясь, произнесла она. Она неуклюже поднялась на ноги и взглянула на Бет. Вид у неё был совершенно беспомощный, словно она видела что-то невероятное. – Что-то чёрное, огромное пронеслось прямо над нами… От яростного взгляда Бет у неё упало сердце, но та внезапно смягчилась. Губы Бет тронула улыбка. Качая головой, она подошла к Кристен и положила руку ей на голое плечо. — Не стоит удивляться всему, что увидишь на пляже «Чёрный нож», – с иронией в голосе произнесла она. – Я хочу тебя кое с кем познакомить, – она мягко развернула Кристен. Примерно в пятидесяти ярдах от них на пляж приземлялся дельтаплан. Дельтаплан был раскрашен в чёрный цвет, и под ним висел голый мужчина. Бет потянула Кристен за собой. — Джонни, из-за тебя у нашей новенькой чуть инфаркт не случился, – крикнула Бет. – Нельзя ли поосторожней? — Простите, я вас не видел, – с извиняющейся улыбкой ответил Джонни, выпутываясь из ремней. – Хотите, чтобы в следующий раз я кричал по-орлиному, или это будет ещё страшнее? Бет рассмеялась. — Джонни, это Кристен. Это её первое лето спасателем. Кристен, познакомься с Джонни Би. Джонни удивлённо вскинул брови, протягивая Кристен руку. — Вообще первое лето? – переспросил он. – Я мог бы догадаться, что ты новенькая по кроличьему хвостику. Но первое лето, и сразу спасателем на «Чёрном ноже»? Сразу решила окунуться в самую гущу, да? Кристен покраснела при упоминании о «хвостике». Вечно эти светлые полоски выдавали её! Она посмотрела на Джонни. Тот улыбался такой широкой и открытой улыбкой, что, казалось, она занимает всё его лицо. Его глаза весело блестели. Джонни Би выглядел счастливейшим человеком, и Кристен поймала себя на том, что, глядя на него, сама не может удержать улыбку. За его спиной висел рюкзак, а на ногах были ботинки на толстой подошве, надетые на шерстяные носки. На шее был аккуратно повязан галстук. Виндзорский треугольный узел располагался прямо под кадыком. Кроме этого, он был совершенно голым. Он был крепко сложен, а кожа потемнела от загара. — А почему в галстуке? – удивилась Кристен. Улыбка с лица Джонни мгновенно исчезла, уступив место выражению ущемлённого достоинства. Он сурово взглянул на Кристен. — Это чтобы все видели, какой я важный, – проговорил он холодно. – На нудистском пляже только одно плохо – нельзя разобраться, кто тут самая главная шишка, – добавил он, ткнув большим пальцем себя в грудь. Растерявшись, Кристен посмотрела на Бет, но та стояла с бесстрастным выражением лица, никак не комментируя столь странное поведение. Кристен опять повернулась к Джонни, но тот снова улыбался, словно ничего и не произошло. — Помедленнее, ты бежишь слишком быстро, – негромко пропел он. — У вас с Джонни есть нечто общее, – сказала Бет. Она взглянула на утёс, возвышающийся над пляжем. – Он ненавидит спускаться по этой тропинке. Кристен перевела взгляд на лежащий на песке дельтаплан: — Но ведь ему потом надо будет взбираться наверх вместе с этой штукой? — А, пустяки! – отмахнулся Джонни. Он сбросил рюкзак с плеч на землю, а затем наклонился и принялся расшнуровывать ботинки. — Это… разве не опасно? – спросила Кристен, рассматривая дельтаплан. Джонни пожал плечами: — Возможно, если ты не понимаешь, что делаешь, – он, наконец, разулся и выпрямился. – Если ты отклонишься слишком далеко вперёд или слишком сильно назад, то ты перестанешь планировать и камнем упадёшь вниз. Полагаю, по-своему это тоже довольно захватывающе, но, как по мне, всё будет кончено слишком быстро. Кристен рассмеялась, с любопытством наблюдая, как Джонни складывает свой аппарат. — Этим утром ты должен сделать, – пропел он ещё строчку. – Бет, не возражаешь, если я возьму свой топор? – вдруг спросил он. — Без проблем, – отозвалась Бет. – Там, где обычно – в углу, за моим столом. Джонни подскочил и кинулся к спасательной станции. — Его топор? – переспросила Кристен. Бет усмехнулась: — Гитару. Он, кстати, довольно неплохо играет. Тебе надо самой услышать. Он играл тут однажды что-то из классики – Вивальди, кажется – и это было настолько красиво, что у меня слёзы навернулись на глаза. — Классическую музыку на гитаре? – изумилась Кристен. Ей опять показалось, что её разыгрывают. — Гитары существовали задолго до Элвиса, – заметила Бет. – В мире полно всего интересного, Кристен. Держи глаза открытыми, уши на макушке, а хвост пистолетом. Тебя ожидает ещё много удивительного. Только не бросай в следующий раз от удивления свою работу. — Прости, – уныло пробормотала Кристен. – Я никогда прежде не видела ничего подобного. Даже не понимаю, как такое могло случиться, – она посмотрела на частично разобранный дельтаплан. Джонни как раз скрылся в дверях станции. — Слушай, мне кажется, мы тут валяем дурака, – сказала Бет. – Пора бы тебе приниматься за дело. Иди и проверь, чем там занимаются Джордж с Триной. Кристен кивнула. В дверях станции появился Джонни. В руках он бережно нёс гитару. — Хотелось бы когда-нибудь послушать, как звучит классическая музыка на акустической гитаре, – сказала Кристен. С неохотой, она повернулась и пошла вдоль пляжа. Песок пружинил под босыми ногами. Утреннее солнце пригревало, а тело обдувал ветерок, напоминая ей о том, чего она и так не могла забыть – что на ней не было совершенно никакой одежды. Пляж ещё не был заполнен, хотя людей было значительно больше, чем рано утром. Гораздо больше людей, которые увидят её обнажённой, чем она могла когда-либо представить. И ещё больше только спускалось со стоянки. Большинство отдыхающих сидели или лежали на покрывалах, впитывая солнце. Кое-кто отваживался зайти в воду. Все были голые или только раздевались. Похоже, нагота никого не волновала. Кристен работала на пляже уже два полных дня и всё не переставала гадать, когда же она перерастёт то состояние, когда каждая клеточка её тела перестанет дрожать от напряжения. Она чувствовала, как с каждым шагом слегка подпрыгивают её соски. Она опустила глаза, чтобы посмотреть, как раскачивается её грудь. Её бёдра плавно покачивались при ходьбе, и она попыталась представить, как это должно выглядеть со стороны. Люди на пляже были привычны к наготе, но она не могла побороть в себе ощущение, что все глаза устремлены именно на неё. К щекам подступил жар. Она не могла повернуть назад, не могла прикрыться. Кристен прикусила губу и, глубоко вздохнув, постаралась выпрямиться. Она смотрела прямо перед собой, не решаясь встретиться глазами с людьми, мимо которых проходила. Джордж дежурил на первой вышке. Он стоял на деревянном мостике, внимательно изучая окрестности. Кристен, приближаясь, посмотрела на него. Её укололо некоторое разочарование. Первые две недели после начала сезона, пока она должна была освоиться, все спасатели трудились семь дней в неделю, в две смены. Кристен работала в первую смену. Джанет, Ричард и Дон попали во вторую. Кристен надеялась пообщаться с Джанет, подругой детства, с которой вновь повстречалась лишь два дня назад. У неё накопилась тысяча вопросов Ричарду, брату Бренды, её загадочной новой соседки. А когда она представляла себя стоящей на мостике рядом с Доном, по её телу прокатывалась горячая волна. Джордж был симпатичным парнем, но не таким, как Дон. Дон был… Да… Впечатляющим. Он когда-то работал моделью, и от него исходил такой магнетизм, которого Кристен никогда прежде не испытывала. Но он работал во вторую смену, а она в первую. Кристен вздохнула. Она приблизилась к вышке. Вышка представляла собой, по сути, деревянную будку, стоящую на столбах. В сторону моря выходил мостик с перилами, а над мостиком был сделан навес от солнца. От земли к мостику поднимался наклонный пандус. Ступив на него, Кристен задрала голову. Джордж, перегнувшись через перила, смотрел на неё, улыбаясь своей блаженной улыбкой. — Привет, – сказала Кристен. — Добро пожаловать на борт, – откликнулся он. Поднимаясь по узкому, но прочному деревянному пандусу, Кристен оглянулась на пляж. Джонни разбирал свой дельтаплан. Вокруг него уже собралась небольшая толпа любопытных. — М-да, уверена, на этом пляже немало странных людей, – сказала она с улыбкой. — Ох, не говори так, – сказал Джордж. – Ты уникальна, но ты не странная. — Забавный парень, – рассмеялась Кристен. – Я говорю о людях, вроде Джонни Би. Джордж тоже взглянул на пляж и кивнул: — Он тоже уникален. А что в нём странного? — Что странного в нём? – иронично переспросила Кристен. – Ох, и не знаю даже! Он слетел на пляж на этом дельтаплане и чертовски меня перепугал. Бет сказала, что он играет классическую музыку на гитаре. А ещё он ходит по нудистскому пляжу в галстуке. Джордж сдвинул брови и утвердительно кивнул. — Окей, у тебя есть основание. Меня тоже слегка бросает в дрожь от людей, которые носят галстуки. — Ты понял, что я имела в виду, – сказала Кристен. — Ну, вероятно, – примирительно отозвался Джордж. Некоторое время он молчал. – Слушай, с Джонни Би всё в порядке. Просто, куда бы тебя ни занесло – даже сюда – везде найдутся люди, которые выворачивают себя наизнанку, лишь бы показаться такими, какими их все хотят видеть. А вот когда ты встречаешь кого-то, кто не выворачивается, как все – то да, к такому нужно немного привыкнуть. Кристен снова посмотрела на пляж. — Немного привыкнуть… – повторила она. — В любом случае, я рад тебя здесь видеть, – сказал Джордж. – Ты не могла бы спуститься и сказать пару слов тем людям, которые лежат на синем покрывале. Видишь их? – Он сделал жест в сторону пары, расположившейся в нескольких десятках ярдов за вышкой. – Разберёшься с ними немного? Я бы и сам мог это сделать, но мне не хочется покидать пост. К тому же я знал, что ты скоро тут появишься. Кристен взглянула на мужчину и женщину, растянувшихся на покрывале. — Что это значит – разобраться? — Они в купальных костюмах, – пояснил Джордж. – Они здесь уже минут пятнадцать или двадцать, но даже не собираются раздеваться. Как я и сказал, я мог бы это сделать и сам, но не хочу уходить с мостика. И мне не хочется ни кричать, ни поднимать шум через мегафон. Возможно, они тут впервые, и не стоит ставить их в неловкое положение. — Ты… Ты имеешь в виду, что нужно подойти к ним и сказать, чтобы они разделись? – испугалась Кристен. — Именно, – подтвердил Джордж. – Будь вежливой и напомни им… – он осёкся, увидев её выражение. – Что? — Я… не могу подойти к паре совершенно незнакомых мне людей и приказать им раздеться догола, – запинаясь пробормотала Кристен. — Не нужно приказывать, – сказал Джордж. – Просто веди себя дружелюбно, и… Кристен, вся бледная, стояла, медленно качая головой. На лице Джорджа промелькнула досада. Кристен даже опешила – Джордж всегда выглядел совершенно спокойным. — Как ты думаешь, кто несёт ответственность за соблюдение дресс-кода на этом пляже? – спросил он. – Если бы ты работала в бассейне или на каком-нибудь другом пляже, то, возможно, тебе пришлось бы просить некоторых людей одеться, не так ли? Это – часть твоей работы. — А что… что, если они откажутся? – прошептала Кристен пересохшими губами. — Если ты попросишь их правильно, они не откажутся, – утешил её Джордж. — А что, если… — Стоп! Забудь об этом, – резко оборвал её Джордж, подняв руку. Затем, глянув на парочку, тяжело вздохнул. – Я разберусь. Ты останься здесь и наблюдай за берегом. Внимательно следи за всеми, кто входит в воду. Ты ведь умеешь плавать, верно? — Конечно, умею… – ответила Кристен. Впрочем, Джордж не дожидался её ответа. Он легко перемахнул через перила и по-кошачьи мягко спрыгнул на песок. Кристен видела, как он направился прямо к людям, лежащим на синем покрывале. Она уныло свесила голову и, положив руки на перила, повернулась в сторону моря. Да что с ней такое? Это был только первый день, её первый день настоящей работы в качестве спасателя. А она уже рассердила Бет, уронив тяжёлый щит. Теперь вот Джордж рассердился из-за того, что она побоялась выполнить такую простую вещь, как пойти и напомнить отдыхающим о правилах поведения. Кристен всхлипнула, сморгнув выступившие на глазах слёзы. Она так старалась, готовилась много лет. Неужели она не подходит для этой работы? Она тяжело оперлась о перила. Деревянные поручни скрипнули. Волны внизу ритмично накатывались на песок. Где-то вдалеке кричали чайки. Высокая волна ударилась о берег, и послышался чей-то визг. Кристен вскинулась. Вытянувшись во весь рост, приподнявшись на цыпочки, она шарила глазами по побережью, пока не заметила в море двух девочек. Те уже стояли по грудь в воде и неуверенно пробирались всё дальше, пытаясь сохранять равновесие в волнах. Они уже смеялись, брызгаясь водой. Кристен улыбнулась, вздохнув с облегчением. Она внимательно огляделась по сторонам. Поодаль, слева от неё, к воде приближался какой-то худощавый парень. На хорошего пловца он был мало похож, поэтому Кристен решила приглядывать за ним, если он войдёт в воду. Она обратила внимание, что в некоторых местах, где волны ударяются о берег, вода вскипает и образует водовороты. В других местах вода, отступая, образовывала стремительные течения. Подсознательно, она мысленно отметила для себя наиболее опасные участки. Взгляд её медленно скользил вдоль береговой линии. Она начала считать – вон там трое, худощавый парень, всё ещё не решавшийся войти в море, ещё два человека вдали, две девчонки, которые продолжали брызгаться и визжать, ещё одна пара рядом. Если в следующий раз она кого-то не досчитается, то будет зорко всматриваться, пока не найдёт всех. Но и за остальными тоже надо присматривать. Кристен с таким усердием всматривалась в море, что совсем не заметила светловолосого мужчину, покуда тот не оказался почти прямо перед ней. Возможно, она бы его и дальше не замечала, если бы тот не обратил на себя внимания щёлканьем фотоаппарата. Она посмотрела вниз и увидела нацеленный прямо на себя объектив камеры. Лицо её вспыхнуло. — Эй, тут нельзя фотографировать! – крикнула она. Мужчина опустил фотоаппарат и насмешливо на неё посмотрел. На нём были тёмные очки. На плече висела сумка для фотокамеры, а на шее висел ещё один фотоаппарат с длинным телеобъективом. Не считая всего этого, он был совершенно голый. — Нельзя фотографировать? Почему же? – спросил он. — Это нудистский пляж, вот почему, – ответила Кристен. Она на минутку отвлеклась, чтобы окинуть пляж взглядом ещё раз. Нельзя было позволить фотографу отвлекать её от дежурства. Мужчина улыбнулся. — Вы тут недавно? – приветливо спросил он. Кристен снова взглянула на него и быстро кивнула. — Да, я новенькая, – в её голосе послышалось нетерпение. – Но это не меняет того факта, что вам следует спрятать вашу камеру. Тут люди голые. — Я заметил, – пошутил человек. – Но вам следовало бы предупредить Бет или Джорджа или ещё кого-нибудь, прежде чем устанавливать новые правила. – Он покосился на Джорджа, который возвращался к вышке. – Этот пляж, как вы знаете, общественное место. Если кому-то не нравится, что я его фотографирую, он может оставаться дома. Джордж с улыбкой смотрел снизу вверх на Кристен: — Вижу, ты познакомилась с местным фотолюбителем. — Он фотографировал меня, и ещё неизвестно кого, – отозвалась Кристен. – Забери у него плёнку, Джордж! Джордж пожал плечами. — Кристен, я не могу. Он прав, это общественное место. Нельзя ему запретить снимать. Любой, кто захочет прийти сюда с камерой, имеет право фотографировать. — Что? – недоверчиво воскликнула Кристен. — Не беспокойся, – ответил Джордж. – Все фотографы на пляже тоже голые. Они ничего не нарушают. — Послушайте, я понимаю, – вмешался человек. – Некоторые люди немного стесняются камеры. Это нормально. Я знаю свои права, но я честное слово не хотел смущать вас. Я не буду вас больше снимать, по крайней мере, сегодня. Договорились? — Более чем справедливо, – поддержал его Джордж. Кристен молчала. — Сколько… Сколько раз вы уже меня сфотографировали? – выдавила она, наконец, после паузы. – Я хочу, чтобы вы уничтожили мои негативы. Мужчина покачал головой: — Нет, на этой плёнке отснят ценный материал. Там не только вы. Я не буду вас больше фотографировать, но я не хочу выбрасывать всё, что уже отснял. Кристен воззрилась на него, а затем в отчаянии всплеснула руками. — И что же мне делать? – воскликнула она. – Поступайте, как знаете! Мужчина с улыбкой смотрел на неё: — Не переживайте! – он повернулся к Джорджу: – Тебе надо было её видеть, Джордж, – указал он на Кристен. – Глаза, словно лазерные лучи. Она будет отличной спасательницей, если научится немного расслабляться, – он взглянул на свою камеру. – Пойду, посмотрю, не попадётся ли мне на этом пляже сюжет для Пулитцеровской премии. Увидимся! Джордж с улыбкой помахал ему: — Удачи! Человек удалился, а Джордж поднялся наверх, к Кристен. — Старик-нудист весьма неплохой фотограф, – сказал он. – Он делает такие фотографии, что даже я на них неплохо выгляжу. — Он снимал тебя… голым? – опешила Кристен. — Ну, не то, чтобы я ему позировал, – ответил Джордж. – Он сделал несколько моих снимков во время работы, и, боюсь, это всё, что на мне тогда было. — И тебе не было стыдно? — Там не было ничего такого, чего бы люди, которые сюда каждый день приходят, не видели бы, – сказал Джордж с недоумением в голосе. Он бросил любопытный взгляд на Кристен. – С тобой всё в порядке? Ты сама не своя сегодня. — Я… я просто не понимаю, как вы можете, – в изумлении сказала Кристен. – Ты и Бет и… наверно большинство людей на этом пляже. Все ведут себя так, словно это… ох-хо… просто обычный день на обычном пляже. «Все вокруг ходят совершенно голые? Ох, я и не заметил!» – она покраснела. – Я что, единственная, которую это слегка смущает? — Смущает? Правда? Мне показалось, что ты слилась с этим пляжем, словно утка с водой. И не ты ли рассказывала, что твои родители были нудистами? — Они привыкли быть нудистами, – возразила Кристен. – Много лет назад. И я не подозревала об этом до прошлой субботы. И… если, может быть, это для тебя просто, то я не росла как нудистка. — Я тоже, – ответил Джордж. – Я никогда в жизни не появлялся голым на людях, пока не получил распределение на этот пляж. Думаю, что из всех спасателей, только твоя подруга Джанет выросла среди нудистов. — Да, но… ты разве не стесняешься хоть иногда? – спросила Кристен. — Может быть, немного. Вначале, когда я только начал здесь работать, – признался Джордж. – Но и только. — Наверно, к этому можно просто постепенно привыкнуть? Видно, что Джорджа уже изрядно утомил этот разговор. Он нахмурился и потряс головой: — Нет, это совсем не так. Это непросто объяснить… Могу я задать тебе один вопрос? Когда ты пришла сюда в первый раз, помнишь ли ты ощущение солнца и воздуха на своём теле? Кристен утвердительно кивнула, улыбнувшись воспоминаниям. — Приятное чувство, правда? Для меня это было так, словно все мои нервные окончания, которые всю жизнь находились под наркозом, вдруг ожили. И я понял тогда, что этот пляж – то место, где мне хочется работать. — Думаю, я понимаю, – тихо отозвалась Кристен. Джордж улыбнулся: — Когда люди говорят, что «привыкли» быть нудистами, я полагаю, что их чувства просто притупились. Но если секрет лишь в том, что ты себя чувствуешь комфортно на нудистском пляже, то в чём проблема? По мне, секрет состоит именно в том, чтобы «не привыкать» быть голым, но кое-что об этом понимать. — Что понимать? – переспросила Кристен. — Я тебе не могу сказать, – ответил Джордж. – В смысле, даже если бы я нашёл подходящие слова, тебе они бы не подошли. Ты сама поймёшь, когда немного себя узнаешь. — Ну, быть может, ты хотя бы подскажешь мне? – настаивала Кристен. Джордж на мгновение задумался, сосредоточенно потирая подбородок. — Я попытаюсь, – сказал он, наконец. – Не могла бы ты отойти назад на пару шагов? А потом, пожалуйста, повернись лицом ко мне. Кристен, с любопытством, подчинилась. Джордж также отступил назад, упершись спиной в перила. — Не могла бы ты опустить руки по бокам или заложить их за спину? – попросил он. Кристен покраснела. — Хорошо, – неуверенно проговорила она, пряча руки за спиной. Джордж пристально всмотрелся в её глаза. Затем закрыл одной рукой левый глаз. Постояв так несколько секунд, он опустил руку, поднял другую и закрыл правый глаз. Кристен растерянно улыбалась. Взгляд Джорджа медленно скользил вниз по её телу. Его глаза не пропускали ни единой линии, ни одного изгиба, словно он искал что-то на ней. Лицо Кристен пылало, но ей было интересно, что он будет делать дальше. Она терпеливо стояла, выжидая. Выглядело это так, будто он не видал её уже всю до этого. Джордж стоял такой же голый, как и она, поэтому Кристен воспользовалась удобным случаем, чтобы хорошо рассмотреть его самого. Телосложением Джордж не мог сравниться с Доном, но следовало признать, что он был красивым парнем. Его тело было подтянутым, стройным и мощным. Она вспомнила, как он несколько минут назад легко перепрыгнул через перила и изящно приземлился на песок. Сейчас она любовалась чётко очерченными мускулами на его руках, ногах, на груди, животе… Внезапно Кристен почувствовала возбуждение. Ей стало стыдно. Она вскинула глаза. Джордж продолжал рассматривать её с такой тщательностью, которая, казалось, совершенно не соответствует представлению о естественности наготы на пляже. Жар со щёк Кристен распространился по всему телу. — Хватит, достаточно! – резко выдохнула она и отвернулась. Одну руку она, не удержавшись, прижала между ног, а вторую вздёрнула, прикрывая грудь. – Достаточно, – повторила она. — Я не обидел тебя? – спросил Джордж. — Нет. Конечно же, нет, – ответила она. Джордж улыбнулся: — Я так не думаю. Хорошо, рад тебе сообщить, что ты вся здесь. Целиком и полностью. Ничего не потерялось. Кристен бросила на него раздражённый взгляд: — Ничего, кроме моей одежды, ты хотел сказать? — Нет, это не то, что я хотел сказать, – в глазах Джорджа читалось сильное волнение. – Гляди, с планеты, откуда я родом, у людей нет отсоединяющихся частей. Вот я и не мог поверить, что ты могла оставить какую-то из своих частей в шкафчике. Это и есть Кристен – настоящая Кристен – здесь, передо мной. Кристен, всё ещё красная, осмотрела сверху вниз своё тело. — А в конце дня, когда ты вернёшься в раздевалку и оденешься, ты не превратишься из неполноценной в полноценную, – добавил Джордж. – Ты уже полноценная. Когда ты одеваешься, ты остаёшься собой, плюс одежда. Кристен с любопытством взглянула на него. — И всё? После всей этой чепухи, это всё? Это же очевидно, не так ли? Джордж пожал плечами: — В самом деле? А мне показалось, что я раскрыл самую суть. Кристен рассмеялась, покачивая головой: — Нет, прости. Джордж выглядел огорчённым. — Ф-фух. А для Бренды, ты думаешь, это тоже очевидно? Просто я иногда задумывался о ней. А, для всех тех людей, которые поддерживают её усилия по закрытию пляжа, ты думаешь, это тоже очевидно? А всегда ли это очевидно для тебя, когда ты находишься не на пляже? После того, как ты пообщаешься месяц-другой с Брендой, будет ли это для тебя всё так же очевидно? Кристен уставилась на него. — Это… хорошие вопросы, – пробормотала она. Она ещё долго размышляла над словами Джорджа. Пока Джордж объяснял ей, как пользоваться рацией, она внимательно его слушала, но мысли её вились вокруг событий прошлого вечера, когда она ощущала себя неполноценной, оставшись совсем без одежды по милости Бренды. Джордж также показал ей мегафон, действующий от батареек; в представлении Кристен – ещё один символ полномочий спасателя. — Даже если говорить вполголоса, тебя будет слышно очень далеко, – предупредил он. Кристен кивала, а сама не могла выкинуть из головы воспоминание о воплях Бренды, когда та называла её сучкой. Она не могла выкинуть это из головы даже тогда, когда, оставив Джорджа, направилась ко второй вышке, где дежурила Трина. И ещё она думала о своей одежде, оставленной в раздевалке, и от которой уходила всё дальше и дальше. На пляже царило оживление. Приехало не менее нескольких сотен человек, и многие ещё только спускались по тропинке. Люди всех возрастов и разного телосложения гуляли, бегали, смеялись и разговаривали. Все наслаждались прекрасным днём, словно это был самый обычный пляж. Всё большее число людей входили в воду, и Кристен старалась сохранять бдительность, прислушиваясь к каждому звуку. Около продавцов холодных напитков, хот-догов и мороженого собирались небольшие толпы. Торговля велась с громоздких белых металлических ящиков. Как они только умудрились спуститься с ними на пляж по крутой тропинке? Кристен изумлённо качала головой. Сотни совершенно голых людей! Но все, казалось, чувствовали себя абсолютно спокойно, не проявляя ни тени беспокойства. Кристен даже подумала, не обманывают ли её глаза? Она всё ещё размышляла над словами Джорджа, но чем больше она наблюдала за тем, как естественно ведут себя люди, тем труднее ей давалось воспоминание об ощущении, которое она испытала накануне вечером, стоя обнажённой перед Брендой и Марси. |
||
| drug3 | ||
|
Глава 3. Люди с пляжа (окончание). Наконец, она добралась до второй вышки и взобралась наверх. Трина поджидала её с широкой улыбкой во всё лицо. — Ну, новенькая, сознавайся, – она пытливо заглянула Кристен в глаза. – Эксгибиционистка или вуайеристка? — Что? – недоумённо переспросила Кристен. — Давай, – улыбка Трины стала ещё шире. – Что тебе больше нравится – когда ребята на тебя смотрят или самой рассматривать их? — Я… я не понимаю, – пробормотала Кристен. — Ох, ну же! – рассмеялась Трина. – Каждый в глубине души либо эксгибиционист, либо вуайерист. И этот пляж является раем как для тех, так и для других, верно? Щёки Кристен порозовели: — Я… не думаю, что я такая… — Ах ты, боже! Ты отпираешься! – воскликнула Трина. – А знаешь, что это значит? Ты – и то, и другое! Ты и эксгибиционистка и вуайеристка! Вау! Ты, должно быть, сейчас на седьмом небе! Кристен сердито на неё посмотрела. — Вовсе на этом пляже не все такие! Ты и сама знаешь, – огрызнулась она. Трина снова расхохоталась. Её глаза сверкнули. — Ну да, ну да! Ты прелестная девочка. Вся эта шелуха о том, что «нагота – просто совершенно естественна» предназначена для широкой общественности. Но мы-то можем не притворяться! Всем известно, что это из-за секса! Кристен, хмурясь, потрясла головой. — Это неправда, – проговорила она. – Ты сейчас говоришь, как Бренда! Трина, хохоча, хлопнула себя ладонью по лбу: — Как Бренда? Оооо, вот, значит, как! Бренда просто… – внезапно её смех оборвался. – Святое дерьмо! – бросила она. Затем, кивнув, сказала: – Прости, пожалуйста, – она отстранила Кристен и сбежала с вышки на землю. Кристен пару секунд стояла в растерянности, а затем бросилась за ней следом. — Ларри! Дьявол тебя побери! – кричала Трина на какого-то парня, прогуливающегося вдоль воды. – Если тебя кто-нибудь сфотографирует с одной из тех прогулочных яхт, то пляж тогда точно закроют! Кристен остановилась рядом. В полном недоумении она переводила взгляд с Трины на Ларри и обратно. — Но это же вполне естественно, – запротестовал Ларри с оскорблённым видом. — Да, даже чересчур, – заявила Трина. – Тут это неприемлемо! Люди сюда приходят семьями, насколько тебе известно. Ларри потупился. — Это непроизвольная реакция, – начал оправдываться он. – Что я могу поделать? — Глупости! – воскликнула Трина. – Я не идиотка, Ларри. Если ты не можешь себя контролировать, я позову пляжный патруль, и они тебя выгонят. Ларри расставил ноги, упёр руки в пояс и с вызовом посмотрел на Трину: — Это была бы свободная страна, если только не … Внезапно Кристен испустила сдавленный вопль, зажав рукой рот. Жутко покраснев, она поспешно отвернулась. — О, боже! – выдохнула она. – Я и не заметила!.. Трина бросила на неё быстрый взгляд. — Я не заметила! – повторила Кристен пытаясь подавить приступ смеха. Трина принялась хохотать. Ларри озадаченно смотрел на двух смеющихся девушек. — Она вообще этого никогда не видела! – давилась от смеха Трина. – Ты теряешь время, Ларри. Ты просто тратишь время зря. Ларри залился краской и, ссутулившись, пошёл прочь. — Ларри! – со смехом окликнула его Трина. – Ляг на своё покрывало на живот и лежи так, пока не возьмёшь себя в руки, понял? Ларри хмуро кивнул, прикрываясь обеими руками. — Понял, – пробормотал он, направляясь к покрывалу. — Ну, теперь он будет следить за собой, – шепнула Трина Кристен. Она сгребла свои золотисто-каштановые волосы руками и, потянув их, широко открыла рот, словно кричала. – Спасателем быть так весело! – добавила она. Кристен, всё ещё пытаясь успокоиться, глянула на удаляющуюся фигуру Ларри. — И часто здесь такое происходит? — Не очень, – негромко ответила Трина. – Тут много всяких с причудами, но, как правило, люди понимают, как нужно себя вести. — Он не опасен? Трина покачала головой. — Нет, Ларри не опасен, хотя иногда и выводит. Тебе может показаться, что пляж, где все ходят голыми, прекрасное место для эксгибиционистов, но я полагаю, что это не так. Думаю, его главная проблема в том, что он просто не умеет наслаждаться свободой, которая у него есть. Он не чувствует себя счастливым, если у него нет возможности преступить дозволенную грань, и страдает, когда мы вынуждаем его оставаться за чертой. Но после полученного предупреждения, он будет держаться в рамках. Тут полно всяких – эксгибиционисты, вуайеристы, прочие бунтари просто ради бунта. И, конечно же, множество совершенно нормальных и приятных людей. Все вместе. — А мне показалось, ты говорила, что все либо эксгибиционисты, либо вуайеристы, – вставила Кристен. Трина рассмеялась: — Держу пари, Ларри так и считает. Возможно, в какой-то мере, это и верно – кто знает? Но, думаю, большинство людей здесь… – Трина запнулась, подбирая слова. – Думаю, что большинство просто хочет дышать свободно, понимаешь? Они приходят сюда, и повседневные заботы, которые давят на них, кажутся далёкими, словно за миллион миль отсюда. Девушки приблизились к вышке. — В некотором смысле, даже хорошо, что встречаются такие люди, как Ларри, – сказала Трина. – Мы, большей частью, занимаемся лишь тем, что раздаём аптечки или помогаем кому-нибудь в случае солнечного ожога. Слава богу, по-настоящему героических моментов случалось не так уж и много. Самое трудное в нашей работе – не потерять чувство бдительности. Люди, вроде Ларри, держат нас в тонусе. Только не говори ему об этом. — Не скажу, – хихикнула Кристен. — Так ты пока в запасе? – спросила Трина. – Значит, я могу передохнуть? — Да, – согласилась Кристен. – Но, кроме этого, я надеюсь научиться у тебя чему-нибудь. Трина заулыбалась: — Мне следует поделиться с тобой своими дурными привычками? Знаешь, чего мне сейчас действительно не хватает? Ужасно, ужасно, ужасно хочется мороженого. — Да, денёк жаркий, – согласилась Кристен. – Я, пока шла к тебе, видела несколько продавцов мороженого. Трина вытащила деньги из маленького рюкзачка. — Ты заметила этого парня с длинными чёрными волосами, собранными в хвостик? – Трина указала на одного из продавцов. – Тут многие продают фруктовый лёд, мороженое и прочую ерунду, но у этого всё особенное. Он делает такое сливочное мороженое – с сиропом, фруктами, орехами – словно не из нашего мира. Можешь верить или нет. Я мечтала о его мороженом с конца прошлого сезона, – она сунула деньги Кристен. – Скажи ему, что это для меня. Он знает, как я люблю. И себе возьми тоже. Ты должна попробовать, чтобы поверить. — Ва! Спасибо, – Кристен взяла деньги. – Я уже не ела мороженое с горячим сиропом несколько лет, наверное. Она сбежала по лесенке на песок. Многие люди улыбались ей, кивая, когда она пробегала мимо. Она весело отвечала им. Лишь на полпути она поняла, что ей придётся пройти через самый многолюдный участок пляжа. Над её головой пролетела фрисби. Она отвлеклась и чуть не столкнулась с очень полной женщиной, спешащей в воду. — Ой, простите, – извинилась Кристен, отступая в сторону. – Я смотрела в другую сторону. — Ничего страшного, – улыбнулась женщина. Она указала на себя: – Ты бы просто отскочила от меня в сторону. Во мне веса достаточно на двоих, – она хохотнула и, подмигнув, двинулась дальше. Кристен мгновение смотрела ей вслед, поражённая такой раскрепощённостью. На пляже «Чёрный нож» всё было как-то необычно, подумалось ей. Что-то помимо того, что все голые. На любом другом пляже можно было в изобилии встретить важно разгуливающих мужчин и изящных женщин. Завсегдатаи образовывали свою группу, задавая тон. А здесь, практически все выглядели спокойно и дружелюбно. Дружелюбие каждого к каждому. Лишь немногие – возможно, новички – выглядели напряжённо и слегка нервничали. Но и они тоже улыбались, а их глаза волнительно светились. Глаза Кристен округлились, когда она приблизилась к лотку с мороженым. На земле было растянуто большое бело полотно. В ряд стояли пластиковые, плотно закрывающиеся ящики. В них, находились, дымящиеся от искусственного льда, картонные упаковки с ванильным, шоколадным и клубничным мороженым. В ящичках поменьше находились различные экзотические добавки. В блестящей металлической стойке стояли стеклянные ёмкости с наполнителями – шоколад, карамель, фруктовый сироп, а также орехи, вишнёвый ликёр и ещё неизвестно что. Кристен поразилась, представив, сколько нужно было приложить труда, чтобы спустить всё это на пляж. И ещё её удивила абсолютная чистота, несмотря на песок кругом. Несколько футов в стороне, на металлической подставке пыхтел чёрный чайник. Он подогревался при помощи яркого солнечного луча, сфокусированного с помощью линзы, укреплённой на кронштейне. Странная установка, похоже, работала. Кристен вдохнула тёплый воздух, насыщенный ароматными запахами. — О-о-о, так нечестно! – пошутила она, обращаясь к продавцу. – Вы пользуетесь отсутствием закона, запрещающего наполнять воздух такими чарующими запахами, чтобы привлекать покупателей. — А-а, хот-фадж? – расплылся в улыбке мужчина. – Неплохо пахнет, не так ли? Моё фирменное! – он простёр руку над разложенным на брезенте мороженым. Кристен обратила внимание, что на мужчине было белое полотенце, туго обмотанное вокруг бёдер. Она с беспокойством оглянулась – может быть, нужно сказать, чтобы он его снял? Прикусив губу, она решила ничего не говорить и ещё раз глубоко вдохнула ароматные испарения. — Никогда не видела ничего подобного, – сказала она. – По крайней мере, не на пляже, – она поёжилась. – Знаете, я собиралась быть паинькой этим летом – правильно питаться, заниматься спортом, – она покачала головой, вздохнув. – Две порции мороженого, пожалуйста. Мне обычное – просто ванильное и сироп. А второе для Трины, спасательницы. Она сказала, что вы знаете, что она любит. Улыбка на лице мужчины стала шире, он кивнул. — Да, совершенно верно, – подтвердил он. Он взял металлическую лопатку и приподнял крышку одного из контейнеров. В другой руке у него появились два бумажных стаканчика. – Трина любит всё сразу – орехи, взбитые сливки и с вишенкой наверху, – он аккуратно заполнил стаканчики мороженым. Затем закрыл холодильник и повернулся к чайнику. Когда он приподнял крышку, Кристен не смогла сдержать слабый стон, от сладкой ароматной волны, ударившей ей в нос. Мужчина довольно ухмыльнулся. Затем зачерпнул горячий сироп ковшиком с длинной ручкой и осторожно полил им одну из порций. – Это тебе, – протянул он мороженое Кристен. – Можешь попробовать. Возьми ложечку, – и он принялся за порцию для Трины. Кристен слегка покраснела, смутившись, что её нетерпение было так очевидно. Она вытащила из коробочки пластмассовую ложечку и, ковырнув мороженого, сунула её в рот. — Ох, это замечательно! – воскликнула она. — Разве ж кто-то сомневался? – отозвался мужчина, заканчивая порцию для Трины. – Настоящее произведение искусства, если можно так выразиться. – Он воткнул в мороженое ложечку и протянул его Кристен. — Спасибо, – подала она ему деньги. Горячий шоколад потихоньку стекал вниз, подтапливая холодное мороженое. Продавец расстегнул чёрную кожаную сумочку и выудил из неё сдачу. В этот момент Кристен заметила, что её собственное мороженое начинает таять, вытекая через край стаканчика. Руки у неё были заняты, поэтому она поднесла стаканчик к губам и слизнула сладкий ручеёк. — Сдача, – протянул ей деньги продавец. Кристен неуклюже возилась, пытаясь не уронить мороженое. Продавец рассмеялся: – Иногда не очень удобно без карманов? Наконец, Кристен справилась и со сдачей и с двумя порциями мороженого. — Спасибо, – торопливо сказала она. Она развернулась, чтобы бежать обратно и тут же врезалась в спину какого-то высокого мужчины. Человек от неожиданности громко ойкнул, но его заглушил вопль Кристен. Всё мороженое размазалось по ней. Жидкое месиво из горячего шоколада, сливок, орехов медленно капало с её груди, стекая по животу. — Ой, фу! Фу! – вскричала она. Она попробовала пальцами соскоблить с себя всё это, но только испачкала руки. Мужчина обернулся. — Ой, это опять ты! – удивился он. Кристен подняла глаза. Перед ней стоял светловолосый фотограф в тёмных очках. На нём болталось два фотоаппарата и сумка. – Хочешь, я найду добровольцев, которые помогут слизать всё это с тебя? – весело предложил он. Кристен метнула в него ледяной взгляд. – Прости, – смутился он. На его лице появилось выражение угрызений совести, – Тут недалеко есть душ, – сказал он, указывая на строение рядом. Кристен заметила, что они оказались в центре всеобщего внимания. — Хорошо, спасибо, – сухо отозвалась она. Её лицо пылало. Она направилась в душевую. Фотограф держался немного позади. Кристен раздражённо обернулась: – Я сама могу найти, спасибо. — Эй, мне тоже в душ нужно, – крикнул тот. – Ты и меня неплохо припечатала, видишь? – он повернулся. По его спине и ягодицам стекала шоколадно-сливочная масса. – Между прочим, это холодно. — Мне жаль, – ответила Кристен. Они подошли к большому бетонному строению. Кристен мысленно застонала, увидев единственный душ, укреплённый над решёткой со внешней стороны, как раз между входом в мужской и женский туалет. — Что это? – воскликнула она. – Люди должны мыться снаружи? Фотограф с любопытством посмотрел на неё. — Дамы вперёд, – произнёс он. – Мне нужно где-то положить мою технику. Нельзя, чтобы она намокла. Кристен смотрела, как он удаляется, осторожно придерживая фотоаппараты, затем бросила взгляд на себя. Липкая масса стекала вниз по телу. Она брезгливо сморщила нос, а затем взглянула на душ, блестевший на солнце. Повернувшись, она посмотрела на пляж. Сотни людей могли совершенно беспрепятственно смотреть, как она моется. С глубоким вздохом, Кристен открыла воду и шагнула вперёд. Она даже зажмурилась от мучительного чувства, что все на неё смотрят. Тёплая вода струилась по телу. Медленно, она начала тереть руками грудь и живот. Сладкая масса легко смывалась. Фотограф издали наблюдал за ней. Невольный вздох восхищения слетел с его губ. Солнечный свет играл в волосах Кристен. Обнажённая девушка стояла в ослепительном ореоле, образованным мириадами водяных капель. Руки его непроизвольно потянулись за камерой. Он обещал не снимать её. Он продолжал смотреть, не смея вздохнуть. Но он сохранит эту картину. Она сохранится в его памяти на всю жизнь! |
||
| andrey40 | ||
| как я уже писал после того случая в Николаевке жена перестала носить нижнее бельё. Через три дня взяла она две недели выходных . И я решил отправить отдыхать жену и дочку , взял ключи от домика у своих знакомых. У них домик на берегу азовского моря в почти безлюдном посёлке в ленинском районе Крыма. От домика до моря там километра полтора и красивые пустынные песчаные пляжи. Отвёз их туда сам не мог остаться на работу надо было. Через два дня освободился и поехал к ним , по дроге позвонил что еду . Подъехал их не было ещё не дошли с пляжа. Стою жду под домом ключи у них. Смотрю идут обе голые по посёлку , спрашиваю у жены почему без одежды , а она отвечает что тебе не нравится. Я говорю да нет прикольно но что соседи подумают. А жена и говорит если им не нравится пускай не смотрят. Они тоже не местные домики тут снимают. Я переоделся одел плавки и мы пошли на пляж. Она так и ходила весь отпуск . Мы познакомились с соседями ,они приходили к нам в гости , жена так и ходила голая . Потом и обе соседки стали так ходить. | ||
| Киевлянин | ||
|
Догорая Ирина! Как старый нудист с устоявшейся философией жизни и опытом, хочу кое-что сказать. Ни в коей мере не отрицаю тот факт, что красивое от природы и ухоженное обнаженное тело - достойный объект поклонения. Не отрицаю и тот факт, что любое, даже самое необычное и неординарное, начинание, если оно того стоит - следует делать, не взирая на разные препоны и осуждение общества. Но есть объективные вещи, которые не стоит игнорировать по той простой причине, что это очень небезопасно для самого же человека. У человека, помимо обычной энергии, которую мы получаем с пищей, есть и т. н. "тонкая энергия", о которой (в том или ином виде и интерпретации) говорят все эзотерические учения. Когда эта энергия ориентирована на то, что прямо или косвенно связано с физиологией продолжения человеческого рода, то она называется "сексуальной энергией". А так она тратится на любую человеческую деятельность и поддержание жизненных функций организма. В процессе секса эта энергия тратится в огромном количестве даже в том случае, когда он не приводит к зачатию. Организм ослабляется, хотя если он молодой и здоровый, то это сразу не замечаешь. А вот далее, даже при самых благоприятных обстоятельствах, энергия истощается. Человек просто теряет интерес к жизни, тело быстро старится и поддается болезням. Чужая микрофлора и фауна, которая привычна для своего организма, при передаче другому половым путем может принести неприятные заболевания (если даже они и не смертельны). Я даже не говорю о том, что вероятность появления здорового потомства катастрофически уменьшается. Именно поэтому все основные религия крайне негативно ставятся к неупорядоченному сексу ради удовольствия. Другое дело, что они однозначно связывают это с обнаженностью. Почему-то не рассматривается вопрос о том, что человек просто может по другому и с другой целью реагировать на обнажение. Многолетний опыт организованных нудистов показывает, что можно просто жить и работать нагишом, не связывая это однозначно с сексом. Когда в нудистском центре ходишь голым везде: заходишь в магазин, гуляешь в парке, купаешься, участвуешь в разных культурных мероприятиях, отдыхаешь, купаешься и т. д., то приятные впечатления и ощущения остаются. Пусть не такие острые, как в обычном городе при появлении на улице нагишом, но они есть. А если твоя энергия на высоте и ты ее не тратишь в безмерном количестве направо и налево - этот процесс превращает всю жизнь в удовольствие и радость. Отсутствие стесняющего белья, интимная гигиена и волевое усилие на ограниченное маструбирование делают интимные органы здоровыми, с хорошим тургором (упругостью). А тех, кто увлекается сексом в обычном плане, легко видеть по всяким "отвислостям", покраснениям и другим неэстетичным вещам. Подумайте над моими словами. С уважением, Юрий. |
||
| Киевлянин | ||
|
Про голую Жанну. Восприятия мира человеком всегда лежит в русле тех традиций, к которых человек рос воспитывался. И человек даже не осознает этого, пока не столкнется с чем-то, что резко выходит за эти рамки. А столкнувшись – может на долгое время выйти из себя. И даже память о событии, выходящем за рамки его привычных представлений, время от времени возвращается и будоражит воображение. Существо, надолго выбившее меня из равновесия, я впервые встретил, когда шел в гости к товарищу по институту. Среди новостроек и многоэтажек нашего района был островок, оставшийся с частным сектором. Его не трогали лишь по той причине, что на том месте должна была проходить новая автомобильная развязка перед большим оптовым рынком. Потом строительство резко затормозилось, планы поменялись, а частный сектор так и остался. В одном из частных домов жил мой новый институтский товарищ. Обычно я заходил к нему по улочке справа, а в тот раз решил зайти по левой развилке. На небольшой площадке между разными дворами играла детвора. Все было привычно, кроме одного. Точнее – одной. Вся детвора была одета обычно для жаркого дня – шортики, майки, футболки. Даже просто так, что бы в одних трусиках кто-то бегал, видно не было. Исключение, причем разительное, составлял лишь один ребенок, похожий на девчонку (судя по прическе). На ней вроде бы как ничего из одежды не наблюдалось. Я думал, что мне показалось. Протер глаза, мало ли что? Может трусики телесного цвета или трико какое-нибудь. И тут мяч, в который играли дети, вдруг покатился в мою сторону и девочка побежала мне на встречу. Тут уж я никак не мог спутаться. Она была абсолютно голая (если не считать легких сандалей на ногах)! На вид ей было лет шесть-семь. Причем ребенок довольно крупный. Тело было загоревшим, а поведение таким естественным, что в данной уличной обстановке это совершенно не укладывалось в голове. Вначале я закляк на месте и не хотел никуда уходить. Потом стало вдруг стыдно проявлять открыто свой нездоровый интерес и ноги сами понесли меня дальше. Но пока было хоть что-то видно – я смотрел. Дети, как ни странно, играли в мяч и ничего необычного не происходило. Лишь в моей душе все клокотало. От товарища я узнал, что девочку звали Жана, а ее мать – Ольгой. Семья купила тут дом недавно, но уже успела стать местной достопримечательностью. Хозяин – владелец нескольких торговых точек на местном оптовом базаре. Новый бизнесмен с довольно амбициозным видом, замкнутый. Никто из знакомых к ним обычно не заезжал. Молодая жена (Ольга) практически не работает. Лишь иногда ходит на базар, похоже – для контроля над продажами или еще чем-то. Красивая, очень статная. Летом ходит в каком-то очень легком и коротком халатике. Дом у них закрыт высоким сплошным деревянным забором, так просто не посмотришь, что там делается. Но мой товарищ говорил, что видел Ольгу мельком, когда та открывала калитку и звала дочь. Когда та высунулась из калитки – сверкнули голые плечи и грудь. Вроде как голая была. Я начал потихоньку интересоваться этой семьей. Расспрашивал соседей и всех, кого лишь мог зацепить из тех, кто что-то видел. Увы, узнать довелось очень немного. Девочка Жанна в детсад не ходила. Ее обхаживала мать. В летнее время Жанну иногда видели в платьице, но это было редкое событие – когда надо было выходить в город или куда-то на совсем уж людные места. А в основном девчушку видели только голышом. Играла во дворе с детьми, бегала по улице. Правда, мать никогда не разрешала ей удаляться далеко от дома. Иногда отец увозил дочь на дачу. Самое любопытное заключалось в том, что и в машину она садилась голышом. Видимо в дачном поселке одежда для девочки была еще менее нужна, чем в городе. Даже трусики, которых, кстати, никто никогда на ней не видел. То же и при поездках на отдых в более далекие края. Всякие там надувные шары, круги, игрушки. Но на тело – лишь шлепанцы, в крайнем случае – шляпу или панаму. Вполне вероятно, что какая-то одежда бралась вместе с остальными вещами, но об этом можно было лишь догадываться. Девочку местные так и звали между собой – голая Жанна. Внешне все выглядит вполне реалистично. Но, думаю, каждый знает о детской психологии хоть немного, хотя бы из воспоминаний своего детства. Можно в запале было обнажиться в компании своих сверстников. Но, учитывая предосудительность такого поведения, особенно в разнополой компании, удержаться в таком виде длительное время, тем более – на улице, практически невозможно. И сверстники поднимут на смех, и взрослые осудят. Нужно быть, во- первых: прирожденным лидером компании, во-вторых: абсолютно эгоцентричным человеком. Как я узнал позже – именно такой и была Жанна. Это – настоящий самурай в женском обличии. Жанна вначале игралась лишь у себя во дворе. Потом она познакомилась с подружками из соседних домов и пригласила их поиграть дома. Те, разумеется, были сконфужены вначале. Но Жанна сказала им, что дома она всегда ходит голой и те потихоньку приспособились. Мама Оля вначале надевала халатик, а потом приучила детей к тому, что ходила голой по дому и сама в присутствии детей. Разумеется, ограничиваться лишь территорией своего дома было неудобно. Дети начали играть во дворе в пределах ограды. Интерес к голой девчонке рос и распространялся по улице. Во двор стали заглядывать местные пацаны. Тогда Ольга решительно выгнала всех играть на внешнюю улицу, в том числе и голенькую Жанну. Было много смеха и пристыживаний со стороны и местной детворы, и взрослых соседей. Но, во-первых: это нисколечко не смутило самого ребенка. А во-вторых: на улицу вышла Ольга (разумеется, в халате) и решительно стала осуждать остальных детей (и взрослых), громко и внятно доказывая, что обнаженное тело нужно уважать и относиться к нему с терпимостью и достоинством. Потом она сидела на скамеечке с хворостиной и наводила порядок в том случае, когда кто-то выказывал нездоровый интерес к ее дочери. С тех пор такие прогулки стали регулярны. Когда же жизнь во дворе с голой дочерью вошла в привычное русло – присутствие матери оказалось излишним. Жизнь распорядилась таким образом, что я смог сблизиться с семьей лет через семь-восемь, уже после окончания института. В нашем городе организовался первый официальный нудистский клуб. Я, разумеется, не мог оставаться в стороне от этого события. Пойдя в сауну я увидел знакомые мне лица. Впрочем, девочку я бы не узнал. Жанна весьма заметно подросла. Грудь уже заметно начинала выпячиваться, а волоски на лобке слегка начали обрисовываться. У Ольги лобок был тщательно выбрит, грудь сохранила упругость и привлекательность. Отца звали Игорь. Он был темный, курчавый, слегка полненький и молчаливый. Вместе с тем – в нем чувствовалась сила и уверенность. Меня раздражало раньше и раздражает сейчас тот факт, что многие женские особы в ту же нудистскую сауну приходят в обтягивающих плавках и лифчике. Особенно странно это смотрится на молодых особах со стройной фигурой и упругой небольшой грудью. Но в этой семье все было вполне логично. Лишь Игорь имел обычное для мужчины белье – семейные трусы. Жанну наряжали в хлопковый комбинизончик на голое тело, сапожки и пальтишко (на дворе была зима). Ольга надела на голое тело штанишки, какой-то короткий полуверчик, сапожки и пальто. Один раз, когда на улице бы не по зимнему тепло, Ольга удивила всех тем, что приехала в одном пальто и сапожках. Еще и жаловалась, что нельзя ходить вообще без ничего. Впрочем, ее ведь всегда подвозили на хорошей машине с тонированными стеклами. Летом, на нашем местном нудистском пляже, все всегда с нетерпением ждали приезда нашей семейки. Они всегда чем-то удивляли. То, что Жанна частенько вылазила из машины голенькой, это было почти нормой. Впрочем, подобная норма для ребенка 12-13 лет смотрится весьма пикантно. Но один раз оттуда и Ольга вылезла в том же виде. Впрочем, потом я заметил, что свой халатик она снимала в самой машине. А вот заметить какую-то одежду для Жанны не всегда удавалось. Такое впечатление, что она иногда приезжала в таком виде прямо из дому. Однажды, когда мы всей компанией пошли в городской парк, мои героини продемонстрировали свои оригинальные одеяния. На Ольге был легкий халат, застегивающийся на двух «липучках». Спина и бока были вполне обнажены. Ткань была столь легка и прозрачна, что лишь специальные складки делали невидными (и то лишь при неярком свете) часть ягодиц, лобок и соски грудей. А на Жанне было лишь два легких платочка. Один был обернут вокруг талии и скреплен «липучкою» сбоку. Он открывал большую часть живота и практически не прикрывал ног. А второй платочек просто висел на шее и ниспадал с двух сторон на грудь. Порыв ветра сорвал этот платок и пришлось девчонке бежать за ним метров пятьдесят. Как-то я разговорился на пляже с Ольгой. Меня интересовал, в частности, вопрос: не возникает ли проблем в школе в связи с особенностями Жанны? - О, еще как возникает! Вначале жалобы сыпались одна за одной. То, что Жанна не носит трусиков, это заметили быстро. Я стала доказывать, что каждый человек имеет право на свой образ жизни. У нас в семье не принято носить белье. А для того, что бы не возникало проблем с гигиеной, давала Жанушке маленькое полотенце в портфель. Многие в классе подтрунивали и дразнились, даже стащили полотенце. Но Жанна – очень боевая девка. Она за себя постоять может. В конце концов с ее странностями смирились. Колледж маленький и явных хулиганов нет. А с физкультурой было сложней. Мне пришлось убеждать Жанну в том, что физкультурой не везде можно заниматься голышом. Ну, дома у нас есть хороший тренажер и ребенок, слава богу, занимается регулярно. А на физкультуру пришлось пошить ей легкий костюмчик-комбинезончик. Зимой надевает комбинезончик потеплей, но всегда – на голое тело. А вот с плаванием проблема. На отрез отказывается надевать купальник. Пришлось отказаться от столь важного вида спорта. Впрочем, для школы это не столь уж важно. Слышала я, правда, что когда-то она все же умудрилась купаться вместе со всеми в бассейне в своем привычном «голом костюме». Но после серьезного предупреждения эта лафа кончилась. А так пока проблем особых не возникало. - А как на счет обычного курортного отдыха? - Обычно мы всегда находим соответствующие места, где можно искупаться и позагорать в естественном виде. Даже отдыхая в пансионате. Лишь иногда приходится купаться на «текстильном пляже». Мне, конечно, без купальника там было бы страшновато. А Жанна пока обходилась. Хотя в последние годы все больше странных взглядов в ее сторону. Пока все сходило с рук, а дальше – посмотрим. А смотреть было чего. Девка росла статная и привлекательная. Ну, лица бывают и куда красивей. А вот тело, это что-то. Гладенькое, загорелое, рослое, крепкое. И самое удивительное для меня – смотрится не столько сексуально, сколько гармонично и естественно именно без одежды. А вообще-то сексуальность определяется ведь не только фигурой. Важно поведение человека, его походка, движения, взгляды, разговор. У Жанны движения были сильные, резкие, взгляд настороженный, колючий, разговор осторожный и малоприветливый. И все-таки что-то меня завораживало в ней. Даже немного боялся, поскольку ее поведение было абсолютно непредсказуемым. Позже я случайно узнал еще одну подробность. Когда начались месячные – пришлось надевать поясок с марлевой повязкой через промежность. И, разумеется, использовать гигиенические пакеты. Но далее этого с прикрыванием наготы дело никогда не заходило. Лобок, как и мама, Жанна начала тщательно брить. Потом наши встречи на несколько лет прекратились. Мне пришлось служить в армии. Потом – новая работа, всякие житейские дела. Встретились мы снова уже тогда, когда Жанне было лет 18 (или 19). Я пришел в сауну. Когда раздевались, обратил внимание на статную девицу. Кто-то, раздеваясь, снимал с себя кроме теплой одежды и того, что обычно под ним, нижнее белье, кому-то достаточно было снять брюки и кофту, а эта девица сняла шубку и сапожки (оказавшиеся единственной ее одеждой), полностью обнажив при этом свое развитое, привлекательное тело. Привлекательность его была в какой-то добротности и монолитности. Обнаженность смотрелась настолько естественно, что одежда казалась совершенно лишним атрибутом. Но угловатые, сильные и резкие движения я узнал. Это была Жанна. Мама ее то же заметно изменилась, но осталась достаточно привлекательной. В беседе выяснилось, что проблем год от года становится больше. Жанна настолько увлеклась нудизмом, что чудачества порой превышают всякую меру. Видимо, сказалась еще и гиперсексуальность, свойственная возрасту. Ну, тот факт что по дому и по двору ходит только в костюме Евы (разве что в холодное время накидывает сверху теплую накидку) – это вполне нормально. Мы поменяли дом и живем рядом с друзьями-нудистами. Жанка уже и к ним в гости голая ходит. На вечеринки и встречи никогда не любила ходить, друзей практически не имеет. Набивается к ней куча кавалеров с сомнительными предложениями. Отбивается от них самым решительным образом. Еще и дерется иногда. Мы ей категорически запрещаем заниматься сексом с хлопцами (разумеется, и со своим полом). Говорим, что если кто-то ее интересует – пусть приводит в дом, знакомится с нами. А там видно будет. Так ведь никто так не хочет. Хотят иметь отношения типа «я тобой попользуюсь, а там видно будет». Жанку это бесит. А ведь сексуальная энергия (если верить Фрейду) накапливается и не имеет нормального выхода. После школы вообще стала носить на теле только верхнюю одежду. Вон, сейчас в одной шубе ходит. - А как же походы в театр, на всякие мероприятия? - Ну, так и я ей про то же. Она говорит, что просто не раздевается, а немного расстегивается. Сделала какую-то легкую пристежку из ткани и когда расстегнет – иллюзия платья. Говорит, что когда больше на теле ничего нет – вполне свежо себя чувствуешь в помещении. - А в институт думает поступать? - Да, конечно. Уже поступила. Носит сменное платье. Я сама ходила в институт и договаривалась и с деканом, и с вахтершами. Даже несколько запасных комплектов там оставила, что бы Жанночка могла в одной из каптерок всегда переодеться. Ох и трудно было убеждать их в том, что ребенок нормальный и не распущенный, что это не выбрыки сексуально озабоченной девицы, а высокие внутренние идеалы! Когда потеплело, шубка сменилась на пальто. Потом – на плащ. А когда стало жарко – появилось то, что я видел еще в ее 12-13 лет. Два легких платочка с липучками. Один опоясывался вокруг талии и напоминал легкую миниюбку. Второй надевался на шею и кончики тех краев платка, что прикрывают груди, прилепливались к липучему краю на поясе с боков. Впереди наряд вполне напоминал современное одеяние модной молодежи. Но сзади и, особенно, с боков – смотрелось весьма пикантно. Впрочем, даже в таком одеянии я видел Жанну не часто. На пляж ее, обычно, привозили на машине и она выходила из нее и садилась совершенно без всякой одежды. Иногда даже и тапочек не имела. Вот такая принципиальная нудисточка. А если добиралась сама, то тут уже кое-что было. Но – лишь самый минимум. Как-то направился вместе с ней с пляжа. Сумочка у нее была небольшой. Кроме полотенца, на котором она лежала, там были ее знаменитые два платочка. Какое-то время шла с пляжа в чем мать родила. Когда уже стали выходить на трассу, надела платок на бедра. Когда стали притормаживать машины с любопытными водителями – накинула платок на плечи, но не крепила. Просто так висел. А уж когда стала влазить в маршрутку – застегнула. И то не сразу. Со временем легкая одежда девушки унифицировалась. Основа ее – обычное прямоугольное полотно из тонкой, цветастой ткани. Жанна обматывала его вокруг тела (как индийское сари) и крепила чуть выше грудей, что бы не слетало. Настоящее индийское сари большое и самой его надеть трудно. У Жанны все было меньше и проще. Длина накидки снизу – на ширину ладони от нижней части ягодиц, а величина запаха вокруг тела – ровно столько, сколько необходимо для того, что бы при поворотах и наклоне не расходилось более нормы. Ткань – предельно легкая и достаточно прозрачная. А что бы не смущать окружающих – марлевые подшивки в районе груди и круговая полоска ниже талии. Крепление в верхний части – на липучке, так что одевалось и снималось импровизированное платье за считанные секунды. Менялась ткань, добавлялись всякие элементы, украшения, но основа не менялась. Причем, если надо было что-то одеть на себя, то Жанна всегда снимала то, что было не ней до этого. Новый плащ – снимает накидку и одевает плащ на голое тело. Пальто – то же самое. Причем, пальто и шубы она носила длинные и с высокими сапожками. Мне вновь стало интересно – где же она переодевается, когда идет в театр или еще куда-нибудь в общественное место? Да взять тот же институт. Я набрался смелости и спросил об этом ее сам. И она снова удивила меня. - В театре я подхожу к администратору и прошу найти мне укромный уголок для того, что бы одеть платье. Причем всегда открыто говорю о том, что я нудистка и что бы они не смущались отсутствием одежды под шубой или пальто. А переодевшись, с пальто иду в гардероб. А в институте договорилась с одной преподавательницей и местными уборщицами и они мне предоставили необходимые услуги в своих коморках (она даже и не знала того, что мама ходила к декану и долго упрашивала того, а потом еще и взятки давала). Главное, не делать страшного секрета в этом деле. Ибо, когда узнают, очень унизительно будет объясняться и доказывать свою невинность. Как я узнал позже – к этому приучил ее отец. Вот мне бы таких родителей! А еще я узнал одну интересную подробность. Когда Жанна ходила на выставку «Ню-арт», то произвела там настоящий фурор, сняв в гардеробе пальто и гуляя по выставке в одних сапожках. Такой же фурор произвели фото Жанны, гуляющей в своем «костюме» по выставке. Она на этом еще и неплохо подзаработала. Если видели эти фото – должны оценить! Никакого позерства, чинно, солидно, грациозно ходит по экспозиции, изучает экспонаты, пишет в книгу отзывов, сидит на кресле (подстелив полотенчико, которое всегда носит с собой), внимательно изучая проспекты и не обращая никакого внимания на окружающих. При такой вольности поведения приходится не только словесно отбиваться от случайных знакомых, но и носить в сумочке газовый пистолет и электрошокер. Мало того, что она умеет пользоваться своими средствами обороны. Ее и восточным единоборствам отец немного научил. Впрочем, скоро я узнал, что не только отец ее защищает. Появился молодой кавалер, который не просто влюбился, а согласился вроде бы по настоящему посвятить жизнь Жанне. Поселился пока у них в доме. Принял сам нудизм (во всяком случае – в сауну и на пляж ходит регулярно). Даже плавки не носит. Пошил пристегивающиеся вкладыши в брюки. Опекает свою Жанночку как главное сокровище. Дай бог, что бы у них все сложилось! |
||
| sashsash | ||
Продолжай. Подробнее. |
||
| занозза | ||
| Рассказ про Жанну....ну много ерунды.нет чтоб просто одеть на себя легкий сарафан...пусть даже полупрозрачный(чтоб продувало)))зачем всякие повязки мотать...с марлями...бред. | ||
| я и жена | ||
| У каждого свои вкусы,а рассказ супер. | ||
| занозза | ||
| причем тут вкусы?рассказ хорош....но бред лишний | ||
| Ипатий | ||
Как-то не верится, что в районе Николаевки есть безлюдные деревни и можно километра полтора от моря пройти никого не встретив. |
||
| я и жена | ||
| может и есть деревеньки или жилые места,но то что автор "чуть"приукрасил свой рассказ это факт. | ||
| katyha | ||
|
А это реальный эпизод из моей жизни... У подруги. Была ещё история с родителями подруги . Мне было 15 лет и я , с подругой и одноклассницей , летом гуляла по ПИТЕРУ . Было жарко и весело , пока не пошёл проливной дождь . Мы хотели переждать дождь в кафе , но денег уже не было , а дождь только усиливался . Зонтов тоже не было и мы решили попробовать добежать до метро . Когда до него добрались , то были уже мокрые с ног до головы . Подруга жила ближе , у неё никого не было дома и мы поехали к ней , что – бы отдохнуть и обсохнуть . У неё дома действительно никого не было и мы быстро скинули всю мокрою одежду и вместе забрались под душ , что – бы согреется и не заболеть . Подруга вышла первая и одела халат на голое тело . . такой же халатик она предложила и мне , но я отказалась , сказав , что лучше чувствую себя голышом и если она не против , то я лучше останусь так….Подруга была не против . Она уже видела меня дома голой и знала , что я активно нудирую . Пока я вешала одежду сушиться , она сделала нам кофе . Вот так мы и ходили по квартире : , она в халатике , а я голышом и меня это ничуть не смущало . Подруга сказала – « Какого чёрта « - и тоже скинула халатик . Я сделала ей несколько комплиментов по поводу её классной фигуры и её смелости . Она сказала , что нефанатка хождения голышом , но , в определённые моменты , это даже очень приятно . А тут , когда я постоянно мелькаю перед ней голой , ей даже как – то не удобно и не ловко , что она сама одетая , да ещё и у себя дома . Мы отдыхали , болтали , пили кофе и уже никто из нас не замечал , что мы обе – голенькие….Потом мы пошли к ней в комнату и она включила музыку довольно громко . Мы увлеклись разговорами и любимой музыкой и не услышали как открылась входная дверь . Просто подруга должна была закрыть дверь на защёлку , а она забыла . Какое же у нас было удивление , замешательство , шок , особенно у подруги , когда дверь в её комнату неожиданно открылась и на пороге мы увидели её маму….. Она преподователь в институте и сама была поражена и удивлена не меньше нас , увидев в комнате дочери двух голеньких девушек ,которые просто сидели и слушали музыку . Что то делать было уже поздно , и я просто постаралась ей обьяснить , почему мы оказались с подругой у них дома в таком виде….Её успокоили мои обьяснения и она , довольно откровенно , стала нас рассматривать , а мы так и продолжали сидеть голышом . Я и не собиралась что то одевать , а подруга не хотела при маме вставать и идти за халатом . Она сказала что ладно , если мы хотим сейчас оставаться голышом , то она не против , лишь бы это не перешло у нас во что то « ДРУГОЕ « ….Она была достаточно приветлива и подруга тоже не много успокоилась . Потом снова сидели и пили кофе , но теперь уже втроём . Только теперь её мама была одетая , а мы обе – голенькие…Когда подруга рассказала маме что я нудистка , тогда она рассмеялась и сказала , что теперь ей понятно , почему мы обе в таком виде……………………….. Это сообщение отредактировал katyha - 16-10-2010 - 16:48 |
||
Этот рассказ я уже слышал от Кати Семеновой. На mail.ru есть ее страничка. |
||
| занозза | ||
| Так это она и есть))) | ||
| я и жена | ||
| 2 уха... смотри ещё и в два глаза. Катя как настоящая НУДИСТКА и её подчерк спутать нельзя. она и на мыле и на однокашках(в своих нуд группах). но нигде она не скрывает что это она. единственный минус уже даже на этом форуме её фотки выкладывают другие малограмотные люди. | ||
| Нудист31 | ||
| Интересный рассказ про голую Жанну,вопрос только на сколько он реальный? | ||
| Search111 | ||
Был я на том пляже у пансионата в Николаевке. Приехали туда в августе, решили встать внизу на берегу с палаткой - ехали по всему крымскому побережью от Коктебеля на мыс Тарханкут. Машину сверху на стоянке оставили, тока чуть вниз съехал, а палатку поставили поодаль от лестницы-плит. Естественно "жить" я там намеревался в голом виде, но чтобы уж совсем не пугать людей - все ж не Лисья бухта, разделись мы в сумерках, впрочем, раньше бы и не смогли - тока приехали. Народ особо не обращал на нас внимания - сидели группки молодежи, пили пиво, смеялись, купались. Мы тоже покупались - совсем стемнело, поэтому решили посмотреть звезды и съесть дыню. Легли спасть. Думал народ разбежиться - куда там, только к рассвету разошлись. С утра я решил помыться, а моя вторая половина искупаться. Вылезли из палатки голышом и пошли купаться. Это дело заметил мужик рядом и тоже решил понудеть. Стал я мыться, смотрю бабуля с девочкой в нашу сторону пошла, ну, я думаю, этого еще не хватало, но во время бабуля меня заметила, развернулись :) Короче, покупались, оделись, собрали палатку и дальше уехали - все же не дикое это место, зачем людей пугать. Впрочем, Тарханкут тоже не диким оказался - то был единственный день в Крыму, когда я купался в плавках :) |
||
| я и жена | ||
|
Это - не инструкция "Как приобщить жену к натуризму". Опыт каждой семьи уникален. Но у нас это как-то получилось. Вот я и попросил супругу вспомнить, а как же, собственно, это было? «В первый раз я купалась голой тем летом, когда мы только поженились. Поздним вечером мы пошли гулять в парк, уже в полной темноте вышли к пруду. Тут ты стал меня уговаривать искупаться. Вода была теплая, и я согласилась. Купалась голышом потому, что купальника с собой, разумеется, не взяла, а вокруг никого не было, и вообще ничего не было видно. Запомнилось именно ночное купание, а не то, что была без купальника. В то лето мы купались голыми еще раз, когда выезжали с палаткой на речку. Дело было днем, но никаким натуризмом это и не пахло - вокруг не было ни души, а из воды мы сразу забирались в палатку, которая стояла в трех метрах от берега. А еще в том году я впервые узнала про Серебряный бор. Мы просто гуляли, ты показал мне какой-то берег и сказал, что здесь летом собираются натуристы и что ты тоже здесь раньше купался. На пляже никого не было, и я не придала твоим словам никакого значения. Впервые "на публике" я разделась пять лет спустя. И виной всему - моржевание. У нас уже было два мальчика, мы их закаливали, и ты окунал их в прорубь. Старший сын при этом так орал, что мне самой захотелось почувствовать, так ли это ужасно. В первый раз я купалась в купальнике, причем - в закрытом. Это оказалось совсем не страшно, второй раз мы пошли купаться на следующий же день, и в ту зиму потом ходили на прорубь достаточно часто. Академический пруд - место среди моржей популярное. Я заметила, что многие мужчины, как и ты, окунаются в прорубь без плавок, некоторые женщины - тоже голышом или "без верха". Причем, никого из зрителей и самих моржей это не смущает. Потом у проруби мы познакомились с семьей Алены и Димы. Они тоже купали своего сына, он был ровесником нашего старшего, только на ледяную воду реагировал совсем по-другому. С ними было интересно общаться, Алена рассказывала нам о методике раннего обучения чтению по кубикам Зайцева, а я внимательно смотрела на все, что она делает. В проруби Алена купалась голышом, не мучаясь потом проблемой, как поступить на морозе с мокрым купальником. Я видела, что она совершенно не стесняется ни зрителей, ни моего мужа. Однажды в будний день, когда на берегу никого из прохожих не было, я тоже решилась. Когда я сняла белье и подошла к краю проруби, один из рыбаков вдруг закричал мне через весь пруд: "Молодец, женщина!" Думаю, восторг его относился к тому, что я собиралась купаться, а не к тому, что я была голая. (А я в этом не уверен - А.Т.) В тот раз я убедилась, что зимой купаться без купальника - значительно удобнее. Но натуристкой я тогда еще не стала. Раздеваться при посторонних людях - мне это казалось чем-то противоестественным. Когда у проруби мы были не одни, я купалась в купальнике. На настоящий голый пляж я попала еще пару лет спустя. Было очень жаркое лето, а мы сидели в Москве. Купаться ходили с детьми на тот же Академический пруд. Народу на пляже было море, берег был весь завален мусором. Однажды ты уговорил меня съездить в воскресенье в Серебряный бор. Ты упирал на то, что там - самая чистая в Москве вода, мальчики смогут поиграть на песке, а на нудистском пляже - меньше мусора и пьяных компаний. Мы поехали. Когда дошли до пляжа, меня поразило обилие толстых мужских животов и членов. Никогда в жизни не приходилось видеть их так много сразу. Женщин почти не было, семей с детьми не было совсем. Но народу было и вправду меньше, чем на обычном пляже, и нам легко удалось найти удобное место. Раздеваться я не стала, а поскольку купальника не взяла, осталась в джинсах и футболке. Дети были еще маленькие, они тогда и на обычном пляже купались без трусиков, поэтому спокойно разделись вслед за тобой и отправились на берег. А рядом с нами вскоре расположилось еще одно семейство: папа, мама и сын, чуть младше наших мальчиков. Все разделись догола, родители легли загорать, а ребенок играл на песочке. Тут вернулись вы, и дети стали играть вместе. Вскоре мне стало жарко, и я уже без особых колебаний разделась. Остаться в белье мне даже не пришло в голову, ведь вокруг так никто не делал. Но я помню, что в тот раз я не решалась ходить купаться одна, и просила тебя ходить со мной до берега и обратно. Но и первый выход на голый пляж не сделал меня законченной натуристкой! В то лето регулярно ездить в Серебряный бор мы не смогли, а от первого опыта осталось воспоминание об обилии мужского мяса и ощущение не то чтобы извращения, но чего-то не совсем чистого. Это ощущение отпустило меня еще три года спустя, когда мы были на семинаре в зкопоселении Гришино. Хозяева сразу предупредили нас, что баня у поселенцев общая и это распространяется и на гостей. А семинар проводил наш хороший знакомый Александр Метелкин. Это значило, что мне предстояло раздеться догола не перед незнакомыми людьми, как на проруби или в Серебряном бору, а перед людьми, с которыми предстоит общаться и после ЭТОГО. И я не была уверена, надо ли мне идти в ту баню. Но Саша, которого я привыкла слушать внимательно, сказал: "В баню тебе обязательно надо. В тебе есть внутренний зажим - его надо снимать. Это поможет". Я пошла, и это помогло. А потом тем же летом мы познакомились с семейством Обручей. Это бывшие горожане, уже десять лет живущие в Карелии, в поселении Нево-Эковиль, у берега лесного озера. Они нашли свою форму гармонии с миром природы и с миром людей, научились обходиться минимальным количеством денег, выращивать отличные урожаи на скудной карельской земле, у них рядом с домом свой родник, а к столу подаются такие лесные дары, что "городскую" пищу у них в гостях есть не хочется. В своей жизни они сами отвечают за все: от тепла в доме до воспитания и образования своих пятерых детей. И не было никакого извращения, никакого ощущения грязи, когда мы вместе купались обнаженными в том глубоком холодном озере: ты и Андрей Обруч, я и беременная Лена, дети Обручей и наши дети. Летом они купаются несколько раз в день, детей много: зачем создавать себе лишние проблемы постоянными переодеваниями и сушкой мокрых купальников? Их натуризм - это просто нормальная часть жизни в природе. Конечно, натуризм "в цивилизации" легко обрастает сопутствующими нюансами, например, вуайеризмом. Но и здесь натуризм бывает разным. Вопрос в том, что оказывается определяющим, что ради чего делается. Я свое видение сформировала, и помог мне в этом ты и другие люди, мировоззрение которых заслуживает уважения, а духовность и нравственность не вызывают сомнений. » P.S. Я посчитал: от первого купания голышом в "медовый месяц" и до того момента, когда супруга осознала себя натуристкой, прошло одиннадцать лет. Только не подумайте, что все эти годы я исподволь "приобщал жену к натуризму". Мы просто жили, растили детей, путешествовали, общались с разными людьми - и не переставали учиться. |
||
| drug3 | ||
«Её цель: закрытие пляжа “Чёрный нож”». — Мне это уже не нравится, – нахмурилась Кристен, скользнув глазами по заголовку. Она отбросила газету на стол подальше от себя. — Давай, – настаивала Марси. – Ты должна это прочитать. Ты обещала, – они сидели в комнате Кристен за большим круглым столом у окна друг напротив друга. Марси подтолкнула газету обратно. Кристен взглянула на неё. Сегодня Марси не похожа на «Железную леди». Так Кристен называла чопорный, строгий деловой костюм, в котором Бренда и Марси ходили постоянно, даже дома и даже по выходным. Такой наряд почему-то вызывал у Кристен ассоциации со средневековыми доспехами, настолько он казался ей неудобным. Она чувствовала себя не в своей тарелке при виде своих соседок, одетых подобным образом. Сегодня, к её полной неожиданности, Марси была одета в обычные свободные чёрные брюки и светлую блузку без рукавов. Лёгкая улыбка скользнула по губам Кристен. Она не могла поручиться, но ей показалось, что Марси не надела лифчика. Кристен, понятное дело, была не одета вовсе. У неё всё ещё сохранялось ощущение некоторого неудобства от необходимости сидеть голой перед Марси. Это было чисто психологически – если она оставалась одна, а погода была тёплая, то она, как правило, никогда не одевалась. Она даже спала без одеяла, предпочитая наслаждаться ощущением ночного воздуха на обнажённой коже. Но ей было резко не по себе, когда все вокруг были одеты, и лишь она одна – голая. На пляже всё было наоборот: нужно было раздеться, чтобы избавиться от чувства неловкости. Марси тоже чувствовала себя непросто. Её взгляд то и дело непроизвольно скользил по обнажённому телу Кристен. Спохватившись, она, порозовев, отводила глаза. Кристен откинулась на спинку стула и скептически взглянула на газету. — Ты обещала, что попытаешься судить непредвзято, – повторила Марси. — В статье Бренды нет и капли непредвзятости, – ответила Кристен, медленно покачивая головой. — Ты не знаешь её так, как я, – возразила Марси. Она миролюбиво улыбнулась и ещё на дюйм подтолкнула газету к Кристен. — И не собираюсь, – с горечью ответила Кристен. – Как, если она выходит из комнаты, когда я вхожу? Или кричит на меня, если я только открываю рот, чтобы поздороваться? И последнее время она почти так же неприятно себя ведёт и по отношению к тебе. Я не понимаю, как ты можешь мириться с этим? Марси опустила глаза. — О, да! Уверена, что если у тебя возникнут разногласия с друзьями, ты просто навсегда отвернёшься от них? – тихо проговорила она. Она взглянула в глаза Кристен. – Мы с тобой совершенно разные, но всё же неплохо ладим, верно? — Это другое, – сказала Кристен. – Мы разные, и мы даже спорим иногда о чём-то. Но мы относимся друг к другу с уважением. Я хочу сказать, что когда я считаю, что ты ошибаешься, я понимаю, что ты имеешь право на своё собственное мнение. Мы спорим, но мы хотя бы пытаемся понять друг друга. А Бренда… – Кристен поймала взгляд Марси и прикусила губу. – Ну… ты знаешь, – пробормотала она. —Очень многие сейчас рассчитывают на Бренду, – сказала Марси. – На неё сильно давят. Она всё время очень занята. И твоё присутствие здесь ей сильно мешает. — Я делаю всё, что могу, – вспылила Кристен. – Я задерживаюсь на работе как можно дольше. Уезжаю на выходные домой. Хожу по друзьям. Когда приходят посетители, я сижу у себя в комнате и не открываю двери. Но сюда постоянно кто-то приезжает! Это не дом, а Центральный вокзал! — Мы тоже стараемся, – возразила Марси. – Ты завтракаешь вместе с нами на кухне. Мы не мешаем тебе плавать в бассейне по вечерам. И этот маленький холодильник и микроволновую печь, – она кивнула в угол комнаты, – Бренда купила для тебя за свои деньги. — Верно, – согласилась Кристен. – Но только лишь для того, чтобы я пореже выходила из комнаты. У меня такое чувство, что я в тюрьме. Это хорошая комната, но… — Ну, ты же можешь одеться, – тихо сказала Марси. И, не дожидаясь ответа, прибавила: – Ты права в одном. Мы с тобой пытаемся понять друг друга, даже если наши взгляды не совпадают, ведь так? Кристен кивнула. — Так попытайся понять Бренду! – Марси снова подтолкнула к ней газету. – Кто-то же должен сделать первый шаг? Кристен закрыла глаза и угрюмо кивнула. — Да, – вздохнула она. – Кто-то должен быть первым, – она потянулась за газетой. Марси слегка подалась вперёд, выжидающе глядя в её глаза. Кристен заметила это, и ей стало грустно. Преданность Марси Бренде была по-своему трогательной. Она без устали трудилась, отвечая на её частые вспышки раздражительности доброжелательностью и терпением. Кристен ясно понимала, что многие из этих вспышек были спровоцированы её присутствием. Марси не раз отводила ярость Бренды от неё, принимая на себя всю тяжесть удара. Кристен не хотелось её расстраивать, но всякий раз, когда разговор касался Бренды, у неё возникало чувство, что она балансирует на острие лезвия. Совершенно неожиданно, от любой невинной, на её взгляд, фразы с Марси мог случиться нервный срыв, после чего она ходила обиженная и могла сердиться несколько дней подряд. В такие дни Кристен чувствовала себя совсем одинокой, ощущая отчуждение от единственного друга в этом доме. Она посмотрела на Марси. Та ободряюще улыбнулась, кивнув головой в сторону газеты. Марси была очень высокого мнения о Бренде и всегда стремилась поделиться своим мнением с кем-то ещё. Кристен вновь взглянула на газету. —Очень хороший снимок, – заметила она, коснувшись пальцем фотографии Бренды под заголовком. – Она хорошо выглядит. Не то, что обычно – с кислым или вообще с непонятным выражением лица. Если она улыбнётся, то, спорю, она будет красива. — Она не часто улыбается, потому что на ней лежит большая ответственность, – сказала Марси. – Она беспокоится о людях, понимаешь ты? Она заботится о каждом. Переживает. Вот почему она так выглядит. — Полагаю, ей было бы намного легче, если бы она прекратила беспокоиться о других и предоставила бы им возможность самим заниматься своей жизнью, – ответила Кристен. — Странно это слышать от человека, который работает спасателем, – парировала Марси. – Вся твоя работа состоит из заботы о посторонних людях, или я ошибаюсь? — Это совсем другое, – сказала Кристен. – Мы не пытаемся помешать людям заниматься тем, что приносит им радость. Спасатели помогают людям избежать несчастных случаев. — Минутку. Ты сама мне рассказывала неделю назад, чем ты занималась на пляже на следующий день после бури. Помнишь? Ты весь день бегала взад и вперёд по пляжу, не пуская людей в воду, даже если они этого хотели. Совершенно неважно, что они считали, что это безопасно. Ты владела ситуацией лучше их. Ты, возможно, сохранила больше жизней, не позволяя людям делать то, что они хотели, чем за десять лет таскания захлебнувшихся из прибоя. Люди иногда не понимают, что они в беде. — Может, и так, – вяло пробормотала Кристен. – И всё же это большая разница, – она снова взяла газету и всмотрелась в фотографию. Снимок был сделан в районе парковки у «Чёрного ножа»; на заднем плане был виден большой указатель, установленный возле спуска. Помимо Бренды на фотографии было видно несколько мужчин и женщин угрожающего вида. Некоторых из них Кристен узнала. Один мужчина в ярости потрясал кулаком. Бренда выглядела спокойной. Вид у неё был официальный, без тени какого-либо страха, почти героический. Фотография привела Кристен в некоторое недоумение. Это было так непохоже на то, что она видела около пляжа каждый день, когда отдыхающие сталкивались с враждебно настроенными пикетчиками анти-нудистской компании, организованной Брендой. Пикетчики выстраивались вдоль дороги, ведущей на стоянку. Они выкрикивали грязные эпитеты, размахивали плакатами и трясли кулаками вслед каждой машине, въезжающей или покидающей стоянку. На некоторых плакатах грубо изображались Адам и Ева, изгоняемые из рая. На плакатах были надписи «Позор! Позор!» Пикетчики приносили камеры и фотоаппараты, фотографировали людей, входящих на стоянку. Люди закрывали лица, словно они были какие-то преступники. Некоторые фотографии распечатывали большим размером, и поднимали над толпой. Количество протестующих росло с каждым днём, они становились всё агрессивнее. Было очень странно видеть всё это наоборот – Бренда стояла одна, отважно противостоя разъярённой толпе. Кристен не могла знать достаточно хорошо тех, кто был на фотографии, но на пляже они вели себя вполне мирно. Под статьёй стояла подпись: Ян Фрост. Фотография была подписана его же именем. Это имя показалось Кристен знакомым – она читала много его статей о городской службе спасателей, пока занималась подготовкой. Мельком взглянув на Марси, она принялась за чтение. «Временами я чувствую себя одинокой», – начиналась статья. По спине Кристен пробежал странный холодок. Она впервые жила вдали от друзей и родителей, да ещё и в доме, где ей были не рады. Это было одиноко. Но слова в статье принадлежали Бренде. «Временами я чувствую себя одинокой, но кто-то должен это сделать. Я не смогу с этим жить, если просто отвернусь и притворюсь, что проблемы не существует». Кристен фыркнула, закатив глаза: — Бренда каждое утро организует пикеты, в которых принимают участие не меньше сотни человек. Люди сюда на автобусах приезжают для встречи с ней. Она чувствует себя одинокой? Что за чушь! Марси улыбнулась: — Она была одинокой. С тех пор, когда эта статья была напечатана в прошлом году, многое изменилось. Она всем занималась сама. К ней примыкал то один, то другой – некоторые, правда, просто чокнутые. По-настоящему, нельзя было ни на кого рассчитывать. Это требовало мужества. Она кое-что рассказывала мне, как отзывались о ней нудисты, и что они делали, когда она начала устраивать пикеты. И только после этой статьи к ней стали прислушиваться, а положение вещей стало меняться на противоположное. — Ну, она же не была совсем одинока? С ней была ты, не правда ли? — Нет, – ответила Марси. – Я не видела её с самого колледжа, – она задумалась, словно пытаясь поймать какую-то мысль. – Бренда была отличной подругой, – продолжила она. – Увидев статью, я ей позвонила. И с тех пор я ей помогаю. — И всё ж таки, я не понимаю, зачем ты ввязалась в это дело, – Кристен отложила газету. – В мире существует миллион проблем. Существует миллион занятий. Почему это? Я знаю, вы с Брендой – старые подруги по колледжу. Но ты согласна же со мной, что человеческое тело – это не что-то, чего надо стыдиться. И ты не считаешь, что правительство должно указывать людям, как они должны жить. И всё же ты – одна из зачинщиков движения по закрытию пляжа «Чёрный нож»! Марси скромно улыбнулась: — Я не зачинщица. Я не способна. Ты можешь мне не поверить, но я действительно восхищаюсь тобой. Я имею в виду, твою работу спасателем, и всё остальное. У вас с Брендой много общего. Вы обе хотите помогать людям. Знаешь, я бы тоже хотела быть такой же. Если бы не Бренда, я бы словно маленькая слабая мышка, сидела в своей норке, делая вид, что проблемы не существует. Кристен устало помотала головой. — Люди приходят на пляж, и им хорошо. Я не понимаю, какая в этом может быть проблема? – она снова взяла газету. Несмотря на то, что статья была в основном посвящена Бренде, материал был подан с видимостью объективности. В противовес комментариям Бренды приводились высказывания посетителей пляжа. Приводились доводы с обеих сторон. «Практически все считают, что существование нудистского пляжа обусловлено сексом, – были слова Бренды. – Люди с этого пляжа, конечно же, будут отрицать это до последнего вздоха. Думаю, они вполне искренни». Кристен удивилась такому повороту. «Нудисты обманывают сами себя, – продолжала писать Бренда. – Но они не могут обмануть нас. Они хотят, чтобы мы поверили их россказням. Но я убеждена, что если они копнут поглубже, прислушаются к себе, то увидят, что именно секс лежит в основе этого фетишизма наготы». Кристен нахмурила брови. Только те, кто никогда не бывал на нудистском пляже, могут думать, что всё это из-за секса. Она уже хотела высказать это, но вдруг вспомнила Ларри, парня, которого они с Триной видели в день открытия. Он приходил на пляж практически ежедневно. Похоже, он научился себя контролировать, но во взглядах, которые он кидал на обнажённых женщин, не было и следа невинности. Ещё она вспомнила шутку Трины о том, что все на пляже либо эксгибиционисты, либо вуайеристы. Может быть, во всём этом была доля истины? На пляже были мужчины, за которыми Кристен с удовольствием наблюдала. Ей нравилось смотреть, как они ходят и бегают, стоят, садятся, бросают фрисби. Она старалась не смотреть много. Она не заострялась на какой-то определённой части тела – ну, может быть, на плечах – но ей было приятно, что никакая часть их сильного, гибкого тела от неё не была скрыта. Может быть, Трина тоже была права, когда пошутила, что Кристен является одновременно и эксгибиционисткой и вуайеристкой? Кровь в её жилах начинала бежать быстрее, когда она замечала, что на неё кто-то смотрит. Только вчера, проходя по пляжу, она заметила парня, который явно её разглядывал. На его лице играла широкая улыбка, а взгляд, несомненно, следовал за ней. Он любовался её подпрыгивающей с каждым шагом обнажённой грудью, плавными движениями бёдер. Парень не был каким-то особенным красавцем, и, тем не менее, только от одной мысли, что её рассматривают, у Кристен в низу живота поднялась тёплая волна и распространилась по всему телу. Она даже покраснела сейчас, вспомнив, как, засыпая прошлой ночью, вспоминала этого парня. Неужели Бренда права, и всё это ради секса? Возможно, это не было так уж невинно. Но на пляже «Чёрный нож» присутствовало нечто большее. Кристен вспомнила свои первые ощущения, когда она только появилась на пляже. Как солнце пригревало обнажённое тело. Она вспомнила ощущение ветра, ласкающего кожу. Она никогда не испытывала ничего подобного прежде. И, едва познав это, ей сразу захотелось большего. — Знаешь, Марси, я правда думаю, что ты когда-нибудь должна побывать на пляже и просто попробовать это, – заговорщически прошептала Кристен. – Если ты проведёшь там час – хотя бы пятнадцать минут! – ты увидишь, как это на самом деле здорово. Бренда не обязана ничего об этом знать. Ты не понимаешь, чего лишаешь саму себя. В глазах Марси промелькнула грусть. — Этого не произойдёт, – произнесла она, уныло усмехнувшись. – Но кто знает, было бы у меня такое тело, как у тебя, может, мне бы и захотелось попробовать, – она бросила взгляд на голую грудь Кристен. Кристен зарделась: — О чём ты говоришь? Ты красивая девушка! У тебя прекрасное тело, я же видела тебя в купальнике. Тебе совершенно нечего стесняться. — И ты ещё настаиваешь, что это не «мясной рынок», – проговорила Марси. – Хотя тут же говоришь, что мне нечего стесняться, потому что у меня «прекрасное тело». Выбери что-то одно. — Нет, это ты смешиваешь всё в одну кучу, – возразила Кристен. – Ты ведь была на обычных пляжах? На них каждый день можно увидеть этаких «горячих» женщин или мужчин, щеголяющих туда-сюда в очень откровенных и дорогих купальниках. Они даже в воду не заходят. И эти купальники совершенно ничего не прикрывают, наоборот, привлекают внимание к тому, что под ними, – быстрым и неожиданным движением она накрыла рукой одну грудь и приподняла её. – А все остальные на этих пляжах, включая праздных зевак и пускающих слюни, ощущают себя полным дерьмом, потому что не могут похвастаться таким же совершенным телом. Да, у тебя прекрасное тело, Марси. Ты купила хороший купальник и тоже можешь с гордостью прогуливаться взад и вперёд по этому мясному рынку. Но это не изменит того факта, что это не то же самое, как на пляже «Чёрный нож». — Да, конечно, – на лице Марси появилась скептическая усмешка. – На «Чёрном ноже» нет любителей подглядывать. Нет эксгибиционистов. Никаких извращенцев. Ежедневно сотни, а то и тысячи людей с риском для жизни спускаются по опасному холму. Очевидно, там, внизу, какой-то особенный песок. Люди совершают путешествие с другого края земли, чтобы побывать здесь. И это не имеет абсолютно никакого отношения к сексу, правильно? Все просто невинные младенцы. А этот – как его – ваш дружок? Гляделкин? — Зевака, – мрачно отозвалась Кристен. – Его зовут Тони. — Ты не думаешь, что у него что-то на уме? Ваши нудисты, может, не считают пляж мясным рынком, но я думаю, что этот парень что-то замышляет. После того, что я слышала, мне бы не хотелось появляться на пляже, где зависает этот Тони. — Ты же понимаешь, что такие, как он могут быть на любом из пляжей, – вяло ответила Кристен. — Да, конечно, но этого извращенца – и многих других, ещё и похуже, позволь заметить – их всех словно притягивает к пляжу «Чёрный нож». Как ты думаешь, почему? — Тони больше не появлялся после того случая, о котором я тебе говорила, и пляж тогда ещё не был открыт. Он устраивал свои выходки несколько лет назад. В любом случае, ты не несёшь ответственности перед пострадавшими от преступников. — Мне всё это надоело, – отрезала Марси. – Вся суть в том, что мы не хотим новых пострадавших. «Чёрный нож» - это мина замедленного действия. Он манит к себе подозрительных личностей. Это называется «привлекательной ловушкой». Это – то, о чём говорится в статье. — Верно. А банки привлекают грабителей, так что давайте и банки тоже закроем, – обиделась Кристен, поднимая газету. Марси усмехнулась и, откинувшись на стуле, стала смотреть, как Кристен читает. По мере чтения интерес Кристен возрастал. Она узнала, что Бренда в одиночку вела борьбу против пляжа «Чёрный нож» уже несколько лет. Она писала письма и в Городской совет, и в мэрию, и юристам и губернатору. Никто из политиков не желал в это впутываться. Опросы же общественности показывали, что более 75% высказывались за существование пляжа нудистов, хотя не более одного процента сознавались, что посещают его. Проявляя завидное упорство, Бренда сменила тактику. Ей нужно было как-то повлиять на общественное мнение. Она выступала в десятках мелких региональных организаций. Она сотнями направляла письма в газеты по всему штату. Наконец, она в одиночку стала устраивать пикеты возле пляжа. Кристен не могла побороть в себе чувство восхищения упорством и решительностью Бренды. Ей это напомнило её собственный путь в достижении цели работы спасателем. Лишь только личная целеустремлённость позволила ей преодолеть все трудности и препятствия. Некоторые из её друзей даже обижались, называя её фанатичной. Но Кристен знала, что усилия себя оправдают, и она надеялась, что друзья однажды её поймут. «Я потеряла друзей, – писала Бренда. И снова Кристен ощутила странный холодок. – Меня не понимали даже мои близкие. Это ужасно. Если я не могу убедить членов своей семьи, моих друзей, то для чего я борюсь? Есть ли у меня шанс? Но совесть не позволяет мне отступить». Чем дальше Кристен читала, тем больше хмурилась и ёрзала. Бренда приводила неутешительную статистику о сексуальных нападениях. Тут же приводилось мнение авторитетных исследователей, утверждавших, что нудистские пляжи даже более безопасны, чем обычные. Голова у Кристен шла кругом, она не знала, кому верить. «Они все против меня, – продолжалось в статье. – Я с этим смирилась. Нудисты – неплохие люди, но они слепцы. Они отрицают сущность человеческой природы. Человек – это животное. Мы находимся на острие лезвия, между цивилизацией и дикостью. Я знаю, риск всегда возбуждает, но это значит – искушать судьбу. Животные инстинкты внутри человека не желают находиться взаперти. Нудисты играют с огнём. И однажды этот огонь полыхнёт». Кристен опустила газету и с шумом выдохнула. Марси подалась вперёд. — Ну? Что ты об этом скажешь? – нетерпеливо спросила она. — Это… интересно, – неопределённо отозвалась Кристен. – Даже не знаю, стала ли я понимать её лучше или же окончательно заблудилась в потёмках. Марси улыбнулась: — Ну, если это заставит тебя хоть немного задуматься… — Думаю, она всё же ошибается, – сказала Кристен. Она подала Марси газету и поднялась. Затем подошла к окну и взглянула на бассейн. – Бренда считает, что знает, всё о поведении людей, – негромко проговорила она. – Это не так просто. Как может она судить, если ни разу не пробовала спуститься и испытать это на себе? Она посмотрела на солнечные зайчики, играющие на поверхности бассейна. Ей захотелось сбежать вниз и нырнуть в воду. Но скоро опять должны были приехать новые посетители, и ей нужно было уважать людей, с которыми она делила жильё. |
||
| drug3 | ||
|
Испытание Кристен. Глава 5. Услуга. — Джонни? Джонни, привет! – крикнула Кристен. У края утёса голый мужчина занимался подготовкой дельтаплана. Услышав крик, он выпрямился и обернулся. При виде Кристен, спешащей к нему через стоянку, на его лице расцвела радостная улыбка. Она была сегодня в белой блузке, тёмно-синих шортах, подчёркивающих загар её длинных ног и таких же тёмно-синих холщовых туфлях с белыми шнурками. На её лице сияла такая широкая яркая улыбка, что у Джонни Би в груди что-то ёкнуло. — Привет, Кристен! Как ты сегодня? — Хорошо, надеюсь, – отозвалась Кристен со скептической ноткой в голосе. – Я нормально выгляжу? – она повернулась вокруг себя. Джонни рассмеялся: — Ты выглядишь сногсшибательно! Ты всегда прекрасно выглядишь. Думаю, ты бы смотрелась очаровательно даже в грязной робе. Кристен с сомнением осмотрела себя, а затем расхохоталась, закатив глаза. — Спасибо за комплимент, но я серьёзно! Со мной, кажется, что-то не в порядке. Я заметила, пока шла через стоянку, что люди на меня как-то странно смотрят, – она быстро украдкой бросила взгляд через плечо. – Быть может, шорты сзади порвались или что-то с волосами? – Она опять медленно повернулась кругом перед Джонни. – Есть что-нибудь? — Ничего. Ты выглядишь просто отлично, – сказал Джонни. Кристен в недоумении пожала плечами. — Наверно, мне просто показалось, – произнесла она. – Ой! Чуть не забыла! Я принесла твою книжку. Джонни казался разочарованным. Он протянул руку за книгой: — Жаль. Надеялся, тебе понравится. Она, правда, написана техническим языком, но… — Ох, мне понравилось! – воскликнула Кристен. – Я её всю прочитала сегодня ночью. Кое-что мне, правда, не совсем понятно. Я сделала пометки. У них в библиотеке есть ещё пара книг по дельтапланеризму, так я заказала их. Я хочу прочитать и их тоже, а потом, может, задать тебе несколько вопросов. Если ты не против, конечно… — Ты… Ты уже всё прочитала? – недоверчиво переспросил Джонни. Он с улыбкой взвесил книгу на руке. – Я даже не помню, сколько времени это заняло у меня. Пожалуйста, спрашивай всё, что хочешь в любое время. Хотя, я и сам могу чего-то не понимать. Быть может, ты ещё научишь меня. Кристен снова рассмеялась. — Не раньше следующей недели, – сказала она. – Спасибо тебе за книгу. — К огромному удовольствию, – ответил Джонни. Книга всё ещё хранила тепло её рук. Кристен уже собиралась уходить, как вдруг остановилась. — Джонни, скажи, ты ничего не знаешь об этом жутком чёрном фургоне? Такой, ржавый, паркуется около самого спуска? — Нет, “вряд ли”, – ответил Джонни, покачав головой. – А в чём дело? Что в нём такого жуткого? — “Жуткий” – звучит глупо, да? – немного смущённо хохотнула Кристен. – Я часто вижу этот фургон, когда прихожу на работу. Я интересовалась у других, но никто не знает, кому он принадлежит. И никто не видел, чтобы из него кто-то выходил или садился. — Возможно, кто-то просто слишком рано приезжает, а уезжает поздно. Ты же знаешь, тут ужасно много народу, – предположил Джонни. — Там внутри кто-то есть, – сказала Кристен. – Стёкла тёмные, но за рулём кто-то сидит и смотрит. Я знаю, потому что несколько раз подходила сзади. И всякий раз, когда я приближаюсь, он включает двигатель и срывается с места. Первый раз он даже чуть не сбил меня – меня и ещё несколько человек. — Ого! – удивился Джонни. – Ты говорила кому-нибудь из ребят, что патрулируют пляж? Кристен покачала головой. — Нет, не хочу их волновать. У них и без того всегда есть, чем заняться. По правде говоря, у меня это вызывает скорее любопытство, чем беспокойство. — Знаешь, кто тебе может помочь? – вдруг вспомнил Джонни. – Парень с фотоаппаратами. А, проклятье! Не могу вспомнить его имя, но, уверен, ты его видела. Все зовут его Скинни, Голый Ныряльщик. — Светлые волосы, и он всё время ходит в очках? Я… с ним знакома, – голос Кристен упал. — Да, это он. Он хороший человек, – заулыбался Джонни. – И у него много знакомых. Не сомневаюсь, что он сможет разузнать, кто владелец этого фургона по номеру его лицензии. — Думаешь, он сможет? – задумалась Кристен. Она посмотрела на минивэн, зловеще притаившийся неподалёку от красной лестницы. – Может, я преувеличиваю, но… Впрочем, это неплохая идея. Постараюсь узнать номер лицензии. Фотограф, уф, Скинни – я думаю, он меня избегает. Как бы с ним связаться? — Уверен, ты могла бы ему просто позвонить. Эй, лёгок на помине! Смотри, кто приехал! – воскликнул Джонни. Он указал на машину, остановившуюся в центре стоянки. Из машины вылез мужчина. Он вытащил из салона фотосумку и перекинул её через плечо. Затем достал фотоаппарат с длинным телеобъективом и стал его внимательно рассматривать. — Это он, – с волнением в голосе произнесла Кристен. – Я… думаю, лучше всего поймать его прямо сейчас, – она быстро взглянула на Джонни, который так и не закончил собирать свой аппарат. – Ещё раз спасибо тебе. Не буду больше мешать. Джонни ласково улыбнулся и, подняв руку, коснулся пальцем лба в знак салюта. Потом, вместо того, чтобы вернуться к сборке дельтаплана, он посмотрел на книгу. Он перелистал страницы, и улыбка на его лице стала ещё шире. Он поднял глаза и посмотрел вслед удаляющейся девушке. Теперь и он тоже заметил. При виде Кристен мужчины и женщины останавливались, поворачиваясь в её сторону. Люди прекращали таскать из машин вещи и выглядывали из окон, когда она проходила мимо. Джонни, посмеиваясь, удивлённо покачал головой. Затем, пожав плечами, он развернулся и снова занялся своим дельтапланом. Кристен видела, что на неё смотрят, но изо всех сил старалась не придавать этому значения. На неё часто оборачивались – возможно, сегодня она просто слишком обращает на это внимание? По крайней мере, она всё ещё в одежде. Она сосредоточилась на фотографе, который до сих пор копался со своей камерой. Ей хотелось заговорить с ним, пока он не отошёл от машины, и не привлекать излишнее внимание, окликая его через всю стоянку. Она ускорила шаг. Дверца с правой стороны машины распахнулась, и из неё нерешительно выбралась эффектная блондинка в красном топике и белых шортах. Она быстро и с беспокойством огляделась по сторонам. Затем решительно помотала головой, бросила что-то фотографу и сделала движение, словно собиралась сесть обратно в машину. Тот быстро обошёл вокруг машины. Казалось, они о чём-то горячо спорили. Кристен находилась уже достаточно близко, чтобы расслышать обрывки фраз. — Я честно и совершенно недвусмысленно предупреждал тебя, – говорил фотограф. — Да, конечно, – возражала девушка. – Но “на воздухе” не означает “на людях”. Тут, наверно, не меньше нескольких сот человек. — Это приличные люди. — Тут в перелеске кругом полно укромных мест. Почему бы не сделать это за деревьями? — Нет, нет, нет, – потряс головой мужчина. – Это же было твоё условие, чтобы место было совершенно безопасное, чтобы нас не арестовали. Помнишь? Когда мы договаривались, я обещал, что ни малейших проблем с законом не возникнет. Тому есть достаточно свидетелей. Так вот это – то самое место. На этом пляже тебя за наготу не арестуют. Фактически, тебя могут арестовать, если ты не будешь обнажённой. Кристен заколебалась, подходя ещё ближе. Её не хотелось вмешиваться в спор между этими двумя людьми. Но тон их разговора не показался ей сердитым, и поэтому она решилась приблизиться. — Значит, если я не разденусь, меня арестуют, и ты нарушишь своё обещание, данное в присутствии всех своих свидетелей, – произнесла девушка. – Похоже, ты попал в довольно щекотливое положение, Скинни, – она рассмеялась, хотя щёки её были пунцовыми. На лице фотографа появилась весёлая улыбка. Приободрившись, Кристен шагнула вперёд. — Мэм, вам следует вести себя поосторожнее с этим парнем, – сказала она, с самым серьёзным видом. – Он травмировал меня на всю жизнь. Девушка, продолжая улыбаться, с недоумением повернулась к ней. — О, это его стиль, – заметила она, кинув быстрый взгляд на своего напарника. Фотографу же было не до смеха. — Кристен, послушай, – взволновался он. – Я должен перед тобой извиниться. Я не хотел… — Благодаря ему, – страдальчески продолжила Кристен, – я никогда в жизни не смогу полакомиться мороженым с горячим шоколадом, – она закрыла лицо руками. — Минутку! Мороженое с шоколадом? – вскричал фотограф. – Я думал, ты о… Кристен убрала руки. На её лице играла широкая улыбка. — За что ты хочешь извиняться? – весело спросила она. – Это я должна просить прощения. Это же я в тебя врезалась, разве не так? А потом ещё и незаслуженно обидела тебя. Я надеюсь, ты на меня не сердишься? — Конечно, конечно, – поспешил заверить её мужчина. Он выглядел совсем сбитым с толку. – Только… я не понимаю… Я думал, ты мне хочешь шею свернуть! — Ян, я так понимаю, что ты знаешь тут всех девушек, – вмешалась блондинка. Она рассмеялась, укоризненно качая головой. Мужчина глупо улыбался. — Э-э-э… Я просто очень общительный, – пробормотал он. – Рут, это Кристен. Она – одна из спасателей. Кристен, это Рути Бэнкс. Мы – друзья. Познакомились в одном клубе, в который я иногда захаживаю. — О, спасатель! – удивилась Рут. – Эй, а мужчины-спасатели тут имеются? – воскликнула она с неожиданным энтузиазмом. Кристен с улыбкой кивнула. Глаза Рут быстро скользнули вверх и вниз по телу Кристен. — Бьюсь об заклад, что множество парней готовы утопиться только ради того, чтобы ты бросилась в воду их спасать. Я права? — Пока что никто не пробовал! – расхохоталась Кристен. – Хотя есть ребята, не теряющие надежду привлечь к себе внимание. — Это первый раз, когда я нахожусь в подобном месте, – сказала Рут, нервно посмеиваясь. – Прошлым вечером в клубе я проиграла Скинни в глупую игру. Я… я думаю, ты можешь предположить, что он выиграл мои трусики. Но, скажи, могу я остаться одетой хотя бы какое-то время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мне придётся раздеться? Кристен заметила, что в глазах девушки опаска мешалась с возбуждением. Ей вспомнился её собственный первый визит на пляж. — Прости, – произнесла она сочувственно. – Но на «Чёрном ноже» нагота обязательна. Поскольку ты на пляже, то правила не допускают никакой одежды. Естественно, мы понимаем, что людям нужно сначала найти удобное место, чтобы расположиться. Полагаю, если бы мы проявляли супер-строгость, то заставляли бы раздеваться прямо здесь. Фотограф просиял. Казалось, он хочет что-то добавить, но потом передумал. Девушка же всё ещё выглядела обеспокоенной. — Послушай, – ободрила её Кристен. – В первый раз это может быть немного страшновато. Лично я никогда даже не задумывалась о посещении нудистского пляжа, если бы меня сюда не распределили. Я думала, что умру от стыда. Но – поверь мне – как только ты избавишься от одежды, то сама удивишься причине собственных страхов. После того, как ты искупаешься обнажённой, почувствуешь солнце всем телом, то уже никогда не захочешь ничего другого. Всё, что тебе нужно, это набраться храбрости для первого раза, – Кристен не могла поверить, что сама говорит это. Её слова звучали более убедительно, чем её друзей, других спасателей. — Даже не знаю… Возможно, ты и права, – сказала Рут. – Но уверена, что мне будет значительно легче позировать перед всеми, после того, как я побываю внизу. — Тебе вовсе не надо позировать, – возразил фотограф. – Я могу просто сделать несколько незаметных снимков. — Ты… Ты согласилась, чтобы он снимал тебя? Голышом? – изумилась Кристен, вспыхнув. Рут улыбнулась, печально кивнув головой. — Ну да, хотя, позволь тебя заверить, я и не предполагала, что так получится, – ответила она. — Ну, Скинни появляется тут с завидным постоянством, – утешила её Кристен. – На пляже о нём все довольно высокого мнения. И, похоже, он фотограф порядочный. Мужчина явно не ожидал такого. — Вот уж не ожидал услышать это именно от тебя, – растерялся он. — Думаю, мне следовало извиниться больше, чем один раз, – сказала Кристен. – Ты, должно быть, подумал, что я полная бука, когда мы познакомились. Ты был прав, когда говорил, что пляж – это общественное место. Я и в самом деле перегнула палку, когда сказала, что ты не имеешь права снимать на пляже. Мне стыдно об этом вспоминать. И… я хочу попросить прощения. — А я всё ждал развязки. Я думал, что ты схватишь мой фотоаппарат и разобьёшь о мою голову, – признался мужчина. – Или вцепишься мне в лицо и расцарапаешь ногтями. Или ещё что-нибудь. Кристен рассмеялась: — Неужели такое уже случалось? — Пока, вроде, нет, но я… – пробормотал он. — Ну, наверно, это развязка, – скромно произнесла Кристен. – Я пришла просить об одолжении. Видишь вон тот чёрный фургон? Он часто здесь бывает, но никто не знает, кому он принадлежит. Никто никогда не видел, чтобы из него кто-то выходил. Однако если я пытаюсь приблизиться, он немедленно уезжает. — Окей, – осторожно проговорил фотограф. – И что ты хочешь, чтобы я сделал? — Джонни Би сказал, что ты, возможно, сможешь узнать, кто его владелец, если я добуду номер лицензии. Мужчина внимательно вгляделся в минивэн. Нахмурившись и не произнеся ни слова, он поднёс к глазам фотоаппарат. Медленно, словно ничего не случилось, он обвёл камерой стоянку, осторожно вращая кольцо на телеобъективе. Кристен с любопытством наблюдала за ним. Когда камера уставилась на фургон, плечи Скинни чуть напряглись. Щёлкнул затвор, и мужчина опустил фотоаппарат. — Не хочу ничего обещать, но посмотрим, что у меня получится, – сказал он. Он повернул голову, но глаза его всё ещё оставались прикованы к фургону. — О… окей, – беспокойно проговорила Кристен. Фотограф выглядел чересчур напряжённым. – Я узнаю номер его лицензии, – добавила она поворачиваясь. — Будь осторожна, – мрачно отозвался он. Кристен помахала ему, направляясь к ступенькам и стоящему возле них фургону. — Она очень хорошенькая, – тихонько проговорила Рут. – Ой, Ян! Я её не узнала! Это же та девушка с фотографии! Фотограф кивнул, улыбнувшись. — Да, верно, – произнёс он. – Ты можешь это представить? Она не приняла моих извинений. Она извинялась передо мной. Она просто замечательная девушка. — Может и так, – ответила Рут. – А может, она просто ещё не видела утренних газет. |
||
| drug3 | ||
|
Испытание Кристен. Глава 6. Знаменитость. Алисия поднималась на смотровую вышку нарочито не торопясь. На её голове красовалась форменная кепка спасателя пляжа «Чёрный нож». На плече у неё висела белая матерчатая сумка, а на лице сияла широкая улыбка. Кристен, заметив её, приветливо перегнулась через перила. Наступала пересмена, и Алисия пришла подменить её. — Ну и как это – быть популярной? – весело спросила Алисия. — О нет! И ты тоже! – простонала Кристен. – Весь день все только и расспрашивают меня об этом. Не могу представить, сколько народу читает эту дурацкую газету! — Ты хочешь сказать, что тебе не нравится быть знаменитой? — Но я не знаменитость, – запротестовала Кристен. – Даже непонятно, что это я! На фотографии виден лишь силуэт, и больше ничего. Алисия поставила сумку на пол и, опустившись около неё на колени, стала копаться внутри. — Думаю, они специально затемнили фигуру, чтобы фотографию разрешили напечатать в газете, – сказала она. Она вытащила из сумки сложенный разворот и выпрямилась. – И всё же, честно, – она развернула газетный лист и подняла перед собой. – Ты и вправду полагаешь, что кто-то не сможет догадаться, кто тут изображён? Посмотри на эти линии! Взгляни на профиль! Алисия держала разворот под заголовком «Стиль жизни». Крупным шрифтом вверху страницы было выведено: «Летнее солнце и Приятный Отдых». И заголовок и текст располагались в свободных областях огромной цветной фотографии, занимавшей всю страницу. Это была фотография Кристен, стоящей на мостике наблюдательной вышки. Снимок был сделан сзади и немного со стороны. Она стояла, привстав на цыпочки и упираясь руками в перила. Подбородок приподнят, а глаза напряжённо всматриваются вдаль. Понятно, что она была одета в униформу спасателя пляжа «Чёрный нож» – абсолютно ничего. Ничего, кроме бейсболки. Под козырьком отчётливо очерчивался абрис её лица – нос, губы, подбородок, шея. Перепутать было невозможно. Контуры тела также просматривались совершенно ясно. — Придётся тебе смириться с этим, Кристен. Ты – визитная карточка пляжа «Чёрный нож». Кристен охнула: — Весь день сегодня вокруг шатаются эти “оболтусы”, больше, чем когда-либо. Возможно, от них этого и следовало ожидать. Но даже самые обычные люди – те, кто приходит сюда постоянно – и они меня рассматривают. Как будто они никогда меня прежде не видели, понимаешь? – её щёки порозовели. – Как будто никогда не видели голой девушки. А ещё приносят газеты для автографов. — О! Хорошо, что напомнила, – воскликнула Алисия. Она наклонилась к сумке и, выудив из неё ручку, протянула Кристен вместе с газетой. Кристен вытаращила на неё глаза. — Мой парень, когда увидел твою фотографию, совершенно обалдел, – сказала Алисия. – Он даже заявил, что, возможно, начнёт сам сюда ходить. Я много раз пыталась уговорить его. Напиши, что это для Бена и добавь «с любовью». Он просто сожрёт газету целиком! — Сама напиши, – разозлилась Кристен, сунув газету с ручкой обратно Алисии. — Ты понимаешь, ты не только здесь, – не унималась Алисия. – По всему городу люди только это и обсуждают. Я заходила в магазин сегодня утром и слышала, как люди разговаривают об этом. А ещё по радио шло какое-то глупое шоу, в которое можно было звонить по телефону. Ведущий объявил название темы – я не запомнила – но с первого же звонка речь шла только о твоей фотографии. — И что… Что они говорили, – осторожно спросила Кристен. — Поначалу звонившие высказывались в том духе, что это отвратительно – размещать такую гадость в семейной газете. Некоторые говорили, что для такого прекрасного города, как наш, вообще неприемлемо соседство с пляжем нудистов. Ну и тому подобное! Бла-бла-бла. — Гадость? – переспросила Кристен. — Так они говорили, – сказала Алисия. Она посмотрела на фотографию. – Невероятно, – пробормотала она, медленно качая головой. – Как это можно назвать гадостью? Разве на этом снимке есть что-то некрасивое? Её руки дрогнули. Кристен взяла у неё газету и тоже принялась рассматривать. — А в конце позвонила одна женщина. Она сказала, что ей фотография нравится. И ещё она добавила, что если бы у неё была такая фигура, она бы тоже не стала её скрывать. А потом позвонил какой-то парень и заявил, что на самом деле гадостью забиты мозги только тех, кто смог увидеть что-то грязное в этой фотографии. С этого момента весы качнулись в противоположную сторону. Пара человек высказали желание посетить «Чёрный нож». Другие звонившие говорили, что сами на пляж не пойдут, но, тем не менее, никого не касается, если какие-то люди хотят быть на пляже голыми. Потом спор разгорелся: кому-то всё это нравилось, кому-то нет. К концу передачи, как мне показалось, сторонники про-Кристен немного превзошли настроенных анти-Кристен. — Слава богу, что они не напечатали моё имя, – проговорила Кристен. – Написано просто «спасатель», – она только сейчас обратила внимание на подпись под фотографией. – Ян Фрост, – прочитала она. – Эй, это имя мне уже встречалось! — Ну конечно, – воскликнула Алисися. – Скинни постоянно тут околачивается. Он всё время пишет для Департамента Парков и Зон Отдыха. Думаю, наше место ему нравится больше остальных. Он сюда приходит по выходным. Да он и сегодня здесь, в окружении толпы. Разве ты его не видела? Похоже, он сегодня тоже знаменитость. — Это благодаря девушке, которая с ним приехала, – растерянно пробормотала Кристен. – Кажется, она ему проспорила и теперь позирует. Поначалу она очень стеснялась, но постепенно втянулась. — Этот пляж – отличное место, чтобы избавиться от своих комплексов, – улыбаясь, заметила Алисия. — Когда он фотографировал, я и понятия не имела, что он работает в издательстве, – проговорила Кристен. – В этой газете за прошлый год была напечатана большая заметка о Бренде. Я думаю, что Скинни – ух, Ян – и был тот самый парень, который её написал. — Я тоже помню ту статью, – сказала Алисия. – Многие посетители пляжа пришли в ярость из-за того, что Скинни представил Бренду общественности. А по мне, так это была неплохая история. Она показала, насколько Бренда была помешана, понимаешь? Но потом это помешательство начало разрастаться. Намного сильнее, чем я ожидала. Они начали организовывать пикеты. Похоже, мы слишком переоценивали интеллект широкой общественности. Кристен взглянула на газету в своих руках. — Не думаю, что благодаря этому Бренда будет выглядеть глупо. — О! Говорящая глупости. Я же чуть не забыла! – внезапно вскричала Алисия. – Один из позвонивших на радио хотел сделать тебе предложение! И заявил, что с нетерпением ожидает услышать твоё имя. — Ты что, шутишь? – не поверила Кристен. Алисия торжественно воздела правую руку: — Слово скаута! — Невероятно, – расхохоталась Кристен. Она вернула газету Алисии. — Зато теперь я знаю, что означает выражение «у всех на языке», – пошутила Алисия. – Ты знаменита, Кристен. Даже если никто не знает твоего имени. Бет уже сказала, что вывесит твою фотографию на доске объявлений, а Дон заявил, что повесит на стене у себя дома. — Он не посмеет! – вскричала Кристен, густо покраснев. — Почему нет? – Алисия покатилась со смеху. – Я была бы польщена, если бы это была моя фотография. Это же совсем не из-за того, что он не видел тебя голой, правда? — Дело не в этом, – возразила Кристен. – Здесь, на пляже, это одно, но смотреть на картину дома… — А понимаешь ли ты, что твоя фотография будет висеть в сотне комнат в студенческом общежитии, когда колледж откроется осенью? — Это не смешно, – испугалась Кристен. – Я… Я умру от стыда! — Что? – удивилась Алисия, поражённая такой реакцией. – Я тебя не понимаю, Кристен, – она снова подняла газету. – На этой фотографии нет ничего, чего следовало бы стыдиться. — Это, возможно, справедливо здесь, – запротестовала Кристен. – Но этот пляж не похож на реальный мир. Я знаю, как люди воспринимают подобные картинки. Алисия в недоумении покачала головой. — Кристен, я начинаю за тебя волноваться. Похоже, или Бренда промыла тебе мозги, или ещё что-то. Как может тебя ранить, если ребята на тебя смотрят, и им это нравится? Если эта фотография может доставить кому-то удовольствие, то не стоит мучить саму себя. — Люди могут подумать, что я какая-то шлюха, – жалко простонала Кристен. Она тяжело перегнулась через деревянные перила, свесив голову. Алисия ещё раз взглянула на большую фотографию. Вздохнув, она сложила газету и запихала её обратно в сумку. — Так, – мягко проговорила она. – Как ты считаешь, ты можешь выйти за того парня? Который звонил на радио? — Что? – возопила Кристен. – Это же просто нелепо! — Ну, может, ты с ним хотя бы встретишься, – Алисия смотрела ей прямо в глаза. – Похоже, ты ему действительно понравилась. — Я ему понравилась? Да ведь он ничегошеньки обо мне не знает! Что, во имя святых, ты несёшь? — Ладно, – пожала плечами Алисия. – Просто мне показалось, что ты слишком близко принимаешь к сердцу мнение людей, которые, глядя на твою фотографию, могут решить, что ты шлюха. Они ведь тоже ничегошеньки о тебе не знают. Кристен снова застонала. Она вытянула руки и опустила на них голову. — Мне нужно жить в реальном мире, – проговорила она. – Эта фотография уже разошлась. И ничего уже не исправить. Алисия смерила её долгим взглядом. — Знаешь, мой дед любил мне повторять: «Истина – это в точности то, что есть. И неважно, что ты или кто-то ещё об этом думает». Кристен в недоумении подняла голову. — А знаешь, что говорил Попай-моряк из комиксов? – продолжала Алисия, улыбаясь. – Он говорил: «Я – это просто я». Кристен не смогла подавить смешок. — «Истина – это истина». Когда я была маленькой девочкой, я даже немного засомневалась, всё ли в порядке у старика с головой, – произнесла Алисия с лёгкой грустью. И потом мягко добавила: – Это хорошая фотография. И это правда. |
||
| drug3 | ||
|
Испытание Кристен. Глава 7. Показательная игра. (1/4) Это было словно дежа вю, но это не было дежа вю. Кристен не знала, что это было. В раздевалке – что-то знакомое и одновременно странное. Это было больше, чем на пляже «Чёрный нож». Звук хлопающих дверец от шкафчиков гулко разносился по комнате. Запах сырости, исходивший из душевой, был таким же, как обычно, смешиваясь с ароматом мыла и шампуня. Это была большая комната для переодевания, сейчас почти пустая. Приятно было иметь небольшую возможность расслабиться. Рядом с ней находилась Джанет и ещё четыре модели. Ах, да! И, конечно же, женщина, которая отвечала за причёску и макияж. Она деловито суетилась, переходя от одной девушки к другой. До Кристен донёсся слабый запах лака для волос. Вот оно – лак для волос! — Я только сейчас поняла, – Кристен повернулась к Джанет. – Мне это напоминает, как я впервые оказалась в женской раздевалке в старшей школе. Странное чувство, не находишь? — А что, у вас на пляже тоже есть раздевалка? – подала голос одна из моделей, высокая, подтянутая брюнетка. Она сидела на скамейке, обмотав полотенце вокруг талии. Другим полотенцем она вытирала волосы. Кристен пожала плечами и кивнула: — Это просто маленькая спасательная станция. У нас и раздевалка, и душевая общая с ребятами. Нет необходимости обустраивать два раздельных помещения, поскольку мы каждый день видим друг друга голыми. — Это вульгарно, – бросила брюнетка, вновь принимаясь за волосы. — Я знала, что не стоило заводить об этом разговор, – сказала Кристен. Она подобрала со скамейки свой старый сдельный купальник. Бросив взгляд на дверь, она вновь обратилась к Джанет: – После всего, вряд ли это должно иметь значение, но, знаешь, всё-таки приятно осознавать, что дверь внезапно не откроется, и сюда не войдёт какой-нибудь мускулистый верзила, который примется расхаживать взад и вперёд в то время, пока ты надеваешь купальник. Джанет прыснула. — Если сюда и войдёт какой-нибудь парень, не думаю, что он станет клеиться к тебе или ко мне, – она покосилась на четырёх полураздетых моделей. Одна из девушек, невысокая стройная блондинка, с улыбкой взглянула на них. На ней уже был надет скромный, но весьма обольстительный раздельный купальник. На плечах у неё было накинуто полотенце, а визажистка хлопотала над её волосами. — Эй, – воскликнула она. – Тот здоровяк, что был с вами – такой высокий и мускулистый – пусть заявляется, когда пожелает! Брюнетка в ответ рассмеялась: — Только не воспринимайте слова Ким как мнение всей группы Дрим Тим. — То, что ты, Донна, капитан команды, ещё не делает тебя моей мамочкой, – весело отозвалась блондинка. Кристен с улыбкой посмотрела на Джанет. — Ух ты, а вот в это я точно не могу поверить, – проговорила она, наблюдая, как та влезает в нижнюю половину серого трикотажного купальника. – Я и предположить не могла, что у тебя имеется что-то подобное. — У меня в жизни не было купальника, – хихикнула Джанет. – Моя соседка мне одолжила. Кажется, немного жмёт под попой. — По мне, так хорошо, – сказала Кристен. – Ты просто не привыкла. Знаешь, с твоей стороны было ужасно великодушно согласиться надеть его. Джанет пожала плечами. — У меня уважительная причина. Это же только на один день, – она нетерпеливо подтянула купальник. – Люди! Как вы можете это носить? – пробормотала она. — Некому оценить твою жертву, – хмыкнула Кристен. – Я имею в виду, что это испортит твой личный рекорд. Джанет снова хихикнула: — Какой рекорд? В Книге Гиннеса появилась новая категория? «Девушка, остававшаяся голой самое долгое время»? Никогда не пыталась устанавливать рекорды. Мне просто так удобнее. — Постой-ка, – удивилась Донна. – Я правильно поняла – ты ходишь голой всё лето? Джанет лучезарно улыбнулась и кивнула. — Стараюсь, – ответила она. – Такая уж я испорченная с детства. Мои родители владели нудистским клубом. Я практически никогда не одевалась в летнее время. — Нудисты? – переспросила Донна. Она покачала головой. – Я просто не понимаю, как люди могут жить подобным образом. — Ва! – усмехнулась Джанет. – Вот уж меньше всего я ожидала услышать это от тебя! Не вы ли все четверо добились популярности, снимаясь обнажёнными в журналах? Я меньше всего ожидала услышать, что у вас есть проблемы с наготой. — В такие жаркие дни, как сегодня, я бы тоже хотела иметь возможность всё время ходить голышом, – вставила Ким. — У меня нет проблем с наготой, – холодно отозвалась брюнетка, не обращая внимания на её реплику. — А вот и неправда, – к ним присоединилась третья девушка, выходя из-за шкафчиков. Она была очень гибкая и тоненькая, а её светлые, с рыжеватым оттенком волосы волнами спадали ей на плечи. – Ты уже почти год не участвуешь ни в каких обнажённых фотосессиях. И ты сама говорила, что не собираешься к этому возвращаться. — Это было чисто профессиональное решение, Хэйли, – с самым серьезным видом возразила Донна. — Ты упустила несколько выгодных предложений, – певучим голосом отозвалась Ким. Донна метнула в её сторону скептический взгляд. — Кимми, – снисходительно произнесла она. – Ты снимаешься обнажённой, чтобы начать карьеру и потом заняться серьёзным делом. Когда у тебя появляется настоящее занятие, то необходимость этим заниматься отпадает. Вот и всё, – она посмотрела на Джанет. – В любом случае, нудисты – вот у кого действительно проблемы с наготой. — Что?! – недоумённо переспросила Джанет. — Признайся, не глупо ли строить всю свою жизнь вокруг наготы? — Я… не думаю, что это действительно… – растерялась Джанет. — Нудисты выбирают место жительства, планируют свободное время, даже подбирают друзей – всё, исходя из того, чтобы только иметь возможность бегать голышом, – продолжала Донна. – Я допускаю, что некоторым нравится ходить голыми, но настолько?.. — Похоже, что ты всё знаешь и о нудистах и об их делах, – сказала Джанет. – Ты когда-нибудь была знакома с кем-то из настоящих нудистов? Была когда-нибудь в их клубе или на нудистском курорте? Хотя бы на нудистском пляже? — Я побывала в разных местах, прежде чем получила эту работу, – отмахнулась Донна. – И мне доводилось знавать всяких извращенцев. Видела я фотографии людей из нудистского лагеря. Не обижайся, но я рада, что существуют законы, заставляющие людей ходить в одежде. Но, эй! – я не собираюсь никого осуждать, окей? Живи сам, и дай жить другим – я всегда это говорила. Но, на мой личный взгляд, я не понимаю, как кто-то может вести жизнь подобным образом. Какая-то глупость! Джанет молча стояла, широко раскрыв глаза. — Слава богу, что не ты пишешь законы, – наконец, произнесла она вполголоса. Затем вздохнула и, пожав плечами, повернулась к своему шкафчику. — Подожди! Почему – глупость? – внезапно вспылила Кристен. – Неужели умнее всю свою жизнь под кого-то подстраиваться? Уф! Просто, чтобы быть, как все? Всегда бояться быть другим? Бояться пробовать что-то новое? Опасаться показаться глупым? Беспокоиться, что о тебе подумают соседи? Джанет взглянула на Кристен снизу-вверх, поражённая такой горячностью. — Хочешь знать, почему нудисты предпочитают держаться вместе? Почему они собираются в своих клубах и на пляже? – спросила Кристен. – Прежде всего, из-за твоих дурацких законов, запрещающих им свободно жить в других местах. Вы вынуждаете людей уединяться в изолированных местах, а потом ещё и высмеиваете их за это. Казалось, что Донну забавляет такой напор. — Тигр! – ухмыльнулась она. — Во-вторых, нудисты, может быть, просто предпочитают держаться в кругу интересных людей, – не унималась Кристен. – Людей, способных мыслить самостоятельно. Людей, которые осмеливаются увидеть в существующем положении вещей такое, каким оно могло бы быть. Ты считаешь, что всё крутится вокруг наготы. А я считаю, что это нечто гораздо большее. Джанет с изумлением не сводила с неё глаз. — Эй, а я тебя знаю! – воскликнула Хэйли. – Ты – та девушка с фотографии! Это ты была в газете, верно? — Да, – внезапно смутившись, растерялась Кристен. – Это была я. Из-за шкафчиков появилась четвёртая модель, величавая брюнетка. Она была совершенно голая, ещё влажная после душа. — Девушка с фотографии? В самом деле? – удивилась она. При виде Кристен её глаза расширились. – Ох! – воскликнула она. Хэйли широко улыбнулась: — Ну, что скажешь, Лорейн? Лорейн, поджав губы, пытливо оглядела Кристен с ног до головы. — Повернись, повернись, – скомандовала она, сделав вращательное движение рукой. Кристен, опешив, медленно повернулась. Лорейн внимательно рассмотрела её тело. – Тигр, тебе нужно поговорить с Бруно. Непременно, – голосом, не допускающим возражений, заявила она, ткнув в Кристен пальцем. — Каким ещё Бруно? – ещё больше растерялась Кристен. — Нашим фотографом, – ответила Хэйли. — У него несомненный талант в подборке моделей для нашего журнала, – сказала Лорейн. – Его работы не так известны, но у него намётанный глаз. — Возможно, тебе стоит подправить форму груди, – заметила Ким. – Я знаю одного отличного врача. Это дорого стоит, но, несомненно, в перспективе себя окупит. — Не уверена, что в данном случае это необходимо, Ким, – возразила Лорейн. — Это может увеличить её шансы, – ответила Ким. – Я просто хотела сказать, что это совсем не больно. — В любом случае, как решит Бруно, – сказала Лорейн. — Минуточку, я совсем запуталась, – прервала их Кристен. – О чём вы сейчас спорите? Лорейн подошла ближе и положила ей руку на плечо: — Не хочу тебя обнадёживать, но думаю, ты можешь быть хорошей кандидатурой на центральный разворот для журнала. — Разворот? – Кристен густо покраснела. – То есть, как… – она обвела всех взглядом. – Но я… я не хочу быть моделью, – испугалась она. — Это хорошая для тебя возможность, – сказала Донна. – Перед тобой будут открыты любые двери. — И деньги весьма неплохие, – добавила Ким. – Ты сможешь познакомиться со множеством интересных людей, в том числе и с весьма известными и состоятельными. — Всё начинается с работы моделью, но впоследствии ты, быть может, сможешь влиться в мир шоу-бизнеса, если у тебя есть хоть какие-то способности, – сказала Лорейн. – Донна, к примеру, недавно получила приглашение на съёмки в кино. Никаких сцен с обнажением. Кристен перевела взгляд на Донну. — Поздравляю. Но я… меня не привлекает шоу-бизнес. Ким расхохоталась: — Глупости! Все хотят попасть в шоу-бизнес! — Ой, ты каждый день голая носишься по пляжу, сверкая перед всеми своей задницей, и ты не в шоу-бизнесе? – усмехнулась Донна. — Я – спасатель, – сухо отозвалась Кристен. — Ты – спасатель, которая весь день бегает голышом, – проговорила Донна. – Ты позируешь для очень сексуальной картинки в газете. Вы собираетесь устроить благотворительную встречу по пляжному волейболу. Это – шоу-бизнес, детка. |
||
| drug3 | ||
Испытание Кристен. Глава 7. Показательная игра. (2/4) — Они что, не могут поторопиться? – бормотал Дон, ёрзая от нетерпения. Он посмотрел на двоих рослых охранников, прогуливающихся около входа в женскую раздевалку, и покосился на Ричарда. – Как ты думаешь, эти парни внутрь тоже заходят? Интересно, видят они девочек голыми? — Без понятия, – отозвался Ричард. – Иди и спроси их. — Это, должно быть, адская работа, – продолжал бормотать Дон. – Разъезжать по всей стране с красивейшими девушками мира и так и не посмотреть ни одну без одежды. — Они могут купить журнал, как и любой из нас, – заметил Ричард. — Знаешь, эти парни выглядят не так уж грозно, – криво усмехнулся Дон. – Думаю, мы могли бы встретиться с ними двое-на-двое. Как, по-твоему? — Думаю, что наши родственники смогут встретиться с двоими из них в суде, после того, как те размажут по полу двоих из нас, – расхохотался Ричард. – Потерпи ещё немного. На некотором расстоянии от дверей в раздевалку толпилось ещё несколько десятков человек, преимущественно мужчин. — Кажется, я понимаю, почему этим девочкам требуется некоторое уединение, – не унимался Дон. – Но тебе не кажется немного обидным, что Джанет и Кристен не могут воспользоваться нашей раздевалкой? — Тут другие правила, – откликнулся Ричард. – Это – пляж «Мэйдстоун». У них раздельные помещения для мужчин и женщин. Придётся тебе с этим смириться. — Можно было всё организовать на пляже «Чёрный нож», – пробурчал Дон. – Модели с обложки против спасателей с нудистского пляжа. Ты же знаешь, всем приятно посмотреть на голых девочек. Ричард сидел, лишь посмеиваясь: — Держу пари, что не наберётся и одного из десяти, купивших билеты на это шоу, кто бы согласился поехать на «Чёрный нож» даже ради такого заманчивого предложения. Это просто зрители. А, кроме того, главным условием сделки было то, что Дрим Тим не будет иметь никакого отношения к мероприятиям нудистов. — Да, конечно, ты прав, – уныло проговорил Дон. Вдруг его лицо просияло. Дверь раздевалки распахнулась. – Ну, наконец-то! Вот они. В дверях появились Кристен и Джанет. Их вид не предвещал ничего хорошего. — Даже не думай об этом, – Джанет толкнула Кристен локтем. — Я в ярости, – кипела Кристен. – Мы просто обязаны их обыграть! — Они специально пытались вывести тебя из себя, – говорила Джанет. – Они хотят выиграть ещё до первой подачи. Теперь ты будешь думать об этом вместо игры. Я слышала об этих девицах. Они сильные соперники. — Мы тоже не слабаки, – огрызнулась Кристен. Заметив ребят-спасателей, она улыбнулась. Дон, увидев Джанет, широко раскрыл рот, а потом громко расхохотался. — Ох, Джанет, прости, – воскликнул он. – Но ты выглядишь как-то неправильно! Джанет нахмурилась, оглядывая себя. — Что неправильно? – проворчала она. – Опять этот купальник застрял между ягодиц? На ней был тёмно-серый купальник из двух частей, выглядевший как сдельный. Верх был достаточно длинный и отлично на ней сидел. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что верхняя и нижняя части являются одним цельным купальником. Поверх купальников и на ней и на Кристен были надеты укороченные белые футболки со словами «Спасатель Пляжа Чёрный Нож», написанными крупными буквами. — Ты выглядишь прекрасно, Джанет, – сказал Ричард. На нём были плавки Speedos и такая же, только длинная футболка. – Просто нужно чуточку привыкнуть. Не припомню, чтобы кто-то из нас видел тебя когда-либо одетой. — Скажу тебе, – проговорила Джанет, одёргивая низ купальника, – что даже здесь, в присутствии всех этих людей, я бы чувствовала себя намного лучше совсем без ничего. Неподалёку от них стоял какой-то мужчина. Услышав комментарий Джанет, он весело присвистнул. — Эй, малышка, можешь не стесняться! – крикнул он и захлопал в ладоши. Только сейчас Кристен заметила людей, собравшихся у дверей раздевалки. Она услышала, как один парень шёпотом спросил другого: — Это та самая? Другой кивнул в ответ. — А остальные собираются выходить? – поинтересовался Дон, кинув взгляд на раздевалку. Кристен мотнула головой: — Они давно готовы. Думаю, они выдерживают паузу, чтобы торжественно появиться после нас, – она посмотрела в сторону пляжа. Там на песке была устроена волейбольная площадка с местами для зрителей по обе стороны. Площадка со всех сторон была окружена высоко растянутым брезентом, скрывавшим её от тех, кто не захотел приобретать билеты. – Похоже, именно они настоящие звёзды этого шоу, не так ли? – с тревогой пробормотала она. — Да, я тоже думаю, что все заплатили, чтобы увидеть именно их, – сказал Дон. Его грудь была обнажена, футболку он держал в руке. Он посмотрел на себя и слегка оттянул резинку своих просторных шортов. Затем взглянул на девушек: – Они захотели, чтобы я надел эти огромные трусы вместо Speedos. Скажите, вот убожество? — Не отвечай ему! – Джанет бросила взгляд на Кристен. – Если мы скажем «да», то он может решить, что это мы говорим о шортах, – она подмигнула. Дон добродушно рассмеялся, опять стрельнув глазами в сторону раздевалки. — Ну, и какие они? — Кто «какие»? – не поняла Джанет. — Цыпочки! – воскликнул Дон, закатывая глаза. — О-о-о, упаси боже, если они услышат, как ты их называешь! – сказала Кристен. – Ты рискуешь лишиться какой-нибудь своей части. Джанет с серьёзным видом кивнула: — Возможно, части, которой ты действительно дорожишь. — Они не цыпочки, – подхватила Кристен. – Они – модели с центрального разворота. Существенная разница! — Они тоже были голые? – выспрашивал Дон. — М-м-м… – промычала Джанет. – Не обратила особого внимания. Да, думаю, да. По крайней мере, некоторые из них. Какое-то время. — Ну и? И? – нетерпеливо переспросил Дон. Ричард, весело улыбаясь, сделал пару шагов в сторону, как бы показывая, что ему неудобно стоять рядом с таким типом. — И – что? – начала злиться Джанет. — И как они? – не отставал Дон. — Откуда ты взялся? – всплеснула Джанет руками. – Я их не рассматривала, правда. Хорошенькие, я полагаю. Почему они тебя так интересуют? Ты видишь голых женщин на пляже каждый день. Дон рассмеялся. — Не таких, как они. Эта Ким – просто божество неземное. Не могу поверить, что вы обе были с ней, и не заметили этого. Хотел бы я поменяться с вами местами. — Возможно, это просто из-за освещения, или макияжа, или спецэффекты, или ещё что-то. А может быть, она просто не в моём вкусе, – отозвалась Джанет. — О! Одна из них сказала, что тебе мы могли бы позволить зайти в раздевалку, – вспомнила Кристен. — Точно, – подтвердила Джанет. — Правда? И кто же? – встрепенулся Дон. Джанет пожала плечами. — Не знаю. По мне, так они все одинаковые. — Что? Ему можно, а мне нет? – переспросил Ричард. — Думаю, они услышали поблизости ветер в пустой голове, – Джанет метнула косой взгляд на Дона. – Может быть, они почувствовали в Доне родственную душу. Дон со смехом обратил лицо к небу, воздев руки. — Эти девушки не пустоголовые, – произнёс Ричард. – Я их видел по телевизору. Весьма яркие личности. И на удивление хорошие спортсменки. Джанет некоторое время обдумывала услышанное, а затем серьёзно кивнула: — Вполне вероятно, они просто под впечатлением мускулатуры Дона. Нам понадобятся его мускулы, чтобы выиграть. Не расстраивайся, Ричард. Готова спорить, что если бы они увидели твой бумажник, то разрешили бы войти тебе, а Дона оставили прохлаждаться на улице. — Это то, что лежало на поверхности, – заметила Кристен. — Да, – согласилась Джанет. – Хотя Дон не такой поверхностный. — Поверхностный? – возмутился Дон. – Я – поверхностный? — Сохнуть над фотографией из журнала, – проговорила Джанет. – Никогда не замечая богинь, что проходят мимо тебя каждый день. — Я не настолько поверхностен, чтобы восторгаться физической красотой, – возразил Дон. – По крайней мере, не настолько, если ты только это имеешь в виду. И я не сохну. Девушка необыкновенной красоты ходит по земле. Я видел только её фото, а сейчас познакомлюсь во плоти. Естественно, я жду этого с нетерпением. — О-ох! Во плоти! – Джанет повернулась к Кристен. – Как ты думаешь, когда эта девушка мечты появится из раздевалки в полном наряде, Дон, наверно, совсем потеряет голову? — Я думаю, что Дон предпочитает женщин, которые ходят в одежде, – хихикнула Кристен. – Таким образом он может использовать свой третий глаз, чтобы увидеть их истинную внутреннюю красоту, – она постучала пальцем себя по лбу. — Нет, Дону нравятся обнажённые женщины, – возразила Джанет. – Просто они должны быть из журнала. Обнажённые девушки из раздевалки или с пляжа – это просто, как ещё одни парни. А вот обнажённая девушка с обложки автоматически получает статус богини. Если бы эти четверо не попали в журнал, он бы их даже и не заметил. — Точно, – поддакнула Кристен. – Он очень поверхностный парень, согласись. Дон снова рассмеялся и покачал головой. — Ну, вы, ребята, сами напросились, – произнёс он. – Моя команда, такая милая снаружи и такая порочная внутри, – он натянул на себя футболку, а затем посмотрел на волейбольную площадку. – Полагаю, нам стоит спуститься и приготовиться. Песок на волейбольной площадке был разровнен, и сама площадка выглядела отлично. Это место было хорошо известно среди поклонников пляжного волейбола. Кристен смутно припомнила, что в прошлом году именно здесь, на пляже «Мэйдстоун» проходил национальный турнир. Они направились к проходу в ограждении, около которого их уже поджидал какой-то суетливый и покрытый испариной человек. В одной руке он держал мегафон, а в другой – рацию уоки-токи. — Хорошо, что вы уже готовы, – пропыхтел он. Все вместе они прошли внутрь, после чего человек попросил их подождать за одной из трибун. – Постойте здесь пока, – прохрипел он и опять куда-то умчался. — Как-то он, вроде, нервничает, – заметил Ричард. — Наверно, боится, чтобы кровожадная толпа не налетела, – ответила Джанет. На трибунах не было свободных мест. Собралось не менее тысячи человек, да ещё пара сотен толкалось по разным концам от площадки. Кристен с удивлением отметила, что женщин было не меньше, чем мужчин. Совсем не было детей. Хотя это и был просто волейбольный матч, но организаторы предусмотрительно опасались, как бы чего не вышло во время встречи команд сексапильных моделей и спасателей с нудистского пляжа. По этой причине, вход разрешался исключительно взрослым. На волейбольной площадке уже шла игра между двумя другими смешанными командами. Всё, что Кристен знала о пляжном волейболе – лишь то, что эта игра стремительно набирает популярность. Она слышала, что некоторые даже занимаются этим профессионально. Она понятия не имела, в какой вид волейбола она играла этим летом, и как играют в других местах. Когда на «Чёрном ноже» проходили голые встречи, то некоторые из игроков подходили к игре, как к серьёзному соревнованию, другие же играли просто ради удовольствия. В это время на площадке одна из девушек с громким рыком подпрыгнула в воздух и яростным ударом послала мяч через сетку. Мяч ударился в ногу мускулистого мужчины. На лице того отразилось совершенное изумление. Зрители, словно из вежливости, зааплодировали. Мало кто следил за игрой, было очевидно, что все ожидают чего-то иного. В воздухе витало нетерпение от предвкушения грандиозного события – встречи между спасателями пляжа «Чёрный нож» и знаменитыми моделями, называющими себя «Дрим Тим». Кристен обратила внимание, что многие парни держали в руках мужские журналы с изображением четырёх обнажённых девушек. Видимо, они надеялись заполучить автографы. К спасателям подошёл полицейский в тёмно-голубой форме. Остановившись и уперев руки в пояс, он недоверчиво покачал головой: — Не могу поверить своим глазам! Ребята, я просто не узнал вас одетыми! — Рэйли! – вскричал Ричард. Он шагнул вперёд и энергично потряс полицейскому руку. – Да и тебя не сразу признаешь во всём синем! Полицейский, чуть смутившись, покосился на свою форму. — Да, я нечасто её надеваю. Меня направили наблюдать здесь за порядком. Нас тут четверо. Надеюсь, форма и значок будут напоминать присутствующим о том, что следует вести себя как надо. Если бы только не эта жара! Остальные вон там, – он показал большим пальцем через плечо. – Они все из пляжного патруля. Мы, наверно, сейчас так же отчётливо ощущаем каждый шов этой проклятой формы, как вы свои купальники. — Весьма симпатично выглядишь, Рэйли, – застенчиво проговорила Джанет. – Ты та-акой представительный! Запыхавшись, вернулся человек с мегафоном. — Все на месте? – спросил он. – Игра скоро начнётся. Окей, слушайте. Когда появятся Цыпочки, они будут ждать снаружи. Кристен и Джанет весело переглянулись. — Если их увидят раньше времени, то это нарушит торжественность момента, – продолжал человек, вытирая пот со лба. — Уверен, было бы куда торжественнее, если бы они появились голыми, – заметил Ричард, широко улыбаясь. На лице человека мелькнуло испуганное выражение. Он торопливо оглянулся на проход в ограждении. — Очень смешно, – пробормотал он раздражённо. – Они никогда не устраивают никаких обнажённых публичных шоу. Но эти девушки очень популярны, известно вам это или нет. Как только все увидят их лица, две трети из присутствующих здесь парней превратятся в полных болванов. Джанет, озадаченно оглянулась кругом. — Их лица? – скептически произнесла она. – Вы и вправду считаете, что все эти парни пришли разглядывать их лица? Человек фыркнул и сердито потряс головой. — Слушай, – проговорил он, ткнув в Джанет пальцем. – Не задавайся. Когда я объявлю вашу команду, выходите на площадку и следуйте в дальний конец. Понятно? – Спасатели кивнули. – Затем я объявлю Дрим Тим. Можете зажать уши руками. Это будет громко, – он окинул ледяным взглядом четырёх спасателей, развернулся и убежал прочь. Кристен не могла сдержать смеха: — Никакого чувства юмора. — И какая спешка! Я даже не успела предупредить его, чтобы он не называл их Цыпочками, – добавила Джанет. – Вот жалость. — Некоторые люди просто не в состоянии оценить перемены, – сказал Рэйли. – Понятно, что такие личности всегда ужасно нервничают, когда что-то происходит. — Ты необычный полицейский, офицер Рэйли, – сказала Джанет. Тот весело хохотнул: — Ты будешь удивлена. Ладно, мне лучше пойти. Удачи вам. Надеюсь, вы надерёте им задницы, если не в прямом, то в переносном смысле, – он пожал всем четверым руки. — А что, сделать это в прямом смысле было бы неплохо, – пошутил Дон. Полицейский в ответ усмехнулся и, отсалютовав, удалился. Дон повернулся к своей команде. — Слушайте, ребята, это просто дружеская встреча. Люди заслужили хорошее представление. Так что давайте побьём этих Цыпочек не очень больно, окей? — Если ты считаешь их слабаками, то ты болван, – ответила Джанет. – Они умны, они напористы, они очень сильные соперники и они в отличной форме. Дон расхохотался: — Расскажи мне! — Их не так-то просто побить. — Да, конечно. Но ведь и мы не простаки! Мы выигрывали почти все игры на своём пляже. У нас двое парней и две девушки против четырёх девчонок. — На «Чёрном ноже» мы играли от случая к случаю против разных голых отдыхающих, – возразила Джанет. – Эти женщины играют, как профи. Поверь мне, если мы не соберёмся и не сконцентрируемся, они размажут нас по полю, – она бросила взгляд на Кристен, а затем обратилась к парням: – Ребята, мы обязаны победить в этой игре. От этого многое зависит. Если мы не… — Хватит! – вскричала Кристен. — Если мы не выиграем сегодня, – не унималась Джанет, – я лично буду пинать вас под задницы всю дорогу до «Чёрного ножа». А когда мы доберёмся, я уверена, Бет пинками погонит вас сюда обратно. Глаза Ричарда метнулись от Джанет к Кристен. Выражение недоумения на его лице постепенно сменилось мягкой улыбкой. Он ещё раз внимательно посмотрел на Кристен. В этот момент трибуны взорвались аплодисментами. Джанет оглянулась на волейбольную площадку. — Кажется, игра подходит к концу, – заметила она. – Значит, уже скоро мы. Все готовы? Шоу начинается. В воздухе ощущалось всеобщее возбуждение. На центр площадки вышел человек с мегафоном. Он со словами благодарности принялся перечислять различные организации, благодаря которым смог состояться этот благотворительный поединок. «Они будут с вами, когда вы будете нуждаться в них, потому что вы здесь, когда они нуждаются в вас», – торжественно произнёс он. Возбуждение на трибунах нарастало. Речь оратора время от времени прерывалась аплодисментами. Человек сверился со своими записями и набрал в лёгкие воздуха. Видно было, что он хотел сказать ещё что-то, но тянуть дальше было уже невозможно. — Дамы и господа, – провозгласил он. – Пришло время матча, которого мы все ждали. Прошу приветствовать команду Спасателей! Пляжа! ЧЁРНЫЙ! НОЖ! Кристен была ошеломлена оглушающим ревом, поднявшимся над трибунами. Сотни людей вскочили на ноги, крича и аплодируя. Она обменялась взглядами со своими товарищами. Те стояли разинув рты и вытаращив глаза. Первым оправился Дон. Перекрывая рёв толпы он крикнул: — Они нас любят! Они действительно любят нас! – он выступил из-за трибун, впереди команды. — Не перевозбудись! – прокричала ему Джанет. С появлением Дона аплодисменты стали ещё громче. Дон смотрел на трибуны, лучезарно улыбаясь. Он еле поборол искушение триумфально сложить руки над головой. Вместо этого он пошёл по краю площадки, сдержанно кивая головой. — Мальчик, девочка, мальчик, девочка, – проговорила Джанет и, выждав мгновение, последовала за Доном, появляясь перед зрителями. Её также встретили взрывом аплодисментов. Ричард и Кристен обменялись недоумёнными взглядами. Ричард наклонился к ней и попытался перекричать толпу: — Похоже, пляж «Чёрный нож» пользуется популярностью, хотя нас тут и не знают. Кристен с улыбкой кивнула. — А знаешь, ты никогда не производила впечатления азартного человека, – крикнул Ричард. – Тебе следует остерегаться заключать пари, – он подмигнул и шагнул вперёд. Толпа взревела. Кристен, ошеломлённая, выждала мгновение. Откуда он узнал? Как он догадался об этом глупом пари, которое она сделала в раздевалке? Ричард всегда был очень проницательный. Иногда ей казалось, что он может читать чужие мысли. Она вслушалась в шум толпы, гадая, сколько из этих людей хотя бы раз посещали их пляж. Сколько из них хотели бы это сделать, но не смогли преодолеть страх? А сколько даже никогда и не мечтали об этом? Скольким из них это могло бы понравиться? Она задумалась, могло ли появление спасателей помочь понять кому-то то, что она сама поняла, только на берегу «Чёрного ножа»? Она глубоко вздохнула и сделала шаг вперёд. Её товарищи двигались впереди, направляясь к дальнему концу поля. Джанет шла, с улыбкой смотря по сторонам. Ричард махал зрителям. Кристен шла следом. С некоторым разочарованием она обратила внимание, что её появление не вызвало нового всплеска оваций. Похоже даже, что возбуждение стало уже спадать. Может быть, зрители просто устали аплодировать? Может быть, она не очень похожа на спасателя? А может, она простояла слишком долго или, наоборот, не выждала паузу после Ричарда? Не стоит принимать это на свой счёт, подумалось ей. Аплодисменты предназначались всем спасателям, а не каждому в отдельности. Их и так встретили намного лучше, чем они предполагали. И всё же она была разочарована. Внезапно поднялся оглушающий свист. Какой-то человек, подавшись вперёд, вопил, словно дикое животное. Послышались крики: — Да! Да! Люди на трибунах орали и свистели. Громовые овации пронеслись над толпой. Кристен обернулась и посмотрела назад, в полной уверенности, что на импровизированной арене появились четыре фотомодели. — Это она! Она! – послышались возгласы. Свист и крики нарастали. Кристен подняла глаза и ахнула, увидев, что люди тянут кверху газету с её изображением, сделанным во время дежурства на «Чёрном ноже». Кто-то поднимал фотографию, кто-то – газету целиком. Некоторые догадались прикрепить снимок на картонное основание и сейчас размахивали им, как плакатом. У одного мужчины в руках было нечто вроде картины, словно нарисованной красками, но это была всё та же её фотография. Кристен остановилась, остолбенев. На трибунах вспыхивали вспышки фотокамер, несмотря на яркий день. Гром аплодисментов обрушился на неё. Кристен почувствовала слабость в коленях. Щёки её ярко вспыхнули, но она храбро подняла голову и улыбнулась. Она даже не знала, что ощущала в этот момент. Её товарищи, шедшие впереди, остановились и, повернувшись, смотрели на неё. Они были ошеломлены не меньше её самой. Но, кажется, больше всех был поражён человек с мегафоном. Он стоял, уставившись на Кристен, а затем медленно поднял глаза на беснующуюся толпу. После этого он перевёл взгляд в ту сторону, откуда должны были появиться четыре модели и, ничего не понимая, покачал головой. Лишь когда Кристен со всей командой остановились в своём конце площадки, толпа начала понемногу успокаиваться. Джанет положила ей на плечо руку. — Вау! Ух ты! – радостно смеялась она. — Невероятные приветствия команде нашего города, – провозгласил человек с мегафоном. – Просто – просто невероятные, – он опустил мегафон и почесал затылок. Джанет перехватила его взгляд и театрально заткнула пальцами уши. Человек нахмурил брови и отвернулся. Выглядел он обеспокоенно. Выждав паузу, он снова поднял мегафон. – Знаете, мне даже интересно… Нужно ли приглашать другую команду? В том смысле, что… — Да! Да! – послышались выкрики. — В таком случае… – произнёс человек. Затем, быстро взглянув на Джанет, он еле заметно улыбнулся. Он развернулся ко второму входу: – Эти леди невероятно популярны во всём мире! У них очень напряжённый график выступлений. В каждой точке земного шара их ждут с нетерпением! – раздались отдельные аплодисменты. – И, раз уж мы так любим наших спасателей, я подумал, что не стоит ли сэкономить немного времени и просто отпустить этих леди домой, насладиться заслуженным отдыхом? Что скажете? — Нет! – взревела толпа. Десятки мужчин вскочили на ноги, размахивая журналами. – Нет! Нет! Нет! – вскакивали остальные. — Нет? – переспросил человек, разыгрывая удивление. – Нет? В таком случае! Дамы и господа! Я прошу оказать нашим особым гостьям всё гостеприимство, на которое мы способны. Не думаю, что они нуждаются в особом представлении. Встречайте! Ваши ДРИМ! ТИМ! Его слова заглушили крики и аплодисменты. Овации стали ещё громче, когда из-за ограждения выступили четыре девушки-модели в сопровождении двух могучих телохранителей. |
||
| drug3 | ||
|
Испытание Кристен. Глава 7. Показательная игра. (3/4) Девушки появились в пляжных халатах с длинными рукавами. Халаты доходили им до середины бёдер. Для моделей, широко известных своими эротическими фотосессиями, они демонстрировали не так уж много – только лица, кисти рук и длинные стройные ноги. И всё же их появление вызвало бурю. Толпа вскочила на ноги. Мужчины напирали, протягивая журналы вперёд. Девушки махали им, улыбаясь. Их движения были обворожительны. Кристен была поражена. С того времени, как они с Джанет покинули раздевалку, работа стилиста ослепительно преобразила всех четверых. Их волосы, макияж… Она бросила взгляд на Дона. Тот хлопал в ладоши, широко улыбаясь. Ей подумалось, что стоять просто так было бы невежливо, и она тоже принялась аплодировать. Только сейчас она обратила внимание на четырёх полицейских, следовавших позади. Они незаметно заняли свои позиции по углам площадки. Двое телохранителей остановились ближе к центру. Кристен посмотрела на беснующуюся толпу. Судя по всему, Дрим Тим нуждались в защите от своих поклонников. Миниатюрная блондинка приблизилась к сетке. По другую сторону от неё находился Дон. — Привет, – обворожительно проворковала она. Дон сделал шаг навстречу, улыбаясь во весь рот: — Привет, Ким! Я твой большой поклонник. Ким улыбнулась так, что могла бы свалить любого парня с расстояния в пятьдесят шагов. — В такой жаркий день, как сегодня… – начала она, но резко была прервана Донной, которая неслышно подошла сзади и сжала ей локоть. — Извини, Ким, – демонстративно прошептала Донна. – У тебя будет ещё время заняться им после нашей победы. Ким нахмурилась и отвернулась. К ним приблизилась Хэйли – блондинка с рыжеватым отливом. Она просунула пальцы через сетку, словно это была решётчатая изгородь. — Ваши девушки, – обратилась она к Дону с Ричардом, – не позволили нам пригласить вас к нам в раздевалку. Они хотели оставить вас для себя. — Неправда, – сказала Кристен. Хэйли хитро улыбнулась и удалилась. Ричард, посмеиваясь, взглянул на Джанет: — Да, вижу, они играют на победу. Накидки на моделях чем-то напоминали пижамы. Девушки сбросили их с небрежностью, которая выглядела как угодно, только не небрежностью. Толпа загудела. Послышался свист. Под халатами на девушках оказались довольно скромные, но стильные раздельные купальники. На первый взгляд, все купальники выглядели одинаково, но Кристен заметила, что между ними есть неуловимые различия. Каждый купальник был индивидуально скроен таким образом, чтобы максимально подчёркивать достоинства фигуры. Когда девушки заняли на площадке свои места, зрители отозвались одобрительными аплодисментами. Кристен была слегка смущена, когда команда спасателей тоже избавилась от своих футболок. Зрители прореагировали на это вежливыми аплодисментами, и только несколько женщин издали восторженные возгласы, когда Дон обнажил торс. Их команда выглядела несколько разношёрстно. На Ричарде были плавки Speedos, которые неплохо на нём смотрелись. Но Дон, которому действительно было что показать, был одет в огромные просторные шорты, по необъяснимой причине модные этим летом. Джанет тоже чувствовала себя явно не в своей тарелке в одолженном купальнике. Кристен посмотрела на свой простой сдельный купальник. Она много раз надевала его в старшей школе и никогда не испытывала никаких проблем. Он был добротный, удобный и, как она думала, очень ей шёл. Однако сейчас, сравнивая его с нарядом своих соперниц, она почувствовала, что выглядит старомодно. Спасатели были одними из самых выносливых людей на пляже «Чёрный нож». По силе они превосходили большинство своих противников по предыдущим играм. Но иногда им приходилось играть с командами, уступающими им по способностям, но превосходивших решимостью. По мнению Кристен, спасатели – включая и её саму – никогда не относились к соревнованиям на пляже достаточно серьёзно. Игры сопровождались шутками и разного рода подначками. Дон имел привычку играть на толпу, наслаждаясь вниманием и временами раздражая товарищей по команде. Кристен почувствовала волнение. Если они проиграют, ей придётся встретиться с Бруно, «талантливым охотником» из журнала. Без сомнения, он захочет увидеть её обнажённой. Он начнёт её измерять, словно вещь. Проверит, какие у неё ягодицы – большие, маленькие, или вовсе не подходящие. А то ещё заявит, что ей надо «подправить грудь». Понаделает снимков, которые потом будут обсуждать бессчётные работники журнала. Модели её заверяли, что работать с Бруно весьма легко, но вся эта процедура в целом казалась Кристен очень унизительной. Модели собрали свои длинные блестящие волосы в хвостики. Кристен наблюдала за ними с чувством всё возрастающей тревоги. Сейчас они не казались хрупкими фарфоровыми куколками. Они выглядели, как настоящие спортсменки, настроенные на победу в этой игре. Дон таращился на них, широко открыв глаза и с большой глупой улыбкой во всё лицо. Кристен незаметно приблизилась к нему. — Послушай, это действительно важно, чтобы мы выиграли эту игру, – сказала она, со слабым румянцем на щеках. — Это всего лишь показательная встреча, – ответил Дон. Он заметил на себе взгляды остальных спасателей. – Дьявол, – бросил он с досадой. – Почему вы все смотрите на меня, как на деревенского дурачка? — Ты… Ты выглядишь слегка рассеянным, – сказала Кристен, покосившись на четырёх девушек по другую сторону сетки. – Это больше, чем показательная встреча, ясно? Я думаю, ты сам себе не простишь, если мы проиграем. Просто не отвлекайся от игры, ладно? Дон слегка покраснел. — Похоже, все меня сегодня только и пинают. Ребята, вы уверены, что играете в правильную игру? Волейбол – это не футбол, верно ведь? – он посмотрел на Кристен. – Не беспокойся за меня. Я не подведу, – уверенно добавил он. — Давайте научим этих любителей, как нужно играть! – крикнула Донна перед первой подачей. В самом начале игра шла довольно ровно с обеих сторон. Зрители аплодировали каждой подаче, словно на чемпионате. Кристен немного успокоилась, заметив, что Дрим Тим допускают ошибки, но её спокойствие было недолгим. Она поняла, что соперницы оценивают спасателей, их сильные и слабые стороны и соответственно корректируют игру. В раздевалке модели могли показаться глуповатыми и бессодержательными. Сейчас же их было не узнать. Они были дисциплинированными соперниками, работали командой. Они знали свои преимущества и недостатки и играли, прикрывая друг друга. Они собирались победить. Кристен тоже играла на победу. Она бегала. Она прыгала. Она сражалась за очки, казалось безнадёжно ускользавшие. Иногда, когда казалось, что мяч вот-вот упадёт, принеся очередное очко команде соперников, она бросалась вперёд, зарываясь лицом в песок и подставляя под мяч руки. Толпа аплодировала, когда она поднималась, отплёвываясь. Остальные спасатели боролись с не меньшим упорством. Джанет после серии опасных моментов тяжело дышала. Дон посылал мяч через сетку с такой силой, что это вызывало восхищённый гул среди женщин, сидевших на трибунах. Ричард играл уверенно и не торопясь, шокируя вторую команду чёткими ударами, принёсшими не одно очко спасателям. И всё-таки этого было недостаточно. С течением игры становилось очевидно, что Дрим Тим всё более завладевает ситуацией. В то время как спасатели играли на пределе, модели вели себя спокойно и уверенно. Спасатели делали ставку на силу, модели – на рассудительность и организованность. Похоже, они прекрасно поняли стиль спасателей: когда мяч перелетал через сетку, одна из девушек уже готова была принять его. В их движениях появилась некая развязность. Донна со смехом обратилась к остальным: — Похоже, все эти мускулы просто зря гоняют воздух. Это не выглядит слишком сложно. Среди зрителей раздался смех. Кто-то зааплодировал. Спасатели мрачно переглянулись. На их стороне было преимущество в силе, но они не могли эффективно противостоять переменам в стиле игры моделей. — Не могу поверить, мы, кажется, собираемся позволить им сделать нас, – процедила Джанет сквозь зубы. – Какие-то пучки волос и размалёванные мордашки бьют спасателей пляжа «Чёрный нож»! — Если бы это было всё, они бы не смогли побить нас, – откликнулась Кристен. – Они хороши. Мы ужасны, – она постаралась представить, как выглядит Бруно. Почему-то ей подумалось, что он носит берет. Она закусила губу и взглянула на товарищей. – Мы играем не как команда. Смотрите, у каждого есть своя зона. Защищайте её! – ответом ей были неопределённые кивки головами. У спасателей никогда прежде не было капитана команды, но сейчас все сплотились вокруг Кристен, признав за ней лидерство. Игра продолжилась. Кристен кратко выкрикивала команды: перестроиться, быть начеку. Она пыталась предвидеть ситуацию. Она старалась заметить слабину по ту сторону сетки и прикрывать бреши на своей стороне. Не составило труда заметить самый главный недостаток в их игре – каждый из них, включая её саму, старался выиграть в одиночку. — Делайте передачи! – кричала Кристен. – Не цепляйтесь за мяч! Наконец, направляемая Кристен, игра спасателей приобрела командный стиль. Медленно они отвоёвывали свои позиции. Игра продолжалась, и модели вели себя уже не так хвастливо, как поначалу. Это было настоящее сражение. Несколько следующих подач разыгрывались особенно долго. Ни одна команда и ни один игрок не желал уступать ни одного очка. Напряжение возрастало. Жаркий пот заливал Кристен глаза. На мгновение она остановилась, чтобы смахнуть его. Она провела тыльной стороной руки по лбу и взглянула на своих товарищей. Нелегко было выдержать такой накал и темп. Шелковистые волосы Джанет слиплись от пота. Тёмное V-образное пятно расползалось вниз по её серому купальнику. Пятна были подмышками. Джанет задыхалась, но, заметив взгляд Кристен, храбро улыбнулась и подняла вверх большой палец. Кристен перевела взгляд на себя. Пот струился по всему телу, но она с облегчением отметила, что на её купальнике пятен заметно не было. Ричард с Доном тоже тяжело дышали, но они играли по пояс обнажёнными и лучше справлялись с жарой и напряжением, чем девушки. Модели выглядели не менее запыхавшимися. Пот блестел на их коже. Невероятно, но они выглядели даже более привлекательно. Темноволосая Лорейн медленным и знойным движением руки отбросила прядь волос с лица. Интересно, сколько ей понадобилось времени, чтобы отработать такое движение, подумалось Кристен. Быть может, это таинственный Бруно «открыл» этих четырёх женщин? Какие они были до того, как стали знаменитыми после своих обнажённых фотосессий? Донна что-то прошептала Ким на ухо. Та улыбнулась и кивнула в ответ. Озорные огоньки заиграли в их глазах. Когда Донна вернулась на свою позицию, на её лице играла хитрая улыбка, заставившая Кристен занервничать. Кристен больше не выкрикивала команд; спасатели играли жёстко, упорно тесня Дрим Тим. Когда Джанет, едва коснувшись мяча, отправила его через сетку, она застала моделей врасплох. Мяч коснулся земли, принеся спасателям долгожданное превосходство. Дон с Джанет, подняв руки, ударили в ладони. — Не обольщайтесь раньше времени, – предупредил Ричард. Кристен же ощущала необъяснимое чувство разочарования, несмотря на хорошие новости. Лидерство спасателей не было долгим. Вместо того чтобы передать мяч Джанет, которая находилась прямо под сеткой, Дон предпринял молниеносную, но неудачную самостоятельную атаку. Мяч влетел в сетку и постыдно отскочил на песок. Счёт сравнялся. Кристен подхватила мяч и метнула взгляд на Дона: — Не увлекайся! – крикнула она сердито. Она бросила в него мяч. Тот с лёгкостью поймал его обеими руками. – Это мог бы быть хороший удар, если бы ты направил его над сеткой. Играй! Дон сдерживал ярость. Он понимал, что Кристен права и опустил в досаде голову. Он слышал нарастающий ропот в толпе, но не замечал, как Ким проскользнула под сеткой и оказалась позади него. Он ничего не подозревал, пока не почувствовал резкий рывок за шорты. Одним стремительным движением Ким стянула трусы с Дона, оставив их болтаться на его коленях. Тот обернулся только тогда, когда почувствовал её прикосновение к своим ногам и голой заднице. Всё, что он успел заметить, это то, как она метнулась обратно под сетку на свою половину поля. Четыре модели смеялись, указывая пальцами. На трибунах поднялся оглушительный рёв, люди вскакивали с мест. Рэйли и трое его товарищей-полицейских встревожено смотрели на толпу. Сотни женщин, широко раскрыв глаза, глазели на обнажённого мужчину. Они кричали, свистели, восхищённо смеялись, аплодировали. С пылающим лицом, Дон наклонился, чтобы подтянуть шорты. Затем замер, оглянувшись на беснующуюся толпу. Неожиданно он выпрямился, высоко подняв голову, и триумфально раскинул руки. После этого медленно повернулся, кивая и срывая бурные женские аплодисменты. Офицер Рэйли наблюдал за толпой. Зрители были перевозбуждены, но ситуация оставалась под контролем. Были слышны смех и аплодисменты. Повернувшись кругом, Дон, наконец, наклонился и надел трусы. Над трибунами пронёсся вздох разочарования. Послышались крики: — Нет, нет! Не стихали аплодисменты. — О, сними их совсем! – крикнула Ким, смеясь. – Сними совсем! Дон слегка покосился на неё, а затем сделал быстрое движение под сетку в сторону блондинки. Тут же ему навстречу метнулись двое телохранителей, вызвав тем самым свист и недовольство зрителей. Ким засмеялась и поддразнила: — Слишком медленно! Дон с широкой улыбкой посмотрел на Ким. Затем взглянул на телохранителей, размышляя, не удастся ли их обмануть. Нехотя, он отступил, покачивая головой и не сводя с неё глаз. — Ты, – произнёс он, указывая на неё пальцем. – Береги свою задницу! — О-о-о! Я думала, это твоя работа, – насмешливо отозвалась та. Она развернулась и покачала попкой, вызвав новый взрыв веселья среди зрителей. Даже Кристен прыснула. Неожиданно, Дон развернулся и схватился за лямку от купальника на плече Кристен. Одним неуловимым движением он сдёрнул с неё её сдельный купальник. От неожиданности Кристен споткнулась, и упала назад себя, а Дон остался стоять, держа её купальник над головой. Время на мгновение остановилось. Кристен видела сотни мужчин, вскакивающих с мест. Шум с трибун нарастал волна за волной. Дон смотрел на неё, улыбаясь во всё лицо и вращая купальник над головой. Прохладный воздух освежал разгорячённую кожу, оживляя утомлённое тело и не оставляя сомнений в том, что она теперь голая. Совершенно голая перед всеми этими людьми. Её захлестнуло сильное, тошнотворное чувство, поднявшееся от самого низа живота. Ещё до того, как кровь бросилась ей в лицо, она поняла, что это сейчас произойдёт. Она ощутила, как кровь приливает не только к щекам, а к каждой части её тела. Она чувствовала это даже кончиками пальцев. Кристен заметила бесчисленные вспышки фотокамер. Рэйли и полицейские смеялись и хлопали. Смеялись модели, указывая на неё. Она видела, как Дон продолжает крутить над головой её купальник. Видела его большую идиотскую улыбку. Она отступила назад. Ей хотелось кинуться за своим купальником. Опустив руки, она видела, как тот делает один оборот над головой Дона, второй, третий. Ричард шагнул вперёд, встав между ней и Доном. — Хватит, – произнёс он мрачно, протягивая руку. – Дай мне купальник, – голос его тонул в рёве толпы. Дон взглянул на руку Ричарда, затем поднял глаза на его лицо, и его улыбка исчезла. Он протянул купальник Ричарду. Ричард повернулся и подал его Кристен. — Возьми, – проговорил он. – Прости. Кристен держала купальник перед собой, словно видела его впервые. Подкладка от пота совершенно обесцветилась, но влага не просочилась через внешний слой ткани. Купальник был сделан из эластичного материала, и сам по себе казался маленьким, сморщенным и бесформенным. С пылающим лицом Кристен оглянулась в поисках подходящего места, где бы она могла присесть, чтобы надеть его. Но сесть было негде. Ей не очень-то улыбалась идея стоять, балансируя на одной ноге и поджав другую, пытаясь попасть ей в сморщенное отверстие. Можно было опустить костюм пониже, и тогда она смогла бы продеть ноги за два мелких шажка, однако, в этом случае, ей придётся наклониться, чтобы натянуть его. Она представила картину, как она поправляет грудь и накидывает на плечи лямки. Тем временем, вокруг неё не переставали сверкать вспышки фотокамер. Четыре модели стояли, явно наслаждаясь её унижением. Кристен ещё раз посмотрела на свой жалкий купальник и вздохнула. Всё еще держа его перед собой, она взглянула на офицера Рэйли. В её глазах стоял немой вопрос. Рэйли, казалось, понял и моргнул от удивления. Он поднял взгляд на зрителей, обвёл глазами остальных полицейских, затем улыбнулся ей и пожал плечами. Кристен кивнула. Она взглянула на четырёх, всё ещё хихикающих, моделей. Улыбка появилась на её лице. Шагнув за край поля, она кинула свой купальник в ту сторону, где на песке валялись футболки спасателей. Изумлённый вздох пронёсся над трибунами. Смех моделей оборвался. Кристен вернулась на волейбольную площадку и, наклонившись, подхватила мяч. Повернувшись, она бросила Дону мяч. — Играем! – были её слова. |
||
| drug3 | ||
|
Испытание Кристен. Глава 7. Показательная игра. (4/4) — Ну? Это лишь подтверждает мои слова о том, что все нудисты ненормальные, – сказала Донна. – Нужно быть сумасшедшим, чтобы добровольно карабкаться вниз по этой чёртовой скале. — Не могла бы ты заткнуться на минуту и осмотреться кругом? – отозвалась Ким. Они уже спустились к подножию холма. Перед ними раскинулся пляж «Чёрный нож». – Только взгляни на это! Все четыре фотомодели остановились, озираясь. В лучах вечернего летнего солнца песок сиял, словно золотой. Четверо спасателей стояли рядом, улыбаясь и наблюдая за новенькими, впервые посетившими их пляж. — Мне это напоминает тот остров, помнишь? – проговорила Ким. – Тот, где мы с тобой на съёмках изображали кораблекрушение. — Да, помню, – сказала Донна. – Там был… Там был прекрасный пляж. Но тот фотограф никогда не сможет передать такой свет. — Сегодня был длинный день. Ни один из нас не желал уступать. И всё же приятное ощущение находиться здесь. Голышом, – сказала Ким. — Я… Я и забыла совсем об этом. Ты права, Кимми, – согласилась Донна. — Скоро станет совсем темно, – произнесла Ким, расстёгивая блузку. – Хотелось бы прийти сюда пораньше. — Нужно сначала в волейбол проиграть, – пошутила Хэйли. – Похоже, я даже рада, что так получилось. — Тут здорово! Прохладно, – воскликнула Лорейн. – А когда стемнеет, не будет холодно? Джанет сбросила сандалии. Одежду она оставила в машине. — Если становится слишком холодно, мы иногда разжигаем костёр, – сказала она. – Иногда люди даже накидывают на себя что-нибудь, но в основном, никому это не нравится. — Кажется, я поняла, почему, – сказала Лорейн, тоже скидывая туфли. – Это приятное ощущение. Кристен стащила через голову свою просторную футболку. Больше на ней ничего не было. — Можешь забрать обратно, – протянула она её Дону. – И не говори, что я тебе никогда ничего не давала. В это время берег был практически пуст. Они подошли к небольшой группе людей, расположившихся кружком ближе к центральной части длинного пляжа. Все были полностью обнажены, исключая одну женщину в короткой маечке. Им вежливо кивнули, приглашая присоединиться. Все слушали, парня, который играл на гитаре что-то очень сложное. — Я знаю, что это, – ахнула Донна. – Это же Бах! Гитарист взглянул на неё и, улыбнувшись, кивнул в ответ. — Тсс! – Хэйли приложила палец к губам. Она закрыла глаза, безмятежно улыбаясь под звуки музыки. Все четыре модели тихонько разделись и передали свою одежду спасателям. Таковы были условия пари, хотя сейчас это и не казалось Кристен необходимым. Дон с Ричардом сбросили с себя обувь и трусы. Затем они расстелили покрывала, и все уселись на них. Донна, ощутив прохладный ветерок по телу, еле слышно ахнула. Джонни Би закончил играть. Раздались одобрительные аплодисменты. У одного мужчины были барабаны бонго, и он начал выбивать необычный быстрый ритм, удивляя слушателей. Ещё один взял гитару и многозначительно взглянул на Джонни. Джонни, улыбнувшись, хрипло запел под аккомпанемент бонго и гитары, подражая Чаку Берри. Донна не могла сдержать восхищённого смеха. Ким вскочила: — Я танцую! – воскликнула она. Она схватила Дона за руку и потянула к себе. Поднимались остальные. Люди танцевали под лучами гаснущего солнца. Донна оглянулась. Вокруг сидели голые люди. Она посмотрела на танцующих, потом на волны, омывающие песок. — Как хорошо, – тихо произнесла она. – Боже, как хорошо! ----------------------------- Это - конец второй части о Кристен. Адрес оригинальной истории: http://www.bkbeach.com/ Я старался делать перевод как можно ближе к авторскому тексту. Выделение курсивом - также в соответствии с оригиналом. Надеюсь, автор когда-нибудь напишет продолжение. |
||
| drug3 | ||
|
Выходные Кристен. Глава 1. Приглашение. — Ну же, Кристен, мне бы хотелось побыть с тобой хоть пару дней. Я тебя не видела с весенних каникул, – Кэрен, лучшая подруга Кристен по старшей школе, пребывала в приподнятом настроении. Кристен могла представить, как та улыбается на другом конце провода. – Ты говорила, что в четверг и в пятницу ты свободна. Мне нужно знать абсолютно всё о твоей новой работе! Кристен успела проработать на пляже «Чёрный нож» всего лишь две недели. Её испытательный срок только что закончился. У неё ещё были свежи воспоминания о тех смешанных чувствах, которые поначалу вызывала её работа – смущение и восторг. Она рассказала Кэрен, что работает на пляже «Чёрный нож», но умолчала, что этот пляж был не совсем обычным. Как отреагирует её подруга, когда узнает, что она работает на нудистском пляже? — Кэрен, мне нужно быть на месте в субботу рано утром. Я пока новенькая среди спасателей, я должна работать по выходным, и мне нельзя опаздывать. — Нет проблем! Мы можем выехать в субботу в шесть утра, быстро перекусить и оставаться на твоём пляже хоть до восьми вечера. Я могу остаться с тобой и немножко загореть. Встретимся на стоянке около пляжа вечером, в среду, около шести. Это будет здорово! Пока. В трубке послышались короткие гудки. Кристен беспокоила возможная реакция Кэрен на её новое место работы. Кэрен всегда пользовалась популярностью в школе, активно участвовала в общественной жизни. Это была высокая гибкая девушка с тёмно-русыми волосами, выразительными глазами и искромётной улыбкой. Благодаря своим качествам, она заслуженно получила роль Королевы выпускного бала. Она только окончила первый курс в Стэнфордском университете и, показав высокие результаты в учёбе, получала полную стипендию. К счастью, ничто из этого не вскружило Кэрен голову. Несмотря на то, что она училась на год раньше Кристен, девушки оставались друзьями с того самого момента, когда познакомились в средней школе. В былые времена они частенько ночевали друг у друга, делясь самым сокровенным. Кэрен знала все секреты Кристен, исключая только один. Она ничего не знала о нудистском прошлом её родителей. Впрочем, Кристен и сама ещё не до конца свыклась с этой историей. — Полагаю, в среду Кэрен всё узнает, – пробормотала Кристен, расстилая постель. Глава 2. Вечер среды – Раскрытые секреты. День промелькнул совершенно незаметно. Кристен хорошо загорела, и её кожа приобрела красивый золотистый оттенок. Ещё немного, и светлые полоски – «заячий хвостик» – окончательно исчезнут. Одетая лишь в форменную бейсболку, Кристен стояла около спасательной станции, поглядывая на часы. Было уже без четверти шесть. Пора было взбираться наверх, если она хотела встретить Кэрен. Кристен повернулась и вошла внутрь станции, оказавшись в их маленьком офисе. Бет, старший спасатель пляжа, сидела за столом, как всегда зарывшись в бумаги. Ещё две недели назад, Кристен испытала шок, увидев Бет, работающую обнажённой. Сейчас же она уже воспринимала это как совершенно нормальное явление. — Бет, ты обещала меня отпустить на пару минут пораньше, чтобы я могла встретить подругу. Мне нужно идти. Бет с улыбкой подняла глаза. — Давай. Проваливай! Хороших выходных, – она о чём-то на мгновение задумалась. – Кристен, мне кажется, ты потихоньку привыкаешь. Я знаю, первые дни на нашем пляже дались тебе непросто, но ты неплохо справляешься. Кристен улыбнулась в ответ: — Спасибо. Всегда приятно, когда тебя хвалят. Ну, пока, – она развернулась, собираясь уходить. — Кристен! – окликнула её Бет. — Что? — Ты ничего не забыла? — Например? – внезапно осознав, что кроме кепки и наручных часов на ней ничего нет, Кристен залилась румянцем. – О, ты имеешь в виду одежду? Похоже, я окончательно пропиталась духом этого пляжа. Это просто заразно! — Кристен, ты же всего несколько дней назад тряслась от одной мысли прогуляться по берегу без одежды. А теперь уже собираешься уходить в таком виде, – Бет лучилась весельем. – Поздравляю с обращением! — Мне действительно необходимо одеться. Кэрен пока ещё ничего не знает о переменах, произошедших со мной, так что я принесла в сумке одежду на смену. Нужно одеться и захватить сумку с собой. — Зачем тебе одеваться? Кэрен всё поймёт, как только увидит указатель, установленный перед въездом на парковку. Кристен опять покраснела. Это верно. На указателе было написано совершенно отчётливо: «Одежда запрещена». Бет улыбнулась и добавила: — Возьми сумку, но не одевайся. Уверена, это придаст пикантности ситуации, пока вы будете ехать по горам и болтать в машине. Всё ещё красная, Кристен не могла не улыбнуться. Она кинула кепку в шкафчик, подхватила сумку и, насунув на ноги кеды, помахала Бет, после чего направилась к тропинке. Взбираясь наверх, она с каждым шагом чувствовала, как по её телу разливается тепло. Ей было жарко не столько от солнца, сколько от прилива крови, заставляющей её краснеть. Любой мог видеть её тело, как некоторые его части раскачиваются и подпрыгивают при ходьбе. Это было почти, как в её первый день на пляже. Нагота была нормальной и естественной, но непонятное чувство стыда постепенно наполняло каждую её клеточку. Выбравшись на стоянку, она тяжело дышала, но причиной тому был вовсе не крутой подъём. Свободных мест на стоянке почти не было. Кристен встала между двумя фургонами, выискивая синий, арендованный в Метро, автомобиль Кэрен. В этот момент на стоянку въехал новенький ярко-красный Trans Am Coupe с убранным верхом. Машина, прошуршав колёсами по гравию, замерла неподалёку. Водитель привстал, оглядываясь по сторонам. Это была Кэрен. В восторге от новой машины, Кристен вышла вперёд: — Вау! Когда ты её купила? Выражение шока на лице Кэрен медленно сменилось изумлённой улыбкой: — А ты как давно начала бегать голой? Кристен, вспомнив, что не одета, обежала вокруг машины, распахнула дверцу и, закинув сумку на заднее сиденье, скользнула на пассажирское место. — Просто поехали! Объясню по дороге. На губах Кэрен всё ещё блуждала озорная улыбка. — Да, тебе придётся мне объяснить, девочка, – двигатель взвыл. Кэрен, не произнеся больше ни слова, вырулила со стоянки и автомобиль, набирая скорость, помчался по дороге. Они ехали по извилистому шоссе, забираясь всё выше в гору. В воздухе почувствовалась свежесть, стало значительно прохладнее. Мягкое кожаное сиденье нагрелось под спиной и ногами. Кэрен перестала гнать, словно одержимая психопатка. Сбросив скорость, она слушала рассказ Кристен о событиях, произошедших за последнее время до самого момента, когда Кристен встретила её голой. Кристен рассказывала, так и оставаясь голышом, если не считать удерживающего её ремня безопасности, который, впрочем, лишь подчёркивал её наготу. Выложив всё, Кристен умолкла. Милю или две Кэрен обдумывала услышанное, а потом произнесла: — Так значит, секрет, который ты скрывала от меня, потому что его скрывали от тебя, состоит в том, что твои родители – нудисты? И поэтому ты сейчас работаешь на ГОЛОМ пляже? — Кэрен! Это не голый пляж! Это пляж, где одежда запрещена. — И в чём разница? Кристен на секунду задумалась. — Всё дело в контексте, как люди к этому относятся. Уверена, что для большинства это – просто скопление голых людей. Но посетители нашего пляжа по-настоящему наслаждаются этим ощущением. Ты как бы сливаешься с морем, с природой. Это свобода, это почти сверхъестественно! — Да, ну хорошо. И я уверена, что ты даже не смотришь, что у мужчин ниже пояса. — Ну… – Кристен не могла сдержать улыбки. — Смотри, это всё связано с сексом. Я не говорю, что это плохо, хоть ты и настаиваешь, что это не так. Но ты просто сама себя обманываешь. Кристен прыснула, и Кэрен тоже рассмеялась. Набегающий воздух свободно трепал их волосы. Ощущение ветра по всему телу было восхитительным. А ещё было так славно разговаривать, ничего не скрывая, со своей верной подругой. Они могли быть совершенно откровенны как друг перед другом, так и перед собой. Всё ещё смеясь, Кэрен съехала с шоссе и, перейдя на первую передачу, повела машину по грунтовой узкой дороге к небольшому скалистому уступу. Прямо из склона выступала небольшая причудливая хижина, похожая на каюту. Место окружали сосны, скрывая его от посторонних глаз. Воздух наполнял запах хвои. — Когда же вы купили это? Или у тебя тоже были от меня секреты? – удивилась Кристен. — Отец это приобрёл лишь месяц назад. Этому домику всего два года. Я сюда заезжала на прошлых выходных, чтобы прибраться. Укромное местечко! Кэрен заглушила двигатель, и они вышли из машины. На Кэрен были джинсы с заниженной талией и короткий топик, из-под которого выглядывал загорелый живот. Такой же загар покрывал её лицо и плечи. Лифчик она не носила, и её соски отчётливо просматривались под топиком. |
||
| drug3 | ||
|
Выходные Кристен. Глава 3. Вызов. — Кэрен, я вижу, что ты тоже хотя бы частично успела загореть. — Не сомневайся, хотя и не так полностью, как ты. Вот у тебя действительно глубокий красивый загар по всему телу. Я даже нигде не вижу светлых полосок. — Если знать, куда посмотреть, то можно ещё увидеть. Хороший крем и каждый день по восемь с лишним часов на пляже! Тебе нужно когда-нибудь попробовать. — На твоём пляже? – вспыхнула Кэрен. Она-то планировала удивить подругу. Её новое крошечное бикини произвело бы эффект на прежнюю Кристен. Оно имело весьма смелый дизайн, приоткрывая немного больше, чем обычно. Но сейчас, по сравнению с той, оно казалось просто скромным. — Почему же нет? Возможно, ты сможешь понять разницу между голым пляжем и пляжем без одежды, – Кристен едва заметно усмехнулась. – У меня появилась мысль. Почему бы тебе не пойти со мной голышом в эти два дня? — Зачем мне это надо? — Я тебя вызываю. Сними одежду и не одевайся, когда повезёшь меня обратно в субботу утром. Ну же, что ты теряешь? Не сомневаюсь, что тебе понравится. — Посмотрим. Так… У меня тут есть всё, что нужно – еда, питьё и даже видео. Кристен видела, что её идея засела у Кэрен в голове, но одних слов было недостаточно. — Давай попробуй сегодня вечером. Даже если утром тебе захочется одеться, я буду оставаться голой до того момента, пока ты не высадишь меня на стоянке. Договорились? Кэрен с мгновение размышляла. — Но ведь ты и не собиралась одеваться, разве не так? Ты ничего не взяла с собой. — Я привезла кое-какую одежду на тот случай, если бы нам пришлось повстречаться с кем-то ещё. — Что ж, давай проверим серьёзность твоих намерений. Я согласна провести этот вечер голышом, но взамен я закрою твою одежду в багажнике до самой субботы. Согласна? Для Кристен это было неожиданностью. Она уже чувствовала себя вполне комфортно, работая обнажённой на пляже «Чёрный нож» и проводя там большую часть всего своего времени. Однако между её новой и старой жизнями подчас возникали противоречия. Кэрен была её старая подруга. Сможет ли Кристен остаться голой в реальном мире? Это была проверка на прочность её убеждений, и ей хватило лишь пары секунд, чтобы принять решение: — Согласна. Улыбка медленно сползла с лица Кэрен. — Тогда мне лучше раздеться, – она подошла к открытой дверце автомобиля. Стащив кроссовки Nike с белыми носками, она положила их на сиденье. Затем, стоя босиком в прохладной дорожной пыли, пошевелила пальцами ног, привыкая к новому ощущению. Взявшись за нижний край топика, Кэрен на мгновение замерла. Кристен заметила, как её соски весело приподнимают материю изнутри. Кэрен нервно улыбнулась, залившись очаровательным румянцем, а затем, одним быстрым движением сдёрнула майку через голову и бросила её поверх обуви. Кэрен обняла себя руками, прикрывая высокую упругую грудь. Следы от загара на её теле свидетельствовали о том, что она недавно надевала своё новое бикини. Если судить по бледной коже вокруг тёмных ареолов, оно едва прикрывало ей соски. Девушки переглянулись, и Кэрен опустила руки, выпрямившись. Любой мужчина от 14 до 74, при виде такой фигуры, мог бы лишь присвистнуть в восхищении. Руки Кэрен скользнули вдоль талии. Она расстегнула верхнюю пуговицу на джинсах, и те раскрылись, удерживаясь на бёдрах. Затем она потянула за молнию, и джинсы упали к её ногам. Трусиков на ней не оказалось. Кристен также заметила, что у Кэрен совсем не было внизу волос. Незагорелая область от крошечного бикини притягивала взгляд к аккуратно подбритому лобку. Девушка вытащила из джинсов ноги и, подняв их, секунду держала перед собой, словно свою последнюю защиту. Затем со вздохом положила ко всем остальным вещам. Кристен первая подала голос: — У тебя так тщательно всё выбрито. — Да, пришлось постараться ради нового бикини. Кэрен сгребла одежду с сиденья и направилась к багажнику. Кристен тем временем копалась в своей сумке. Вытащив из неё солнечный крем и очки, она подала сумку Кэрен. Звук захлопнувшейся крышки багажника отозвался эхом среди деревьев. Вот и всё. — Страшновато! – деланно засмеялась Кэрен. — Попробуй расслабиться, – посоветовала Кристен. – Ты скоро привыкнешь. — Тебя это не заводит? Кристен слегка зарделась. Вообще-то она всегда была довольно застенчивой девушкой, что несколько шло вразрез с её нынешним образом жизни. Вместо ответа, она произнесла: — Попробуй глубоко подышать. Покажи мне своё жилище. И, кстати, ты так и не рассказала мне, откуда у тебя новенький Trans Am. Дверь была не заперта, и девушки вошли внутрь. Домик оказался не слишком просторным, но довольно удобным. Стены были отделаны деревянными полированными панелями. В центральной комнате имелся камин, напротив которого стоял диван и два мягких стула. Вдоль стены тянулась стойка, отгораживающая кухонный уголок. Сквозь приоткрытую дверь, ведущую в спальню, была видна застеленная двуспальная кровать. Также в домике имелась ванная, в которую можно было попасть как из спальни, так и из кухни. Комнатка была небольшой, но обставленная таким образом, что все вещи казались на своих местах. — Кэрен, это потрясающе! Тут так уютно! – изумлённо воскликнула Кристен. Кэрен шагнула к холодильнику и выудила из него бутылочку пива. Откупорив её, она сделала большой глоток. — А-ах, – произнесла она с наслаждением, протягивая бутылку Кристен. — Спасибо, у меня давно уже пересохло в горле. Ух, пиво… Даже не знаю… — Да ладно тебе, Кристен! Ты уже выросла. Побудь немного взрослой. — Ну ладно, – Кристен нерешительно сделала один глоток. – Не так уж и плохо, – улыбнулась она. Подруги уселись на диван друг против друга. Кэрен постаралась устроиться как можно скромнее, что оказалось не так-то просто, когда на тебе ничего нет. Она постоянно подносила бутылку к губам, пытаясь таким образом прикрыть рукой голую грудь. Другую руку она положила на колено, прикрывая незагорелый лобок. Девушки обсуждали новости и вспоминали школьные годы. Скованность Кэрен постепенно проходила, и уже через час она вела себя почти так же естественно, как и Кристен. — Кэрен! Мы находимся в таком живописном месте. Почему бы нам не выйти на воздух? До заката ещё не менее часа. — На воздух? – вспыхнула Кэрен. – Ты хочешь выйти наружу прямо так? – она провела руками вдоль тела. — Точно! Знаешь, как приятно, стоя на пляже чувствовать кожей ветер, впитывать солнце! Здесь, конечно, не пляж, но в лесу ничуть не хуже. — Но… но нас могут увидеть! — Я не заметила других домиков, пока мы ехали. Хижина скрыта деревьями и находится вдали от дороги. Сомневаюсь, что кто-то может нас увидеть, – она поймала на себе пристальный взгляд Кэрен. – Ты уже освоилась внутри, пора выбираться наружу, на природу. — Окей, – только и смогла выдохнуть Кэрен. Глава 4. Вечерняя прогулка. Кристен вышла из домика. Летнее солнце припекало. В воздухе чувствовалась горная прохлада, и хотя снаружи было не более 18 градусов, казалось тепло. Лесной воздух был чист и свеж. Позади неё Кэрен осторожно ступала босыми ногами по земле, усеянной хвоей. Сосновый аромат щекотал ноздри. Не было слышно никаких посторонних звуков, кроме пения птиц и шуршания случайных белок. Двигаясь, она словно сливалась с природой, чувствовала, как жизнь наполняет её. Ощущения переполняли Кристен, и её тело реагировало по-своему. С каждым шагом грудь становилась всё твёрже. Кожа на внутренней стороне бёдер обрела волнующую чувствительность. Кристен ощущала, как её бёдра при ходьбе касаются друг друга. Это было так, словно нервные окончания по всему телу начали просыпаться и оживать, подавая радостные сигналы. Она ускорила шаг, не в силах сдержать улыбку. Кэрен шла следом, ощущая себя совершенно беспомощной и уязвимой. Ей было не до природы. Следуя за своей обнажённой подругой, она испытывала совсем другие чувства, основанные на её собственном жизненном опыте. Происходящее сильно заводило её. Соски Кэрен затвердели настолько, что причиняли сладкую боль. От нечаянного прикосновения к еловой лапе по её телу побежали мурашки. Это было о-очень приятно. Разум боролся с телом, пытаясь не замечать нарастающее между ног возбуждение. Дыхание её участилось ещё до того, как Кристен прибавила шагу. Сосновая ветка хлестнула по груди, легко цапнув соски, и разум сдался. Кэрен остановилась. Судорожная волна пробежала вверх и вниз по её телу. Осторожно опустившись под деревом, Кэрен старалась справиться со своими эмоциями. Она была возбуждена, хотя это было невозможно. Это было неправильно. Она закрыла глаза, попытавшись сосредоточиться. Ей казалось, что она может различить в лесной тишине голоса отдельных птиц. Отчётливо ощущался самый слабый ветерок, движение веток на деревьях. Так спокойно, но так пьяняще возбуждающе! Она открыла глаза. Кристен нигде не было видно. Кэрен напрягла слух в надежде услышать её шаги, но ничего не услышала. Она была одна, голая и потерявшаяся. Ей стало страшно. Если бы на неё напали, она оказалась бы совершенно беззащитна. Она сжала ноги вместе, прикрыв грудь руками. Её тело изменило ей, поддавшись наваждению. Ей хотелось вскочить и броситься бежать, искать свою хижину, но ноги внезапно ослабели и не хотели её слушаться. Кора дерева, на которое она опустилась, грубо впилась в попу. Кэрен ещё плотнее обхватила себя руками. До неё доносилось только пение птиц, шум ветра в кронах деревьев… и её собственное дыхание. Она огляделась по сторонам. Никого не было видно, но она чувствовала на своём теле чьи-то глаза. А в это время Кристен, посмеиваясь, наблюдала за своей подругой. Она стояла, спрятавшись за деревом, ярдах в ста сзади и немного правее от Кэрен. — Похоже, она перевозбудилась. Надо ей дать немного времени отдышаться, – хихикнула она. – Нужно понаблюдать за ней на всякий случай. Кристен с удовольствием сделала глоток горного воздуха. Солнце, тем временем, клонилось к горизонту, тени деревьев вытягивались, сливаясь. Кэрен не двигалась, застыв на поваленном дереве. — Не могу удержаться! – Кристен вышла из своего укрытия и стала медленно приближаться к подруге. Шаг за шагом, всё ближе и ближе. Она осторожно ступала босыми ногами, чтобы не наступить нечаянно на ветку или не зашуршать хвоей. Если бы Кэрен услышала её, то сразу бы обернулась, но она ничего не почувствовала. Кэрен сидела, закрыв глаза, обхватив себя руками, ничего не видя и не слыша. Её соски сморщились и затвердели. Она плотно сжимала бёдра, пытаясь унять, грозившее выйти из-под контроля, сексуальное возбуждение. Она ощущала себя совершенно испорченной, поддавшись картинам, которые рисовало её воображение. Она сидела, и ремни крепко стягивали её бёдра и голени. Руками она обхватывала себя вокруг туловища, но её запястья были перехвачены мягкой тканью, и связаны за спиной. Она бы не смогла высвободить руки, чтобы прикрыть от посторонних взглядов голую нежную грудь. Она была брошена здесь в качестве дани богам за прошедший урожайный год. Её жертва должна была гарантировать милость богов в следующем году. Даже если бы ей удалось освободиться от уз, ей следовало избегать своего племени. Предав их, она будет изгнана в лес навсегда. Татуировка на её спине и руках говорит, что она была избрана в качестве жертвы. Ни одно племя её не примет, опасаясь гнева богов. Голая и без оружия, она была предоставлена самой себе. И вдруг! Что это за звук? Она слышит, как кто-то подкрадывается к ней сзади. Она поворачивает голову, но повязка на глазах не даёт ничего увидеть. Может быть, это боги пришли за ней? Руки, тёплые и живые касаются её спины. Узы на её запястьях ослабевают, но прежде, чем она успевает расслабиться, её вновь хватают за руки и стягивают за спиной ещё сильнее. Шёлковый шнур снова туго впивается в кожу. Она от волнения кусает губы. Теперь её грудь совсем открыта, и у неё нет никакой возможности защитить себя. Тёплые руки проникают между ног, ослабляя путы. Напрягшись от страха, она ожидает, что её опять свяжут, но чьи-то пальцы осторожно касаются её ног, двигаясь вверх по бёдрам, ощупывают верёвки, нежно расслабляют их. Рука исчезает. Ноги Кэрен свободны. Она нерешительно садится, опасаясь встать. Её руки всё ещё стянуты сзади, она не сможет далеко убежать в лесу с завязанными глазами. Неожиданно рука вновь касается её плеча, призывая подняться. Её ласково, но сильно берут за левое предплечье и подталкивают вперёд. Она движется вслепую, поначалу с опаской, а потом всё быстрее, ведомая неведомой рукой. — БУУ! Кэрен в ужасе подскочила вверх, пошатнулась и, потеряв равновесие, упала обратно на своё дерево, больно ударившись попой. — Ой! – вырвалось у неё. С трудом справившись с дыханием, она воскликнула: – Дьявол! Кристен, у меня чуть удар из-за тебя не случился! Кристен так хохотала, что, не в силах удержаться на ногах, опустилась рядом с Кэрен. От смеха у неё выступили слёзы. Приподнявшись, Кэрен, хмуро потирала ушибленный зад. Однако смех подруги был столь заразителен, что она и сама, не утерпев, прыснула. Смеясь и хихикая, девушки двинулись в сторону хижины. Кристен с удовольствием отметила, что Кэрен даже не пытается прикрываться. |